Текст книги "Гарри Поттер и Искусство Побега (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Выражение лиц Перси и Седрика можно было продавать в Лютном в качестве Злобно-Закисляющей Закваски, Рон же демонстративно не смотрел в их сторону.

– За время изгнания мисс Грейнджер и поддержавшие ее ученики как заработали, так и потеряли… некоторое количество баллов. Согласно древним установлениям, эти баллы не могут быть автоматически начислены Дому, из которого заработавшие – или потерявшие их – были извергнуты.

Гриффиндор загомонил. Еще бы – рубинов в их колбе было меньше, чем черных камней в пятой колбе, так что вернись изгнанники на факультет вместе с потерянными баллами – факультет закончил бы год в минусе.

– Поэтому с вопросом, какому Дому будут начислены баллы изгнанников, я решил обратиться к беспристрастному судье, – продолжил директор. – Полагаю, каждый Дом безропотно примет его решение.

Профессор МакГонагалл внесла в зал памятный Гарри высокий табурет и Распределяющую Шляпу.

Установив табурет перед преподавательским столом, она положила на него Шляпу и отошла в сторону.

– Надеюсь, сегодня мне не надо петь? – скрипучим голосом осведомилась Шляпа. – Отлично. А то никак не могу попасть в ноты «Yesterday». Итак… Браун, Лаванда!

Лаванда встала и, стараясь не поворачиваться к залу повязкой, подошла к табурету.

– Четырнадцать баллов! – провозгласила Шляпа секунду спустя. – И выдающиеся храбрость и благородство! ГРИФФИНДОР!

В копилку львов упало четырнадцать рубинов, и столько же угольно-черных камней добавилось в пятую колбу.

– Грейнджер, Гермиона! – Гермиона улыбнулась идущей навстречу Лаванде и уселась на табурет.

– Сорок семь баллов! – провозгласила Шляпа. – И совершенно феноменальные интеллект и тяга к знаниям! РЭЙВЕНКЛО!

Гермиона проследовала к столу Гриффиндора, словно королева, успешно подавившая бунт подданных. Подданные, за исключением охваченных ликованием верных и преданных, опустили глаза. Вороны радостно захлопали в ладоши: они рывком обошли Хаффлпафф и теперь уступали только Слизерину.

– Поттер, Гарри! – Гарри встал и двинулся к табурету.

– Мн-да, – услышал он знакомый голос, как только Шляпа оказалась на его голове. – Пожалуй, со Слизерином я тогда действительно несколько поторопилась. Годрик, возвращаясь из своих походов, обычно тоже так набрасывался на своих… эм-м… пассий, что ничего не помнил, и даже я оказывалась бессильна рассказать ему, что происходило, когда они… Хотя я и находилась в эти моменты на его голове. У него просто не хватало терпения даже снять меня, не говоря уже о сапогах и перевязи с мечом, понимаешь?

– Ну… да. Понимаю. Скажите, а мы… мы тогда не?! – обеспокоенно спросил Гарри. В принципе, Гермиона говорила, что все в порядке, но…

– Успокойся! Вы, конечно, почти «да», но Хельга прекрасно знала свое дело, а малолетние мамочки в школе никому из Основателей не были нужны. Так что, если вы действительно собираетесь ждать только год, а не два – ищите место за пределами школы.

– Ай-ай, мэм! – улыбнулся Гарри.

– Итак… я вижу, что вы снова решили творить справедливость? Хотя и… несколько по-слизерински. Только не надо врать, что тебе вот прямо чешется извиниться перед бедняжкой Седриком за напрасные подозрения!

– Да нет, не чешется, – мысленно пожал плечами Гарри. – Так-то надо, конечно, но…

– Если «надо» – подойди и извинись.

– Он решит, что я к нему подлизываюсь.

– Значит это не «надо», а «но». Типичная гриффиндорская гордыня, – вздохнула Шляпа. – Впрочем, сам Годрик тоже не отличался ангельским смирением и получал от этого массу проблем на то место, куда меня не надевали. Так что не буду тебя уговаривать. Тем более, что тебе же действительно глубоко плевать на чувства мистера Диггори после того, как он оскорбил мисс Грейнджер?

– Ну… да, – вынужден был признаться Гарри, – на самом деле мне просто неохота ссориться с остальными барсуками.

