Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 50 страниц)

Глава 13

Пробуждение было болезненным: кружилась голова, тошнило и болело всё тело, как будто её волокли по булыжникам. Ангелина открыла глаза и застонала. Очень хотелось пить. В поле зрения за держателем с какой-то вливающейся в неё жидкостью, материализовалась знакомая длинноносая физиономия.

– Это вы? – безрадостно удивилась Ангелина.

– Есть встречи и приятнее, вы хотите сказать? – ухмыльнулся в ответ Борис Витальевич и, увидев, что она недоумённо разглядывает капельницу, добавил, – это для спокойствия вашей мамочки.

"Интересно, – подумала Ангелина, – у него волосы сами по себе такие обвислые, или он их как-то выпрямляет – не хочет ходить барашком?.. О чём я только думаю?"

– Почему я здесь? – наконец задала она вопрос по существу. – Я же звонила Егору.

– Ваши родные доставили вас в больницу по "скорой помощи", – охотно ответил врач, машинально её "сканируя". – Должен сказать, вам крупно повезло, что я оказался на дежурстве. Егор нагнал их уже в больнице, перехватил и оповестил меня, не то засунули бы вас куда-нибудь в реанимацию.

Гелька сердито сжала губы – она же просила Гошу дождаться Егора! Как будто читая её мысли, Полетаев заметил:

– А Егор вам ничем бы не помог – даже я с трудом справился. Кто это вас так? Такое ощущение, что вы попали на пиршество дюжины "вампиров", и они постарались вас прикончить.

– Ну… – Ангелина опустила глаза.

– Только давайте без слёз.

Гелька возмущённо глянула в ответ.

– Я и не собиралась плакать! – и тут же у неё предательски защипало в носу. Она шмыгнула. – Можно мне воды?

– Да, конечно. Сейчас я пущу к вам родных, но я с вами ещё не закончил.

– Они здесь?

– Да. Егор тоже обещал быть – вы его выдрали своим звонком прямо со встречи с куратором. Расскажете нам, что за напасть довела вас до такого состояния. Ещё, маме вашей мне пришлось сказать, что у вас упадок сил из-за возрастной перестройки организма и последствий болезни.

– Угу, – промямлила Гелька, в предвкушении встречи с напуганными родными.

– Солнышко моё, ну, как ты? – мама протянула ей стакан воды. Она радостно улыбалась, но была не в силах справиться с дрожащими руками. Вытянутая физиономия Гоши маячила за её спиной. К своему удивлению, Гелька поняла, что не сможет сама сесть. Мама с Гошей бросились ей помогать – приподняли, чтобы подпереть подушкой, и Ангелина почувствовала, как кровь отхлынула у неё от лица, в глазах потемнело, зашумело в ушах… Боясь потерять сознание, она потянулась к стакану и стала пить, ощущая, как с каждым глотком дурнота отступает. Ну, и ну! А она подумывала пойти сегодня на дискотеку! Отдышавшись, Гелька перевела взгляд со встревоженной мамы на брата. Тот всё понял по её виду.

– Я не виноват, – прошептал он, кивая на маму, – она зашла к тебе в комнату и сразу вызвала "скорую". Извини.

Гелька улыбнулась – в конце концов, всё обошлось.

– Там Петя, – мама протянула руку к двери, – хочет зайти, но боится помешать.

Ангелина смутилась: они и Петю с собой прихватили! Её грызла мысль, сколько яда будет в насмешках Бориса Витальевича, когда он узнает, как она заработала свою "брешь". Может, ничего ему не рассказывать, списать всё на таинственного противника? Хорошая идея. А потом она узнает у Егора, как делается "переливание", и такой глупости больше с ней не случится.

Вдруг Гелька ахнула и схватилась за голову.

– Что с тобой? Тебе плохо? Позвать врача? – испуганно склонились к ней мама с братом. Гелька отрицательно замотала головой, и тут же закивала.

– Да-да, позовите его скорее!

Родные метнулись к двери.

– Гоша! – окликнула Ангелина. – Подожди!

Растерянный брат вернулся от порога.

– Янка! – простонала Гелька. – Ей может быть плохо! Надо срочно позвонить! Ты понял? Сейчас же! Скорее! Позвони, узнай, как она, и возвращайся! Здесь где-то должен быть телефон.

