Текст книги "Гарри Поттер и Искусство Побега (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

– Непонятно, – пожал плечами Гарри. – Том же, как и Блэк, в основном на мне зациклился, так что он бы тоже скорее меня проклял бы. Точнее, проклял бы Клювокрыла, когда на нем я летал. Ну и заколдовывать живое существо, даже гиппогрифа, который вообще-то довольно устойчивый к магии, все равно намного легче, чем метлу. К тому же тот, кто это сделал, мог и палочкой помахать, народа ж рядом не было. Так что это не обязательно Том.

– Тогда кто?

– А ты смотри, у кого из-за всей этой истории будут неприятности?

– У меня… У Ба – ведь она ж его защищала, Клювика, на суде-то… Ну и у Хагрида еще.

– У Хагрида неприятности будут, только если твоя Ба ему иск вчинит. Как считаешь, будет она?

– Не будет. Пару Громовещателей пошлет и все. А то будет глупо выглядеть, а ей после защиты, да еще и по договору с Блэками, заказы пошли.

– Ну вот. Видишь, били по тебе и по мадам Августе. А у кого на вас зуб?

– У Малфоя. И еще у Диггори.

– «Конфундус» изучается на пятом курсе, – Гарри и Невилл обернулись. В дверях стояла Гермиона.

– Диггори как раз на пятом учится, – прошептал Невилл. – И он очень, очень зол на Ба.

– …И он пытался проклясть меня именно «Конфундусом» после того матча с Чанг. То есть он им точно владеет. Но Малфой тоже зол на вас с бабкой, – взъерошил шевелюру Гарри. – Да и на Хагрида тоже. И что-то он в последнее время почти прекратил понтоваться, сильно серьезнее стал. Мог и выучить. Хотя с другой стороны… Метлу Терри прокляли как раз тогда, когда Диггори за ним гнался. И понятно, зачем ему это было делать. Кстати, заклинание тогда получилось слабеньким, «Молния» дернулась пару раз и все.

– То есть, ты считаешь, что это все-таки Диггори? – спросила Гермиона. В первый раз за все это время она обратилась к Гарри нормальным тоном.

– Опять же не обязательно – Малфой на Хиггса еще с прошлого года зубы точит, на его место метит. Если бы Хиггс упустил снитч, да еще и сидя на «Молнии» – Драко мог бы претендовать на место ловца. Так что тройка подозреваемых – Диггори, Том и Малфой.

– А почему Диггори первый? – спросил Невилл.

– Потому что у него есть и мотив, и возможность для обоих случаев. У Тома может быть возможность и, в твоем случае, хоть какой-то мотив, хотя и слабенький – может, он тебе того стилета простить не может? – про то, что Невилл был запасным в плане Дамблдора, Гарри решил не упоминать. – Но вот зачем ему проклинать метлу Хиггса – совершенно непонятно. У Малфоя наоборот, непонятно с возможностью, но мотивы в наличии. Короче, придется Сью и Терри грузить.

То, что Хагрид обнаружил пропажу клыка василиска сразу после визита Седрика в его хижину, Гарри счел к делу не относящимся, хотя и весьма опасным.

– Мисс Грейнджер, мистер Поттер, ваше время закончилось. Оставьте мистера Лонгботтома в покое. Можете посетить его завтра, после ланча, – мадам Помфри всем своим видом показывала, что возражений не потерпит.

– Пока, Невилл! – поднялся с кровати Гарри.

– Завтра я принесу тебе учебники! – разумеется, это была мисс Грейнджер.

– Пока, ребята. Буду вас ждать.

Гарри не успел сделать и трех шагов, как был схвачен за воротник рубашки и пришпилен к стене.

– Гарри Джеймс Поттер! Пусть ты и тупоголовый баран, пренебрегающий собственной жизнью ради поцелуйчиков…

– Э-эх-х-хр-р-р, – горлу стало посвободнее. – Пх-протестую! С Лавандой я не целовался! И не собирался даже!

– Тогда зачем ты потащил ее в это мерзкое кафе?

– Чтобы нам не помешали: парочки туда набиваются на час или два позже, когда под ручку нагуляются, так что я мог расспросить ее без помех, – о том, что в розовенький кошмар его затащила Лаванда, Гарри говорить не стал: мальчики девочек не сдают, даже если это и не их девочки.

– О чем это ты ее расспрашивал? – Гарри дернулся под ударом вылетевшей из глаз молнии. – Или ты опять скажешь, что это вопрос жизни и смерти, и замнешь вопрос?!

