Текст книги "Мороз на земле (СИ)"
Автор книги: Chryse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
Джон слегка приподнялся с легкой усмешкой, и вдруг со всей остротой осознал, что это именно тело Шерлока – его изящное стройное тело – извивалось под ним сейчас, крепко удерживаемое за запястья.
Шерлок всё еще беззаботно смеялся, а Джон ощутил, как вдруг бросило в жар, и что жар этот не имел ничего общего с солнцем. Одежда показалась ему слишком тесной и странной…
– Сдаюсь, – выдохнул Шерлок, и Джон быстро его отпустил, откатившись в сторону, на траву. В голове было странно легко и немного шумно; он сел, чтоб глотнуть воды, пока Шерлок лежал на спине на торфе, и пытался чуть отдышаться.
– Ну, хорошо, – сказал Джон, усевшись, скрестив ноги, и предложив воды Шерлоку. – Покажи мне, почему это не нужно читать как «лижет»?
Шерлок тоже сел, вытер лицо платком, и объяснил, в чем была ошибка, так просто и интересно, что Джон легко отвлекся, забыв странное чувство, которое так внезапно нахлынуло на него. Он понял правила достаточно быстро, хоть ему пришлось потратить немало времени на практику, чтоб научиться различать все нюансы.
Когда Шерлок убедился, что Джон всё понял, то взял доску, вытер ее и написал новое предложение. Джон понял его очень быстро:
–Джон любит лошадей, – прочитал он с триумфом в голосе (John likes horses).
– Теперь я. – Он взял доску и изменил в предложении только последнее слово, так, чтоб читалось: – Джон любит Шерлока. (John likes Sherlock)
Шерлок улыбнулся, глаза его засияли, и он потянулся к доске, но Джон не отдал ее.
– Нет, подожди, я напишу еще одно. – Он очистил доску и аккуратно написал новое предложение, ненадолго задумавшись над последним словом.
Шерлок взял доску и вслух прочел:
– Шерлок любит грязь (Sherlock likes dirt). – Он снова улыбнулся, тепло и широко. – Да, это так. Я люблю грязь. Но Джона я люблю больше.
– А я люблю тебя больше, чем лошадей, – ответил Джон. – Но сейчас нам лучше вернуться домой, или мистер Брук тебя точно любить не станет.
– Еще два дня, – сказал Шерлок счастливо.
Они задержались у перекрестка, ведущего в город, когда Шерлок заметил что-то на дороге и затем у живой изгороди, получить кусочки которой ему было абсолютно необходимо. Джон держал лошадей, а Шерлок собирал образцы. Когда тот вернулся, в его волосах были листья, и пятно на носу. Учитывая еще и полосы, оставшиеся от травы, Джон подумал, что сейчас трудно было бы отличить, кто из них был лорд, а кто – грум.
Они снова сели на лошадей, и Джон дразнящим тоном сказал:
– Шерлок любит грязь.
– Это образцы почвы, – задрав нос, сказал Шерлок важно, но тут же рассмеялся, добавив: – Ну, я хотя бы их не облизываю. Я облизываю только Джона.
– Шерлок лижет грязь, – сказал Джон, и тот ответил ему:
– Джон лижет лошадей.
Они хохотали как сумасшедшие, так сильно, что с трудом остались в седле. В это время на дороге показался экипаж, идущий в направлении Шерринфорд-холла.
– Это должно быть отец! Давай их обгоним! – крикнул Шерлок, поднимая свою лошадь в галоп. Джон последовал за ним, и они быстро оказались впереди экипажа. Шерлок помахал, а Джон вежливо приподнял свою кепку. Он поймал в окне экипажа взгляд лорда Шерринфорда, и на строгом лице его светлости была улыбка – в первый раз за всё время, что Джон видел его. Он подумал в этот момент, что быть графом – это значит нести тяжелую ношу: пытаться, чтоб твоя страна становилась лучше, убеждать твердолобых и несогласных, что нужны перемены, которые принесут пользу людям… Еще надо управлять поместьем, помогать своим арендаторам, тушить пожары… И заботиться о своей семье.
Неудивительно, что его светлость всегда выглядел столь серьезным и строгим.
Джон был очень занят, когда вернулся, нужно было позаботиться о лошадях и карете, поэтому и не вспомнил, пока не лег спать, о том странном чувстве, которое он пережил сегодня. О жаре, который охватил его тело, когда он прижал к земле гибкое тело Шерлока.
