Текст книги "Мороз на земле (СИ)"
Автор книги: Chryse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
– Кажется, это не так уж и трудно, – согласился Джон, – Ты мне сообщишь о моих ошибках?
– А ты можешь представить, чтобы я от этого удержался?
– Нет, – улыбнулся Джон. – Шерлок, но та коробка казалась такой большой.
– Я хочу, чтобы ты писал мне часто.
– Обещаю. Но ты будешь не против, если я иногда и своим писать буду? Моей семье?
– Нет, конечно, пиши им. Только разве кто-то сможет прочесть твои письма? Разве что… муж твоей сестры?
– Нет, Шерлок, в моей деревне никто не умеет читать. Только владелец магазина и викарий, но он приезжает всего раз в две недели. Даже если б они и умели читать, я уверен, что Библия – единственная книга во всей деревне. Ближайший город находится от нас в восьми милях, и даже там никто в школу не ходит. Я отправлю письмо викарию, и он прочтет его моей матери и сестре, а потом напишет мне о новостях.
– Хорошо, – Шерлок отложил пирог и лег на траву. Он раскинул руки, подставив лицо слабым лучам осеннего солнца, и закрыл глаза. – Только если ты будешь писать мне чаще.
Джон смотрел на худенькое угловатое лицо, усыпанное веснушками, оставшимися с лета, и чувствовал в своем сердце боль неминуемой потери.
– Я буду писать тебе всё время, – пообещал он, а затем принялся щекотать Шерлока, пока тот не стал задыхаться от смеха и не бросился на Джона. Они боролись друг с другом в высокой траве, пока их смех хоть немного не развеял горечь разлуки.
В эту ночь, когда Джон уже собирался ложиться спать, Шерлок снова пробрался в его комнату.
– Я не хочу тратить время впустую, у нас и так его мало осталось. Смотри, я кое-что принес для тебя. – Он держал в руках книгу. – Она называется «Остров Сокровищ», очень интересная, одна из моих любимых. И ее совсем не трудно читать, так что ты сможешь начать ее, как только я уеду.
– Спасибо, – сказал Джон.
Он открыл первую страницу и увидел картинку, на которой был нарисован пират с хитрым взглядом и поднятой саблей. Это, и правда, выглядело увлекательно. Джон бережно положил книгу на маленький столик.
– Ты останешься?
– Конечно.
Шерлок скинул одежду с изящной небрежностью, а затем скользнул в постель, тесно прижавшись к Джону.
– Я буду ужасно скучать по тебе. В Лондоне мне так одиноко.
– Ну, рядом с тобой будет Майкрофт, – попытался поддержать его Джон. Майкрофт закончил обучение в Оксфорде и собирался начать свою карьеру в правительстве. Он и граф Шерринфорд уже отбыли в Лондон.
Шерлок фыркнул.
– Майкрофт – взрослый. И скучный.
Он устроил руку Джона вокруг себя, наподобие одеяла, и сжал его кисть.
– Когда мы вырастем, мы всегда будем жить вместе. Будем путешествовать, и у нас будет много великих приключений. И мы никогда не станем скучными и унылыми.
– Я бы хотел этого.
– Обещаешь мне?
– Обещаю.
Джон не видел, как Шерлок и мистер Брук уехали. В его услугах не было нужды, и мистер Грегсон отправил его на прогулку на Блэкберде, старом и толстом мерине. Джон был далеко, на холмах, когда увидел вдали экипаж, направлявшийся к станции. Он знал, что находится слишком далеко, но не удержался и всё равно помахал своей кепкой.
Вечером, после чая, мистер Грегсон отозвал Джона в сторону.
– Мистер Брук кое-что оставил для тебя перед отъездом, – сказал Грегсон, держа руку в кармане. – Лорд Шерринфорд хотел, чтобы я передал это тебе. Он протянул Джону золотой соверен. – Это награда тебе за то, что ты так хорошо присматривал за его парнем всё лето.
Джон уставился на золотую монету. Он никогда еще в своей жизни не видел целый золотой соверен. А о том, чтоб такой получить, он и не мечтал. И в тоже время, он почувствовал неловкость при мысли, что это – ему.
– Но мне было в радость делать то, что я делал, – сказал он слегка неуверенно. – Мне нравилось быть с лордом Шерлоком. Его светлость не должен платить за это.
