Текст книги "Время скорпионов"
Автор книги: D. O. A.
Жанр:
Политические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)
Карим кивнул.
Серый «Пежо-607» появился на трассе возле Галлардона поздним утром. Не задерживаясь возле насосов, он остановился прямо перед главным зданием заправки. Первым из машины вышел пассажир с переднего сиденья и отправился размять ноги. Через несколько минут он вернулся.
Затем из машины показался Шарль Стейнер, один. Взглянув на серое низкое небо, он поднял воротник пальто. В магазине он прямиком отправился в туалет, вымыл руки, вышел и заказал у скучающей за барной стойкой молодой женщины кофе. Народу было немного. Стайнер присел за столик в глубине заведения, рядом с парнем с грязными волосами, который, полуприкрыв глаза и откинувшись на спинку стула, слушал музыку. На столе перед парнем был стакан апельсинового сока и затрепанный экземпляр «Экипа».
Подав эспрессо, женщина удалилась. Сосед Шарля наклонился к нему:
– Сигареты не найдется?
– Не курю.
– Мудрое решение.
– Вы тоже могли бы обойтись без этого.
– Возможно.
Уставившись в пустоту, они молча принялись за свои напитки.
– Что у нас там дальше по программе? – Линкс говорил тихо, почти не шевеля губами.
– Фодиль. Группа «Алекто» уже на него вышла. – Стейнер сидел спиной к залу, никто не мог видеть, что он говорит.
– А Мессауди?
– Позже.
– Пиротехники?
– За ними следят все. Троих кандидатов изолировали сразу, но сегодня утром я узнал, что осталось всего двое. Третий, англичанин пакистанского происхождения, нынче ночью был нейтрализован британскими парашютно-десантными частями особого назначения возле Баграма. [151]151
Город в Афганистане, возле которого расположена американская военная база и аэродром.
[Закрыть]Но в настоящий момент это не наша проблема. А пока мне настоятельно порекомендовали заняться журналистами. – Шарль выдержал паузу. – Приходится говорить об этом. Мне необходимо больше средств наблюдения.
– Что тебе уже известно?
– Не так много. Ружар – бывший маоист, не в ладах с женой. Поскольку деньги принадлежат ей, он соблюдает видимость приличий. У него две более или менее постоянные любовницы, бывшие практикантки; он выпивает и иногда балуется кокаином. Его телефонные переговоры пока ничего нам не дали. Полагаю, скоро мы получим номер его мобильного… И конечно, мобильный его девицы тоже.
Они обменялись взглядами.
– О ней ничего?
– Ничего, кроме того, кто она такая. То же самое и относительно ее мужа.
Линкс кивнул:
– В последней доставке тебе отправлены технические характеристики замков их квартир. Найди мне, за что зацепиться.
Морщины на озабоченном лице Стейнера как будто стали еще глубже.
– Что-то происходит?
– Не нравится мне эта история. С самого начала. И присутствие двух этих дерьмоделов не облегчает задачи. Служба…
– Что?
– Ничего. Да, – Шарль вздохнул, – возможно, утечка информации происходит от нас.
Агент только покачал головой.
– Теперь надо быть внимательнее.
Он улыбался или Линксу только показалось?
– Тобой интересовался Монтана.
Снова молчаливый кивок, едва заметный.
Линкс поднялся:
– Почитали бы вы «Экип», это вас развлечет. – И отправился в туалет.
Через несколько минут Стейнер покинул помещение заправки с газетой под мышкой.
Соня одевалась. Амель смотрела на нее. Большую часть субботнего дня они провели вдвоем, договорившись вместе походить по магазинам, – теперь это стало для них таким редким удовольствием. Молодые женщины даже особенно не разговаривали, так, обменялись несколькими банальностями. Амель, молчаливая, смущенная и сама себе противная, витала мыслями далеко от своей лучшей подруги.
Та заканчивала собирать сумки со шмотками.
– Ты правда не прогуляешься со мной до Бастилии?
– Нет, мне хочется выпить еще кофе.
Соня озабоченно взглянула на подругу и нежно погладила ее по щеке:
– Ты знаешь, что всегда можешь прийти ко мне.
Улыбки. Прощание.
Оставшись одна, Амель подозвала официантку и попросила счет. В ожидании она взяла мобильник и набрала номер. Как и в прошлый раз, ни одного гудка, сразу автоответчик: «Hi. You have reached plus four four…» [152]152
«Здравствуйте, вы позвонили по телефону: плюс, четыре, четыре…» (англ.).