Он прогнал это воспоминание прочь и стал думать о тех словах, что выучил за день.
Но позже, той ночью, ему привиделся сон. Он не помнил, что именно ему снилось, но запомнил яркую вспышку удовольствия, горячего, неожиданного и очень приятного, а также чувство влаги, оставшееся от этого удовольствия, на его животе и ночной рубашке, теплой в прохладном воздухе ночи.
========== Глава 3. Бархат теплых летних ночей ==========
Комментарий к Глава 3. Бархат теплых летних ночей
Глава 3, 12 и 17 – их названия взяты из англиканского гимна 19 века (англ. “Not here for high and holy things”)…Не за высокие святыни.
В этой вселенной это любимый гимн Джона.
Вот два первых куплета:
Not here for high and holy things
we render thanks to thee,
but for the common things of earth,
the purple pageantry
of dawning and of dying days,
the splendor of the sea,
the royal robes of autumn moors,
the golden gates of spring,
the velvet of soft summer nights,
the silver glistering
of all the million million stars,
the silent song they sing.
Примерный перевод:
Не за высокие святыни
мы воздаем тебе хвалу
но за земную благодать
ее пурпурный пир
что от рождения и до смерти свят,
за красоту твоих морей
за королевское убранство осенних торфяников,
за золотые ворота весны,
за бархат теплых летних ночей,
за серебристый блеск
миллиарда звезд,
что тихую песню поют…
Это лето стало лучшим временем в жизни Джона. Череда безоблачных теплых дней, наполненных поездками по округе; скачки по дорогам и отдых в тени, под деревьями.
Джон с сочувствием смотрел на садовников, до того изнуренных работой, что тем еле хватало сил, чтоб поужинать.
– Лишь дурак будет сетовать, если хорош урожай, – хмыкнул Дэнни, заметив взгляд Джона.
– Верно, парень, – согласился с ним мистер Грегсон. – Урожай хорош – так всем благо, и люди спокойны. Никаких беспорядков.
– Как это? – спросил Джон.
– Урожайный год – значит, много еды, и она подешевле, – объяснил мистер Грегсон. – В плохой-то цены так задирают, что беднякам приходится голодать. А голодный скорее пойдет бастовать, чем тот, кто сумел накормить семью.
– И, похоже, зима будет мягкой, – добавил Старый Том.
– Что тоже весьма хорошо, – сказал мистер Грегсон, и Джон, понявший ход его мыслей, заметил:
– Меньше будем на уголь тратить. И мерзнуть не будем.
Беспорядки летом случались время от времени, в основном, на шахтах и в доках. В Парламенте было принято решение принять к осени Закон о справедливой заработной плате, и это слегка успокоило волнения.
– Отец сказал, что к концу сентября нам нужно будет вернуться в Лондон, потому что он должен быть там, – сказал как-то Шерлок, когда они наслаждались сладкой дикой малиной в качестве ланча. – Как жаль, ведь в другие годы мы оставались в поместье до самого сезона охоты. Но, по крайней мере, мои родственнички уберутся уже через две недели, так, чтоб мой кузен в столице мог собраться с силами для нового семестра. В общем, здесь их не будет. Хоть какое-то утешение.
– А ты почему не в школе? – спросил Джон. Он давно уже думал об этом; в разговорах слуг эта тема всплывала неоднократно. Миссис Грегсон считала, что Шерлок слишком деликатный и хрупкий для посещения школы, а все остальные уверены были, что он просто отказывается туда ходить.
– Посмотрите только, сколько учителей приходили к нему – и никто не задерживается! – сказал Нэд. – Мистер Брук хотя бы вернулся сюда после отпуска. Предыдущий наставник просто сбежал.
– А помните, был один, кто потребовал отвезти его тут же на станцию, заявив, что он лучше ночь проведет на вокзале, чем останется в этом доме еще на мгновение? – усмехнулся Дэви.
– Мастер Шерлок взорвал его кровать, – объяснил мистер Грегсон. – Где ему было спать?
И подобные разговоры повторялись время от времени. Потому-то Джон и решился спросить.