Гоша рванулся к двери, но снова вернулся.

– А номер?

– 36-12-64. Торопись!

В палату вошёл Борис Витальевич, за которым семенила расстроенная Нина Михайловна.

– Что тут с вами?

Гелька нетерпеливо скребла ногтями по краю кушетки, ожидая, пока врач подойдёт поближе, и, едва он оказался в пределах досягаемости, рванула его за синюю униформу, притягивая ближе.

– Моя подруга! – горячо зашептала она ему на ухо. – Я хотела восстановить её силы и сделала дыру.

Полетаев резко выпрямился. Его медицинская рубаха затрещала по швам – Ангелина держала цепко, стараясь сказать ему ещё что-то, чтобы убедить, объяснить…

– Выйдите, пожалуйста, – нарочито равнодушным тоном попросил он Нину Михайловну. Та всплеснула руками и, едва не плача, вышла за дверь.

– Что?! – Борис обернулся и схватил Гельку за руку, вцепившуюся в его рубашку.

– Я хотела ей помочь! – шмыгая, жалобно простонала Гелька.

Дверь неожиданно распахнулась, и в палату влетел Гоша. Увидев врача, он споткнулся, притормозил, извинился и, наклонившись в сторону сестры, громко зашептал:

– Она дома. Очень рассердилась, что я линию занимаю: говорит, что ждёт звонка. Не знаю, но, по-моему, она в порядке.

Он кивнул доктору и вышел. Борис Витальевич повернул к Ангелине своё разъярённое лицо, перехватил её руки и прошипел:

– Как можно быть такой безмозглой?

Гелька, свесив голову, заплакала. Раздался стук, и в палату заглянул запыхавшийся Егор. Увидев разворачивающуюся сцену, он недоумённо замер на пороге. Борис гневно отбросил от себя руки Ангелины и желчно обратился к Егору:

– Наша чудо-девочка наделала глупостей. Вам придётся найти время проведать её подругу, которой она здорово удружила!

– Что случилось? – Егор перевёл взгляд на Гельку.

– Янка, – всхлипнула она, – ты её знаешь – она надо мной живёт. Проверь её, пожалуйста, просканируй…

Гелька сползла на подушку и залилась слезами, а Егор вышел из палаты без лишних вопросов.

Через час, который мучимой тревогой Ангелине показался вечностью, парень принёс добрые вести.

– Тебе почти всё удалось, – утешал он её. – Конечно, сначала лучше было посоветоваться, хотя бы со мной… но, в целом, ты справилась: и энергию перелила, и целостность биополя подруги восстановила. А ауру поправлять я тебя научу. Только вот себя ты не пощадила.

– Да, – каркнул из своего угла заполнявший какие-то бумажки и всё ещё сердитый Борис Витальевич, – ей нужно было "сдать кровь из пальца", а она "резанула себя по горлу"! Примерно так.

– Ты ещё после вчерашней потери энергии не восстановилась, ничего не ела, а тут вскрыла напрочь весь свой резервуар, – пояснил Егор. – Да! Твоя подруга спрашивала на счёт какого-то ключа?

– Ах! – Ангелина прижала ладонь ко рту. – Я ей обещала перед уходом занести ключ, чтобы она могла собраться на дискотеку! Бедная Янка! Но ведь мама с Гошей уже вернулись домой, да?

– Нет, ты совершенно невозможна! – с изумлением покачал головой Егор. – Только что чуть не убила подругу, а теперь переживаешь, что та не сможет пойти на дискотеку?

Из своего угла многозначительно хмыкнул Борис Витальевич, и этот звук должен был, по-видимому, означать: "подожди, поживи с моё, тогда перестанешь удивляться женщинам!"

– Для неё это очень важно! – сердито заявила Гелька. – И она пойдёт на дискотеку! Только в своих штанах!

Егор странно хрюкнул, сделал вид, что закашлялся и отвернулся, пряча улыбку. Ангелина поняла, что сморозила жуткую глупость, поэтому рассердилась ещё больше.

– Я хочу домой! – заявила она, приподнимаясь. – Я уже хорошо себя чувствую!

