Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 50 страниц)

Глава 2

С трудами тяжкими подошла суббота, а с ней и Ларисин день рождения. Накануне Яна с Ангелиной прошерстили свои наряды. Перерыв весь шкаф, Гелька обнаружила, что ей абсолютно нечего надеть, зато есть, что предложить подруге.

Хорошо, что подарок имениннице уже был готов: после школы к ним присоединилась Нюся, и они прошлись по магазинам. Не зная поначалу, как лучше, – "сообразить на троих" один подарок побольше или подарить три, но маленьких, сошлись, в конце концов, на косметике, которую всё равно было, как расфасовывать.

Косметикой девочки интересовались. Правда, в их компании Лариса – единственная, кто пользовался косметикой давно и умело. Янке она была не по карману, но ей мама разрешала брать свою. Гельке же мама-косметолог вообще запрещала пока трогать лицо, утверждая, что молодость и естественность – лучшее украшение. Что касается Нюси, то она с удовольствием принимала участие в девчачьих экспериментах с макияжем, но ежедневно продуманно заниматься внешностью, как Лариса, ей было не интересно, и Нюсе не раз доводилось

уходить с совместных посиделок с малиновыми щеками, оранжевыми губами и

фиолетовыми тенями до бровей, не заботясь о произведённом её видом эффекте.

За завтраком Ангелина, скорее по привычке, опять завела с мамой разговор о косметике. К слову пришлось – она рассказывала маме, что они купили в подарок, чтобы та оценила, то ли они выбрали, ну, и сделала ещё одну попытку. К её удивлению, мама согласилась. Гоша, в кои-то веки вставший в субботу ни свет, ни заря, потому что за ним должны были зайти приятели, чуть не подавился чаем. Он собирался подпустить одну из своих обычных шпилек, типа "от горшка два вершка, а туда же" (надо сказать, что эта реплика отстала от жизни, потому что Гелька перегнала по росту маму, догнала папу и подбиралась к самому Гоше), или "мама, дай ей акварельные краски, пусть красится…» Теперь зловредному братцу спешно пришлось выдумывать новую.

– Когти не забудь приклеить! – хихикнул он в чашку и получил от Гельки

подзатыльник.

– Только я всё сделаю сама, – предупредила мама разочарованную Ангелину, которая уже предвкушала, как они с Янкой пороются в большой профессиональной маминой косметичке, – и быстро, потому что мне скоро уходить. Ну, что же ты? Беги, поскорее очищай лицо – в ванной молочко!

Показав посмеивающемуся брату язык, Гелька поспешила в ванную.

Мама, как показалось Ангелине, себя не утруждала – пара взмахов кисточкой на скулах, немного туши, пудры и никакой помады.

– У тебя и так губы яркие, – заявила мама. – Ты же не хочешь выглядеть на десять лет старше?

Честно говоря, выглядеть постарше хотелось. Но заявить об этом маме, значило показать себя глупой маленькой девочкой.

– Ладно, – подумала Ангелина, – если приспичит, возьму помаду у Янки.

Но это было ещё не всё! Мама, выслушавшая накануне её причитания на счёт одежды, отдала ей свою блузку.

– На, примерь. Я её всё равно не ношу, а тебе она должна быть в самый раз.

Гелька быстренько прыгнула в обновку: шёлковая, сшитая на манер туники, белая с узором из крупных серовато-сиреневых цветов, идущих к её волосам.

– Замечательно! – Похвалила мама, глядя поверх Гелькиного плеча в зеркало. – Твой цвет, твой фасон, твой размер, – заметила она с лёгким сожалением.

– Ты замечала, что у тебя волосы начали виться?.. Ой, пора! – она быстро засобиралась. – Смотри, макияж до вечера не размажь! И не слишком поздно возвращайся!

Нина Михайловна чмокнула дочку в щёку и умчалась.

Злыдень, лениво помаргивая жёлтым глазом, наблюдал за Гелькиным преображением с подзеркального пуфика.