– Все-таки Слизерин, – вздохнула Шляпа. – Что ж, как я поняла, вы к тому же собираетесь изрядно пошутить? Ничего не имею против, – и, уже громко, на весь зал:

– Тридцать семь баллов! – Гарри подумал, что если бы не тот штраф от Снейпа за предложение спустить Драко с лестницы, они с любимой шли бы вровень. – И готовность на все ради друзей! ХАФФЛПАФФ!

Рэйвенкловцы недовольно загудели, а снова обошедшие их барсуки, за исключением Диггори и пары его приятелей, зааплодировали.

Гарри положил Шляпу на табурет и направился к Лаванде и Гермионе, уже усевшимся за столом Гриффиндора рядом с Невиллом и Дином.

По залу понеслись шепотки: Извергнутая Троица уже вернулась за стол факультета, а в пятой колбе было теперь намного больше черных камней, чем до начала церемонии.

– Уизли, Фред и Уизли, Джордж! – провозгласила Шляпа.

Шум стих. Все четыре стола уставились на близнецов, совершенно одинаковыми движениями снимавших прямо через голову красно-желтые галстуки.

Затем Фред с Джорджем, также совершенно синхронно, сделали жесты палочками, не вынимая их из-под столешницы, и со стороны слизеринского стола послышались вопли.

Весь факультет змей теперь щеголял красно-золотыми галстуками, ровно такими же, которые только что украшали близнецов Уизли.

– «ФИНИТЕ!» – послышался визг со стола змеек, кажется, это был Малфой.

Здоровенная красная единица возникла в воздухе и устремилась к заколдованному потолку зала. Галстук блондинчика остался прежним, как и галстуки остальных слизеринцев.

– «ФИНИТЕ!», «ФИНИТЕ!» «ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!!!» – цифры, каждая последующая из которых была все больше, красные и золотые, плыли вверх непрерывным потоком. Особо жирная отметка, как подозревал Гарри, последовала за попыткой профессора Снейпа спасти престиж своего факультета.

– А чего вы так смотрите? – недоумевающе спросил Фред, перекрикивая поток возгласов.

– Это самые обычные…

– Маггловские галстуки…

– …Подходящих цветов…

– …Которые мы купили в Лондоне!

– Наверное, кто-то…

– …Нашел наши запасы…

– …И использовал на них Чары Обмена!

– А наши настоящие галстуки…

– ВОТ ОНИ!

Анжелина и Алисия уже шустро повязывали близнецам серые форменные галстуки и отклеивали с мантий фальшивые, нарисованные, вероятнее всего, Дином Томасом, эмблемы факультета.

Злющий Снейп еще раз взмахнул палочкой, реверсируя обменное заклинание, и красное с золотом, наконец, сменилось зеленью и серебром.

– Даже до двухсот пятидесяти не дотянули, – с сожалением протянул Фред, провожая взглядом последнюю цифру.

Гарри посмотрел на преподавательский стол. Снейп был мрачен. Вообще-то снять с близнецов еще двести сорок один балл было бы логичным и достойным ответом на шутку. Но Снейп молчал.

– Ну что же, нельзя получить все сразу, – шепнул брату Джордж, видимо, также раздосадованный молчанием декана Слизерина.

МакГонагалл, улыбаясь, смотрела в потолок и, как показалось, Гарри, что-то считала.

– Плюс семнадцать баллов, господа Дред и Фордж Уизли! – сказала она, наконец. – За… эм-м… помощь в ликвидации чьей-то неуместной шутки.

Как показалось Гарри, близнецы немного расстроились, но потом Джордж что-то шепнул Фреду, и их лица просветлели.

– Хм-хм-хм, – громко сказала Шляпа, когда двое Уизли умостились на табурете спина к спине и напялили ее на обе головы разом. – Минус шестьсот сорок шесть баллов на двоих, это, кстати, рекорд, и… Очень, очень сложный случай. С одной стороны, достаточно отваги и, я бы сказала, безрассудства, а с другой… слабоумием здесь и не пахнет. Прекрасный образец интриги, господа. ГРИФФИНДОР И СЛИЗЕРИН! – наконец завопила она. – ПОРОВНУ!

Снейп с ненавистью смотрел, как тремя параллельными потоками взлетают вверх черные камни из пятой колбы, гриффиндорские рубины и изумруды его факультета.

