Текст книги "Гарри Поттер и Искусство Побега (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Конь Гермионы бил копытом, нацеливаясь на подставившегося ему черного ферзя.

– Тишина! – услышал Гарри усиленный магией голос Дамблдора. – Пожалуйста, успокойтесь все! Ошибки случаются даже у лучших игроков!

Трибуны притихли.

– Пешка c3! – звонко сказала Гермиона. В наступившей тишине ее услышали все.

– И снова странный ход! Гермиона Джин Грейнджер не воспользовалась ошибкой мистера Уизли… Или она раскусила его хитрый план? – комментировал Джордан.

Гермиона что-то сказала Рону и показала рукой на его ферзя.

– Все равно я потерял темп! – крикнул Рон, затем отступил на шаг и задумался: его комбинация явно полетела ко всем чертям.

Ответа Гермионы Гарри снова не услышал, но отметил, что та по-прежнему держит пустые руки на виду. Сообразила.

Он нашел глазами сначала Диггори, потом Малфоя. Тюрбанов ни на том, ни на другом, как и вообще на ком-либо на трибунах, не было – по теплой апрельской погоде зрители в основном щеголяли непокрытыми головами, за исключением, разумеется, профессора МакГонагалл, для которой появиться на публике без шляпы было немыслимым.

Оба – и хаффлпаффец, и слизеринец – внимательно следили за происходящим на поле, и Гарри внезапно сообразил, что двое из троих подозреваемых в нападении на Клювокрыла и Невилла играют во втором полуфинале. И Гермиона… Гермиона для них намного более легкий соперник! Черт.

Малфой, не отрывая взгляда от усыпанной обломками взятых фигур доски, что-то говорил сидящему рядом Теодору Нотту, у которого он выиграл в четвертьфинале, а тот внимательно слушал. Мог ли блондинчик вплести в разговор Дезориентирующее Заклинание? Не исключено. Седрик… Седрик опирался переносицей на сложенные в замок руки, и его губ не было видно. Да и палочку он теоретически мог быстро спрятать в рукав. Черт, черт, черт!

Рону надо было отводить фигуру, но вместо логичного отхода (Гарри за шумом трибун не услышал, что именно приказал ферзю Рон), ферзь развернулся влево и… обломки белой пешки с грохотом осыпались на доску, чуть не задев мисс Грейнджер.

– Ферзь черных берет с шахом пешку на f2, защищенную не только ладьей, но и королем белых! Что происходит?!

– Она жульничает, вот что происходит! – орал Рон.

– Я не жульничаю, Рональд Биллиус Уизли! – голос Гермионы стал громче, но все равно еле пробивался сквозь ропот трибун. – Ты же сам говорил, что с волшебными шахматами надо уметь управляться! Давай ничью, пусть преподаватели разберутся?

– Ты что забыла? На первом курсе я же управлялся с ними, вот с этими самыми фигурами, мне даже баллы за это начислили! – воскликнул Рон, игнорируя предложение соперницы.

– Я помню! – голос Гермионы снова стал совершенно спокойным. – Поэтому… Король h1!

Белый король отодвинулся в угол, уходя из-под шаха. Разумеется, логичным ходом было бы взятие обнаглевшего ферзя прикрывающей пешку ладьей, но… Но Гермиона сознательно сдавала партию, и это… это было правильно, по-гриффиндорски, раз уж Гермиона поклялась Рону не сдаваться, а на ничью тот не пошел. Сейчас Рон возьмет с очередным шахом не прикрытую ничем ладью…

Трибуны шумели, и Гарри снова не услышал очередного приказа Уизли, отданного взбесившейся королеве, поскольку делил свое внимание между Малфоем и Диггори.

– Что-то неладное творится сегодня с фигурами Рона, – упавшим голосом пробормотал Ли Джордан. Ферзь не снес ладью Гермионы, а встал между ней и королем, оставляя девушке только один выбор: чем себя взять – проигнорированной им ладьей, лично Его Белым Величеством или тем же самым конем на f3, под удар которого он подставился изначально…

В общем, Черная Королева упорно нарывалась и нарвалась-таки окончательно.

Гермиона растеряно оглядела трибуны. На мгновение Гарри показалось, что она ищет взглядом его, но девушка смотрела на Лаванду, а та… Та выглядела неуверенной и шокированной.

