Текст книги "Мороз на земле (СИ)"
Автор книги: Chryse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
Внезапно Джон осознал, что тихие стоны Той Женщины прекратились, и она лежит теперь совершенно тихо. Сердце его замерло. Медленно он наклонился к ней и взял ее руку; та была холодной, и на мгновение Джон ощутил прилив горечи и ощущение поражения, но затем ее пальцы дрогнули в его руке, и он почувствовал ее пульс. Тот был быстрым и слабым. Она не умерла. Просто лихорадка отпустила ее из своих цепких лап.
– Ты будешь жить, – прошептал Джон. Он потянулся к тазу и вытер пот, выступивший бисеринками на ее лбу. – Храбрая девочка, ты прошла через Долину и вышла к свету**.
Он устроил ее поудобнее, и она погрузилась в глубокий сон, а Джон в своем возбуждении уже даже не ощущал усталости, так хотелось ему немедленно бежать в Бартс, чтобы рассказать Шерлоку то, что он услышал. Однако сейчас это было невозможно, поэтому он скинул ботинки и устроился на соседней пустой койке, надеясь обдумать немного то, что ему сказала Та Женщина, но уснул быстрее, чем его голова коснулась подушки.
– Джон? Джон!
Джон вяло моргнул. Утренний свет струился в окна, а рядом стоял Майк, тряся его за плечо и держа в руках чашку чая.
– Уфф, – сказал Джон, садясь на койке. Он потряс головой, чтоб в ней прояснилось немного, и с благодарностью принял чашку.
– Спасибо, Майк. Уже поздно?
– Нет, я только пришел. Кажется, лихорадка спала? Хорошая работа.
– Да, – сказал Джон, расплываясь в улыбке. Затем он вспомнил о том, что узнал прошлой ночью, и чуть не поперхнулся чаем.
– Эй, полегче, – сказал Майк, хлопая его по спине. – В ординаторской можно перекусить, если хочешь. И Стивен прислал это. – Он протянул Джону кусок хлеба и записку, убористо написанную мелким почерком Шерлока.
– Да, – сказал Джон, убирая записку в карман, чтоб позднее прочесть ее, и жадно набрасываясь на хлеб. – Пора заняться работой. Спасибо, что разбудил меня, Майк.
– Не стоит. Увидимся на обходе, – сказал Майк и ушел.
Доктор Вудкорт был рад узнать, что их загадочная пациентка, вероятно, выживет.
– Пусть сегодня она поспит, а когда проснется, дай ей бульона и немного вина, – распорядился он. – Бульон, не чай – она потеряла очень много крови во время своей болезни, и ей нужно восстанавливать силы.
– Бульон, – пробормотал Джон, сделав запись.
Та Женщина спала большую часть дня, проснувшись лишь ненадолго и не проявив никакого интереса к бульону и вину, которыми Джон пытался ее накормить. Однако ее не лихорадило, и ее цвет лица улучшился. Когда позже зашел Майк, чтоб узнать, вернется ли Джон на ночь в Бартс, или нет, тот заколебался, разрываясь между желанием увидеть Шерлока и сообщить ему новости, и надеждой, что ему удастся уговорить Ту Женщину снова побеседовать с ним, когда им никто не будет мешать.
– Подожди минуту, – наконец, попросил он и написал Шерлоку еще одну быструю записку на другом кусочке бумаги, ограничившись словами:
“Я тоже скучаю по тебе, и съешь свой хлеб завтра сам, я в порядке”
Он передал ее Майку, а сам, закусив губу, вернулся к своим пациентам.
Позже этим вечером Та Женщина, наконец, проснулась.
Глаза ее таинственно мерцали из-под ресниц. Она огляделась вокруг с выражением замешательства, пока не встретилась взглядом с Джоном, и понимающе улыбнулась ему.
– Вот сейчас я выпила бы вина, – почти промурлыкала она, и Джон не смог не улыбнуться в ответ.
– Может, сначала немного воды? – предложил он.
Он помог ей сесть, хотя она вздрагивала от боли, и принес ей в чашке воду, которую она жадно выпила, а затем вина. Джон чувствовал, как она оценивающе его изучает.
