Текст книги "Мороз на земле (СИ)"
Автор книги: Chryse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
– О, у меня идея получше, – сказала Та Женщина, почти промурлыкав. И на прощание чмокнула его в щеку.
Джон поспешил наверх, перепрыгивая через ступеньки, и даже вид Шерлока, лежащего на кровати и с трагическим видом изучающего потолок, не испортил ему настроения. Этого не смог сделать даже оставшийся на тарелке бульон.
– Угадай, кого я видел сейчас!
Подобные разговоры у них были обычно на лестнице наверху, но сейчас попасть туда они не могли, так что Джон лишь придвинул свой стул к койке Шерлока. И поведал ему обо всём.
Шерлок, слушая, загорался всё больше и немедленно рвался в бой.
– Напиши ей сейчас же! – воскликнул он громким шепотом. – Она знает, что в Лондоне, и нам нужно как можно скорее попасть туда. В Эдинбурге ей незачем оставаться! Я в порядке, и к ее возвращению уже буду здоров!
Это настолько было неправдой, что Джон возмущенно фыркнул.
– Да о чем ты вообще говоришь? Ты, вон, даже тарелку бульона осилить не можешь!
– Потому что это ужасный бульон! – И прежде чем Джон мог его удержать, тот отбросил в сторону одеяла и встал. Триумф на его лице продержался ровно пару секунд, пока ноги Шерлока не подкосились, и тот не свалился.
Джон, пряча улыбку, помог ему встать.
– Давай лучше не торопиться, – сказал он, укладывая пациента в постель, несмотря на его протесты. – Поешь сегодня нормально, и завтра ты попробуешь посидеть.
Шерлок бросил на друга взгляд, полный ярости, взял тарелку с холодным бульоном, и стал есть его с таким выражением, словно Джон пытает его. Он сумел проглотить шесть ложек, затем плечи его опустились. Шерлок выронил ложку и закрыл рот ладонью.
Джон вздохнул, осторожно убрал тарелку, и спросил:
– Если я принесу тебе хлеба, ты съешь его?
Первые газеты пришли следующим утром с большой корзиной. Все таращились от изумления, когда посыльный доставил ее в палату; даже Шерлок был заинтригован.
– Давай посмотрим, что там? – сказал радостно Джон. Он откинул ткань, которой была накрыта корзина, а повеселевший больной положил подбородок ему на плечо, и тоже хотел увидеть, что там.
– Да! – восторженно выдохнул Шерлок. Он вытащил из корзины самый верхний предмет, которым оказалась миниатюрная Библия, из тех, что обычно носят с собой очень набожные старые дамы.
Джон недоуменно взглянул на него, а тот прямо подпрыгивал от нетерпения.
– Еще, что еще? Там письмо?
Заинтригованный, Джон отдал ему записку, доставленную вместе с посылкой. Шерлок улыбнулся как Кот, повстречавший Алису, и прижал к груди записку и Библию.
– Благослови наш господь щедрость добрых леди, – сказал он торжественно.
– Надеюсь, ты объяснишь мне, откуда вдруг столь неожиданное благочестие? – сказал Джон, хмуря брови.
– Книжный шифр.
Шерлок развернул письмо и показал его Джону: ряд цифр, сгруппированных по четыре.
– В книжном коде обычно используется номер буквы и номер страницы, но для этого нужно, чтоб у обоих участников было одинаковое издание. А у нас и книг тут нет. Но вот Библия короля Якова**! Книга, глава, строка и слово, понимаешь?
Джон не очень-то понимал, но он уже видел, что расшифровка письма займет Шерлока, и тот будет счастлив весь день, и этого ему было достаточно.
Он вновь заглянул в корзину:
– Шерлок, тут апельсины!
– Правда? – ответил тот, листая страницы Библии. – Я люблю апельсины. Отложи немного, а остальные отдай кому-нибудь. Еще, я уверен, будет вино, крепкий бульон и другие ужасные вещи, которые прочие пациенты оценят больше, чем я.
В конце концов, Джон забрал апельсины, желе и конфеты, отдав остальное сестре, чтобы та и других наделила лакомствами.
Апельсинов еще было много, так что даже Джон согласился взять дольку фрукта, которую Шерлок протянул ему.
