Текст книги "Мороз на земле (СИ)"
Автор книги: Chryse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
– Он спросил лорда Шерлока, – сказал Джон, яростно глядя на Тома. – Он спросил его, и Шерлок сказал ему, то же, что я сейчас говорю тебе: между нами не было ничего такого. Никогда. Ради бога, как вы можете даже подумать… что я… если б даже я и… он же просто ребенок!
Джон увидел Шерлока, каким тот был в ту ночь: ярким, чистым, сияющим. Незапятнанным, словно ангел, – со снежинками в черных как смоль волосах…
– Я знаю, – Том теперь был совсем удручен. – Я не… то есть, я не был уверен. И я так не думал, во всяком случае, не о тебе. Но лорд Шерлок, то, какой он с тобой… Он ни с кем таким не был. Ни с кем.
Они молча сидели; разговор был тяжелым.
– Джон, возьми Гермеса, прогуляй его хорошенько. Да и себя заодно. Мы с парнями закончим с амбаром, и я с ними поговорю, хорошо? Извини за всё это.
– Спасибо, – сказал Джон. – Не только за это. За всё.
Том пожал плечами.
– Мы еще друзья, ведь так? Даже если… ты бы всё равно был бы мне другом.
– Спасибо, – сказал снова Джон и вздохнул.
– Э-э-э, Джон, – сказал Том осторожно. – Тебе лучше бы встретиться с мистером Грегсоном, до отъезда.
– О господи, – сказал Джон, запрокинув голову так, что ударился о стену амбара. – Они знают о Калли, да? Нужно что-то придумать.
– Лучше честно всё расскажи, – посоветовал Том. – Я не думаю, что тебя серьезно накажут. Его даже скорее порадует, что ты был с девчонкой. Болтать теперь будут меньше.
Мистер Грегсон не был обрадован, он был явно сердит и разгневан. Но искреннее раскаяние Джона и его заверения, что подобного больше не повторится, несколько смягчили его. И когда Джон закончил приносить извинения, то думал, что мистер Грегсон так же, как и он сам, рад, что этот тягостный разговор между ними подошел к концу.
Судьба Калли была в руках миссис Мэдлок, но Джон знал, что та была доброй женщиной, так что он сомневался, что девушку рассчитают. Просто вряд ли в ближайшие выходные ей позволят поездки в город.
Когда он вернулся в амбар, Нэд и Дэви извинились с подлинной искренностью, и Джон вместе с ними продолжил уборку. Неловкость еще оставалась, но вскоре всё сгладилось. Однако Джон рад был сбежать на Гермесе, и пуститься вскачь по полям, чувствуя, как свежий воздух и весеннее солнце вымывают остатки горечи из его души.
Обратно он ехал медленнее, вспоминая слова Молодого Тома об Итоне. Он подумал о Шерлоке – тонком, изящном и нездешне-красивом – и ужасных друзьях Себастьяна Уилкса. Подивившись, как это Шерлок продержался так долго, не сбежав из своей частной школы в первую же неделю.
А затем он вспомнил еще кое-что, и невольно остановился, натянув поводья коня.
«Некоторые привыкают к этому».
«Он смотрел на меня как кошка на мышь…»
Глаза Калли, взволнованные и испуганные, и ее быстрый знак: не при нем!
Не при младшем братишке…
Он знал теперь, почему тогда Билли отправили прочь; и знал с неожиданной и глубокой уверенностью, что Джим Мориарти был ближе всего к абсолютному Злу. Из всех, кого он когда-либо встречал.
А спустя два месяца Шерлок, наконец, вернулся домой.
========== Глава 10. У вод вавилонских. Часть 1. ==========
Комментарий к Глава 10. У вод вавилонских. Часть 1.
Название 8 главы это начало Псалма 137
Вот один из вариантов перевода:
Псалом 137; Перевод нового мира. Псалом 137:1—9. Псалом 137:1 …. 6; 7; 8; 9. 137 У рек Вавилона+ – там мы сидели+. Мы плакали, вспоминая Сио́н+.
http://wol.jw.org/ru/wol/b/r2/lp-u-ru/bi12/U/2007/19/137
В названии главы использован поэтический вариант – строка из стихотворения Байрона (1813):
У вод вавилонских, печалью томимы,
В слезах мы сидели, тот день вспоминая,
Как враг разъяренный по стогнам Солима
Бежал, все мечу и огню предавая.
