Текст книги "Мороз на земле (СИ)"
Автор книги: Chryse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D0%BC%D0%B1_(%D1%80%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D1%8F)
** Вероятно, Лестрейд в этом фике представляет Речную полицию на Темзе – организацию, которая берет свое начало в конце XVIII века, когда, по инициативе Патрика Колкухауна и Джона Харриота и с одобрения правительства, в самом центре тогдашнего Лондонского порта на Уоппинг-Хай-стрит 2 июля 1798 г. начало действовать Морское полицейское учреждение.
Официальным адресом Морской полиции стал Уоппинг-Нью-Стэйрз (Новая уоппингская пристань), 259. В 1839 г. речная полиция перешла под контроль Столичной полиции и превратилась в Темзенский дивизион.
Штаб-квартира Темзенского дивизиона Столичной полиции в Уоппинге. Журнал ‚The Strand Magazine‘. 1891
http://savepic.su/7457000.jpg
(из книги Светозара Чернова ‚Бейкер-стрит и окрестности‘
http://www.libma.ru/kulturologija/beiker_strit_i_okrestnosti/p25.php
*** Английский сельский пейзаж XIX века.
Хелен Аллингем. ‚Старый коттедж‘
(Хелен Аллингем, урожденная Хелен Мэри Элизабет Патерсон; англ. Helen Allingham английская художница викторианской эпохи, автор акварелей, иллюстратор (1848 – 1926)
http://savepic.su/7425259.jpg
А вот в такой деревенской луже, возможно, в детстве учился плавать юный Джон…
Генри Х. Паркер (1825 – 1896). ‚Пейзаж‘
http://savepic.su/7423211.jpg
Вот она, деревенская Англия работ Паркера:
http://www.liveinternet.ru/users/4610040/post259940185/
http://www.liveinternet.ru/community/1726655/post129819889/
А сестрица Джона могла быть вот такой – английский тип красоты:
http://savepic.su/7440618.jpg
========== Глава 27. Эпилог. ==========
Комментарий к Глава 27. Эпилог.
Эпиграф ко всей истории и ее эпилогу.
Из Писания.
Это не религиозное, это – общечеловеческое. “Формула Любви”.
“16. Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом;
17. и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою.
18. Ноеминь, видя, что она твердо решилась идти с нею, перестала уговаривать ее.
(Книга Руфь 1:16-18)”.
16 месяцев спустя
Джон проснулся на рассвете, как он всегда просыпался в своей жизни, и, вероятно, так и будет просыпаться. Прошло несколько недель после летнего солнцестояния, и восход начинался рано. Он потянулся, наслаждаясь тем, что у него не было никакой причины, чтобы вставать. Он месяцами корпел над учебниками, уткнувшись в учебу, стараясь запихнуть в свою голову всё, что ему необходимо было знать, но сейчас всё было уже позади: этой осенью он и Майк Стэмфорд начнут учиться в Лондонском университете. А сейчас у него были каникулы – целых два благословенных месяца – он и Шерлок должны были уехать сегодня, покинуть Лондон и отправиться в Шерринфорд-холл. Джон вновь потянулся, улыбаясь, а затем понял, что его левый бок замерз. Он приподнял голову и, конечно же, обнаружил, что Шерлок свернулся в центре кровати, как полевая мышь в своем гнездышке, стащив все одеяла и укутавшись ими с головой.
Джон потянул одно из них к себе.
– Прекрати это, – донесся из этой груды приглушенный голос Шерлока. – Солнце бьет мне прямо в глаза.
– Солнце едва поднялось, – возразил Джон. – И я замерз. Ты не можешь забирать себе все одеяла.
– Иди сюда, и я согрею тебя, – промурлыкал Шерлок своим самым глубоким, почти бархатным голосом.
– О, верно. И прямо сейчас ты снова заснешь.
– Не засну я снова. Я еще не спал. Только сейчас лег.
– Ты сказал прошлой ночью, что придешь через час! Вот почему я уснул в твоей комнате! – Джон и Шерлок, конечно, имели разные спальни, хотя Джон спал в своей только, когда Шерлок планировал всю ночь проводить свои лабораторные эксперименты.