Грегсон глубоко вздохнул, сел на стул и достал свою трубку.
– Джон, – сказал он мягко. – Позволь дать тебе небольшой совет. Я знаю, что узы между хозяином и слугой часто очень сильны. Я видел, как дети господ любили своих нянь сильней, чем родителей, а леди считали своих горничных сестрами. Мой кузен, отправившись служить в армию, готов был умереть за своего капитана. – Он выпустил дым из трубки. – Но дети вырастают, и няни получают расчет. Когда с деньгами становится туго, горничных увольняют тоже. Капитан моего кузена оставил армию и отправился в Индию. Не придавай этому слишком большого значения, Джон. Ты выполнил хорошую работу и получаешь вознаграждение. Но сейчас лето закончилось.
Джон посмотрел на свои руки. Он не мог сказать Грегсону, что, на самом деле, пугало его. Он боялся, то Шерлок как-нибудь узнает об этих деньгах – и поверит, что Джон был его другом только лишь из-за них. Это было бы несправедливо – для них обоих.
Это было неправдой.
И при этом он знал, что в глазах всего мира Грегсон был прав, и не стоило даже надеяться, что простой деревенский парень, едва научившийся читать и писать, может стать другом лорда.
– Спасибо, сэр, – тихо ответил Джон. – Я ушел бы сейчас к себе, если вы позволите.
– Да, спокойной ночи, Джон. – Голос Грегсона был очень добр.
Джон вернулся в конюшню и поднялся по лесенке в свою комнатку. Там он положил соверен рядом с «Островом Сокровищ», а затем посмотрел на то и другое. Разумный парень последовал бы совету Грегсона. Он скопил денег, нажил имущество, а потом, возможно, через несколько лет, подумал бы о невесте. Нашел бы симпатичную девушку и обосновался бы с нею в коттедже. Прожил бы свою жизнь в этом чудном поместье, с его парками и лошадьми. Разве это было бы не прекрасно? Это было лучшее будущее, на какое он мог рассчитывать, о котором мог мечтать…
В то же время, при одной мысли о нем, Джон чувствовал, что задыхается.
Или, если уж так манили его приключения, то он мог бы подождать пару лет, а затем поступить на службу, стать солдатом, увидеть далекие страны. Индию, например.
Или… Он подумал о худенькой тонкой руке, сжимающей его руку, и об их обещаниях в темноте.
Казалось теперь, что это ему просто приснилось.
И всё же…
Он сунул золотой соверен в свой маленький кошелек, достал письменные принадлежности и начал писать письмо Шерлоку.
========== Глава 4. В ночь зимы морозной. Часть 1. ==========
Комментарий к Глава 4. В ночь зимы морозной. Часть 1.
Название 4 главы взято из стихотворения Кристины Роccетти /англ. Christina Georgina Rossetti; 5 декабря 1830 – 29 декабря 1894/ и Рождественского гимна «Зима в разгаре» (англ. In the bleak midwinter), которые слуги поют (не очень хорошо) на Рождество. Это также самое странное выражение благодарности в мире прекрасной истории Кэтлин Фэрчайлд (Caitlin Fairchild) «Зима в разгаре».
Стихотворение К. Роccетти можно прочитать здесь (в пер. Надежды Радченко)
http://www.stihi.ru/2010/02/28/8424
Или вот: Кристина Россетти «Рождественский гимн» – «В холодной середине зимы»
http://b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com/732109.html
Вот здесь она даже – с русскими стихотворными субтитрами:
https://www.youtube.com/watch?v=NU2MtY6DuG8
«В ночь зимы морозной»
И вот здесь еще очень красивый перевод Рождественской песни –
http://samlib.ru/s/sokolowa_t_g/perewodstihotworenijakrossetti.shtml
23 Сентября
Шеррингфорд-холл, Конюшни
Дорогой Шерлок,
Я надеюсь, ты целым и невредимым добрался до Лондона.
Ты уехал, и теперь здесь так тихо.
По тебе все скучают, даже наши лошадки.
Мистер Грегсон сказал мне, что остальные лошади были всё это время в пренебрежении, и теперь нужно будет хорошенько их выезжать. Потому для меня, похоже, долгие поездки верхом не закончились.