– Они и по вкусу, как солнце, – сказал он, смакуя сладость во рту. Оранжевые плоды веселили глаз своим ярким цветом.
Шерлок облизнул с пальцев сок.
– Да, очень вкусно, – признал он. – Когда мы выберемся отсюда и будем жить вместе, мы будем с тобой их есть каждый день.
– Тогда они уже не будут казаться такими особенными.
– Тогда каждый день всего первого года.
– Хорошо. А затем – по особым случаям.
– Нет, потом мы уедем туда, где они растут, чтобы там ими лакомиться.
Джон рассмеялся.
– Смешной, – нежно сказал он. – И замечательный. Самый любимый.
Теперь, когда впереди замаячила цель, Шерлок стал поправляться гораздо быстрее. Он съедал всё, что ставили перед ним, и даже бульон (хотя Джон и подозревал, что половину его он все-таки выливает в ночной горшок), принимал без жалоб даже самые горькие снадобья, и послушно давал растирать ему спину, чтоб улучшить кровообращение. У него случались еще и «плохие» дни, когда-то, что выздоровление продвигалось так медленно, заставляло его грустить и капризничать, но обычно всё это проходило быстро. Джон с благодарностью вспоминал об Ирэн, приславшей газеты и письма, что могли часами поддерживать в Шерлоке оживление и бодрое настроение.
И так как жизнь Шерлока была уже вне опасности, доктор Вудкорт, хоть и с неохотой, сказал Джону, что тот должен будет вернуться в Бартс.
– Мне пришло письмо от директора, – объяснил он с гневом и горечью. – Мистер Брокльхерст пишет, что если ты до сих пор не оправился от полученной травмы, то тебя тогда нужно отправить в лечебницу для душевнобольных. Я ему написал, что ты скоро возвратишься к своим обязанностям, и что будешь в школе к концу недели.
Джон воспринял это стоически: он этого ожидал.
– Спасибо, сэр. Я мог бы вернуться к работе прямо сегодня, если хотите, но лучше бы мне пока ночами быть здесь.
У Шерлока время от времени всё еще случались кошмары, в которых тот снова оказывался в холодном подвале, да, к тому же, тот всё еще кашлял и спал беспокойно.
И письмо директора совершенно его не обрадовало.
– Не хочу, чтобы ты возвращался туда, – сказал он, встревожено приподнимаясь на койке. – Он тебя едва не убил! А не можешь ты попросить, чтобы доктор Вудкорт представил тебя как своего ученика или что-то такое?
– Мы приговорены к пребыванию в Бартсе, пока нам не исполнится восемнадцать, помнишь? Это ведь не школа – тюрьма. Я не думаю, что доктор здесь может помочь. Думаю, после смерти Рона он писал попечителям школы, но ответа от них не дождался.
Шерлок начал ему возражать, но свалился с приступом кашля, что оставил его почти задыхающимся.
– Но ведь ты обещаешь быть осторожным, правда? – наконец, смог он выговорить.
– Обещаю. На цыпочках буду ходить. Стану смирным и кротким как ангел.
Возвращение в Бартс показалось Уотсону странным. Непривычно было, что в столовой нет Тэнка со свитой – за их дальним столом спальни «В». Правда, место, принадлежащее «вожаку», вероятно, вскоре заполнится: стая только немного перестроит ряды.
Неуверенный, где его место сейчас, Джон сел на пустое место с краю стола.
Когда вечером все поднимались наверх, Пип поймал его за руку.
– Рад, что ты вернулся, – сказал он тихо. – Как там Севен?
– Лучше, – ответил Джон осторожно.
– Хорошо. Вашу койку отдали новым мальчикам, и те, наконец, доломали ее, так что мы очистим для вас одну из наших, в углу. Севен может занять ее вместе с тобой, когда возвратится, или мы найдем для него другую, если он захочет отдельное место.
Джон прекрасно уловил в его голосе оттенок надежды.
– Он еще какое-то время пробудет в больнице, – сказал он, стараясь, чтобы Пип не почувствовал никакой враждебности. Хотя он не боялся, что тот разозлится, и уж точно бы Пип не бросил в них камень***… Но, похоже, если Шерлок считал их связь с Пипом всего лишь выдумкой, сам Пип явно на что-то надеялся. И сейчас в спальне «В» он был среди главных… Так что Джон не хотел наживать врага.