– Меня тоже ждет школа, – сказал Шерлок с унынием. – На следующий год. До сих пор мне этого избегать удавалось, но теперь мне ясно дали понять, – юный лорд иронически закатил глаза, – «что я не смогу с достоинством носить благородное имя Холмсов» без того, чтоб промучиться в Итоне несколько лет. Всё, на что я могу надеяться, это то, что к шестнадцати я уже буду в Оксфорде, как это сделал Майкрофт, и тогда мне, по крайней мере, не придется долго торчать в интернате.
– О-о, – сказал Джон, ощутив вдруг тяжесть на сердце. Он надеялся, Шерлок еще долго будет учиться со своим гувернером – тот как будто не очень его притеснял.
Шерлок больше не веселился, Джон чувствовал это. Тот швырнул в траву ягоды и расстроенно лег.
– Ну, до этого еще целый год, – сказал он, наконец, желая ободрить друга. – Может быть, эта школа сгорит к тому времени.
Шерлок сразу же просиял; эта мысль ему очень понравилась:
– О, или я могу это устроить, когда попаду туда.
– Блестяще, – сказал Джон, и решил отвлечь его, возвратив к их урокам. – Почитаем?
Учебник для начинающих был уже пройден, и теперь Джон осваивал коротенькие рассказы. Это было не очень-то увлекательно, потому что те, в основном, полны были сурового морализаторства, но каждый раз, когда Джон добирался к концу страницы, он чувствовал прилив уверенности в себе. Для Шерлока же эти рассказы были невероятно скучными.
– В следующий раз я тебе принесу кое-что получше, – пообещал он.
И Джон улыбнулся, с нетерпением ожидая чудесных историй.
Утро следующего дня было очень жарким, обещая им знойный день. Небо было ясным, безоблачным. В конюшнях остро пахло свежей соломой… и вещами не столь приятными, требующими уборки.
– Собачьи дни, – сказал Старый Том за завтраком.
Даже Шерлока, казалось, сморила такая погода.
– Давай съездим к озеру, – предложил он, когда они выехали на дорогу. – Там всегда ветерок.
– Наперегонки? – спросил Джон, и Шерлок сразу же оживился.
– До перекрестка, а затем по холму до моста, и там напрямую, срежем путь.
Джон выиграл скачку, как это обычно и случалось, и к моменту, когда они спешились у водоема, пот лил с него градом. Он расседлал лошадей, а затем неожиданно для себя предложил:
– А давай искупаемся?
– Что? – Шерлок так посмотрел на Джона, будто тот предложил развести костер и сплясать на угольях.
– В озере. Ну, давай. Мы сейчас расплавимся от жары. Окунуться будет так здорово.
– Но я … не умею плавать, – сказал медленно Шерлок.
– Правда? – удивился Джон. Может, это была еще одна странность богатых людей? Но с другой стороны, где бы было ему научиться, ведь он явно никогда не играл с друзьями, хохоча и борясь, чтоб его, как щенка, бросили на середину реки.
– Тогда я научу тебя, – пообещал он. – Поверь, это гораздо легче, чем учиться читать.
Шерлок замер в нерешительности, нервно поглядывая на воду.
Джон стащил свою рубаху и взялся за бриджи.
– Ну, пожалуйста, Шерлок. Я знаю, тебе понравится. Посмотри.
Он стащил с себя оставшуюся одежду, разбежался и прыгнул в озеро с громким всплеском и ликующим возгласом. Чистая прохладная вода была просто чудом после жаркого воздуха.
Джон вынырнул и обернулся, чтоб посмотреть на Шерлока. Тот стоял у края воды, полностью одетый, и в его широко раскрытых глазах отражалась растерянность.
– Вот, видишь? – сказал Джон, выпрямляясь, – у берега вода была только по грудь. – Тут же неглубоко. Ты спокойно можешь стоять. Смотри, вон тростник, значит, тут достаточно мелко, чтобы ты мог встать. Глубоко лишь на середине.
– И… и ты… не позволишь мне…?
– Нет, конечно. Я не дам тебе утонуть, упасть, захлебнуться и ничего подобного, – пообещал ему Джон.
Шерлок неохотно стал раздеваться, время от времени останавливаясь, чтобы нервно взглянуть на Джона, который отвернулся, чтоб предоставить Шерлоку некоторую частную жизнь. Это было различием между ними, которого он не учел. Джон родился в коттедже с единственной комнатой, и вырос, бултыхаясь в реке с другими мальчиками, без всякой одежды. Он до сих пор мылся в помещении с дюжиной других парней, все время препирающихся из-за горячей воды и швыряющих полотенца друг в друга. Насколько он знал, последним человеком, который видел Шерлока обнаженным, была его няня.
