Текст книги "Сдвигая звезды в небе (ЛП)"
Автор книги: cocoartist
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)
История больше ориентирована на Гермиону, особенно вначале. Мы вместе исследуем, кто она такая, когда не в паре с Гарри, когда ничто не определяет ее право рождения. Когда она и, правда, главный сильный герой.
Как Том и Гермиона могли бы работать вместе и насколько схожи их характеры. Реальность магического мира переплетена с современными условиями жизни, которые приводят к войне. Поднимаются вопросы добра и зла в каждом человеке и что такое человечность.
Этот фанфик очень сильно меня зацепил, поэтому я хочу поделиться им с вами. На данный момент, я считаю его лучшим по Томионе. Глубокое, сильное произведение, каким оно не кажется вначале.
========== Octarine ==========
Но если бы ваши клятвы сдвигали звезды
в небе, то я сказала бы: «Не уезжайте».
Уильям Шекспир «Зимняя сказка»
19 сентября 1999 года. Ранний вечер.
Представьте, что Гермиона Грейнджер буквально испарилась из гостиной Норы во время празднования своего двадцатилетия, оставив кучу смятой упаковочной бумаги и записку на месте, где за секунду до этого все еще стояла сама. Во всеобщей суматохе и криках, которые за этим последовали, Гарри Поттер был первым, кто заметил часть пергамента. И после прочтения был скорее озадачен, чем обеспокоен.
«Гермиона, с самыми искренними и глубокими извинениями… и любовью.
АПВБД.
Мы должны помнить, что время может быть каким угодно, но не линейным».
Конечно, Дамблдор! Возможно, его не было с ними уже больше двух лет, но Гарри не нуждался в подписи, чтобы узнать характерный почерк своего бывшего директора. На какое-то мгновение ему показалось, что великий волшебник все еще жив. Надежда нахлынула, но также быстро пропала. Гарри перечитал записку еще раз. И в ней не было абсолютно никакого смысла. Куда пропала Гермиона? Зачем Дамблдор адресует ей свою любовь? Может быть, это была глупая шутка? О чем на самом деле пишет директор? Бывший директор.
– В чем дело, Гарри? – спросила Джинни, и ее голос прорезался сквозь гул и панику вокруг.
– Я не понимаю… – ответил он, все еще глядя на странную записку. – Это, ну, она от Дамблдора. Кто-нибудь видел, что это был за подарок?
– Мне показалось, что это был шар. Что-то было внутри него, что-то похожее на дом, а вокруг как будто бы шел снег. Шар засветился, и потом она просто… исчезла, – сказал Артур. Он тяжело опустился на стул, и лицо его приобрело прежнюю серую бледность, как случалось во время войны.
– Где она? – громко крикнул Рон. И он бы продолжил кричать, требуя объяснений, но никто их присутствующих не знал ответа.
– Я не знаю, Рон. Но я думаю, мы можем спросить это у кое-кого.
– У кого же?
– У портрета Дамблдора.
– О, значит в Хогвартс? – просиял от счастья Рон, – Уверен, она скоро вернется, и все будет в порядке, это же Дамблдор.
Гарри же только тяжело вздохнул.
***
– Мистер Поттер! Добро пожаловать, добро пожаловать. Просто позвольте мне… – ворота распахнулись, и человек продолжил, – И мистер Уизли, входите, какая честь.
– Директор у себя в кабинете? – немного резко спросил Гарри.
– Еще нет, но я провожу вас в ее кабинет. Я новый профессор Защиты от темных искусств. Хенгист Флум. Всегда к вашим услугам, – после чего мужчина практически поклонился ему в ноги.
– Благодарю Вас, профессор Флум. Может, мы…
– Да, да, конечно. Сюда, пожалуйста.
Не прошло и часа после событий в Норе, как они уже стояли в кабинете Макгонагалл. Утомительные вопросы нового профессора порядком задержали их в пути.
– Здравствуйте, профессор, – сказал Гарри портрету Дамблдора, как только они остались в кабинете одни. Его бывший наставник проснулся со вздохом, который совсем не звучал удивленно.