Братья, галстуки которых снова стали красно-золотыми, а на мантиях появились теперь уже волшебные гербы, двинулись к столу.

– Хм-хм, – прокашлялся Дамблдор, – признаться, за почти девяносто лет в школе, считая те годы, когда я сам был учеником, я не могу припомнить такого… впечатляющего результата, я имею в виду результат Гриффиндора.

Гарри, как и все прочие в зале, бросили взгляд на факультетские часы: в копилке львов остались только те четырнадцать баллов, которые Шляпа перечислила с личного счета Лаванды.

– Поскольку это действительно уникальный случай, – продолжил директор, – такой результат, несомненно, войдет в историю и, разумеется, будет отражен в послужных списках всех гриффиндорских префектов. И Старосты Мальчиков Хогвартса тоже.

– Вы… вы… – из ушей Перси Префекта, упершего взгляд в близнецов, только что пар не шел, и Гарри даже подумал, не подлили ли ему близнецы в тыквенный сок немного Бодроперцового Зелья.

– Мы, братец, мы!

– Это был наш маленький урок тебе и Ронникинсу.

– В основном, конечно, тебе.

– Ты станешь большой шишкой в министерстве…

– …И будет лучше…

– …Если еще в школе…

– …Кто-нибудь преподаст тебе…

– …УРОК НАСТОЯЩЕЙ ИНТРИГИ!

– Господа Уизли! – окликнула их МакГонагалл. – Реванш зачтен.

И только когда по мановению палочки Дамблдора стены Большого Зала окрасились в желтый и черный цвета, до хаффлпаффцев, наконец, дошло, что они победили.

====== Тонкие Нюансы Победы ======

– Грейнджер! – раздался голос Рона; она, Гарри и Лаванда шли по коридору в сторону Гриффиндорской Башни, в которой не были уже несколько месяцев. – Подожди, Гермиона!

– …Спасибо, Лаванда, – улыбнулась та подруге, – я так и думала, что если это заклинание действительно существует, то ты просто обязана его знать. Слушаю Вас, мистер Уизли! – обернулась она к рыжему.

– Ну… Это… Мне жаль.

– И?

– Ну… мне очень жаль.

– Это я уже слышала. Правда, без слова «очень», но оно на самом деле мало что меняет.

– Ну… я… Я тогда пытался думать, как Гарри. В смысле, как эти, кремолисты.

– Криминалисты, Уизли. Не кремолисты, а криминалисты. Вообще-то я наблюдала, как мыслит Гарри. Он ищет не только те факты, которые подтверждают его версию, но и те, которые ей противоречат. И если находит то, что противоречит – меняет версию или отбрасывает. Даже когда он подозревал Седрика, он всегда рассматривал и другие варианты. Например, на финале он решил следить за Малфоем, а не за Диггори, которого мы подозревали и против которого было намного больше улик, чем, например, против меня.

– Диггори? Седрика?!

– Он летел прямо за Терри, когда его «Молния» задрожала, и у него был мотив проклясть его метлу. Он имел огромный зуб на Клювокрыла, Невилла и его бабушку. Наконец, если бы он победил Малфоя – а если бы это действительно был он, он мог бы на это рассчитывать – ему было бы намного проще играть в финале против меня, а не против тебя, Уизли. Это, между прочим, тоже мотив. Да, я признаю, что ты играешь в шахматы лучше меня, – в каком бы жалком положении ни находился Рон, от этой ремарки он, тем не менее, приосанился.

Впрочем, Гермиона не обратила на это никакого внимания и продолжила:

– Но все равно – Гарри, не имея точных доказательств, рассматривал и другие варианты. И если бы не эта его привычка, я уже была бы мертва. А может быть, и не только я.

– Но я же…

– Тебе даже в голову не пришло подумать, что, если бы я решила обмануть тебя на матче, я не стала бы демонстрировать свои способности не то что на твоих фигурках, но и вообще в твоем присутствии!

– Ты просто слишком заботилась о Поттере из-за метлы этого слизня! – Рон явно имел в виду Хиггса, и Гарри чуть не хрюкнул: хитрый и шустрый Хиггс на слизня не походил ну нисколечки.