Он шагнул обратно, когда Шерлок, прикрывшись рукой, неуверенно спустился к воде, и с внезапной ясностью осознал, как тот хрупок. Джон привык к блестящему уму Шерлока, к его неуемной энергии, считая, что он с юным лордом – примерно ровесники. Однако тело Шерлока все еще осталось во многом детским, нежным – невинным и безволосым. Джон внезапно почувствовал острый прилив нежности, словно Шерлок был новорожденным жеребенком… И понял, что будет всегда защищать его – любой ценой. И что б ни случилось.
– Хорошо, – сказал он очень мягко. – Теперь иди сюда, осторожно и медленно, как будто ты хочешь получить новый свой образец, понимаешь? Возьми меня за руку. Я буду прямо перед тобой, и ты увидишь, насколько тут глубоко. Вода чудесная, правда же?
Пальцы Шерлока дрожали в его ладони, но Джон знал, еще с первого дня у этого озера, что Шерлок храбрец. Потому решил двигаться дальше.
– Давай зайдем немного поглубже, и ты сможешь по настоящему окунуться. – Джон потянул Шерлока за собой, пока они не оказались там, где вода была им по пояс. Джон подождал, пока Шерлок смог, наконец, отпустить его руку.
Тот окунул пальцы в воду и неуверенно улыбнулся.
– Да, хорошо, – признал Шерлок, поглядывая на берег, что там всё еще оставался тростник, и, значит, была твердь под ногами.
– Тебе нужно ополоснуться, вот так, – сказал Джон, плеснув воду прямо на Шерлока. Тот вскрикнул, пригнувшись, чтобы плеснуть воду в Джона, но тот нырнул и отплыл на несколько метров в сторону, где и остался, смеясь при виде того, как Шерлок плескал воду и кричал на него.
Через какое-то время Джон возвратился к тому месту, где Шерлок стоял, упершись в бока и слегка нахмурившись. Тот выпрямил свои узкие плечи и вздернул решительно подбородок:
– Хорошо. Научи меня плавать.
Джон решил, что легче будет начать с того, чтобы просто удерживаться на плаву, покачиваясь на воде, но спустя полчаса усомнился, что этот навык проще, чем изучение алфавита и чтения.
Худенькое тело Шерлока было полностью лишено естественной плавучести, и делу вовсе не помогало то, что тот напрягался и замирал каждый раз, когда Джон пытался уложить его спиной на воду. А хуже всего, что юного лорда охватывала паника всякий раз, когда тот думал, что тонет, он крутился и хватался за Джона, пока они оба не уходили под воду.
– Нужно попробовать по-другому, – сказал Джон, обретя равновесие в десятый раз, наверное, и подтягивая к себе отплевывающегося Шерлока. – Когда ты учился ездить верхом, как ты научился падать? Кто учил тебя ездить на лошади, Старый Том?
– Грегсон, – ответил Шерлок, убирая мокрую челку с глаз.
– Он учил тебя падать, ведь так? Как группироваться, когда ты ударяешься о землю?
– Ему это не требовалось, я никогда не падаю.
– Все падают, Шерлок.
– Но не я.
– Ну, Грегсон, наверное, верил в это так же сильно, как я, – сказал Джон, слегка раздражаясь. – Так что я уверен, он учил тебя этому.
– Учил, – признал неохотно его сиятельство. – Но мне это не понадобилось.
– Твое счастье. Что ж, это то же самое, тебе нужно научиться, как падать в воду.
– Но ты сказал, что не позволишь мне этого, – сказал Шерлок, готовый снова запаниковать.
– Шерлок, да воды здесь – тебе по пояс. Ты можешь учиться падать в воду так, чтобы чувствовать, что ногами стоишь на земле. Тогда ты не будешь каждый раз утаскивать меня за собой.
Шерлок посмотрел на свои ноги, как будто только сейчас осознав, как он стоит.
– О-о. – Он вновь посмотрел на Джона. – Хорошо. Как мы это сде…
Джон легонько толкнул его в грудь. Шерлок опрокинулся и упал на спину, испуганно барахтаясь в воде. Джон крикнул:
– Встань на ноги!
