Текст книги "Сдвигая звезды в небе (ЛП)"

Автор книги: cocoartist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)

– Гермиона! Тебя не было целую вечность. Пойдем выпьем, – сказала София, вставая со своего места рядом с Маркусом, который тоже поприветствовал ее.

– Извините, я задержалась в книжном магазине… Я принесу что-нибудь выпить, не вставайте. Что ты будешь?

– Буду Newtgin&Tonic, спасибо, Гермиона.

– Все хорошо.

Маркус с его теплыми карими глазами и слегка веснушчатым носом был очень далек от парня на улице и отличался от Рона, которого она оставила в будущем. Она задавалась вопросом, получится ли у нее достаточно забыть его, чтобы позволить кому-то еще сблизиться с ней.

Он был милым, умным и привлекательным, и все же… Она никогда не могла по-настоящему довериться кому-то, так что, конечно же, это было бы невозможно. Возможно, ей суждено навсегда остаться наедине со своими книгами. Утешительная мысль.

Когда они все сели за стол, Гермиона была счастлива тарелке тыквенного супа, как никогда. Это в какой-то мере избавило ее не только от голода, но и от чувства пустоты.

– Где ты была во время обеда? – спросил Маркус.

– О, я пошла немного полетать, и потеряла счет времени, – ответила она. Ей совершенно не хотелось признаваться в нарушении правил, но это был Хогвартс, и скоро узнают все, – Вообще-то я покинула территорию школы, поэтому возникли небольшие неприятности.

– Я и не знал, что ты любишь летать. Может быть, когда-нибудь полетаем вместе? – спросил он, прежде чем добавить, – Какие неприятности?

– Наказание. Вообще-то обычно я не люблю летать, но сегодня утром поняла, что соскучилась по дому.

Он бросил на нее сочувственный взгляд, но, к счастью, оставил эту тему, потому что кто-то привлек его внимание. Теперь к ним присоединились другие семикурсники, но она не видела в толпе ни одного слизеринца. Гермиона доела суп, радуясь возможности просто насладиться вкусом.

– Почему слизеринцы так часто держатся особняком? – невинно спросила она, когда Маркус снова повернулся к ней.

– Такие они есть, наверное. Они могут быть немного неприятными, так что это не большая потеря. Но думаю, что Риддл держит всех под контролем. В основном они очень заинтересованы в чистоте крови.

– Кстати, о Риддле, Гермиона, о чем вы там разговаривали? – перебила Клэр.

– О, мы говорили о книжном магазине, ничего интересного, – ответила Гермиона, поворачиваясь к ней лицом.

– Тебе повезло, Гермиона. Талия Ньюболд сказала, что видела, как вы занимались с ним в библиотеке на днях. Том такой тихий, ты же знаешь, и он никогда ни с кем не учился, что очень обидно, потому что он такой умный.

На этот раз София небрежно откинула назад свои темно-русые волосы, и нахмурилась, как будто не совсем понимала, что говорит.

– Но такой красивый, умный и загадочный… Хотя на самом деле он немного жутковат, – добавила Анча.

– Жуткий? – заинтересованно спросила Гермиона.

– Жутко совершенный, вот что она имеет в виду, – со смехом добавила София, и Анча нахмурилась. Гермиона все еще думала, что София, скорее всего, может ударить кого-нибудь в классе. Но немного смягчилась. Ее пронзительные серые глаза оценивающе смотрели на Гермиону, – Обычно он не очень разговорчив. Но ты ему, кажется, нравишься.

Гермиона не думала, что именно так показывают симпатию. Она все еще не была уверена, почему он проявлял к ней такой интерес. Но у нее было чувство, что это из-за близости с Дамблдором. Как бы он отреагировал, если бы узнал правду? Что она маглорожденная, которая будет помогать в победе над ним через 50 лет?

Что она вообще-то маглорожденная…

– Ой, это только потому что я сидела в его любимой части библиотеки. Разве нам не пора возвращаться?

– У нас есть еще полчаса или около того. Может ты еще куда-нибудь хотела сходить? – спросила Анча.