– Вы мой доктор?
Он рассмеялся.
– Нет, просто студент, мисс.
– Ну, вы кажитесь мне хорошим человеком… можете ответить на мой вопрос?
– Я постараюсь, мисс.
– Я бесплодна теперь?
Джон замер. Он мог ответить на этот вопрос, но не был уверен, что хочет. Она задала свой вопрос весьма легким тоном, но он не мог представить себе, что ответ совсем не волнует ее.
– Нельзя быть абсолютно уверенным, мисс, но… вероятно да.
Она отвернулась к окну, как будто темнота за ним сейчас была тем, что больше всего ее занимало, а Джон вновь наполнил ее чашку.
Когда он повернулся к ней, она была абсолютно спокойна, с любопытством ощупывая изящными пальцами свои короткие волосы на затылке.
– Знаете, а мне нравится эта стрижка. Голове так легко! Жаль, что нужно будет отрастить их снова.
Она весьма драматично вздохнула, и этим немного напомнила Джону Шерлока.
– Полагаю, я должна буду какое-то время носить парик. Даже может быть…– Ее лицо стало задумчивым, и Джон легко понял, о чем та размышляет. Если ей нужно было скрываться, то другой цвет волос был бы очень полезным.
Пульс Джона слегка участился.
– Из того, что вы говорили раньше, я понял, что у вас большие проблемы, – начал он осторожно. – Может быть…
– Что? – резко спросила она. – Что я сказала?
– Вы сказали, что вы в опасности, и у вас есть могущественный враг…
Она разразилась смехом, беззаботный высокий звук которого странно контрастировал с ее испуганными глазами.
– О, нет-нет, это я бредила. Я сейчас совсем не в опасности, когда вы так заботитесь обо мне.
Она вновь улыбнулась, и эта улыбка словно бы говорила: я знаю все твои тайные желания, и могу их исполнить. – Надеюсь, я смогу отплатить вам за вашу доброту…
Джон улыбнулся в ответ, не позволяя сбить себя с толку:
– Думаю, я могу помочь вам.
– Нет, – соблазнительная улыбка исчезла, а взгляд стал острым. – Вы не можете мне помочь. Вы должны забыть то, что вы услышали.
– Но…
– Нет. Я устала и хочу спать. Вы можете принести мне ширму? Теперь, когда я пришла в себя, не хочу, чтоб все эти мужчины на меня глазели.
Джон сильно сомневался, что это ее смутило бы, тем более, что в этой палате осталось не так уж много пациентов, но всё равно послушно нашел ей ширму. Затем он отправился в спальню санитаров, чтобы там немного поспать. Он был разочарован, но всё равно не хотел отступать.
Он не был Шерлоком, но даже он мог понять, что Та Женщина не выжила бы, если бы доверяла мужчинам, даже тому, кто спас ей жизнь. У него появилась другая идея.
Следующей ночью Джон вернулся в Бартс, стараясь не опоздать в столовую до того как там начнется ужин. Он спешил к Шерлоку, а, увидев его, чуть не споткнулся. Рядом с ним, на месте Джона, сидел Пип.
Ну, это можно было понять, конечно же, Пип был один теперь, и он горевал по Лео, а Шерлок определенно был его другом, они, в конце концов, вместе работали в кладовых. Так же, как и Эрни, подумал Джон с небольшой обидой.
Однако ужин уже начался, и Джон не мог вести себя настолько грубо, чтобы выкинуть Пипа с его места, когда тот уже жевал свой хлеб. Он сел за стол, не доходя до них несколько шагов, и случайно оказался рядом с Тэдди.
– Джон, – радостно поприветствовал его парень. – Ты вернулся! Мы так скучали по тебе. Как там в больнице? Очень ужасно? – Он смотрел на него с жалостью, что заставило Джона сжать зубы. Он бросил взгляд на Шерлока и увидел, как выражение радостного удивления сменилось на его лице замешательством, когда тот понял, что Джон не собирается присоединяться к нему за ужином.
Джон дернул плечом и повернулся к Тэдди.
– Мистер Поззи получил письмо, – заметил тот. – Новый директор приедет скоро, в конце июля.