– Да, – не стала отрицать очевидного мисс Грейнджер. – Как и Гарри заботился обо мне. И… Тебе не приходило в голову, что мне хватило бы одного «Конфундуса», самого первого? Трибуны шумели, и мало кто разобрал, какой именно приказ ты отдал, так что никто тебе не поверил бы. Да, ты играешь лучше, но имея ферзя форы…

– Это бы мы еще посмотрели…

– Я уже не говорю о том, что, в отличие от тебя, Гарри верит мне… и в меня тоже… даже когда… сомневается.

Она слегка повернула голову и улыбнулась так, что Гарри чуть не наколдовал Патронуса на голом счастье, невербально и без палочки.

– Спасибо тебе, Гарри! – сказала она, наклонив голову и прижавшись виском к его плечу.

– Ты… он… – Рон пригнулся, казалось, он был готов броситься на Гермиону с кулаками. Лаванда поигрывала палочкой.

– Да, – подтвердила Гермиона. – Я и он.

– Но я же… и ты.

– Нет, – ее улыбка растаяла. – Никаких «я и ты» не существует. Мы даже не друзья. Все мои друзья меня поддержали.

– Ах вот как! – завелся побагровевший Рон. – То есть ты со мной просто играла!

– Нет. Я правда думала, что у нас с тобой что-то может получиться, – Гермиона оторвала голову от плеча Гарри и выпрямилась. – Но я ошиблась. Прости меня, Уизли. И за то, что не сообразила вовремя сдаться, тоже прости, пожалуйста. И… Я хочу попросить прощения еще кое за что. Знаешь, Живоглот действительно убил Коросту. Перекусил ей хребет. Только это случилось не тогда, когда ты устроил скандал, а вчера вечером.

– Значит, ты и правда специально натравливала на бедную Коросту своего зверя! И в конце концов он ее убил!

– Вообще-то это был я, – заметил Гарри, опуская сумки на пол. – В смысле, это я попросил Живоглота следить за ней. Еще летом, – о том, что это было его второе лето и про то, что на самом-то деле с Живоглотом говорил Сириус, он, разумеется, умолчал. – И вчера… сначала я ранил ее… его, еще когда он был человеком, а уж потом… Ты, наверное, уже слышал, кем на самом деле оказался твой Паршивец?

– Мало ли что говорят! Это была Короста! – набычился Рон. – Эта крыса жила у нас в семье двенадцать лет и…

– Вот именно это я и имела в виду, Уизли, – нахмурилась Гермиона. – Ты веришь только в то, во что хочешь верить, и отбрасываешь все, что тебе не хочется принимать во внимание. Мы уже обсуждали с тобой, еще до всей этой истории, тот факт, что двенадцать лет – слишком долгий век для крысы. Более того, ты сам отмечал, что временами она вела себя… несколько нехарактерно для грызуна.

– Сама ты грызун, – окрысился Рон.

– Ну и, в конце концов, трое свидетелей подтверждают, что эта крыса на самом деле была анимагом Питером Петтигрю, предавшим родителей Гарри, – внешне спокойно закончила мисс Грейнджер. – Даже Малфой.

– Вы верите словам Малфоя?

– Мы верим своим глазам, Рон! – Гарри сохранял спокойствие только потому, что Гермиона все-таки удержалась от слез. – Мы оба тоже видели Петтигрю и его превращение обратно в Коросту!

– Вы такие же, как этот слизень!

– Нет, Рон, – ласково сказала Лаванда, – это ты точно такой же, как милашка Драко. Такой же завистливый, такой же ленивый, такой же тупой и… ты даже оскорбляешь Гермиону теми же самыми словами, что и он. Тебе осталось только произнести слово «грязнокровка», и, я думаю, вы с мистером Малфоем станете прекрасной парой, – проворковала она.

– Ах ты… «СЛА…»

Быстрый подскок, короткий удар под дых – и Уизли, схватившись за живот, осел у стенки, выронив палочку.

Гарри присел на корточки рядом:

– Профессор Снейп неплохо натренировал меня терпеть оскорбления в мой собственный адрес, – улыбнулся он, призвав на помощь Маленького Люпина. – Но в отношении Гермионы я… эм-м… несколько более нервный. А теперь я выяснил, что у меня рвет крышу, еще и когда кто-то пытается проклясть Лаванду. Я ей должен, знаешь?

Он обернулся:

– Я, Гарри Джеймс Поттер, признаю свой долг перед Лавандой Роуз Браун.