[Закрыть]Она отключилась.
Молодая официантка принесла счет и взяла протянутую ей синюю карту.
– Вы, случайно, не знаете некоего Жан-Лу, вашего постоянного клиента? Среднего роста, лицо худощавое, квадратное, темные короткие волосы. Весьма элегантный.
– Извините, я новенькая.
Дождавшись, когда девушка вернется с электронным терминалом, Амель расплатилась и быстро покинула «Канапе». Шел дождь, но это не помешало ей дойти до дому пешком.
29.10.2001
ГАЗЕТНЫЕ ЗАГОЛОВКИ
АФГАНИСТАН: ПОСЛЕ ТРЕХ НЕДЕЛЬ БОМБАРДИРОВОК ТАЛИБЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ УПОРСТВУЮТ / СОЮЗНИЧЕСКАЯ КОАЛИЦИЯ ТЕРЯЕТ ПРОЧНОСТЬ ИЗ-ЗА НАПРЯЖЕНИЯ В ДРУЖЕСТВЕННОЙ АМЕРИКЕ САУДОВСКОЙ АРАВИИ / СИБИРСКАЯ ЯЗВА: ФБР ПОДОЗРЕВАЕТ КРАЙНЕ ПРАВЫХ США / ИЗРАИЛЬ УХОДИТ ИЗ ВИФЛЕЕМА / ПОЛЕМИКА ВОКРУГ ОБЪЕДИНЕНИЯ КОРСИКАНСКИХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ / ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ: МЕЛКИЕ КАНДИДАТЫ: И Я, И Я, И Я! / ПРАВОСУДИЕ: РАЗДОР СРЕДИ ЧИНОВНИКОВ ПОСЛЕ КРОВАВОГО РАССТРЕЛА: УСЛОВНОЕ НАКАЗАНИЕ НЕДОПУСТИМО / МЕСЯЦ ПОСЛЕ ВЗРЫВА НА ЗАВОДЕ, ТРУДНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЫЖИВШИХ СЛУЖАЩИХ / УГРОЗА ЗАБАСТОВКИ ИНКАССАТОРОВ: ЕВРОРАБСТВО? / ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О ЗАБАСТОВКЕ С ТРЕБОВАНИЕМ УВЕЛИЧЕНИЯ ЗАРПЛАТЫ В «ЭР ФРАНС», ПИЛОТЫ ВОЗГЛАВЛЯЮТ ФРОНДУ / «ЗОЛОТАЯ СЕМЕРКА» [153]153
«Золотая семерка»– премия, вручаемая за лучшую работу на телевидении.
[Закрыть]ЗА «ЛОФТ-СТОРИ» / СОБЫТИЕ: ДОЛГОЖДАННЫЙ НОВЫЙ АЛЬБОМ МАЙКЛА ДЖЕКСОНА…
Пон., 29.10.01@10:04
Кому: [email protected]
Тема: повидаться
В субботу я звонила и заходила в «Канапе». Хотелось поговорить, но тебя там не было. Разве мы не договаривались созвониться на этой неделе?
Амель Рувьер-Балимер
29.10.01@17:13
Кому: [email protected]
Тема: в Лондоне
В эти выходные мне совершенно нечего было делать (ты сказала, что будешь занята), и я поехал в Лондон поработать. Давай увидимся в среду, я возвращаюсь днем. Пропустим по стаканчику в «Марли» [154]154
«Марли»– ресторан-кафе в Париже, расположен на улице Риволи, в Лувре.
[Закрыть] в шесть часов. У меня перед этим встреча неподалеку…ЖЛС
30.10.2001
Понсо встретился с Магрелла и Жаке на бульваре Ла-Виллет. Он согласился пойти с ними для формальной проверки у Нуари Мессауди, чье имя возникло в деле Сесийона. Впрочем, он не питал на этот счет никаких иллюзий: офицеры-криминалисты были приглашены не без задней мысли. У них на руках оказался второй мертвый исламист. За столь короткое время перебор, даже если обстоятельства этой новой смерти отличались от первого дела. Там – нападение банды клошаров, известных своей жестокостью, а тут – случайное «утопление». Следаки из тридцать шестого дома еще ничего не знали о связях, существующих между Хаммудом и Сесийоном.
Так что нынче утром Магрелла направлялся ловить рыбку в мутной воде. «Наш приятель в такую пору, должно быть, еще дрыхнет». И не только Мессауди.