/Перевод А. Плещеева/
По сути, это плач народа, потерявшего дом по вине врагов. Заканчивается Псалом проклятием, обращенным к поработителям, и призывом справедливого возмездия, чтоб на головы врагов пала заслуженная и жестокая кара за содеянное преступление.
Джон не мог заснуть в ночь перед приездом Шерлока. Изворочавшись, в безнадежных попытках уснуть, он вздохнул и поднялся, чтоб зажечь лампу. Достал письма Шерлока и перечитал их. Он знал, это глупо, но ведь прошло так много времени; что если, в конце концов, между ними всё изменилось? Его также волновала мысль о глазах, которые будут прикованы к ним, и это приносило ему беспокойство, которого он не знал ранее. Он еще раз перечитал то письмо Шерлока, которое тот прислал ему на Рождество, а затем потер уставшие глаза и, наконец, уснул.
Семья и несколько дипломатов прибыли прямо из Франции и добрались до Шерринфорд-холла последним поездом, так что Джон целый день провел в тягостном ожидании, от которого в животе словно бы трепетали бабочки. К счастью, мистер Грегсон, как обычно, был весь в заботах, так что Джону пришлось начищать экипажи и приводить их в порядок. Он был слишком юн еще, чтоб поехать на станцию, и ему поручили отвести лошадей на пастбище, а затем он остался в амбаре, и работал там, пока не послышался шум подъехавших экипажей. Потом нужно было позаботиться о багаже, и Джон как раз откреплял ремни, чтобы снять его, когда кто-то его окликнул по имени.
Он, подумав, что это, должно быть, лорд Шерринфорд, повернулся так быстро, что в спине что-то хрустнуло, когда он распрямился. И в изумлении замер.
Шерлок?
– Какой ты высокий! – сказал он удивленно.
– Ну, да, наконец-то, – счастливо ответил тот. – Я всё еще на дюйм или около отстаю от Майкрофта, но он перестал расти, лишь когда распрощался с Оксфордом. Так что у меня еще год, чтоб догнать его.
– Поскорей покажись миссис Грегсон! Она ведь всегда говорила, что однажды ты вымахаешь как бобовое зернышко, пусть увидит, что так и случилось.
– Да я повидаюсь со всеми, но сначала хочу увидеть Каллисто. Не могу поверить, что она так прекрасна, как ты мне писал.
– Такая и есть, красавица наша, – сказал Молодой Том, улыбаясь. – Даже старый Том говорит, что она самая чýдная лошадка, которую он когда-либо видел. Дайте-ка взглянуть на вас, ваша светлость, о, да вас не узнать, вы ростом с меня!
Шерлок впрямь изменился, и не только потому, что из мальчика превратился в юношу. Раньше он крепко обнял бы Джона, прямо тут, у всех на глазах, теперь же он ждал – не сказать, чтобы терпеливо, но все-таки, – ждал, пока Джон закончит работу; и с гордой улыбкой приветствовал каждого, подходившего, чтоб поздороваться и выразить удивление, какой взрослый теперь их хозяин…
А затем вместе с Джоном прошел в тихий загон, где взял руку Джона в свои ладони и просто сказал:
– Я так счастлив снова видеть тебя.
И Джон, посмотрев в его ясные, сияющие глаза, которые были такими же, как он их запомнил, осознал, что ничто из того, что имеет значение, не изменилось нисколько.
Джон думал, что Шерлок сочтет себя слишком взрослым, чтоб теперь наносить визиты в конюшне, но проснулся за полночь оттого, что Шерлок пытается как-то устроить свои ставшие очень длинными руки и ноги на их узкой кровати, как раньше.
– Может, я теперь лягу спиной к тебе? – спросил Джон, еще не совсем проснувшись.
– Нет, – ответил Шерлок так резко, что это немедленно разбудило Уотсона. Тот притянул к себе Шерлока и обнял его со спины, прижавшись лицом к его острым лопаткам. Возможно, Шерлок и вымахал под шесть футов, и голос его стал теперь на октаву ниже, но вот шире он точно не стал, и по-прежнему умещался прекрасно в руках Джона. Юный лорд пах чистотой, лавандой и мылом, но еще был и легкий мускусный запах. Мужской.