– Между друзьями не бывает долгов. И это относится не только к тебе, Гарри, но и к тебе, Гермиона, тоже. А вот мистер Уизли этого так и не понял. И я даже не буду говорить, что мне жаль, – задумчиво сказала Лаванда.

Рон попытался вдохнуть. Получилось плохо.

– Ради нас с Гермионой Лаванда пошла под Адский Огонь, – продолжил Гарри. – И ты серьезно хотел напугать ее слизнеблюйным заклинанием?

Глаза Рона сфокусировались на повязке Лаванды и расширились. Гарри боялся, что, если рыжий пройдется по ее внешности, он не сможет удержать себя от чего-то страшного.

– Знаешь, – задумчиво сказал он, чтобы хоть немного остыть, – меня всегда удивляло, что в жизни ты не способен подумать не только на шаг – на полшага вперед, при том, что в шахматах считаешь ходов на десять. Неужели это так трудно – сначала думать, а потом блевать идиотскими словами или так же по-идиотски действовать?

Он криво усмехнулся, поняв, что его речь слишком напоминает речи Снейпа по отношению к нему самому. Но, с другой стороны, Снейп, при всей своей мерзости, все же не раз помог ему, так может, и Рона удастся научить хоть чему-то?

 – И советую тебе не злить меня. Малфой уже почти усвоил этот урок, по крайней мере, теперь вместо оскорблений он временами дает мне, точнее, нам, неплохие советы. Бери с него пример, Уизли, и у тебя все будет хорошо.

Он поднялся, продолжая сверлить Рона не слишком добрым взглядом. Тот смотрел на него злобно и испуганно.

– Да, кстати, – «вспомнил» Гарри. – На самом деле, я сейчас тебя спас. Перед тем, как ты оскорбил Гермиону и попытался накормить Лаванду слизнями, они обсуждали такое, знаешь ли, девочковое проклятие… У меня аж волосы дыбом вставали. Везде. Так что тебе повезло. Но упаси тебя Мерлин, означенный Рональд Биллиус Уизли, поднять на кого-то из моих друзей палочку еще раз.

Он отфутболил палочку Рона ярдов на десять по коридору, подхватил сумки и улыбнулся уже нормальной улыбкой:

– Прошу вас, леди! Кареты не будут ждать.

Кареты, которые должны были отвезти учеников на станцию, уже стояли у входа, когда они выскочили из школы. Небо было солнечным, и, что самое приятное, ни один черный силуэт не портил Гарри настроения. Да и белобрысый тоже: мелкий Малфой снова не отсвечивал, видимо, уйдя камином прямо в отцовские объятия.

Перси тоже отсутствовал – семикурсников ждал Прощальный Бал, так что к каретам Староста-Мальчиков-С-Примечательной-Записью-В-Послужном-Списке даже не спускался: видимо, у него все-таки заработали неотсиженные остатки попного мозга. И Пенни, к сожалению, тоже не было. Хотя, может быть… Может быть и не к сожалению.

– Лаванда, – спросил Гарри, закидывая сумки в одну из карет, – я вот не понимаю одного. Ты сказала, что между друзьями долгов не бывает, да и Невилл еще на первом курсе то же самое говорил. Тогда почему же я все равно чувствую, что должен был признать долг?

– …А я должна была отказаться от этого долга. Это просто Магия, – сказала Лаванда.

– А она тут при чем?

– Не только волшебники управляют магией, но и магия – волшебниками. Все эти долги, клятвы и прочее. Ну, ты же знаешь уже?

Гарри знал.

– Ну вот. А я не хочу, чтобы ты или Гермиона что-то делали для меня, потому что вас магия заставила. Ну, или не заставила, а подвела к этому. А то она ведь не разумная, а так… стихия, вроде как вода, ветер или огонь. Так что если что-то происходит не по твоей собственной воле, а… Это как если тебя ураганом несет и туда-сюда разными вроде бы случайностями мотает. Пока летишь – вроде хорошо и просто все, а как приложит… И ведь ты же даже не знаешь, когда, чем и обо что приложит, пока слишком поздно не станет. В общем, Гарри, именно поэтому и я, и Невилл так и сказали.

– То есть, это получается, как с тем пророчеством? Не так, как ожидаешь? И не так как хотел бы? Криво-косо-странно? Как с оборотнем?

– Ну да. Если это «то самое» было.

– Ты думаешь…

– Не знаю. Вроде бы похоже, что оно уже сбылось. Я надеюсь.