– Я не играю с жуликами! – раздался над полем полный ненависти голос Рона. – Сдаюсь. Ты победила!

– Дурак! Я бы сама это сделала! – поздно. Черный Король бросил свою корону под ноги, и ее осколки заскакали по мрамору.

– Но не сделала! – казалось, Рон вот-вот бросится на нее с кулаками.

– Я… Я просто не…

– Тишина! – голос Дамблдора прогремел подобно грому, волшебным образом утихомирив гул. – Не подскажете нам, что сейчас произошло, мисс Грейнджер?

– Я думаю, профессор, кто-то применил на фигуры Рона «Конфундус»! – ответила та.

– Который ты отрабатывала неделю назад! – крикнул Рон.

– Не думаю, мистер Уизли, что это была мисс Грейнджер, – попытался успокоить его Дамблдор, но тщетно. Рон плюнул, спрыгнул с возвышения и двинулся в сторону замка. Толпа гриффиндорцев, и не только гриффиндорцев, повалила за ним.

Гарри перепрыгнул через барьер и рванулся к Гермионе. Та стояла в полном ступоре, наблюдая, как обломки снова собираются в фигуры и отправляются по своим местам.

Между фигурами бегал профессор Флитвик в сопровождении МакГонагалл, они размахивали палочками, накладывая на злосчастного ферзя что-то вроде диагностирующих заклинаний.

– Это я виновата, Гермиона! – Лаванда оттолкнула Гарри и бросилась к подруге. Та стояла, опустив руки, не замечая вокруг ничего.

– Что Вы имеете в виду, мисс Браун? – обернулась к ней МакГонагалл.

– Это я сказала ей не уступать Рону… Я же не знала, что тут будет… такое… Вот она и не успела сдаться!

– Наверное…

– Что, мисс Грейнджер?

– Может быть… фигуры… Может быть, они сами защищали меня? – Гермиона была в прострации.

– От чего, мисс Грейнджер?

– Не знаю… Но это не я! ЭТО ПРАВДА НЕ Я!!! Я МОГУ ПОКЛЯСТЬСЯ!

– Мы вам верим, мисс Грейнджер! – успокаивающим тоном проворковала подошедшая к ним мадам Помфри. – И не надо никаких клятв. Лучше выпейте это! – она протянула Гермионе флакончик с зельем.

– Спасибо, Поппи. Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, мисс Браун. Проводите мисс Грейнджер в Башню. Мы с профессором Флитвиком постараемся понять, что именно здесь произошло, – скомандовала МакГонагалл.

Гарри с Невиллом переглянулись, подхватили подругу под руки и потащили к воротам, Лаванда шла рядом.

– Грейнджер, – Седрик Диггори и еще двое хаффлпаффцев-старшекурсников преградили им путь, – оказывается, подлость Поттера заразна, а?

– Я не… – волосы Гермионы закрывали ее лицо. – Я ничего не…

– Хорошо, что Перси еще в понедельник предупредил меня, что ты умеешь это. Я внимательно следил за тобой всю игру. Знаешь, ты здорово притворяешься невинной овечкой. Какие у тебя были большие выразительные глаза! И знаешь… В финале я потребую с тебя Непреложного Обета не жульничать, а потом разделаю под орех.

– Сначала победи меня, Диггори! – челюсть Гарри, да и Невилла тоже, упала куда-то в район колен, Лаванда икнула, и только Гермиона не отреагировала на появившегося из-за спин барсуков Малфоя. Вежливого и где-то даже демонстративно-дружелюбного Малфоя. – Превосходное колдовство, мисс Грейнджер, особенно для… магглорожденной ведьмы. Я с удовольствием сойдусь с Вами на поле. Разумеется, после того, как выиграю у мистера Диггори. Жаль, конечно, что мне не придется сыграть с мистером Уизли – снова отмечу, что он был бы мне равным соперником, но… До встречи!

Последнюю фразу слизеринец произнес немного быстро и немного нервно, среагировав на Маленького Дементора в голове Гарри.

Воспользовавшись смятением барсуков, гриффиндорцы протащили Гермиону мимо них и с максимальной скоростью направились к лестнице.

– Диггори знал, – пропыхтел очевидное Невилл. – Про то, что ты «Конфундус» на шахматы умеешь накладывать. Ты слышала, что он сказал про Перси?