– Я так и сделал, но оказалось, прошел больше чем час, а затем я понял, что мне нужно упаковать свое оборудование.
Джон запустил руку под одеяло и тронул спину Шерлока, поняв, что она голая. Он провел рукой ниже и почувствовал, что и там Шерлок полностью обнажен, но, кроме того…
– Ты только что мылся?
– Ммм…– Шерлок перевернулся на спину и лениво потянулся. – Я же сказал, что согрею тебя. Почему бы тебе не удостовериться в этом самому?
Джон рассмеялся и сел на постели, стаскивая свою ночную рубашку и штаны и сбрасывая их с кровати. Он набросился на Шерлока, вызвав у того удивленное “офф”, когда оседал его грудь и обхватил его запястья одной рукой, прижимая их к постели над его головой. Шерлок посмотрел на него, и в глазах его были лукавые искорки. Солнце коснулось его лица и полностью осветило его, сделав кожу подобной алебастру, а глаза – неземного голубого цвета.
– Ты считаешь, что можешь украсть мои одеяла, а затем получить от меня, то, что тебе нужно? – мягко спросил Джон. – Я так не думаю, Шерлок Холмс. Я считаю, что тебе нужно преподать урок.
– Нет, – выдохнул Шерлок, уже начиная корчиться под ним. Быстро набухающий член Джона радостно отреагировал на это ощущение.
– Да, – серьезно сказал Джон и начал щекотать его. Шерлок взвизгнул и начал крутиться, пытаясь уклониться от рук Джона, которыми тот безжалостно атаковал его подмышки и голые бока. Джон смеялся почти так же сильно как Шерлок, когда, наконец, прижал его тело к кровати всем весом собственного.
– Ты выучил свой урок? – спросил он.
– Да, – выдохнул Шерлок, и тогда Джон обхватил его голову свободной рукой и держал его так, не позволяя двигаться, пока погружал свой язык в рот Шерлока. Тот задрожал и выгнулся под ним, и Джон поцеловал его сильнее, собственнически атакуя язык Шерлока своим языком. Дыхание Шерлока стало поверхностным и учащенным.
– Послушный мальчик, – похвалил его Джон и начал покрывать поцелуями длинную шею юного лорда. – Раз ты усвоил урок, то заслуживаешь маленькой награды.
Он отпустил запястья Шерлока и стал целовать его, опускаясь всё ниже. Прошелся языком по его соскам, ощущая, как те сразу же затвердели, легонько куснул его в ложбинку между бедром и пахом. Сейчас он знал тело Шерлока как свое собственное, знал, что заставляет того стонать, а что – раздвигать шире ноги, как заставить его дрожать и изнывать от желания.
– Дай мне ту подушку, – приказал он, и Шерлок быстро толкнул ее к нему. Джон подложил ее под бедра Шерлока, и тот схватил другую подушку, чтобы заглушить свои стоны, когда Джон стал медленно вылизывать яички и мягкую кожу за ними, а затем скользнул языком ниже, ощущая запах мыла, которым Шерлок пользовался, когда мылся. Он протолкнул кончик языка внутрь безупречно чистого входа Шерлока, и тот выгнул спину, разведя еще шире ноги, в то время как Джон просунул ладони под ягодицы Шерлока и развел их в сторону большими пальцами. Он лизал и легонько касался языком отверстия Шерлока, пока не почувствовал как оно расслабилось и тогда погрузил свой язык еще глубже. Шерлок начал постанывать и беспомощно извиваться под ним. Джон видел, как его напряженный член покачивается в такт движениям, и ощутил как запульсировал его собственный. Он сел и потянулся к банке, которую они держали возле постели.
– Ты вот что сегодня хочешь? – спросил он мягко, проталкивая один палец внутрь и осторожно массируя им гладкие стенки. Тело Шерлока дернулось. – Я посмотрю, сможешь ли ты кончить вот так, с одним моим пальцем в тебе, когда я не буду касаться твоего члена.