– Не скажу. В смысле, не замну. И скажу, о чем, но не здесь, – шепнул Гарри.

Они быстрым шагом двинулись к лаборатории, причем у Гарри сложилось впечатление, что Гермиона ведет его под конвоем.

– НУ?! – спросила она, возвышаясь над усевшимся на диванные подушки Гарри, как Немезида. На электрические разряды, пробегающие по ее шевелюре, мальчик смотрел с изрядным почтением и… волнением. И в общем, то, что он сейчас сидел, а не стоял, было совсем неплохо.

– Перед моим первым курсом, – сказал он, – когда Уизли встретили меня на вокзале, и перед вторым, он же первый курс Джинни… Дамблдор заходил в «Нору». Чаю попить.

– Та-ак, – искры в гриве мисс Грейнджер забегали быстрее и изрядно умножились. Гарри пришлось поджать колени и обхватить их руками.

– Следующим летом… Ну, когда Невилл вытащил Джинни из Тайной Комнаты… В общем, он тоже к ним приходил. А где-то через две недели внезапно напросился к Браунам. Вот про этот-то визит я у Лаванды и выяснял.

– А как ты вообще про него узнал? – с подозрением спросила мисс Грейнджер.

– Вычислил. Уизли и Брауны – они на самом деле довольно похожи. Гриффиндорцы и те, и другие. Небогатые. Чистокровные, – про сквиба, брата Лаванды, Гарри, разумеется, умолчал. – Не аристократы, но со связями… И если Джинни влюбилась в Невилла, а Невилл – запасной…

– Вот как… – волосы Гермионы опали, Гарри вздохнул и сел посвободнее. – Вот оно, значит, как…

– Думаю, Дамблдор немного подшаманил над твоим блокнотиком, – продолжил Гарри. – Который «Ловец».

– Она тебе и это рассказала… – потерянно сказала Гермиона.

– Извини, но мы с ней оба не хотим плясать под дудку директора, – пожал плечами Гарри. – А без честного обмена информацией это невозможно. Запутает и направит… куда надо.

– То есть Джинни была основным вариантом, – пробормотала Гермиона, – Лаванда – запасным, который теперь основной… А третий кто? Точнее, третья, которая теперь запасная?

– Кэти Белл. Она единственная подходит по возрасту, из тех, с кем я общаюсь. И, кстати, осторожнее с ней – она Директору стучит, – про ее проверки функциональности его репутации Гарри, разумеется, рассказывать не стал. – Еще Ханна Аббот с Хаффлпаффа, но это вряд ли – она слишком дружна со Сьюзен Боунс, а у той тетя. Да и вообще, он мне гриффиндорку будет искать. Тем более, Деми и Роми с первого курса довольно симпатичные.

– Надеюсь, меня в этом списке нет? – вздернула подбородок мисс Грейнджер.

– Сто процентов! – успокоил ее Гарри. – Дамблдор тебе до сих пор свою мантию простить не может. И, думаю, мантию Локхарта тоже, – Гермиона хрюкнула. – Ему ж контроль нужен, а с тобой это не прокатит, ты сама кого хочешь до полусмерти законтролируешь.

– Если бы, – вздохнула Гермиона. – Вы, мальчишки, совершенно невоспитуемы. Спасибо, Гарри. Ты меня успокоил. Пойдем?

– Подожди, – ответил он. – Во-первых – ответ на ответ.

Гермиона немного напряглась, но кивнула: это было справедливо.

– Про то, что Лаванда с каким-то парнем пошла к Паддифут, тебе Драко сказал?

– Он, – девушке явно полегчало. – Пробормотал еще что-то о том, что на меня разве что предатель крови позарится. А ты откуда знаешь?

– Во-первых, кто-то стукнул про то, что я был в Хогсмиде, причем с Лавандой, Снейпу. Значит, это был слизень. А во-вторых, этот «кто-то» не сказал тебе, с кем именно пошла Лаванда – чтобы ты от внезапности рассердилась. Это тоже по-слизерински.

Гермиона задумчиво кивнула. Гарри подумал, что почерк не спрячешь – мелкий говнюк так и остался мелким говнюком, несмотря на весь свой внезапный лоск.

– Я действительно… очень на тебя разозлилась. И на Лаванду тоже. И кстати… насчет «во-вторых»…

Она набрала в грудь побольше воздуха.

