Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 50 страниц)

Ангелина подскочила к окну. Машина, осветившая её окна, теперь, словно ведомая пьяным водителем, заехала на тротуар, окаймляющий сквер, и забуксовала, ревя и слепя лучами дальнего света выскочивших из-за деревьев уфологов.

Пока чёрные фигурки внизу возмущённо размахивали руками, Гелька, инвертировав, скользнула из своей форточки в соседскую, где маячил регистратор.

Вот он, на подоконнике, зловредный аппарат! Обезвредив его одним проникающим импульсом, чтобы только поломать, а не взорвать вместе с окном, Ангелина одним махом втянулась обратно в своё окно.

В сквере продолжалась небольшая сварка: автомобиль, подталкиваемый энтузиастами инопланетного сыска, неохотно съезжал с бровки тротуара на проезжую часть.

Выдохнув, Гелька задёрнула занавеску. И, выйдя из комнаты, наткнулась на толкущуюся под дверью Янку.

– Ты чего запираешься?

Ангелина только открыла рот, чтобы возмутиться, что на две минуты не может уединиться, чтобы кто-то её из комнаты не выдёргивал, как в коридоре показалась не успевшая придержать Янку Нюся.

– Быстро за стол! Мы все должны быть на виду.

– Что? – удивилась Янка.

– Что? – рассердилась Ангелина. – Марш на место! И перестань таращиться на меня, как второе пришествие! После твоих взглядов только кретин не сообразит, что это я на снимочках летаю.

– А разве не ты? – обиделась подруга.

– По-твоему, и полиции с газетчиками это знать нужно?

Уязвлённая Янка с видом оскорблённого достоинства задрала голову к потолку.

– Пожалуй, я домой пойду.

– За стол! – прошипела Ангелина, тыча пальцем в сторону кухни. – Если не хочешь, чтобы всё это на тебя повесили. В ваше окно, знаешь ли, тоже нечисть летающая наведывалась!

– Да! Ты!

– Или твой любимый Сэм!

Нюся подтолкнула Гельку в сторону кухни и подтянула Янку к себе. Что она ей втолковывала, пока они направлялись к столу, Ангелина не слышала. Она клокотала от ярости на дорогую подругу – эта дурочка чуть не испортила ей полицейское алиби. Что за мода бегать хвостиком?

Едва увидев Ангелину, из-за стола поднялся Петя – оказывается, он уже собрался уходить. Расстроенная Гелька пошла проводить его до двери.

– А как же торт?

– Мне пора, к сожалению, – улыбнулся парень, целуя её, – но я оставлю сегодня окно открытым и буду ждать тебя.

Ангелина смущённо улыбнулась в ответ.

– Приходи… придёшь?

Она кивнула, они поцеловались опять и ещё, не в силах оторваться друг от друга и расстаться, пока из кухни не гаркнул Гоша:

– Эй! Молодёжь! Кончай целоваться! Господин участковый продолжать желают!

Гелька фыркнула и махнула на прощание, вышедшему на площадку, парню.

– Держись, – улыбнулся он, кивая в сторону кухни.

За столом уже приступили к чаепитию, и все места оказались заняты. Злополучная стопка фотографий лежала под рукой у полицейского.

– Усадите куда-нибудь виновницу торжества, – потребовала мама.

– Пусть она теперь на подоконник прыгает, – возмутился Гоша и добавил вполголоса, – ей так к форточке ближе.

– Твои шуточки совершенно неуместны, – нервно отреагировала Нина Михайловна. Янка смотрела на Гошу с ужасом.

– Что с вашей сумкой? – невинно поинтересовался участковый.

– А? Химию забыла положить, – моментально нашлась Ангелина.

– Завтра нет химии, я уже смотрела, – тут же встряла Янка. Лора усмехнулась, а Гелька закусила губу, старательно подавляя желание придушить вновь обретённых подруг. Однако досаду показывать было нельзя.

– Как? – натурально удивилась она. – Разве завтра не четверг?

– Понедельник! – дружно ответствовали присутствующие.

– Я в больнице потеряла счёт дням, – кисло улыбнулась Гелька, чувствуя, как кураж её тает. С Петиным уходом словно образовалась брешь в круговой обороне, которую она вынуждена была держать.