– Я ему передам. И спасибо тебе, что предоставил мне место.
На новой койке Джон чувствовал себя непривычно. Он скучал по той старой, качающейся и ветхой – та, казалось, хранит отпечаток присутствия Шерлока, даже если его не было рядом, а еще ему нравилось, что она возле самой двери. Сейчас же он ощущал себя у всех на виду. Он заметил, правда, что койки эти расположены так, что находятся немного поодаль от остальной части спальни. Он заметил также, что мальчики, определенно, нашли иной способ удовлетворить свои нужды, не такой рискованный, как акт содомии. Джон слышал множество характерных скрипов и приглушенных стонов. Не в силах противиться любопытству, он открыл глаза, приглядевшись в сумраке к мальчикам на соседней с ним койке. Они были полностью под одеялом и почти не двигались, но он понял, что один из них ласкает другого во всё возрастающем темпе, косясь украдкой на дверь, а второй лежит, запрокинув голову, застыв и сжав зубы.
Джон осторожно повернулся и зарылся лицом в подушку. С той ночи, как он обменялся с Шерлоком поцелуями, он, конечно же, больше не прикасался к нему таким образом.
В их палате всегда кто-то был, да и Шерлок был еще слишком болен, потому Джон просто не позволял своим мыслям заходить чересчур далеко. Но сейчас…
Как бы выглядел Шерлок, если б Джон коснулся его так? А как было бы это, если б Шерлок его потрогал?
Дрожь охватила его.
Пожелал бы этого Шерлок? Он позволил бы Джону…?
Он вдруг ощутил, что просто не может додумать эту мысль до конца. И что стал уже так возбужден, что это почти причиняло боль.
Он услышал, как мальчики рядом поменялись местами, и теперь дарит ласки тот, кто прежде их получал. И подумал, как было бы хорошо, если б длинные изящные пальцы… Черт, да если б любая рука… А затем до него дошло, что он сам… У него самого – две руки.
И, по правде сказать, что его удерживало бы теперь? Он уже и прелюбодействовал, и содомский грех совершил, и отчаянно жаждал сделать это снова… Коснуться себя по сравнению с этим казалось грехом совсем незначительным.
Чувствуя себя так, будто он совершает истинное преступление, Джон скользнул рукой под рубашку, обхватив свой уже возбужденный член. Это было… приятно. И что же дальше? Он попробовал повторить те движения, что ему удалось подглядеть, и начал скользить рукой вверх и вниз, в ритме вздохов, что еще долетали с соседней койки. Ощущения были невероятно приятными. Он попробовал это по-разному: сжимая кулак, расслабляя его, двигая им быстро, медленно, чередуя ритм, сжимая только головку, двигаясь к ней, затем от нее, лаская себя большим пальцем по кругу. Каждый мускул в его теле напрягся, а потом и расслабился, когда оргазм, наконец, охватил его, заставив, горячо и влажно, выплеснуться в свою ладонь.
Казалось, из тела вытащили все кости. Он лежал довольный, расслабленный и чуточку виноватый, а еще он чувствовал себя одиноким и очень, очень грязным – в буквальном смысле. Но прежде, чем что-нибудь мог предпринять, уже спал.
Джон теперь действительно отставал в учебе по сравнению с Майком, но каждое утро всё равно покидал их обходы, чтобы посвятить это время Шерлоку. Он не мог никому доверить помогать ему садиться, или, по прошествии времени, совершать прогулки по коридору.
– Тебе, правда, гораздо лучше Шерлок, смотри, как ты окреп, – ободряюще заметил Джон, помогая другу вновь улечься на койке. – И я думаю, что ты даже немного прибавил в весе. Твои локти уже не такие острые.
– Могу я теперь написать письмо Ирэн? – спросил немедленно Шерлок.
– На следующей неделе. Если сможешь подняться по лестнице, то тогда и письмо напишешь.