Трое полицейских вошли в жилой массив Лепаж и углубились в переулок, отходящий от бульвара и упирающийся в улицу Мо. Шествие замыкал Понсо.
– Что у вас на него есть?
– Мы проверили в отделе по борьбе с наркотиками. У них на него заведено дело, не слишком толстое, и им неохота его бросать. Чует мое сердце, что наш примерный гражданин – один из их «кормильцев» и они предпочли бы, чтобы его оставили в покое.
– А что ты можешь мне сказать по поводу смерти Сесийона?
– Ничего, кроме того, что уже изложил тебе по трубе. Все заставляет полагать, что парня до смерти забили бомжи, ночующие под линией метро. Его кровь оказалась на тряпье многих из них; кстати, они потырили у него кое-какие вещички. К этим клошарам и прежде имелись претензии: в бесконечных книгах учета текущих дел комиссариата зафиксированы многочисленные жалобы окрестных жителей. Бригада по борьбе с преступлениями регулярно приезжала пресекать их драки.
– Тогда зачем ты заставил меня прийти?
Магрелла посмотрел на своего коллегу из оперативного отдела:
– А зачем ты согласился?
Понсо остановился, так же поступили и двое других.
– Возможно, Сесийон и Хаммуд пересекались в Париже.
– С Мессауди?
– Все может быть. Я хочу убедиться, что их почти одновременная кончина – не что иное, как совпадение.
Они двинулись дальше и вскоре вошли в дом Неззы. Второй этаж. Они позвонили. Через тридцать секунд позвонили снова. После второго долгого звонка по ту сторону двери наконец раздались шаги – тяжелые, медленные, сонные.
Дилер в одних трусах открыл дверь, скептически оглядел всех троих и отступил, чтобы дать им войти, даже не спросив трехцветных удостоверений. Он проводил их в неприбранную гостиную, в центре которой торчал огромный эпидиаскоп, и уронил свое тщедушное тело на кожаный диван.
Среди разбросанных на полу тряпок Понсо заметил женскую одежду. Он подбородком указал на нее Жаке, тот повернулся к Мессауди:
– Черт, почему у вас, сутенеров, вечно такая грязища! У тебя кто-то есть?
Из-под усов Неззы мелькнула довольная ухмылка.
– Ну да. Хотите, она сделает вам кофе? Или чего другого?
Жаке проигнорировал колкость:
– Лоран Сесийон. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
– Вас бы здесь не было, если бы вы не знали. Что он еще натворил?
– Когда ты его видел в последний раз?
– Недавно, две-три недели назад. Мы не слишком часто общаемся. С тех пор как он перешел на темную сторону силы, его речи мне не нравятся. Если он приходит, то либо для того, чтобы поколотить меня, либо чтобы наставить на путь истинный, так что…
Понсо и Магрелла переглянулись. Он говорил о Сесийоне в настоящем времени.
– Клянусь вам, мне совсем не в радость, что он путается у меня под ногами. – Мессауди приложил руку к сердцу. – Обделывать дела с верующими не слишком хорошо для… То есть если господа понимают, что я хочу сказать.
– Понимаем, понимаем. Так что ты не знаешь, где его сейчас можно найти?
– Нет, а почему вы спрашиваете?
– Потому что он мертв.
Тень удивления мелькнула на лице Неззы, но он быстро овладел собой.
Однако недостаточно быстро – полицейские заметили его краткое замешательство.
– Как это случилось?
– Твои милые соседи, те, что кучкуются под линией метро. Они немного перестарались, когда чистили его карманы.
– А Мишель Хаммуд? Это тебе что-нибудь говорит?
– Кто это?
Магрелла не успел ответить, его опередил Понсо:
– Это такой маленький черножопый, который позволяет поколачивать себя, твой бывший жених. Потому что там он, похоже, не слишком защищался.
Мессауди повернулся к нему. Он старался сохранить спокойствие, но в глазах полыхала ярость.
– Вернее сказать, он был моим дружком, я вам уже говорил.
Внимание Неззы отвлек Жаке. Роясь на стеллажах, выстроенных вдоль стены позади эпидиаскопа, легавый задал ему свой вопрос:
– А где ты был в ночь с четверга на пятницу?
– Уж конечно, не под линией надземного метро. Должно быть, в ночном заведении, я обычно выхожу по пятницам.
– Кто-нибудь может подтвердить?
– Надо подумать… Погодите, гляну в мобильнике. – Мессауди привстал.
Магрелла снова заставил его сесть:
– Брось. Только не говори, что тебе неизвестно, с кем встречался в последнее время этот твой Сесийон. Имена этих чертовых бородачей, которых ты не желаешь видеть!