– Похоже на подставу, – вместо всхлипывающей Гермионы ответил Гарри. – Седрик, когда на трибуне сидел, все время рот ладонями прикрывал, так что он мог что-то шептать, как Снейп или Квиррелл на первом курсе. Хотя вот палочки у него в руке точно не было, я специально смотрел. А сам «Конфундус» он на меня после матча с воронами пытался наколдовать, но палочка у него тогда была.

– Колдовство без палочки вообще доступно только самым могучим волшебникам, – усомнилась Лаванда.

Гарри после вскрытия чулана Дурслей с помощью барабанной палочки имел другое мнение, но выражать его не стал.

– Я слышал, что Седрик очень крутой, – возразил Невилл, – он один из лучших на Хаффлпаффе, ну и в префекты кого попало не берут. Так что вдруг?

– А не мог он просто скрыть палочку от чужих глаз? Чары Неприметности там или что-то вроде? Ну, чтобы палочка была, а ее никто не видел. А если видел, то не обращал внимания?

– Не знаю, – пожал плечами Невилл, – я про такое не слышал, но мало ли… Но как-то много этого всего…

– Угу, сначала Терри, потом ты, потом Гермиона… – задумался Гарри.

– Меня-то за что? – мисс Грейнджер, наконец, пришла в себя.

– Он бьет через тебя по Гарри, – пояснила Лаванда, – как и обещал. За Чанг. Видимо, считает, что ты ему достаточно дорога. И Рона он из команды выбил.

Мисс Грейнджер упрямо дернула плечом.

– Нев, Гермиона… – Гарри понурился. Сбывался его худший кошмар с самого первого курса: из-за него пострадали его друзья. – Простите, что из-за меня…

– Забей, Гарри! – Невилл коснулся его свободной рукой. – Ты тут ни при чем. Седрик просто ревнивый придурок. К тому же у него есть прямой мотив – с Гермионой ему, независимо от прочего, будет все-таки проще играть. То есть он, так сказать, сочетает приятное с полезным.

Гарри вздохнул и, словно на уроке профессора Трелони, продолжил предсказывать неприятности:

– …Следующими будут, скорее всего, близнецы, на квиддиче. Но там мы уже приняли меры, и к игре все будет готово. Еще Лаванда…

– Значит, нам стоит держаться вместе, – кивнула блондинка.

– …И уже в самом конце, видимо, я. Не удивлюсь, если Диггори… Ну, или Том, или Малфой… придерживают Блэка как раз до этого момента. У Малфоя так даже опыт есть, с Локхартом в прошлом году. Хорошо еще, что он этого ушастого придурка отпустил, а то вообще бы… И мне не нравится… – Гарри запнулся.

– Что? – спросила Гермиона.

– Что Малфой уже в который раз назвал тебя не грязнокровкой, а магглорожденной ведьмой. Я как-то не привык видеть его вежливым по отношению к тебе. Что-то тут не то и не так.

– Чистокровные уважают силу, – пожала плечами Лаванда. – Может быть, он решил, что Гермиона действительно может накладывать «Конфундус» без палочки, причем на артефакты, и проникся? Рона вон он равным признал, хотя и в шахматах только.

– Надо поговорить с Терри Хиггсом, – решил Гарри. – Может, подскажет что.

– Терри утром на метле разбился, – сказал Невилл. – На тренировке. Он сейчас на моей койке в Больничном Крыле лежит.

– Быстро он работает, кто бы этот «он» ни был, – пробормотал Гарри. – Ну не верю я в такие совпадения. Но тогда непонятно, зачем это могло быть нужно Седрику. Малфою-то понятно зачем… Так. Гермиона, дойдешь сама? Я проведаю Терри. Еще бы близнецов сюда…

– А мы уже здесь. Мы всегда…

– …Там, где мы всего нужнее!

– …Только, Гарри…

– … К Хиггсу ты не пойдешь!

– …Наш Правильный Братец Перси…

– …Ведомый беспокойством за честь Дома Гриффиндора…

– …И за умственное здоровье…

– Не умственное, умственного у него нет!

– …За моральное здоровье нашего маленького Ронникинса…

– А моральное у него есть?

– …СОБИРАЕТ КУРИЮ!

– Что это такое? – деловито уточнил Гарри. – Нев?

