Текст книги "Гарри Поттер и Искусство Побега (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)

– Не буду спорить, – мрачно ответил Гарри, – мне эта шляпа слишком дорога, а значит, если я поспорю на то, что не смогу этого сделать, у меня будет меньше стимулов искать это самое время. Это же называется «Конфликт интересов»?

– Вроде того, – улыбнулась мисс Стрит. – Спокойной ночи, Супермен!

Проснувшись утром, они остановились у маленькой придорожной гостиницы, где позавтракали и освежились, чтобы не перегружать хилую душевую кабинку в задней части автобуса. Десерт они захватили с собой, и теперь пили чай с простой, но очень вкусной деревенской выпечкой.

До Годриковой Лощины оставалось совсем немного, и майор приступил к финальному инструктажу, в заключение которого вручил Гарри инструкцию по обращению с книжками Малфоя, полученную ночью по факсу. Мальчик выучил ее наизусть, а потом, разумеется, сжег.

– Кстати, Гарри, – заметил Бутройд. – Один мой знакомый просил передать, что эти ваши волшебные сигналки с известного тебе умывальника сняты, – сказал он. – Так что можешь спокойно на него шипеть.

Гарри кивнул: теперь достать сброшенную шкуру василиска из подземелья будет значительно проще. Ну, а то, что неизвестный Гарри волшебник, завербованный майором, смог снять чары, наложенные самим Повелителем Памяти (хотя ломать – не строить), не могло не радовать.

Гарри сидел на скамеечке в тени огромного вяза недалеко от центральной площади небольшой деревеньки с церквушкой, пабом, парой десятков напоминающий друг друга старинных домов – и ждал.

Со своего места он прекрасно видел стелу, являвшуюся целью его путешествия. Будь при нем мантия-невидимка отца, проблем в том, чтобы коснуться ее, не было, но Хедвиг запаздывала: он переоценил время, которое понадобилось для того, чтобы обсудить все, что нужно, с примечательными леди и джентльменами и добраться до цели. Трюк с маггловским «Ночным Рыцарем» в исполнении Клуба оказался сюрпризом и для него тоже.

Сейчас же проблема была в том, что рядом со стелой прогуливался полицейский в форме, с дубинкой и с поскрипывающими ботинками на ногах. С поскрипывающими ботинками из драконьей кожи.

Кроме того, именно этот конкретный полицейский имел на него, Гарри Поттера, огромный зуб, ведь это был тот самый аврор Долиш, которого мальчик год назад развел на разрешение для Рона и Дина. Наверняка этому Долишу как следует попало, так что вряд ли он разрешил бы мальчику выиграть пари.

Наконец, с соседней улицы послышался гул мотора, и на площадь въехал автобус – не тот мобильный штаб, на котором он сам добрался до окрестностей деревеньки, а обычный экскурсионный автобус, из которого, едва он остановился напротив паба, вывалила толпа туристов, судя по безвкусной одежде и непосредственному поведению – американцев.

Это было ровно то, чего он ждал.

Пока Долиш, с видимым неудовольствием, внимательно наблюдал за нарушившими сонную жизнь деревеньки пришельцами, Гарри проскользнул за его спиной и подошел к памятнику.

– Говорят, здесь есть жуткий дом, полный привидений, – услышал он голос с сильным техасским акцентом. – В какой он стороне, офицер?

Ответного бурчания Долиша Гарри не разобрал. Ему оставалось сделать всего два последних шага, как вдруг он замер.

Такого он не ждал.

Вместо стелы с множеством имен перед ними возникла скульптура. Трое людей: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках.

Гарри стоял, вглядываясь в лица родителей сквозь выступившие на глаза слезы. Он и представить себе не мог, что им поставлен памятник… Так странно было видеть самого себя в виде каменного изваяния. Счастливый, веселый малыш без шрама на лбу.

– Коснись его, Гарри, – услышал он знакомый сухой голос. – Ты заслужил это, и я понимаю, каково тебе сейчас.

– Но, мадам Боунс… – возразил мужской голос позади него.

– После, Долиш. Побудь человеком хотя бы немного. Инструкцию ты этим не нарушишь.

Гарри сделал два последних шага и коснулся мраморной ноги отца.