Хотя без тебя это будет совсем не то.
Тем не менее, если захочешь, я смогу навестить другие сады и собрать для тебя разные виды выжимки из груш. И еще какие-нибудь образцы, что мне попадутся. Я буду смотреть внимательно.
Твой отец был так добр, что оставил мне денег. Пожалуйста, если можешь, передай ему мою искреннюю благодарность, и скажи, что в этом не было необходимости. Я не могу с чистой совестью принимать награду за то, что приносило мне столько радости. Пусть он знает об этом, и ты тоже знай. Я отправлю эти деньги моим, они будут счастливы, ведь это поможет им пережить эту зиму. (И постараюсь проделать всё так, чтобы быть уверенным, что эти деньги потратятся на моих племянников, а не на то, чтобы всё пропил их отец).
Искренне
твой друг,
Джон
10 Октября
Лондон
Дорогой Джон,
Выжимка из груш! Я и не знал, что сидр можно делать из груш. Какой ты молодец, что открыл это! Я провел исследования и выяснил, что фактически, многие поклонники грушевого сидра, или перри* предпочитают именно данный фрукт, потому что в этом случае вкус получается более насыщенным. Чтобы проверить, так ли это, я взял равное количество яблок и груш, и сделал из них выжимку на кухнях (к большому неудовольствию нашего повара). Сейчас я дожидаюсь результатов ферментации, чтобы определить, действительно ли после того, как все сахара будут превращены в алкоголь, в перри остается сахаросодержащая субстанция. Мне очень нужна хорошая лаборатория, но когда я заговорил об этом с отцом, он сказал мне, что в Итоне превосходные лаборатории, и, возможно, мне стоит подумать о том, чтоб поехать туда учиться раньше. Так что мне пока приходится обходиться моим ареометром**. Спасибо за то, что ты обратил мое внимание на этот интереснейший объект, и за грушевые выжимки.
Мои другие занятия проходят хорошо. Я возобновил игру на скрипке и посетил уже несколько концертов. Я начал изучать немецкий, потому что на этом языке написаны многие научные и философские труды. Это так интересно! Не могу сказать того же в отношении танцев. К счастью, в хорошую погоду мне позволяют выезжать верхом, так что у меня есть возможность упражняться. Хотя это совсем не то же самое, что ездить на прогулки с тобой.
Искренне твой,
Шерлок Холмс
25 Октября
Шеррингфорд-холл, Конюшни
Дорогой Шерлок,
Спасибо, спасибо тебе много раз за коробку с книгами. О, возможно, мне нужно передать тебе четырнадцать спасибо, так как твой дар принес радость не только мне, но и другим. Я хочу, чтобы ты знал, я закончил «Остров Cокровищ», вернее, это было бы так, если бы всё шло, как планировалось. Но неожиданно мне пришлось вернуться к первой странице и начать читать заново.
– Тебе стоит поделиться со всеми нами, – сказал Лэн.
– Что? – Джон поднял голову. Он придвинул кресло к огню, в стороне от длинного кухонного стола, за которым остальные играли или болтали друг с другом.
– Я сказал, что ты мог бы читать нам вслух, а мы бы послушали, – ответил Лен, кивком указав на книгу. – Она, должно быть, действительно хороша, раз ты даже не слышал, как я окликнул тебя. Морские приключения, да? В детстве я мечтал уйти в море.
– Я думал, ты собрался в карты играть?
– Нет, слишком устал. Копал картошку весь день.
– Ну, что ж… если никто не возражает…
Никто не был против, и тогда Джон, чувствуя себя так, словно Шерлок смотрел на него, открыл первую страницу и прочитал: – Часть первая. Старый пират.
Он был рад обнаружить, что читать по второму разу гораздо легче, и голос его становился всё увереннее по мере того, как он продвигался дальше. Краем уха он ощутил, что шум в комнате постепенно затих, но только когда он закончил главу и поднял голову, он осознал, что все смотрят лишь на него.
– Эй, продолжай. Что дальше-то? – спросил Молодой Том.
– На сегодня достаточно, – вмешался мистер Грегсон. – Это прекрасная история, но Джон, наверно, уже устал, да и всем нам пора отправляться спать.
– Но ведь ты и завтра будешь читать? – воскликнула Энни.