– Курия Вассалов Дома. Это собрание всех студентов. Что-то вроде суда! – ответил побледневший Невилл.

– Так. У тебя какая-нибудь юридическая литература от бабки есть, которая таких вещей касается?

Невилл кивнул и, не дожидаясь команды, рванул вперед.

– Идем медленно, – скомандовал Гарри Фреду-или-Джорджу, который подхватил Гермиону вместо Лонгботтома. – Совсем медленно, чтобы у Нева было время подготовиться. Лаванда, ты как, в курсе этих заморочек?

Блондинка, тоже без команды, ринулась вслед за Невиллом.

– А я-то страдал, что у нас координация слабая, – пробормотал под нос Гарри-Маленький-МакФергюссон. – Еще приказать не успеешь, а они уже бегут исполнять. Кто еще из Дома за Гермиону? – спросил он Джорджа-или-Фреда.

– Не считая Джинни и еще кое-кого из мелочи, которых все равно разгоняют по спальням, потому что они по отношению к Гермионе и Рону младшие вассалы… Ну, в смысле, на младших курсах учатся… Только девчонки из команды.

– Вуд?

– Воздержится. Из-за тебя, потому что…

– Детали потом. Дин, Шимус?

– Мечутся между вами и Роном.

– Парвати?

– Если Лав с ней поработает, то за. Фэй против, ей Ронникинс нравится. В общем, расклад хреновый, даже тотализатор не запустишь.

– Действительно, хреновый расклад. Что они могут?

– Бойкот и изгнание из Дома, если профессора утвердят.

Ловить потерявшую сознание Гермиону пришлось втроем.

====== Правосудие По-Гриффиндорски ======

Вечерние коридоры замка были почти пусты, и шаги небольшой, всего из десяти человек, группы, гулко отдавались эхом меж каменных стен.

Впереди, выстроившись клином, шли трое охотниц, как обычно, с Кэти Белл на центральной позиции. Неосторожно попавшийся навстречу и попытавшийся нагло ухмыльнуться Пьюси был пропущен ими сквозь строй, вытолкнут в нишу с противоположного фланга и по пути, кажется, слегка избит.

Добивающим, сразу за девчонками, шел Вуд с хмурой рожей. Не то чтобы он до конца поверил Гермионе, но сделка есть сделка, а метла для ловца есть метла для ловца.

Сразу за ним с прямой спиной шествовала мисс Грейнджер, распространявшая легкий аромат настойки Спокойника Новолунного. Само собой, Гарри доверял мадам Помфри (и даже, в какой-то степени, зельям Снейпа), но бегать в Больничное Крыло было некогда и некому, а спокойник был отличным флегматизатором не только для алхимических комплексов, но и для расшатанных нервов, уж это-то Гарри отлично помнил с первого курса, с той самой отработки в Запретном Лесу с Хагридом.

«Я раньше никогда спиртного не пробовала. Даже вино», – призналась ему Гермиона, когда, наконец, справилась с кашлем. Но хоть говорить смогла, и то ладно.

Мисс Патил и мисс Браун прикрывали мисс Грейнджер с флангов. На них же была возложена задача отлова ее тушки в случае попытки снова упасть в обморок. Хотя это вряд ли, спокойник есть спокойник.

Замыкали шествие мистер Поттер и мистер Лонгботтом, между которыми вклинилась хмурая мисс Уизли.

И это было все – при том, что мисс Уизли, как Младший Вассал, голоса не имела. А, да. Были еще близнецы, но вот прямо сейчас они были немного заняты. Итого десять голосов. Десять голосов за невиновность. Против почти тридцати… И то ладно, ведь на Вуда они не рассчитывали, как, впрочем, и на то, что воздержавшихся будет более трех. В Невилле, помимо страстного герболога, как оказалось, таился неплохой и тоже весьма страстный адвокат. А в своих способностях шантажиста, особенно в отношении Вуда, Гарри и так был вполне уверен. Жаль, не хватило времени дожать братьев Кэтермоул…

– Все равно ты это зря, – бурчала Джинни, – свалили бы всей бандой. А то играть за такой вот Гриффиндор…

– Играть придется не за Гриффиндор, а за Олли. Пока у него, как у капитана, есть шанс взять кубок второй раз – надо пытаться. С двумя кубками подряд у него шансов попасть в основной состав вдвое больше, по статистике. Ну и сделка есть сделка.