– Лежать! – рявкнул на неё Полетаев. – С вашей терминаторской мощью и куриными мозгами, вас опасно пускать к людям! Кто знает, что вы ещё отмочите! Уж сутки я вас здесь продержу: и мне спокойнее, и окружающим безопаснее.

Гелька умоляюще взглянула на Егора, но тот, непреклонно покачав головой, похлопал её по руке и поднялся.

– Я пойду. Надо же проверить, что в моей комнате творится.

Борис Витальевич вышел вместе с ним, и сразу стало пусто и скучно.

Время в больнице тянется особым образом: дробится мозаичными осколками и замирает в попытке оттянуть неприятные человеческому организму моменты. Оно впечатывает в память болью мельчайшие детали, противоестественной нормальной человеческой жизни обстановки и отвратительные подробности экзекуции над собственным телом, как будто необходимые ему, чтобы жить.

В первые же пять минут Ангелина уже нестерпимо соскучилась и загрустила. Сейчас она рада была бы даже раздражённому Борису Витальевичу с его едкими репликами.

"Хорошо, что это всего на день", – утешала она себя, – "хорошо, что не делают уколов." Воображая себе Янкиного кавалера, нежно обнимающего подругу в медленном танце, она не заметила, как заснула.

Проснулась Гелька, как от толчка – стукнула приоткрытая форточка. Поднимался ветер. Чёрные, в свете уличных фонарей, ветви деревьев больничного парка шумно сражались за окном с его порывами, оставляя на стенах палаты свои мечущиеся тени.

Вдруг Ангелина замерла под одеялом и проснулась окончательно, неожиданно ощутив знакомое покалывание. Она искоса взглянула на молчаливый Солар, который Борис Витальевич приволок в её палату из своего кабинета. Нет, тут что-то другое. Никто не говорил ей, можно ли испытывать такие ощущения просто так, без чужого влияния, от каких-нибудь естественных причин – как головную боль при перемене погоды.

Она испуганно шарила глазами по углам тёмной комнаты из-под одеяла натянутого до носа. "Надо встать, включить свет, и всё станет понятно", – уговаривала она себя, но продолжала лежать, с дрожью выискивая глазами среди скользящих по стенам кружевных силуэтов ветвей, признаки присутствия чего-то инородного.

Спросить о странном явлении было некого: Борис Витальевич, закончив смену, ушёл домой, а его сменщик… Какая разница? Всё равно она не могла себя заставить вылезти из кровати. Казалось, враг притаился и ждёт, чтобы напасть, стоит ей только пошевелиться. Хотелось, как в детстве, спрятаться от своих страхов с головой под одеяло. Но ей нельзя двигаться – страшное где-то близко!

Но вот, когда ветер сделал секундную передышку, чтобы набраться сил и подуть ещё яростней, и тени, грозящих ему ветвей, перестали прыгать по стенам, она разглядела то, что искала – промежуток между двумя шкафами, напротив её кровати, был заполнен желтоватым свечением, поблёскивающим красными искорками. Оно казалось объёмным, в отличие от ровного плоского бледно-жёлтого отсвета фонарей на стенах.

Ангелина настроила полевое зрение и успела узнать своего единственного известного врага до того, как осознала, что выдала себя своим сканированием. Противник стремительно ринулся на неё, но ещё до того Гелька, падая с кровати, успела перейти в полевую форму и, избежав удара силовым импульсом, разнёсшего стеклянные дверцы шкафа, извернулась и выскользнула в открытую форточку.

Ветер рванул её и понёс сквозь хлещущие ветви деревьев куда-то в небо, клубящееся рваными клочьями облаков. Она не понимала, где верх, где низ, несомая, как лист, по осеннему небу. Самое ужасное, что Ангелина не могла ничего поделать – по-видимому, все её слабые силы ушли на то, чтобы преобразиться, и на борьбу со стихией их просто не осталось.

Хотя противнику в толчее мечущихся туч, ни за что было её не найти, страшно Гельке было до умопомрачения: в бесконечности небесного катаклизма она казалась крохотной песчинкой. Куда её занесёт, как она сможет преобразиться, что, если она, ослабев, не сможет даже идти?! И ещё одна мысль – всего кошмарнее – вдруг она нечаянно материализуется ещё в воздухе и будет падать с огромной высоты?! Если бы Ангелина сейчас была собой, то отчаянно вопила бы от ужаса, а так, только мысли, одна другой страшней, пронзали ей нутро. Как это отличалось от её вчерашнего восторженного полёта домой. Домой, домой! Забиться в тёплую постельку, в мамины ласковые объятия, под защиту родных стен! Господи! Спаси и помилуй!