– А где, вы говорите, получили ранение в грудь?

Журналист даже перестал лопать торт и уставился жадно на Гельку.

"Смотрел бы лучше в тарелку, я несъедобная", – вздохнула Ангелина, собираясь с мыслями.

– Но речь, кажется, шла о сегодняшнем утре? – заметила равнодушно Нюся. – То расследование прекратили, к чему же расспросы?

– Точно! – с жаром подтвердил Гоша. – Давайте всё это похерим и загудим по-настоящему!

– Георгий! – возмутилась Нина Михайловна. – Что за лексикон?

Ангелина удивилась про себя, что Нюся пытается её выгородить. Она же должна знать, что у Гельки имеется придуманная Учителем легенда: в неё попала шальная пуля одного из бойцов ОМОНа. Для этого пулю достали из ствола дерева, дырку старательно заделали, а пулей подменили ту, что вынули из Ангелины в больнице.

По этой версии, Ангелина распахнула окно (среди зимы? всякое бывает), чтобы узнать, что за шум на улице (дуракам закон не писан), и получила пулю в грудь от расстреливающей привидения полиции.

Редик не рискнул изображать, что её ранили на улице, потому что истекающую кровью девушку должен был увидеть хоть кто-то из многочисленной толпы зевак, полиции и журналистов. Поэтому решили, что Ангелину должны были "найти" вернувшиеся домой родители.

Слабыми моментами в истории были траектория полёта пули и показания медперсонала. Вызов скорой помощи Борис Витальевич оформил задним числом, но если бы следствие успело опросить людей, то вся Редиковская конструкция рухнула бы. Нечто, убившее на глазах у всей улицы человека, час спустя обратилось в операционной в несовершеннолетнюю Леонову Ангелину.

Гельке пришлось очнуться от раздумий, потому что "Костик" залез во внутренний карман и достал ещё одну пачку фотографий.

"Какой запасливый", – с досадой подумала Ангелина, как вдруг Нюся выхватила всю стопку у журналиста и, подняв повыше, чтобы никто не дотянулся, потребовала у участкового:

– Я должна вам кое-что сообщить. Срочно.

– У вас есть какая-то информация? – напрягся полицейский.

– Да, – Нюся отдёрнула руку с фотографиями от тянущегося к ним Костика, и протиснулась мимо него к выходу.

– Дай посмотреть, – недовольно протянул Гоша.

– Где мы можем поговорить? – неуверенно поднялся участковый.

– В нашей комнате, пожалуйста, – ответила расстроенная всем происходящим Нина Михайловна.

– Зачем она фотографии утащила? Что там?

Журналист обеспокоенно проводил глазами удалившуюся парочку, а Ангелина не могла прийти в себя, глядя в пространство с ужасом. Она поняла, что только что сделала Нюся.

Недаром, на верхней фотографии ей почудились синие джинсы и белые кроссовки лежащего на земле человека. Это был Сэм! Что, если Янка ещё не знает, что Сэм убит? А судя по действиям Нюси, она этого действительно не знает. Ей не стали бы сообщать о таком в клинике. Как отреагировала бы подруга на фото своего мёртвого возлюбленного и сопутствующую историю? Гельке страшно было себе это представить, но без истерики и изобличительных обвинений раненая любовью подруга не обошлась бы.

– Геша, ты себя хорошо чувствуешь? – негромко спросила мама. – Может, тебе прилечь?

Гелька недоумевающе на неё взглянула и внезапно согласилась.

– Да, мне нужно прилечь. Янка, пойдёшь со мной?

Ангелине хотелось на всякий случай держать подругу при себе.

Ложиться она, конечно, не стала – шагала от окна к двери, прислушиваясь к голосам в родительской спальне, и лихорадочно размышляла.

Как Янка сможет узнать о том, что случилось? Из газет? Там не называлось имя погибшего, и не было его фотографии. Его фото с просьбой опознать наверняка носили по дворам в начале расследования.

Кто знает, что погибший – Сэм? Янкиным родителям он на глаза старался не попадаться. Лариса с Сергеем знают его в лицо, но не знают, что убитый именно он. Члены ОПФ и её родители ничего Янке не сболтнут. Откуда она может узнать о смерти Сэма? Только случайно, как сегодня.