– Мне теперь разрешают остаться на ужин, – сказал Шерлок, пошарив под одеялом, чтоб найти руку Джона, и переплел их пальцы – его были теперь гораздо длиннее, – и прижал их руки к своей груди. – Эти ужины… Там еще скучнее, чем я ожидал. Отец говорит, у тебя есть ружье. Ты позволишь мне пострелять?
– Может быть, – шепнул Джон, улыбаясь в спину ему.
– Я не знаю столь многого об огнестрельном оружии. Если я не смогу стрелять, то мне нужно, по крайней мере, посмотреть мишени после стрельбы, – Шерлок широко зевнул. – Я хотел бы всю ночь говорить с тобой, но в прошлую я совершенно не спал. Волновался, что снова увижу тебя.
– Я тоже не мог уснуть. Как здорово, что ты вернулся.
– Майкрофт говорит… он считает, я слишком взрослый уже, чтобы спать с тобой. Он сказал, это только сегодня, и чтоб я вернулся пораньше. Что для мальчиков это было нормально, но сейчас, когда я уже взрослый, люди могут начать говорить. Я сказал, что мне наплевать…
– Вероятно, он прав, – сказал тихо Джон, зная, что так и есть, хоть в груди его поселилась боль от одной только мысли, что Шерлока снова не будет рядом. – Но я хотел бы, чтобы это было не так.
– Когда мы вырастем, я имею в виду, по-настоящему вырастем, – с нажимом сказал Шерлок, – мы всегда будем вместе, и никто не будет указывать нам, что нам делать.
– Я всё равно не позволю тебе ездить верхом, пока не проверю подпругу.
– Ну, хорошо, ты можешь говорить мне, что мне делать.
– И ты тоже можешь.
– Да, – Шерлок снова зевнул, и затем выдохнул с таким облегчением, что, казалось, это шло из самой глубины его существа. Он прижал свои руки к руке Джона у своей груди, держа ее так, как будто это была величайшая драгоценность. – Спокойной ночи, Джон.
– Стреляли раньше? – спросил егерь.
– Только дома, когда мы охотились, – ответил Джон одновременно с Шерлоком, ответившим «нет».
Мистер Роунсвелл приподнял бровь:
– Граф ничего не говорил мне о том, чтобы дать вам в руки ружье, милорд.
– Ну, стоило попытаться, – беспечно ответил Шерлок. – Я тогда отойду в сторонку и посмотрю, как стреляет Джон.
Егерь стал рассказывать Джону основные вещи, те, которые тот когда-то давно узнал еще от своего отца, но зато убедился, что отлично всё помнит.
– У тебя всё прекрасно получится, если ты немножко потренируешься, – сказал егерь Джону. – Ты знаешь, что делаешь, и ты уважаешь оружие. А вот милорду я бы оружие не доверил, он бы прострелил себе ногу.
– Он на самом деле не хочет стрелять. Он просто хочет посмотреть на дыры в мишенях и пули, и неважно, насколько точно я попаду.
– У всех свои странности, – пробормотал Роунсвелл. – Ну, давай начнем тогда.
Джону удалось попасть в половину банок, – (Неплохо для первого раза) – к большому удовольствию Шерлока, который собирал его жертвы.
– Посмотри, одна из этих дыр больше, это та, через которую пуля выходит, да? А почему она больше? Пуля должна подчиняться импульсу, но какое значение имеет расстояние до цели, скорость и то, из чего состоит мишень? Это всё вопрос физики, мне нужно провести исследования. Может Джон пострелять в какую-нибудь другую мишень?
– Шерлок, отойди оттуда, – сказал Джон терпеливо, – иначе я попаду ненароком в тебя. И ты можешь подобрать любые мишени, по которым ты хочешь, чтобы я выстрелил, хотя я не буду стрелять в твоего кузена, даже ради твоих исследований.
Джон практиковался в стрельбе всю неделю, они делали это неподалеку от дома. То есть, Джон стрелял, а Шерлок тем временем исписал расчетами несколько толстых блокнотов.
– В Париже полицейские применяют в расследованиях куда более прогрессивные методы, – говорил он Джону. – Я читал об этом, и Майкрофт, перед тем как мы возвратились домой, смог устроить мне несколько встреч в префектуре полиции. Это просто захватывающе! Я хотел бы стать детективом*, но уверен, что мой отец найдет это совершенно неподобающим. Как это несправедливо! Здесь он тратит всё свое время, пытаясь удостовериться, что у бедных мальчиков есть все виды новых возможностей, а я – младший сын – застреваю с тем же выбором, что имел бы сто лет назад: офицер, священник или ученый.