– Здравствуй, дорогой мальчик, и здравствуйте, мистер Уизли. Как приятно видеть вас обоих такими взрослыми. Как обстоят дела в вашем мире?
– Все прекрасно, профессор, но… – громко начал Рон, прежде чем Гарри успел хоть что-то сказать. – Она пропала! И все из-за вашего подарка!
– Боже мой, не надо кричать, мистер Уизли. Неужели пришло время? Как быстро оно пролетело. Такое чувство, будто только вчера она еще была здесь. А может быть, это и было только вчера. Но конечно, прошли годы… – на мгновение он затих, но почти сразу же продолжил с улыбкой. – Ну что ж, пора, мои дорогие мальчики! Время – очень странная вещь. Оно движется с той скоростью, с какой хочет и когда хочет. Мисс Грейнджер уже ушла. И полагаю, что скоро вы с ней встретитесь.
– Но где же она? – не выдержал и снова выкрикнул Рон.
– Что ж, мисс Грейнджер, возможно, уже в Хогвартсе, – Дамблдор снова закрыл глаза и тихонько захрапел.
– Она здесь? В замке? Сейчас?
– Разве вы не слушали меня, мистер Уизли? Здесь вы ее не найдете. Она пошла делать то, что должна. То, что она всегда делала.
– Я не понимаю, – вмешался Гарри. – Пожалуйста, профессор, не могли бы вы объяснить немного яснее?
– Разве это не очевидно для вас? Я приношу свои извинения. Но вопрос, который вы должны были задать, состоит не в том, где она, а в том, когда.
Казалось, Дамблдор был доволен тем, что заставил парней замолчать, осмысливая услышанное. Это было видно по его лицу. Громкий голос Рона разбудил другие портреты. Дамблдору же оставалось только надеяться, что он ничем не выдал себя. Как бы ему хотелось иметь при себе свои лимонные дольки. Это непременно помогло бы ему взбодриться. Было что-то усыпляющее в постоянном пребывании в тепле этого кабинета. Необходимо было набраться сил, прежде чем переместиться на другой портрет. Да и зачем, когда можно было остаться в этой комнате, которую он любил больше всего на свете.
Когда Рон наконец-то замолчал и сел, обхватит голову руками, Гарри продолжил.
– Я все же хочу уточнить, сэр. Вы хотите сказать, что Гермиона вернулась в прошлое? Но я не понимаю. Что она может изменить, если война уже закончилась?
– Гарри, я сожалею, однако теория о времени не изучена так широко. Ты помнишь собственный прыжок? Мисс Грейнджер вернулась, потому что она всегда возвращалась. И я предпочитаю думать, что время не линейно, а закручено в спираль. И ничего не изменится, если она уже сделала это. Я так хорошо помню ее приезд. Она была таким блестящим и храбрым ребенком. И все же странно, как я мог все забыть за эти годы, не правда ли? Конечно, я не забыл ее странное появление, как можно? Но для меня она совсем другой человек сейчас. Время не похоже на петлю, и ты должен помнить об этом, Гарри.
И почему именно в этом кабинете происходили моменты, когда Гарри чувствовал себя недостаточно умным?
– Время подобно хитросплетению ниток в гобелене или в петле, и все же, оно совсем не похоже ни на то, ни на другое в полной мере. Но если вам это поможет, то можно сказать, что мисс Грейнджер не попала в прошлое, а вернулась. Но я отвлекся от главного. Я не знаю, когда она решит вернуться теперь уже в вашу жизнь. Сейчас она очень занята. И вы можете встретить ее совершенно не похожей на себя, Гарри. Но вы должны дать ей шанс рассказать свою историю тогда, когда она этого захочет.
– Пожалуйста, профессор, скажите хотя бы, в какое время она вернулась? – отчаянно и на грани слез спросил Рон.
– Вы уверены, что хотите это знать? Сейчас вам ничего не остается делать, как ждать, пока она сама вас не найдет.
