Текст книги "Гарри Поттер и Искусство Побега (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

– Тогда все проще ведь?

– Наоборот. Все намного сложнее. Потому что если Связи Душ нет, то есть что-то другое. И это что-то другое намного хуже! Вот смотри – в этой твоей, как ты говоришь, «модели», именно будущее определяет прошлое, а не наоборот?

– Ну да. Сам Шредингер…

– Это который кот?

– Ну да, можно и так сказать. Хотя Гарри считает, что это суслик. Он, Шредингер, а не суслик, тоже считал, что все определяется не начальной точкой, а конечной.

– Слушай, а он точно был магглом?

– Я проверила – нигде в магической истории не говорится, что Шредингер был волшебником.

– Ну, неважно. В общем… Если твоя модель правильная – то это не Связь Душ, а Связь Судеб!

– Судеб?! Лаванда, только не надо…

– Если мы разговариваем о предсказаниях, то судьба – это не наши маленькие девичьи глупости, а, как ты говоришь, научный термин, так? К тому же вы еще с первого курса вместе, и вас столько всякого связывает, что это не может быть ничем, кроме судьбы! Вот если бы ты не пошла искать жабу и не зашла в то купе? Или не пошла бы на их дурацкую дуэль? Или если бы уже они тебя искать не пошли, на Хэллоуин? Я уж не говорю о том Запретном Коридоре!

Гермиона не смогла ничего возразить.

– Так вот, если бы я пыталась разорвать связь душ – мне прилетело бы, как ты говоришь, от двух локальных объектов. А если идти против глобальной силы… Бр-р-р-р. Нет, дорогая. Ты что, не читала о тех, кто пытался обмануть судьбу?

Гермиона пожала плечами. Конечно, Гермиона читала! Сам Гарри тоже читал, причем очень внимательно, потому что для него это был довольно-таки важный и практический вопрос.

– Итак, год, Грейнджер. У тебя есть год. Точнее, меньше – я даю тебе отсрочку до начала летних каникул. Если вы оба за это время сами решите, что ваша связь – исключительно дружеская, хотя это и не так – плохо будет вам, а не мне.

Гарри задумался. Судя по всему, Гермиона своим блокнотиком нагадала Лаванде парня, а та испугалась, потому что этот парень то ли душой, то ли даже судьбой был связан с самой Гермионой? Интересная у девчонок жизнь, не то что расположение планет по знакам Зодиака!

Будем рассуждать логически. С первого курса Гермиона как-то связана с тремя парнями, это он сам, Рон Уизли и Невилл Лонгботтом. Тут и то купе, куда мисс Грейнджер с Невиллом пришли в поисках жабы, и ночная дуэль, и история с троллем, и их поход за Философским Камнем…

Но если бы это был Невилл – Лаванда больше беспокоилась бы насчет Джинни, а не насчет Гермионы.

Сам Гарри тоже исключался – Гермиона совершенно определенно сказала ему, что ей нравятся высокие и представительные мужчины, а не такие шибздики, как он. Ну да, она говорила это под влиянием зелий, но зелья всего-навсего вынудили ее сказать это наиболее обидным образом, а сами по себе ее предпочтения были настоящими. Не случайно же она пожелала, чтобы он не дарил ей подарков на День Рождения, причем пожелала так искренне, что даже когда они помирились, отказывалась принимать от него что-либо в подарок, и ему приходилось «снабжать ее оборудованием». Ну или книгами. А уж Лаванда… При ее внешности она могла бы заинтересовать любого парня, да хоть со старших курсов.

Оставался Рон. Ну да, он действительно вымахал на голову выше Гарри, и, наверное, вполне мог понравиться и Гермионе, и Лаванде. И к тому же, как сказала Гермиона, не уверен в себе и раним. Гарри вздохнул. Ну да, то, что за него спорят сразу две красивые девчонки, хотя и как-то странно спорят, уступая друг другу, Рону понравится. И, может быть, он станет меньше завидовать всем вокруг.

Тем временем девочки закончили шептаться. Лаванда направилась в спальню наводить красоту, а Гермиона закрылась книжкой, так что Гарри смог ретироваться незамеченным. Он ненадолго вышел из Общей Гостиной, а когда вернулся, увидел, что все участники прошлогоднего рейда уже на месте, и даже Гермиона отложила последний том.