– И сейчас ты подумываешь о том, чтобы быть священником, – поддразнил его Джон.
– Из меня получился бы отличный викарий, – сказал задумчиво Шерлок. – Я бы вычислил грехи каждого из своих прихожан, позволяя им думать, что сам бог подсказал мне это. У меня был бы самый благочестивый приход во всей Англии; все были бы слишком напуганы, чтобы плохо себя вести… только это было бы очень скучно, не так ли? Разве что я стал бы епископом. Это было бы замечательно – заставить Майкрофта целовать мое кольцо.
– Так тебе и проповеди читать бы пришлось, – заметил Джон, и Шерлока передернуло.
– Нет, духовенство – это точно не для меня.
– Его светлость ожидает волнений? – спросил Роунсвелл, обучая Джона, как чистить ружья.
Джон взглянул на него, а затем посмотрел на Шерлока. Егерь, в конце концов, поддался на его уговоры и нашел где-то мертвую утку, в которую Джон послушно выстрелил, и Шерлок, в настоящее время, чрезвычайно довольный, изучал ее с помощью своей лупы.
– Мне так не кажется, – ответил Джон тихо. – После того, что случилось несколько лет назад, я думаю, он просто хочет быть осторожным. И потом, все эти бунтовщики…
Лицо Роунсвелла потемнело.
– Худое это дело, – сказал он.
Джон посмотрел на него с любопытством:
– О чем вы?
Роунсвелл какое-то время наблюдал за Шерлоком, затем снова кивнул на ружье:
– Аккуратнее с маслом-то.
– Простите, – сказал Джон, вытирая лишнее.
Егерь глубоко вздохнул и тихо сказал:
– Я был солдатом. Двадцать лет в армии Ее Величества, в ранге сержанта. Готов был жизнь отдать за Королеву и страну. Но в тот день, когда нас послали «подавлять беспорядки» в Манчестере, я понял, что с меня хватит. Поднимать оружие против своих, а там были и женщины, были и дети, и они лишь хотели достойной оплаты, чтобы жить, а не выживать… Граф дал мне работу, когда я уехал. И теперь всё это опять. Мятеж? Заговор против правительства? А, быть может, это лишь бедняки, доведенные до отчаяния? Мы ведь этого не узнаем, не так ли? Пока всех их не перестреляют. Ни один не доживет до суда. – Он сплюнул в траву. – Худое это дело, – снова сказал он.
Руки Джона замерли на ружейном стволе. Он не знал, что сказать.
Роунсвелл взглянул на него.
– Знаешь, кто снабжает армию Ее Величества?
Джон покачал головой.
– Сэр Джеймс Мориарти, – Роунсвелл отвернулся, посмотрев куда-то в пространство. – Пробивает себе дорогу. Оружием и законами. И, конечно, его голос в Парламенте самый громкий, когда он призывает подавлять без пощады любое волнение. А для этого нужно еще больше солдат. Для войны – не для мира. И ты думаешь, он согласится, чтоб лорд Майкрофт договаривался с французами? Ему это понравится?
– Я не знаю… наверное, совсем не понравится…
– Да, – Роусвелл посмотрел Джону прямо в глаза, его взгляд, взгляд солдата, был тяжелым и пристальным. – Держи оружие рядом с собой, и пусть оно будет заряженным. Нутром чую, волнения будут, хочет граф того или нет. И я не думаю, что начнут их мятежники.
Джон посмотрел на Шерлока, который отошел сейчас от подстреленной птицы и что-то прикидывал, бормоча себе под нос. Увлеченный исследованием, и далекий от всего остального…
– Любой, кто захочет тронуть его, должен будет сначала убить меня, – сказал тихо Джон.
Роунсвел положил ему на плечо свою тяжелую руку.
– Хороший ты парень, – сказал он.
Теплый май сменился июнем, а июнь – июлем. Майкрофт возвратился во Францию. Джон и Шерлок возобновили свои долгие прогулки по окрестностям, проводя много времени в лесу, потому что лето выдалось сырым и дождливым. Джон всё время был начеку, ожидая волнений, но пока всё было спокойно.