– А во-вторых, Гарри Джеймс… Кто бы из этой тройки не баловался «Конфундусами»… Что Том, что Седрик, что поганец Драко… У них у всех на тебя есть огромный зуб. И я думаю, что и Терри, и Невилл, который чудом не погиб, для него, кто бы он ни был, так… разминка. А главная цель – ты. Ты же про это хотел поговорить?

– Да. Только он, этот «кто-то», сперва будет бить по всем вам. По всем, кто мне близок. И только потом по мне. Особенно если это Седрик.

– Почему именно он?

– Он меня предупредил. После… той ничьей. Как и положено добродушному хаффлпаффцу. Что уничтожит или отберет у меня все, что мне дорого.

– Тогда… Тогда извини, Гарри, но… я, наверное, временно выйду из вашего с близнецами проекта с картами.

– Будешь разбираться с «Конфундусом»?

– Именно.

– И возвращайся на тренировки. Если уж такие дела снова завертелись… И Рона приводи, – почему-то мысль о Роне Гарри не вдохновляла, но боевую мощь отряда надо было наращивать, так что его чувства здесь были делом десятым. – Если сможешь, конечно.

– Тогда я постараюсь. Но… могу я задать тебе еще один вопрос? Личный?

– Давай.

– Почему ты… против этой идеи с Лавандой? Она ведь самая красивая девочка Гриффиндора, а может быть, и всей школы? – пальцы Гермионы теребили ткань юбки.

– Ну, если не считать того, что я ненавижу, когда меня дергают за ниточки… Не самая.

– Что?! – распахнула глаза мисс Грейнджер.

– Она не самая красивая. Идем?

Гермиона вошла в Общую Гостиную, практически печатая шаг, с абсолютно прямой спиной.

Гарри еще только разгибался, пройдя через дыру за портретом Полной Дамы, когда девушка, найдя глазами Лаванду, подошла прямо к ней и, не дав ей толком встать с диванчика, заключила ее в свои фирменные железные объятия.

И, разумеется, разревелась.

– Что это с ней? – недоуменно спросил Рон, когда Лаванда с Гермионой, обнявшись, скрылись за дверью, ведущей в девчачьи спальни. – С ними, в смысле?

– Говорят, девушки, которые, ну… друг с дружкой вот так обжимаются… Они ужас какие горячие! – мечтательно заявил Шимус.

Губы Рона расплылись в глуповатой ухмылке, и Гарри в который уже раз почувствовал острую потребность дать рыжему по зубам. А может быть, и обоим рыжим.

Удержался, конечно.

– Ну п-почему-у-у я така-а-ИК!-ая ИК! д-ду-у-у-ра-а-а-а! – ревела мисс Грейнджер на плече мисс Браун.

– Потому что тебя подводили почти все вокруг. И, как говорит Гарри, манипулировали. Все. Даже родители. Я, например, думаю, что они все время внушали тебе, что ты им постоянно что-то должна. За то, что они тебя родили, воспитали и обеспечили.

– Да-а-а… Учи-ИК!-иться хорошо! С-старших с-слушать! Быть лу-лу-лучшей, вот!

– И ты теперь просто не можешь поверить, что кто-то действительно о тебе заботится просто так. Ну, в смысле, не совсем просто так, а честно, без задних мыслей.

– П-прости меня, Лаванда, п-прости, а? Я же и правда думала, что ты это все специально затеяла… Что ты со мной дружила, просто чтобы к Гарри п-подобраться и меня вы-вы-выпихнуть!

– Ну так ведь и есть, – Лаванда прижала к себе Гермиону чуть покрепче и погладила ее по шевелюре. – Почти. И я сама тебе в этом призналась, заметь. Просто мы с тобой договорились, что у тебя есть время до конца года. А зачем мне жульничать по мелочи и так крупно рисковать, если через три месяца я и так смогу это сделать, не предавая и не обманывая ни тебя, ни, самое главное, Гарри? А долго и счастливо жить с тем, кого ты предал или серьезно обманул, просто не получится, вот. И тебя выпихивать не придется, если ты сама его бросишь, а значит, совесть у меня будет чистой, как и положено гриффиндорке!

– Ведь я же сама тебе нагадала… – мисс Грейнджер, казалось, не слышала, что ей говорит мисс Браун. – А ты не воспользовалась… А я решила, что воспользовалась! И я для тебя просто «Некрасивая Подружка»! – Лаванда слегка удивилась, она не думала, что Гермиона в курсе даже таких примитивных девчоночьих хитростей; мисс Грейнджер продолжала рыдать: – Я т-так ви-виновата, я что хочешь для т-тебя сделаю! ОЙ! – Гермиона упала спиной на подушки, прижимая пальцы левой руки к щеке, на которой краснело пятно от пощечины.