– Отлично! Пошли, ребята! – сказал он и вышел в коридор.

Тот тупичок, где на первом курсе близнецы копировали для первачков карты, показался ему хорошим вариантом.

– Леди и джентльмены! – поднял руку Гарри. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы, наконец, пожать плоды нашего приключения в прошлом году.

– Но нам же уже начислили баллы! – воскликнула Гермиона. – А Невиллу даже специальную награду дали!

– Баллы в Косом не принимают, – возразил Поттер. – Их на самом-то деле нигде не принимают. А табличку Невилла можно галлеонов за десять продать, не больше. Но я не об этом. Помните сброшенную шкуру василиска там, в проходе к Тайной Комнате?

Все, кроме Гермионы, кивнули.

– Вот, – Гарри запустил руку в доставленный утром через Хедвиг мешочек и вытащил из него несколько плотно скатанных рулонов длиной около двух с половиной футов каждый, разложив их на подоконнике аккуратным рядком.

– Это та самая шкура, – пояснил он, – к сожалению, сброшена она чуть ли не пять веков назад, если судить по размеру. Так что ссохлась она изрядно и, к сожалению, из-за этого она очень хрупкая, так что мантию ей не подошьешь. Ну и стоит она намного меньше свежей, раз в тридцать примерно.

– Сколько тут? – почему-то шепотом спросил Фред.

– Десять рулонов по тринадцать квадратных футов с четвертью, – пояснил Гарри. – Часть пришлось отдать за помощь с вытаскиванием и выделкой, чтобы она не растрескалась в процессе в пыль. Она и сейчас не слишком-то прочная, но, по крайней мере, ее удалось разделить и свернуть. Но все равно – осторожнее.

– И сколько пришлось отдать? – прищурился Рон.

– Пятнадцать процентов.

– По-божески, – несколько поспешно, видимо, чтобы заткнуть рот младшему брату, кивнул Джордж.

– А почему кусков десять? – не унимался Рон, подсчитывая в уме барыши. – Нас же семеро было!

– Одна доля – Гермионы. Она вычислила зверюгу, и мы пошли в бой подготовленными, – отрезал Гарри. – Еще одна доля – командирская, и одна – тому, кто добил василиска.

– Справедливо, – заметил Невилл, а Дин толкнул локтем заулыбавшегося Шимуса.

Сам мулат, подобно Рону, тоже задумался, но, скорее, на тему «а где бы применить такую редкую штуковину».

– Как делить будем? – деловито спросил Джордж.

– Все куски – они же разные! Хоть немного, а разные! – поддержал брата Фред.

– Делить будем окопным способом, мне один старый солдат про него говорил. Вот тут полный список участников, – протянул он вырванный из маггловского блокнотика листок Рону.

Тот уперся взглядом в строчку с фамилией «Грейнджер», но, к удовлетворению Гарри, обошелся без тяжелого вздоха.

– Сейчас ты, Рон, встанешь спиной к рулонам. Гермиона будет касаться одного из них и спрашивать «Кому». Ты называешь имя из списка и вычеркиваешь его. Тот, кого назвали, берет рулончик и отходит, – пояснил Гарри, протягивая Рону маггловскую шариковую ручку.

– А если нужна шкура с головы, а мне, например, хвост достанется? – деловито уточнил Шимус.

– Тогда находишь, у кого голова, и предлагаешь поменяться. А там – как договоритесь. Способ древний, еще с пещерных времен работает, когда куски мамонтов делили или там динозавров каких. Все согласны?

После недолгих раздумий и коротких совещаний согласились все, даже Рон.

– Кому? – спросила Гермиона, коснувшись пальцем первого (точнее, третьего справа из разложенного на подоконнике ряда) рулончика.

– Мне! – ответил сидящий к ней спиной Рон.

Гарри увидел, как Дин с неудовольствием достал из кармана два кната и вручил по монетке каждому из близнецов. Те хитро улыбнулись. Гарри не понял, на что Дин вообще рассчитывал, споря с братьями по поводу Рона.

Рон прижал рулончик к груди. По оценке Таннера, за такой вот кусок можно было выручить полторы, а если повезет, то и две сотни галлеонов.

– Кому?

– М-м-м… Невиллу!

– Кому?

– Добившему!

– Кому?

– Фреду!