Лаванда убежала к сестричкам Патил. Гарри подумал, что гриффиндорка держалась молодцом, но нутром он чувствовал, что девушка сама не своя из-за шрама, который заработала из-за того, что он, Гарри, опять ошибся. Гермиона почувствовала его настроение и положила руку ему на плечо.

К ним подошли держащие друг друга за руки Джинни с Невиллом. Очень сердитые Джинни с Невиллом.

– Я готова тебя убить, Гарри, – сказала Джинни.

– А я – добавить, – было слышно, что голос Невилла тоже начал ломаться.

– Если бы не твои глупые приказы, которые передала нам Лаванда, мы навалились бы на Малфоя всей толпой еще до того, как крыса принесла ему палочку! – насупилась Джинни, и Гарри снова настиг укол чувства вины. «Приемлемо…»

– Вы следили за Седриком, – возразил он. – Я же не был уверен, что это именно Драко. Он все-таки здорово умеет подставлять других, впрочем, не он, в смысле Драко, а… Кстати, Джинни, представляешь? Больше всего Малфой злился, что оказался с тобой в одной компании. В смысле, что его, как и тебя, тоже захватил Том.

– Я надеюсь, что больше ничего общего между нами не будет, – нахмурилась Джинни Почти-Лонгботтом, близко к тексту повторяя фразу самого Малфоя. – А… это правда был Том?

– Самый натуральный, – кивнул Гарри. – Только постарше, чем в прошлый раз. Хотя и сильно помладше, чем в позапрошлый. И на этот раз он был не в дневнике, а в той самой диадеме Рэйвенкло. Но с Томом снова случилась досадная неприятность.

То, что неприятность очередной версии Волдеморта заключалась в том, что теперь он (да еще, как подозревал юноша, в двух экземплярах) был заперт в голове Гарри, окруженный смертельной для него любовью его родителей, Поттер без малейшего сомнения отнес к вопросам жизни и смерти. А значит, он имел полное право не напоминать об этом даже Гермионе. Хотя… перед тем, как он действительно сделает ей предложение, или когда Гермиона вспомнит его слова, сказанные там, в туалете Миртл, им все-таки придется разобраться в его маленькой безносой проблеме. Вместе.

– Я слышала легенду, что эта диадема, пока ее не потеряли, приносила тем, кто ею владел, одни только несчастья, – задумчиво сказала Джинни. – И что именно из-за нее Кровавый Барон убил Серую Даму. А потом зарезал себя.

– То-то она все время от него бегает, – почесал затылок Гарри. – Даже после смерти.

– Вообще-то об этом лучше молчать, – задумчиво сказал Невилл. – Я о диадеме.

– Ты прав, – подумав, согласился Гарри. – Хотя я и не уверен, что обо всем этом не разболтают Фадж или Розовая Жаба. Впрочем, Фадж будет молчать, чтобы избежать скандала, а мадам Амбридж наверняка предпочтет пошантажировать Малфоя-Старшего, так что вряд ли они будут об этом распространяться. Гермиона?

– Согласна, – девушка прижала руку к груди, где, как знал Гарри, находился черный опал – последнее, что осталось от шахматных фигур, погибших в попытке остановить Тома.

– Так вы теперь вместе? – полюбопытствовала у Гермионы Джинни.

– Вместе, вместе, – услышал Гарри за спиной голос Хиггса. – Ты, Поттер, все-таки моя золотая жила, хоть мы с тобой и в разных командах. И ты снова успел в последний момент: я уже мысленно распрощался со своими галлеонами.

– А с чего ты это взял? – подмигнул ему Гарри. – Не, ну я, конечно, не отрицаю. Но мы вроде бы не давали объявлений, в отличие от некоторых, – указал он на Почти-Лонгботтомов.

– Не давали. Но всю ночь спали в Больничном Крыле обнявшись. Причем, видимо, не в первый раз. Драко ночью пописять проснулся и чуть от злости под себя не напрудил, – пояснил Хиггс. – Он, когда шмотки свои собирал, аж исшипелся весь. Кстати, судя по тому, что он все-таки выжил и при этом ему ничего за это зажигательное представление не было, кроме кучи отработок от профессора Снейпа на все начало следующего года – это было то же, что и?..

– Извини, Терри, не моя тайна.