Едва мама ушла, раздался звонок в дверь. Ангелина стремглав бросилась открывать, ожидая, что пришла Янка. Но за дверью стояли трое незнакомых парней (хотя, нет, вон того она когда-то видела). Все трое очумело уставились на неё, как на невиданное явление, и, как по команде, взглянули на номер двери. Гелька тоже удивлённо глянула на латунный номерок – как будто всё в порядке…

– Вы к Гоше? – взяла она ситуацию в свои руки, – Заходите, я его позову.

Так как апартаменты у них уступали королевским, звать Гошу не пришлось – он уже вышел из своей комнаты, потягиваясь и зевая.

– Досыпал? – она ткнула его пальцем в живот, сунула ноги в тапочки, схватила ключи и побежала наверх к Янке – похвалиться нарядом и обсудить сенсационную новость о кардинальной смене маминых настроений. Трое приятелей остались провожать её взглядом до верха лестницы, а вместе с ними и недоумевающий Гоша.

***

Несколько часов спустя, три подруги с "поздравительным" выражением на лицах и подарочными пакетами в руках, стучали в дверь Ларисиной квартиры. Если Янка с Ангелиной жили в одном подъезде, Нюся – в нескольких кварталах от них, то Лариса жила дальше всех в очень старом доме с нетипичной дореволюционной планировкой квартир. Её прихожая по размеру ничуть не уступала спальне Гешиных родителей, комнаты пропорционально превосходили прихожую, к тому же, их было много, и за время своего знакомства с Ларисой, Ангелина даже не успела во всех побывать.

Им открыла сама Лариса, красующаяся в мини-юбке и на каблуках. Прихожую освещало мягким светом бра, а за двустворчатыми застеклёнными дверями гостиной гремела музыка.

– Девок сегодня будет, как… – прокомментировала именинница их появление и приняла со снисходительно-довольной улыбкой подарки. – Спасибо, заходите.

– А где твои? – с опаской поинтересовалась Янка – она побаивалась Ларисину маму.

– К бабуле свалили, так что никаких родственников и застолий – празднуем на всю катушку!

Девочки разулись (только Нюся догадалась захватить туфли) и прошли в комнату.

Лариса устроила шведский стол, освободив середину залы для танцев. Следующая, проходная, комната предназначалась, по-видимому, для желающих уединиться и передохнуть – за приоткрытой дверью горел мягкий свет.

– Ла-ри-са! – перекрывая музыку, раздался чей-то вопль. – Мы хотим поднять тост!

– Верни пойло "на базу", ещё не все собрались!

В мигании цветомузыки в руках у Тимофеева мелькнула бутылка шампанского.

– Не терпится! Пока Женька не пришёл, хочет его обставить, – не понятно

высказалась Лариса.

Среди неясных пляшущих теней глаз постепенно выхватывал знакомые лица

одноклассников. Лариса собрала большую компанию. Здесь тусовалась примерно половина их класса, ещё несколько человек из параллельного и какие-то незнакомые люди, наверное, дети приятелей родителей.

Пока никто не танцевал. Многие толклись у стола с бутербродами. Из соседней

комнаты доносились взрывы смеха. Только Тимофеев скакал под музыку на манер

индейских плясок с непочатой бутылкой шампанского в руках. Лариса с царственным видом взирала на веселящуюся компанию.

– И много у тебя его? – поинтересовалась Янка.

– Кого? – не поняла Лариса.

– "Шампуня".

– Какого шамп…? Ах… Пара бутылок найдётся, – ответила Лариса и направилась к Тимофееву забрать бутылку.

– Это хорошо, что «пару», – пробормотала Янка, – чтобы страсти не накалялись.

– О, медляк! – сказал вдруг один, схватил Гельку за руку (девочки стояли ближе всех к выходу – просто не успели ещё рассредоточиться по комнате) и потащил под "мигалку" танцевать. Янка пискнула и шмыгнула к стене за дерево в

кадке. Другой тип, как краем глаза заметила Гелька, таким же "макаром" поволок Нюсю. Ангелина попыталась выдернуть руку, но придурок держал крепко. Зрелище было до того жалкое и отвратительное, что Гелька взбеленилась.