Гермиону Рон назвал последней, и Дин передал братьям еще по монетке. Гарри подумал, что на месте Гермионы он, зная рыжика, оставил бы напоследок тот рулон, который понравился бы ему самому больше всего, но был уверен, что подруга даже не подумала об этом.

Головная часть досталась Гарри в качестве командирской доли, и он, не раздумывая, поменялся с Шимусом, которому та была действительно нужна, потому что в растертом виде увеличивала эффективность какого-то там экзотического огнезащитного зелья не на тридцать один, а на целых тридцать три с третью процента.

Когда все, кроме Гермионы, устремились по спальням прятать добычу, Гарри, наконец, решился.

– Гермиона, ты… Ты не согласилась бы пойти в Хогсмид со мной? – спросил он.

Если уж подруга спихивает Рона Лаванде, то, может быть, они смогут сходить хотя бы просто так? Тем более, что уж до тридцать первого-то он обязательно найдет МакГонагалл, не будет же она от него прятаться!

Почему-то эта просьба испугала девушку или, по крайней мере, так показалось Гарри.

– Я… Я уже договорилась пойти с Лавандой! – сказала она. – Но ты мог бы пойти вместе с нами! – быстро добавила она.

– В качестве третьей подружки? – прищурился Поттер.

– Почему подружки? – неприятно удивилась Гермиона. – Ты друг!

– Ну… Когда девочки идут куда-то вдвоем, они… Разговаривают о девчоночьем и идут в девчоночьи места, – пояснил Гарри.

Перспектива оказаться третьим в такой компании его не прельщала, несмотря на то что обе девчонки были ему симпатичны. По отдельности.

– А куда хотел бы пойти ты? – поинтересовалась Гермиона.

– Пока не знаю, – Гарри пожал плечами, – я же еще ни разу не был в Хогсмиде. Ладно, я тогда к парням присоединюсь.

Почему-то ему показалось, что Гермиона расстроилась.

– Ты… Ты же не обиделся? – спросила она.

– А чего тут обижаться? – задал встречный вопрос Гарри и с удивлением обнаружил, что его самолюбие действительно что-то царапнуло. – На самом деле, надо было тебя раньше спросить. А раз опоздал – значит, сам виноват. В следующий раз спрошу тебя пораньше.

Они дошли до Общей Гостиной, проскользнули сквозь портретную дыру и разошлись по спальням. Гарри уложил свои рулоны на самое дно чемодана, достал капельницы и соединительную планку для них (пора было начинать варить новую порцию магглоукрепляющего зелья), и они с Гермионой, также прибравшей трофей, двинулись на свои «дополнительные занятия».

За ужином профессор МакГонагалл сама заговорила на интересующую Гарри тему:

– Как заместитель Директора напоминаю ученикам о необходимости до Хэллоуина сдать своим деканам разрешения от родителей на посещение Хогсмида. Не будет разрешения, не будет посещения. Вы, мистер Лонгботтом, – обратилась она к тут же покрасневшему Невиллу, – учитесь на моем факультете, поэтому Ваша бабушка прислала разрешение для Вас непосредственно мне. Решила, что так будет надежнее.

Невилл чуть не заплакал – видимо, Старая Августа не слишком доверяла произошедшим (или произведенным) с внуком изменениям. Гарри ободряюще подмигнул приятелю: наладится, мол.

– Простите, профессор! – перехватил он МакГонагалл на выходе из зала по окончании ужина. – Я по поводу разрешения.

– Ваши дядя и тетя отказались его подписывать? Тогда ничем не могу помочь. Разрешение должны подписать либо родители, либо опекун, – Гарри показалось, что голос МакГонагалл немного поменялся.

– Я как раз об опекуне, мадам. Точнее, о… крестном, – он протянул декану пергамент.

– Вам плохо, профессор? – с тревогой спросил он секунд пять спустя.

– А как… Вы… думаете, мистер Поттер? – спросила та, прекратив, наконец, хватать ртом воздух.

– Я тоже… несколько удивился, – успокоил ее Гарри.

Профессор МакГонагалл развернулась и подошла к преподавательскому столу.

– Нам срочно нужно поговорить, господин Директор, – обратилась она к поднимающемуся со своего трона Дамблдору. – Вместе с мистером Поттером. И, – бросила она косой взгляд на профессора ЗОТИ, – присутствие профессора Люпина, как я полагаю, тоже будет нелишним.