Ангелина избегала смотреть на подругу. Янка прихватила с собой тарелочку с тортом и теперь лопала, беспокойно поглядывая на Гельку, как на мечущегося в клетке хищника, не решаясь заговорить. И очень раздражала Гельку этим сочетанием удовольствия и отчаяния.

"Как обезвредить журналиста?" – продолжала размышлять Ангелина. Этот тип, без сомнения, возьмётся за Янку, как за ближайшую Гелькину подругу, вынюхивая, где она пропадала, и что ей известно об Ангелине. Если он покажет фотографии!..

Гелька несколько раз резко разворачивалась к подруге с мыслью, что нужно признаться ей во всём, но натыкалась на затравленный Янкин взгляд и шла дальше, понимая, что это было бы очень рискованно. С подругой должен был поговорить кто-то опытный, кто сумеет убедить, объяснить и утешить. Борис! Если он взялся вправить мозги даже Гоше!..

Ангелина схватилась за телефон, но сообразила, что в присутствии Янки не сможет ничего объяснить. Та уже доела торт и, обхватив колени, грустно смотрела в пол.

Внезапно Ангелина поняла, почему беспричинно злилась на Янку – это её собственная нечистая совесть искала способ оправдать себя в причинённом подруге зле, пытаясь найти за Янкой хоть какую-то вину, позволяющую облегчить собственную.

– Янка… – голос Гельки дрогнул. Ангелина взяла подругу за руку, усаживаясь перед ней на колени. – Я должна кое-что тебе рассказать…

Янкины глаза-вишни встревожено расширились в предчувствии беды.

В этот момент в дверь постучали. Ещё секунду Ангелина сжимала руки подруги, вглядываясь ей в лицо, но потом с облегчением выдохнула и пошла открывать. Не так просто было выложить старинной подруге: я убила твоего любимого, я могла его пощадить ради тебя, но не пощадила.

У этой её боли было и другое дно, гораздо более глубокое, глубину которого её совесть пока ещё не измерила в полной мере. Она убила человека, отобрала чужую жизнь, хладнокровно и безжалостно расправилась с врагом, победила и теперь начинала пожинать горькие плоды своей победы, в равной степени досаждаемая преследованием желающих изобличить преступницу и муками совести, терзающей её и во сне, и наяву.

За дверью стояла бледная, но совершенно спокойная Нюся. Нарочито подчёркивая голосом, что нужно помалкивать, она кивнула на дверь большой комнаты:

– Константин Михайлович хотел бы задать тебе пару вопросов.

– Ну, что ещё? – недовольно пробурчала Гелька, ощущая всё-таки удовлетворение от того, что с Янкой останется Нюся, которая их уединение несомненно использует, чтобы выяснить Янкины настроения.

Тоскливо перебирая под присмотром участкового красочные фотографии "чердачного побоища", Ангелина размышляла о том, что должно быть именно благодаря своей пронырливости "Костик" смог набиться на визит в компании участкового. Её счастье, что мама так вкусно готовит! От первой встречи с журналистом у Гельки сложилось впечатление, что он способен выстреливать вопросы со скоростью автоматной очереди.

И как ему так отчётливо всё удалось запечатлеть, паршивцу?

Вот до боли узнаваемая фигура Сэма, распластанная на асфальте, снятая издалека, но приближенная благодаря возможностям аппаратуры. Вот она сама – плазменное кольцо, свернувшееся вокруг убитого. Отчётливо проступает выражение отчаянной решимости на лице настороженно пригнувшегося омоновца. Хоть в фотогаллерею посылай!

А вот художественно-увековеченный разгром чердака: поломанные, ощетинившиеся рыжими щепками балки, белёсое небо с радужным разводом от фонаря, сияющего в дыре, обрамлённой зубастыми краями крыши.

Вот Гоша в коконе мерцающего света – встревоженный, но не испуганный, сосредоточенный на общении с "эфиром". Кажется, вопрос вот-вот сорвётся с его губ…

Документальное изложение событий – всё, как на ладони. У Ангелины даже возник соблазн выпросить эту стопку фотографий себе на память. Но это даже по её меркам был бы глупейший поступок.