Вдруг порыв ветра ослабел, и она скользнула вниз, вывалившись из месива облаков в ветреную ночь. Земля чернела внизу сплошной громадой – нигде ни огонька. В отчаянии озирая окрестности, Ангелина направила свой планирующий полёт в сторону края неба, казавшегося более светлым. Только бы это не был призрачный свет восходящей Луны! Плавно падая, она старалась продолжать двигаться в нужную сторону. Но постепенно её цель скрыли деревья. Ещё некоторое время, петляя между стволами, Гелька держалась в воздухе, но вскоре, обретя тело, скатилась на удушливо пахнущую землёй подстилку из прелых листьев. Здесь, внизу, за стеной деревьев, ветер почти не ощущался, только их макушки высоко вверху раскачивались и скрипели.

Место было глухое и страшное – самая чащоба, под стать её маскировке под "привидение". Ангелина вдохнула и поняла, что в виде "привидения" было куда лучше: воздух морозным облачком вырывался изо рта от её хриплого дыхания, липкий холод пробирал до самых внутренностей, не смотря на то, что она, к своему удивлению, оказалась закутана в больничное одеяло, вместе с которым упала с кровати, спасаясь от преследователя. Из одежды на ней были только домашние брюки, носки и футболка. А этого для осеннего марш-броска до города было явно не достаточно. Тем более, что попытавшись встать хотя бы на четвереньки, Ангелина поняла, что это ей не под силу.

Она ворочалась на липнущих к телу мокрых листьях, стараясь приподняться, но ослабевшие руки обессилено подламывались. Всё, конец! Осталось только сложить их на груди и… Интересно, как долго ей предстоит дожидаться, пока неизбежное случится? И сколько проваляется здесь её несчастное тело? Её никогда не найдут, и мама не узнает, что с ней случилось, и станет искать и ждать!

С безнадёжным отчаянием уставилась девочка в просвет между гнущимися кронами деревьев, по которому неслась белёсая рвань облаков, как на недоступный выход из капкана. Она отказывалась верить, что это конец. Что-то должно было случиться! Какое-то чудо! Вокруг неё последнее время происходит так много необъяснимых чудес!

Вдруг однообразный лесной шум прорезал резкий звук, напугав Ангелину, дёрнувшуюся от неожиданности в своём коконе из одеяла. Какое-то повторяющееся громкое гудение раздавалось совсем рядом – прямо под ней! Гелька испуганно шарила руками по мокрым листьям. Господи, что это ещё за напасть в глухом лесу, когда она спокойно собиралась отдать концы? Рука её скользнула по бедру – что-то твёрдое у неё в кармане. Боже! Раздирая спеленувшее её одеяло, она просунула руку к карману брюк. Скорее! Телефон! Он всё время был с ней и теперь звонил, соединяя её с людьми, давая надежду, что не всё ещё кончено, что ей помогут, должны помочь!!

– Алло! – прохрипела она отчаянно, стараясь проглотить в горле ком внезапно вырвавшихся слёз облегчения, мешающий говорить.

– Ангелина! – раздался в трубке гневный голос Учителя. – Что ты себе позволяешь? Ты в Организации на особом положении, но это не даёт тебе право пренебрегать элементарными правилами приличия!

– Я… – попыталась было сказать Ангелина, но Учитель не дал ей договорить.

– Мне только что позвонил Борис Витальевич – он в ярости: палата разгромлена, а ценная пациентка испарилась в форточку! И ему теперь приходится объясняться, как из его отделения, из палаты на третьем этаже, исчез человек! Твоё счастье, что его уникальный прибор не пострадал, не то я бы за твою драгоценную шкурку!..

– Сергей Петрович!! – завопила Гелька в трубку, что было мочи, и Учитель, наконец, замолчал. В трубке теперь слышалось только пиканье телефона, подающего какие-то сигналы. – На меня напали. Я в лесу, не могу идти…

Телефон пропел красивый пассаж и отключился.