Минутой позже Шерлоку удалось подняться, откашливая воду, попавшую ему в нос и рот.
– Фу-у. Я хлебнул воды.
– Но теперь ты знаешь, что это не страшно, – сказал Джон без малейшего признака раскаяния. – А теперь давай повторим.
Они сделали это еще раз. А потом еще раз и еще, пока Шерлок не обрел достаточно уверенности, чтобы откинуться на воду, не замирая от страха. Джону удалось, наконец, уложить его на поверхность, и он просунул руки, чтобы поддерживать его на воде. Одну руку он просунул под острые лопатки Шерлока, а другую под его сжатые худенькие ягодицы.
– Очень хорошо! Очень хорошо, Шерлок! А теперь расслабь руки!
Шерлок разжал кулаки, позволив рукам свободно покачиваться рядом с телом.
– Прекрасно! У тебя почти получилось. – Джон смягчил свой голос, чтоб говорить очень мягко и нежно. Так обычно он разговаривал с раненной лошадью или жеребенком. – Я держу тебя, Шерлок, и не позволю, чтобы что-то случилось с тобой. Не позволю тебе упасть. Почувствуй воду, она сама тебя держит, так ведь? Позволь ей держать тебя.
Напряженное лицо Шерлока расслабилось, и тот начал дышать спокойнее. Джон остро ощутил тот момент, когда Шерлок уловил суть движения – тот слегка выгнул спину и расслабил руки и ноги.
Шерлок медленно открыл глаза и взглянул на Джона, который широко улыбался.
– У тебя получается, – прошептал Джон. – Ты уже держишься на плаву!
Шерлок улыбнулся и снова закрыл глаза, повернув лицо к солнцу. Солнечный луч скользнув по поверхности, задержался на капельках воды, дрожавших у него на ресницах. Тело Шерлока, медленно покачиваясь, начало отплывать от поддерживающих его рук Джона, который смотрел на это со странным чувство гордости и потери.
Шерлок лежал на воде совершенно спокойно и неподвижно, осторожно дыша и дрейфуя всё дальше, пока мягко не столкнулся с зарослями тростника.
Он открыл глаза и увидел, что Джон, подняв руки, стоит в нескольких метрах от него. Шерлок расплылся в улыбке и крикнул:
– У меня получилось! Посмотри, Джон, Я… – и плавно ушел под воду.
Джон бросился к нему, но Шерлок нащупал ногами дно и встал на ноги. Он кашлял и выплевывал воду, пока Джон смеялся и хлопал его по спине, а потом смог сказать:
– А теперь научи меня плавать.
– Ты самое нетерпеливое создание, которое я когда-либо знал, – сказал Джон с нежностью. – Уже поздно, а мы еще даже не завтракали. Давай перекусим, а потом попробуем удерживаться на воде еще несколько раз. А завтра я научу тебя плавать, хорошо? Жара будет всю неделю. Так сказал Старый Том.
Предсказания Старого Тома сбылось, и погода всю неделю была очень жаркой.
Джон и Шерлок каждое утро сразу отправлялись к озеру. Когда Шерлок преодолел свой страх, то начал делать успехи, достойные новичка, а к концу недели он уже и озеро мог переплыть, пусть сначала это у него выходило и не очень-то элегантно, но зато эффективно. Джон, понятное дело, всё время держался рядом.
– Сегодня вечером громыхнет, – заявил Старый Том, когда они пили чай.
– Слава богу, может, хоть жара немного спадет, – ответила миссис Грегсон и никто не стал спорить с нею. Джон немного жалел, что это помешает им продолжать уроки плаванья, но он тоже был бы рад окончанию жары. Последние ночи он едва мог уснуть, до того было душно.
Грозы еще не было, когда Джон отправился спать. Все окна в конюшне были открыты настежь, свою дверь Джон тоже оставил открытой, в надежде хоть на какой-то ветерок. В комнате было нечем дышать. Джон переоделся в ночную рубашку и вытянулся на кровати. Закрыв глаза, он пытался вызвать из памяти образ холодного снежного утра в Уиллогби-чейз: темнота, мороз, корыта с замерзшей водой, его пальцы, замерзшие так, словно тысячи иголок впиваются в кожу, застывшие руки еле справляются с уздечкой…
Да…
Он был в сбруйной Уиллогби-чейз, помещение было таким огромным… Куда больше, чем помнилось. Джон пытался найти там уздечку Лансера, но лежало всё почему-то совсем по-другому, а по надписям на ярлыках Джон не мог ничего понять.