– Мы уверены, – вмешался Гарри, подавляя в себе растущую панику. Ведь Гермиона была единственным человеком, который никогда не покидал его. А сейчас Гермиона застряла в прошлом. Совсем одна.
– Она появилась у меня в гостиной в конце июля 1944 года.
– 1944 год? Но почему?
– Потому что именно тогда она и появилась, дорогой мальчик, много лет назад. Ты что, совсем не слушаешь? А теперь, если позволите, мне пора вздремнуть.
– Но тогда… – разговор был уже бесполезен, ведь портрет тихонько похрапывал. Гарри хотелось кричать от отчаяния. Старый трус ушел от ответа. Но он ведь тоже знал, кто еще жил в то время.
***
Незадолго до полуночи 24 июля 1944 года.
Альбус Дамблдор наслаждался тихим вечером в своей домашней библиотеке. Несмотря на хорошую погоду, он был в своих любимых оранжевых бархатных туфлях. Они прекрасно выделялись на фоне зеленого, как лес, шелкового пуфа, на который он их сложил.
Альбус слушал одну из своих любимых пьес выдающегося магического драматурга того времени. Это была чудесная история о множестве забавных недоразумений, о людях, неправильно использовавших любовное зелье, и, как следствие, полюбивших не тех. В сердце же Дамблдора почти не осталось места для романтики. Три недели назад он победил в жестокой дуэли единственного человека, которым когда-либо дорожил.
Настал момент, когда он мог по-настоящему расслабиться впервые за эти годы. Было приятно провести вечер в одиночестве.
Но внезапно посреди гостиной материализовалась молодая леди. Только что он был один, а в следующее мгновение она уже лежала на ковре у незажженного камина. Магия витала вокруг нее, светилась странным цветом. Древняя магия. Неудивительно, что она прошла сквозь защитный барьер. Любопытно.
– Добрый вечер, – тихо сказал он, пряча свою недавно приобретенную волшебную палочку в складки халата, пока девушка с удивлением разглядывала комнату, – могу я спросить, кто вы и как здесь оказались?
Ее манера одеваться была очень странной: ноги были обтянуты синими брюками, руки под облегающим красным топом были почти полностью обнажены.
– Профессор Дамблдор! – воскликнула девушка, поднимаясь на ноги.
Он был уверен, что никогда в жизни не встречал эту девушку. Однако в то время он был довольно знаменит. Возможно, она просто могла его знать. Особенно, если предположить, что она искала его.
Он посмотрел прямо в ее карие глаза, попытался проникнуть в сознание, но там не было ответов – просто комната без дверей и окон, полки с книгами, плотно запертые за прозрачными, но непроницаемыми дверями. Какое-то время они еще смотрели друг на друга, и у него возникло странное ощущение, будто она знает, что он пытался только что сделать.
– Это может показаться крайне странным, сэр, но я думаю, что вы сами послали меня сюда. Несколько минут назад был 1999 год. Я праздновала свой день рождения, открыла подарок от вас и следующее, что я помню – это как уже оказалась здесь.
Он зачарованно слушал ее, пока та, едва переводя дыхание, рассказывала свою странную историю.
– Сколько бы лет ни прошло в прошлом времени, – продолжила она, – а это можно назвать прошлым, на самом деле это не так, потому что это не мое прошлое, а ваше настоящее. И я думаю, что теперь это также и мое настоящее.
В этот момент он увидел, что ее взгляд слегка застыл.
– Я не знаю, как еще можно это объяснить. Я даже не представляла, что можно так далеко попасть во времени. Хотя, по-видимому, меня переместили только из дома Уизли до вашего дома, а само время перестроилось вокруг меня. Дамблдор, которого я знала, должен был знать меня раньше, а это значит, что я уже была здесь, когда он послал меня. Значит, что я должна была быть здесь всегда… сэр, какое сегодня число?