Ирэн в Эдинбурге, судя по всему, процветала. То есть, процветал ее магазин. Вот с ее контактами с оппозицией было сложнее, там ее не очень-то принимали, но Шерлок считал, это лишь потому, что некоторые мужчины не способны признать интеллект, когда тот воплощен в женской форме. В целом же, это не сильно его беспокоило. Они могли выполнить то, что задумали, и без помощи сил оппозиции, хотя та, конечно, была бы полезна.
Шерлок смог одолеть подъем по лестнице на шестой день, и с триумфом в глазах достал Библию, чтоб написать письмо. По натуре более осторожный, Джон позволил ему это сделать. С приходом зимы в больнице прибавилось пациентов, и если бы Шерлок от кого-нибудь заразился, для него это могло стать фатальным. И теперь, действительно, ему было бы безопаснее вне больницы, чем в ней.
Доктор Вудкорт был с этим согласен.
– Стивену действительно уже лучше, – сказал он как-то Джону во время обхода. – Полагаю, что он уже может вернуться в школу, если будет уверенность, что его не отправят работать в прачечные.
– Попасть на фабрику еще хуже! – воскликнул Джон.
– Это так, – кивнул доктор. – Полагаю, что напишу записку мистеру Брокльхерсту. Тем более, что именно он открыл переписку.
Эта новость заставила Джона нервничать, но он решил, что, в конце концов, это будет уже не так важно. Как только Ирэн получит письмо от Шерлока, она возвратится в Бластбурн и появится здесь, и тогда они просто сбегут из больницы, до того, как Шерлок вернется в школу. Тэнк был прав, говоря, что побег отсюда был гораздо легче побега из школы.
Но шли дни, а ответа Ирэн всё не было. Зато он пришел от мистера Брокльхерста.
– Хорошие новости, – сказал доктор Вудкорт, улыбаясь Шерлоку. – Я получил записку из Бартса в ответ на письмо, которое я направил директору. Похоже, после того, как ты оставил свой пост в кладовых, дела там пошли совсем плохо, так что даже начались проблемы с едой. Человек, отвечающий за кладовые, мистер Петерс, по-видимому, попросил директора возвратить тебя на прежнее место работы, и тот согласился. Мистер Брокльхерст пишет, что ты можешь выполнять свои обязанности в кладовых, как только вернешься, и что все они ждут твоего скорейшего выздоровления.
– Он должно быть действительно проголодался, – сказал Джон, не в силах сдержать улыбки.
– О, тот торговец картофелем, – сказал Шерлок нетерпеливо. – Я думал, что Эрни и Пип смогут справиться с ним, но, похоже, им это не удалось. Нужно будет с ними поговорить. В противном случае, Старый Петерс потеряет место, удивительно, как директор до сих пор его не уволил.
– Чувствуешь себя готовым вернуться? – спросил доктор Вудкорт.
Шерлок помедлил мгновение, и Джон понял, о чем тот думает. Было бы здорово задержаться в больнице как можно дольше, но теперь он ощущал свою ответственность перед Старым Петерсом.
– Когда вы посчитаете наилучшим, сэр, – сказал он, наконец.
– Ну, тогда давай остановимся на конце недели, – улыбаясь, ответил доктор.
– И никаких больше выглядываний в окна. Там сильный ветер, и сейчас все здания окутаны смогом.
– А когда это ты выглядывал из окон? – с подозрением спросил Джон, когда они остались одни.
Шерлок пожал плечами.
– Изучал, как часто по реке проплывают лодки и баржи. Это может нам пригодиться, если нам придется срочно бежать из школы. Что весьма вероятно, если ответ от Ирэн не придет через день или два.
– Может, нам попытаться сбежать прямо сейчас?
Шерлок покачал головой.
– Нам некуда деться, ни одежды, ни денег, ну, по крайней мере, таких, которые мы могли бы легко раздобыть, а, вернувшись в подвалы, я, хотя бы, их заберу. Нет, мне нужно придумать резервный план. Трудность в том, что нам нужны жилье и одежда, а для этого нужен кто-то вне школы. Может, Тэдди смог бы помочь…он выходит отсюда с разными поручениями.
Он вопросительно посмотрел на Джона. Тот не мог понять, спрашивает ли Шерлок его мнение, или думает, Тэдди скорее согласится выполнить просьбу, если именно Джон попросит его… И в который раз ощутил вину и задумался, известно ли Шерлоку обо всём?
