Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц)

– Так что с вами случилось? – Полетаев, как обычно, въедался в неё пристальным взглядом, поэтому Ангелина начала рассказ, обращаясь поочерёдно, то к своим сапогам, то к настольной лампе.

– П-после того, как я ин-тро-сп-пектировала Егора, у меня стали появляться видения: я вижу то, что он делает у себя в лаборатории – вижу его глазами.

– Какую-нибудь закономерность в появлении этих видений вы обнаружили: они случаются в определённое время дня или с какой-то регулярностью – через равные промежутки времени, совпадают ли видения по длительности?..

– Да нет, всегда по-разному. По-моему, сегодня я видела сон, как будто не мой…

– Вы бесценный экспонат для научных исследований! Не хотите завещать науке свой мозг, если безвременно погибнете? Я с удовольствием куплю.

Гелька обиженно скрестила руки на груди и замолчала. Если он пригласил её сюда, чтобы издеваться!..

– Продолжайте. Что-то ещё?

– Последние два дня видений не было, – вспомнила Ангелина.

– То есть, когда ваша энергия исчерпана, вы не можете принимать информацию, излучаемую двойником.

– Двойником?

– А то кем же?

– А нельзя ли как-то стереть всё то, что в меня "впечаталось"? Есть какая-нибудь обратная процедура?

– Возможно, но я не стану рисковать – может разрушиться и ваше собственное информационное поле.

– Вы не понимаете! Я не могу так жить! Что если видение меня застигнет, когда я дорогу буду переходить? Что если я постепенно стану видеть лишь то, что видит он? Помимо прочего, меня не интересуют интимные подробности его жизни!

– Думаю, он ещё более вас заинтересован, чтобы эти самые "подробности" остались только при нём. Что же, эти видения такие полноценные, что вы полностью выключаетесь из реальности?

– Ну, я что-то слышу и ощущаю, но вижу только чужое и даже говорю то же, что и Егор.

– Всё ясно. Ложитесь.

– О-о! – возмутилась Ангелина. – А нельзя без этого?

– Как ещё, по-вашему, я смогу вам помочь? Мне нужно проследить распределение вашей энергии, причём, в динамике.

– Как это?

– Не один раз. Неужели вам доставляет дискомфорт едва ощутимое покалывание?

– Ничего себе! – улёгшаяся было, Гелька опять подскочила. – Последний раз, когда вы это делали, у меня было ощущение, что из меня по очереди выдёргивают внутренности!

– Да ну? Придётся потерпеть. Сегодня я буду исследовать более тонкие процессы: нас интересует распределение энергии внутри вашего тела, его энергетические протоки и то, как всё это "хозяйство" ведёт себя во время галлюцинаций. Кстати, вы как-то ощущаете приближение очередного приступа? – Борис начал настраивать прибор.

– Да, уже научилась различать его приближение. Вот только, – она замялась, не зная, как объяснить, – сегодня я избавилась от видения…

– Как вам это удалось? – врач уже держал наготове детектор.

– Я инвертировала… а ощущение приближающегося приступа не прошло. Я как будто всё время на связи или в ожидании… понимаете?

– Кажется, да. – Борис застыл над ней, задумчиво глядя ей в лицо, и Гелька, как всегда, заёрзала под его пристальным взглядом. – Нам желательно дождаться приступа, вы располагаете временем?

– Вообще-то, нет, меня должен забрать Сергей Петрович… – Ангелина даже начала приподниматься, указывая на дверь, но Борис уложил её на кушетку.

– Я тоже. Меня ждут мои врачебные обязанности. Так что сегодня мы сделаем то, что успеем. Готовы?

Гелька кивнула и закрыла глаза.