Альбуса Дамблдора не часто можно было удивить, но эта молодая девушка, казалось, хорошо знакома с теорией о времени, хотя оно и выходило за рамки обычного понимания. К тому же, девушка казалась неестественно спокойной для своего нынешнего положения. И это было интересно. Если она говорит правду, то позже он будет сам обладать такой силой и все поймет. Но это считалось невозможным, согласно всем теориям о магических путешествиях во времени.
– Неужели я должен всерьез принять то, что сам послал вас сюда? Из 1999 в 1944 год? Могу я спросить, есть ли у вас какие-нибудь доказательства?
– Единственное доказательство, которое я могу предложить, это предмет, который вы мне дали. Именно он перенес меня сюда. Также там была записка, где говорилось: «Гермиона, с самыми искренними и глубокими извинениями… и любовью. Мы должны помнить, что время может быть каким угодно, но не линейным».
Она с удивительным самообладанием протянула ему шар. Он указал на стул, куда его можно было поставить: было бы легкомысленно дотрагиваться до предмета такой силы, не зная его происхождения.
– Я изучу его позже, мисс… Гермиона. Вы позволите мне узнать ваше полное имя?
– Грейнджер, но, думаю, если мне суждено остаться здесь надолго, я не должна использовать это имя. Я уже нарушила один из фундаментальных законов путешествий во времени, поговорив с вами и дав вам понять, что я из будущего. Но вы же послали меня сюда, значит это нормально, как вы думаете? – спросила она уже с небольшой тревогой в голосе, однако не дала ему и шанса ответить.
– Или я уже все изменила своим присутствием? Но в таком случае, я уже была здесь все это время. Я всегда была здесь. Возможно, все, что я сделала, уже оказало свое влияние на мою жизнь, я просто не знала об этом. Это действительно очень странно. Кажется, я начинаю паниковать.
Альбус Дамблдор усмехнулся впервые за много недель. Он с безумным интересом желал расспросить ее о будущем, уже предполагая, что она говорит правду. Но сможет ли он вынести эти знания? Какую власть они дадут ему? Нет, он должен сдерживать себя. Мерлин его знает, нельзя поддаваться искушению.
Он махнул рукой, и бутылка бренди поднялась, чтобы наполнить стакан. Гермиона не выглядела удивленной, наблюдая за беспалочковой магией.
Однако один момент из записки озадачил его. Очевидно, что он послал ей сообщение со всей своей любовью. Для него выражение любви к двадцатилетней девушке означало бы родственную связь или очень давнюю дружбу.
– Какая связь между моим будущим и вашим прошлым, мисс Грейнджер?
– Вы были моим директором. Я не могу сказать многого, но там был темный волшебник. Вы противостояли ему, и я тоже. Так что у нас было небольшое взаимодействие вне Хогвартса, – она делала паузы, тщательно обдумывая свои слова. – Если вы хотите узнать, почему послали мне записку с любовью, то это не то чувство, которое вы ко мне проявляли раньше. Я была немного удивлена, но, возможно, мы проводили с вами много времени вместе в этом времени. И также вы объясняли моему другу великую силу любви, что поможет нам в войне.
Если он в это поверит, то получается, что в будущем появится другой темный маг, против которого он выступит. Неужели это никогда не закончится?
– Сейчас я склонен верить вашей истории, мисс Грейнджер. Однако уже поздно. Думаю, вам следует лечь спать, мы продолжим разговор завтра, когда у меня будет немного больше времени, чтобы все переварить. Может быть, вы голодны?
– Немного, на самом деле. Мне кажется, что я проделала очень долгий путь. Но где же мне спать? Есть ли поблизости гостиница, куда я могла бы пойти?
– Вы можете остаться здесь на ночь. Если я действительно послал вас сюда, то у меня должна была быть веская причина. Пока я не понимаю, что это такое, но вы будете жить со мной. Мой домашний эльф покажет вам комнату и принесет еду. Джинго!
– Спасибо, вы очень добры.
– Я был бы вам очень признателен, если бы вы оставили мне свою волшебную палочку. Небольшая предосторожность, как вы понимаете.
Она засомневалась на мгновение, но почти сразу же положила палочку на стол рядом с ним.