– Пусти! – прошипела она дрожащим от ярости голосом. Тип пьяно хмыкнул и обхватил её крепче своими мерзкими лапами. Ангелина упёрлась ему в грудь руками, злость захлестнула её кровавой волной, на голове зашевелились волосы. В глазах поддонка мелькнул испуг, но было поздно – неожиданно для самой себя, Гелька сделала какое-то странное движение руками и вдруг почувствовала невероятную силу и лёгкость. Она взвилась вверх из рук мерзавца, врезалась в один из фонарей цветомузыки и тот, ярко вспыхнув, взорвался. Свет погас, девчонки завизжали, а она ринулась вниз на обидчика, как пылающий сгусток ярости. Сбила его с ног, налетела на второго, стоящего столбом в темноте, – отбросила от Нюси, пролетев приоткрытые двери, врезалась во что-то мягкое и в этот момент почувствовала, что вновь обрела тело. Сквозь стук в висках и собственное прерывистое дыхание до неё доносился шум из гостиной. Голова кружилась, а в глазах мелькали разноцветные пятна. Кто-то тронул её за плечо, и она поняла, что сидит – почти лежит – у этого кого-то на коленях, вцепившись изо всех сил в его рубашку и в то, что под ней. Едва Ангелина напряглась, как внезапно зажёгся свет.

– Что случилось? Что случилось? – повторяла испуганно Янка, голос её был едва различим сквозь ропот голосов в гостиной. Ей вторил успокаивающий шёпот Нюси.

– Пробки выбило, – раздался голос Тимофеева. Он показался в дверном проёме с зажигалкой в руке. – Перегоревший фонарь я отключил, – рапортовал он рассерженной хозяйке.

По углам топтались растерянные гости. Гелька нервно выдохнула, уткнувшись лбом в твёрдое плечо незнакомца, и обнимающая её рука притянула её чуть крепче.

Ангелина нерешительно подняла голову и встретилась взглядом с карими глазами, озабоченно глядящими на неё. Вспыхнув, она неловко сползла с чужих колен, чувствуя себя глупо, как никогда, и встала, не зная, что сказать. Вдруг её качнуло, незнакомец вскочил и бережно усадил её на диван.

– Присядь. Я сейчас.

Он вскоре вернулся со стаканом минералки и тщательно притворил за собой двери. Протянув ей стакан, он присел перед ней на корточки:

– И давно ты так умеешь?

Гелька поперхнулась водой и с ужасом взглянула на парня. Тот выжидательно смотрел на неё.

Немую сцену прервала Лариса, которая распахнула двери с вопросом: "А где

Ангелина?", и застыла на пороге, с неодобрением глядя на их тесную диспозицию.

– Вот ты где! А мы уже решили, что от тебя ничего не осталось! Егор, идём,

поможешь шампанское открывать, ты – единственный специалист.

Тень досады мелькнула в улыбке Егора, когда он вставал. Лора повернулась к

гостиной:

– Митя, зажигай!

Громыхнула музыка, завертелись уцелевшие прожекторы, толпа с восторгом завопила. Ангелина осталась сидеть на диванчике со стаканом в руках, тупо глядя вслед Егору, оглянувшемуся на неё с беспокойством. В приоткрытую дверь протиснулись встревоженные подружки.

– Гелька, ты как тут, живая? – возбуждённо затараторила Янка. – Видела? Из этой штуки молния как шарахнет и прямо туда, где ты стоишь! А потом – в Нюську! И срикошетила в эту комнату! Ну, и фейерверк был! Я теперь близко к этой цветомузыке не подойду! Ты точно цела? – Янка в ужасе выпучила глаза. Нюся смотрела сочувственно и внимательно.

Так вот, как она выглядела! Молния?!! Срикошетило?!! И тут на Ангелину со всей очевидностью обрушилось осознание: она теперь не такая, как все, она – ненормальная, какой-то неизвестной породы монстр! Что делать? Кто ей поможет? Что с ней будет? Она сидела, упершись взглядом в одну точку, и мысли, одна другой страшней, наскакивали и терзали.

Янка рядом учащённо дышала, уставившись на неё, а потом перевела отчаянный взгляд на Нюсю.