– Все равно противно, – буркнула Джинни.

– Еще близнецы. Они точно будут играть, им же надо у профессора МакГонагалл реванш взять, – Джинни скептически посмотрела на Гарри, не понимая, при чем здесь реванш, но кивнула.

Если близнецы считают, что надо – скучно не будет, к Трелони не ходи.

– А где близнецы – там и Анжелина с Алисией. Ну и Кэти за компанию. Итого вообще вся команда считай, – продолжил объяснения Гарри. – К тому же если вам удастся все-таки взять кубок, и если мы правильно просчитали МакКошку, может совсем интересно получиться.

Джинни пожала плечами. Убедительность была так себе, хотя… если бы знать, что задумали Дред с Форджем и как поступит профессор МакГонагалл…

– Потом – ты и Колин. Будь вы оба на третьем, а не на втором… А так, поскольку вы-то свалить не можете, кто-то все равно должен за вами присматривать.

– Я сама за собой присмотрю!

– Я-то не сомневаюсь. Ты вон Невилла убеди.

Джинни вздохнула и бросила короткий взгляд вправо. Убедить Невилла было нереально, особенно когда он с такой вот выпертой вперед челюстью. Уж проще в него «Петрификус» бросить. Уж это-то Джинни-почти-Лонгботтом понять успела.

Они вошли в Большой Зал и, под свист и улюлюканье всех четырех факультетов проследовали к дальнему, пустующему краю гриффиндорского стола.

Гермиону с двух сторон подперли мисс Патил и мисс Браун, охотницы заняли места напротив, а Гарри, Вуд и Невилл с Джинни сформировали буфер между девчонками и остальным Домом.

Еда на столах уже появилась, но на нее мало кто обращал внимание: хлеб почти всухую продул ожидаемому зрелищу.

Каковое зрелище не заставило себя ждать слишком уж долго. Едва шум стих, во главе стола поднялся сверкающий очками и значком школьного старосты мальчиков Перси Уизли, медленно и торжественно двинувшийся к преподавательскому столу.

– Курия Вассалов Высокого Дома Гриффиндор желает сделать объявление, – чопорно произнес Перси, склонив голову перед директором.

– Курия имеет на это право, – встречно сверкнул очками Директор. – Но я надеюсь, что ваше объявление достаточно… обдумано?

Гарри нашел взглядом профессора МакГонагалл. Такой убитой он видел ее только один раз – после разговора с ним и с Пенни на Валентинов День в прошлом году. Сама Пенни, сидящая во главе стола Рэйвенкло, тоже опустила глаза.

– Решение Курии обдумано и принято, – очки Перси без боя сдаваться не собирались. Он развернул свиток и начал:

– В соответствии с Уставом Основателей, сегодня, апреля месяца двадцать третьего дня года одна тысяча девятьсот девяносто четвертого от Рождества Христова, Вассал Дома Гриффиндор, именуемая Гермиона Джин Грейнджер, собранием Курии обвинена в сознательном и злонамеренном заговоре, задуманном и воплощенном, с целью нечестного и попирающего обычаи, традиции и принципы Дома обмане посредством колдовства в одном из Семи Высоких Искусств, а именно в Шахматах.

Перси прокашлялся. Гермиона встала и развернулась лицом к залу. Лицо, к слову, было надменным, бесстрастным и холодным. Спокойник есть спокойник.

– Установлено и подтверждено, что апреля месяца двадцать третьего дня, года одна тысяча девятьсот девяносто четвертого от Рождества Христова, в шесть часов пополудни с минутами, в шахматной игре на Кубок Хогвартса между Вассалом Дома Гриффиндор Рональдом Биллиусом Уизли и Вассалом Дома Гриффиндор Гермионой Джин Грейнджер, некто, нечестно, противоправно и злонамеренно, трижды накладывал заклинание «Конфундус» на фигуру означенного Рональда Биллиуса, а именно на ферзя чёрного цвета, в результате чего означенная фигура совершала не те ходы, что задумывал означенный Рональд Биллиус, что и привело к его незаслуженному поражению.

– «Означенному поражению», – прошипела Джинни. И, кажется, Перси ее услышал. По крайней мере, его брошенный на сестренку взгляд теплотой не лучился.