– Пожалуйста, – простонал Шерлок. Он выглянул из-под подушки, вспотевший и покрасневший, что заставило Джона почувствовать, что и сам он уже давно согрелся. – Пожалуйста. Нет! Возьми меня! Пожалуйста, возьми меня, хочу тебя внутри, пожалуйста, пожалуйста!
Джон ввел внутрь еще один палец и уверенно потер им по стенкам. Он наклонился и подул на член Шерлока, наслаждаясь видом того, как тот дернулся.
– Ты будешь снова воровать мои одеяла?
– Нет, никогда, обещаю, никогда, пожалуйста! – Шерлок судорожно цеплялся руками за всё, до чего только мог дотянуться: подушку, простыни, свои волосы. Его длинное бледное тело сейчас было вытянуто на кровати, готовое и открытое для Джона. Это было самое потрясающее зрелище, которым Джон не уставал любоваться.
– Ну, хорошо, – согласился он и встал на колени, вытаскивая пальцы и смазывая свой член. Он ухватил Шерлока за бедро одной рукой и подстроился под второе, а затем потянул его бедра к себе на колени, плавно скользнув внутрь. Шерлок никогда бы не стал таким растянутым, каким был бедный Тэдди, но после месяцев регулярных проникновений, входить в него было гораздо легче, чем в первый раз. Джон сел поустойчивей, глубоко вздохнул, проверил, что Шерлоку удобно, а затем начал погружаться внутрь медленными почти ласковыми толчками. Ему нравилось брать Шерлока в любом положении: и когда тот отдавался ему, стоя на коленях и упершись головой в предплечья; и когда опускался на Джона сверху. Джон любил ставить его на колени, тесно прижиматься грудью к его спине и брать сзади, объединяя толчки в его задницу с ласками его члена. Но обладать им вот так, видя его лицо, и то, как постепенно тот уплывает в чувственное забытье, нравилось ему больше всего. Голова Шерлока беспомощно металась по простыне, когда Джон стал проникать в него глубже и резче, ускоряя свои движения.
– Скажи мне, – выговорил он, вбиваясь в Шерлока так сильно, что с каждым толчком тот скользил вверх по простыне. – Скажи мне, что ты мой.
– Ich bin… – выдохнул Шерлок, раскинув руки и выгибая спину, – Твой, о-о-о, Ich…о боже, ох, ох…
– Ты мой, какой ты красивый, когда вот так отдаешься мне, – сказал Джон, и обхватил скользкими пальцами член Шерлока. Тот начал вскрикивать снова и снова, пока Джон ласкал его, одновременно вбиваясь в него до упора: Ох, ох, ох, о-о-о-о-о…и затем всё его длинное тело забилось в сладких судорогах, и он излился в руку Джона.
Тот поудобнее перехватил его бедра, вновь подложил под его ягодицы подушку, и начал рывками подтягивать к себе всё еще вздрагивающее тело, беря Шерлока так быстро и жестко, что скоро увидел звезды перед глазами, словно целая галактика взорвалась перед ним.
Единственный недостаток этой позиции, подумал он лениво, был в том, что она не позволяла просто рухнуть, когда всё заканчивалось. Он нежно спихнул Шерлока со своих бедер, и обессиленно вытянулся на боку рядом с ним. Они лежали какое-то время, учащенно дыша и дрожа, пока пот на коже Джона не начал подсыхать, и ему стало холодно.
Он потянул Шерлока к себе и, найдя его рот, стал жадно целовать его, шепча между поцелуями: Je tʼaime (фр. я люблю тебя) Je tʼadore, mon amour, bien-aimee, ma Coeur (фр. я обожаю тебя, любовь моя, хороший мой, сердце моя).
– Mon Coeur (фр. сердце мое) – поправил его Шерлок.
– И это тоже, – прошептал Джон, с улыбкой глядя на него.
– Я люблю тебя, – тихо сказал Шерлок, вглядываясь в Джона так же пристально, как глядел на него, когда они были мальчиками. – Я люблю тебя.