– Я бы с удовольствием купила немного шоколада… – на самом деле она просто хотела закончить этот разгвор.

– О, и я тоже! Пойдем в «Сладкое королевство», Гермиона, – сказала Клэр с улыбкой. Клэр была голубоглазой блондикой, очень симпатичной полукровкой. И казалась довольно милой, хотя и немного скучной рядом с Софией Селвин.

– Не против, если я тоже присоединюсь? – спросил Маркус, и Гермиона внутренне вздохнула. Похоже, рано или поздно ей придется столкнуться с романтическими отношениями в прошлом. Рон… Рон был очень далеко, но Гермиона задавалась вопросом, не была ли она технически все еще в отношениях с ним? Она любила его и не была уверена, что готова смириться с тем, что может не увидеть его в ближайшее время. Прошло всего два месяца.

Но его лицо уже начинало исчезать из ее мыслей во время пробуждения. И ей не хотелось вечно оставаться одной. Просто невероятно глупая ситуация. Она уже знала, что причинит боль этому парню и никогда не сможет в достаточной мере поделиться с ним своими тайнами, мыслями, кошмарами и болью.

Он никогда не узнает, что она сражалась на войне и победила, но эта победа досталась ей ужасной ценой. Но быть такой одинокой тоже было ужасно, и темные глаза Риддла вспыхнули в ее сознании. Ей стало нехорошо.

– Конечно, не против. Кто-нибудь еще? Там кошмарная погода, наверное, нам придется переждать… – сказала Клэр, и еще несколько человек пошли на выход.

«Или наложить простое заклинание», – подумала Гермиона, но ничего не сказала. Ветер выглядел действительно свирепым. Возможно, это немного отвлечет ее. Она никогда не любила шотландские штормы, но когда они вышли на улицу, то почувствовала, как ветер будоражит ей кровь. Ей стало интересно, насколько она изменилась, куда подевался этот «книжный червь»? На самом деле, ей не нужен был милый парень как Маркус, чтобы составить ей компанию или полетать на метле.

Чего она действительно хотела, так это борьбы.

***

Ее урок с профессором Дамблдором после ужина был самым интересным из всех, которые когда-либо были. Он учил ее более изощренным приемам заклинаний, практиковал беспалочковую магию и обсуждал теорию магии.

– Гермиона, прости меня за столь личное обращение, но мне кажется, что ты все еще не укротила свою палочку. Я уже писал об этом Олливандеру, и мы полагаем, что для этого тебе потребуется экстраординарное волшебство. Он также упомянул, что вполне возможно, что способ, которым ты победишь свою палочку, повлияет на ваши отношения с ней навсегда.

– Палочка прекрасна, хотя немного менее мощная, чем моя старая, – возразила она. – Думаю, это просто, потому что мне немного грустно. И я взволнована, – но произнося эти слова, Гермиона знала, что он был прав.

Ее новая палочка была как чужая. И эти мудрые голубые глаза профессора смотрели на нее так, будто читали ее насквозь.

– Гермиона, послушай, почему ты боишься соединиться с новой палочкой? Возможно, это символ той жизни, от которой ты отказалась, но не готова отпустить? Или ты достаточно начиталась о волшебных палочках, чтобы бояться ее?

Она кивнула, внезапно почувствовав, что вот-вот расплачется. Если она сделает это… это означало бы, что она никогда не вернется, что все это происходит наяву, а не во сне. Что она ушла от него. И у палочки были те же составляющие, что и у Беллатрисы. Если она примет это, то о чем это скажет?

Станет ли она на шаг ближе к этой темноволосой женщине, полной ненависти, которая смотрит на нее во снах? Она знала, что эта комбинация была в руках многих злых волшебников, многих блестящих, но ужасных. Как такая палочка вообще могла выбрать ее?