– Установлено и подтверждено, что означенная Гермиона Джин имела самолично ею подтвержденное стремление победить означенного Рональда Биллиуса, однако же лично признавалась многажды, что уступает в Высоком Искусстве Шахматной Игры означенному Рональду Биллиусу, и, кроме того, сие было неоднократно подтверждено играми в Общей Гостиной Дома.

– Если все это устроил Диггори – то какого черта Перси с ним заодно? – шепнул Невилл.

– Братство префектов, Моргана его дери. Рука руку моет и все такое, – тихо ответила Лаванда. – Потом, они же почти все потом по Министерству отираются. Вот и подвязывают друг друга долгами заранее.

– К тому же Диггори живут рядом с нами, – внесла дополнительную ясность Джинни, – и Перси с Седриком часто вместе тусили, обсуждали свои будущие блистательные карьеры.

– И оба на меня злые из-за девчонок своих, – вздохнул Гарри, – а Гермиона просто под руку подвернулась.

– Кончай уже, а? – толкнул его в бок локтем Невилл. – Потом поноешь.

– Установлено и подтверждено, что означенная Гермиона Джин незадолго до происшествия читала взятый ей из Запретной Секции гримуар, посвященный означенному заклинанию «Конфундус», и, в частности, наложению оного заклинания на артефакты, метамагически подобные шахматным фигурам. Более того, означенная Гермиона Джин троекратно демонстрировала подобные чары на личных фигурах означенного Рональда Биллиуса, чему имеется множество свидетелей.

В зал тихонько проскользнули близнецы и уселись между Алисией и Анжелиной. Оба синхронно кивнули Гарри, мол, все в порядке, потом, нарвавшись на тяжелый взгляд Джинни, немного подумали и подмигнули и ей тоже.

Перси при виде братьев попытался сбиться с пафосного тона, но удержался, несмотря на скорченные в его адрес рожи. Видимо, привык за столько-то лет.

– Установлено и подтверждено, что перед началом игр на Кубок Хогвартса, в которых участвовала означенная Гермиона Джин, шахматные фигуры, как те, коими играла означенная Гермиона Джин, так и противного цвета, коими играл означенный Рональд Биллиус, равно как и иные ее соперники, неоднократно салютовали означенной Гермионе Джин, что свидетельствует о некоем роде особой связи между ними, причем означенная Гермиона Джин оной связи не отрицает, хотя и отказывается пояснить ее суть, ссылаясь на Обет.

В наступившей тишине кашлянула МакГонагалл. Теперь она смотрела на Гермиону с каким-то новым для Гарри выражением в глазах. Ну да, шотландка может и знать. Или догадаться.

Ладно, это не проблема.

– Исходя из наличия мотива, способности и установленной связи, Вассал Дома Гриффиндор, именуемая Гермиона Джин Грейнджер, собранием Курии уличена и признана виновной в сознательном и злонамеренном заговоре против Вассала Дома Гриффиндор Рональда Биллиуса Уизли, задуманном и воплощенном, с целью нечестного и попирающего обычаи, традиции и принципы Дома обмана посредством колдовства в одном из Семи Высоких Искусств, а именно в Шахматах.

По закону драматургии здесь следовало прокашляться и запить сухость водичкой, но Перси Староста Уизли графинчиком, увы, не озаботился.

– Курия Вассалов Высокого Дома Гриффиндор постановила извергнуть Гермиону Джин Грейнджер из Дома Гриффиндор, о чем имеются подписи двадцати семи вассалов Дома, при десяти подписях против и девяти воздержавшихся, не считая голосов младших Вассалов. Сие извержение продлится до осознания, признания и искупления своей вины означенной Гермионой Джин, всякий же, кто воспротивится сему решению, да будет так же извергнут из Дома.

Голос Перси стал чуть-чуть, буквально на волосок, менее пафосным. Видимо, он рассчитывал на более убедительный результат. Он ведь даже близнецов убедить пытался, на братские чувства напирал…

На лице Дамблдора застыла добрая отеческая улыбка. На месте Перси Гарри предпочел бы еще раз полюбоваться затылком Квиррелла, чем стать адресатом такой вот улыбочки. Видимо, Перси только что нехило подгадил планам Директора, и Гарри даже примерно представлял, в чем именно и как именно.