– Ты действительно дура. Такими словами не бросаются. А если бы я сейчас попросила бы тебя пойти и трахнуть Малфоя? Или лучше Снейпа?

– С-снейпа? – прикрыла рот ладошкой мисс Грейнджер. – Ты правда…

– Нет, конечно. Я ж не Поттер какой, над профессорами до смерти издеваться. До... э-э-э… довольно скорой смерти. Просто очень большой соблазн заставить тебя пойти и признаться, наконец, этому самому Гарри Мордредову Поттеру, что ты его любишь и не можешь без него жить.

– Мне… мне идти? – Гермиона выглядела потерянной, но решительной. – Прямо сейчас?!

– Сиди уж. Тут есть одно «но». Он-то тебя точно любит, но он должен сам до этого дойти. Иначе… Иначе это будет не так… прочно. Ну, то есть, по-обычному, а не… не по-волшебному, как в вашем случае должно быть, вот!

– Он… меня… любит?! Откуда ты знаешь?!

– Во-первых, когда мы тренируемся, он все время ищет глазами тебя. Не находит и расстраивается.

– Это ничего не значит! И откуда ты знаешь, что он ищет именно меня?!

– Потому что, когда он тебя, наконец, видит, он приходит в норму. Во-вторых, когда мы сражались против Невилла с Джинни, он на них с такой завистью смотрел…

– Так значит… он до сих пор… Джинни?

– Он не на Невилла с завистью смотрел, а на обоих. На них, как на пару, понимаешь? И когда мы дрались, и после, когда Уизли к Лонгботтому прислонялась. Он время от времени переводил взгляд на меня и тут же отводил, причем с грустным видом. А в-третьих…

– В-третьих? – сомнение в голосе мисс Грейнджер никуда не делось, и мисс Браун в который раз подумала, что она занята совершенно безнадежным делом.

– В-третьих, если ты, подруга, будешь и дальше унижаться перед Роном, Гарри просто набьет ему морду. Рон, конечно, здоровый, и сильный, и руки у него длинные, и колдовать он стал лучше… Но Гарри его в камень втопчет и плюнет сверху. Потому что он боец, а Рон – мамочкин мальчик. Хотя и был в сражении.

– Я… Я унижаюсь? Правда?!

– Жаль, что я не могу показать тебе саму себя со стороны, не умею пока. Ме-е-ерс-с-ское зрелище. Фу просто. С парнями так нельзя. Вот совсем нельзя. Потому что так ты ему за полгода надоешь, если не раньше – и хорошо если он тебя до того, как бросит, не оприходует по-быстрому. Где-нибудь в Хогсмиде, где чары не действуют. А чего такого-то? Сама ж по первому щелчку пальцев легла! Или даже без щелчка. Но может быть еще хуже.

– Хуже?

– Намного. Хуже будет, если вы каким-то чудом выдержите так еще четыре года и поженитесь. Тогда ты под него ляжешь не только в постель, но и вообще, по жизни. Причем… Ты не заметила, но чем больше ты ему позволяешь, конкретно Рону… Тем дальше он заходит. Ну… вообще-то, мама говорит, что все парни так… Но Рон, он же просто моментально портится! Еще немного – и он тебя вообще ни в ломаный кнат не будет ставить. Сядет на шею, свесит ножки и любое возражение будет воспринимать как личное оскорбление. Если уже не. Тебя вообще в такие крайности бросает, подруга… То ты командуешь, как начальник Аврората, а то хвостиком виляешь, как щенок перед хозяином… И то, и то плохо.

– А как хорошо?

– Так, как у вас с Гарри. Вы друг друга безумно уважаете, безумно любите и безумно друг о друге заботитесь. Хотя лучше, конечно, чтобы вы заботились друг о друге не безумно, а умно, но что поделать, если вы оба дураки! И еще вот что. Между друзьями, конечно, долгов не бывает… Но вот здесь и сейчас я свое желание с тебя стребую. Чтобы не… в общем, надо, чувствую я это. Ложись!

– ИК?!

– Нет, Грейнджер, ты все-таки неисправима. С «этим» к Ренни и Земфире с шестого, а не ко мне. Ложись в постель, уткнись в подушку, а я на тебя чары отвлечения внимания наложу. И ни звука, будто спишь. Таково мое желание, ясно?