– Я знаю. Я тоже тебя люблю, – ответил тот, накручивая локон Шерлока на свой палец и нежно касаясь костяшками его острых изящных скул.
Они лежали так какое-то время, просто глядя друг на друга, затем Джон со стоном поднялся. – Возьму нам полотенце, – сказал он, подойдя к умывальнику.
– Можешь также позвонить, чтобы принесли горячую воду. Уже довольно поздно, – зевнул Шерлок.
– Сначала мне нужно устроить беспорядок в моей постели.
– Не знаю, к чему ты так утруждаешь себя, – Шерлок взял полотенце, которое протянул ему Джон, и стал вытираться. – Лили может зайти и увидеть, как ты берешь меня, нагнув над столом, и всё, что она захочет узнать, стоит ли ей протереть пыль позже.
Джон рассмеялся. Это было правдой. Их апартаменты находились на значительном удалении от всего остального дома, и Шерлок был предельно четок, отдавая распоряжения новой домоправительнице, когда они въехали.
– Я и Джон занимаемся до позднего вечера, и я часто отсыпаюсь по утрам. Я плохо сплю и не желаю, чтобы меня будили раньше, чем я сам проснусь, поэтому никто не должен входить в наши комнаты, пока мы не позвоним. О, и никто не должен касаться результатов моих экспериментов.
– Конечно, милорд, – бодро ответила миссис Хадсон, подтвердив подозрения Джона, что Майкрофт нанял эту женщину специально, чтоб еще сильнее избаловать Шерлока. – Я думаю, Лили превосходно справится. Ее взяли из приюта, бедняжка в детстве ударилась головой, потому стала очень медленной и наполовину слепой, но она прекрасно выполняет свои обязанности, как только поймет их. О-о, и никто, кроме меня, не понимает, о чем она говорит, так что я очень осторожна, вы понимаете.
– Когда мы приедем, ты должен будешь поговорить в поместье с новой домоправительницей, – сказал Джон, забираясь на кровать рядом с Шерлоком.
Никто из прежних слуг, переживших нападение на поместье, не остался в Шерринфорд-холле, когда там хозяйничала миссис Уилкс, – ну, за исключением Калли, – и большинство из них уже работали в других местах. Миссис Мэдлок ушла на покой. И Джон втайне был этому рад, потому что возвращаться в имение, как фактически член семьи, было бы, в противном случае, ужасно неловким.
– М-м-м, да. И напомни мне, что мы должны зайти с визитом к миссис Грегсон, – сказал Шерлок, сворачиваясь рядышком, чтобы уткнуться носом в грудь Джона.
Миссис Грегсон и Энни теперь жили у другой ее замужней дочери, в деревне.
– И я постараюсь встретиться с Томом за пинтой в его выходной.
Молодой Том, – нет теперь просто Том, – вспомнил Джон, ощутив как печаль сжала сердце, работал теперь на семью, унаследовавшую поместье Беннетов. Они переписывались несколько раз, и, казалось, дела у Тома идут хорошо, у него даже появилась девушка, руки которой он мечтал попросить, когда скопит деньжат.
Шерлок приподнял голову, чтоб посмотреть на Джона:
– Ты расскажешь ему о нас?
– Я не думаю, что расскажу ему сразу же, – медленно ответил Джон, – но он, наверное, всё равно догадается, и если уж так случится, я не буду этого отрицать. Конечно, он может догадаться и ничего не сказать. Ты знаешь, что я не стыжусь этого, – сказал он быстро, взглянув вниз, в чистые глаза Шерлока.
– Я знаю, – сказал тот. – Но осуждение за непристойное поведение не пойдет на пользу нашим карьерам. Хотя нам ведь к тюрьмам не привыкать.
– О, да, – Джон наклонился и поцеловал его в лоб. – Я позвоню сейчас, чтоб принесли воды. Когда ты хочешь, чтобы подали завтрак?
– О, чуть позже.