Кабинет Дамблдора с прошлого года почти не поменялся, а в качестве пароля снова была какая-то сладкая хрень.

– Итак, – оглядел собравшихся Дамблдор. – Правильно ли я понимаю: мистер Поттер принес Вам, Минерва, эту записку, в которой якобы крестный отец мистера Поттера, сбежавший из Азкабана Сириус Орион Блэк, разрешает мистеру Поттеру посещение Хогсмида?

– Да, Директор! – кивнула МакГонагалл. – И что самое удивительное – эта записка подлинная! – она провела палочкой над пергаментом, и строчки засветились зеленым.

– Ремус? – Дамблдор поднял взгляд на профессора Люпина.

Тот взял у профессора МакГонагалл записку, внимательно ее осмотрел и, как показалось Гарри, буквально обнюхал ее.

– Полагаю, Блэк… отчаялся пробраться в замок, – пожал плечами профессор ЗОТИ. – Вероятно, он скрывается в Хогсмиде или его окрестностях и теперь пытается вытянуть туда Гарри. Мы знаем, что он нашел какой-то способ противостоять дементорам, и вряд ли это Патронус, иначе…

– Ну что ж… Мнение не лишено оснований. Мистер Поттер, – обратился директор к мальчику, – а как обстоит дело с этим заклинанием у Вас? Я слышал, что Вы уговорили профессора Люпина показать Вам эти чары?

– Да, Директор! – гордо заявил мальчик. Если он покажет, что в состоянии защищаться от дементоров… В конце концов, зачем-то же Дамблдор спросил об этом?! – То есть, оформленный Патронус у меня пока не получается, но щит я наколдовать могу!

Он снова вспомнил свой десятый день рождения, улыбки миссис Кейн, миссис Бересфорд и мисс Стрит, яблочный пирог с десятью свечами…

– «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» – палочка вспыхнула серебром, и от нее, подобно зонтику, развернулся сверкающий серебром щит.

МакГонагалл улыбнулась ему совершенно миссискейновской улыбкой.

– Весьма впечатляет, – благодушно кивнул Дамблдор. – Мои поздравления, мистер Поттер, профессор Люпин. Полагаю, Гарри, твое счастливое воспоминание как-то связано с… изменением к лучшему в твоей судьбе?

Гарри едва успел спрятать Яростного Гарри на задворки сознания и радостно кивнуть: старый засранец наверняка имел в виду его первый визит в Косой Переулок, как это и предполагалось его идиотским планом. К сожалению, Патронус при этом радостном кивке погас, но он и так держал его достаточно долго, так долго, что ему показалось, что еще вот-вот, и щит превратится во что-то иное.

– Что ж… – задумчиво промолвил Повелитель Памяти. – Если мистер Поттер в состоянии защититься хотя бы от одной опасности…

– Я бы предложил еще раз опробовать Патронуса Гарри на боггарте, – заметил Люпин. – Я думаю, до Хэллоуина я все же найду еще одного.

– Разумно. Прекрасная методика, Ремус. Жаль, что она не универсальна. Что ж, мистер Поттер, если утром на Хэллоуин Вы сможете прикрыться щитом от боггарта, принявшего облик дементора… Я полагаю, Ремус, тогда Вам не составит труда сопроводить мистера Поттера на пару часов в Хогсмид? Понимаю, что Вам будет довольно трудно помочь мистеру Поттеру именно в этот день, но, к сожалению, отпустить мальчика в одиночку я все-таки не рискну.

– Не возражаешь против моей компании, Гарри? – немного нервно улыбнулся ему Люпин.

– Нет, конечно, сэр! – Гарри был доволен.

Конечно, Малфой снова будет вонять о его трусости, но что ему остается кроме вони? А посмотреть на волшебную деревеньку было бы и интересно, и познавательно.

То, что Сириус Блэк, ко всему, оказался еще и его крестным, Гарри уже не сильно удивило. А то, что его хотят в очередной раз использовать в качестве наживки для темного мага – так вряд ли профессор Люпин будет прикрывать его один, ну и в первый раз, что ли?

– Вы свободны, мистер Поттер! – улыбнулся ему Дамблдор.