– Я так понял, его прикончили клошары с бульвара?
Трое полицейских переглянулись и после двух-трех дополнительных формальных вопросов, убедившись, что до их прихода Мессауди ничего не знал о смерти своего бывшего сообщника, поспешили уйти.
– Однако это не означает, что у Неззы не возникнут собственные соображения относительно того, кто убил Джафара. – Как только они вышли, Магрелла снова заговорил.
– Если это и в самом деле кто-то другой, а не клошары. Поскольку в признательных показаниях и вещественных доказательствах пока все сходится. Я думаю, это их рук дело, и мы только зря морочим себе голову. Кроме того, между нами говоря, двумя больше, двумя меньше – плевать мне на этих сраных африканцев. Хватит уже. – Жаке нравились простые объяснения.
Они стояли перед коллегой из госбезопасности.
– Думаю, он прав. Что толку усложнять себе жизнь неправдоподобными предположениями.
– Значит, ну его, будем считать, что наш ливанский приятель сам пустился в плавание, так, что ли?
– Я этого не говорил. Но до нового приказа у тебя нет никаких доказательств, что два этих дела связаны между собой. – Все же Понсо не нравилось такое совпадение. Так что сомнения Магрелла его не удивляли.
Амель ждала в бистро на улице Бюси, в одиночестве сидя за столиком. В передовице лежащей перед ней ежедневной газеты сообщалось об очередном корсиканском инциденте, тормозящем старт премьер-министра в президентской гонке. Свое достойное место на первой полосе, по соседству с перестрелкой со смертельным исходом в каком-то городе в центральной Франции, занимал разворачивающийся в Афганистане джихад. Газета лежала вверх ногами, молодая женщина ее не читала. Она смотрела на улицу и заметила присутствие Ружара, только когда тот оказался прямо перед ней.
Вместо приветствия он поцеловал ее в лоб:
– Как дела?
– Нормально.
Журналист взял меню с соседнего столика:
– Эй, cheese! [155]155
Зд.: улыбнись! (англ.).
[Закрыть]Все хорошо. Клейн тебя обожает, он непрестанно говорит со мной про тебя и про статью об антитерроризме. Кстати, скоро выйдет другая, про хавалу.
Губы Амель растянулись в подобие улыбки.
– Зачем тебе надо было так срочно увидеться со мной?
– «Мартина». – Ружар говорил, не отрывая взгляда от меню. – Тебя это еще интересует? Он снова вышел на связь. На сей раз отправил для нас открытку в газету.
– Почему он не позвонил?
– Я даже не стану отвечать на твой вопрос.
Потребовалось несколько секунд, чтобы в мозгу Амель родилось и созрело объяснение. Связи по телефону больше нет. Телефон стал ненадежен. Следовательно, за «Мартиной» следят. Возможно, за ними тоже. Номер Амель на прослушке. Теперь она участвует в большой игре, чего ей всегда так хотелось.
Молодая женщина подумала о муже: он придет в ярость. Потом решила, что вообще не обязана рассказывать ему что бы то ни было, а главное, у нее нет такого желания. И еще она подумала, что ей страшно.
Ружар почувствовал это:
– Не беспокойся. Во-первых, всякое бывает, и потом, с нами ничего не может случиться. Не с нами и не теперь. Единственное, о чем это говорит, – это что «Мартина» – дело серьезное.
– У тебя есть какие-нибудь предположения? О чем он теперь хочет нам рассказать?
– Нет, в открытке только назначен день встречи. Тридцать первое октября, то есть завтра, в четыре часа…
Амель поморщилась.
– В первом этаже «Голубого экспресса» [156]156
Фешенебельный ресторан.
[Закрыть]на Лионском вокзале. Подпись «Мартина».
– И все?
– Да. – Журналист заметил реакцию своей собеседницы. – С завтрашним днем какая-то проблема?
– Нет, нет. – Кроме свидания с Сервье, об отмене которого не могло быть и речи. – Но… Мало ли кто мог отправить эту открытку.
Единственным ответом ей был тихий шепот: «Не забыть предупредить Яна».
Она подождала немного и снова спросила:
– И больше ничего?
Ружар отрицательно покачал головой, отложил меню и сделал знак официанту. Тот не заметил.
– Кроме того, Сибэй согласился. В начале следующей недели у нас встреча с его контактом в баре отеля «Крийон». Теперь скажи, что, по-твоему, не так?