Джон взглянул на мистера Грегсона и, увидев, что тот улыбается, заверил ее:
– Конечно, если ты хочешь.
– Я был бы не против, если б ты читал и газеты тоже, – сказал Джеймс, один из старых садовников. – Вместе с этой сказкой, конечно.
– Я не возражаю, но газеты может читать и кто-то другой, – сказал Джон.
…и теперь у нас установился определенный порядок: после чая мистер Грегсон или Молодой Том читают что-нибудь из газет, а затем я – главу книги. Всем это очень нравится. И я слышал, как Нэд и Дэви спорили на конюшнях, обсуждая, что там случится дальше. Но, к нашему общему сожалению, осталось всего несколько глав, поэтому ты можешь представить, какую радость принесла нам прибывшая из Лондона коробка. Мы долго обсуждали, какую историю выбрать следующей. И пришли к соглашению, что будут «Приключения Робин Гуда».
Остаюсь твоим
искренним другом,
Джон
1 ноября
Лондон
Дорогой Джон,
Как я завидую тебе, или, вернее, твоей преданной аудитории. Они счастливы – ведь они могут сидеть рядом с тобой у огня и слушать, как ты читаешь. Партнерство всегда казалось мне чем-то необязательным и переоцененным людьми. Но теперь, после встречи с тобой, я думаю, что это не так.
Лондон невыносимо уныл в эти дни. Отец и Майкрофт всё время на собраниях с другими пэрами. Горничная по ошибке закрыла пробками мои бутылки с сидром в стадии ферментации. Произошедший в результате этого взрыв случился абсолютно не по моей вине, потому что я не закрывал те бутылки. Но всё равно я самым нечестным образом был обвинен во всем случившемся.
Тяжелый удушающий туман окутал Лондон в последние несколько дней, и мне больше не позволяют выезжать верхом, потому что после этого у меня начинается отвратительный кашель. Единственным приятным событием за последнее время было то, что мне позволили отказаться от танцев, а вернее, сам учитель танцев отказался заниматься со мной, когда я обнаружил, что он состоит в очень компрометирующей связи с человеком, имени которого я разглашать не вправе. В любом случае, быть моим партнером ни один из студентов уже не хотел.
Сегодня я нашел во дворе мертвую птицу. Явных повреждений на ней не заметно, и я думаю, она задохнулась от смога. Если мне удастся проскользнуть незаметно, то появится шанс протащить ее в наши комнаты. Напишу, если выясню что-нибудь интересное.
Искренне твой,
Шерлок Холмс
Джон улыбнулся, сворачивая письмо. Его всякий раз очаровывало, когда Шерлок подписывался своим полным именем: Шерлок Холмс, будто бы он был один из дюжины Шерлоков, с которыми Джон состоял в переписке.
Он потянулся, готовый отправиться спать, несмотря на то, что в конюшнях сильно похолодало.
– Джон, подожди минутку, я кое-что принесла тебе, – миссис Грегсон вышла в прихожую и вернулась с грудой свернутых одеял.
– Становится холодно, и я знаю, что в конюшнях промозгло, а твоя кровать прямо возле каменной кладки.
– Спасибо, – Джон взял одеяла и внезапно замер, почувствовав их аромат.
– Как чудесно пахнет! А что это?
– Хм-м? – миссис Грегсон наклонилась к белью. – А-а, так это лаванда. Ее много в садах, ее сушат, а затем собирают в маленькие мешочки и держат в шкафах, чтоб приятно пахло. Я вообще-то розы люблю, но лаванда – это больше аромат для мужчин.
Лаванда.
Так вот что это было!
Джон поблагодарил миссис Грегсон и понес одеяла в свою комнату.
Этой ночью, когда он уснул под новым одеялом, которое пахло Шерлоком, Джону снова приснилось озеро – тот солнечный день, когда он учил Шерлока плавать. Он держал Шерлока в воде, такой же теплой, как и воздух вокруг. Тело Шерлока было еще теплее, и оно скользило его руках, скользило и скользило, пока взрыв шокирующего удовольствия не разбудил Джона от этого чудесного сна. Он приподнялся на постели и обнаружил, что всё еще немного дрожит, а в паху и на животе у него непривычно влажно.