– Алло! Алло! – с нарастающим ужасом закричала Гелька в замолчавшую трубку и откинулась на листву. Холод как будто стал ещё стуже. А страх смерти сдавил горло и парализовал мозг: панические мысли, бестолково мечущиеся в голове, пульсировали теперь одним словом – конец, конец, конец!.. Она словно застыла в коллапсе вечности, безразличной к биению жизни…

Неожиданно Ангелина чихнула, прервав свою истерическую рефлексию, после чего ей пришлось вытереть нос краем одеяла. Потом ей захотелось сменить положение, занывшего от долгого лежания на сырой земле, тела. Устав ворочаться, она, в конце концов, уселась, посильнее завернувшись в одеяло. Хм…

Она ещё чувствовала себя усталой и разбитой, но тело её сейчас дрожало только от холода, а не от бессильных усилий. "Что это я здесь сижу?" – подумала Ангелина и, потягиваясь и разминая онемевшие члены, поднялась на ноги. Не веря до конца в такое везение, она осторожно крутанулась, вознеслась и стремглав рванула вверх к вершинам деревьев – своему выходу из ловушки и спасению.

Ого! Она свободна! Свободна от осеннего мёрзлого плена и от пут своего слабого тела! Взмывая над мечущимся лесом, Гелька всё-таки немного притормозила, опасаясь быть снова схваченной и унесённой к облакам коварным воздушным вихрем, хотя теперь у неё доставало сил противостоять ему. Необычайное воодушевление и подъём сил словно подгоняли её, когда она неслась к освещённому краю горизонта. Вскоре в этом сиянии стали различимы отдельные огоньки. И вот, перед ней раскинулся весь город с узнаваемой башней телестудии неподалёку от центра.

Куда теперь? Как ни соблазнительно было сразу отправиться домой, Гелька вынуждена была от этого отказаться – она просто не знала, что сказать своим. Было невозможно превратить в удобоваримую историю ночной побег из больницы босиком и в одеяле! Вернуться в больницу? Нет-нет! Там может поджидать враг, а злющий Борис Витальевич – уж точно! Неизвестно, кого она боялась больше! Тогда куда? Конечно, к Егору! К её палочке-выручалочке, няньке и связному.

Гелька жалась к крышам домов и оглядывалась, пересекая улицы. Движение ещё было не большое, но в окнах домов уже зажигался свет, а она на фоне сумеречного неба была особенно заметна.

Когда Ангелина очутилась у восьмиэтажки общежития, совсем рассвело. Однако ей, наплевав на маскировку, пришлось несколько раз облететь фронтон, пока она не нашла окно комнаты Егора. Как и следовало ожидать, после вчерашнего нападения форточка оказалась закрытой. Она стукнула легонько в окно, но сразу отлетела и опустилась на бетонный козырёк общежитского крыльца, испугавшись, что Егор примет её за вчерашнего налётчика и не захочет впустить.

Ангелина залегла в своём ненадёжном укрытии, чтобы поразмыслить. Можно облететь всё общежитие в поисках открытого в коридоре окна, но тогда её точно увидят. Вряд ли Учитель её за такое похвалит. Интересно, пускают ли в общежитие в такую рань? Вахтёрша после вчерашнего её ещё не забыла, а в сегодняшнем виде – грязном одеяле и одних носках – страшно даже попадаться ей на глаза.

Снизу послышался звук открываемой двери: пара девушек сбежала с крыльца и неспешно затрусила по асфальтированной дорожке вокруг здания. Что ж, отступать некуда!

Гелька заструилась по стене, опускаясь на крыльцо. Старательно повторяя этапы перевоплощения, обернулась Егором, и тут же поняла все намёки Учителя на счёт белья: крючки на спине зловеще треснули, трусы натянулись так, что потемнело в глазах. Сочувственно посмеиваясь над парнем и по-настоящему страдая, она попыталась избавиться от дискомфорта, подозревая, что навсегда портит репутацию Егора в глазах жильцов соседнего семейного общежития. Засунув руку под подскочившую до груди майку, Ангелина попыталась расстегнуть бюстгальтер, но смогла только порвать застёжку и вытянула испорченную вещь через рукав. С трусами, повозившись, пришлось поступить так же. Сняв носки, которые теперь не прикрывали пяток, Гелька запахнулась посильнее в одеяло и с опаской вошла в холл здания.