Нет, так больше нельзя! Джон уже был сыт этим по горло.
– Я был с Тэдди, – сказал он.
Шерлок несколько раз мигнул.
– Что?..
– Я имел его, да. Когда думал, что ты был с Пипом. Я был так зол и так ревновал тебя, что … а потом напился и взял его. Это было ужасно и очень неправильно, я себя ненавидел за это, и стыжусь до сих пор, но я всё равно не хочу от тебя таиться. Прости меня.
Лицо Шерлока было совершенно лишено выражения.
– Но ты говорил….
– Знаю, знаю! Отчасти я так сказал, потому что чувствовал себя виноватым! Но я действительно думал тогда, что это неправильно, и… Я всегда полагал, что с тобой мне не быть никогда, всё равно, даже если считать, что это не грех. Ты такой красивый, ты граф, ты такой… До тебя и не дотянуться – кто я, и кто ты! И… не знаю, казалось, что не так уж ужасно взять Тэдди, когда им обладало так много людей…
На мгновение Шерлок опустил густые ресницы, потом снова взглянул на Джона и поднял голову.
– Красивый? – переспросил он.
– Да…что?..
– Ты сказал, я красивый.
– Ну, конечно, красивый! Ты же сам это знаешь.
– Нет, – ответил Шерлок, – Я слишком бледный, худой, и лицо у меня такое… Треугольное. Одни скулы торчат.
– Ты с ума сошел, – изумленно ответил Джон. – Да ты самый красивый человек на земле! Ты просто великолепен! Я не видел никого прекрасней тебя. Твоя стройная шея сводит с ума, а глаза… В них тонешь, как в озере, ты… Ты просто прекрасен.
– Даже сейчас?
– Да, даже сейчас, тщеславный павлин. Это всё, что ты можешь сказать?
Шерлок пожал плечами.
– Что тут скажешь? Мы совсем тогда не понимали друг друга. Но теперь, когда мы… Ты не будешь…? – он нахмурился, и его прервал сильный приступ кашля.
Джон успокаивающе потер ему спину.
– Никогда. Только ты. Помнишь, что я – твой, пока я буду нужен тебе.
Шерлок, наконец, откашлялся, осторожно вздохнул и выпил воды, которую протянул ему Джон. Затем улыбнулся и его «треугольное» лицо просияло. – Теперь ты знаешь, как это делается, – сказал он с усмешкой. – И когда ты возьмешь меня, осечки не будет.
Перед глазами Джона на миг всё поплыло, и это, конечно же, был результат того, что, казалось, вся его кровь прилила моментально к щекам – и к паху.
– Боже, Шерлок, – выдавил он, наконец. – Может, ты помолчишь немножко? А лучше попробуй-ка еще раз написать Ирэн.
Примечания:
* Энфизема – (от др.-греч. – надуваю, раздуваю, разбухаю) – тяжелое заболевание дыхательных путей.
** Речь идет о классическом издании Библии, принятом в Соединенном Королевстве. После Генриха VIII король там считается главой церкви, и король Яков издал тот вариант Священного писания, который для англичан считается каноническим, и распространен повсеместно.
Подробности – вот:
Библия короля Якова (англ. King James Version, KJV) – перевод Библии на английский язык, выполненный под патронажем короля Англии Якова I и выпущенный в 1611 году. Вплоть до настоящего времени Библия короля Якова носила статус утверждённого, «авторизованного» королём перевода (англ. Authorized Version), хотя, в отличие от предыдущих «авторизованных» переводов, начиная с Большой Библии, изданной при Генрихе VIII, на самом деле никакого королевского «утверждения» никогда не получала.
Далее – в Википедии, по статье «Библия короля Якова»:
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B8%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D1%8F_%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BB%D1%8F_%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0
*** “Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень” http://www.bibliotekar.ru/encSlov/10/187.htm
Из Библии. В Евангелии от Иоанна (гл. 8, ст. 7) приводятся слова Иисуса, обращенные к книжникам и фарисеям, приведшим к нему блудницу: “Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось в нее камень”.
========== Глава 21. Чистота невинных душ. ==========
Комментарий к Глава 21. Чистота невинных душ.
Название 16 главы “Чистота невинных душ” взято из гимна, известного как гимн Св. Патрика.