– Скоро твой кузен заявится? – спросил он у Шерлока.
Они остановились позавтракать под сливовым деревом, возле реки. Утренний туман стал рассеиваться, сквозь него пробивались слабые солнечные лучи.
– К сожалению, да, но вначале будет только тетя Уилкс, – сказал Шерлок. – Потом будет и Себастьян, с одним из своих мерзких дружков.
– Ну, пока они не приехали, – сказал жестко Джон. Разумеется, он сообщил в письме Шерлоку о визите этих “друзей” прошлым летом, хотя и не стал сообщать о тех заключениях, к которым он позже пришел на их счет. В ответном письме Шерлок очень скупо писал об этом, поспешив сменить тему, что происходило всегда, когда заходила речь о том, что случилось в нем в Итоне. Джона не удивило, что и в этот раз Шерлок заговорил о другом.
– Сможешь подстрелить вон те сливы? – спросил он, указывая на дерево. Он сел. – Джон, а ведь ты еще не стрелял во фрукты. Если выстрелить во что-то мягкое, например, в сливу, или нет, во что-то типа помидора, интересно, это приведет к деформации пули? Нам нужно попробовать это дома.
– Я попробовал бы прострелить капустный кочан, – сказал Джон и сел рядом. – Представь, как он взорвется! Правда, думаю, садовникам не понравится это.
– Я бы мог купить фрукты на рынке, – сказал Шерлок, явно думая вслух. Джон увидел, как взгляд его стал отрешенным, словно Шерлок видел что-то, доступное только ему – возможно, рынок, или то, что он там прикупит, чтобы Джон потом поупражнялся в стрельбе. После приезда Шерлок стал чаще вот так погружаться в себя, Джону даже нравилось это – ему нравилось наблюдать, как светлые глаза Шерлока затуманиваются, а руки, словно сами собой, производят непонятные пассы, будто тот показывал фокусы. Хотя, правду сказать, Джону просто нравилось смотреть на него – элегантного и изящного, если тот был на лошади, или если просто носился неугомонно, изучая что-то вокруг. Зрелище завораживало, заставляя что-то сжиматься внизу живота; это было почти болезненно.
Шерлок выдохнул, выходя из своего Зазеркалья, появляясь снова здесь и сейчас, и немедленно им овладел новый приступ кипучей энергии:
– Рыба! Нам нужна рыба. Пойдем, Джон. Поторопись. А то лавки закроются!
Примечания:
* Цитата “Полиция не внушала ему никакого отвращения, как раз наоборот. Он часто восхищался этой таинственной, вездесущей силой, которую не видно и не слышно, но которая всё видит и всё слышит.
Ему льстила перспектива стать орудием этого Провидения в миниатюре. Он уже предвидел полезное и достойное занятие для особенного таланта, которым наделила его природа, жизнь, полную эмоций и страстной борьбы, неслыханные приключения и, в конце концов, известность. Словом, призвание вдохновляло его”.
Эмиль Габорио “Месье Лекок” (1869). Роман о французской полиции XIX века
Шерлок начитался, быть может?.. :)
========== Глава 11. У вод вавилонских. Часть 2. ==========
Себастьян Уилкс приехал в поместье в августе.
– А он с возрастом не хорошеет, – сказала за чаем Энни с хитрой улыбкой. – Не то, что лорд Шерлок.
Ее мать заметила, что говорить так нехорошо, но укор был не слишком строгим. Тем более, что это было правдой. В воскресенье, в церкви Джон видел, как семья графа рассаживается на свои места, и ощутил укол удовольствия: на фоне изящного худощавого Шерлока, облаченного в прекрасно сшитый французский костюм, Себастьян выглядел отвратительной жабой. Джон провел остаток службы, прося прощения у господа за такие мысли.
Лорда Шерринфорда срочно вызвали в Лондон, и в округе снова появились слухи о начавшихся беспорядках. Так как мистер Брук отправился в это время в Уэльс, к своим родственникам, как он делал это каждый год, Шерлок остался формально на попечении миссис Уилкс. Такая ситуация никому не доставляла удовольствия. Был заключен негласный договор, согласно которому Шерлок почти всё время проводил вне дома, и взамен ему позволялось делать то, что он хочет, если только он возвращался к ужину. Шерлок предпочел бы и к ужину не возвращаться, но миссис Уилкс отчаянно приглашала на эти ужины каждого, кто мог послужить буфером (У нас в гостях дважды был викарий, а теперь леди Линда, помоги нам Господь), так что открытого противостояния удавалось избегать.