11 ноября
Шеррингфорд-холл, Конюшни
Дорогой Шерлок,
Мне так жаль, что тебе не разрешили приехать на Ночь Костров, хотя, учитывая то, что мы прочитали в газетах, твой отец был совершенно прав, велев тебе остаться дома. А как думает твой отец, беспорядки уменьшатся, когда примут Закон о справедливой заработной плате? И такие ужасные события больше не повторятся?
У нас здесь, конечно, не было никаких волнений. На следующий день меня послали с поручением в Лондон, и я собрал для тебя немного пепла из костра, на случай, если он тебе нужен.
Я рад был услышать, что вместо танцев, ты займешься тем, что поможет стать сильнее и крепче. Я, конечно, понятия не имею, что такое стикфайтинг***, но надеюсь, тебе это поможет приструнить твоего кузена.
Искренне твой,
Джон
18 ноября
Лондон
Дорогой Джон,
Отец и Майкрофт сейчас заняты сильнее обычного, пытаясь сделать так, чтобы все пришли к соглашению. Беспорядки, случившиеся в ночь Гая Фокса, подтверждают, что люди не примут урезанный вариант Реформы. Министр Мориарти очень консервативен и полагает, что если люди не примут Реформу, то убедить их можно будет только с помощью силы. Его убеждения разделял и первый мой гувернер, но есть надежда переубедить других оппонентов.
Вероятно, на Рождество будет много гостей, и я этому рад, потому что это значит, что мы возвратимся раньше, чем это планировалось. И я снова буду Шерринфорд-холле.
Я так соскучился по тебе.
Искренне твой,
Шерлок Холмс
– Семья приезжает завтра, – объявил мистер Грегсон.
Джон удивленно посмотрел на него, не смея поверить тому, что услышал. Ведь только вчера он расстроился из-за письма, где Шерлок писал:
«Я спросил отца, он ответил лишь: „скоро“, а Майкрофт велел мне, чтоб я „перестал канючить, подобно младенцу“. Толстый увалень! Иногда я терпеть его не могу!».
– С ними еще кто-то приедет? – спросил Молодой Том.
– Не завтра, но домовладелица говорит, что на Рождество ожидается очень много гостей. – Лицо мистера Грегсона становилось уже озабоченным в осознании предстоящих хлопот. – Итак, завтра приедут лишь они трое, а также наставник лорда Шерлока…
– Ставлю новенький пенни, что будет новый наставник, – прошептал Молодой Том.
– Проиграешь, это всё еще мистер Брук, – так же шепотом отозвался Джон.
– Откуда ты зна… А, ну да, – среди слуг не бывало секретов, и все знали, что Шерлок и Джон переписывались.
– Два камердинера и их багаж, разумеется. Значит, экипаж для семьи, двуколка для слуг и фургон багажа. Я, Билли и Тэд на облучки. Энни, сбегай в дом после чая, скажи им, что понадобятся ливреи, и, Молодой Том, твоя забота – багаж. Старый Том останется здесь помогать с лошадьми, когда мы приедем, а ты, Джон, и Нэд с Дэви хорошенько выездите лошадей. Нужно, чтобы все лошади были в хорошей форме, раз гостей будет много.
– Да, сэр, – сказал Молодой Том.
Джон надеялся, что увидит возвращение Шерлока, но не стоило демонстрировать, как он разочарован.
– Да, сэр, – сказал он в свою очередь.
На следующее утро везде предсказуемо царила суматоха. Мистер Грегсон, как обычно, был недоволен тем, в каком состоянии экипаж, и ливрея Тома, и ремни для крепления багажа, и тем, что все грумы спят на месте, как осенние мухи, бестолковы и неповоротливы… Так что Джон, Нэд и Дэви практически сбежали из дома как можно быстрее. Они редко выезжали все вместе, долгие поездки, в основном, выпадали Джону, который с удивлением обнаружил, что совсем неплохо скакать вместе с другими по укрытым снегом полям. Это было, конечно, далеко не так здорово, как прогулки с Шерлоком, но всё равно было весело. Они дважды менялись лошадьми и вернулись домой усталыми, но довольными.
Хозяева к тому времени уже были в поместье.
– Мастер Шерлок приходил повидаться с тобой, не застал тебя и сказал, что еще зайдет завтра, – сказала миссис Грегсон, когда Джон вошел в благословенно теплую кухню.