– Вот как. А я вот не могу понять, как я его прохлопал. Профессор Снейп такую клизму из бодроперцового зелья всем нашим префектам прописал, как бы не круче, чем МакГонагалл вашим… И хорошо хоть, что я на Седрика ставить не стал, а то еще и денег лишился бы.

– Угу. Кстати, Хиггс… Спасибо, что напомнил.

Гарри подошел к кучке хаффлпаффцев, над которой возвышалась каштановая шевелюра Седрика. Шляпа, конечно, была права, но, в конце концов, теперь он снова в какой-то степени гриффиндорец.

– Мистер Диггори, – позвал он. – Предлагаю мир.

– Мир, Поттер? – обернулся к нему префект барсуков, задвигая мисс Чанг за спину.

– Да. И… приношу тебе свои извинения! – коротко поклонился Гарри.

– За что? – прищурился Седрик.

– За то, что подозревал тебя во всей этой истории с «Конфундусом».

– Продолжаешь прикрывать мисс Грейнджер, Поттер? Не строй из себя удивленную девочку. Я видел, как фигуры мисс Грейнджер напали на мистера Малфоя, – ответил Диггори. – Да так напали, что ему пришлось Адское Пламя вызывать. Что ей стоило тогда, в матче с Уизли, попросить их просто-напросто немного пошалить, а?

Гарри прищурился. Диггори не был похож на идиота, а значит, он просто не хотел признавать, что ошибся. Или имел причины не признавать. Что ж, война так война.

Хаффлпаффец все больше распалялся; Чжоу за его спиной выглядела испуганной.

– И, кстати, может, это был не «Конфундус»? Может быть, это было Непростительное, а, Поттер?

Гарри понял, что речь идет об «Империо», том самом заклинании, которое мистер Розье применил тогда, в последнее лето перед Хогвартсом, на суперинтенданта МакФергюссона.

– Недаром она выбрала тебя, Поттер, – продолжал Диггори. – Любительница Непростительных и змееуст? Отличная парочка, примите мои поздравления.

– Если ты действительно так считаешь, – медленно произнес Гарри, – то я не понимаю только одного.

– Чего ты не понимаешь, Поттер?! – на губах Седрика, казалось, появилась пена, но за палочку барсук предусмотрительно не хватался.

– Почему ты не попал на Гриффиндор, конечно, – пояснил Гарри. – Это, знаешь ли, довольно отважное решение – воевать с любительницей непростительных и змееустом одновременно. Не говоря уже о второй половине нашего девиз-с-с-са. Но тем не менее – мы открыты для мирных предложений.

– Я предупреждал тебя, Поттер – ходите теперь опасно! – крикнул Седрик уже почти в спину гриффиндорцу.

– Разумеется, мистер Диггори! – обернулся Гарри. – Собственно говоря, мы так и делаем, и, мне кажется, ты имел возможность убедиться в этом.

– Гарри! – услышал он возглас за спиной и обернулся. К нему торопились Джастин Финч-Флетчли и Сьюзен Боунс.

– Привет, – поздоровался он.

– Хорошо, что все прояснилось, – пропыхтел Джастин. – И что это не Диггори был, тоже хорошо, хотя он и вел себя все это время, я бы сказал, несколько… экстравагантно. А в Гермиону мы и тогда не верили, – напомнил он.

– Седрик на самом деле тоже не верит. Просто сам не свой из-за Чанг. Ты опередил его, поцеловав Чанг первым, вот он до сих пор и злится! – добавила Сьюзен.

– А нефиг было самому тормозить. Я что – специально старался, что ли? – слегка вышел из себя Гарри.

Представитель младшей ветви семейства Финч-Флетчли задумчиво посмотрел на племянницу главы ДМП, и Гарри с трудом сдержал улыбку.

– Кстати, Гарри, – продолжила мисс Боунс, – тетя прислала мне сову. Она пишет, что не прочь встретиться в неформальной обстановке с чистокровным волшебником, который разбирается в маггловских мотоциклах. Я цитирую ее буквально.

– Хм-м…

– И представляешь? Она издала приказ по ДМП и Аврорату, секретный приказ… В случае задержания опасного преступника Сириуса Блэка не применять к нему Поцелуй Дементора немедленно, а сперва доставить его – не дементора, а Блэка – к ней на допрос.