Закрывая за собой дверь, он услышал слова директора:

– Я понимаю, Ремус, что некоторые… места могут вызвать у тебя малоприятные воспоминания, но я хотел бы просить тебя как-нибудь разок проверить… хорошо известный тебе дом. И, Минерва, раз уж ситуация повернулась таким образом, не могли бы вы с Филиусом зайти ко мне завтра? У меня есть идея, и, надеюсь, она понравится и вам обоим, и ученикам.

Гарри насторожился. Ему захотелось подслушать, о чем пойдет речь, но, к сожалению, все закупленные им фонендоскопы он уже отдал близнецам и Дину на растерзание.

====== Хэллоуин, От Которого ПЛОХО ======

Гермиона и Лаванда сидели в украшенном тыквами и летучими мышами пабе «Три Метлы», наблюдая через окно гуляющих по главной улице Хогсмида студентов, и потягивали сливочное пиво. Гермиона, которая, к сожалению, пропустила прошлогоднюю эпическую попойку Гриффиндора, посвященную победе над василиском (хотя пропустила она ее и по вполне уважительной причине – лежала окаменевшей в Больничном Крыле), пробовала этот напиток в первый раз.

– Ты не видела Гарри? – спросила она подругу. – Мне кажется, что ему это понравилось бы.

– Странно, что ты, наконец, обеспокоилась, – подчеркнуто-равнодушно заметила Лаванда. – Хотя он ходит сам не свой уже два дня.

– Просто Гарри сказал, что профессор Люпин будет сопровождать его в Хогсмид, это из-за Блэка. А сегодня, после завтрака, профессор подошел к нему, и они куда-то направились вместе. Я думала, что мы встретимся с ними уже тут, в деревне, но…

– То есть, ты ничего не видела? – прищурилась мисс Браун.

– Что?! Что-то случилось?

– Ах, ну да. Ты была так занята газетой… Конечно, это важнее, чем…

– Чем что?!

Лаванда молчала.

– Я… старалась не смотреть на Гарри, – призналась Гермиона. – Почему-то мне кажется, что он на меня обиделся.

– И правда, с чего бы? – задумалась Лаванда. – Ну это же ерунда какая – он пригласил тебя на что-то вроде свидания, а ты его отшила.

– Я его не отшила! – возмутилась Гермиона. – Вовсе наоборот, я пригласила его присоединиться к нам с тобой, и…

– Гермиона, это на самом деле очень грубая форма отказа. Я бы сказала – окончательная. Предлагая мальчику присоединиться к девчоночьей компании, ты ясно говоришь ему, что рассматриваешь его как еще одну подружку. Что? – спросила она, увидев, как расширились глаза мисс Грейнджер. – Он что-то вроде этого и сказал? Хм… я начинаю все лучше и лучше о нем думать. Твой Гарри явно прогрессирует.

– Он не мой!

– …И ты заявила ему об этом совершенно определенно, дав понять, что как мальчик он заинтересует тебя, только если вы с ним останетесь вдвоем на необитаемом острове.

– Но…

– Если бы Гарри обратился с таким предложением ко мне, – безжалостно продолжила мисс Браун, – я бы ему, разумеется, отказала – ведь я намерена соблюдать наш с тобой маленький договор. Но… Пожалуй, я бы сказала что-то вроде: «К сожалению, Гарри, я обещала маме не ходить с мальчиками в Хогсмид до следующего курса. Но я с удовольствием приму твое предложение ровно через год, если, конечно, тебе это все еще будет интересно». В конце концов, в этом нет ни слова лжи. И даже довольно много слов правды.

– Но… через год… Разве это не грубо?

– Зато честно. И это значительно вежливее, чем «когда-нибудь», потому что «когда-нибудь» чаще всего означает «никогда и отвяжись». А так он весь этот год будет придумывать другие знаки внимания, если, конечно, я его действительно интересую. И главное не обмануть его тогда, когда время настанет.