Оставшись один, Дамблдор посмотрел на шар, мерцающий на фоне красного деревянного стола. Волшебный снег лежал на земле, и он понял, что внутри был его дом, тот самый дом, где они сейчас находятся.
Теперь, когда девушка ушла, шар все больше напоминал оружие. Однако предмет не отреагировал ни на одно заклятие, проверяющее его на наличие темной магии, поэтому Дамблдор взял его в руки.
Шар снова начал светиться тем странным цветом, и через мгновение он уже сидел в кабинете директора Хогвартса. Кабинет был заполнен мебелью и вещами, в которых он узнал свои собственные. Напротив него за большим письменным столом сидела его более взрослая версия.
– Приветствую, – вежливо поздоровался он сам с собой. – Где мы находимся?
– Сейчас мы просто в вашем сознании. Я вовсе не отправил себя через пространство и время, скорее оставил отпечаток на шаре, более похожий на портрет. Это не продлится долго и исчезнет, как только ты вернешься к себе домой, поэтому мы должны быть краткими. Я помню, как меня повергло в шок присутствие мисс Грейнджер, так что позволь все объяснить. Она очень важна, и ты должен безоговорочно ей доверять. Временами она может казаться… искушенной, но верь в нее. В моей собственной памяти о том времени, в котором ты сейчас живёшь, я принял мисс Грейнджер как кузину, чтобы прикрыть ее. Она стала дочерью Сердика Дирборна, который любезно согласился на эту ложь. Ты должен помочь раскрыть ее великий потенциал.
– Почему именно эта девушка?
– Просто потому что это всегда была она. Один из величайших парадоксов времени. Она пришла ко мне, была послана мною, и поэтому я отправил ее к тебе. Она поедет с тобой в Хогвартс, и ты будешь обучать ее как своего личного ученика. Она будет нашей дочерью, которой у нас никогда не будет. Сейчас ты нуждаешься в компании больше, чем когда-либо.
– Не заглядывать в ее разум и не видеть будущего – слишком большое искушение. Я не смогу этого сделать.
– Если ты сдашься, то узнаешь то, что не захочешь знать сейчас. Заклинание, которое отправило ее сюда, крепко заперло ее разум. Ты причинишь ей большой ущерб, пытаясь увидеть запретное. Возьми ее в Хогвартс, она может быть твоими глазами и ушами в студенческой среде, а также достойной обладательницей твоих знаний. Сделай ее своим наследием, чтобы сохранить наш мир в безопасности, даже после того, как мы перейдем к следующему великому приключению. И, конечно, она может помочь тебе в этом величайшем и самом секретном из твоих открытий: способ ее перемещения сюда.
Старшая версия Дамблдора замолчала, а затем его глаза блеснули с озорством.
– Возможно, тебе также придется… изменить некоторые записи о рожденных детях. В конце концов, ей понадобятся родственники. Есть некоторые люди, в частности один студент, который мог бы заинтересоваться ее происхождением, если бы она появилась из ниоткуда. Он все равно будет интересоваться ею, потому что именно ты оказываешь ей услугу. Позволь ему это. Но он никогда не должен узнать правду. Теперь я рассказал тебе все самое важное, так что пришло время попрощаться с тобой и пожелать удачи.
Внезапно комната погрузилась в туман, и Альбус обнаружил, что снова сидит у камина, глядя на пустой шар. Ему есть над чем поразмыслить: надо попросить об одолжении нескольких друзей, и у него появилась ученица, за которой надо внимательно присматривать.
Комментарий к Octarine
Автор предупреждает, что изменил канон и перенес дуэль Дамблдора и Гриндевальда на год раньше.
========== Дирборн ==========
Нельзя зацикливаться на мечтах
и пренебрегать жизнью.
Джоан Роулинг
В первую ночь 1944 года Гермионе было нелегко заснуть. Она часами лежала без сна в красивой комнате для гостей в доме профессора Дамблдора. Ночь была теплой, и через открытое окно до нее доносились тихие звуки ночного пейзажа: крики сов, отдаленное мычание скота. Обратного пути уже не было.