Когда он очнулся, ни туристов, ни автобуса уже не было, мадам Боунс смотрела на него с сочувствием, а Долиш, как и ожидалось – с плохо скрываемой злобой.

– И как Вам это удалось, мистер Поттер?

Грамотно врать прямо сейчас Гарри не мог, так что он просто достал из кармана джинсов и продемонстрировал начальнице ДМП экскурсионный билет с тем же самым логотипом, что был на автобусе. Майор был хитер и предусмотрителен, как истинный слизеринец.

– Мы еще поговорим об этом, Долиш, – сказала через плечо мадам Боунс. – Идем, – сказала она Гарри. – Раз уж ты сам добрался сюда, обманув добрую дюжину моих сотрудников, я проведу тебя по деревне лично.

– Я не буду создавать Вам проблем, мадам. Я только… Я хотел бы сначала зайти на кладбище, – сказал Гарри, демонстрируя мадам Боунс букет из четырех алых гвоздик, купленный им в соседней деревне.

Мадам Боунс кивнула.

Они дошли до окраины деревеньки и протиснулись через узенькую калитку. Гарри двинулся по тропинке между старых, а временами и древних надгробных камней. Видимо, волшебники жили здесь с незапамятных времен: на одном из надгробий было написано «Аббот», а на другом Гарри машинально отметил знак, который он видел в единственной книге сказок, которая существовала у британских волшебников: треугольник с вписанным в него кругом, рассеченный пополам вертикальной чертой. Фамилию на памятнике Гарри не разобрал: слезы мешали.

– Это здесь, – сказала мадам Боунс.

Плита на могиле родителей была из белого мрамора, и Гарри смог прочитать надпись, несмотря на слезы:

«Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года – 31 октября 1981 года

Лили Поттер. 30 января 1960 года – 31 октября 1981 года

Последний же враг истребится – смерть.»

– Это же…

– Да. Пожиратели Смерти, подручные Того-Кого-Нельзя-Называть, использовали тот же самый девиз. Но твои родители действительно сражались против них, и даже трижды сталкивались с Самим…

– …С Самим Томом? – Гарри опустился на колени и положил гвоздики на мрамор.

– Да, с самим Томом Реддлом. Спасибо, что сообщил мне его имя, полагаю, мне удастся накопать что-то в архивах. Как только, – тут мадам Боунс невесело усмехнулась, – я найду кого-нибудь, кому могу доверять по-настоящему.

Гарри кивнул. Помимо пожилых леди и джентльменов, сам он мог доверять всего троим – Фреду, Джорджу и Гермионе. Причем Фреду и Джорджу – только если речь шла о действительно важных вещах. Он поднялся и повернулся, чтобы покинуть кладбище, но внезапно замер.

– Дамблдор? – удивленно спросил он. – Тут похоронены… – он указал на такую же белую плиту неподалеку от могилы родителей.

– Это мать и сестра Альбуса, – пояснила ему мадам Боунс, но Гарри уже и сам прочитал надпись:

«Кендра Дамблдор и ее дочь Ариана.

Где сокровище ваше, там же будет и сердце ваше»

– А его отец?

– Он умер и похоронен в Азкабане, – сурово ответила начальница ДМП. – Но, Гарри, я не советую тебе поднимать эту тему с кем бы то ни было.

Гарри кивнул. Тщательно скрываемая ненависть в голосе Дамблдора, с которой он говорил об азкабанских Стражах, кем бы они ни были, ему не почудилась.

Гарри слышал, что дом его родителей был скрыт магией, но, видимо, сейчас заклятие спало – он прекрасно видел его. За двенадцать лет живая изгородь сильно разрослась, а трава во дворе вымахала по грудь мальчику. Сам дом устоял, лишь часть второго этажа справа была разрушена.

– Возьмись за калитку, Гарри, – сказала мадам Боунс.

Едва мальчик коснулся покрытой ржавчиной ручки, из зарослей крапивы, подобно странному цветку, выросла деревянная вывеска с золотыми буквами:

«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для магглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».

– Мы не знали, где ты и что с тобой, – пояснила ему Боунс, – и решили оставить все так, как есть. Когда тебе исполнится семнадцать…

– Да, мадам. Я подожду, – сказал Гарри, рассматривая короткие надписи, сделанные волшебниками на полях вывески. В основном это были чьи-то подписи или инициалы.