Телеграмма пришла утром первого, по-настоящему жаркого за всё лето, дня. Джон и другие слуги к тому времени еще не спустились, но мистер Грегсон уже прочитал ее перед завтраком.
– Джон, – сказал он, держа в руке чашку чая. – У меня есть распоряжение от его светлости. Лорд Шерлок не должен покидать пределов поместья до его возвращения, он хочет, чтобы милорд оставался на своей земле.
– А он не сказал, почему? – спросил удивленно Джон. Это утро казалось таким же, как и все другие до этого, безмятежным, спокойным. Невозможно было представить себе, что в такой замечательный день вдруг случится что-то плохое.
– Нет, но его приказ и так ясен. Не позволяй лорду Шерлоку сбегáть от тебя.
– Хорошо, я понял. Садовники говорили, что в ловушки попалось несколько кроликов, по такой мишени мы еще не стреляли. Лорд Шерлок хотел попробовать.
– Есть еще ранние груши, – сказал мистер Грегсон. – Если вам так сильно нужно, то можете взять старые подковы, по ним же вы тоже еще не стреляли? Прибейте их к столбу и стреляйте, это, точно, расколет пулю.
Шерлок, однако, пришел во двор конюшни позже обычного, и в ужасном состоянии духа.
– Это несправедливо, – воскликнул он, в гневе ударив в стену амбара. – Почему мы не можем выезжать за пределы поместья? У тебя есть оружие. И ты даже попадаешь из него туда, куда целишься, бóльшую часть времени.
– Спасибо, Шерлок, – сказал Джон ровным тоном. – Мы не можем покинуть пределы земель, потому что твой отец так сказал, и так как он тот, на кого я работаю, то я последую его приказу. И, кроме того, наверняка, у него есть на то основания, и пока ты рушишь стойла, ты мог бы принять это во внимание.
Шерлок посмотрел на него.
– Сегодня так жарко, я хотел поплавать. Я не плавал уже два года.
– Ну, так сходим – на тот маленький пруд, с храмом на островке. Помнишь? Он в пределах поместья, и сейчас никаких гостей. Твоя тетя не отходит от дома так далеко, так что мы никого не шокируем.
Джон и другие парни несколько раз купались там летом, когда не было никого из семьи, но он не стал об этом рассказывать Шерлоку.
Тот всё еще выглядел недовольным, но потом провел рукой по стене амбара – той самой, на которую недавно пришелся удар, – и направился в стойло Сирсы.
– Хорошо. Но мы можем сначала проехаться через парк? Мне нужна хорошая скачка. Себастьян меня высмеял, когда тетя Уилкс сказала, что мне запретили выезжать из поместья, и меня это вывело из себя.
– Да пожалуйста, – сказал Джон. – Мистер Роч поймал несколько кроликов, и мы можем пострелять в них, представив, что это Себастьян.
– О, кролики, – оживился Шерлок. – Мы еще не стреляли во что-то, покрытое мехом. Интересно, как это отразится на пуле.
Они занимались стрельбой по кроликам, а затем был пикник в тени зарослей, затем – скачки и, наконец, когда несколько спала полуденная жара, отправились к маленькому пруду.
Прохлада воды ощущалась просто блаженством на разгоряченной коже. Они поплыли к островку, и первым туда добрался Шерлок. Его длинные руки и ноги, словно созданные для плавания, давали большее преимущество, чем усердие Джона.
– Ха! – воскликнул Шерлок. Он в полном восторге приплясывал возле маленького храма, а Джон, рассмеявшись, сел на скамью.
– Я победил тебя, наконец-то, наконец, я смог это сделать!
– Я уверен, теперь ты и бегаешь быстрее меня, – сказал Джон, улыбаясь. – Но, знаешь, высокий рост еще не делает тебя лучше.
– Нет, делает, – сказал Шерлок упрямо.