– Ясно.

– Джинни! – услышала Гермиона голос Лаванды из коридора. – Не зайдешь на минутку?

Младшая Уизли появилась в их спальне секунд через тридцать.

– Как там Невилл, Джинни?

– Гарри говорит – нормально, – голос рыжухи был чуть более живым, чем тогда, когда она рассказывала вернувшимся с игры Гермионе и Рону о ранении Невилла и смерти Клювокрыла.

– Гарри обычно не врет, – голос Лаванды был задумчив. – Джинни, прости меня, пожалуйста… Я понимаю, как тебе сейчас трудно, но… Мне очень нужно узнать кое-что. Мы тут тоже поговорили с Гарри…

– Если «тоже», то… вы говорили о?..

– Да, о тех самых визитах, – Лаванда прервала Джинни прежде, чем та успела сказать слишком много. – Ты не можешь мне рассказать, о чем шел разговор… Ну, когда Ты-Понимаешь-Кто к вам прошлым летом приходил? Перед Египтом?

– М-м-м… Сначала он меня успокаивал. И расспрашивал. И я все рассказала.

– И про Невилла?

– Ага. Как он меня вытащил. Они все молодцы, конечно… Но…

– Понятно. И как он… отреагировал?

– Задумался. А потом сказал, что Нев – замечательный волшебник, которым, может быть, будет гордиться вся Магическая Британия. Будто я этого и так не знаю!

– А о Гарри вы больше не говорили?

– Ты знаешь, нет. И… И это странно. Раньше Дам… Ну, тот волшебник… Он всегда о нем что-то рассказывал. А я так любила об этом слушать… Он даже книжку мне подарил про Мальчика-Который-Выжил, когда мне десять лет исполнилось, – Гермиона сжала зубами подушку, чтобы не зарычать. – А теперь Нев… Он тоже как будто из книжки, только из другой, я ее вспоминать не люблю, ты же помнишь, но… Но он просто… А сейчас он там… И ему больно!

– С Невом все будет в порядке, – судя по шороху, Лаванда гладила Джинни по голове примерно так же, как Гермиону несколько минут назад, – вот увидишь. Не реви!

– Да? А сколько тут эта Грейнджер ревела, пока Гарри в Больничном Крыле лежал?! Что в прошлом году, после бладжера, что в позапрошлом? Про это уже легенды ходят, – плаксиво пожаловалась Лаванде Джинни, и Гермиона еле удержалась, чтобы не вскочить с криком «Что?!» Ну да, она, конечно, переживала за друга. И да, всплакнула пару раз. Но чтоб легенды?!

– Ревела она знатно, – подтвердила мисс Браун. – Заглушающие чары не справлялись. А почему ты о ней заговорила? О Гермионе?

– На ум пришлось. Хотя… Слушай, а ведь о ней он, тот волшебник, и говорил, тогда, летом этим. О Грейнджер. Ну, после того как про Нева расспросил.

– Тот волшебник? О Гермионе?! У вас в «Норе»? С чего бы?!

– Не знаю. Хвалил он ее. Рассказывал, какая она умная, ответственная, заботливая, какие у нее блестящие перспективы. И что ей не хватает только поддержки какой-нибудь светлой семьи.

– Ну не соврал же. А кому он это говорил?

– Маме в основном. Еще о том, что ее родители неуютно чувствуют себя в волшебном мире после той… презентации, и хорошо бы им сводить ее в Косой, когда мы из Египта вернемся, а они из Франции. А потом мне уже неинтересно стало, на самом-то деле он об этой Грейнджер маме уже второй год подряд рассказывает. Ну, я и убежала письмо писать. Невиллу… Мордред штопаный! – взорвалась Джинни. – Я тут сижу, тебе плачусь… А все, чего я сейчас хочу, все, что мне нужно – это взять штурмом Больничное Крыло! Я же чувствую, что Невиллу без меня плохо!

– Джинни, ты меня удивляешь, – воскликнула Лаванда, – у тебя в семье двое главных проныр школы, причем ходивших вместе с Невом на василиска, а ты все еще не поделилась с ними своим горем?!

– Так. Вот за это, за совет – спасибо! – Гермиона услышала, как шмыгнула носом решительная пацанка.

Близнецам предстоит трудный вечер, но мисс Грейнджер была готова поспорить сама с собой на шляпу Гарри, что в эту ночь Невиллу не придется спать одному. Хотя и она тоже была хороша, конечно. И в прошлом году, и в позапрошлом. Хотя в прошлом году, скорее, хорош был Гарри.