Джон накинул халат и пошел в свою комнату, где раздернул шторы, смяв подушки и одеяла, чтобы выглядело всё так, будто именно на этой кровати он и провел эту ночь, а не занимался непристойностями в комнате Шерлока. Джон позвонил, попросив принести для бритья горячую воду, и чаю, а затем забрал в кабинет письма, которые написал прошлым вечером, чтоб отправить их до того, как они уедут из Лондона.
Письмо к Молли лежало сверху. Та уже закончила в Филадельфии первый курс медицинской школы, первой в своем классе. Молли писала ему, что, когда завершит обучение, то мечтает поехать на Запад.
“Там, на самом деле, чрезвычайно нужны врачи-женщины, – писала она. – И, только вообразите: я, никогда не мечтавшая даже уехать из Бластбурна, окажусь на Диком Западе, с бизонами и индейцами!”
– А ты не боишься одна ехать в Америку? – спросил ее как-то Джон, когда они прошлым летом ездили в Бластбурн.
– Я всегда была самостоятельной, – легко ответила Молли, знакомым жестом заправив волосы под медицинский чепчик. – Я больше переживаю о том, как же доктор Вудкорт без меня обойдется, но теперь, когда у него появился новый протеже, Эрни, я думаю, всё будет в порядке.
Джон также написал письма мистеру Бруку и Пипу, с которым, к своему удивлению, они стали довольно хорошими приятелями. В этом мире Пип был один из немногих людей, которым Джон мог в открытую написать о своих отношениях с Шерлоком, хотя и весьма осторожно. Пип недавно окончил Бартс, став бухгалтером у торговца картофелем, чем безмерно гордился. Мистер Брук имел в Бартсе большой успех, потому что руководил справедливо и очень умело, и многие мальчики теперь покидали школу, хорошо подготовленными для карьер бухгалтеров или клерков. Джон испытывал глубокую благодарность, что он не был одним из них.
Мистер Брокльхерст после побега Джона и Шерлока совершенно утратил рассудок, так как мальчики продолжали пугать его привидением, и в итоге выбросился из того же окна, что и Шерлок, – за несколько недель до того, как в школу приехал мистер Брук. Сейчас мистер Брокльхерст отдыхал в безопасности в одной из больниц для душевнобольных. Навсегда, как надеялся Джон.
Он взял письма, положив их на маленький столик, чтобы отправили на почту, а затем заглянул в дверь спальни Шерлока, чтоб сказать ему:
– Первое, чем мы займемся завтра, это отправимся на хорошую, долгую…
Он хотел сказать – верховую прогулку.
Но умолк.
Шерлок спал – вновь, конечно, стащив все одеяла, – его черная растрепанная макушка была еле видна из-под них.
Джон покачал головой, улыбаясь.
– Mon Coeur (фр. сердце мое) – прошептал он, взяв с ночного столика свой учебник французской грамматики, чтобы позаниматься, пока будет пить чай. Ему нужно было многое наверстать.
Заключительное примечание Автора:
… и жили они долго и счастливо и умерли в один день!
Ну, не мистер Брокльхерст, конечно, потому что один из пациентов лечебницы для умалишенных выколол ему глаза вязальной спицей…
И не сэр Джеймс Мориарти, который поднялся на виселицу, бормоча: «Мне бы всё удалось, если бы не эти мерзкие дети!»
Но все остальные… Да, они были счастливы, в том числе, Ирэн с Калли, которые определенно весело проводили время в Париже, а также Салли Донован, потому что ее муж скончался от сердечного приступа и оставил ей паб, в котором она теперь и хозяйничала вместе с Андерсоном.
И, конечно же, Джон и Шерлок потом оказались на Бейкер-стрит (забрав с собой миссис Хадсон), а затем вернулся и Джим…
Но это уже совсем другая история, а эта закончена.
Было бесконечно забавно пожить немного в этой вселенной, и я бесконечно рада, что вы, мои дорогие читатели, тоже нашли это интересным и увлекательным. Тысяча благодарностей всем тем, кто читал эту историю, комментировал и делал ее лучше! Я всех вас люблю.