– Расслабьтесь, – врач повёл датчиком вниз от её лица – тысячи иголок ринулись вниз, мгновенно пронзая её тело внутрь и обратно. Казалось, они ткут раскалённой нитью невидимый узор, и он застывает, вплетённый в её мышцы. При приближении датчика к солнечному сплетению, Гелька крепко сжала зубы, вонзив в ладони ногти, чтобы перетерпеть то, что ей предстояло, но Борис увёл его в бок, вернул и стал водить над правой рукой, отодвинув её от тела; потом он выключил прибор и пошёл к компьютеру, бросив ей: "Лежите".

Ангелине было очень любопытно, что он видит на экране компьютера. Она приподнялась, но с её места его было не разглядеть.

– Вы уже пробовали посылать энергию?

– Посылать?

– Направлять, излучать, бросать…

– Да. – Гельке вспомнилась лампочка и её битва в общежитии. – А что?

Борис не ответил, и Ангелина начала сердиться.

– Меня этому не учили, это получилось… само.

– Само? – язвительно переспросил Борис Витальевич. – Вам бы поменьше заниматься самодеятельностью, девушка, и побольше думать головой.

Гелька сердито дрыгнула ногами: её видения уже не казались ей такими уж докучливыми по сравнению с "незабываемыми" минутами, проведёнными в обществе "сладкой парочки" – Бориса Витальевича и его Солара.

– Вам нужно научиться блокировать приходящие извне импульсы. Для этого вы должны уметь перераспределять энергию внутри собственного тела. Именно с этого вам нужно было начинать, а не с парения под потолком.

– А Сергей Петрович говорит, что информация с Егора отпечаталась у меня не в том месте.

– "…отпечаталась не в том месте…" – холодно повторил Борис Витальевич, и Ангелина покраснела и заткнулась.

– Сейчас я буду следить с помощью прибора за перемещениями энергии в различных узлах, а вы в это время сначала правой, затем левой рукой станете посылать слабые импульсы мне в ладонь. Вам понятно?

– Вам в ладонь?

– Да, мне в ладонь, – он вытянул левую руку над Ангелиной, а правую, с датчиком, опустил к её груди. – Готовы?

Гелька вытерла вспотевшую ладонь о штаны и подняла вверх руку – как же это делается? Борис напряжённо вглядывался в экран компьютера, а Ангелина бессмысленно тужилась, пытаясь "выстрелить из пальца". Вдруг внутри что-то сработало, как спущенная тетива, Гелька почувствовала мгновенное облегчение, как от сброшенного груза, а из кончиков её пальцев вылетела голубая молния, прошила воздух в миллиметрах от пальцев Бориса и ударила в потолок. В лицо Ангелине посыпалась бетонная крошка, а в потолке появилась трещина, вероятно, сквозная.

– Я просил слабый импульс, – прорычал Полетаев, потирая обожжённую руку.

– Извините, – начала подниматься Ангелина, – я не хотела! Оно как-то…

Но Борис уложил её на место.

– Повторим, – он снова вытянул над ней руку, и Гелька с ужасом увидела покрасневшую и опухшую, как от удара, ладонь.

– А, м-может быть, что-то другое?.. Какую-нибудь книгу… Мой учебник! – подскочила она, но Борис отправил её на кушетку.

– Лежать! Будете бить в руку – это вас научит контролировать силу, а я только так могу оценить, нужный ли импульс вы посылаете. Я слежу по компьютеру, за тем, как перемещается энергия, а здесь – сколько расходуется, – раздражённо пояснил он. – И хватит разговоров! Начинайте!

Ангелину прошиб холодный пот, она с отчаянием смотрела на простёртую над ней руку, поднимая свою. "А что, если в этот раз я не промахнусь?" Гелька сдержала судорожное дыхание, прицелилась, но в момент удара от страха закрыла глаза и дёрнула рукой. Послышался звон разбитого окна.

– Простите, простите!.. – замотала головой Ангелина. – Я не могу! Я боюсь, я боюсь!