Текст гимна на англ.
https://www.facebook.com/notes/global-christian-network/st-patricks-breastplate-prayer/195290320513535/
…
All good deeds done unto the Lord,
And purity of virgin souls.
…
Шерлок не такой человек, чтобы у него были любимые гимны, но если бы он был таким, то ему бы понравился этот гимн, потому что Шерлок внутренне отвергает следование условностям (а в этом гимне меняется мелодия и даже ключи в каждом куплете)
Забавная деталь: Молитва Св. Патрика это гимн Божественной Троицы (песнопения для хора начинаются со строки: я преклоняю колена сегодня/во имя Троицы), и я опубликовала эту главу в воскресенье святой Троицы.
Джон относился к возвращению Шерлока в Бартс со смешанным чувством трепета и виноватого облегчения. Правда была в том, что он не очень-то верил в успех плана Шерлока по низвержению Мориарти. И, несмотря на всю уверенность юного лорда, Джон не считал, что сумеет долго справиться с маскировкой под джентльмена и клерка, а это ставило под сомнение весь смысл их побега. И сейчас, когда Шерлок должен был вернуться в относительную безопасность кладовых, Джон начал думать, что отсутствие вестей от Ирэн было очень хорошим знаком.
С другой стороны, Мориарти надо было остановить.
А еще оставался мистер Брокльхерст.
Директор рассматривал Шерлока в течение нескольких минут после того, как тот вошел в столовую.
– Что у тебя в кармане? – спросил он спокойным холодным тоном.
– Священное Писание, сэр. – Шерлок смотрел себе под ноги, когда вытащил книгу. – Одна леди дала его мне.
Мистер Брокльхерст пролистал страницы, держа книгу кончиками пальцев, как будто она была чем-то испачкана, но, разумеется, Библия оставалась Библией. – Ты понимаешь, что здесь написано?
– Да, сэр.
Холодный пристальный взгляд мистера Брокльхерста словно пытался прожечь дыры в броне безразличия, с которым держался Шерлок. Джон почти физически ощущал терзавшие директора сомнения.
– Смотри, чтобы это не отвлекало тебя от работы, – наконец, произнес мистер Брокльхерст. Он сунул книгу обратно Шерлоку и пошел прочь.
Джон с облегчением выдохнул.
– Сколько времени мы подождем Ирэн? – пробормотал он.
– До нового года, – шепотом ответил Шерлок. – Нет, до Двенадцатой ночи*.
Директор занял свое место за главным столом, и они замолчали.
Конечно, у Джона были и другие причины радоваться возвращению Шерлока.
Вечером, в умывальне, когда они мыли руки в тазу, Джон накрыл своей ладонью руку Шерлока. Он хотел сделать это нежно, но из-за волнения, он сжал тонкое запястье Шерлока грубовато и даже собственнически. Шерлок замер, а затем задрожал всем телом.
О, – подумал Джон. – А ему это понравилось.
Шерлок какое-то мгновение не двигался, а потом осторожно перевернул свою ладонь тыльной стороной кверху, так, чтобы она лежала под ладонью Джона странно подчиненно. Джон медленно сжал ее, а затем провел пальцами от длинных тонких пальцев до нежной кожи запястья. Шерлок снова задрожал, не поднимая взгляда, но Джон увидел, как уголок его рта дрогнул в слабой, тайной улыбке.
Джон повел Шерлока к их новой койке, всё еще удерживая за запястье, пропустил его вперед, чтобы тот мог лечь, а потом забрался на койку сам. Шерлок послушался его без единого слова, позволив Джону натянуть на них одеяло, когда они, взявшись за руки, легли лицом друг к другу, так что между ними оставалось всего несколько дюймов. Джон смотрел, не отрываясь, в широко распахнутые светлые глаза Шерлока, пока Минчин не потушил свет и не захлопнул дверь.
– Ш-ш-ш, – прошептал Джон и начал считать про себя. Если Минчин не вернется в течение пяти минут, то тогда, вероятно, не вернется вообще. Мистер Брокльхерст был менее предсказуем, но его визиты были довольно редки. На второй сотне Шерлок пошевелился, но Джон сжал его руку, останавливая.