Амель помолчала, подняла глаза, опустила их:
– Все из-за Сильвена. – Она спохватилась: – Так, личное. Надо утрясти парочку дел. Работе это не помешает.
Выйдя из отеля «Хэмпел» [157]157
Первый дизайнерский пятизвездный бутик-отель в Лондоне.
[Закрыть]через главный вход, Жан-Лу Сервье прошел до регулярного сада, давшего свое название улице – Крейвен-Хилл-гарденс. Было около восьми вечера, встреча назначена через час. Пешком, через находящийся в двух шагах отсюда Гайд-парк, он как раз успеет на Саус-Кензингтон, где его ждет Олаф с клиентами.
Однако, привлеченный видом тщательно обработанного квадрата зелени, он не двинулся с места. Его обуревали противоречивые чувства. Забронировав номер в этом отеле, он изменил своим привычкам. В трехстах метрах влево отсюда, в Мьюз, [158]158
Mews (англ.) – конный двор, конюшни. Мьюз– название дорогого квартала в Лондоне, конюшни в настоящее время перестроены под жилье и гаражи.
[Закрыть]жила Вера. Сейчас, должно быть, она уже дома.
Появиться в этом районе, разрешить себе думать о бывшей возлюбленной, рассматривать возможность пойти в сторону ее дома означало возродить то, что умерло, позволить всем этим исчезнувшим мгновениям, которые одиночество делает еще более прекрасными, дурачить себя. А ведь их было немало, и они по-прежнему прельщали и заставляли принимать желаемое за действительное, делая реальность менее мрачной. И все же общение было невозможно, вызывало схватки в животе и заставляло сердца тревожно биться в страхе перед слишком длинными ночами.
Он так стиснул челюсти, что скрипнули зубы.
Реальность горького прошлого, константа.
И все же не от прошлого бежал Сервье в этот уик-энд. Не без определенной иронии он решил искать убежища в Лондоне. Но какого убежища? Он мог свернуть налево, немного пройти, всего несколько шагов, не больше, сначала до конца сада, а потом еще немного дальше. Дальше, до…
У него зазвонил мобильник. Олаф.
– Hi there.
– Where are you?
– Just outside my hotel.
– Don’t move. I’m on my way. We have to talk before dinner.
– OK, I’ll be waiting for you at the bar. [159]159
– Привет!
– Ты где?
– Прямо возле отеля.
– Не уходи. Я еду. Перед ужином надо поговорить.
– Ладно, буду ждать в баре (англ.).
[Закрыть]
Жан-Лу развернулся и снова перешел улицу.
31.10.2001
Амель и Ружар пришли заранее и из зала ожидания Лионского вокзала тайком наблюдали за первым этажом «Голубого экспресса». Не может быть и речи, чтобы и сегодня снова дать «Мартине» улизнуть. Чтобы наверняка подловить своего анонимного информатора, они нарушили условия встречи: ждали его не в кафе, со стороны платформы, на виду, как было договорено. Они рисковали, но готовы были побиться об заклад, что, не увидев их, таинственный источник попытается их найти и подойдет достаточно близко к заведению, а может даже, войдет в него, чтобы убедиться, что они там. Несмотря на обилие широких окон, осмотреть все углы кафе снаружи было невозможно.
Назначенный час приближался.
В поисках человека, напоминающего того, кого Амель частично удалось запечатлеть на ступенях возле площади Отель-де-Виль, взгляды журналистов скользили с одного мужского силуэта на другой. Задача была не из легких. Клиентура кафе, как и вокзала, в основном состояла из любителей путешествовать по железной дороге. Они входили и выходили по мере отбытия поездов.
Появился какой-то человек в темном плаще и некоторое время осматривал помещение. Ему было около пятидесяти; походка, стрижка и цвет волос ничем не примечательные. Он приблизился к бару. Поведение незнакомца не оставляло ни малейших сомнений: он кого-то ищет.
Ружар повернулся к своей спутнице, та пожала плечами. Они уже собирались встать и подойти к подозрительному типу, когда ему на шею бросилась молодая девушка. Он расцеловал ее в обе щеки. Отец и дочь. Они скрылись за одной из редких перегородок кафе.
Шестнадцать ноль две. «Мартина» должен быть где-то здесь.
На мгновение глаза Амель задержались на каком-то посетителе с румяным лицом, украшенным очками в толстой роговой оправе. Несмотря на пальто цвета морской волны и тот факт, что его обладатель как будто с особым вниманием обозревал кафе, журналистка исключила его из списка потенциальных «Мартин». Слишком молод, должно быть, года на четыре-пять старше Амель.