– Ну, хоть что-то. Спасибо, Сью! – и, все-таки не сдержав улыбку, подмигнул Финч-Флетчли. Тот еще раз посмотрел на мисс Боунс и понятливо кивнул.

«Удачи, Джастин!» – подумал Гарри и двинулся обратно к Гермионе, Джинни и Невиллу под буравящим его между лопаток взглядом Седрика Диггори.

Не дойдя несколько шагов до кареты, Гарри остановился и погладил по шее запряженную в экипаж ужасающего вида крылатую лошадь, похожую на скелет.

– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! – хором спросили Гермиона и Джинни, наблюдая, как гриффиндорец поглаживает воздух.

– Фестрала гладит, – пояснил Невилл. – Фестралы – это такие волшебные лошади, вроде единорогов наоборот. Они довольно жутковатые с виду. Именно они наши кареты таскают. И… Их видит только тот, кто видел смерть. Я… с первого курса еще вижу. С тех пор, как профессор Квиррелл при мне сгорел. А ты, Гарри, без сознания тогда был, и поэтому ты заметил их только сейчас, да? У тебя кто-то недавно… умер?..

– Учительница. Маггловская еще, – пояснил Гарри, опять же не уточняя деталей. – И я их, страхолюдин этих, еще раньше видел, в Запретном Лесу, – про то, что видел он их в свой дополнительный год, когда мотался между Глазго и Хогвартсом, играя в квиддич с дементорами, он, разумеется, тоже умолчал. – Они мирные вообще-то и Хагрида любят. Он их протухшим мясом кормит, ну, а я подсмотрел и с ними тоже подружился, – Гермиона закатила глаза. – Ну что, садимся?

Они с Невиллом помогли девчонкам сесть в карету, и, когда Гарри уже садился сам, с неба спикировала изумительной красоты и яркости тропическая птица, сбросив в руки Гарри конверт.

– О, крестный пишет, – пояснил он, сидя рядом с Гермионой и слегка раскачиваясь вместе с ней на подушках сиденья. – Он уже лежит на пляже, кругом девчонки в бикини и без. И коктейли с бумажными зонтиками. И самба с румбой. Это танцы такие, довольно… эм-м… неприличные. Но для крестного сейчас в самый раз.

Гермиона согласно кивнула, продолжая изучать «Ежедневный Пророк», который она за всеми этими разговорами и встречами не успела просмотреть за завтраком. Гарри подумал, что ему надо научиться танцевать эти самые самбу с румбой, которые они с Сириусом наблюдали в феврале на карнавале в Бразилии. Причем Сириус, псина безответственная, не предупредив крестника, смылся сразу с двумя жгучими мулаточками, чтобы протестировать функциональность своей подлеченной маггловскими врачами репутации. Так что Гарри был вынужден самостоятельно спасать свою отроческую честь, вовремя слиняв из толпы и втихушку пробравшись в гостиницу, где был Очень Холодный Душ.

И кстати. Нужно обязательно научить этим танцам Гермиону, а то, если танцевать такое с посторонними девчонками, действительно врагов не оберешься.

Начиная с самой мисс Грейнджер.

– Он намеревается оторваться и за все двенадцать лет Азкабана, и за вчерашних дементоров тоже. Джинни, не делай круглые глаза. Ну да, ты была права, мой крестный – действительно Сириус Блэк, – ответил он на невысказанный вопрос ошарашенной Джинни. – И мы тут с ним недавно встретились и поговорили.

Разумеется, о том, что они с Сириусом встречались и говорили весь этот дополнительный год, он умолчал.

– Вот, ага! – достал он из конверта пачку пергаментов. – Зашибись! Гермиона, представляешь? Он прислал мне комплект разрешений на посещение Хогсмида и на все следующие курсы тоже! Надеюсь, на этот раз Дамблдор не зажмет… Гермиона?!

Девушка, бледная, как полотно, протянула ему номер «Ежедневного Пророка» и ткнула пальцем в заметку на третьей странице.

«Редакции стало известно, что вчера вечером из строго охраняемого крыла больницы Святого Мунго, предназначенного для лечения преступников и подозреваемых в преступлениях, таинственно исчез популярный в прошлом писатель Гилдерой Локхарт, автор таких бестселлеров, как…»

Гарри взъерошил шевелюру. Пожалуй, Дамблдору стоило бы все-таки повысить профессору Трелони жалованье.