Джон досчитал до трехсот и расслабил хватку.
Он скользнул рукой под голову Шерлока, пропуская сквозь пальцы шелковистые кудри, пока затылок полностью не оказался в его ладони, и потянул его к себе. Джон очень нервничал, но отзывчивость Шерлока в умывальной придала ему смелости.
– Могу я поцеловать тебя? – прошептал он.
– Да, – тихо ответил Шерлок, и губы Джона нашли его рот. Их первые поцелуи были нежными и почти невинными, похожими на тот самый первый их поцелуй – просто мягкое касание губ. Шерлок выдохнул, и Джон понял, что тот задерживал дыхание, а затем, тихонько застонав, вдохнул и открыл рот. Джон крепче обнял его затылок, и, еще сильнее прижавшись губами к его губам, коснулся своим языком языка Шерлока. О боже, он никогда не подозревал, что поцелуй может быть таким. Все эти прежние обжимания под омелой и в пабе, все эти девчонки – всё меркло и сходило на нет перед этим, настоящим поцелуем, этим сладким податливым ртом, который он обожал и который теперь был его. И он мог его брать, пробовать на вкус, целовать и владеть.
Они целовались и целовались, без конца. Их руки сжимали друг за друга до синяков, в то время как другой рукой Джон собственнически обхватил голову Шерлока. Тот иногда прерывался, чтобы вздохнуть, и тогда его голова откидывалась на руку Джона, но затем тот снова тянул его к себе, и Шерлок отдавал свой рот во владение, почти с отчаянным пылом. Они целовались так долго, что Джон подумал, они никогда больше не остановятся, и он просто никогда не отпустит Шерлока больше.
Наконец, Джон стал целовать его более нежно, ослабляя хватку, и Шерлок смог снова немного откинуться на его ладонь. Тот вздохнул и тихонько потерся носом о ладонь Уотсона.
– Это тоже грех, как ты думаешь? – тихо спросил он. – Потому что я был бы счастлив заниматься этим всегда.
– Я знаю, – прошептал Джон в ответ. – А мы и будем. Вечно.
Шерлок улыбнулся и закрыл глаза.
– Да.
Джон снова обхватил его голову, чтобы поцеловать его в лоб, а затем подвинул их так, чтобы голова Шерлока оказалась у него на плече. Другая его рука всё еще сжимала руку юного лорда. Он потерся носом о его кудри, и в этот момент понял, что ноги Шерлока свисают с их койки.
– Шерлок!
– Я в порядке, – пробормотал тот сонно. – Мне нравится так.
Джон вздохнул, и повернул его так, чтобы они оказались в их обычной спальной позиции.
– Когда мы выберемся отсюда, у нас будет огромная кровать, и мы будем спать там, когда захотим.
– И есть апельсины.
– Каждый день.
– И целоваться.
– Каждый день. Все дни. Когда захотим.
– Я хочу много целоваться, – сказал Шерлок. – И хочу много всего остального.
Джон поцеловал его в шею, чтоб показать, что полностью разделяет его желания.
– Навсегда, – сказал он еще раз.
Восхищался Шерлоком Джон годами. Да, скучал по нему, тосковал и любил его, но теперь быстро понял, что всё это не идет ни в какое сравнение с тем, чтоб сходить по нему с ума. Ему стало казаться, что оставшиеся двадцать три часа в сутках он только и делает, что ждет – ждет нетерпеливо и страстно, когда же наступит время их ночных поцелуев. После стольких лет молчаливого обожания, сама возможность прикасаться к нежной коже Шерлока, его шелковым волосам и сладким губам была удовольствием, которым Джон просто не мог насытиться.
Сначала поцелуи оставались почти невинными. Джон был счастлив касаться лица и рук Шерлока. Кроме того, невинность юного графа заставляла Джона чувствовать в полной мере свою ответственность. Шерлок был настолько нетронут и чист! Джон знал, что, скорее всего, придает всему этому слишком большое значение, но продолжал относиться к Шерлоку как к застенчивой юной невесте. И ему самому всё казалось столь новым и необычным, что он счастлив был двигаться медленно, наслаждаясь каждым маленьким шагом.
Разумеется, их поцелуи недолго оставались столь целомудренными.