Заклинание, которое отправило ее сюда, было известно только будущему Дамблдору. Она будет в преклонном возрасте еще до того, как родится. Никто и никогда не прыгал так далеко во времени. Гермиона могла потерять всех, кого любила, в одно мгновение. И она может умереть, прежде чем снова увидит их. В лучшем случае ее ждали пятьдесят пять лет. Она уже столько пережила за девять лет жизни в этом удивительном и опасном мире, за безопасность которого так отчаянно боролась. Неужели эти годы пролетят так быстро, что их лица просто забудутся? Вспомнит ли она своих родителей? Как они выглядели в те дни, когда еще не понимали, на что способна их дочь?
В голове была еще одна мысль. Вдобавок ко всему ей снова придется пережить войну. Том Риддл свободно разгуливал в этом времени. В этом году он должен был занять должность старосты школы. Том Риддл, который к этому времени, возможно, уже убил трех человек. Том Риддл, который вместо себя отправил в Азкабан собственного дядю. Том Риддл, который скоро станет лордом Волдемортом. Никто в этом мире не знал его секретов, кроме нее. Даже Дамблдор не мог заподозрить глубину его амбиций и зла, пропитавшего душу. И в этот самый момент он лежал в своей кровати в приюте, еще живой. Она могла бы аппарировать в Лондон, убить его и покончить с этим.
Но громче всего звучал вопрос: зачем она здесь?
Что она сделала в этом времени? Повлияло ли ее присутствие на то время, в котором будет жить ее младшая «я»? Что бы это ни было, какой бы эффект она ни произвела, он уже ощущался. В теории.
Все работы про путешествия во времени такого масштаба теоретически предполагали, что она не сможет изменить прошлое, потому что знает, что будет дальше. Если она попытается убить Тома Риддла, то не сможет этого сделать. Ее заклинание просто не сработает: что-то встанет на пути, и ее палочка даст обратный эффект.
Но искушение попробовать было очень большим. Насколько ей было известно, эти теории никогда не проверялись на практике. Отсутствие каких-либо зарегистрированных посетителей из будущего указывало на то, что до сих пор не было обнародовано и, возможно, даже изобретено никакого способа попасть в прошлое. Единственным доказательством того, что это вообще возможно, было ее собственное присутствие в этом времени.
И это была самая страшная мысль из всех. Вполне возможно, что она была единственным человеком, когда-либо исчезнувшим из своей собственной жизни.
Самым длинным зарегистрированным магическим прыжком назад во времени был год. Его совершил довольно одержимый член Отдела тайн, который заколдовал свой маховик времени, позволяя ему совершить 8760 вращений. Ему пришлось целый год скрываться от семьи, друзей и от самого себя. Три года спустя он покончил с собой. Когда кто-то пытался отослать себя назад больше чем на год, песочные часы за это время просто разбивались вдребезги. Застряла ли она здесь? Придется ли ей снова пережить войну? Умрет ли она?
Гермиона снова и снова прокручивала в голове одни и те же вопросы. Но слез не было. Она беспокойно лежала в кровати, весь вид ее выражал испуг, а глаза оставались сухими.
В этой комнате не было часов, так что она не могла отсчитывать секунды, минуты, часы. Слишком много времени она провела без сна, слишком много времени займет путь домой. По мере того, как ее реальность формировалась во что-то, что она могла себе представить, ее охватывало чувство опустошения. Но она все еще не плакала.
Это было схоже с ее состоянием после войны. Больше года она провела словно в онемении, окруженная людьми, за улыбками которых скрывалась боль потери. Она помогала восстанавливать то, что было разрушено, вернула родителей в их дом, восстановила им воспоминания, зная, что они никогда больше не смогут ей полностью довериться. Думала о Уизли, Роне и ТРИТОНах. Гермиона смотрела в пустоту и обдумывала свое положение.
Вспоминала факты о путешествиях во времени, точное число оборотов. Возможно, она смогла бы их сосчитать, это заглушило бы ее собственный разум. Но этого не произошло.