Борис в гневе шлёпнул протянутой рукой себя по ляжке и отошёл к столу, морщась от боли. Гелька плакала, уткнувшись в колени. В этот драматический момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался сильно встревоженный Учитель. Сегодня в нём и следа не было от его обычного позёрства.

– Что ещё?.. – начал он, глянув на Гельку.

– У нашей "повелительницы тьмы" проблемы, – пробурчал Полетаев, закрывая дверь, которую Сергей Петрович оставил распахнутой.

– И не только у неё… – вполголоса сказал тот и отвёл Бориса в сторонку. Но кабинет был не большой, и между всхлипами Ангелина слышала, о чём идёт речь. – Агент фидеров обезвредил Бруно и Семара!

Сергей Петрович бросил встревоженный взгляд по сторонам и зашептал – Борис внимательно слушал:

– Их подставили! Вчера днём на людной улице человек с внешностью Бруно разбил витрину ювелирного магазина, находящуюся под наблюдением, ударил "электрошокером!" (ты понимаешь?) охранника и сбежал, а утром… – он потёр в отчаянии подбородок, руки его дрожали, – я узнал, что ночью под видом Семара кто-то совершил наезд на патрульного. Опять свидетели, отпечатки, угнанная машина!.. Их интроспектировали, понимаешь!?

– Ты же их вытащишь, – спокойно отреагировал Борис.

– Да! Да! Они в безопасности, но Организация обескровлена, впору объявлять о роспуске! – Учитель заметался по комнате, отчаянно жестикулируя. – Ещё трое вышли из игры сразу, как только им продемонстрировали, на что способны двойники их близких. Теперь они "на крючке" и для нас потеряны! А один из них, – прошептал он драматично, останавливаясь нос к носу с Борисом, – один из них был вхож в Штаб-квартиру!

– Ну и что? Там надёжная система охраны, – врач оставался невозмутим.

– Но Организация обезлюдела! Вокруг меня – пустота! И я боюсь, что их следующей мишенью будешь ты, если они проследили наши контакты; ты или… – он повернулся к Гельке. – Ангелина! Той ночью, вспомни, как долго тебя интроспектировал фидер? Ты говоришь, он начал тебя сканировать…

– Он был возле стены… Я не уверена, но, по-моему, я проснулась, когда он влетел – стукнула форточка.

– Это так неопределённо!

– Я могу ей помочь. Я предполагаю, что просканировав Ангелину в момент её наибольшего упадка, фидер решил, что с ней не стоит возиться. И если сейчас я окружу её защитным полем – её и наиболее уязвимых членов ОПФ, то им не грозит быть интроспектированными.

– Ты это можешь!?

– Да, но метод ненадёжен – поле легко разрушить, правда для этого нужно послать по объекту сильный импульс, и незаметно провести интроспекцию уже не удастся. Обратная сторона – в защитной оболочке не различаешь попыток тебя просканировать. Кроме того, если сам объект решит нанести удар или инвертировать, то эти действия тоже сорвут защитный кокон.

– Как ты его делаешь?

– При помощи Солара. Последние дни я сидел над программой, кое-что опробовал, думаю, получится.

– Мне не надо, – быстро вставила Ангелина, старательно застёгивая сапоги, чтобы не встречаться ни с кем взглядом. Она желала иметь как можно меньше контактов с этим прибором.

– Вы уверены? – вкрадчиво спросил врач, подходя к ней. Так как она не желала взглянуть на него, он взял её за подбородок и задрал к себе её голову. – Вы хотите, чтобы хорошая девочка Ангелина убила среди бела дня незнакомую бабушку, а потом за ней пришли злые дядьки-милиционеры?

– Не разговаривайте со мной, как с маленькой! – Гелька дёрнула подбородком, яростно глядя Борису в глаза.

– Так не ведите себя, как маленькая… – прошипел он, наклоняясь к её лицу. Между ними тут же вклинился Сергей Петрович.