– О-о, – протянул Джон без особого интереса. – Ты знаешь о нем что-нибудь?
– Ну, он когда-то возглавлял работный дом. В письме сказано, что он строг и любит дисциплину, и они надеются, что он сможет исправить вопиющие моральные недостатки учеников Сент-Бартса.
Это высказывание поймало внимание Джона:
– Действительно? Звучит немного пугающе, не так ли?
Тэдди пожал плечами, а затем похлопал ресницами и застенчиво улыбнулся Джону:
– Возможно, ему нравится шлепать, – сказал он. – Мне нравится, когда меня хорошенько шлепают.
Ну, почему, задался вопросом Джон, упрямо глядя в свою тарелку, все в последнее время решили начать со мной флиртовать?
Остаток разговора он отделывался короткими “хм-м” на все приставания Тэдди, пытаясь создать видимость, что слишком голоден, чтоб поддерживать их беседу. Когда с ужином было покончено, он поднялся, пытаясь встретиться взглядом с Шерлоком, и увидел, что он тоже встал и о чем-то беседует с Пипом. Парень схватил его за руку почти сердито, но Шерлок резко вырвался, что-то бросив через плечо, когда повернулся, чтоб сказать что-то Тэнку. Джон нахмурился. Что происходит? Может, Шерлок придумал какой-то новый план, пока его не было?
Однако, когда Джон обошел вокруг стола и подошел к нему, Шерлок просиял как обычно:
– Я так рад, что ты вернулся! Я не знал, что ты придешь. – Он сжал руку Джона с такой теплотой, что тот почувствовал как, всё его беспокойство мгновенно улетучивается.
– Я должен кое-что тебе рассказать, – сказал он быстро. – Как думаешь, мы сможешь сейчас выйти во двор?
Шерлок сразу понял значение того, что Джон рассказал ему.
– Письма, – выдохнул он. – Определенно, написанные другими, он хранит их потому что это рычаги влияние на других заговорщиков, но этот рычаг можно использовать и против него самого. Если мы их достанем, тогда мы покончим с ним. Нам нужно с ней подружиться.
– В том-то и трудность. Мне это не удалось, – сказал Джон. – И я не могу винить ее в этом, я бы тоже себе не доверился. Но тебе, я уверен, она сможет довериться.
Шерлок быстро кивнул.
– Мне нужно заболеть.
– О, нет, что ты! Я думал, ты мог бы использовать ту свою тайную лестницу, чтоб пробраться в подвал, и оттуда…
– Это слишком рискованно, любой сможет увидеть меня. Чтоб она согласилась действовать вместе с нами, я должен с ней встретиться несколько раз. Так что я должен быть в больнице. И не смотри так испуганно, Джон, ты же знаешь, я умею притворяться больным. В любом случае, это будет даже несложно, стоит только мне кашлянуть, Старшая тут же ищет на мне болезни, словно блох на собаке.
– Я не хочу, чтоб ты так рисковал! Ты болел два месяца прошлой зимой!
– Ну, то было зимой, и мы были в тюрьме перед этим. А сейчас всё будет в порядке.
Открыть Джону детали плана Шерлок не пожелал, и поскольку, если тот что-то задумал, бесполезно было его отговаривать, то Джон просто сдался и спорить не стал. На следующий день, в полдень, когда Джон заканчивал проверять своих пациентов в палате для тяжелых больных, к нему прибежала Молли. Она была явно очень встревожена, и у Джона упало сердце.
– Джон, ты только не волнуйся, пожалуйста, кажется, это не очень серьезно, но здесь твой кузен. Его сейчас переводят в твою палату.
– Вот дьявол, – пробормотал Джон. Он поспешил туда, даже не подождав Молли, перепрыгивая через ступеньки, и из коридора уже слыша, как Шерлок кашляет.
Его только что усадили на пустую койку и дали дополнительную подушку. Лицо больного покраснело от сильного кашля, и он жалобно смотрел на сестру, которая отмеряла ему лекарство.
– Что сказал доктор Вудкорт? – спросил ее Джон.
Сестра протянула ему карту Шерлока.