«А Перси-то просто дурак! – подумал он. – Он сейчас так увлечен собственной значимостью, что не обращает на такие мелочи никакого внимания. Будь я на его месте, допусти я подобный косяк – речь-то, конечно, дочитал бы, но в конце выступил бы с личным ходатайством о прощении. Впрочем… Может, Перси и не такой идиот? Поспорить, что ли, самому с собой на «Стетсон»? Не, дохлый номер, ишь, как собой любуется…»

– Дополнительно к вышесказанному, Курия Вассалов Высокого Дома Гриффиндор ходатайствует («Стетсон?!») об удалении Гермионы Джин Грейнджер из числа участников турнира («Пронесло!»), с передачей ее позиции пострадавшему от ее действий Рональду Биллиусу Уизли.

С этими словами Перси свернул свиток, подошел к столу преподавателей и с поклоном протянул свиток Дамблдору, чья улыбка стала совсем уж отеческой.

Гермиона слегка вздрогнула. Ее галстук из красно-золотого стал серым, а с мантии исчез гриффиндорский герб.

– Хм. Что касается вашего ходатайства, мистер Уизли… Использовала ли означенная Гермиона Джин Грейнджер свою волшебную палочку для наложения заклятия «Конфундус»? – задумчиво произнес Дамблдор, левитируя к себе свиток.

– Нам не удалось уличить ее в этом, Директор.

– Очень интересно. И Вы полагаете, что студентка третьего курса могла наложить подобные чары без использования палочки? И, судя по отсутствию свидетелей данного деяния – невербально? – спросил директор, передавая пергамент поджавшей губы МакГонагалл.

– Мисс Грейнджер известна своей страстью к учебе, Директор! – кажется, Перси начал догадываться, что руководство школы не слишком довольно его рвением. В принципе, момент для личного ходатайства о помиловании был самым подходящим, но быстрота и острота мышления в достоинства Уизли-Третьего не входили.

– Насколько я помню, мисс Грейнджер известна также своей, я бы сказал даже, несколько болезненной честностью? – дал еще один шанс Уизли Дамблдор.

Гарри увидел, как сидящий по диагонали от него Рон открыл было рот. «То самое вранье насчет тролля!» – подумал он, его палочка уже была в руке, хотя и под столом, но рыжий внезапно заткнулся и уткнулся мордой в пустую тарелку. Гарри надеялся, что бывшего приятеля заела совесть, но и вмешательства близнецов тоже нельзя было исключить. Или это была Джинни?

– Дом Гриффиндор выражает сомнение в честности мисс Грейнджер, Директор, – наконец, ответил Перси.

«Дурак! Даже не будь этой гадости от него, рассчитывать на дурака в качестве зацепки в министерстве просто глупо. Все испортит и всех подставит, причем без выгоды для себя, а чисто по дурости! – с изрядным разочарованием произнесла в голове Гарри Маленькая Таппенс. – И, кстати, серьезная карьера этому молодому человеку не светит – не умеет он веяния от начальства задницей ощущать. Совсем, наверное, попный мозг отсидел…»

– Возвращаясь к моему вопросу, мистер Уизли. В списке обвинений отсутствует применение палочкового или вербального колдовства, не так ли? – Дамблдор сверкнул очками

– Отсутствует, Директор, – неохотно признал Перси. Теперь его очки сверкали не так ярко, и они явно проигрывали эту битву очкам Директора.

– Тогда я бессилен, – улыбнулся Дамблдор, – в соответствии с обычаями то колдовство, которое невозможно отследить, ненаказуемо с точки зрения правил Турнира. Более того, оно является неотъемлемым элементом данного Искусства, иначе мы все играли бы, как и магглы, обычными неодушевленными фигурками. И если вы утверждаете, что мисс Грейнджер, не закончив даже третьего курса, смогла сотворить заклинания без использования палочки и к тому же невербально… Хм… Пожалуй, даже не каждый преподаватель сможет… В таком случае… двадцать баллов Гр… мисс Грейнджер.

Это было смешно, но от начисленных ей баллов Гермиона слегка приободрилась. Гарри бросил взгляд на факультетские часы – рубинов в копилке Гриффиндора не прибавилось.

– Что же касается извержения… – продолжил Дамблдор.

– При всем уважении, Директор, – прервал его Перси, – поскольку и пострадавшая сторона, и уличенный преступник…

– Предполагаемый преступник, – поправил его Дамблдор. – Приведенные доказательства не кажутся мне неоспоримыми.