– Борис, это длительная процедура? Нас ждут, уже давно, мои подопечные – Нюся с Егором.

У Гельки заметно вытянулось лицо и, Полетаев скривился.

– Это долго, и я тоже очень занят, придётся отложить, а до тех пор беречься самостоятельно.

– Ты тоже будь осторожен!

– Я? – Борис саркастически хмыкнул. – Ты лучше подумай о том, что, например, моя бывшая жена живёт за границей, а у этой барышни (Гелька сердито вскинула голову) полный комплект родственников и подруг. Она уже на привязи, и я бы посоветовал ей не высовываться.

Сергей Петрович страдальчески схватился за подбородок.

– Может, услать вас обоих куда-то?

– Да? А кто же будет вас латать?

– Зато я вас обоих сохраню. А что? Не хотите ли куда-нибудь отправиться на пару? Будешь за ней приглядывать.

Во взглядах, которыми одарили друг друга Ангелина с Борисом Витальевичем, читалось такое взаимное отвращение, что повторных предложений не последовало.

Когда Учитель с Ангелиной уже попрощались, Борис предостерёг:

– Имей в виду, Сергей, что твоя подопечная совершенно не в состоянии контролировать силу удара. С её видениями тоже нужно разбираться срочно. Если бы я сейчас не был так занят, я бы её не отпустил. Может, на ночь её оставить?

– Ни за что!

– Тогда приходите завтра с самого утра.

Гелька сморщила нос.

– Вы знаете, они меня сегодня больше ни разу не беспокоили, – попыталась отвертеться она от ещё одной экзекуции на Соларе.

– Если зуб перестал болеть, это не значит, что его не надо лечить.

– А вы напишите мне справку? – если ей удастся "отмазаться" хотя бы от химии, то одной заботой станет меньше.

– Разумеется, – Борис насмешливо изумился её радости по поводу пропущенных уроков. – На счёт того, чем мы с вами сегодня занимались, хочу дать вам один совет: когда почувствуете приступ, попробуйте перераспределить энергию и выстроить её в виде блока. А то вы, наоборот, работаете, как приёмник, настроенный на объект, и при малейшем контакте выстраиваете свои протоки так, что каскадно усиливаете приём.

– Такой контакт можно иметь только с тем, кого интроспектируешь?

– Хороший вопрос, – усмехнулся Борис.

– Ты куда? – спросил Учитель, когда она взялась за ручку двери, и указал на форточку. – Нам туда.

Ангелина обрадовалась – лететь над городом куда приятнее, чем трястись в городском транспорте. К тому же, в этом бы она не призналась, но так они быстрее доберутся до Нюси с Егором. Не смотря на заверения подруги, она всё-таки ревновала – спокойная уверенность Нюси была так притягательна, а её роскошные белые волосы!..

Подлетев, Учитель три раза с расстановкой стукнул о стекло, и форточка открылась. Гелька с облегчением отметила, что Егор только что встал из-за компьютера, а Нюся колдует над какими-то коробочками, расставленными на кровати. Ангелина подбежала к подруге обняться и радостно улыбнулась Егору.

– Ну, вот, занятие будет совсем коротким – мне придётся сегодня полетать… но вы можете задержаться и потренироваться.

Гелька поняла, что Учитель будет проверять защиту остальных членов Организации, а может, и мифической Штаб-квартиры.

– Но вам отставать тоже нельзя, поэтому приступим.

– Извините, – перебила его Ангелина, которую уже подташнивало от голода, – можно сделать чай? Я с утра не ела.

– Конечно, прости. Егор, ты займёшься? Тогда давайте, пока Егор вышел, посмотрим, как успехи у Анюты.

– Можно я их на пол переставлю? – попросила Нюся. – Узор на покрывале меня сбивает.

Учитель подошёл к кровати, глянул на её коробочки и раскинул руки.