– О, кого я вижу! Маленький сорванец Поттеров и красотка Амелия! – услышал Гарри скрипучий голос.

Он обернулся. Рядом с соседней калиткой стояла грузная сгорбленная старуха.

– Профессор Бэгшот! – почтительно поклонилась ей мадам Боунс.

– Бэгшот? Батильда Бэгшот? Вы… правда автор нашего учебника? – это была, скорее, фраза мисс Грейнджер, но Гарри не видел причин не задать этот вопрос за подругу.

– Прежде всего, я ваша соседка, а лично для тебя – «Бабаба!» – усмехнулась почти беззубым ртом старуха, и Гарри попытался поймать смутное воспоминание. Кажется, тогда…

– Метла? – спросил он. – Маленькая метла?! Я сидел на ней, а Вы…

– Точно! – кивнула кудлатой головой мадам Бэгшот. – Сириус как раз тогда подарил тебе детскую метелку, и ты с радостным визгом летал на ней по гостиной.

– Сириус? – нахмурился Гарри. Вряд ли это имя было слишком распространенным. – Сириус Блэк?!

Старуха кивнула.

– Но как же… Если он… Подождите! Я же видел эту фотографию, которую Фадж передал магглам! И в Пророке… И теперь я узнал его! Он, Блэк, был в том самом альбоме! Он был там с папой и с мамой… Возможно, именно в этом и была причина того, что Дамблдор…

– О, у милейшего Альбуса есть уйма причин для того, чтобы держать учеников подальше отсюда. Хотя да, Сириус Блэк действительно часто посещал ваш дом, мистер Поттер. Не желаете ли чаю, Амелия, Гарри? А потом вы вполне можете воспользоваться моим камином. Я, конечно, давно его не прочищала, мало кто ходит в «Бунгало Бэгшот», хотя, казалось бы, стоит всего-то прислать сову и…

– Увы, профессор, в связи с… известными вам обстоятельствами, – Гарри показалось, что мадам Боунс сделала какой-то жест за его спиной, – мы вынуждены покинуть Лощину. Впрочем, спасибо за приглашение, я обязательно им воспользуюсь.

Судя по хитрому взгляду старухи, приглашение предназначалось не столько главе ДМП, сколько Гарри, и мальчик прикрыл глаза, надеясь, что очень-очень пожилая леди сможет заметить это.

Она заметила.

Тут с неба спикировала Хедвиг, доставившая Гарри его сумку, и мадам Боунс вместе с мадам Бэгшот одобрительно кивнули.

– Долиш, – отдала распоряжение мадам Боунс, – снимайте усиление. Мы с мистером Поттером достигли соглашения, что он больше не будет покидать Косой Переулок. И я доставлю его в «Дырявый Котел» лично.

Старший Аврор в ботинках драконьей кожи злобно отсалютовал и рысью припустил в паб.

– Не могли бы Вы, мистер Поттер, продемонстрировать мне маггловские способы передвижения, которыми Вы пользовались? – спросила его Амелия.

Гарри оглядел начальницу ДМП. Она была одета несколько старомодно, но вполне приемлемо для большого мира. Вполне возможно, что эта просьба исходила не из осознанного волшебницей пробела в собственном образовании, а из иных соображений.

– Да, мадам, – слегка поклонился Гарри, – для начала нужно найти телефон-автомат…

Водитель подъехавшего по вызову кэба был Гарри незнаком, но носа коснулся исправно, поэтому всю дорогу до станции Гарри помалкивал.

Купив билеты и дождавшись поезда (мадам Боунс время от времени делала заметки в записной книжке с обложкой из какой-то очень непростой кожи), они заняли два обращенных друг к другу кресла рядом с окном. Мадам Боунс сделала быстрое движение палочкой, и весь путь до Лондона к ним никто не подсел, и даже контролеры не обратили на них никакого внимания.

– Прежде всего я хочу ответить на вопрос, почему мы все считаем, что побег Блэка имеет прямое отношение к Вашей безопасности, мистер Поттер.

Гарри кивнул: такой подход, сразу к делу, нравился ему намного больше, чем словесные кружева Дамблдора или пустой поток слов изо рта Фаджа.