– Я верю тебе, дитя. Ты подчинишь свою палочку, и не позволишь ей управлять тобой. Мистер Олливандер упомянул, что именно эта палочка имеет интересную историю изготовления. Он не поделился этим со мной, но я действительно думаю, если ты хочешь узнать немного больше, он будет рад получить твое письмо. Это поможет успокоить твой разум. А теперь, перейдем к делу! Сегодня я обучу тебя заклинанию, которое мало кому удавалось за всю историю. Я полагаю, что у тебя, также как и у меня, есть склонность к стихии огня?

Интересно, откуда он это знает?

– Да, наверное. На первом курсе я создала свой собственный тип огня…

– Покажи мне.

Гермиона взмахнула палочкой в сторону стакана с водой, стоявшего на столе, и молча создала внутри языки пламени.

– Они водонепроницаемы и будут нагреваться только вверх, что действительно полезно для зелий. Я пользовалась этим, чтобы держать руки в тепле, – улыбнулась она от воспоминаний.

– Это очень впечатляющая магия для первого курса, Гермиона.

– Спасибо, – просияла она. Никто никогда не комментировал ее стихию, кроме Рона, и было приятно, что ее наконец заметили. Она этим гордилась.

– Сегодня мы попробуем создать Губрайтов огонь. Однако наличие такой магии в Хогвартсе приведет только к странным вопросам, поэтому я считаю, лучше вернуться в Девон. Конечно, я не думаю, что мы добьемся успеха за столь короткое время, но… Я предвижу определенный ущерб, вероятно, лучше не сжигать замок. На этот раз я попросил у директора разрешения на выезд, – подмигнул он ей. – Кроме того, если ты захочешь выполнить домашнее задание, то можешь остаться там на ночь и вернуться завтра вечером.

– Я бы с удовольствием… я… подождите, Губрайтов огонь? Это же невероятно сложно, только пять человек в истории смогли создать его! – у нее никогда не получится это сделать, хотя с таким учителем было гораздо больше шансов. Кто знает, какие чудеса может сотворить Альбус Дамблдор? И до сих пор не было ни одного заклинания, которое бы ей не давалось.

– И со временем, я надеюсь, что ты станешь одной из них, – он махнул рукой в сторону камина, который вспыхнул пламенем. – Беги и собирай свои вещи, дитя. Мы скоро должны уехать. Я позову Джинго, чтобы она помогла тебе.

Она оценила драматизм момента и поспешила в башню, чтобы забрать свою пижаму и книги.

Это было большим облегчением – вернуться в дом, настоящее убежище от всего мира. Но у нее было мало шансов наслаждаться покоем, потому что они сразу вышли в небольшой сад. Ей было интересно, кто следит за ним, пока они в Хогвартсе. Они остановились у небольшого озера.

– Признаюсь, я немного обеспокоен теми шагами, которые мы предпримем, чтобы создать заклинание. Это то, чему очень редко учат, ибо методы являются строго охраняемой тайной. Чтобы сделать это в одиночку, вам, как и мне, понадобилось бы несколько лет. Но я буду направлять тебя. Сначала ты должна научиться абсолютному контролю над стихией огня. И я говорю даже о самом мощном пламени.

Пока он заставлял ее практиковаться по всему списку общих заклинаний стихии огня, Дамблдор рассказывал Гермионе об истории Вечного огня. Изобретенный греческой ведьмой Гестией, он мог быть зажжен только как знак надежды в темные времена – и требовал большой жертвы от заклинателя. Чтобы создать Губрайтов огонь, заклинатель должен был что-то отдать пламени.

Это полная противоположность Адскому пламени, которое предназначено для истребления и разрушений. Губрайтов огонь должен был нести свет в самые темные места, быть источником, делиться дарами тепла. Он ничего не потреблял и отдавал себя снова и снова.

В тот вечер она в изнеможении упала на постель, задаваясь вопросом: в тот момент когда он направил этот огонь на великанов, это означало его надежду на лучший мир после Волдеморта? А что она могла предложить в таких же масштабах, чтобы огонь горел вечно?

Она заснула, и ей приснились огонь и жертвоприношение: сожжение заживо и чувство холода, который за этим последует.