– Всё не так уж плохо, но доктор хочет, чтобы он оставляя в постели несколько дней, на всякий случай. Вот его указания и список лекарств. Ты должен лежать в постели, – строго сказала она Шерлоку, который кротко кивнул и снова закашлялся.
– Идиот, что ты наделал? – прошипел Джон, как только сестра ушла.
Шерлок моментально перестал утопать в подушках и сел на постели. – Я покурил трубку Старого Петерса, пока тот дремал. Не волнуйся, я умею это делать, я точно знаю, сколько дыма могут выдержать мои легкие, чтобы я отделался только хрипотой на несколько дней. Это быстро пройдет. Майкрофт одно время увлекался курением трубок, и я стащил у него одну и даже использовал в Лондоне, чтобы не появляться на тех приемах. – Он снова стал кашлять. Звук был ужасным.
Джон передал ему чашку с водой.
– Надеюсь, ты прав, – сказал он. – Ну, притворяйся больным сегодня, насколько сможешь, это даст мне хорошее основание остаться на ночь здесь.
Шерлок кивком указал на ширму.
– Это она?
– Да, но подожди до полуночи, когда все уснут. Если Сестра поймает тебя у ее постели, то она окажется в женской палате, быстрее, чем ты успеешь моргнуть, и тебя отсюда переведут, болен ты или нет.
– Ненавижу бездействие, – вздохнул Шерлок, нахмурившись, но затем послушно улегся.
Джон подождал, пока санитары сделают вечерний обход и уйдут в ординаторскую, играть в карты, затем подал знак Шерлоку, что тот может встать.
Был уже поздний час, но Та Женщина не спала, и смотрела задумчиво на огни за рекой.
Она встретила Шерлока кошачьей улыбкой.
– Так, так, так, – сказала она, облизнувшись, когда тот сел на стул у ее постели; Джон остался у изножья кровати и молча смотрел на них. – Забавно обнаружить в этом месте такой экземпляр, как ты! – Она провела тонким пальцем по правой скуле Шерлока, заставив того застыть в неловкости. – Если твои предки не правили Англией со времен Великой хартии вольностей***, то тогда я – Мария-Антуанетта!
– Возможно, даже раньше, учитывая их пристрастие к саксонским именам, – сказал Шерлок. Он слегка наклонил голову и окинул ее оценивающим взглядом. – Вы тоже немного не на своем месте, не правда ли? Родились вы в Бластбурне, это правда, но в семье торговца, и не из бедных. И сейчас вы, определенно, не бедствуете. Вы сирота, были отданы на воспитание родственнику-пуританину, сбежали в Лондон в поисках более интересной жизни, и вам ее найти удалось. Я удивлен, что вы не обосновались где-нибудь под покровительством богатого джентльмена. Уверен, что недостатка в предложениях вы не испытывали.
– Но это было бы очень скучно, – промурлыкала она, и глаза ее вспыхнули.
– Зато безопасно, – с нажимом отметил Шерлок.
– Как я уже сказала, – ответила она, показав в улыбке свои белые зубки, – это было бы скучно.
– М-м, – Шерлок продолжал ее рассматривать. – У вас есть враг. Так же, как у меня.
– Неудивительно, если ты со всеми разговариваешь в таком духе.
Какое-то время Шерлок сидел неподвижно, его пристальный взгляд скользил по ее лицу. Джон еще никогда не видел его настолько сконцентрированным на ком-либо – ни на ком, кроме него самого, – и на какое-то время ему стало не по себе. Когда Шерлок, наконец, заговорил, его голос звучал гораздо тише, а ироничные нотки исчезли полностью.
– Мой враг уничтожил мою семью, и думает, что и меня тоже. Если он узнает, что я жив, он убьет меня. Все здесь – все в мире, за исключением Джона, – знают меня как Стивена Уотсона, и вы тоже после этой ночи, будете знать меня так, но это не мое настоящее имя. Меня зовут Шерлок Холмс, и я второй сын графа Шерринфорда.
Глаза Той Женщины сузились. Вся игривость исчезла с ее лица, и теперь оно было очень серьезно.