– Сочтемся, Уизли!

– Обязательно, Браун! – удаляющийся стук каблуков Джинни и тихий звук закрываемой двери.

– Все поняла?

– Все. Я все поняла, Лаванда… И он же, волшебник этот, с моими папой и мамой тоже о чем-то говорил, на каникулах, только я не слышала, о чем… А потом они меня действительно к Уизли отправили, в «Дырявый Котел». Получается, если тебя он сводит с Гарри… То меня наоборот, пристраивает п-подальше, но так, чтобы все-таки под рукой б-была. С-скотина. Еще спасибо, что действительно не Малфою и не Снейпу сватает, т-тварь с-старая. Ох. Но… нас же тут не… не подслушают?

– Чары на наши спальни накладывали Хельга с Ровеной. На пару. Чтобы мальчики не смогли ни войти, ни подсмотреть, ни подслушать. Как ты думаешь, они сделали исключение даже для Годрика с Салазаром? Так что если МакКошка нас не сдаст, а она после прошлого года точно не сдаст…

– Уф-ф… Но… Тогда… И… что мне теперь делать?

– Во-первых, успокоиться. Подумать.

– Я сейчас…

– Я сказала – ПОДУМАТЬ. Не торопись. Ничего страшного за неделю или даже две не случится. Если ты, конечно, не ляжешь под Рона прямо посреди шахматной доски на этом идиотском матче на глазах всей школы.

====== Какое Жестокое Самоубийство! ======

Все пасхальные каникулы, несмотря на ужасающую загрузку, Гермиона исправно проходила на тренировки.

И даже Рона вытащила, но только один раз.

За то время, пока Гарри занимался с Лавандой, та обошла не только Гермиону, но и Шестого Уизли, а трех поражений подряд, причем двух от девчонок, тонкая душевная организация рыжика снести не смогла. Он бросал испепеляющие взгляды на Гарри, рычал на Лаванду, а на вырубившую его Гермиону, будучи расколдованным, тут же наорал.

Лаванда придерживала руку Гарри, чтобы он не проклял Рона, но, к удовлетворению мальчика, Гермиона окоротила парня сама. Рон опешил, попытался повысить голос еще больше и помахать руками, но с упертой в шею палочкой Отличницы и Заучки как-то быстро затих, после чего дулся на Гермиону целых три дня и больше на утренние тренировки не ходил, спасая свое хрупкое и ранимое эго.

Вместо него пару раз заявился Шимус Финнеган, который после очередного предсказанного ему и не случившегося на самом деле взрыва все-таки бросил Прорицания, учинив грандиозную перебранку с Трелони, но и он углубился в Руны и Нумерологию сразу после начала праздников.

Вся гриффиндорская гостиная была на грани нервного срыва из-за огромного количества заданных на каникулы в рамках подготовки к экзаменам эссе, и парни люто завидовали Невиллу, который занимался в тишине и покое Больничного Крыла, куда Джинни таскала ему добытые контрабандой близнецами вкусняшки.

– Рон, – услышал Гарри голос Гермионы вечером последнего дня каникул, – как насчет партии в шахматы?

– Гермиона, ты… Ты серьезно?! Ты… правда не про эссе, а про шахматы? – рыжик выглядел ошарашенным.

– Да, Рон, именно про шахматы.

– Но… зачем тебе? Ты же все равно у меня не выиграешь! Ты и так молодец, что добралась до полуфинала!

– Я знаю. Собственно, я хочу провести кое-какой эксперимент. Не совсем честный, сразу предупреждаю.

– А, ну если эксперимент… – протянул Рон с явным облегчением. – А то я думал, что ты перегрелась или еще что… Озверела же совсем со своей учебой!

– Просто я перестала тебе потакать! – строго ответила мисс Грейнджер; Рон насупился. – Играем? Я черными!

– Согласен, я белыми. Играем!

Рон достал шахматы, и фигурки разбрелись по своим местам.

– Е2 – e4! – приказал Рон.

– «КОНФУНДУС!» – пробормотала Гермиона, указывая палочкой на двинувшуюся вперед белую пешку. Та вздрогнула и остановилась на поле e3.

– Это жульничество! – воскликнул Рон.

– ПРИЧЕМ ПРЕВОСХОДНОЕ! – поддержали его наблюдавшие за экспериментом Фред и Джордж.