Та часть Гермионы, которая могла бы навсегда остаться школьницей, не могла забыть, что профессор Дамблдор был ее директором и что каким-то образом они завтракали вместе, одни, в его доме.
Она изо всех сил старалась быть веселой, несмотря на усталость, и первые пятнадцать минут вежливо обсуждала его работу.
Допив вторую чашку чая, Дамблдор слегка откашлялся, чтобы обозначить перемену темы разговора.
– Я решил, что первое, что мы должны сделать – это найти одежду, более подходящую для нашего времени. Вы слишком сильно выделяетесь. Если позволите Джинго снять с вас мерки, то я доставлю сову в магазин «Твилфитт и Таттинг».
– Да, конечно, спасибо, но мне жаль обременять вас расходами. Если вы сохраните список вещей, то я верну вам деньги как можно скорее.
– Ерунда. Пожалуйста, не говорите больше об этом. У меня есть кое-какие дела, поэтому меня не будет дома несколько дней. Пожалуйста, оставайтесь здесь. Вас никто не побеспокоит.
Он положил ее палочку на стол, и она с облегчением взяла ее. Дамблдор должен ей верить.
– Используйте ее только в экстренных случаях. Министерство принимает определенные меры для выявления незарегистрированных пользователей магии. Вам понадобится новая палочка.
– Профессор, вы так добры ко мне. Спасибо.
– Моя дорогая девочка, я сам послал тебя сюда. Это самое меньшее, что я могу сделать.
Невзирая на безрадостные перспективы, несмотря на все его недостатки, Гермиона была уверена в том, что Дамблдор на ее стороне.
– Вернемся к вопросу о будущем, – продолжил он, – более близком будущем. Я не буду пытаться узнать о себе или состоянии волшебного мира, потому что это будет опасно для нас обоих.
Он щелкнул пальцами по чайнику, и тот начал наливать еще одну чашку чая.
– И все же мы должны разобраться с вашим положением сейчас. У меня есть к вам предложение. Я бы хотел, чтобы вы учились магии непосредственно у меня. Я бы передал вам то, чем никогда не делился. У меня есть достаточно весомые основания полагать, что вы достойны этих знаний. К тому же, даже я не могу жить вечно.
Ее глаза расширились, а профессор поймал себя на том, что хихикает уже второй раз за пару дней, в то время как она потеряла дар речи.
Гермиона пробормотала слова благодарности и заверила в том, что постарается оправдать его доверие. Это было первое настоящее проявление эмоций, которые она выразила за эти дни. Дамблдор подумал, как ужасно то время, раз в будущем девушка была такой серьезной и всегда собранной.
И за завтраком, который длился больше сорока минут, его мысли ни разу не обратились к человеку, которого он когда-то любил.
Подбросить в Министерство фальшивые документы о ее рождении оказалось на удивление легко. Или, по крайней мере, это было легко для кого-то с его мастерством и нынешним статусом знаменитости. Альбус с удивлением обнаружил, что на самом деле наслаждается этим маленьким приключением.
Он обратился к старому другу с просьбой предоставить ему документы. Затем потребовалась некоторая хитрость и всего один Конфундус, чтобы убедить мастера печати по рождению, что он поставил штамп на документ и переместил его в соответствующий отдел.
Так на свет появилась Гермиона Дирборн – рожденная 19 сентября 1925 года, родители – Сердик Дирборн и Кейли Лоуэлл.
Дамблдор аппарировал в отдаленный замок в Уэльсе на встречу со своим старым другом, и вернулся домой в сопровождении официального отца девушки. Сердик Дирборн был невероятно умным волшебником, который был не по годам развит, еще в то время, когда Дамблдор был совсем мальчишкой. Однако Сердик не выбрал ни один из тех блестящих карьерных путей, что ему предлагали. Вместо этого в возрасте сорока лет после многочисленных путешествий он заперся в своей лаборатории и посвятил жизнь алхимии.