– Слушай, она, по-моему, того – в шоке… не отвечает. Наверное, надо в скорую звонить! Я побегу, а ты тут побудь с ней, на случай чего…

И она, нерешительно оглядываясь на Гельку, двинулась к двери.

– Стой! – Ангелина очнулась от ступора. – Какая скорая? Ты хочешь Лоре праздник окончательно испортить?

– Какой праздник? Ты что? Только после болезни и тут… электрический удар!

– Не было никакого удара! Очумела? Я в порядке! Погляди – сижу, водичку пью.

В дверь заглянул Тимофеев.

– Девчонки, вы чего здесь? Мы уже тост поднимаем!

Девочки, озабоченно переглянувшись, побрели к гостям.

У стола стояла Лариса, держа под руку Егора.

– Ну, вот, – недовольно прокомментировала Янка, – не успел Попов с компанией свалить, а она уже нашла себе второго-запасного.

Гельку неприятно укололо в сердце. С чего бы это?

– Спокойно, – сказала она сама себе. – Ты видишь этого типа в первый раз и, тебе же лучше, если в последний. Похоже, он разглядел что-то иное, чем Янка. А вдруг ещё кто-нибудь видел, что она… она… что делала? Летала? Изображала молнию?

Ангелина подозрительно оглядела присутствующих. Лица у всех весёлые, как будто ничего не случилось. Смотрят на Егора и слушают тост, как ни в чём не бывало. Если бы кто-то что-то понял, наверное, он таращился бы сейчас на Гельку, разинув рот, – не каждый день такое увидишь.

– … всегда оставаться такой же прекрасной и жизнерадостной! – закончил Егор и чокнулся бокалом с Лорой. Между ними протиснулся Тимофеев с намерением облобызать дорогую именинницу, что та позволила, слегка недовольно, а Егор воспользовался случаем и улизнул на безопасное расстояние. (С чего она взяла, что парень постарался улизнуть?)

Ангелина предпочла не смотреть на него – не дай Бог, встретиться взглядом. Тем легче, что Янка приволокла ей фужер с шампанским. Всё выглядит естественно – она пьёт шампанское и общается с подругами, ей ни к чему смотреть по сторонам.

– Ну, что, танцы? – крикнула Лариса, отцепившись от Тимофеева.

– Ура! – завопила толпа. Свет погас, замигала цветомузыка. Вокруг девчонок начали толкаться и их оттёрли к стене рядом с дверью в злосчастную комнату. Неплохо было бы присесть – хотя бы на тот мягкий диванчик, но Гелька твёрдо знала, что ей туда нельзя, – придёт Егор и начнёт опять допытываться.

– Идём танцевать, – меланхолично предложила Нюся, не дожидаясь ответа, не глядя, поставила свой бокал, и скрылась в колышущейся толпе. Янка с загоревшимися глазами потянула Гельку за руку.

– Идём, а?

Ангелина покачала головой.

– Я пойду, ладно? – виновато взглянула Янка. Гелька, молча, кивнула и отхлебнула шампанского: вкусно, кисло, шипуче. Внутри разливалось приятное тепло. Она стояла, попивая шампанское и разглядывая танцующих людей, всё пристальней, всё ближе… вот к мельканию цветомузыки прибавилось разноцветное, разной интенсивности и формы, свечение человеческих тел. А, может, правильнее говорить – душ? – подумала мимоходом Ангелина.

Лариса – красивая, высокая, свет внутри, как гранёная пружина, поблёскивающая сталью; на острых уголках – яркие отблески эгоизма. Тимофеев – слабое тающее свечение, зеленоватое, окружённое красным, выдающее склонность к подчинению. Нюся – … ух, ты, красиво! – с ног до головы в чистом полупрозрачном молочно-белом столбе света. Так, Янка… какой-то парень из параллельного… лица, лица…

Глаза Ангелины инстинктивно выискивали в толпе Егора. Ей очень хотелось посмотреть, каков он на цвет. Она чувствовала, что это важно, что это сможет сказать о нём самое главное – то, что легко утаить при первом знакомстве и что распознаётся лишь с годами – сущность его души.