Галина Степановна возилась в своей каморочке, обустраиваясь перед рабочим днём, и Ангелине почти удалось бесшумно пересечь холл, пока вахтёрша, сменив позу, не обнаружила неожиданного посетителя.

– Вы к кому? – с трудом разогнувшись, она выбралась из-за конторки. Застуканная Гелька медленно обернулась и хрипло поздоровалась с вахтёршей, узнавшей в странного вида типе своего постояльца. Пока Галина Степановна стояла, застыв с разинутым ртом, Ангелина бросилась вверх по лестнице, наступая на путающееся в ногах одеяло и спотыкаясь.

Скорее, как от погони, знакомым коридором спящего общежития к спасительной двери! Ах, закрыто! Не в силах больше комбинировать, к тому же, желая поскорее попасть в туалет, Ангелина нетерпеливо забарабанила в дверь. Наконец, послышались чьи-то шаги, и в приоткрывшейся двери появилась заспанная физиономия недовольного Надира.

При виде Гельки-Егора его, и без того большие глаза выкатились почти на лоб. Индус недоумённо оглянулся на дверь Егоровой комнаты, но Ангелина не стала дожидаться, пока он начнёт задавать вопросы, а, отодвинув его с дороги, кинулась в туалет, откуда через минуту вывалилась в своём обличье, прикрывая глаза рукой.

Она не собиралась посягать на Егорово "мужское достоинство", всего лишь забыла, что пользуется чужим телом. Теперь у неё перед глазами стояло то, что ей видеть не полагалось, поэтому, всё ещё в шоке, она просто зашла к Егору в комнату и уселась к нему на постель.

Всё, она дошла. Цель, поддерживающая её силы, была достигнута, и сразу навалилась жуткая усталость. Даже протянуть руку, разбудить Егора и всё ему объяснить, казалось Ангелине непреодолимо трудным.

Егор пошевелился во сне, повернулся на бок, приоткрыл глаза, закрыл их снова и тут же подскочил на постели, уставившись на Гельку диким взглядом. Когда к нему вернулся дар речи, Егор схватил её за плечо, наверное, чтобы удостовериться, что это не галлюцинация, и хрипло спросонья воскликнул:

– Господи! Что ты здесь делаешь?

Потом, оглядев её, ужаснулся:

– Что с тобой случилось? Как ты сюда попала?

– Подожди, позвони сначала Сергею Петровичу, скажи, что я здесь… А как я выгляжу? – забеспокоилась она. В комнате у Егора зеркала не было, а в ванной ей было не до того. Егор торопливо натягивал штаны.

– Ты как будто по лесу бродила…

– Так оно и было, – заверила его Гелька. Желание поскорее оценить ущерб, придало ей сил. Она с отвращением оглядела свою грязную одежду и поспешила встать с чужой постели.

– Прости, у тебя не найдётся чего-нибудь?.. – она двумя пальцами оттопырила свои грязные штаны.

– Да. Сейчас. У меня, кажется, где-то новое полотенце было, – Егор рылся в шкафу, выуживая вещи. – Что сказать Учителю?.. Вот, держи, – он протянул ей стопку одежды.

– Скажи, что я нашлась.

Через десять минут Ангелина, отказавшись от завтрака, свалилась на постель Егора, и срочно приехавший Сергей Петрович так и уехал, не сумев её добудиться.

Проснувшись, Ангелина страшно удивилась: почему она здесь спит, и где все люди? Ведь Егор должен был позвонить Учителю. Тот наверняка захотел бы с ней поговорить, раз так её распекал. Где же все? Сумрачная морось за окном не давала никакого представления о времени суток. Гелька сползла с кровати, поддёргивая сползающие Егоровы спортивные штаны, и тихонько приоткрыла дверь – тихо и пусто. Только откуда-то издалека доносилась музыка, заглушаемая унылым стуком дождя.