Альбус относился к небольшому кругу волшебников, с кем Сердик поддерживал нерегулярный контакт. В молодости он не был особенно красивым мужчиной, но обладал обаянием, цепляющим женские взгляды. Ему не нужны были классические черты, чтобы поддерживать внимание дам. Теперь, когда ему было чуть меньше шестидесяти, он был выдающейся, хотя и эксцентричной фигурой в обществе. Его растрепанные блестящие волосы были все еще темно-каштановыми, а лицо более живым, чем можно было ожидать от человека, который, по сути, стал отшельником.
– Мой дорогой друг, – своим звонким голосом окутал весь экипаж Сердик, когда они пролетали над Бристольским каналом, – признаюсь, я с нетерпением жду встречи со своей новой дочерью! Ты же знаешь, я всегда мечтал завести ребенка, но как летит время. Мне уже под шестьдесят, и у меня нет потомства, когда мой младший брат уже женился я даже имел счастье наблюдать, как растет его первенец. Забавно получается. Я уверен, мне понравится эта девушка. Мне всегда нравились загадки. Я собираюсь отвезти ее обратно в Уэльс, пока не придет время поступать в Хогвартс. Единственное, что меня смущает во всем этом – так это та женщина, твоя кузина, которую ты назвал матерью девушки. Как ее звали? О, я знаю, Кэйли, она была скучной девчонкой. Наверное, довольно симпатичной, но я не уверен, что затащил бы ее в постель. Мне ведь не придется жениться на этой женщине, правда? – задал он вопрос с испугом.
– Нет-нет. Моя двоюродная сестра, которую, признаюсь, я сам едва знал, умерла пятнадцать лет назад. Она вышла замуж за магла и умерла при родах, что, боюсь, моя тетя считала вполне заслуженным. Гермионе было бы пять лет. Итак, тебе дали ребенка, о существовании которого ты ничего не знал, а затем вырастил и воспитал ее сам в Уэльсе. Как я уже говорил, Гермиона тебе понравится: она симпатичная, умная и, подозреваю, довольно обаятельная, если захочет. Я бы не доверил ее кому попало, Сердик, даже старому другу, – Альбус сделал паузу, а затем добавил, – хотя у нее твои волосы.
– Волосы – это главное, поговаривала моя мать. Ты хитрец, Альбус, и не ошибся. Вытащить меня из моего замка после стольких лет. Я не заметил, сколько прошло времени, но думаю, что уже шесть лет с тех пор, как я уехал так далеко из Уэльса. Хорошенькая, говоришь? Ну, я бы не стал держать страшную девчонку в своем доме, так что я рад этому. Дочь. Чудесно.
Сердик восполнял время, проведенное в одиночестве, постоянными разговорами в течение всего пути до дома Дамблдора. Темы поднимались разнообразные: от пустых сплетен о старых школьных товарищах до сложных алхимических теорий. Однако вскоре лошади приземлились на лужайке перед домом профессора.
Его дом был сделан из серого камня с довольно изящным фасадом и выступающими окнами. С одной стороны дома был небольшой огород, где росли овощи травы и растения, а также теплицы, в которых выращивались ингредиенты для зелий, а вокруг него раскинулся пышный сад.
Когда они прибыли, Гермиона была в библиотеке. Французские окна выходили на самую большую лужайку позади дома, с двух сторон от пола до потолка тянулись изящные резные белые книжные полки. С другой стороны был большой камин. Перед ним стояли кожаные кресла, которые идеально подходили для любителей почитать. Однако, даже с этой выгодной позиции, она не заметила приземления экипажа, пока громкий смех не отвлек ее внимание от книги.
Гермиона встала, едва не зацепившись ботинком за подол бледно-голубого платья, которое привезли накануне. Когда она впервые надела его и посмотрела в зеркало, то не сразу узнала девушку в отражении. Это стало напоминанием о том, что все изменилось, что она находится в пятидесяти пяти годах от того места, где должна быть и что она будет играть свою роль в течение многих недель, лет, возможно даже до конца своей жизни.