Поэтому она вздохнула и рассказала, что ничего из этого не помнит. Что в это время, скорее всего, она уже лежала раненая в соседней комнате. Что этого человека она не узнаёт. Она не будет клясться, что никогда в жизни его не видела – мало ли вокруг парней в синих джинсах?..

Участковый вздохнул в свою очередь и заявил, что благодарит её за помощь (заставив Ангелину обеспокоенно прикидывать, чем таким она умудрилась "помочь" следствию), и больше не задерживает, что если появятся новые вопросы или её показания надо будет оформить официально, он её вызовет в отделение.

Репортёр, выдернутый Константином Михайловичем с насиженного места, вдруг спохватился и начал забрасывать компанию вопросами. Ангелине пришлось отсиживаться в ванной, а Гоше – принимать огонь на себя, отфутболивая наседающего журналиста.

Фотографии участковый держал цепко и не давал Костику пустить их в ход. Что только Нюся ему такое сказала, что он фотографии придержал? Гелька надеялась, что подруга найдёт время заскочить к ней в ванную и разъяснить ситуацию, но та предпочла опекать в коридоре Янку, оберегая от каверзных вопросов журналюги.

– Как вы думаете, что послужило основанием для многочисленных заявлений очевидцев, утверждающих, что они наблюдали НЛО в районе вашего дома?

– Наши бабульки не тех грибов летом насобирали, – пробурчал Гоша, невежливо тыча Костика в грудь его же ботинками.

– А на фото?

– Я тебе сделаю фото вампира за работой…

– То есть вы утверждаете, что это фальсификация?

– А то! Ты обувайся…

– Гоша!

Сергей посмеивался, Лариса пьяно льнула к нему, а Янка растерянно хлопала глазами.

– Спасибо за угощение! – попытался быть вежливым участковый.

– Ангелина, попрощайся с гостями!

– Вы замечали в вашей дочери изменения в последнее время? – не унимался Костик.

– Ну… – неуверенно начал папа, – как раз сегодня…

– Мать! У нас остались солёные огурцы? Заткни ему!..

– Гоша!

Гелька решилась выйти из ванной, когда страсти в прихожей поутихли. Большинство гостей уже вышло на лестничную площадку. Гоша с восторгом, отгородившись от остальных, разглядывал фотографии, неизвестно как выцыганенные у участкового.

Папа над его плечом невразумительно пояснял, что с точки зрения физики "такой переход противоречит закону сохранения энергии и приходится предполагать, что в процессе участвует неизвестная нам энергия, что по его подсчётам, пси и кси-функция ведут себя в разрез теории, что, если бы он не видел собственными глазами…"

Благо, его никто не слушал: мама в уголке нашёптывала лихорадочно строчащему репортёру рецепт форшмака.

Ангелине, измотанной событиями последних дней, громоздящимися друг на друга, казалось, что она оказалась на арене театра абсурда. Хотелось ущипнуть себя посильнее и проснуться или же… лечь спать. Незаметно для окружающих она проскользнула в свою комнату и опустилась на кровать, схватившись за голову, словно это могло унять поднявшуюся вокруг неё круговерть.

Когда гости разошлись, Нина Михайловна заглянула к дочке в комнату с припрятанным

для неё кусочком торта. Присев на кровать, она поцеловала Ангелину в лоб.

– Устала?

– Угу, ну и застолье!

– Да, не удачно получилось, – вздохнула мама.

– А мне ещё… – начала Ангелина, но вовремя прикусила язык, едва не сболтнув, что «ей ещё к Пете сегодня лететь», – …в школу учебники с тетрадями собирать.

– Давай, ты завтра останешься дома, – предложила Нина Михайловна. – Ты же только вчера вышла из больницы. Никто не ждёт, что ты сразу появишься на уроках.

– К чему тянуть? – зевнула Гелька. – Я здорова, заявлюсь вместе с Янкой – меньше внимания мне одной.

Почему-то это слово – «вместе» – неприятно кольнуло. Ах, да, она же убила Янкиного парня… Быть «вместе» с подругой казалось Ангелине теперь немыслимым, нестерпимым и чудовищным. Словно наблюдать бесстрастно за проявлением зловещих симптомов у человека, которому ты собственноручно подсунул порцию яда.