– Блэк был приговорен к пожизненному заключению в Азкабане, – прикрыла глаза мадам Боунс. – И уж кто-кто, а он заслужил это безо всяких сомнений. Вы знаете, что это он выдал Тому-Кого-Нельзя-Называть убежище Ваших родителей?

– Я подозревал это, мадам, – ответил Гарри. – Когда профессор Бэгшот сказала, что Блэк часто приходил к нам домой и даже подарил мне метлу, я, наконец, вспомнил, где я видел его лицо, которое было и на колдо в «Пророке» и на маггловском фото: после первого курса мне подарили альбом с колдографиями папы и мамы, и там этот самый Блэк очень часто был рядом, и в школе, и после нее. Мне кажется, он был даже шафером на их свадьбе. Так что, если он работал на Тома… Думаете, Директор Дамблдор и Министр Фадж скрывали от меня именно это?

– Полагаю, что да. И полагаю, что оба они изрядно недооценивают Вас, мистер Поттер.

– Я не собираюсь рыдать и падать в обморок, если Вы об этом, мадам.

– Я вижу, мистер Поттер. Итак, как только стало известно, что Тот… что Реддл открыл охоту на Поттеров, Дамблдор помог Вашим родителям спрятать Ваш дом под Скрывающим Заклятием.

– Это был «Фиделиус», мадам? А Хранителем они выбрали Блэка? Просто я немного знаю про это заклятие и знаю, что Хранитель может выдать тайну только по своей воле.

– Неплохо, мистер Поттер. Вы догадались правильно.

– Тогда я не понимаю одной вещи, мадам. Точнее, нескольких. Если мои родители выбрали Блэка хранителем – значит, он не вызывал ни у кого подозрений? О том, что мой отец был идиотом, мне говорит только профессор Снейп, а про то, что дурой была моя мама, не говорит даже он.

– Блэк и правда ни у кого не вызывал подозрений, – вздохнула мадам Боунс, – в том числе и у меня. Он порвал со своей семьей в шестнадцать лет, а эта семья была…

– …Довольно темной, мадам. Стажер Тонкс – она же тоже из Блэков, да? Вы знаете, – пояснил он, реагируя на поднятую бровь мадам Боунс, – на втором курсе профессор Дамблдор сказал мне, что еще до школы меня пытался убить лорд Розье, один из прислужников Тома, – про то, что фамилию своего врага он узнал еще до школы, Гарри по примеру Повелителя Памяти изящно умолчал.

– Я не знала об этом, – удивленно подняла брови начальница ДМП.

– Просто профессор Дамблдор очень не любит делиться информацией, – пожал плечами Гарри. – И мне пришлось самому изучать родственные связи, чтобы знать, чего от кого ждать. Ну и нашел Друэллу Блэк-Розье, бабку Драко Малфоя. Скажите, мадам, а Беллатрикс, которая ее старшая дочь, та самая Белла, о которой говорила Тонкс – она действительно была такой психованной, как о ней пишут?

– Хуже. Даже для Блэков она… несколько кровожадна. Однако вернемся к Сириусу Блэку. Он порвал со своей семьей, когда ему было шестнадцать. Его выгнали из дома, и Ваши дед с бабкой…

– …Да, до Дореи Блэк, которая стала Поттер, я тоже докопался, – кивнул Гарри.

– …Так вот, они приняли Сириуса в своем доме.

– То есть два последних года в школе они не только учились, но и жили вместе с моим папой? – уточнил Гарри.

– Да. И Блэк действительно был шафером на свадьбе Джеймса Поттера и Лили Эванс.

– Ничего себе история! После всего этого Блэку были нужны очень веские причины для такого предательства, мадам. Скажите, а Блэк… Он случайно не любил мою маму с детства, как профессор Снейп?

Звук, который издала мадам Боунс, Гарри не смог классифицировать. Она залезла в свой ридикюль, достала хрустальный флакончик и залпом выпила его содержимое.

– Временами мне хочется убить Альбуса или как минимум напоить его веритасерумом, это то самое Зелье Правды, – немного погодя сказала она.

– Временами наши желания совпадают, мадам, – вежливо поклонился ей Гарри; мадам Боунс усмехнулась, но тут же стала серьезной.