– Если хочешь, мы можем изменить условия договора, – предложила Гермиона. – Я согласна завершить его действие прямо сейчас! И если он пригласит тебя в следующий раз…

– Во-первых, на это не согласна я, и я уже объясняла тебе, почему. Во-вторых, я действительно дала маме такое обещание. Если честно, я дала тебе время еще и по этой причине. В-третьих… В-третьих, боюсь, дело не в задетом самолюбии мистера Поттера. Сразу после объявления об этом дурацком турнире, о котором сейчас все только и говорят…

– Турнир действительно дурацкий! – с показным возмущением попыталась соскочить с темы мисс Грейнджер. – Теперь Рон будет еще меньше заниматься! Знаешь, я, наверное, закрылась газетой и из-за этого тоже, и…

– …И в результате не видела, какое лицо было у Гарри, когда он прочитал то письмо, которое ему за завтраком принесла чья-то чужая сова.

– Что… Что с ним было?!

– Он чуть не заплакал. А я ни разу не видела, чтобы Гарри плакал. Но он удержался. Он смотрел на тебя пару раз – наверное, хотел, чтобы ты его в чем-то поддержала. Но ты была слишком занята своей газетой.

– Я… Я немедленно… – Гермиона попыталась было вскочить, но Лаванда прижала ее руку к столу.

– Ты уверена, что сможешь прорваться к не твоему Гарри через дементоров, дорогая? У тебя достаточно счастливых воспоминаний для Патронуса? А кареты пойдут обратно только через три часа. К тому же, – пожала плечами мисс Браун, – профессор Люпин почти сразу увел его с собой, так что я не думаю, что с Гарри случилось что-то совсем плохое.

– Почему ты не сказала мне?..

– Потому что я не собираюсь любить его за тебя. Мне хотелось поддержать его самой, но договор есть договор, знаешь? Кстати…

Лаванда привстала и замахала рукой, подзывая мисс Клируотер, семикурсницу с Рэйвенкло, которая, стоя с бокалом сливочного пива в руках, оглядывала зал в поисках свободного места.

– Привет, девочки, – улыбнулась Пенни, подойдя к ним. – Перемываете косточки нашему ловеласу?

– Ты скормила Перси дементорам, Пенни? – улыбнулась Старосте Девочек мисс Браун.

– Я скормила его Седрику Диггори с Хаффлпаффа. Они обсуждают свои будущие блистательные карьеры в Министерстве. При этом оба настолько лучатся счастьем, обсуждая открывающиеся перед ними перспективы, что дементоры обходят их стороной. Мне кажется, я уже должна ревновать Перси к этому красавчику.

– Кстати, ты была права, Пенни, мы действительно говорили именно о Гарри, – немного подвинула свой табурет мисс Браун. – Точнее, о связанной с ним загадке.

– Загадке?! – мисс Клируотер присела рядом и отхлебнула пива. – Какую именно из той пары тысяч, что я смогла насчитать, ты имела в виду, Лав?

– Самую большую. А именно – почему после та-а-акой романтичной сцены в Общем Зале, ну и, как ходят слухи, после, ты выбрала Перси, а не Гарри. Не смейся и не злись. Нам обеим это действительно важно.

Пенни взглянула в глаза сначала Гермионе, потом Лаванде. Попыталась рассмеяться в лицо двум соплюшкам, разговаривающим на такую тему с ней, взрослой девушкой, у которой уже даже практически есть жених – не вышло. Обернулась – Перси Уизли все еще отсутствовал в зале. Нахмурилась, хотела было встать и уйти, но потом решилась:

– Потому что я отвечаю за сестренок. Один папа с ними не справится. Он и так еле пережил смерть мамы. А если еще и я… С Гарри… С ним кто-то из вас всегда будет ходить по краю, и кто знает, успеет ли он поймать вас в десятый или сотый раз. Вы обе гриффиндорки. А я нет. А еще…

Пенни оглянулась еще раз. Перси все еще размахивал руками, стоя рядом с Седриком в свете тыквенного фонаря за едва начинающим темнеть окном.

– А еще Поттер сам все испортил. Этой Мордредовой лицензией, которую он выбил и для меня, и для тебя, Грейнджер, кстати, тоже. Чтобы вырастить нас после смерти мамы, папа работал по четырнадцать часов в сутки. Он чуть не угробил себе сердце, я еле откачала его зельями. Теперь, с лицензией… Теперь все легче, намного легче. Он приходит домой в шесть и играет с близняшками. Он даже свозил сестренок на какой-то греческий остров, на целую неделю. Но… Но для того, чтобы лицензию не отобрали, нужна крыша. Или в магическом мире, или в маггловском. У Перси отец работает в министерстве, да и сам Перси после школы идет именно туда. А Гарри…

Пенни залпом, не чувствуя вкуса, выпила пиво.