– Я предупреждала тебя, что эксперимент будет не совсем честным, – спокойно сказала Гермиона, – e7 – e5!

– Ну знаешь! – взорвался Рон, когда три его хода подряд нагло саботировались заклинаниями мисс Грейнджер. – Если ты не можешь выиграть честно…

– Это эксперимент, Рон! Я не ставила себе задачу выиграть. И, кстати, я сдаюсь. И готова проиграть тебе уже по правилам в качестве компенсации.

– Два раза! – буркнул Рон. – И палочку спрячь!

– У меня получилось! – сказала Гермиона Гарри после трех партий – вторую она все-таки ухитрилась выиграть. – Я кое-что прочитала, но там многое было непонятно, но потом я догадалась обратиться к Пенни Клируотер…

– Я думал, вы с ней не разговариваете, – сказал Гарри.

– Это ты с ней не разговариваешь, – пожала плечами мисс Грейнджер, – а она всегда готова помочь тебе, даже несмотря на… Ты совершенно зря прекратил говорить с ней, Гарри! Хочешь, я приглашу ее…

Гарри почувствовал, как в спину уперся холодный ненавидящий взгляд. Даже не оборачиваясь, он понял, что взгляд принадлежал Перси.

– Завтра с утра попробуем с метлами? Фред, Джордж, поможете? – обернулась к близнецам девушка.

– Конечно, о Великая! – кивнул Фред.

– К тому же мы давно не разминались, я имею в виду – против Гарри! – согласился Джордж.

– Жопа, – сказал Фред, прислоняя метлу к ограде стадиона.

– Полная, – подтвердил Джордж. – Это не антисглазное покрытие, а отрыжка флоббер-червя!

– Мальчики! – возмутилась Гермиона.

– Что будем делать? – спросил Фред. – Если любая третьекурсница может вот так…

– Гермиона не любая! – поправил их Гарри. – Но и тот, кто заколдовал сначала метлу Терри, а потом и Клювокрыла – он-то тоже не любой!

– Попросим маму сварить лак?

– Какой лак? – прищурился Гарри.

– Защитный. Которым папа прутья твоей метлы покрывал, – пояснил Джордж, – с вытяжкой из той самой шкуры. Мама аж искудахталась, когда услышала, как тебя на первом курсе мотало, ну и потребовала у папы защитить твой веник по максимуму.

– Пусть на всю команду варит, – решил Гарри. – И в запас еще. Шкуры-то я вам отрежу, сколько надо, у меня ее достаточно осталось. Думаю, на последнем матче атаковать будут в основном вас двоих, но давайте все-таки на всех сварим и покроем метлы всей команды. Не хватало еще, чтобы из-за меня кто-то разбился.

Фред кивнул.

– Ну что – двое на двое? – спросил он, кладя метлу в сторону.

– Давайте, – кивнул Гарри. – Гермиона, ты со мной?

– Куда ж я денусь, – насмешливо-обреченно вздохнула девушка.

Затылок Гарри жег очередной ревнивый взгляд, на этот раз принадлежащий не Перси, а Рону.

Наверное, из-за этого взгляда они с Гермионой и проиграли. Хотя и не всухую.

Невилла отпустили из Больничного Крыла как раз к первому в триместре занятию по Уходу За Магическими Существами. Они вдвоем подошли к хижине за десять минут до начала занятий и встали перед холмиком на краю тыквенных грядок.

– Клювик тут лежит, – пробасил за их спинами Хагрид, а потом оглушительно шмыгнул носом.

Гарри кивнул. Могилка была значительно меньше, чем следовало бы, и мальчик подумал, что великан мог вполне естественно сочетать искреннюю скорбь по гиппогрифу с разделкой его туши на ингредиенты. В конце концов, по единорогам на первом курсе лесничий тоже скорбел, а потом аптекари Косого и Лютного переулков дрались из-за их глаз, сердец и прочих редких и ценных потрохов.

– Мы знаем. Потому сюда и пришли, – пояснил Гарри.

– Извини, что на похоронах не были, – вздохнул Невилл. – Я у мадам Помфри лежал, а Гарри не отпускают к тебе вне уроков.

– Да знаю я, – в голосе великана все еще слышались отголоски рыданий. – Нешто ты не пришел бы, если б мог-то? Я ж видел, как ты его вверх тащить пытался. Нога у тебя кровит вся, от клюва евонного, а ты его вверх тянешь, хотя куда там, конечно… Ладно, тама собрались все, идемте уже, – он достал здоровенный клетчатый платок сомнительной чистоты и высморкался.