– Ты танцуешь? – раздался хриплый голос у неё над ухом. От неожиданности Гелька вздрогнула, шампанское выплеснулось на пол. Рядом с ней перетаптывался с ноги на ногу, засунув руки в карманы, долговязый парень из параллельного класса. Звучала медленная песня. Ангелина тряхнула головой – "третий глаз" закрылся.

– Идём, – согласилась она – не обижать же человека.

В голове шумело, однообразные покачивания усыпляли, поэтому она была рада, когда начался быстрый танец, и она смогла избавиться от партнёра, который продолжал ходить за ней, как приклеенный. Гелька встала в круг со своими девчонками.

Танцевать! Танцевать! Полностью отдаться музыке, выкинуть из головы все мысли. Только ритм и движение, только звук и собственное тело! Ей казалось, что её глаза поглощают вспышки цветомузыки, а волосы извиваются в такт песне, танцуя вместе с ней, что стоит оттолкнуться от пола, и можно взлететь.

Неожиданно она обнаружила, что танцует в центре образовавшегося большого круга, и все взгляды устремлены на неё. От смущения Ангелина остановилась, но, к счастью, песня закончилась, и она поспешила отойти к стене, а оттуда пробралась к прихожей, потому что опять начался медленный танец, и в её сторону направились сразу несколько кавалеров.

Она выскользнула за дверь и притворила её за собой. Куда теперь? Не торчать же в передней! Ангелина нерешительно взглянула на дверь в другую комнату: та закрыта, и было бы очень невежливо заходить туда без спроса. Оставалась "парадная". Одна из входных дверей была приоткрыта, Гелька открыла вторую… – на площадке, опершись локтями о перила и задумчиво глядя в пролёт лестницы, стоял Егор. Увидев её, он выпрямился.

Ангелина инстинктивно отпрянула, но сразу взяла себя в руки и вышла к

парню. Лучшая защита – нападение! "Уж теперь-то я тебя рассмотрю!", – Гелька всё пристальнее стала всматриваться в его лицо. Удивительно! Егор светился серебром! Из его груди расходились в разные стороны сверкающие лучи. Он смотрел напряжённо, замерев, словно прислушиваясь к чему-то, а потом глухо спросил, опять опершись о перила:

– Кто ты?

Гелька подняла в недоумении плечи, не понимая, что именно Егор хочет узнать, но он вдруг встрепенулся:

– Ты Ларисина подруга?

– Да, мы одноклассницы…

Казалось, Егор напряжённо обдумывает какую-то проблему.

– Что ты видел? – решительно спросила Ангелина, становясь рядом с ним и

настойчиво глядя на парня. Он посмотрел оценивающе и усмехнулся:

– Фейерверк! Лучше скажи, что ты делала?

– Не знаю.

Егор взглянул на неё недоверчиво.

– Правда, не знаю. Не знаю, как это получилось, и что теперь с этим делать, – нервничая, пояснила Гелька.

Егор покачал головой.

– Невероятно…

– Мне кажется, – решилась Ангелина, – ты много об этом знаешь.

Егор молча смотрел вниз.

– Ты удивился не так… не так, как будто видел это впервые, – она не могла подобрать слов для своих сомнений, – объясни мне…

– Нет, – решительно сказал Егор, взглянув прямо, – не я, не здесь и не сейчас.

Её обдало жаром. Вот оно! Он точно знает! Она теперь не одинока со своей тайной.

Неожиданно сзади скрипнула дверь.

– Егор, – обиженно пропела Лариса, не обращая внимания на Гельку, – народ хочет шампанского!

И она протянула ему руку. Егор прошёл в прихожую, не оглянувшись, и на какое-то мгновение Ангелине показалось, что Лариса закроет дверь у неё перед носом. Она задержалась на секунду и пошла следом. Что оставалось делать?

Веселье несколько скисло. Люди разбились на тесные группки и "кучковались" одни – у стола с закусками, другие – в соседней комнате на диванчике, а некоторые даже в прихожей.

Янка встретила появление Гельки и Егора "под конвоем" Ларисы многозначительными взглядами.