– Как он?
– Маленький, как и всегда, – сказал Молодой Том, стоя у раковины. Джон ощутил вспышку раздражения. Сначала он тоже считал Шерлока маленьким и слабым, но сейчас он думал о маленьком, худом Шерлоке как о ком-то настолько изящном и хрупком, что его нужно боготворить, а не дразнить за аристократическую изнеженность.
– Он еще вырастет, – сказала им миссис Грегсон, как она всегда говорила в подобных случаях. – И он собирается на прогулку, он сказал мне об этом.
– О, хорошо, могу я? – спросил Джон, посмотрев на мистера Грегсона.
– Только если ты возьмешь старину Щавеля. Будет очень много гостей, нам нужны все скаковые лошади, – сказал Грегсон, вновь начав беспокоиться.
Джон прекрасно знал, что на самом деле коня звали на французский манер Бо Шеваль (Beau Cheval – фр. Конь-красавец), Шерлок много раз говорил ему это. Но втайне считал, что Щавель куда больше подходит для старой лошади. И все-таки, если тот бывал в настроении, его всё еще можно было уговорить на легкий галоп, так что всё равно поездка должна была получиться хорошей.
– Я буду обращаться с ним, как с жеребенком, – пообещал он.
Джон надеялся, что Шерлок навестит его этой ночью, но следующим утром проснулся один, и в его комнатушке было ужасно холодно. Шерлок даже не пришел на конюшню, пока все не отправились на пастбища. Джон уже собирался отправить на выпас и Сирсу и Щавеля, когда Шерлок буквально ворвался с громким: «Джон!», и бросился на шею ему, словно был одним из младших племянников Джона, а не отпрыском одной из знатнейших фамилий Англии.
– А вот и ты, – сказал Джон, широко улыбаясь. Он хотел лишь погладить Шерлока по спине – снисходительно, как подобает старшему, но руки его словно сами собой обвились вокруг Шерлока и крепко прижали его к груди. И даже сквозь толстую куртку он почувствовал все косточки юного лорда – тот по-прежнему был такой худой!
– Ты стал больше, – сказал Шерлок обвиняющим тоном, когда они отпустили друг друга.
– Да нет, я… что, правда?
– Почти на дюйм в росте и, как минимум, на полстоуна в весе. Хотя это одни лишь мускулы. Так нечестно, почему ты растешь, а я – нет?
– Миссис Грегсон сказала, что лорд Майкрофт был точно таким же, – успокаивающе сказал ему Джон. – Она говорит, что он вымахал за ночь, как бобовое зернышко.
Шерлок облегченно вздохнул, хоть не очень-то верил в сказки.
– Хорошо, если так. И все мне твердят, что есть нужно побольше.
– Ну, это тоже бы не было лишним, – сказал Джон. – Что ж, пойдем нагуливать аппетит.
– Господи, что у тебя за лошадь?!
– Щавель. Мистер Грегсон хочет, чтобы он обрел хорошую форму.
– Это не Щавель, это…
– Бо Шеваль, я знаю. Я сказал так, чтоб подразнить тебя. Поехали, покатаемся!
День выдался холодным и влажным, потому они поскакали к деревьям, к маленькой пещере Шерлока, где можно было позавтракать и укрыться от ветра. Шерлок развел костер, и они сели рядом, в относительном тепле, наблюдая, как снаружи начал накрапывать дождик. Шерлок прислонился к Джону в поисках тепла и начал рассказывать ему про Лондон.
– Что за люди приедут к вам? Твой отец попытается убедить их поддержать тот Закон, чтобы труд справедливо оплачивался?
– Нет, он сказал, что это сейчас бесполезно, потому решил ограничиться образованием. Но придумал план, очень хитрый. Знаешь, что случится, если прямо сейчас ты или я украдем, ну, скажем, лошадь?
– Нас повесят, наверное.
– Да. Только дети моложе четырнадцати лет еще могут избежать петли. Или не угодить в тюрьму – за меньшие преступления. Но отец надеется реформировать школы. Мальчиков моложе шестнадцати будут отправлять туда, и те смогут там оставаться до восемнадцати лет и освоить профессию.
– Звучит… очень здорово, только разве получится?