«Нет, – сказал он внезапно. – Я ж теперь умею читать!..»
Налетел порыв ледяного ветра, и унес все уздечки и прочую упряжь…
Джон проснулся, дрожа от страха и холода. Он не сразу понял, что ветер ему не приснился. Прохладный восходящий поток проникал в его комнату через западное окно с дальней стороны амбара.
– Наконец-то, – пробормотал он, и впервые за многие дни он натянул на себя одеяло. Засыпая, он услышал, как первые капли дождя застучали гулко по крыше.
Теперь снился ему не мороз, а озеро в солнечных бликах, но он снова проснулся – разбудил его громкий стук, будто что-то упало на пол.
Он подумал было, что это кошка, но она была у него в ногах. Дождь лил как из ведра. Возможно, его разбудил порыв ветра?..
Джон сел, нахмурившись, – и вскрикнул от шока: у окна стоял Шерлок. Полностью одетый и промокший до нитки.
– Что ты здесь делаешь?
– Дверь заперли, – объяснил его светлость. – Можно, я у тебя останусь? Я ужасно замерз.
– Конечно, можно! Давай, быстро переоденься в сухое! – Джон спрыгнул с кровати и вытащил из маленького сундука свою сменную ночную рубашку. Шерлок в ней, конечно, утонет, но его, в любом случае, никто в ней не увидит. – О чем ты? Какую дверь заперли? Куда ты вышел?
Шерлок нагнул голову, вытирая волосы мокрой рубашкой. Его голос звучал глухо.
– Я хотел получить несколько образцов с того места, где фермеры косили сено, но решил не тратить на это то время, которое мы могли провести на озере. Мистер Брук говорил сегодня, что слышал, вечером начнется гроза, вот я и подумал, что у меня не будет шансов сделать то, что мне нужно. Поэтому я подождал, пока взрослые отправятся спать, и тихонько выбрался. – Выпрямившись, он отдал Джону свою мокрую рубашку и взял у него сухую одежду. – Я спустился по иве – так же я попал тогда к тебе в комнату, перед тем, как меня наказали. Только в тот раз все были на ужине. А сейчас Себастьян увидел, что я после чая принес ботинки из кладовой, и, видимо понял, что я задумал. Должен признать, иногда он умнее, чем я полагал. Когда я вернулся, то обнаружил, что он запер окно и оставил на подоконнике издевательскую записку.
– А черный ход? – спросил Джон, развешивая мокрую одежду Шерлока.
– Полагаю, он посчитал, что я постучусь к посудомойке, это всех всполошит, и меня вновь накажут за то, что я убежал. На ночь запирают все двери, но с рассветом откроют кухни, так что я смогу возвратиться. Проскользну – и никто меня заметит, и буду в своей кровати раньше, чем придет горничная. Себастьян будет в ярости! Я остался бы в вишневом саду, но такой сильный дождь… Потому я по дереву забрался к тебе.
– Ну, я более чем рад тебя видеть. Давай, залезай, – сказал Джон, садясь на кровать.
Та была очень узкой, и Шерлок нахмурился.
– Как мы оба поместимся здесь?
– А ты разве никогда…
Ну, конечно же, нет.
Это снова было так, как на озере, – другой мир, совершенно другая жизнь. Джон вдруг понял, что Шерлок, вероятно, никогда не делил с ни кем спальни, не говоря уже об узкой постели.
– Извини. Ложись в кровать, а я посплю на сеновале, внизу.
– Нет! Я хочу спать с тобой. И к тому же, это твоя кровать, не могу же я выгнать тебя из нее. Ты просто скажи мне, как это делается.
– Ах, – Джон почесал в затылке. – Ну, можно лечь спиной к спине, так спят те, кто не очень друг друга знает. Так мы делали в Чейзе. Можно лечь валетом. Так мы делали, если было слишком много народу. А можно лечь бочком, один спиной к животу другого, как семья. Но тогда спиной ко мне будешь ты, потому что я больше.
– Как семья, – сказал Шерлок. Он залез рядом с Джоном и с некоторой нерешительностью лег на бок. – Вот так?