– Мам, если меня иногда вдруг не будет в комнате, ты не пугайся – я могу по делам улетать.

– Гешечка, но ведь тебе нужно быть осторожной, ты видела те фотографии?

– Ты же не смотрела!

– Но заметила достаточно! Мне кажется, тебе вообще нужно прекратить всё это и начать нормальную жизнь, как все.

– Мама, ты слышишь, как это ужасно звучит – быть как все?

– Это звучит отлично, особенно для матери, дочь которой допрашивает полиция! Кроме того…

– Это была дуэль!

– Хоть морским боем назови, легче не станет.

Они немного помолчали.

– Может, тебе уехать ненадолго, пока всё не уляжется, к бабушке или к тётке в Архангельск? Мне ужасно не хочется отпускать тебя от себя, но так ты будешь вдалеке от опасностей…

Гелька нарисовала в уме картину пребывания в деревне и содрогнулась. Что она там будет делать? Хорошо приехать в деревню летом на месяц: побегать к речке, беззаботно поваляться на травке, погулять в лесу. Но что делать там зимой? Сидеть у окошка, читать романы, спать? Решительно, устрашающие своей неизвестностью Редиковские «верха» показались ей не такими уж страшными.

– Возможно, мне действительно придётся уехать. Учитель подготовил такое… место для меня на всякий случай.

– Какое место? Где это? У нас будет связь? – всполошилась Нина Михайловна.

– Не знаю. Пока я никуда не еду, и постараюсь этого избежать.

– Спи, – поцеловала её мама и поднялась. – Если ты завтра собираешься в школу, тебе нужно хорошенько выспаться. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Ангелина полежала ещё немного, собираясь вставать и, чтобы никакое важное дело не мешало ей отдаваться любви, настроилась на Егора – полная темнота, без малейшего всполоха сознания. Вздохнув, она поднялась, слабо понукаемая предвкушением Петиных объятий, переоделась в чёрные леггинсы и свитер, прихватила сапоги – не бежать же в общежитский туалет в Петькиных туфлях, завернула кусок торта в тетрадный листик и выскользнула в приоткрытое окно.

Если у моей книги есть читатели, откликнитесь, пожалуйста, в комментариях, чтобы я знала, стоит ли мне продолжать.

Глава 41

Сегодня на улице был не слабый мороз – минус двадцать пять градусов, и Гелька решила, что даже если самые морозоустойчивые паранормальщики остались на ночь в сквере, то их аппаратуре такого мороза не выдержать, так что путь «условно свободен». К тому же, после увиденного сегодня, одной фотографией больше, одной меньше…

Общежитие в преддверии экзаменационной сессии сияло, как круизный лайнер на рейде, всеми своими окнами. Единственная приоткрытая форточка в плоскости одинаково отблескивающих стёкол, вела её, как маяк. Там, в комнате, Петя сидел за столом и, сжав голову, вчитывался в записи в конспекте. Он вскочил, захлопнув тетрадь, едва Ангелина сияющим вихрем влетела в окно.

– Я боялся, что тебе не удастся выбраться из дома, – он обнял её за талию, притягивая к себе. Гелька не могла его обнять – в одной руке она держала кусок торта, в другой – сапоги.

– Ерунда! Я вылетела в форточку. Гляди, что я тебе принесла! Мне было обидно, что ты не попробуешь…

– Что? Спасибо… но тебя же наверняка заметили из сквера, и камеры…

– Их уже нет! А все засады перемёрзли! Мне было лень искать выход. Кстати, сегодня утром я уже нарвалась на неприятности, выдумывая безопасные пути. Теперь буду пользоваться собственной форточкой, и точка!

– Редик тебя убьёт, – покачал головой Петя.

– Он столько раз грозился это сделать!.. – рассмеялась Ангелина. Любуясь ею, парень наклонился и поцеловал её, потом ещё… долго и нежно. Ангелина выпустила сапоги. Вынув у неё из рук пропитавший бумагу кусочек торта, Петя повлёк её на кровать.