– Что ж, посмотрим, сможешь ли ты меня поймать, – сказал Джон, нырнув в воду. Он услышал крик Шерлока у себя за спиной, а потом громкий всплеск, и еще быстрее начал грести. Но вскоре почувствовал, как длинные пальцы скользнули по щиколотке, и вновь начал смеяться, хлебнув воды, когда Шерлок дернул его вниз, попытавшись проплыть над ним. Джон поднырнул, обхватив его посередине туловища, и стал щекотать, да так, что оба ушли под воду, пока Шерлок, наконец, не нащупал ногами дно и не выпрямиться.
– Я могу здесь стоять, а ты – нет, а ты – нет! – крикнул он, дразнясь, пока Джон, подплыв, не толкнул его под колени, и опять они оба свалились в воду. Джон вынырнул, брызнул в него водой и быстро отплыл туда, где тоже можно было подняться и встать.
– Тадам, – пропел он, и Шерлок схватил его за шею. Джон пошатнулся, но устоял на ногах, теперь Шерлок вцепился в него как осьминог, а Джон пытался не дать ему утянуть себя снова на дно. – Ничего не получится, ты, жалкий моллюск.
Шерлок обхватил Джона за талию обеими ногами, а руками обнял его за шею. Джон стоял по пояс в воде, удерживая юного лорда на весу, и внезапно понял, что всё сейчас происходит так, как он часто видел во сне: солнце, теплая вода, изящное тело Шерлока, тесно прижатое к нему… Очень тесно прижатое.
Сердце Джона внезапно забилось в бешеном темпе. Лицо Шерлока теперь было так близко, что он мог всё на нем разглядеть: капельки воды на фарфорово-гладкой коже, широко раскрытые глаза, сейчас потемневшие, и слегка приоткрытые губы… Шерлок чуть шевельнулся в его руках, и Джон инстинктивно подхватил его крепче, опустив свои руки на стройные бедра Шерлока. И почувствовал, как внезапно всё тепло устремилось вниз, в область паха.
– Джо-он, – прошептал потрясенно Шерлок.
Тот сглотнул. Сейчас Шерлок как будто замер, но Джон всё равно ощущал, как какая-то тяжесть вдавливается в низ его живота. Во взгляде Шерлока Джон увидел то, чего раньше в нем никогда не видел: трепет, отчаянную надежду, радость. Их лица были так близко, что носы почти касались друг друга. Джон ощутил легкое дыхание Шерлока на своих губах, а потом тот наклонился, ближе, ближе…
– Ха!
Этот резкий окрик настолько застал Джона врасплох, что он выпустил из рук Шерлока и вновь потерял равновесие.
Он вынырнул из воды, откашливаясь и стирая с глаз капли воды; Шерлок уже стоял на ногах и в ярости направлялся к берегу.
– Убирайся отсюда!
– Я знал это! – закричал Себастьян Уилкс. Он сидел на Блэкберде, и лицо его полыхало от удовольствия и злобной радости. – Я знал, что однажды поймаю тебя! Ты слишком хорош, чтоб позволить кому-нибудь в Итоне прикоснуться к себе, но готов отдаваться грязному конюху!
Он натянул поводья, заставляя лошадь попятиться, так как Шерлок был уже возле берега, и каждый мускул его излучал абсолютную ярость.
– Я всё расскажу мамочке, – закричал кузен, чуть ли не брызжа слюной.– Я всё расскажу, и она сообщит твоему отцу, вот тогда и посмотрим, что будет с вами обоими – с тобой и с твоим драгоценным…
– Убирайся! Вон! – закричал Шерлок. Он ступил на берег, поднял с земли увесистый камень, и с завидной меткостью бросил его в Себастьяна – тот попробовал увернуться, но камень все-таки задел его по плечу.
Выругавшись, Себастьян принялся разворачивать лошадь, так как Шерлок подхватил еще один камень, собираясь швырнуть его.
– Ну, подожди же, – завопил Уилкс, лицо его исказилось гневом и злобным, отвратительным ликованием. Потом вскрикнув, вжав голову в плечи, – получив ощутимый новый удар, – и погнал коня прочь во всю прыть.
Джон медленно вышел на берег, туда, где был Шерлок. Юный лорд всё дрожал от гнева, и его дыхание было прерывистым. А вот Джон ощутил, что в его животе поселился тяжелый холодный комок.
– Шерлок, – прошептал он.