Комментарий к Играя с огнем

Как же я люблю забираться в голову к Гермионе. Здесь есть и мысли о Томе, и встреча с загадочным Томом. И их взаимодействие с Дамблдором – обожаю это в хронофантастике. А заклинание рекомендую запомнить, оно важно для нашей истории.

========== Заметная ==========

Хочу снова стать девочкой,

полудикой, смелой и свободной.

Эмили Бронте «Грозовой перевал»

Занятия по Защите днем в понедельник начались необычно – профессор Галатея Вилкост собрала всех семикурсников вместе в просторном (и почти не используемом) зале, где Гермиона раньше никогда не была. Благодаря Истории Хогвартса и Карте она знала, что зал всегда был здесь, но, как и многие другие комнаты, – пуст. В помещении не было ни стульев, ни столов, а единственной мебелью здесь служили старинные гобелены, украшавшие стены, и огромный камин, в котором, к сожалению, не горел огонь. Октябрь принес с собой влажную осеннюю прохладу, и Гермионе захотелось, чтобы в этом зале горел огонь, освещающий и согревающий.

– Сегодня мы начинаем ежегодный чемпионат дуэлей между факультетами, который проходит уже седьмой год подряд, – начала профессор, не повышая голоса. Впрочем, в этом не было необходимости: каждый студент внимательно слушал ее. Гермиона огляделась и не увидела ни одного удивленного лица. Похоже, это было не из тех традиций, которые дожили до ее времени, но здесь все ожидали чемпионата.

– Чтобы обеспечить безопасность учеников, директор попросил всех внимательно ознакомиться со сводом правил, копия которого уже в вашей левой руке. Пожалуйста, потратьте несколько минут на изучение. Любой, кто нарушит правила, будет дисквалифицирован.

Гермиона и не заметила, как в ее руке появился пергамент, и, прежде чем начать читать, она воспользовалась моментом, чтобы оценить столь тонкую работу чар.

Правила вряд ли были исчерпывающими:

Все используемые заклинания должны быть законными.

Все сражения должны проходить в присутствии судьи и не должны продолжаться за пределами назначенной дуэльной арены.

Любые непростительные заклинания приведут к немедленному исключению и будут доведены до сведения министерства.

Любой непоправимый или умышленно причиненный ущерб влечет за собой немедленное исключение и будет доведен до сведения министерства.

Все темные заклинания запрещены.

Все поединки должны проводиться в соответствии с международными правилами дуэлей и правилами школы Хогвартс.

Вот и все. Гермиона могла придумать почти сотню очень разрушительных заклинаний, которые все еще соответствовали бы этому списку. Это было нелепо и потенциально опасно.

– Был ли случаи, когда кто-то умирал во время соревнований? – тихо спросила она Анчу.

– О, это было давным-давно. Учителя всегда вмешиваются, если это понадобится. Но серьезные травмы случаются каждый год.

Гермиона предположила, что внутри нее все еще было довольно много человеческого – она заботилась о своем здоровье и безопасности. Это соревнование казалось ей почти таким же абсурдным и опасным, как Турнир Трех Волшебников.

Но потом она вспомнила слова Амбридж: «…пока ты достаточно усердно изучаешь теорию, нет никаких причин использовать заклинания в контролируемых условиях экзамена».

Возможно, соревнование было хорошей идеей. Холод в зале не шел не в какое сравнение с холодком, который пробежался по ее телу.

– Если вы не хотите участвовать, то можете уйти прямо сейчас, вместо этого я поручу вам теоретическую работу. Однако, прежде чем вы уйдете, вам надо знать… Сейчас вам может показаться, что самая страшная участь – это прозябание жизни в тюрьме, но вы все еще волшебники и волшебницы. И каждый день своей жизни вы будете сталкиваться с людьми, способными причинить вред вам или тем, кто вам дорог, – серьезно сказала профессор Вилкост. – Возможно, однажды вы встретите кого-то, кто захочет действовать. Через пять лет или через пятьдесят, может быть, другой волшебник или волшебница решат предпринять насильственные действия. Может быть, какой-то сумасшедший вломится в ваш дом. Возможно, смерть придет от кого-то, кого вы знаете и любите, или же от незнакомца на улице. Но однажды, я обещаю вам, вы будете благодарны за эти тяжелые уроки, которые мы вам преподали. Когда вас атакуют, у вас будет шанс спасти себя. Этот шанс может понадобиться уже сегодня. А теперь, кто-нибудь хочет покинуть класс?