Не похож, да и очков она не припомнит.
Впрочем, он уже уходил.
И все же он опять привлек ее внимание, когда спустя три минуты вновь появился и снова стал разглядывать сидящую в зале публику. Вероятно, обойдя кафе снаружи, он вернулся с другой стороны «Голубого экспресса». Его немного неловкая и неуверенная походка показалась Амель знакомой. Она уже видела ее через фотообъектив.
– Вон он… То есть мне так кажется.
Она показала пальцем. Проследив взглядом в указанном направлении, Ружар увидел, о ком идет речь, удивленно повернулся к Амель и, заметив ее уверенность, кивнул.
Журналистка поднялась и, как было условлено, двинулась в сторону кафе.
Амель оказалась права. Синее пальто сразу заметил Ружара и больше не терял его из виду. Она увидела, как он склонился к оказавшемуся возле него туристу, сидящему на старом рюкзаке. Указывая на бар, незнакомец произнес несколько слов, достал из кожаного портфеля конверт и передал его бродяге, тут же направившемуся к Ружару.
«Мартина» сосредоточился на движении своего посланца сквозь толпу и ни на что другое уже не обращал внимания.
– «Мартина»?
Услышав голос, он вздрогнул. К нему обращалась молодая женщина, улыбающаяся, очень хорошенькая, на каблуках оказавшаяся такого же роста, как он. Совсем близко. Очень тихо. Он знал ее. Он отступил на шаг, готовясь развернуться и бежать.
Его реакция отмела последние сомнения Амель. Она схватила его за руку:
– Теперь мы знаем, как вы выглядите.
– Оставьте меня, я вас не знаю.
– Мы просто хотим немного поговорить.
Мужчина резко высвободился и бросился в сторону:
– Оставьте меня в покое. Вы ошиблись.
Вскоре к ним присоединился бродяга, вернувшийся со своего задания и недовольный тем, что заказчик уходит:
– А мои бабки? – Он загородил им дорогу. – Свалить хотел, мудак? – Он вцепился в воротник синего пальто. – Гони монету.
Другая рука была угрожающе сжата в кулак. Ружар подоспел очень вовремя:
– Сколько он тебе обещал?
– Десять штук. [160]160
Франков.
[Закрыть]
Журналист расплатился, и довольный оборванец-рассыльный убрался.
Мертвенно-бледный «Мартина» покорно шел к «Голубому экспрессу». В ресторане они нашли уединенный уголок и сели за стол. Некоторое время все молчали. Информатор не решался взглянуть на своих собеседников. На столе между ними связующим звеном или непреодолимой преградой лежал все еще не распечатанный конверт.
– Что там внутри? – Амель нетерпелось приступить к военным действиям.
– Как вас зовут? – Это Ружар.
– Сведения о некоем Лоране Сесийоне. Он умер в конце прошлой недели, его насмерть забили клошары под линией надземного метро в девятнадцатом округе. Официально.
– Почему это может нас заинтересовать?
– Кто вы?
«Мартина» поочередно посмотрел на обоих спрашивающих и остановил взгляд на Амель:
– Это был обращенный, близкий к салафистской группе проповеди и джихада и к тому же один из последних известных контактов утопленника, в свою очередь подозреваемого в связях с исламистами.
– Откуда вам все это известно? На кого вы работаете? Ваше имя? – Ружар схватил информатора за руку в тот самый момент, когда тот встал, чтобы уйти, и с силой рванул вниз.
– Прошу вас, отпустите. Они убьют меня, если узнают, что…
– Вы и есть та самая «Мартина»?
– Да, это я.
– А голос?
– Изменен при помощи электроники.
– Кто это «они»? Общество оперативной обработки, управления и надзора? А может даже, служба внешней разведки? Или кто-то другой?
По-прежнему изогнувшись над столом, молодой человек снова умоляюще произнес:
– Я не могу задерживаться, мое отсутствие заметят.
– Вы ведь понимаете, так или иначе, мы в конце концов узнаем, кто вы. – Ружар отпустил его запястье.
Амель положила на стол фотографию. На ней был запечатлен Шарль Стейнер с каким-то мужчиной на фоне деревьев.
«Мартина» замер, не в силах отвести взгляда от снимка. В его глазах мелькнула какая-то мысль. Он торопливо огляделся и снова покорно присел возле стола.