– Теперь моя жизнь – в ваших руках, как и ваша – в моих, – мягко добавил Шерлок. – Я думаю, мы можем помочь друг другу.
– И как же?
– Я уничтожу Джеймса Мориарти, и вы мне поможете.
– Я помогу вам?
– Да, – сказал Шерлок просто. – Поможете. Потому что он и ваш враг тоже, и у вас нет такой защиты, как у меня. Вас ведь не считают мертвой. Это его ребенка вы потеряли? Он безжалостный человек, и рано или поздно найдет вас, и вы это знаете.
Та Женщина молчала долгое время, снова отвернувшись к окну. Наконец, она повернулась к Шерлоку и ее глаза ярко блеснули.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, милорд, – сказала она, ее губы дрогнули, когда она протянула свою изящную руку для поцелуя. – Меня зовут Ирэн Адлер, хотя я была бы вам признательна, если бы вы забыли это имя после сегодняшней ночи.
Шерлок склонился к ее руке в изящном поклоне, а затем улыбнулся, так же хитро, как и она:
– Пожалуйста, зовите меня Севен.
Примечания автора:
1) Доктор Вудкорт был человеком, опережавшим свое время. Он учился у легендарного доктора Листера в Глазго, и поэтому ратовал за гигиену, призывая мыть руки, еще до того, как это было признано официально. Его подход к лечению сепсиса был передовым в то время, когда девиз “морите лихорадку голодом и холодом” всё еще считался непреложным законом. Конечно, в тот век, до изобретения антибиотиков, выживание при сепсисе больше зависело от удачи и крепости организма пациента, чем от медицинского лечения, но агрессивное поддерживающее лечение, определенно, имело значение.
2) Сортировка раненых при их приеме докторами появилась еще во времена Наполеоновских войн, но в то время она не была еще распространена где-либо, кроме армии. Случаи крупномасштабных катастроф, подобные взрывам на фабриках, способствовали тому, что эта практика медленно, но неуклонно, проникала и в гражданскую медицину.
3) Луиза Мэй Алкотт была сестрой милосердия во времена Гражданской войны (конечно, имеется в виду американская война Севера и Юга (1861 – 1865 г.г.)) и знала, о чем речь, писала в своих заметках:
“Очень редко, за исключением романов, умирающие говорят какие-то памятные слова, теряют самообладание, или им приходят видения”.
Она, конечно, была права. Но, как автор мелодрамы в викторианском стиле, я оставила за собой право включить в повествование эту маловероятную сцену исповеди на смертном одре.
Чтобы закончить эти классические истории о девочках: история Бетт из “Маленькой женщины” (она заболела ревматизмом во время ухода за бедной семьей, болезнь дала осложнение на сердце, и она умерла спустя несколько лет) абсолютно реальна.
4) Диккенс, который потерял своих собственных детей, без сомнения, знал это тоже, но его сцены у смертного одра являются настолько важной частью его книг, что без их помощи он бы никак не смог обойтись. Подобная сцена в этой главе – это отсылка к смерти Джо из “Холодного дома”. Она описана в конце 47 главы. Вы можете погуглить ее, если хотите, просмотрите последнюю пару абзацев и постарайтесь не расплакаться. Серьезно! Я вас предупредила.
* Лауданум (Laudanum) – опийная настойка на спирту.
** Джон цитирует строчку из Псалма 22
1. Псалом Давида. Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
2-3. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.
4. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.
https://vk.com/topic-72543542_31462996
*** И еще одно – для указания временнЫх рамок. Вели́кая ха́ртия во́льностей (лат. Magna Carta, также Magna Charta Libertatum) – политико-правовой документ, составленный в июне 1215 года на основе требований английской знати к королю Иоанну Безземельному и защищавший ряд юридических прав и привилегий свободного населения средневековой Англии. Состоит из 63 статей, регулировавших вопросы налогов, сборов и феодальных повинностей, судоустройства и судопроизводства, прав английской церкви, городов и купцов, наследственного права и опеки.
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
1215-ый… Шерлок полагает, что его предки правили Англией еще раньше. :)
========== Глава 18. Тайна миледи. ==========
Комментарий к Глава 18. Тайна миледи.