– А ведь я предупреждал тебя, Поттер! – услышали оба гриффиндорца голос Малфоя. – А ты, Лонгботтом, слишком туп, чтобы понять, с кем не стоит связываться. Ну что ж – твое дело.

– Ты бы лучше вспомнил, что я тогда кричал, – неожиданно-ровно ответил Лонгботтом, разминая кулаки. – Если хочешь, Малфой, я могу и напомнить!

– А что ты мог кричать, кроме «Бабуля, помоги»? – бросил покрасневший Драко, он быстро развернулся и затерялся среди слизеринцев – с недавних пор даже Крэбб с Гойлом смотрелись против Невилла жидковато.

– Думаю, это не Драко, – еле слышно пробормотал Невилл.

– Почему? – так же шепотом спросил Гарри.

– Я его молча тащил, Клювокрыла. И он тоже не клекотал уже. И Хагрид молчал, только рот раскрыл от страха. Там полная тишина стояла, жуткая такая, только воздух свистит. Я помню, хорошо помню. Так что, если бы это был Малфой – и он запомнил бы. Сказал бы: «Да ты вообще онемел от страха!» – или что-то вроде. А он не помнит этого. Как бы еще Диггори проверить…

– Ну ты даешь, – с уважением посмотрел на Невилла Гарри. – Прямо детектив.

– Ты меня испортил. Так Ба через Громовещатель сказала.

Гарри поежился. Только Августы во врагах ему и не хватало.

Идти на шахматный полуфинал, в котором играли Рон и Гермиона, Гарри не хотелось. Очередное унижение подруги – с этого Патронуса явно не наколдуешь. Но надо было. Тем более, что стелиться перед рыжим девушка перестала, и это пошло на пользу обоим: Рон поумерил пыл и снизил градус самодовольства, а к Гермионе потихоньку возвращалась уверенность в себе. Так что до шахматного поля перед Главным Входом они дошли шумной толпой.

– Это будет быстро! – нет, с самодовольством у младшего Уизли все было по-прежнему отлично.

– Посмотрим, – прищурила глаза мисс Грейнджер. – И не надейся, Рон. Клянусь, я не сдамся.

Лаванда, сидящая рядом с Гарри, одобрительно кивнула Гермионе. Та, рука об руку с Роном, спустилась на поле.

Фигуры застучали оружием, приветствуя игроков, точнее, Гермиону. Когда матч проходил без ее участия, они стояли спокойно, разве что оба короля отвешивали поклоны полководцам. Гарри слегка опасался, что из-за такого поведения каменных статуй кто-нибудь попалит клятву мисс Грейнджер, но волшебники, включая преподавателей, оказались довольно легкомысленными: они просто радовались бесплатному представлению.

Гарри задумался. Перепалка Невилла с Малфоем никак не выходила из головы. Драко явно растерялся, когда Невилл его спровоцировал, хотя отмазался блондинчик технично. Но то, что он действительно отсутствовал рядом, когда все это случилось, было вполне вероятно. Однако не гарантировано.

При этом Джастин и Сью в один голос утверждали, что, хотя Седрик действительно сильный маг и, с недавнего времени, начал тренироваться помимо обычных уроков, колдовство без палочки он при них не демонстрировал ни разу. Да и с палочкой Филча (или еще какой-нибудь незарегистрированной) они его тоже ни разу не видели. Как бы его спровоцировать, причем так, чтобы и самому выжить, и ревнивого барсука не слишком покалечить?

Внезапный всплеск возбуждения на трибунах вырвал его из раздумий.

– Что это?! – орал из своей комментаторской кабинки Ли Джордан. – Грубейшая ошибка! Рональд Биллиус Уизли делает крайне рискованный ход ферзем, подставляя его под удар коня Гермионы Джин Грейнджер! Или это хитрый план лучшего игрока Гриффиндора?!

За гомоном трибун воплей Рона не было слышно, но Гарри то ли догадался, то ли прочитал по губам: «Это не мой ход! Я командовал c3, а не d4!» – он окинул взглядом доску. Ферзевый фланг Гермионы был почти полностью продавлен, видимо, Рон действовал точно так же, как и тогда, в подземелье, на первом курсе.

Гермиона что-то говорила Рону, но она стояла почти точно спиной к Гарри, и он не мог ничего понять, кроме того, что она демонстрирует Рону пустые руки.