– …Вассалы Дома Гриффиндор, это дело исключительно Курии.

«А че он такой борзый-то? Считает, что за оставшиеся пару месяцев с небольшим Дамблдор не успеет ему карьеру испортить? Или уже нашел нового покровителя, причем во враждебной Дамблдору партии? Скорее, второе. Или действительно – простой и незатейливый дурак?»

– Не вполне так, мистер Уизли, не вполне так. Минерва?

– Я, Минерва Изабель МакГонагалл, Глава Дома Гриффиндор, вынуждена принять решение Курии в соответствии с Уставом Основателей, – стол Гриффиндора нервно выдохнул.

Это «вынуждена» не сулило ни подписантам, ни двум из пяти Уизли ничего хорошего. Те со старших курсов, кто был поумнее, начали о чем-то совещаться. Поздно, идиоты.

– Я, Минерва Изабель МакГонагалл, пользуясь правами и привилегиями Главы Дома Гриффиндор, ограничиваю период извержения Гермионы Джин Грейнджер из моего Дома началом Прощального Пира сего, тысяча девятьсот девяносто четвертого года, буде Курия не представит мне до этой даты дополнительных и неоспоримых доказательств вины Гермионы Джин Грейнджер.

«Ищите, ищите. Может быть, найдете пару земляных орехов. Их так любят свиньи!»

– Есть ли кто из моего Дома, желающий выступить в защиту Гермионы Джин Грейнджер? – подняв бровь, спросила МакГонагалл.

– ЕСТЬ, ПРОФЕССОР!

Гарри не привык говорить хором. Лаванда тоже. Они переглянулись, рассмеялись, выбрались из-за стола и двинулись к стоящей по струнке Гермионе, на лице которой впервые за этот жуткий день засияла абсолютно счастливая улыбка.

– Забирай свою грязнокровку и проваливай отсюда, Поттер! – восторженно заорал Малфой.

– Гермиона, ты не засекала время? Тогда, в коридоре? Какова максимальная продолжительность приступа вежливости слизеринца? Секунд тридцать? – громко, на весь зал спросил Гарри, благо беспокоиться о факультетских баллах теперь было не нужно. Хотя он о них и раньше-то не особо беспокоился.

– Тридцать две целых и семь десятых, – произнесла Гермиона по-прежнему абсолютно счастливым голосом, и Гарри подумал, что вот у нее-то Патронус вполне может и получиться.

Малфой поперхнулся очередным заготовленным оскорблением. Видимо, как Том не переносил любви, так и мелкий засранец не переносил чужого счастья.

– …И двадцать пять баллов со Слизерина, – мило улыбнулась Снейпу МакГонагалл. – Причем заметьте, Северус, никто не может упрекнуть меня в том, что я снимаю баллы за оскорбление учеников именно моего Дома.

«А что бы и не снимать? – подумал Гарри. – Или это ж типа Гриффиндор, они сами отплюются? То есть, чтобы попасть под защиту МакКошки, надо просто свалить с ее факультета?»

Дамблдор благостно кивнул, подтверждая сказанное своей заместительницей. Видимо, Добрый Дедушка Директор сегодня был совсем не в добром настроении. Снейп это, похоже, также осознал и ожег блондинчика многообещающим взглядом.

Малфой совсем приуныл и теперь был абсолютно не похож на того изысканного, уверенного в себе и даже где-то обаятельного паршивца, что встретил их в коридоре.

– Мистер Поттер, мисс Браун. Желаете объяснить свое решение? – обратилась к Гарри и Лаванде их бывшая деканша.

– Я, Гарри Джеймс Поттер, уже высказал свои аргументы Курии и не намерен снова метать бисер перед свиньями, мадам, – мальчик повернулся задницей к столу Гриффиндора и поклонился МакГонагалл. – Я готов разделить ее изгнание, профессор.

– Я согласна с Гарри, – мило улыбнулась Лаванда.

За их спинами раздался грохот падающей скамьи.

– Мы считаем…

– …Что новый девиз Гриффиндора…

– …Это слабоумие…

– …И СЛАБОУМИЕ!

Это было самым невероятным событием последней дюжины лет в Хогвартсе – декан Слизерина Северус Снейп несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя близнецам Уизли.