Название 13 главы “Тайна миледи” – это и название глава из “Трех мушкетеров” Александра Дюма. Эта книга была очень популярна в комнатах слуг во время коллективных чтений.
Ирэн. Такой она могла бы быть в этой истории.
http://savepic.ru/11178248.jpg
– Когда я впервые узнала, что Джеймс Мориарти желает быть представленным, я была очень удивлена, – сказала Ирэн. Джон принес другой стул, и они теперь сидели все вместе, и их маленькую группу освещал свет одинокой свечи. – Он не был человеком с репутацией любителя удовольствий, скорее наоборот. Я хотела отклонить его приглашение, но потом решила, что это неблагоразумно. Даже тогда – а это было несколько месяцев назад – он был известен как самый могущественный человек в Англии. Кроме того, во всем этом я чувствовала некий вызов, и поэтому мы встретились. Но, как оказалось, он искал знакомства со мной не ради себя, а ради своего сына.
Джон почувствовал, как Шерлок замер рядом с ним.
– Маленький Джимми в очередной раз напакостил, я полагаю, и потребовались, наверное, большие суммы, чтоб замять связанный с ним скандал или, возможно, об этом опасались говорить из страха перед сэром Джеймсом. Но, в любом случае, его дальнейшее пребывание в университете было нежелательным. Очевидно, что нужно было принять какие-то меры в отношении этого мальчика, и они оказались связаны со мной. У меня было ощущение, – продолжила она задумчиво, – что его мало беспокоило, на самом деле, что его сын убийца и садист, но он желал, чтобы мальчик был более осторожен. И больше всего его волновало, что его сын был абсолютным инвертом*. Он должен был оставить всю эту ерунду, после того как покинет школу, – сказал мне его отец. Ну, я полагаю, вы знаете что-то об этом, не так ли, дорогой? – приподняв брови, она взглянула на Шерлока.
– В общем-то, да, – тихо ответил тот. – Я учился с ним в школе. Он был известен своей невероятной жестокостью, даже там.
– Ах. Полагаю, сэр Джеймс попробовал приглашать обычных девиц легкого поведения, но младшенький всё равно предпочитал мальчиков. Очень юных мальчиков. Ему нравилось причинять им боль. Надо заметить, что я не обычная дама для развлечений, мистер Севен. У меня очень узкий круг клиентов, способных оценить по достоинству те особые умения, которыми я обладаю.
– Особые умения?
Ирэн хитро улыбнулась.
– Некоторые джентльмены находят, скажем так, небольшое количество боли той щепоткой приправы, которая только увеличивает их наслаждение. К счастью для меня, обычно такие джентльмены богаты и могущественны. Возможно, и среди рабочего класса существуют мужчины, которым нравится быть отшлепанными, но я таких пока не встречала. Вероятно, это связано с теми закрытыми школами? В любом случае, у меня нет недостатка в клиентах, и это так, потому что я очень хороша в своем деле, очень немногие леди способны удовлетворить такие потребности, и потому что я очень осторожна. Вероятно, сэр Джеймс полагал, что я стану неким добрым духом для его маленького монстра и отучу его от пристрастия к мужчинам. – Она закатила глаза. – Конечно же, ничего не вышло. И я пыталась сразу отказаться от этого задания, но сэр Джеймс был очень настойчив.
– Что означает, что он заплатил вам много денег в качестве аванса, – сказал Шерлок.