– Мы знаем Стейнера, но… – Ружар указал на другого персонажа, – зато вот его…
– Его называют Монтана. Полковник Монтана. Не думаю, что это его настоящее имя.
Тут журналист вспомнил о предостережении Дюссо, однако предпочел никак не выказать своей реакции. Амель была не в курсе.
Она продолжала как ни в чем не бывало:
– На кого он работает?
– На службу…
– Внешней разведки?
– Да.
– А вы? Это ваш шеф?
«Мартина» вздохнул.
– Как вас зовут?
Лицо молодого человека становилось все бледнее, испуганные глаза бегали за стеклами очков.
– Жан-Франсуа, – неохотно ответил он.
Ружар решил поднажать:
– Жан-Франсуа, а дальше?
Дальше, похоже, дело не пойдет.
– Что такое Общество оперативной обработки, управления и надзора?
– Контора по разработке стратегии и… безопасности.
– Связанная с внешней разведкой?
Нет ответа.
– Что подразумевается под безопасностью? Какова связь с теми сведениями, которые вы нам передали? Имеет ли эта контора какое-либо отношение к смертям тех двоих, к чему вы пытаетесь привлечь наше внимание?
Молчание.
Взгляд Жан-Франсуа рыскал по залу в поисках пути к бегству.
Неожиданный удар ладонью по столу заставил вздрогнуть Амель и информатора.
– Отвечайте! Почему вы вышли на меня? – Ружар рисковал, чересчур сильно прессуя свой источник. Но он чувствовал, что тот вот-вот сдастся.
– Я… Мне надоело. Я не могу больше выносить это… Я больше не могу молчать! Надо это прекратить!
Молодой человек снова встал, но теперь журналист не пошевелился и незаметно сделал Амель знак последовать его примеру.
– Занимайтесь своим делом, ответы тут. – Выпалив эти слова, Жан-Франсуа поспешил спастись бегством.
– Он вернется. – Ружар достал из кармана куртки маленький цифровой диктофон. – Вот увидишь. – Он проверил качество записи. – Великолепно.
Зазвонил его мобильный. Нажимая кнопку, он заметил, как Амель украдкой взглянула на часы:
– Успеваешь? – И затем в трубку: – Высший класс! Передашь мне их как можно скорей, ладно? – Он разъединился. – Ян. У него будут пригодные для работы фотографии.
– Почему ты позволил «Мартине» уйти?
– На сегодня он сказал нам достаточно. – Журналист распечатал конверт, бегло просмотрел его содержимое. – Вот черт, дело очень опасное. Ты поняла, он практически признался нам, что скрывает что-то, наводящее на него смертельный ужас. Это, должно быть, по-настоящему важно. Я уверен, что история с «зачисткой» исламистов весьма серьезная.
– Возможно, парень ломал комедию.
– Они не так-то просты, милочка, уж поверь мне.
– Кто этот Монтана? Ты почти ничего о нем не спросил, тебе знакомо это имя?
Ружар положил твердую руку на плечо Амель и наклонился к ней:
– Мы молодцы! Мы раскопаем резонансное дело, поверь моему нюху, он меня никогда не обманывал.
Новый взгляд на часы.
– Похоже, «Мартина» был на грани. Мне не кажется, что это так уж клёво…
– На грани? На грани! – Ружар движением подбородка отмел это соображение. – А кто пришел встретиться со мной, а? Неужели ты думаешь, что в такую среду входят вот так запросто, без посвящения, проверки, тестирования? Эти типы прекрасно знают, на что они идут, так что плевать я хотел на их жалкие угрызения совести. Тем хуже для него. Мы здесь, чтобы узнать правду, мы органы безопасности системы. И мы добьемся правды в полном объеме!
– Значит, лес рубят – щепки летят?
– Вот именно.
– И плевать на опасности?
– Сдрейфила? – Ружар пристально посмотрел на нее.
Опустив глаза к своим часам, Амель покачала головой.
– У тебя свидание или что?
– Да.
– Тогда беги. Я хотел предложить тебе стаканчик, чтобы обмыть удачу, но твоя спешка меня нервирует.
Шеф насупился и замолчал. Она колебалась, не решаясь уйти, но все же взяла сумку и поднялась.
Ружар не шелохнулся и только ограничился напоминанием о встрече в следующий понедельник:
– Если тебе по-прежнему хочется заниматься этим делом.
Его последние слова все еще звучали в голове журналистки, когда она спустилась в метро. Амель выглядела не лучшим образом, но ей необходимо было встретиться с Сервье: он действовал на нее умиротворяюще. Ей надо было его увидеть.