– Мне плевать, – крикнул Шерлок, – плевать, что и кому он расскажет, я…
– Ну, а мне не наплевать, – выдохнул Джон. – Меня выгонят, Шерлок. Твой отец отослал тебя, и ты был так долго в отъезде, потому что из школы примчался сюда, а не в Лондон. Что случится теперь, как ты думаешь, когда он услышит об этом? Меня даже могут арестовать. Я – единственная опора семьи, а я больше нигде не смогу устроиться – после такого.
– Нет, – сказал Шерлок в отчаянии. – Нет, – повторил он, но Джон видел, что эти слова задели его. Он отвернулся от муки на лице Шерлока и стал собирать одежду.
– Нам лучше уйти отсюда сейчас же, – сказал глухо Джон.
Они оделись в молчании, но когда подошли к лошадям, Шерлок тихо сказал дрожащим от волнения голосом:
– Я сам напишу ему, я пошлю ему телеграмму, я… я отправлюсь в Лондон, я скажу отцу, что не было ничего, это лишь моя глупость или… эксперимент, и что ты здесь не виноват. Ты ведь ничего не сделал. Ничего. – Джон услышал в его голосе явную горечь.
– Ты не поедешь в Лондон, Шерлок, – выдохнул он. Про себя он думал, что даже если Шерлок всё честно расскажет отцу, это не поможет делу. Его охватила ужасная мысль: не решит ли граф перестать выплачивать его семье то маленькое пособие? Его светлость ведь не накажет его мать и сестру за проступок Джона, ведь нет?..
Шерлок хотел прыгнуть в седло, но Джон по привычке остановил его, проверяя подпругу. Шерлок издал полузадушенный возглас, вскочил на лошадь, ударив пятками по бокам, и поскакал, не дожидаясь Джона. В каком-то оцепенении тот последовал за ним. Краешком сознания он почувствовал радость оттого, что они в границах поместья, и кони сами знают дорогу. Холодный смерзшийся комок в животе Джона становился всё плотное по мере приближения к конюшням.
Когда он, следуя за Шерлоком, въехал на Гермесе во двор, то с удивлением увидел, как Билл и мистер Грегсон распрягали лошадей экипажа.
– Кто приехал? – спросил он, на минуту отвлекшись от горестных дум.
– Лорд Шерринфорд, – сказал мистер Грегсон, сняв шляпу, чтобы вытереть мокрое от пота лицо. – Получил телеграмму как раз вовремя, чтоб успеть забрать его светлость со станции. Надеюсь, что миссис Грегсон догадалась сообщить о приезде графа миссис Мэдлок, ведь та этого не ждала.
Шерлок молча сунул Джону поводья Сирсы, и бросился к дому.
– С ним всё в порядке? – нахмурясь вслед юному лорду, спросил мистер Грегсон.
– Он мне говорил, что ему нужно видеть отца, чтоб о чем-то поговорить, – сказал Джон уклончиво.
– Хорошо. Ты управишься с обеими лошадьми, а Молодой Том возьмет Блэкберда и отведет на пастбище.
Значит, Себастьян уже в доме… Знал ли он приезде графа? – спрашивал себя Джон.
– Я управлюсь, сэр.
Он отвел лошадей на конюшню и стал снимать упряжь. Он двигался медленно, словно во сне. Прохладные стойла с их высокими потолками и сладким запахом сена никогда еще не казались ему столь знакомыми и родными. И столь успокаивающими. Как долго они будут еще его домом? Он с тоской подумал о Молодом Томе, Нэде и Дэви, о доверенных им лошадях, к которым он так привязался, о вкусном и теплом хлебе, что пекла миссис Грегсон, ее доброй улыбке и вечерах у огня. Узнает ли он когда-нибудь, чем закончится «Повесть о двух городах»*?
Что же делать теперь?
Он мог прямо сейчас пойти к Грегсону и рассказать ему то, что на самом деле случилось: они купались, ничего запрещенного между ними не было, просто мастер Себастьян увидел то, что мог использовать в своих целях. Он подумал, что Грегсон, вероятно, поверит ему, та история с Калли, по крайней мере, теперь может сослужить ему добрую службу. Хотя лишь укрепит всеобщее мнение относительно Шерлока – что тот втайне питает к нему привязанность. И к тому же, общеизвестно: если и виноват господин, отвечать всё равно придется слуге, и история Салли Донован была здесь прекрасным примером. Возможно, что Грегсон дал бы ему хорошие рекомендации и подсказал, где он сможет найти работу, и… что тогда?