– Конечно. Так что я собрала свои хлысты и веревки и обратилась к Джиму, которому нравилось рассматривать подобный товар. Я видела, как загорались его глаза от приходивших в его голову идей, но он не проявил интереса к главному товару – ко мне. Он, правда, предложил мне попробовать, думая, что если изобьет меня до полусмерти, то, возможно, сможет напрячься и взять меня сзади, но я отклонила это предложение. Тогда он поблагодарил меня за то, что я показала ему мои вещи, и на этом все закончилось. – Ирэн задумчиво посмотрела в сторону. – В то время я думала, что он не так уж и плох. Безумен как шляпник**, конечно, это видно по его глазам, но не настолько расчетлив, как его отец. Но позднее я услышала о нем такие вещи, что заставили меня думать, а не умнее ли он, чем делал вид. Я полагаю, он решил, что однажды я могу ему пригодиться. Но до этого времени, как я говорила, он был достаточно вежлив. Так что я отправилась к его отцу, чтобы рассказать о том, что его затея оказалась невыполнимой, и что самое большее, что я могу для него сделать, это сообщить ему некоторые организации, которые могли бы предоставлять Джиму мальчиков, при условии, что он не будет слишком уж плохо с ними обращаться. Это был поздний вечер, мы были в его доме в Лондоне, большинство слуг ушли спать, и он принимал меня в своем кабинете. Обычно именно джентльмены приезжают ко мне, и я могу полагаться на своих слуг, если это необходимо, но это был особый случай, и я согласилась приехать. Сэр Джеймс немного расстроился из-за того, что вещи пошли не так, как ему хотелось, и, вероятно, решил, что зря потратил свои деньги. Потому он объявил мне, что я должна их отработать и насильно отвел меня в свою спальню. – Ирэн смотрела в сторону, но в этот момент она впервые глянула на Джона. – У меня не было возможности принять меры предосторожности, – сказала она тихо. – И никакой возможности отказаться. Иначе я бы никогда не оказалась в такой ситуации. – Она указала жестом на свою койку, имея в виду больницу и свое последующее плачевное состояние.
– Простите, – сказал Джон.
– Леди Мориарти почти никогда не приезжает в Лондон, – мягко заметил Шерлок. – Говорят, она очень больна. И еще говорят, что она никогда не показывается на публике без вуали.
– Ну, тогда я была более удачлива, чем следовало ожидать, и у меня теперь меньше поводов для беспокойства в будущем, – она снова ослепительно улыбнулась. – А сейчас кое-то интересное. Представьте себе, я на ложе сэра Джеймса после ужасно скучного времяпрепровождения, и задаюсь вопросом, как бы мне побыстрее раздобыть где-нибудь уксуса***. И это в тот момент, когда сверху развалился самый могущественный человек в Англии, и беспробудно храпит. Внезапно раздается стук в дверь, и человек за дверью кричит, что для сэра Джеймса пришло срочное письмо. Милорд поднимается, облачается в халат и велит мне отправиться в его гардеробную и не высовываться. Я следую его указаниям и, конечно же, не удерживаюсь от того, чтобы не прильнуть к замочной скважине. Я слышала, как сэр Джеймс с кем-то разговаривал, а затем вернулся в спальню со словами: «Ждите, я должен написать ответ». Он подходит к картине на стене, и она смещается в сторону, чтоб открыть небольшой тайник, наполненный бумагами. Он кладет туда письмо, сдвигает картину на место и уходит в свой кабинет, захлопнув дверь. И, как вы понимаете, мистер Севен, несмотря на то, что я редко попадаю в неприятности с джентльменами, с которыми меня связывают профессиональные отношения, никогда не лишне принять меры предосторожности, чтобы удостовериться, что если кто-то захочет мне зла, то он сочтет последствия сего акта вредными для своего здоровья.
– Другими словами, вы ищите возможности для шантажа.
– Я еще не использовала их тогда, но, как я уже сказала, не лишне быть готовой к этому. Так что, как только дверь захлопнулась, я выскользнула из гардеробной и открыла тайник, чтобы взглянуть на него самой. Письмо, которое он положил сверху, содержало несколько листов, и я сразу же увидела, что отправителем был некий полковник…
– Себастьян Моран? – быстро спросил Шерлок.
– Боюсь, я не запомнила имени. Но суть была в том, что Мориарти и этот полковник планировали напасть на грузовое судно Ост-Индской компании****, а затем представить это как, будто бы на него напали французы. Я была шокирована. Конечно, я также была глубоко заинтригована. Я быстро просмотрела прочие бумаги и обратила внимание на одно имя, имя одного из моих бывших клиентов. Вот так я поняла, что сэр Джеймс стоял за теми ужасными нападениями на знатные семейства прошлым летом.
Шерлок моргнул.