– Гарри может за полчаса собрать банду и убить василиска. Он может спасти девушку, уже падающую с Астрономической Башни. Он может остановить Того-Кого-Нельзя-Называть. Но протолкнуть какую-нибудь глупую бумажку в министерстве – это не его. И никто этого ради него не сделает. Он сирота в маггловском мире, а здесь… Он герой, но Министерство настроено, скорее, против Гарри, потому что он неудобен. У него нет поддержки, кроме нас… теперь – кроме вас. И он не сможет защитить меня и папу.

Гермиона открыла было рот, чтобы уверить Пенни, что это не так, что в Большом Мире у Гарри такая команда поддержки, какая не снилась никакому Уизли, и что здесь, в магическом мире, он тоже довольно решительно обзаводится союзниками во власти, тщательно маскируя это от Дамблдора. Да в конце концов, именно он же и выбил им эти чертовы лицензии! Но едва лишь она открыла рот, ей послышался треск балок потолка прямо над ее головой.

Секреты Гарри! Она обещала, и теперь ей помогают хранить секреты. Те шахматные фигуры, шестнадцать врагов и шестнадцать союзников, перед которыми она поклялась тогда, в конце первого курса, помогали ей хранить секреты, но… они обещали ей и кару за нарушение клятвы.

«А ведь самый надежный способ сохранить доверенный мне секрет… убить меня?» – промелькнула мысль в ее голове. Она представила себя – смелую, наивную и все еще такую восторженную… Волшебные фигуры принимают ее обет и… Летят стрелы с расставленных по углам башен, копья пешек вонзаются ей в спину и в грудь, а Черный Король, с гладкой пластиной вместо лица, поднимает свой меч над лежащей и смотрящей в уходящий во тьму каменный потолок девочкой…

«Мы помогли тебе сдержать клятву. Теперь ты не выдашь ни одной его тайны…»

– Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер! Гермиона! Да очнись ты! Что с тобой?! – Пенни одной рукой пыталась удержать ее от падения на пол, а другой рылась в сумочке, видимо – в поисках какого-то зелья.

– Она переживает из-за Гарри, – как сквозь ватное одеяло услышала она голос Лаванды; та поддерживала ее с другой стороны. – Он сегодня получил какое-то письмо и расстроился. И в Хогсмид не пришел, хотя профессор Люпин обещал привести его. А теперь она не может вернуться из-за дементоров.

– Так, – решительно сказала Пенни. – Выпей это! – зубы Гермионы стучали по стеклу флакона, но она смогла сделать глоток. Вата в ушах исчезла.

– В том, что ты префект или, тем более, староста, есть свои преимущества, – объяснила Гермионе Пенни. – Идем. А ты… Наверное, ты не сможешь найти Гарри, – сказала Пенни Лаванде. – Там… Там, где он сейчас, кое-какая магия. Оставайся здесь. Я ей помогу.

Она легко подняла Гермиону и потащила ее к выходу.

– Перси, – резко сказала она своему парню, хотя, наверное, уже жениху, когда они вывалились на улицу. – Студентке плохо, и я отведу ее в замок.

– Ты вернешься, Пенни? – обеспокоенно спросил Перси.

– Не уверена. К тому же ты и так довольно мило общаешься с симпатяжкой Седриком, и я не смею вам мешать. За свое пиво я уже заплатила.

Перси взглянул на Пенни растерянным взглядом, а когда перевел глаза на мисс Грейнджер, они сверкнули злобой. Но Префект Уизли все-таки сдержался.

– Может, в следующий раз? – неуверенно спросил он в спину Пенни. Та не ответила – она тащила Гермиону к одинокой карете.

– Хогвартс! – приказала она, когда они с Гермионой уселись на мягкий диван, и карета тронулась. – Они… очень умные и дружелюбные, хотя и страшноватые, – непонятно сказала Пенни.

В другое время Гермиона попыталась бы выяснить, почему Пенни считает эти самодвижущиеся кареты страшноватыми, ведь она тоже магглорожденная и хорошо знакома с автомобилями, но только не сейчас.

– Ты думаешь, Гарри… «там»? – спросила она.