Ангелина приняла очередной бокал и подошла к подругам, но не могла вникнуть в их разговор – слишком много мыслей теснилось в её голове. Самым важным было успеть переговорить с Егором. Её жгло нетерпение. Если он не может объяснить всё сейчас, пусть скажет, где и когда! Столько ждать! Ей нужен кто-то, кому можно довериться.

Она готова была рассказать свой секрет подругам, но боялась, что это быстро станет известно всем, в том числе – её родителям. А если признаться им? Нет-нет! Они сильно испугаются. Чем они смогут ей помочь? Только потащат по врачам, а врачи здесь не причём, она чувствовала!

Янка наступила ей на ногу, и Гелька очнулась. Лишь теперь она поняла, что всё это время пристально таращилась на Егора, и кое-кто уже посматривал в её сторону и перешёптывался.

– Ты что? – зашипела Янка. – Перепила? Ты на Ларискину территорию не суйся – она тебе глаза выцарапает, даром, что подруга.

Ангелина в замешательстве уткнулась носом в бокал с шампанским и слегка

притиснула Янку к стенке.

– Слушай! Мне надо с ним поговорить!

– С ума сошла? Сначала на диванчике, потом в предбанничке! Ещё не наговорились? Я же тебе объясняю…

– Да не нужен он мне! Мне узнать кое-что надо! А танцы ещё будут? – С надеждой спросила Ангелина.

– И не надейся! Лариса предпочтёт его держать "под прицелом".

– Не знаю, может записку передать?

– Да? Пойдёшь к ней бумажку с ручкой просить?

– Я могу подойти, – вмешалась вдруг Нюся, которая говорила обычно мало, но "по делу".

Янка с Гелькой ошарашено уставились на неё: одна – неодобрительно, другая – с надеждой.

– Значит так, подойдёшь к нему и скажешь… скажешь…

– Я дам ему твой номер телефона.

– И пусть поскорее позвонит! – прошипела ей вслед Гелька. – А если не запомнит? – повернулась она к Янке.

Нюся направилась к столу, поставила бокал, взяла яблоко, неторопливо прошла к дверям в соседнюю комнату и присоединилась к группе хихикающих девчонок, которым Тимофеев рассказывал анекдоты.

Янка с Гешей недоумённо уставились друг на друга, но тут Янка толкнула подругу локтем в бок – Нюся миновала двери и добралась до угла залы, где, буквально прижатый к этажерке с дисками, Егор, вежливо улыбаясь, выслушивал

разглагольствования именинницы.

– Конспираторша, – фыркнула Янка.

– Да уж, мы слишком пялимся на неё. Давай, что ли, сходим, тоже возьмём себе что-нибудь пожевать.

– Да погоди, самый интересный момент! Как она Лариску ликвидирует?

– Неужели, прямо при ней скажет? – забеспокоилась Ангелина. Янка мрачно кивнула головой:

– С неё станется. Это же Нюська!

Но Нюся что-то прошептала на ухо Ларисе.

– Что? – взвизгнула та и опрометью бросилась в комнату отдыха. Девчонки

переглянулись, но с интересом опять уставились на подругу. Та вытащила из кармана маленький блокнотик, вырвала листик, протянула Егору, что-то сказав, и, не задерживаясь, вышла в прихожую.

Ангелина схватила Янку за руку:

– Это её блокнот! С номерами телефонов! Только бы теперь позвонил!

В дверях показалась недоумевающая Лариса. Подруги шмыгнули к столу и, давясь смехом, стали набирать на тарелки еду.

Оставшаяся часть вечера прошла весело и сумбурно. Часть публики (в том числе Нюся и Егор) разошлась по домам. Кто-то затевал игры, кто-то обнимался на диванчике.

Лариса после ухода Егора подошла к "своим" девчонкам. Они смеялись, ели конфеты, шутили над Тимофеевым и горланили песни. Вокруг именинницы, помимо Тимофеева, крутилось ещё несколько мальчишек, давая повод к новым шуткам.

От выпитого у Ангелины кружилась голова. Чужие голоса отдавались в ней, то шумом, то звоном. Гелька чувствовала, как от шампанского ослабели ноги, и, казалось, ей ничего не стоит расползтись в одну огромную улыбку.

А потом за ней пришёл брат…