Никто не покинул зал. И профессор продолжила:

– С каждого факультета определится чемпион, который будет сражаться с чемпионами из трех других. Первый раунд таков: вам нужно будет сразиться с каждым студентом вашего факультета, за каждую дуэль назначаются очки. Затем четверо студентов, набравших наибольшее количество очков, снова сразятся, и так мы определим чемпиона. После того как четыре чемпиона факультетов сразятся между собой, мы определим двух лучших. Они и поборются за трофей – сто очков для их факультета и вечную славу, – сказала она с улыбкой, в ответ раздалось несколько смешков.

«Это займет целую вечность», – подумала Гермиона. Один только первый раунд будет длиться недели.

– Вы не можете наблюдать за дуэлями внутри факультетов, только если это не ваш факультет. Дуэли будут проходить под наблюдением вашего декана, директора школы и меня. Они будут проходить по вечерам в течение этой недели. Начнем уже сегодня, с гриффиндорцев. Теперь приступим к жеребьевке.

Появились четыре бархатных мешочка в цвета домов, она махнула палочкой в сторону красного. Вылетели маленькие кусочки пергамента и попарно сложились в длинный список в воздухе. Гриффиндорцы рванулись вперед, и на мгновение Гермиона чуть было не последовала за ними, прежде чем вспомнила, что ее имя будет произнесено из синей сумки.

Пока они ждали, она с любопытством оглядывала зал. Там было еще так много лиц, которых она совсем не знала. И ее все еще удивляло, что студентов было вдвое больше, чем в ее время. Том Риддл стоял, прислонившись к стене, сохраняя спокойное выражение лица.

Это лицо. Оно будет ответственно за такое количество боли, и все же, оно было ужасно красиво. Ей следовало бы притвориться, что она не замечает этого. Но она не могла больше отрицать. Его природная красота была словно пощечина, словно маска для всей тьмы, что засела внутри. Он поднял глаза и поймал ее взгляд, послав ей одну из тех ужасных улыбок, прежде чем оттолкнуться от стены и подойти.

– Надеюсь, мне удастся вызвать тебя на дуэль, Дирборн. Я бы хотел посмотреть, чего ты стоишь.

Она не была уверена, но ей почудилось, будто он на что-то намекает. Когда его взгляд скользнул вниз по ее телу, Гермиона поняла, что ей не показалось.

– Я бы не ждала этого так сильно, – сказала она. – Возможно, ты даже удивишься, – он, вероятно, победил бы ее на дуэли даже сейчас, еще до того как достиг своей истинной силы. Но на ее стороне был опыт, а опыт даже еще более лучший учитель, чем Альбус Дамблдор. Ей было интересно, сражался ли Том Риддл с кем-нибудь или предпочитал хладнокровно убивать.

Было невозможно сопоставить эту мысль с тем, как он смотрел на нее. Один его взгляд вызывал у нее непонятные чувства в животе. Поэтому она отогнала мысль.

– Не сомневаюсь, – пробормотал он. – Ты всегда меня удивляешь.

Она снова повернулась к классу, не захотев продолжить разговор, и почувствовала, как странные, неожиданные слезы защипали ее глаза.

– Я собираюсь выиграть этот чемпионат, – сказал он, все еще стоя рядом с ней. – Ты будешь болеть за меня?

Что он делает? Чего он хочет от нее?

– Ты можешь посидеть в сторонке и поболеть за меня, – отрезала она, и он рассмеялся. Она увидела, как несколько человек повернулись в их сторону, но все остальные продолжили разговаривать, гриффиндорцы были невероятно шумными. – Я никогда раньше не слышала, как ты смеешься. Похоже, ты очень уверен в себе.