В этот раз всё было бурно и страстно. Словно они боялись не успеть впитать ласки друг друга до капли. Словно их могли разлучить в любую минуту. Словно они пытались кому-то доказать, что нельзя запретить любовь…

Скоро влюблённые уже лежали мокрые, расслабленные и счастливые. Они скормили друг другу торт, запивая каждую крошку сладким поцелуем, перешёптываясь и смеясь. Откинув одеяло, Петя гладил её тело, впитывая его изгибы кончиками пальцев. А потом они любили друг друга долго и нежно, вырывая у дрёмы минуты блаженства.

***

Ангелина проснулась от того, что резко скрипнула кровать – Петя лихорадочно натягивал штаны.

– У меня зачёт уже начался! Я опаздываю! – одной рукой выискивая под подушкой свои очки, другой нашаривая под кроватью ботинки, пробормотал парень, увидев, что Ангелина открыла глаза.

– Оставайся у меня, – шепнул он, торопливо её целуя. – Я сдам зачёт… или не сдам… и вернусь к тебе.

– А который час? – сонно спросила не выспавшаяся Гелька.

– Половина девятого…

– Чёрт! – подскочила она на постели. – Я же в школу собиралась!

Нашарив под подушкой своё бельё, она принялась его натягивать, когда обратила внимание, что уже готовый к выходу парень застыл, любуясь ею.

– Ты чего? – удивилась Гелька. – Петя, ты же опаздываешь!

– Ты вернёшься? – спросил парень, усаживаясь на корточки у кровати. – Когда мы увидимся?

– Не знаю. Я даже не знаю, сколько у меня сегодня уроков… Петя! Ты же меня раздеваешь! Ой! Что это? – что-то холодное коснулось её плеча.

– Это часы, – смутившись, парень одёрнул рукав. – Извини…

Его поведение показалось Ангелине странным. Но сейчас ей было не до того.

– Давай созвонимся, хорошо? Я вытребовала у Редика телефон! – с гордостью заявила Гелька.

– Идёт, – Петя поцеловал её крепко и направился к двери.

– Закрой на ключ! – крикнула вслед Ангелина. – Я уйду через окно! Ни пуха!..

– К чёрту!

Гелька торопливо натянула сапоги, выдернула из стопки на полке первую попавшуюся чистую тетрадь и унеслась.

Когда она выглянула из школьного туалета, в холле третьего этажа было пусто и тихо – уроки начались. Гелька поспешила по коридору, разбивая стуком каблуков своих сапог монотонное жужжание голосов учителей за дверями кабинетов.

Она наугад заглянула в несколько классов, пытаясь вспомнить, в каком у неё должен быть первый урок. Вслед нёсся шум – её узнавали. Туго придётся сегодня, поняла Ангелина, – мало того, что она опоздала, явилась в школу в неподобающем виде с одной-единственной тетрадкой под мышкой, что обеспечит ей «горячий» приём у учителей, такая же горячая встреча ждёт её у одноклассников, до которых должны были дойти хоть какие-то слухи вокруг её имени. Так что навалятся на неё сегодня все разом, включая Янку, за которой она обещала сегодня зайти. Гелька даже подумала, что стоит, пожалуй, вернуться домой, но… поздно – за очередной приоткрытой дверью маячили лица одноклассников и скорбная физиономия спасённой ею географички.

– О-о-о! – приветственно загудел класс. Засранцы замолотили по партам, затопали ногами, заулюлюкали. Шум нарастал, оглушая. Географичка тщетно пыталась успокоить класс – даже в полной тишине на неё никто не обращал внимания.

Гельке ничего не оставалось, как выйти перед классом приветственно размахивая руками. Когда она шла на своё место в конец ряда (пока они с Янкой отсутствовали, их пустующую третью парту «уплотнили»), класс не утихал: каждый норовил схватить её за руку, что-то спросить, перекрикивая других.

– Гелька, расскажи, где ты пропадала?

– Ты читала, что о тебе пишут?

– Это правда, да?! Это правда, да?!..

– Леонова, покажи НЛО!!

– Ха-ха-ха!

– Алиса, миелофон!!!

– Свободу инопланетянам!

Урок был сорван. Географичка активно помогала общему ору, молотя указкой по парте.

Только Нюся, молча, с настороженным сочувствием следила за её шествием к месту. Да на задней парте испуганно таращила глаза на происходящее Янка. Как высидеть с ней до конца уроков? А до конца учёбы? А всю оставшуюся жизнь?