Даже не проверяя, она знала, что в боксе никого нет. Это знание пришло со стороны её нового "я" и не нуждалось в подтверждении. Что делать? Задумчиво теребя пальцем губу, она вернулась в комнату и сразу наткнулась взглядом на записку, белеющую на письменном столе. "Ангелина, – писалось в ней, – дождись нас, никуда не уходи! Позавтракай, колбаса в холодильнике – моя. Надира я предупредил".

Гелька, ощутив жуткий голод, ринулась к холодильнику. На кухне, где угнездился стойкий запах карри, она быстренько соорудила себе бутерброд и сжевала его, с любопытством рассматривая полочки со специями, пока у входной двери не послышались чьи-то шаги. Зайцем прыгнула девочка обратно в комнату и прислушалась, уткнувшись носом в дверь.

Заскрежетал ключ в замке, кто-то вошёл в коридор… Неожиданно дверь перед ней распахнулась, и Ангелина вывалилась прямо под ноги ничего не подозревающего Егора.

– Извини, я не хотела тебя напугать, – промямлила Гелька, когда они разошлись на безопасное расстояние.

– Я хотел сказать то же самое, – усмехнулся смущённый Егор. – Выспалась?

Ангелина кивнула.

– Твой порез… – она дотронулась до своей щеки, – он почти зажил.

Теперь кивнул Егор.

– Ты голодная? – парень положил на стол портфель. Ангелина повертела недоеденным бутербродом в руке.

– Отлично! Пойдём на кухню, чаю выпьем. Если хочешь, я картошки пожарю.

– Хочу, а как же… что дальше? Где Сергей Петрович?

Егор рассмеялся.

– Он не смог тебя разбудить! Удостоверился, что ты цела и ушёл, наказав сидеть здесь. Вернётся – всё узнаем.

Время пролетело быстро и весело: они пожарили и съели картошку, Гелька, с позволения Егора, изучила все Надировы специи; потом, за чаем, в красках описала свою эпопею, вспоминая вчерашний кошмар с юмором и подтрунивая над своими страхами. Егор смеялся вместе с ней, но к концу рассказа заметно погрустнел, и Ангелине пришлось добавить историю о своём появлении перед вахтёршей в виде Егора, завёрнутого в драное одеяло. (О промашке в туалете она не решалась вспоминать даже наедине с собой).

Их идиллию нарушил телефонный звонок. Сергей Петрович в приказном порядке потребовал явиться в поликлинику. Кошмар! А как быть с одеждой? Гелька решительно отказывалась разгуливать по городу в кроссовках сорок первого размера, одолженных Егором. Пришлось ей отправляться в больницу в одиночестве под видом Егора, который лишился половины своего гардероба. Правда, ему было обещано, что одежда вернётся сразу, как только Ангелине родные принесут её собственную.

Парень очень болезненно переносил каждое её перевоплощение в себя, поэтому, чтобы не терять зря время, уселся за компьютер – его учёба сильно страдала из-за вечной занятости в Организации. Егор только краем глаза глянул, как уходила Ангелина, и поднял руку, прощаясь.

Гелька беззаботно вышла за дверь и сразу поплатилась: в коридорах было полно возвращающихся с занятий аспирантов. Многие из них здоровались с Егором, некоторые хотели поговорить, а одна отвратительно симпатичная вьетнамка схватила её под руку и явственно заигрывала. Ангелина одарила её неприязненным взглядом: Егор весь, до самых потрохов, казался ей уже личной собственностью. Какой-то долговязый очкарик перехватил её у вьетнамки, но та лишь интересовалась Егоровыми делами и ближайшими планами (с намёком на свидание), а этот, с радостным предвкушением потирая руки, заговорщически спросил:

– Ну, что? Когда?

– М-м, – Гелька понятия не имела, о чём могла идти речь.

– Сегодня?

– Не знаю, – осторожно ответила Ангелина, нервно теребя край ветровки.

– Забыл! – проницательно воскликнул очкарик и шлёпнул себя по коленке. – Как ты мог! Только не говори, что вместо этого ты свою красавицу в кино потащишь!

– Какую красавицу? – ревниво выпалила Ангелина.

– Да, ладно!.. Ну, смотри! Сегодня в семь! Никакие отговорки не принимаются!

Он погрозил ей пальцем, пожал руку и убежал, на ходу оборачиваясь:

– Мы их разобьём, вот увидишь!