Он не ответил, и когда она взглянула на него, Том нахмурился.

***

Следующие несколько дней все только и говорили, что о дуэлях. Трое гриффиндорцев провели ночь в больничном крыле, а двое пуффендуйев – в соседнем. Гермиона не особо ждала того вечера, когда ей придется сразиться на дуэли с двумя соседями по дому. На этом этапе дуэли не должны были длиться очень долго. И если преимущество было очевидным, то учителя останавливали их и назначали победителя.

Анча рассказала ей, что в прошлой году выпускники сражались почти час, что видимо должно было впечатлить ее. Но по мнению Гермионы, это было не очень практично: если ты собираешься сражаться с кем-то, то должен победить его как можно быстрее, на случай, если кто-то из его друзей (или Пожирателей смерти) появится рядом.

И все же, во время обеда, она подумала, что благодарна Риддлу. Судя по тем сплетням за столом и в гостиной, что она услышала, она точно превосходила их всех.

Но все же… в ней присутствовала прежняя неуверенность. Она немного нервничала, даже зная, что была намного лучше других студентов на этом чемпионате.

Ничего хорошего не получится из этого соревнования. Стать чемпионкой факультета, победить? Этим она могла привлечь ненужное внимание, чего ей бы следовало избегать. «Не то чтобы у нее это хорошо получалось», – подумала она, поймав взгляд Тома.

Он смотрел на нее с легким недоумением. Она отвела взгляд первая, и пожалела об этом.

***

Неуверенность боролась в ней с духом соперничества и практичной натурой все время, пока она сидела на занятиях или ужине. Гермиона все еще не решила, как ей поступить.

– Нервничаешь? – спросил Маркус, опускаясь на место рядом с ней. С ними были Гектор Кит и Гордон Макдональд, два других мальчика из их же выпуска.

– Немного, – призналась она. Гермиона поняла, что больше всего на свете боится открыться. С чего бы девушке из глуши, из Уэльса, знать что-то о дуэлях?

И все же в ней была мысль о проигрыше… и о его ухмылке, если она проиграет. Она взглянула на профессора Дамблдора и приняла решение. Она спросит его совета, и если он решит, что это не имеет значения, то она сделает это. Гермиона постарается вести себя достойно и выберет кого-то достаточно одаренного, чтобы проиграть.

А может быть, она просто недооценивает своих однокурсников, потому что вполне возможно, что кто-то просто сможет победить ее.

Она поймала взгляд преподавателя Трансфигурации, кивнула в сторону двери и встала, чтобы выйти. У нее оставалось совсем немного времени до того, как она должна была подняться в зал, меньше часа. Они дошли до его кабинета разными путями, но когда она подошла, то Альбус уже был там.

– Извини, что отвлекла от ужина, Альбус. Но я весь день переживаю из-за этого дурацкого соревнования, – начала она, и он поднял руку.

– Не важно, Гермиона. Я всегда рад дать тебе совет. Присядь, пожалуйста.

– Спасибо. Я просто так волнуюсь, потому что хочу преуспеть в этом чемпионате, но я не думаю, что это соответствует моей истории здесь. Люди здесь не ожидают, что я действительно могу что-то показать. Я знаю, что это звучит высокомерно, но я просто более опытна! Никто из них, вероятно, никогда ни с кем серьезно не сражался, – она поняла, что теряет обладание и глубоко вздохнула. – Извини. Я хотела узнать, считаешь ли ты плохой идеей сражаться в полную силу или думаешь, что я не должна обращать на себя внимание?

К ее удивлению, он усмехнулся.

– Моя дорогая, думаю, ты не понимаешь. Люди всегда будут замечать тебя, но наша память теряет точность с годами. Ты должна перестать сдерживать себя, иначе будешь несчастна. Просто отпусти и делай все, что в твоих силах. Ты не можешь прятаться вечно, Гермиона, и если ты хочешь остаться здесь, то должна научиться по-настоящему жить. Если возникнут какие-то неудобные вопросы, то можешь честно сказать, что я обучал тебя. Не думаю, что ты проделала весь этот путь только для того, чтобы стать еще одной обычной волшебницей.