– Закон о справедливой оплате труда не нравится больше всего хозяевам фабрик, доков и шахт. Эти новые школы будут рядом с фабриками и доками. И мальчики будут работать там, чтоб оттачивать свои навыки и одновременно будут работать на фабрикантов…
– Бесплатно, – закончил Джон его мысль. Он был впечатлен. – И именно потому фабриканты поддержат всё это.
– Вот это действительно умный ход. Один из пунктов Закона о справедливой оплате труда защищает права рабочих со стажем, а мальчики, проработавшие два года, уже будут таковыми считаться, и как только покинут школы, они смогут претендовать на гарантированную оплату. Отец рассчитывает на то, что фабриканты, ослепленные жаждой наживы, не заметят этой маленькой детали. Так что он собирается добиваться принятия этой поправки на следующий год.
– Очень умно, – сказал Джон. – Политика – столь хитрая вещь.
– И ужасно скучная. Там так много утомительных переговоров, закулисных сделок и тайных сговоров, и прочее, и прочее. Вот поэтому-то все эти люди и съедутся к нам, в надежде, что весело проведут время и отведают самые лучшие вина.
– Да еще у них будет охота и лучшие верховые прогулки в их жизни, как говорит мистер Грегсон. Я, наверное, буду очень занят со всем этим, потому нам не стоит терять времени даром. О, а что ты хочешь, чтоб я сделал с собранными образцами? Моя комната просто полна ими.
– Я хотел прийти к тебе прошлой ночью, – сказал Шерлок, хмуро глядя в огонь, – Но я ждал, чтоб отец отправился спать, а он всё был занят делами… И не уходил. А я в ночь накануне отъезда совершенно не спал от волнения, поэтому вчера вдруг уснул. А когда проснулся, уже было утро. – Он застенчиво посмотрел на Джона, – Можно, я сегодня приду?
– Конечно, глупыш. Обещаю, кровать будет теплой.
– Когда съедутся гости, и я буду занят, – уныло сказал юный лорд. – На подобные сборища зачастую не привозят детей, но один приятель отца берет с собой сына, а один богач-фабрикант – четырех своих дочерей, две из них еще даже не выезжают, так что будут моей заботой. Полагаю, они надеются, что хотя бы одна из них приглянется Майкрофту. Мне уже сказали, чтобы я был вежлив, предупредителен, мил, и чтоб вел себя как добрый хозяин… И как Майкрофт, зная меня с рождения, говорит мне такое с невозмутимым лицом – это выше моего понимания.
– Как же ты с этим справишься? – спросил Джон удивленно.
– О, я заболею. Не серьезно, нет, не надо пугаться, я уже проделывал это и раньше. Умение сказаться больным – это очень полезный навык, знаешь ли. Я встану около дымохода, накину одеяло на голову и останусь так, пока не начну задыхаться от кашля. Затем проветрю комнату и позвоню, чтобы мне принесли мед с лимоном. Меня оставят в постели, по меньшей мере, на несколько дней, и, с некоторой долей удачи, голос мой станет хриплым, и остаток времени я проведу с забинтованным горлом, кутаясь в теплый шарф. Вот я и не оскорблю ничем окружающих.
– Ну, – сказал Джон, не зная, отговаривать ли его от безумной затеи, или счесть, что такое решение будет наиболее мудрым, ибо Шерлок – в нормальном своем состоянии – непременно обидит кого-нибудь. Так, что мало никому не покажется. – Ладно.
Только не переусердствуй.
Неделю спустя, когда съехались гости, Джон был слишком занят, чтобы целый день думать о Шерлоке. Собралось столько важных господ, что грумам надо было бегать с утра и до вечера, то заботясь о лошадях, то сопровождая кого-нибудь на прогулке по паркам, то разыскивая седла для дам, то подтягивая стремена. Всё должно было быть в лучшем виде, блестеть и сиять, как того желал мистер Грегсон. В конце дня Джон просто валился с ног и, поднявшись к себе, засыпал как мертвый.
Он слышал лишь, что в день приезда гостей Нэд был послан за доктором, так что можно было предположить, что Шерлоку удался его план. Никаких других слухов из дома не доходило.
Две юных дочери богатого фабриканта выезжали на прогулку однажды, сопровождаемые гувернанткой и Старым Томом. Насколько Джон мог судить за время краткого знакомства с ними, обе были непроходимо глупы.