– Пожалуйста! Ну-ка. Ангелина, в одной из коробочек бумажка с символом. Сможешь угадать и то, и другое?

Хм. Гелька встала на колени рядом с коробками и провела над ними рукой. Одна из коробочек как-то отличалась по ощущениям от других, и сразу перед глазами у Ангелины возник знак – красный треугольник. Сергей Петрович, внимательно наблюдавший за ней, прижал палей к губам.

– Теперь Аня, а потом сравним.

Нюся ткнула пальцем в ту же самую коробочку, которую выбрала Гелька. Ангелина радостно хлопнула в ладоши.

– А символ?

Нюся закрыла глаза, держа руку над коробкой.

– Что-то красное…

– Красный треугольник! – Ангелина победно вскинула над головой руки и бросилась обнимать подругу. Учитель с улыбкой открыл коробку и достал тетрадный листик с нарисованным треугольником.

– А ты говоришь… – обратился он к Нюсе. – Терпение и труд… и ты тоже полетишь.

Гелька благоговейно охнула.

– Это правда? Вы можете любого человека сделать… такими, как мы?

– Нет, не любого, но Аню – могу, – сказал Сергей Петрович со значением.

За чаем Ангелина не могла глаз оторвать от Егора, ей казалось, что она не видела его целую вечность и ужасно соскучилась. Только воспоминание о кареглазой Александре иногда тёмным облачком омрачало её улыбку. Несколько раз ей приходилось крепко сжимать зубы, потому что вопрос "а правда ли, что у тебя есть девушка?", так и рвался на язык.

– Вам предстоит трудное дело – в толчее рок-концерта распознать фидера, просканировать его и перекрыть ему принимающие энергетические узлы. Кстати, они у всех расположены немного по-разному. Приступим? Все допили чай? Хорошо, я начну тянуть из Ангелины – уж прости, но ты у нас самая "энергичная" – энергию, а вы следите за её перемещением и распознавайте узлы. Аня, положи руки мне на солнечное сплетение, вот так, лучше с двух сторон. Готовы?

Ангелина настроила полевое зрение, все сосредоточенно замерли. Постепенно от неё к Учителю вытянулся светящийся шлейф. Чувствовала она себя при этом странно: будто постепенно отпускало, словно таяло, что-то в середине с щекочущим ощущением чего-то истекающего изнутри.

Гелька присмотрелась внимательнее к Учителю: сапфировое веретено в глубине словно раздалось и потемнело, а светящийся поток от неё завихрялся отдельными прядями и закручивался вокруг пульсирующего веретена, одновременно с двух сторон, лентами, странным образом не пересекающимися друг с другом. А где же узлы? Ангелина проникла взглядом ещё глубже, чтобы увидеть более тонкую картину. Теперь она различала узор из переплетающихся светящихся протоков, а вот, похоже, и узлы – где-то в районе подмышек и бёдер у Сергея Петровича ярко светились клубки из сплетающихся нитей. Хотя на глаз это не было заметно, но Ангелина поняла, что нижние узлы втягивают в себя энергию, а верхние – испускают.

– Я вижу! – воскликнула она.

– Егор?..

Егор кивнул.

– Аня, помести руку на узел.

Теперь узел просвечивал сквозь белое сияние Нюсиной руки.

– Слушайте внимательно: я – не фидер, поэтому эта процедура мне не повредит. Егор, ты наблюдаешь, Ангелина – действует, а Анна следит за потоком. Потом ты, Аня, попробуешь сделать то же самое наложением рук. Итак, чтобы обезвредить фидера, нужно на принимающие узлы, чуть повыше их, наложить печать-заклинание. Заговор такой: инхибере импетерио. Одновременно вы должны послать очень точно поочерёдно слабые (Ангелина охнула) импульсы в протоки, идущие от нижних узлов вверх и соединить эти точки между собой – замкнуть их друг на друга, с заклинанием сускептио копуларе, понятно? Давай, Ангелина.