Она кивнула, и эти глупые слезы снова защипали глаза. Она не хотела быть обычной, но и не хотела никого впускать, и все же… ей было здесь одиноко.

– Как я могу впустить кого-то в жизнь, если притворяюсь тем, кем не являюсь? Ведь я никому не могу рассказать свои секреты, даже тебе.

– Ноша, которую ты несешь, никогда не станет легче, Гермиона. Но имея любовь и дружбу, это бремя будет легче нести. Я восхищен тем, как хорошо ты приспособилась к жизни здесь и как хорошо играешь свою роль. Но, возможно, тебе надо перестать так сильно беспокоиться о том, что Гермиона Дирборн должна или не должна делать. И помни, что не все так умны и любопытны, как ты. Здесь есть люди, которые хотят стать тебе друзьями, и я предлагаю позволить им это. А теперь, желаю удачи этим вечером. У меня большие ожидания. И помни – никогда не теряй из виду то, что вокруг тебя. Иногда лучший способ победить – это самый простой.

***

Зал выглядел совсем по-другому, когда Гермиона вошла в него, опоздав на несколько минут. По краям стояли приподнятые скамейки, а над пространством в центре, которое теперь занимала длинная платформа, парили яркие огни. В каждом углу стояли доспехи, а перед (теперь уже зажженным) камином стоял длинный стол, за которым сидели профессора и, как она с облегчением отметила, мадам Махони, медсестра.

Гермиона почувствовала воодушевление и подумала, что, возможно, будет весело. Позади нее была большая доска со списком имен.

Она быстро подсела на скамейку рядом с Клэр и прошептала: «Что я пропустила?».

– Пока ничего, она как раз собирается начать жеребьевку, чтобы определить первую пару. Где ты была?

– Отошла в туалет. Немного нервничаю. Как ты себя чувствуешь?

Но их разговор прервала профессор Вилкост. Синяя сумка подлетела к ней и Гермиона заметила, что остальные все еще парят в уголке, но уже окутаны фиолетовым свечением. Она предположила, что это для того, чтобы предотвратить любое вмешательство в жеребьевку. Хотя это и не имело значения на этом этапе, потому что все равно придется сражаться с каждым студентом.

Имена повисли в воздухе, и профессор крикнула: «Начнем с Софии Селвин и Гордона Макдональда. Все остальные остаются на своих местах».

Гермиона с большим интересом наблюдала за другими поединками, оценивая общий уровень. Было несколько впечатляющих моментов (и она была очень довольна, что София и Анча выиграли свои первые поединки), пока очередь не дошла до нее.

Она столкнулась со спокойным темноволосым парнем. Гермиона не очень хорошо его знала, но подумала, что он мог быть Ловцом. Его звали Фрэнсис Ромли.

– На счет три, – напомнила им профессор, и они поклонились, прежде чем разойтись по разным концам платформы. – Один… два… три.

Он уклонился от ее первого удара, поэтому она послала за ним заклятье подножки, прежде чем поставить щит. Дуэль, на самом деле, не была похожа на битву, скорее на ритмичный обмен заклятий. Но все закончилось довольно быстро – он не выдержал ее мастерства в невербальных заклинаниях, и она с довольным лицом пошла на свое место.

– Молодец! Это было очень быстро! – прокомментировала Клэр, вставая, когда назвали ее имя.

Две дуэли спустя произошло первое серьезное увечье: режущее заклятие попало студенту в ухо, отчего мадам Махони заметно засуетилась. Это не было темной магией, ущерб легко устранили, но несчастного парня все равно отвели в больничное крыло на вечер.

Пока Махони не было в классе, Гермиона уже гадала, когда будет следующая травма.

И она не ожидала, что сама станет причиной этого: ее стая атакующих птиц отвлекла противника, Гектора Кита, настолько, что Диффиндо, который должен был попасть в одежду, неожиданно сильно порезал его ногу.