Другие грумы не разделяли его мнения.
– У старшенькой чудная фигурка, – одобрительно сказал Нэд. – Жаль, что мистер Грегсон послал с ними Старого Тома. Клянусь, я понравился старшей сестре.
– Она не может быть старше меня хоть на день! – сказал Джон.
– Вот поэтому и засмотрелась на Нэда, – серьезно сказал Молодой Том. – Просто не видела еще настоящих мужчин.
Джон не виделся с Шерлоком несколько дней. Наконец, на четвертую ночь его разбудило то, как тот, весь дрожа, втискивается ему под руку.
– Ты снова был раздетым на улице?
– Нет, просто ужасно холодно. Согрей меня.
– Идиот, у тебя не ноги – ледышки, я чувствую это даже через носки! Зачем ты выходил в такой холод? – Джон прижал к своей груди спину Шерлока и крепко обнял его.
– Я не видел тебя столько дней! Я… немного переборщил с этим дымом. И кашлял так сильно, что последние ночи не мог уснуть. И я не хотел не давать тебе спать своим кашлем.
Голос Шерлока был охрипшим.
– Что я говорил тебе? Я говорил…
– Не переусердствуй, я знаю, но за чаем мне представили этих скучных барышень, и я понял, что в отчаянные времена и действовать нужно отчаянно – они были ужасны.
– Я знаю, я видел их. Я бы тоже сунул голову в дымоход в твоей ситуации. А твой брат оценил кого-то из них?
Смех Шерлока быстро сменился надсадным тяжелым кашлем. Джон чувствовал хрипы в груди юного лорда, когда тот дышал.
– О, Шерлок, тебе не стоило выходить на холод.
– Нет, всё хорошо, я в порядке. Холод не усиливает мой кашель, нет.
Он сглотнул, и еще задыхаясь немного, скользнул ступнями по голеням Джона.
– Только не смеши меня больше.
– Не буду, – Джон подтянул одеяло повыше, до уровня шерлоковых ушей, и вновь обнял его. – Засыпай, тебе нужен отдых. А я прослежу, чтоб ты вовремя возвратился в свою кровать.
– Можно я буду приходить теперь каждую ночь? – хриплый голос Шерлока звучал приглушенно из-под одеяла. – Пока они не уедут, и я не смогу каждый день с тобой видеться?
– Ты оденешься в следующий раз? Твои уши такие холодные, что всю ночь не дадут мне уснуть.
– Оденусь-оденусь. Шляпу, перчатки, теплый шарф, всё, что ты захочешь.
– Тогда – да, – Джон подул в ухо Шерлока, чтобы согреть его. Тот засмеялся, потом снова закашлялся. Он тихонько ерзал, пока не зарылся совсем в одеяло. Джон прижался щекой к его мягким кудряшкам и, довольный, быстро заснул.
Рождественские праздники завершались большим приемом и балом, на который были приглашены все известные в округе семейства.
– Вы знаете, что это значит, – сказал мрачно Молодой Том.
Джон взглянул на него поверх стойла.
– Много лошадей на конюшне?
– Много лошадей не в конюшнях, пока бал не закончится. – И так как Джон всё еще не понимал, то добавил. – А бал – завтра в полночь.
– О, не говори так.
Как и везде, самые неприятные задачи возлагались на младших слуг. Не было никакого шанса для Джона и Молодого Тома уйти раньше, чем другие грумы сделают это. Прощай, сон.
– Ну, это не так уж ужасно, на самом деле, – сказал честно Том. – Поболтаем с другими грумами, с кухни нам принесут поздний ужин, не так много и, конечно, не то, что пойдет на господский стол, но вкусней, чем обычно. И Грегсон позволит нам встать попозже, а другие нас подменят на службе, так что мы сможем выйти к завтраку.
Молодой Том оказался прав. Время с другими грумами и кучерами было более забавным, чем Джон ожидал. Помимо этого, они подкрепились несколькими кружками кофе, действительно, очень вкусным ужином и большим количеством сплетен. Как обычно, больше обсуждали лошадей, чем господ.
Было уже далеко за полночь, когда Джон дотащился до холодной лестницы и поднялся к себе, обнаружив в кровати ждущего его Шерлока.