– Сириус Блэк, Гарри… Как бы тебе сказать… Он отличался весьма жизнерадостным нравом. И очень нравился девушкам. И они ему тоже.

– Проще говоря, он был большой кобель? – подмигнул Маленький Бутройд в голове Гарри.

– Можно сказать и так. Пожалуй, трагичная неразделенная любовь – это не про Сириуса Блэка.

– Тогда… Есть несколько вариантов. Я читал, что его брат, Регулус, был почитателем Реддла и погиб. Блэк не мог мстить за него папе или маме?

– Регулус пропал в семьдесят девятом, больше чем за два года до того Хэллоуина. И твои родители точно не имели к этому никакого отношения. Младший Блэк не принимал участия в тех боях, где они могли бы встретиться, тем более что твой отец и Блэк обычно сражались вместе. Он вообще не принимал участия в боях, он просто исчез, едва закончив Хогвартс.

– Если это не месть… то остается один вариант. Что этот разрыв с семьей был притворным, а на самом деле он был шпионом Реддла с шестнадцати лет.

– Тогда уж с первого курса, Гарри. Причем уже тогда он умудрился обмануть не только Джеймса, но и Распределяющую Шляпу, ведь он стал первым Блэком, распределенным на Гриффиндор!

– Тогда это какой-то бред, мадам, – подумав, сказал Гарри, помнивший, сколько трудов ему, с его подготовкой, стоило уболтать Шляпу распределить его на Гриффиндор вместо Слизерина. – Ну вот смотрите – есть давний агент, очень крутой, не вызывающий никаких подозрений уже минимум пять лет. И его раскрывают ради двух рядовых бойцов и одного мальчика?

– Ради мальчика, который в итоге все-таки если и не убил, то развоплотил Темного Лорда, – поправила его мадам Боунс.

Гарри замер. В сочетании с теми двумя главами из Библии и греческих мифов… Да, в этом случае жертва даже такого хорошо законспирированного агента обретала смысл.

– А… что произошло потом? – хрипло спросил он.

– Потом… После того, как Реддл убил твоих родителей и исчез сам, Блэка видели у вашего дома, он о чем-то говорил с Хагридом, кто-то из соседей слышал, что о тебе. Затем он аппарировал – видимо, решил, что пора бежать. Еще один друг твоего отца, его звали Питер, Питер Петтигрю, бросился за ним в погоню. И настиг его в Лондоне.

– Стэн, кондуктор в «Ночном Рыцаре», говорил, что Блэк убил двенадцать магглов и одного волшебника, – вспомнил Гарри. – Этим волшебником был Питер Петтигрю?

– Да, – подтвердила мадам Боунс. – Петтигрю догнал его на людной улице, пытался задержать, но… Блэк бросил одно-единственное заклятие, от Питера остались только палец и окровавленная мантия. Двенадцать магглов были убиты этим же взрывом, в маггловских новостях пришлось сообщить о взрыве газовой трубы.

– Если Блэк смог натворить таких дел одним-единственным заклинанием… Почему он не сопротивлялся, когда его арестовали? Ведь его арестовали прямо там?

– Это непонятно никому, Гарри. Он не пытался бежать или сопротивляться, он сразу признался, что виновен в гибели твоих родителей, и он спокойно пошел с аврорами.

– Вообще бред какой-то, извините, мадам. Ни для одного действия у Блэка нет никаких причин. Может быть… Это не могло быть заклинание, подавляющее волю и заставляющее делать то, что сам никогда не сделал бы? Я слышал о таком.

– Добровольность, Гарри. Блэк мог выдать твоих родителей только добровольно. Так что ни «Империус», ни подчиняющие зелья… Нет. Исключено.

– Хм. Может быть, он объяснил мотивы своих действий на суде? – название заклинания, судя по всему, примененного мистером Розье к МакФергюссону, Гарри, разумеется, запомнил.

– Его судили по упрощенной процедуре, – вздохнула мадам Боунс. – Мы еще не осознали, что Тот… Реддл мертв… развоплощен, и не успели отменить законы военного времени.