– Привет, – сказала, усаживаясь за парту, Гелька. – Извини, не могла зайти за тобой сегодня – я не ночевала дома.

– А где? – обиженно глянула на неё подруга.

Сказать? Почему бы нет? Такую сплетню Янка будет переваривать долго и не станет допытываться о другом.

Как больно смотреть ей в глаза. Почему Редик не нашёл другого способа обезвредить Белого? Нет, не так. Почему она сама пошла по пути, подсказанному его изворотливым умом? Совершила преступление вопреки своим убеждениям и намерениям? Что за зверь в её душе превратил в кровавую дуэль их с Сэмом игру, в которой требовалось доказать, кто из них двоих сильнее?

– Я убила Сэма, – неожиданно для себя произнесла Ангелина. – Другого выхода у меня не было.

– Что? – с ужасом прошептала Янка, не желая осознавать услышанное. Гелька была сердита на себя, на то, что доставляет подруге боль, но злость её, как обычно, излилась на Янку.

– Что, что!.. Этот мерзавец стрелял в меня и собирался убить! Он был вооружён и в двух шагах от моей семьи! Я должна была их защитить!

– Ты… ты… – Янка выталкивала из себя слова, словно ей не хватало воздуха.

– Приди в себя! Он тебя использовал, чтобы подобраться ко мне, а ты не желала ничего замечать! Доверчивая дурочка!

Подруга сдавленно всхлипнула, зажав рот рукой, и выскочила из кабинета. Только возбуждённая Гелька успела осознать, что эта сцена происходила на глазах у всего класса, и без того привлечённого её появлением, как раздался дружный визг – с громким звоном взорвались окна.

Ученики вскочили с мест. Одни испуганно ринулись к двери, другие – к окнам, любопытствуя, что же случилось. По дороге те и другие сталкивались и налетали друг на друга. Учительница лишь беспомощно взмахивала руками, семеня от окон к двери. Неразбериха поднялась полная.

Гелька, дёрнувшись в первый момент, чтобы разобраться в происходящем, наткнулась на предостерегающий взгляд Нюси и поняла, что это подруга взорвала окна, чтобы отвлечь от неё внимание, и теперь давала понять, что лучше Ангелине оставаться на месте.

Взвинченая Гелька схватилась за голову и уткнулась лбом в парту. «Коля» – маячила перед глазами выщербленная шариковой ручкой надпись на парте. «Коля-Коля, Николай, сиди дома – не гуляй…» Доигралась. Что в классе слышали? Что они поняли? Что предпримет Нюся?.. Пойти и добровольно сдаться Редику? Сказать, «я не в своём уме, меня нужно изолировать»?

Странное дело, но высказавшись на весь класс, Ангелина почувствовала облегчение, словно свалился тяжкий груз, лежащий у неё на душе. Правда, теперь прибавилось проблем. Янка, чуть не свихнувшаяся от несчастной любви, только-только начавшая приходить в себя… как она перенесёт безжалостно обрушенный на неё лучшей подругой жестокий удар?

Гелька забарабанила по полу каблуками и подняла голову. Последние ученики лениво выползали из класса, разбитые окна оглядывали вызванные географичкой завуч и завхоз, а в проходе между рядами её ожидала Нюся. Гелька прихватила брошенную Янкой сумку и встала перед подругой, вопросительно подняв брови. Со смешанным чувством раздражения, удовлетворения и злости Ангелина ожидала разнос. Но Нюся только пристально посмотрела Гельке в глаза, словно заглянула на самое дно её души, туда, куда сама Ангелина предпочитала не заглядывать.

– Никуда не ходи, я сама её найду, – всё, что сказала Нюся. Гелька обречённо кивнула.

Долго «никуда не ходить» у неё не получилось потому, что из класса её попросили. Морозный воздух моментально выстудил помещение, его решено было закрыть на ключ, пока не подвезут новые стёкла.

Едва выйдя из класса, она наткнулась на возвращающихся подруг. Лицо и волосы Янки были мокрыми, будто она целиком сунула голову под кран. При виде друг друга девочки замерли.

– Меня стошнило, – буркнула наконец Янка, вытирая мокрое лицо мокрыми руками. Нюся сунула ей в руку пачку бумажных платочков.