– Да, только чуть колени согни. – Джон одной рукой приобнял Шерлока, прижимая к своей груди. Шерлок пах дождем и свежим сеном, а еще от него исходил какой-то особенный, очень сладкий запах, источником которого, решил Джон, было мыло: что-то похожее на нагретый солнцем клевер. Сам он, вероятно, пах потом и лошадьми, но переживать по этому поводу было глупо. Теплая тяжесть хрупкого тела Шерлока была просто чудесна, как объятие кого-то любимого, но наполовину забытого.
– Ты ведь уже спал вот так, да? – пробормотал Шерлок. – А с кем? Я думал, твоя сестра была старше?
– Гарри старше меня. Но у меня были другие сестры.
– Расскажи мне о них.
– Мэри была самая старшая, но в прошлом апреле она умерла. В родах.
– Но твоей любимицей была не она, – сказал Шерлок уверенно. – Расскажи мне о своей младшей сестре.
– Эмми. Ей было всего четыре, когда она умерла. Зимняя лихорадка. Мне было семь.
Шерлок на минуту затих.
– Моя мама тоже умерла в родах, – сказал он чуть слышно. – Мне было четыре. Я больше не помню ее голоса. И не могу вспомнить, как она выглядела. Есть портреты, но она там не такая, какой я ее помню.
– Я тоже не могу вспомнить лица Эмми. Но она была рыженькой, ее волосы были очень мягкими и пушистыми. Я помню это. И еще я помню, как она смеялась. И… да, ты прав, мы привыкли спать вот так, и я помню, как она ощущалась рядом со мной. Когда она умерла, в моей постели словно бы появилась холодная большая дыра.
– А братьев у тебя нет.
– Был один. Но он родился мертвым.
Шерлок потянулся и переплел свои пальцы с пальцами Джона, а затем крепко прижал его руку к своей груди.
– Майкрофт слишком взрослый, чтоб быть правильным братом. Я буду твоим братом, а ты будешь моим.
– Хорошо, – сказал Джон, улыбаясь во влажные кудри Шерлока. – Братья.
Шерлок слегка повозился, устраиваясь поудобнее.
– Я должен предупредить тебя, что очень мало сплю.
– У меня были худшие соседи в кровати. Если я усну, то меня не разбудишь, если только ты снова не спрыгнешь на пол.
– Не спрыгну, – сказал Шерлок серьезно.
Кошка, очевидно, поняв, что Шерлок никуда не уйдет, взобралась на постель и обнюхала его. Джон почувствовал, как Шерлок тихо засмеялся, когда кошка деликатно коснулась его влажных волос мягкой лапой и решила, что это не то, что ей нравится. Она аккуратно пробралась по узкой кровати и устроилась позади колен Джона.
Братья, – подумал Джон, всё еще улыбаясь.
Он обнял теплое тело Шерлока и уснул.
– Что у вас там, милорд? – спросил Молодой Том. – Могу я помочь?
– Это для Джона, – сказал Шерлок, пыхтя.
Джон, услышав свое имя, выглянул из дверей, и увидел, что Шерлок несет коробку.
– Я хочу отнести это в твою комнату, хорошо?
– Я возьму ее, – сказал Джон больше для того, чтоб не видеть приподнятых в изумлении бровей Молодого Тома.
Он взял коробку из рук Шерлока, поднял ее на плечо и без особого труда поднялся по лестнице.
– Завтра вы возвращаетесь в Лондон, да? – услышал он позади себя голос Тома. – Наверное, ждете этого с нетерпением?
– Нисколько. Мне придется ходить на уроки танцев. Отец объявил мне это вчера.
– Но… Это хорошие новости. Вы сможете будущим летом научить танцам меня и Джона, а мы удивим девчонок. И все нам обзавидуются.
– Э-э, – сказал Шерлок с явным отвращением.
Джон скользнул вниз по лестнице.
– Идемте во двор, хорошо, лорд Шерлок? А я заскочу на кухню и возьму наш завтрак.
Миссис Грегсон уже приготовила его сумку, и та стояла на столе, раздаваясь вширь более, чем обычно.
– Я добавила вам угощений, так как это последняя ваша поездка… на какое-то время. – Она с теплотой улыбнулась Джону. – Угощение также и для тебя. В начале лета я подумала бы, что разделаться со своими обязанностями для тебя само по себе будет праздником. Но теперь я вижу, ты будешь скучать по этому, правда?