– Если его поймают… Можно будет все же узнать мотивы его поступков, мадам? Ну, там Зелье Правды, про которое Вы говорили, или что там еще? – Что такое «законы военного времени», Гарри примерно представлял. Ничего хорошего.

– Боюсь, что нет. Министр Фадж, разозленный теми проблемами, которые появились у него в связи с этим побегом и, главное, в связи с тем, что не все одобрили его решение уведомить маггловское правительство, приказал сразу после поимки применить к Блэку Поцелуй.

– Поцелуй?!

– Это казнь, мистер Поттер. Не думаю, что сейчас имеет смысл говорить о ней. Впрочем… Ты задал очень много вопросов, на которые мне самой хотелось бы узнать ответы. Так что, возможно, у моих авроров окажется под рукой пузырек веритасерума.

– Благодарю, мадам! Но, если и Дамблдор, и Фадж считают, что Блэк сбежал, чтобы закончить дело, с которым не справился… его хозяин, то почему он сделал это только сейчас?

– Возможно, министр сам спровоцировал Блэка, – ответила мадам Боунс. – Незадолго до побега он посещал узников Азкабана, согласно традиции. Блэк казался спокойным, и похоже, что дементоры – Стражи Азкабана – влияли на него не так сильно, как на прочих узников. Блэк попросил у Корнелиуса газету, и тот ему ее дал. Как показал опрос его соседей уже после побега, прочитав газету, Блэк всю ночь повторял: «Он в Хогвартсе! Он в Хогвартсе!» Мы пришли к мнению, что «Он» – это ты.

– Можно узнать, почему, мадам?

– Ты упоминался в этом номере, правда, всего лишь как друг и одноклассник мистера Рональда Уизли.

– Это тот номер, где они, в смысле, Уизли, сняты у пирамид в Египте? Но почему я, а не Рон?!

– Потому что Уизли и Блэка ничего не связывает, в отличие от тебя.

– Ну… Логично. Я думаю, что… смысл в осторожности действительно есть, – нехотя признал Гарри. – Но если у меня возникнут еще вопросы… Можно, я пришлю Вам сову?

– Это будет справедливо, Гарри. Я внесу твою Хедвиг в список исключений. Но… ты грозился в любом случае рассказать мне об ошибках в ношении маггловской формы аврорами. Я убедилась – ботинки из драконьей кожи и правда с ней совершенно не сочетаются.

– Разумеется, мадам. Прежде всего, есть несколько разных видов формы для разных случаев…

====== Очень Желтый Бестселлер ======

На следующее утро мистер Чанг, разозленный двухдневным отсутствием Гарри, активировал манекены на повышенный уровень внезапности, да еще и сам присоединился к ним. Правда, уже после, услышав, что Гарри сбежал, чтобы посетить могилу родителей, пробормотал что-то вроде «Правильная бегал» и заплатил-таки обычные два сикля.

Чжоу все так же попадалась Гарри на выходе, и мальчик уже начал подумывать насчет заказа для нее подходящей книжки про принцев и принцесс, причем принцев надо было бы подобрать повыше и побелокуристей.

Пару раз он пересекся в Косом с Невиллом, один раз – с Шимусом Финнеганом и Дином Томасом, поел мороженого и с сестричками Патил, и с обеими хаффлпаффочками (на этот раз настоящими, причем Сьюзен при встрече на всякий случай продемонстрировала ему палочку и рассказала, какими именно словами он отправлял ее из туалета Миртл).

У витрины с «Молнией» он заметил Хиггса, который тяжело вздыхал, глядя на табличку «Цену уточняйте у продавца», но подходить не стал, чтобы не смущать слизеринца.

Учебники и все необходимые материалы были куплены, домашние задания сделаны, книжки прочитаны, а «Люмос» на барабанной палочке не получался, хоть ты тресни. Наверное, Гарри был недостаточно зол для этого, или, скорее, желание было недостаточно мощным.

Хедвиг уже успела слетать к мадам Боунс с вопросом и даже вернуться с ответом, который еще больше все запутал. Как выяснилось, настигнутый на лондонской улице Блэк одним ударом испарил тело Петтигрю (от него остался только палец, который вернули матери и торжественно захоронили, и окровавленная мантия) и убил двенадцать стоявших рядом магглов.