Только Ангелина успела перевести дух, как сзади донёсся окрик:

– Егор, эй, подожди!

Какой-то здоровенный парень, запыхавшись, нагонял её.

Гелька мысленно простонала, а незнакомец протянул ей руку.

– Привет! Говорят, ты последний, кто брал в библиотеке Рассела? Позарез надо, хоть до вечера! Всё равно ты куда-то уходишь…

Медленно, будто приближаясь к гильотине, Ангелина двинулась обратно к Егоровой комнате. Если дверь заперта, а она постучит, и вдруг откроет Егор… Что ж, не избежать рассказа о братьях-близнецах. Но время! Егор, наверное, думает, что она уже едет в троллейбусе!

Замешкавшись на пороге, она толкнула дверь. Закрыто. Бестолково шаря по карманам, Ангелина тянула время. Парень терпеливо сопел у неё над ухом.

– Ключ забыл? – тревожно спросил он.

– Да! – радостно воскликнула Гелька. Теперь она скажет, что соседа нет дома, и сможет уйти! Но дверь неожиданно распахнулась. Ангелина испуганно закрыла глаза, как будто ей предстояло увидеть нечто ужасное, но парень подтолкнул её ко входу.

– Ты что, спишь? Заходи. Говорю, позарез надо!

Пришлось приоткрыть один глаз и шагнуть через порог. Вид куховарящего Надира чрезвычайно её воодушевил. Оставив гостя топтаться у входа, Ангелина проскользнула в комнату. Егор изумлённо дёрнулся, когда она, схватив его за плечи, зашептала на ухо:

– Какой-то тип попросил одолжить ему какого-то Рассела – заставил вернуться. Давай скорее, а то он и войти может!

– Рассела? – Егор лихорадочно тёр лоб, когда за дверью послышались тяжёлые шаги. Гелька испуганно пискнула, прикрыв ладонью рот. Егор застыл с рукой, протянутой к полке, не отрывая от двери глаз.

– Ну, всё, я пошла, – прошептала Гелька, открывая форточку и закручиваясь…

– Лучше бы меня научили становиться невидимой! – раздражённо думала Ангелина, выискивая не заметные пути над улицами. В конце концов, наплевав на секретность, она рванула к больнице по прямой. Но прямой путь оказался, как это часто бывает, не самым коротким: она не точно выбрала направление и кружила потом в районе незнакомых улиц. Зато в дождливых сумерках больничного парка ей не трудно было обратиться опять в Егора, не выискивая потайного места.

Ангелина бегом ворвалась в холл поликлиники, пытаясь сообразить, где её могут ожидать, и, заворачивая к лестнице, налетела на родного брата.

– Гоша! – обрадовалась она.

– Егор Сафарович! – воскликнул тот, напомнив Гельке, как она выглядит. – Хорошо, что я вас встретил. Там мать уже в прединфарктном состоянии: не может ни от кого добиться ответа, почему её не пускают к дочери! Её зачем-то попросили принести одежду…

"Бедная мама", – у Ангелины болезненно сжалось сердце.

– Успокой её, – она торопливо хлопнула брата по плечу и уже на бегу добавила. – С Гелькой всё в порядке. Я точно знаю!

– Меня Борис Витальевич ждёт, – сообщила она в окошечко знакомой по своему первому побегу грузной санитарке. Та вперила в Ангелину недоверчивый взгляд, но, по-видимому, убеждённая открытым лицом Егора в честности его намерений, пожевав губами, ответила:

– Борис Витальевич с главврачом разговаривает.

– Где это? – Гельку грызло нетерпение: казалось, весь свет ополчился против того, чтобы она добралась сегодня до цели. Больше всего ей сейчас хотелось найти в собственном обличьи маму, просто вернуться домой и забыть весь пережитый накануне кошмар. Но разве такое возможно?

Санитарка опять подозрительно уставилась на Гелю. Похоже, ответ на последний вопрос уже являлся военной больничной тайной, и ей оставалось только ждать, пока Борис Витальевич сам её найдёт. При мысли об этом у Ангелины трусливо ёкнуло в желудке. Предстоящей встречи она ой как боялась, хотя, не понятно почему, стремилась изо всех сил к ней.