Джон посмотрел на него, а потом на Ирэн и неловко начал:
– И этим клиентом был…
– О, нет. О святые небеса! Мой дорогой мистер Севен, пожалуйста, поверьте мне, что в Лондоне не было человека с более безупречной репутацией, чем его сиятельство граф. Возможно, за исключением вашего брата. Нет, тем клиентом был мистер Беннет. Милый человек, такая жалость, что он погиб. Он называл меня крошкой. – Ирэн закатила глаза, затем внезапно вспомнила, что говорит об умершем, и придала своему лицу более печальное выражение, хотя ее всё равно выдавал веселый блеск глаз. – К сожалению, в тот момент я всё еще была без одежды, и потому, когда я услышала шум приближающихся шагов, я не смогла схватить ни одного интересного документа. Мне едва хватило времени вернуть картину на место и быстро натянуть свою одежду. Я вела себя так, как будто думала, что он ушел, и я одеваюсь, чтобы уехать.
– И он позволил вам уйти, – сказал Джон.
– Да. Я постаралась побыстрее забыть этот неприятный инцидент, но через несколько недель стало ясно, что та ночь имела более долговременные последствия, чем мне бы того хотелось. В ту самую неделю, когда я обрела уверенность в существующем положении дел, сэр Джеймс был назначен Премьер-министром. Я подумала, что он будет более склонен действовать в мою пользу, если я встречусь с ним на Даунинг-стрит, 10*****, что было более публичным местом, чем место нашей последней встречи. Увы, я недооценила и его нрав, и его ум. Когда я рассказала ему о моей ситуации, он выразил удивление, что я могла подумать, что он купится на такой дешевый трюк какой-то публичной девки. Когда я начала уверять его, что говорю правду, и что ребенок, вне всякого сомнения, его, лицо милорда потемнело, и он сказал, что с моей стороны очень глупо пытаться угрожать ему. К этому моменту я уже и сама чувствовала гнев и ответила ему, что он еще больший глупец, чем его считают в нашей стране, если думает, что я угрожаю ему. Он желает услышать настоящую угрозу? Что ж, очень хорошо, вот она: я знаю, что он создал ложные обстоятельства, чтобы спровоцировать войну с Францией, и я знаю некоторых редакторов газет, которых эта новость чрезвычайно заинтересует. – Джон ощутил, как его рот приоткрылся от изумления, и что он сейчас сидит на самом краешке стула. – Вот тогда он действительно разозлился и ударил меня. Прямо там… на Даунинг-стрит, 10! Конечно же, я закричала, и он снова ударил меня, да так, что я упала на ковер и ударилась головой о край стола. К счастью для меня, мои крики привлекли внимание, и в комнату ворвалось много людей. Сэр Джеймс сказал, что у меня случилась своего рода истерика, и приказал перенести меня в тихий салон, уложить на диван и вызвать доктора. Я была очень напугана, конечно же, но притворилась, что нахожусь в глубоком обмороке и затем незаметно выбралась из комнаты через окно.
– О, это смело, – сказал Шерлок, с несомненно, одобрительным блеском в глазах.
– У меня есть маленький домик в Сент-Джонс-Вуд, на имя миссис Нортон. Иногда я приезжаю туда отдохнуть. Миссис Нортон – вдова, и живет очень тихо и скромно, но у меня там припасено немного денег и простая одежда. Я направилась прямо туда, зная, что никто, кроме меня и старой экономки, не ведает об этом домике. И для нее я – миссис Нортон. Она помогла мне вымыться и перевязала меня, а затем я переоделась в мужской костюм. Иногда я делаю так, потому что это предоставляет гораздо бОльшую свободу передвижений. Я подумала, что так меня будет труднее узнать, и поехала на станцию, где села в первый же поезд, идущий в Бластбурн. – Ее задорная улыбка стала чуть более горькой. – Я понимала, что мне нужно бежать. Я не могла отправиться во Францию и понадеялась, что никто не догадается искать меня в городе, где прошло мое несчастливое детство. Я сняла комнату и узнала адрес женщины, которая могла помочь мне с моей главной проблемой. Всё пошло не так, как оно обычно и бывает, и вот я здесь.