Гарри походил по букинистическим магазинам, но так и не нашел заклинания, которое полностью распыляло бы тело, за исключением пальца, оставляло мантию жертвы почти целой, только заляпанной кровью, и, пройдя через нее, уничтожало бы собравшихся вокруг людей.

Некоторые букинисты крутили пальцами у виска, некоторые смотрели на Гарри как на очередное воплощение Темного Лорда, но все отрицательно мотали головой. Мадам Боунс такое заклинание тоже было неизвестно.

Впрочем, там, на лондонской улице, Петтигрю мог скинуть мантию, а Блэк, теоретически, наколдовать не одно, а несколько проклятий, хоть это и противоречило показаниям свидетелей. В любом случае там творилось что-то странное, и Гарри подозревал, что есть какой-то неучтенный фактор, который сделает картину логичной, непротиворечивой, но полностью меняющей всю ситуацию.

В последний день перед школой Гарри решил пройтись по Косому вдумчиво: семейство Уизли должно было приехать из Египта, а Гермиона – из Франции. Однако первой ему, уже второй раз за день, попалась вездесущая Чжоу Чанг, на этот раз – под ручку со здоровенным светловолосым ловцом с Хаффлпаффа, Седриком Диггори. Гарри подумал, что этот принц вполне подходит, тем более, что на его мантии красовался такой же префектский значок, как у Перси Уизли два года назад, только, разумеется, не красный с золотом, а желто-черный.

– Гарри! – крикнула ему Чжоу. – Иди к нам! Представляешь, Седрик, – обратилась она к спутнику, – Гарри Поттер приходил к нам в дом каждый день, пока жил здесь, в «Дырявом Котле». И они замечательно поладили с папой.

– Он меня чуть не убил несколько раз, – буркнул Гарри, не желая ссориться с таким здоровенным кабаном ради девчонки, которая ему была в общем-то не нужна.

– Я и говорю – поладили. Того, кто ему не нравится, папа просто не замечает.

Взгляд барсука не сулил гриффиндорцу ничего хорошего.

– Поттер, – сказал он, когда Чжоу упорхнула поздороваться со своей подружкой Элоизой Миджен. – Можно попросить тебя об одном одолжении?

– Можно, конечно, – ответил Гарри, уже заранее зная суть просьбы.

– Отцепись от Чжоу, а? У меня с ней серьезно.

– Хороший выбор, Седрик, поздравляю! – улыбнулся Гарри. – И я к ней не цепляюсь.

– А чего она тогда только о тебе и щебечет?..

– А я знаю? Сам с ней поговори. Может, не будет каждый день со мной сталкиваться, – ответ был неудачен, и Диггори насупился.

– Хочешь проблем, Поттер? Предупреждаю…

– Та же история – они сами меня хотят, – попытался отмазаться шуткой Гарри. – Причем ты еще довольно добр, раз предупреждаешь, а то… – Этот ответ был еще хуже. Лицо Диггори стало багровым.

– Представляешь, Седрик, – подбежавшая Чжоу взяла Диггори под ручку. – В прошлом году Гарри здорово помог мне открыть кое-что во мне самой, внутри!

Видимо, техника захватов была у Чангов фамильной: если папа в прошлом году смог поймать за наволочку домового эльфа, да еще и прятавшегося в камине, то сейчас Чжоу умудрилась двумя пальчиками удержать руку Диггори, уже совсем было собравшуюся со всего размаха потрогать очки Гарри.

– Я уж-жасно хочу мороженого, Сед, – прощебетала Чжоу и, не прерывая захвата, утащила хаффлпаффца к Фортескью.

Бурчание взбешенного барсука Гарри не разобрал, а вот ответ Чжоу был достаточно звонким:

– Ну почему? Он довольно милый!

«Некоторые обожают стравливать парней или заставляют тебя ревновать: другому глазки строят, а сами тебя за ручку держат, чтоб не свалил невзначай. Как подружка на месяц или два такая стервочка вполне подходит, если симпатичная, но вот серьезно на нее рассчитывать нельзя – или подставит, или решит, что ты недостаточно крут», – вспомнил Гарри лекцию подвыпившего майора.

И вздохнул.