Зазвонил телефон. Надеясь, что это Ружар, дающий ей шанс исправиться, она торопливо отыскала аппарат в сумке. Нет, всего лишь Сильвен. И все же она ответила.
– Это я. Ты уже дома?
– Нет еще.
– Я иду домой. Надо поговорить. Надо… Мне тебя не хватает. Знаешь, я так себя ругаю. Я вел себя гадко.
Что-то в голосе мужа заставило Амель почти забыть обиду.
– Приезжай…
Еще мгновение назад она сомневалась, отвечать ли на звонок мужа. Теперь она не знала, как быть.
– Прошу тебя.
Сильвен любит ее. Они немного запутались…
– Проведем вечер вместе. Мне это необходимо. Я не могу без тебя жить.
Они могли бы встретиться. Амель задумалась о том, что она собирается рассказать Сервье. Встреча с ним внезапно показалась ей предательством.
– Хорошо.
Из туннеля подул сильный порыв ветра, подошел поезд. Амель пропустила его, уставившись на умолкший телефон.
Английское произношение автоответчика было по-прежнему безупречным, голос одновременно мягким и решительным. Внушающим доверие.
– У меня изменились обстоятельства, прости. Я перезвоню. – Ей было тошно.
Камель назначил встречу Фарезу Хиари поблизости от одного из карьеров, пересекающих лес в департаменте Фламбертен в Ивелене. Спрятавшись за деревьями, он наблюдал, как его сообщник поднимается по тропинке в сторону опушки. Он пропустил его вперед и подождал пару минут. Кажется, следом никто не шел. И все же даже в глубине леса, вдали от посторонних взглядов, Камель действовал со всеми мерами предосторожности.
Фарез нетерпеливо топтался на месте; похоже, в лесу под вечер ему было не по себе. Он вздрогнул, когда Камель внезапно возник позади него.
– Ты меня напугал. Ассалам Алейкум, брат.Ты нервничаешь из-за звонка Нуари? Что особенное случилось, что ты дергаешь меня?
– Полиция. Она к нему приходила.
– Зачем?
– Джафар мертв. Они явились, чтобы расспросить про него.
– Кто такой Джафар?
– Первый курьер.
– Ин-аль-дин-аль-мук! [161]161
Мать твою! (араб.).
[Закрыть]– Ксентини вполголоса выругался.
– Незза сказал, что тебе нечего беспокоиться.
– Тогда зачем он звонил?
– Просто чтобы предупредить, такова договоренность. На самом деле, он думает, что нет ничего серьезного. На Джафара напала банда бездомных. Они обокрали его, а потом еще и избили.
– И Нуари поверил?
– Да, так было в газетах, и полицейские ему сказали. У него там дружки, ты же знаешь. Парни, которые берут на лапу, ему кое-что рассказывают. Все правда, клошары там уже несколько месяцев, они всех достали.
– Да, похоже, даже нас.
Мужчины обменялись взглядами.
– А ты-то веришь этому Неззе? Ты ведь теперь с ним знаком?
Фарез кивнул:
– Он достоин доверия и очень осторожен. Из-за того, что он для нас делает, как ты понимаешь. Он хорошо все проверил, за ним никто не следит. Те, что к нему приходил, из бригады криминальной полиции, а не из разведки. А с полицией общаться он умеет.
Камель вообразил себе Неззу, бахвалящегося перед Хиари своим опытом и умом. А тот все продолжал оправдываться:
– Нуари обещал поговорить с нашими братьями из двадцатого округа, чтобы они были внимательны.
Ксентини эта история совсем не нравилась, но у него не было выбора. В настоящий момент с дилером была связана часть плана. Риск допустимый – они никогда не встречались. К тому же он не имел права позволить себе, чтобы собеседник хоть что-нибудь заметил. Между ними до самого конца не должно быть никаких подозрений. Слишком много им предстояло сделать вместе.
– Отлично, арруа! [162]162
Пошли! (араб.).
[Закрыть]
Мужчины углубились в лес и поднялись на холм возле опушки. Здесь тоже прежде был карьер, теперь частично заросший деревьями.
Добравшись до вершины, Камель знаком пригласил своего спутника подойти к краю, чтобы была видна опушка внизу. Достав из кармана куртки что-то вроде пульта дистанционного управления, он вставил в него плоскую девятивольтовую батарейку. Самодельная пластиковая коробочка имела всего один диод и один выключатель. Камель нажал на него. Зажегся зеленый свет.