– Прости, – сказала, запинаясь, Ангелина, – я должна была тебе рассказать…

Янка, не глядя на неё, забрала свою сумку.

– Или ты его, или он тебя… – Нюся мне объяснила, только… я не знала, что Сэма больше…

Янка болезненно зажмурилась. Гелька с беспокойством взглянула на Нюсю – та бесстрастно смотрела в пол. Белые нити впивались в тело беспокойной подруги.

– Что там так бахнуло? – изобразила любопытство Янка, всем своим видом давая понять, что не желает разговоров о Сэме.

– А-а-а… кажется, стёкла посыпались, – промямлила Ангелина, осознавая, что подруга держится только на Нюсиной воле. Янка с подозрением посмотрела на неё, но ничего не сказала: если школьную катастрофу вызвали подруги, она не желала её касаться. Звонок на урок погнал их прочь от злополучного кабинета.

Едва войдя в класс, завуч Маргарита Сергеевна зыркнула строгим взглядом в сторону их с Янкой парты и потребовала:

– Леонова, подойдёшь ко мне после урока.

Ангелина мрачно уставилась поверх голов одноклассников на портрет Пушкина над классной доской.

Началось! Какого лешего она попёрлась нынче в школу, если даже мама советовала ей остаться? Ах, да! Она же не желает становиться второгодницей. Но куда лучше было бы дождаться в общежитии Петьку, увидеть, как осветится улыбкой его лицо оттого, что она его ждёт. Затащить его в тёплую постель… он начнёт целовать ей шею…

Ангелина вздрогнула, потому что Янка толкнула её в бок. Пришлось перевести взгляд с портрета бессмертного классика на доску, где красовалось собственноручно Маргаритой выписанное некое изречение. Сама же завуч, бросив на класс торжествующий взгляд, отряхивая руки, направилась на своё место. Словно уже праздновала победу над жалкими тупицами, посмевшими принять брошенный ею вызов.

«Старик предупредил что если погода не улучшится то о рыбалке нечего и думать».

Янка с Гелькой озадаченно переглянулись.

– Что это? – спросила Ангелина подругу.

– Ты что, не знаешь? А я на тебя надеялась! – запаниковала Янка.

– Здрасьте! Мы с тобой большого дурака сваляли, что вместе уселись. На следующем уроке с девчонками местами меняемся, но… ты хотя бы слышала, что она сделать велела?

– Ты что? – заладила своё Янка. – Не слушала? Я слышала, но ничего не поняла!

Гелька с досадой сжала губы и тронула за плечо сидящую впереди Марину Медведеву.

– Маринка, подскажи, что тут делать?

Девчонка удивлённо оглянулась.

– Знаки препинания расставить и схему нарисовать.

– Схему?

– Работаем, не отвлекаемся! – вмешалась Маргарита. Гелька с Янкой уставились друг на друга почти с отчаянием, потом Ангелина дёрнула плечом.

– Знаки препинания – это мы быстренько, а схему у соседей скатаем.

Янка облегчённо выдохнула.

– Повторяю, – подала голос учительница, – в сложноподчинённом предложении расставьте знаки препинания и составьте его схему. Заканчивайте работу.

Янка тянула шею, пытаясь высмотреть за спинами соседей что-то в их тетрадях. Ангелина же лихорадочно листала учебник, разыскивая нужную главу.

– Начинаем новую тему. Запишите, – поднялась с места Маргарита Сергеевна и, размашисто стерев своё задание, написала на доске: «Знаки препинания в бессоюзном сложном предложении». Завтра по старой теме будете писать диктант.

По классу пронёсся недовольный стон, вызвав у Маргариты недобрую усмешку.

– Внимание, – постучала она ручкой по столу. – В бессоюзных предложениях ставятся следующие знаки препинания: запятая, точка с запятой, двоеточие и тире…

Оставшуюся часть урока Ангелина, борясь со сном, грезила воспоминаниями о минувшей ночи, и очнулась только после звонка, когда вспомнила, что ей предстоит разговор с завучем.

– Сдайте тетради, – потребовала Маргарита Сергеевна, и Гелька, прихватив тетрадку робеющей Янки (не отдавать же свою единственную), зевая и наталкиваясь на одноклассников, направилась к учительскому столу.