В ночь Рождества Шерлок взял лицо Джона в свои ладони и стал петь ему «Мороз на земле» низким тихим шепотом, и Джон присоединился к нему с сердцем, так переполненным любовью и счастьем, что, казалось, оно сейчас разорвется.
В конце концов, они совершенно естественно легли рядом, и их руки впервые начали изучать друг друга, скользя по спине и бокам с неуклюжим энтузиазмом, в то время, как их поцелуи становились всё жарче.
Джон позволил своим рукам скользнуть по длинному боку Шерлока, а затем – к изгибу его поясницы, и Шерлок вжался в него, тяжело дыша. Джон почувствовал, как сильно тот возбужден, и в этот миг тепло хлынуло в его собственный пах. Ему нужно было прийти в себя и замедлиться, но он в это мгновение вспомнил о своей фантазии – желании кое-что сделать, что преследовало его уже несколько дней, и он просто не смог этому сопротивляться. Джон погрузил свои пальцы в кудри Шерлока и слегка потянул, не так, чтобы стало больно, но чтобы заставить Шерлока запрокинуть голову. С тихим стоном тот покорился, и Джон коснулся губами его белого горла. О, кожа там была столь же нежной, как он представлял себе. Джон целовал и лизал эту длинную шею, заставляя Шерлока еще больше откидывать голову, вдыхал его запах и покусывал кожу, пока тот под ним не застонал, выгибая спину, подставляя горло еще сильнее и толкаясь бедрами в тело Джона. О боже, подумал тот.
Шерлок поднял руки и зарылся пальцами в волосы друга, когда тот прикусил, а потом втянул в рот кожу на его горле.
– О-о, – выдохнул он. – О-о… Джон, я люблю тебя, я люблю тебя, господи, как я тебя люблю…
Джон слегка приподнялся, чтобы взять в ладони лицо Шерлока. Он видел его огромные расширенные зрачки и его затуманенный взгляд.
– По-немецки, – прошептал он, целуя его. – Скажи это мне на немецком.
– Ich liebe dich (на нем. Я люблю тебя), – выдохнул Шерлок в рот Джона. – Ich liebe dich.
– Ich… – Джон поднял голову, улыбаясь. Он ласково обвел скулы Шерлока подушечками своих больших пальцев. – Ты понимаешь, как это звучит?
Шерлок покачал головой, взгляд его был всё еще затуманен.
– Я облизываю член, – прошептал ему на ухо Джон (I lick dick (ай лик дик) фраза, которую Джон говорит на английском имеет похожее звучание с немецким Ich liebe dich)
Взгляд Шерлока, пылающий жаром желания, стал удивленным, потом тот рассмеялся чуть слышно. Он прижался лбом ко лбу Джона и дразнящее шепнул:
– Джон облизывает член. (John licks dick)
– Джон облизывает Шерлока, – отозвался Джон и лизнул его ухо, что заставило того затрепетать и, чтоб заглушить свой стон, уткнуться лицом в плечо Джона.
– Я хотел бы облизать всего Джона, – наконец, смог он выговорить, откидываясь назад и глядя другу прямо в глаза. – Я хотел бы везде тебя облизать.
– О, сколько захочешь, когда мы отсюда выберемся, – пообещал ему Джон, немного придя в себя, когда Шерлок больше не прижимался так тесно.
Тот расстроено выдохнул и потянулся за еще одним поцелуем.
– Я люблю тебя. Ich liebe dich. Je tʼaime. Te amo. Это то же самое на латыни и на испанском, кстати сказать.
– На английском – самое то, – Джон крепко обнял его. – Веселого Рождества, любимый.
Улыбка Шерлока была ослепительной. Ему нравилось быть любимым для Джона.
– И тебе – веселого Рождества.
В школе в этом году рождественских праздников не было, что расстроило персонал даже больше, чем мальчиков, в жизни которых и так радости было немного.
– Возможно, они взбунтуются, – сказал Джон с надеждой. Они с Шерлоком были сейчас во дворе, наслаждаясь одним из редких погожих дней. Рождество считалось фактически выходным, когда по утрам шли церковь, а после обеда уже не работали. Но всё это было связано больше не с решением мистера Брокльхерста, а с тем, что фабрики были закрыты.