Ещё секунду назад она дрожала от страха, что может ошибиться и навредить Учителю, но вдруг успокоилась. Ангелина почувствовала, что это Нюся, Егор и Учитель, не сговариваясь, передали ей свою уверенность и спокойствие. Гелька медленно подняла руку и нацелилась указательным пальцем чуть повыше, пульсирующего перетекающими токами, узла. Тонкий подрагивающий голубой лучик потянулся от её руки в эту точку. Едва он коснулся нужного места, Ангелина прошептала: "Инхибере импетерио."

Через минуту задание завершилось полным успехом. Гелька ликовала – она справилась, сумела, теперь ей всё по плечу! Не будет отныне язвительных подколок Бориса Витальевича по поводу её "глупой самодеятельности", по крайней мере, она не даст ему больше повода проходиться на её счёт. Она бросилась обнимать друзей – все хвалили её, хлопали по плечам и радовались вместе с ней, и Ангелине внезапно захотелось, чтобы и её родные, и подруги тоже были здесь, чтобы разделить её успех. Как там её Янка?

– Ну, всё, – Учитель озабоченно глянул на часы. – Мы хорошо поработали, на сегодня хватит, а завтра, надеюсь, встретимся.

Гелька вдруг осознала, какой тяжёлый груз он несёт. Сейчас он полетит кого-то спасать, защищать, и не с кем ему этот груз разделить. Наверное, это и есть ответственность.

– Можно мне с вами? – неожиданно для себя спросила Ангелина и тут же пожалела: ей показалось, что это прозвучало навязчиво.

– Нет, – ответил Сергей Петрович, как ей показалось, с сожалением. – Чем меньше ты будешь знать, тем безопаснее для тебя, а мы тебя должны сберечь. Ах, да, Егор, объясни, пожалуйста, девочкам, как закрывать дыры, и настрой вибросигнал на телефонах девочек, а после проводишь Аню домой. Ты, Ангелина, доберёшься воздушным путём. До встречи! – он подмигнул Гельке, закрутился и вылетел в окно. Ангелина криво улыбнулась – опять Егор с Нюсей, а она – в форточку.

– Ты можешь меня не провожать, я сама доберусь, – благородно заявила Нюся, протягивая парню телефон. Егор удивлённо вскинул брови.

– Девушки, давайте без самодеятельности. Будем делать, что сказано. Вообще-то у меня через час встреча, так что… – пробормотал он, ковыряясь в настройках мобильного.

– А вчера в семь вечера с типом в очках ты встречался?

– Ну, да.

– И что вы делали? – глаза Гельки горели от любопытства.

– Что делали? В пинг-понг играли! – рассмеялся Егор, протягивая руку за её телефоном. – Два на два.

Ангелина разочарованно скривилась – всего-то…

– А сегодня?

– Что сегодня?

Нюся сделала движение, как будто собиралась остановить Гельку или отодвинулсь в сторону, но захваченная своим интересом, Ангелина не обратила внимания.

– Куда ты идёшь?

– А вот это тебя не касается, – твёрдо сказал Егор.

Мгновение они смотрели друг на друга: Егор – спокойно, она – напыженно, а потом Гелька вскинула голову.

– Ну и до свидания.

Она крутанулась на месте и вылетела в окно, наплевав и на куртку, и на рюкзак, и на Егора – на всё! Ещё секунда и она опять могла бы начать громить Егорову комнату. Уж лучше она сбежит, пока не натворила глупостей, улетит с застывшим перед глазами, как надоедливые видения, ироничным, как у Полетаева, взглядом Егора – взглядом, посланным докучливой школьнице, которую он, не смотря на то, что пожертвовал ей своей внешностью, не хотел пускать в свою жизнь. А может, это именно поэтому? Он слишком много ей отдал и не желал отдавать больше ни капли, ни крошки, ни секунды, ничего из того, что не касалось их занятий.