Его тоже поспешили отправить в больничное крыло после того, как профессор Вилкост уменьшила кровотечение раны. И еще одним взмахом палочки очистила все от крови.

***

Наконец профессор объявила, что на сегодня все дуэли окончены. После ранения Гектора соревнования стали еще более ожесточенными, и еще два человека попали в больничное крыло. Они прошли уже половину всех дуэлей, и Гермиона, София и Маркус были единственными, кто выиграли их все. По счастливой случайности они еще не встретились лицом к лицу.

София была хороша – резкая, быстрая, с богатым воображением и готовая бросить несколько довольно злобных проклятий. Маркус, вероятно, был технически лучше, он быстр и имел большой арсенал заклинаний. Но Гермиона не была уверена, что он действительно наслаждался процессом.

В отличие от нее. Она быстро оправилась от дуэли с Гектором и, решив избежать кровопролития, расправилась со своими противниками самыми разными простыми вариантами. Это было очень легко, после всех встреч с Пожирателями смерти.

***

Как только они вернулись в башню Когтеврана, Гермиона побежала в свою комнату и нашла самую большую плитку шоколада. Она ужасно переживала за бедного Гектора Кита, который показался ей милым парнем. Когда весь выпуск, немного уставший и шокированный, молча вернулся в комнаты, Гермиона поймала несколько странных холодных взглядов, даже от Клэр. Поэтому она написала записку с извинениями для Гектора, где пожелала ему скорейшего выздоровления. И как можно тише выбежала из башни.

Комендантский час уже прошел, приближалась полночь, и она знала, что если ее поймают, то даже Дамблдор не поможет избежать наказания. Поэтому она наложила сильнейшие дезиллюминационные чары, какие только могла, жалея, что у нее нет Карты и плаща, и прокралась в больничное крыло.

Когда она добралась до больничного крыла, то остановилась снаружи, внимательно прислушиваясь. К ее удивлению, внутри раздавались голоса, и она узнала голос директора.

– Спасибо, что привел его сюда, Том. Это было очень любезно с твоей стороны.

– Я просто выполняю свой долг, сэр.

– Мне казалось, что запугивания слизеринцев в этом году стали немного реже?

– Да, но он маглорожденный, вы же знаете. Я пытался, но…

– Не так сильно для того, чтобы решить проблему, да? Ложись в постель, и десять баллов Слизерину.

– Благодарю вас, сэр.

Десять баллов? «Наверное, он сам и отправил сюда бедного мальчика», – в ярости подумала она, прячась в нише под лестницей. Риддл прошел мимо, перепрыгивая через две ступеньки, и она затаила дыхание. Он выглядел на удивление сердитым для того, кого только что наградили за возможный проступок. Она задавалась вопросом почему. Когда он ушел, она вздохнула с облегчением и дождалась пока Диппет и мадам Махони попрощались.

Она подождала еще минут двадцать после того, как стихли звуки вокруг кроватей пациентов, а затем тихо проскользнула внутрь. Гектор спал, поэтому она оставила шоколад у его кровати и вернулась в башню.

***

К следующему утру все пришли в себя после того, как отправили друзей в больничное крыло – в конце концов, все раны здесь легко залечивались. И когда Гермиона села за завтрак, она с облегчением встретила улыбки Анчи и Клэр.

– Что вы думаете о соревновании? – спросила Анча, передавая Гермионе блюдо с круассанами.

– Это было довольно кровожадно, но довольно весело. Думаю, все прошло отлично!

– Ты действительно хорошо справилась. Я и не догадывалась, не обижайся, – София села напротив, ухмыляясь, – Похоже, у меня есть соперница, – Гермиона рассмеялась.

– Да, но я не горю желанием вставать у тебя на пути.

Она взглянула на слизеринский стол и увидела, что Том Риддл смотрит на нее. Снова.

– Знаешь, я думаю, что ты ему нравишься, – сказала Клэр, проследив за ее взглядом. – Не понимаю, почему ты отрицаешь это. Уже все заметили, как он вчера подошел к тебе поговорить на Защите.