В прилегающем к «Дырявому Котлу» конце переулка показалась целая россыпь рыжих голов – семейство Уизли, как обычно, заявилось за покупками не просто в последний день, а в последний момент. С удивлением (и еще каким-то непонятным и неприятным чувством) Гарри обнаружил среди них каштановую шевелюру Гермионы Грейнджер – видимо, ее родители остались сыты по горло волшебным гостеприимством в прошлый раз и попросили Молли с Артуром сводить дочку за покупками к новому школьному году.

– Дружище! – закричал ему Рон через добрую половину переулка. – Привет! Мы так рады, что у тебя все в порядке!

Гарри словно затянуло в водоворот. Сначала его обняла Молли, потом Гермиона, потом Джинни. Ему пожали руки Артур, Перси (правда, тот делал такой вид, будто он снизошедший до черни граф или даже герцог, видимо, из-за нового значка, который был вдвое больше прежнего по размерам), близнецы и, наконец, Рон.

Затем семейство с примкнувшей к ним мисс Грейнджер отхлынуло и умчалось за покупками, оставив Гарри на попечение Артура.

– Вас Министр попросил за мной присмотреть? – спросил Гарри, когда они сели за столик в небольшом пабе: мороженого Гарри не хотелось. – Это из-за Блэка? Он охотится за мной?

Артур смутился.

– Министр не хотел говорить тебе…

– Дамблдор тоже, – успокоил его Гарри. – Но я и сам догадался.

Про полученную от мадам Боунс информацию он решил не упоминать.

– Альбус был очень обеспокоен…

– Тем, что я съездил на могилу родителей? – удивился Гарри.

– Тем, что ты подверг себя ненужному риску, – нахмурился мистер Уизли.

– Насчет риска не спорю, – пожал плечами Гарри, оставляя за рамками вопрос ненужности. – Но мне кажется, что риск от того, что от меня все время что-то скрывают, намного больше. Это как идти с завязанными глазами – как бы тебе не советовали или за ручку не держали – все равно споткнешься.

– Дамблдор хотел бы, чтобы у тебя было нормальное детство.

– У Дурслей? – удивился мальчик; с каждым таким ответом Артур смущался все больше и больше.

– Молли хотела взять тебя с нами в Египет, – вздохнул мистер Уизли. – И вообще предлагала, чтобы ты жил в «Норе». Не думаю, что ты сильно стеснил бы нас. Тем более что благодаря этой даме в Лондоне нам стало слегка полегче. Молли прямо из Египта заказала ей всю необходимую одежду на этот год, причем нам хватило тех маггловских денег, которые эта Дейдре выручила за ее рукоделие. Представляешь, Гарри, Молли научилась не только звонить по телефону из другой страны, но и вызывать маггловское такси, и даже расплачиваться фунтами!

– Здорово! – непритворно обрадовался Гарри. – По поводу «Норы» – я правда был бы рад. А кто выступил против? Министр или Директор?

– Оба, – вздохнул Артур. – Но тем не менее – ты в «Норе» всегда желанный гость! – спохватился он.

– Спасибо, мистер Уизли. Честно говоря, когда я надул тетушку и ее бульдога, а потом сбежал – я сначала подумал именно о «Норе», но Рон написал мне, что вы все уехали, вообще все! И насчет надувания – у меня не будет… неприятностей?

– Не думаю, Гарри. Во-первых, Надзор не зарегистрировал использования палочки, то есть это был случайный детский выброс. А наказывать за такие выбросы нельзя, иначе к выпуску в Хогвартсе оставалось бы не больше десятка студентов на курс, причем самых слабых. Конечно, кое-кто попытается использовать этот случай против тебя, но не думаю, что у них что-нибудь получится.

Гарри подумал, что поганец Добби в прошлом году действительно очень сильно желал, чтобы за его колдовство наказали именно Гарри.

– А, вот ты где, паршивец! – в паб, сверкнув глазами и снова чуть не споткнувшись о порог, влетела стажер Тонкс, она же Младшая, она же «Ханна Аббот», ее волосы были густо-фиолетовыми. – Только попробуй сбежать от меня еще раз!

– Ты о чем, Нимфадора?..

– НИКОГДА НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК, АРТУР! – палочка стажерки уставилась в лицо мистеру Уизли, но тот только едва заметно подмигнул Гарри.