– Да, мэм, – сказал Джон. Даже самому себе он не хотел признаваться, насколько сильно он будет скучать. Не просто по их поездкам, которые были истинным удовольствием, но по Шерлоку. По возможности быть рядом с ним: разговаривать, смеяться, плавать в озере, спорить, ездить верхом. Спать. После той памятной грозы Шерлок прокрадывался в его комнату два-три раза в неделю и пролезал под руку Джона так тихо, что иногда тот даже не просыпался. И только наутро обнаруживал, что мягкие кудри Шерлока щекочут его щеку, а чистый сладкий запах клевера наполняет нос. Шерлок утверждал, что у него проблемы со сном, а рядом с Джоном он засыпает лучше, что, вероятно, было правдой, но Джон подозревал, что Шерлоку тоже нравится проводить ночь с ним рядом.
– Для него это тоже было полезно, – продолжала, тем временем, миссис Грегсон. – Ты на него хорошо влияешь. Он выглядит более счастливым, и не такой…
– Властный? – предположил Джон. – Капризный? Вспыльчивый?
– Скажем, не такой неугомонный.
– Джо-он! – послышался нетерпеливый крик со двора.
Джон закатил глаза:
– Ну, над этим, кажется, нужно еще поработать. – Он подхватил сумку и вышел во двор. – Подожди, не садись. Я хочу проверить подпругу.
– Том уже всё проверил. Я знаю, как садиться в седло, я делал это с тех пор, как мне исполнилось восемь!
– Хорошо, – сказал примирительно Джон, и все-таки проверил подпругу. – Всё в порядке, поехали. Я хочу узнать, что там в коробке. И еще я хочу кое-что рассказать тебе. Я вчера ходил в паб выпить пива…
– Почему? Почему ты туда ходил?
– Потому что у меня был выходной, Шерлок, – сказал терпеливо Джон. Еще у него вчера был день рождения, но Джон не стал это упоминать.
– Ну вот, Джон Колпеппер сказал Салли, что сегодня они собирают урожай хмеля. Другие говорили, что неделю еще подождут, так что он, вероятно, хочет продать свой товар подороже. Потому, если мы сегодня будем возле его фермы, ты сможешь взять образец.
– Здорово! Думал, мне хмельной травы не найти. Хотя с сидром мне вообще не везет. Пенси сказала, они будут готовить его уже после того, как мы уедем.
– Я могу взять для тебя немного выжимки, – сказал Джон. – Буду твоим помощником. Оставь мне немного своих конвертов и скажи мне, что там записать. Ты хотел бы сначала сухой образец?
– Да, наверное, так будет лучше, иначе он может сгнить. О, спасибо, Джон. Я оставлю тебе конвертов на случай, если ты найдешь еще что-нибудь интересное.
– Я не собираюсь раскапывать для тебя могилу, – предупредил его Джон. Он точно знал, что земля со свежей могилы все еще оставалось Святым Граалем для Шерлока.
– Я знаю, – вздохнул тот. – Может, я смогу нарыть это в Лондоне… Да шучу я! – поспешил он добавить, заметив, как потрясенно нахмурился Джон. – Давай к перекрестку, тогда мы срежем дорогу к полям Колпеппера.
Они ели свой завтрак – пироги и имбирное пиво, приготовленные миссис Грегсон, когда Джон вспомнил свой вопрос.
– Так что в той коробке?
– О, я почти забыл! Там всё, что нужно, чтобы писать мне письма. Я всё туда уложил: бумагу, марки и написал мой адрес.
– Я еще никогда не писал писем. Может, ты покажешь мне, как это делается?
– Хорошо. – Шерлок вырвал страницу из своего блокнота и стал быстро писать. – Мистер Брук хотел бы, чтобы я соблюдал все формальности, но мы с тобой братья, в конце концов, так что это неважно. Вот. – Он поднял бумагу и стал читать вслух: – «22 сентября, берег реки Шеррин, дорогому Джону… Видишь, адрес и дату нужно писать вот здесь, наверху… Дорогой Джон, меня охватывает печаль от нашей скорой разлуки. Я прошу тебя писать мне регулярно и собирать для меня интересные образцы, которые тебе попадутся. Напиши о своих успехах в чтении, а я обещаю найти для тебя хорошие книги в Лондоне. Искренне твой, Шерлок Холмс». Вот так. Но наши письма будут длиннее, конечно.