– Уверена, – ответила Пенни. – Профессор Люпин… он не может сидеть с ним сегодня вечером, и вряд ли Гарри пошел в вашу башню. Поттер просто не может себе позволить показаться на людях в… таком состоянии. Я тоже видела его на завтраке, – пояснила она.

– Ты пойдешь со мной? – жалобно спросила Гермиона.

– Нет. Ты ведь слышала. Если я приду туда… будет только хуже. Дай мне эту записку еще раз, – это был тон Старосты Девочек Хогвартса, и Гермиона, достав из кармана мантии клочок пергамента с описанием местоположения Секретной Лаборатории, протянула его Пенни.

– Возвращаю доверенную мне тайну в сердце Хранителя, – буднично произнесла Пенни, передавая листок Гермионе. Та почувствовала легкий толчок где-то внутри, словно что-то неосязаемое и не описываемое словами, вернулось к ней.

– Все, – сказала Пенни. – Теперь – никто кроме тебя. Беги! – сказала она Гермионе, когда они вошли в дубовые двери и промчались мимо провожающего их ненавидящим взглядом Филча. – Если я правильно посчитала, он там один уже два или три часа. А я… Пожалуй, у меня найдется пара отложенных книг.

Гермиона рванулась к лестнице на второй этаж. Она чуть было не задействовала хроноворот, чтобы сократить время одиночества Гарри, но не была уверена, что ее не вернет обратно в Хогсмид, ведь обычно они с Гарри финишировали неподалеку от себя ранних.

Гарри сидел на краю стола, свесив ноги, и смотрел в покрытую кафелем стену. Гермиона подошла к нему, подняла руку, чтобы коснуться его, но не решилась.

– Гарри, – хрипло сказала она, так и держа руку в дюйме от его плеча, – Гарри, я, прости, что я тогда сказала тебе такую глупость, ну, насчет подружек…

– Ты тут ни при чем, Гермиона, – она представила грустную улыбку на его лице, и ей стало еще хуже; мальчик продолжил: – Дело совсем не в тебе, а во мне. Я… не думаю, что мне вообще нужна девушка.

Он спиной почувствовал, как Гермиона снова закрыла рот кулачками.

– Т-ты… Ты же… Ты же не…

– Не-а, – из горла Гарри вырвался горький смешок, – я… эм-м… обычный. В этом отношении. То есть, девушки мне нравятся, пока только вообще, в смысле красоты. Просто «тот самый» смысл у меня еще пока не наступил, но и в «том самом» смысле тоже волнуют… маленько. Там… там в другом дело. Просто…

Гермиона затаила дыхание и, кажется, впилась в костяшки пальцев зубами.

– Просто я думаю, что мне будет крайне трудно не умереть до конца школы, – сказал он совершенно спокойным голосом. – Точнее, то, что мне придется умереть – почти гарантировано.

– П-п-почему?! – ее голос дрожал. – Это из-за п-письма? Или… Или это из-за этой д-дуры Трелони и ее и-идиотских предсказаний? Ты же… ты же не в-веришь в н-них?! – воскликнула она, слегка заикаясь, Гарри знал, что это значит: она с трудом сдерживает слезы. Или уже плачет.

– Нет. Это из-за тех трех леди, ты одну из них знаешь же. А это не Трелони, это серьезно. Понимаешь, они… они очень любят докапываться до причин всяких странных историй, особенно когда они со мной происходят. И миссис Кейн тоже любила. Она… Она умерла позавчера, миссис Кейн, знаешь?

Гермиона охнула. Теперь она знала, что было в том утреннем письме. Гарри продолжил:

– И вот они как-то раз, давно уже, сели пить чай, и задумались. Они всегда за чаем думают, все вместе, здорово так… И вот одна из них, она раньше в полиции работала, спросила: а с чего это Том пошел тогда меня убивать? Он же сам мне сказал, ну, Том, когда в Квиррелле сидел, в затылке его… Он сказал, что ни папа, ни мама ему в общем-то и не нужны были, ему только я был нужен. И дементоры это подтвердили, когда я на Астрономическую Башню ходил. А папа с мамой меня защищали, ну и…

Гермиона вновь протянула руку и, наконец, осмелилась коснуться плеча Гарри кончиками пальцев. Он не отдернулся, он словно бы вообще не заметил прикосновения и продолжил все тем же ровным спокойным голосом: