Текст книги "Гарри Поттер и Искусство Побега (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

– ШУТИШЬ? – хором спросили его близнецы.

В первые дни учебной недели Гермиона с Лавандой немного нервничали. Гарри был спокоен: в подобную ситуацию он попадал и на первом курсе, и на втором. Так что вел он себя невозмутимо, и девчонки, которых он не отпускал от себя ни на шаг, благо туалет у них был свой, личный, к пятнице тоже подуспокоились.

Тем более, что тихое «Ш-ш-ш-с-с-с» из уст Гарри, даже не на парселтанге, а так, в порядке доброй шутки, как-то подозрительно быстро рассеяло возглавляемую Пьюси группку слизеринцев, «совершенно случайно» попавшихся навстречу тройке отверженных в пустом коридоре.

Приятным сюрпризом для них было то, что Седрика на Хаффлпаффе поддержали не все. Джастин Финч-Флетчли и Сьюзен Боунс долго выпытывали у Гарри, что произошло – как подозревал мальчик, не только из любопытства, но и для отчетов, предназначенных соответственно Финч-Флетчли-старшему и мадам Боунс. Оба согласились, что дело темное, и обещали предупредить, если заметят в Диггори еще что-то странное.

Тем более, что причиной изменений в поведении Седрика вполне могла быть ненависть его папы и его партнеров по бизнесу к магглорожденным конкурентам, а отец Джастина с его позициями в маггловском мире был, пожалуй, самым опасным среди них, так что Джастину и Сью пришлось начать собирать среди барсуков собственную фракцию, поскольку Седрик относился к ним примерно, как Перси к Гарри и Гермионе.

Собственно, предупредили они Гарри уже на следующий день: Перси Староста Уизли и Седрик Префект Диггори поставили себе задачу найти убежище отверженных и учинить им дополнительную месть, так что, во избежание нежелательных встреч, Гарри пришлось познакомить Гермиону и Лаванду с Картой Мародеров. После этого Гермиона дулась на него довольно долго, целых несколько часов – за утаивание важной информации по их с близнецами картографическому проекту.

Однако жизнь в замкнутом пространстве не способствует длительным обидкам. Тем более, что Седрик, по настоятельной просьбе Гермионы, их все-таки нашел.

Ну, как нашел… Сочетание Карты Мародеров, Мантии-Невидимки, под которой Гарри с Гермионой пока еще умещались, и хроноворота оказалось воистину страшным оружием. Пока они втроем с Лавандой гоняли чаи с профессором МакГонагалл и приглашенной МакКошкой профессором Спраут, с которой Гарри делился некоторыми подозрениями, двое из них, под прикрытием мантии, перехватили Седрика в пустом коридоре. И пусть невербальный «Ступефай» удался Гарри только с третьей попытки, но первых-то двух префект Хаффлпаффа вообще не заметил!

Сумка Седрика, как оказалось, тоже была зачарована на кровь и открываться отказывалась, но Гарри пожал плечами и не очень-то даже и аккуратно вспорол ее кинжалом коммандос со стороны дна. К сожалению, ничего интересного ни в сумке, ни в карманах Диггори не оказалось. Конечно, у него наверняка были какие-то хитрые кармашки вроде того, в который Невилл пару лет назад прятал Философский Камень, ну или что-то наподобие бинта самого Гарри… Так что во избежание подозрений Гермиона, стоявшая на шухере с картой, починила Седрику сумку, а Гарри (на прощание и в целях маскировки обыска) угостил бесчувственного Диггори слизнеблюйным заклинанием. Разумеется, по совету Гермионы, он предварительно повернул префекта Хаффлпаффа на бок, чтобы тот не подавился и не задохнулся.

Потому что убийство должно решать проблемы, а не создавать их.

Седрик, очнувшись и проблевавшись, намек понял и интенсивность поисков снизил, причем довольно резко.

Жаль только, что Чары Бойкота не давали им сделать то же самое с Перси или Роном. Но близнецы и Джинни заявили на обоих братцев свои права. Это было здорово – ссориться еще и с Артуром да Молли Гарри не улыбалось. Пусть лучше внутри семьи разберутся. Последствий близнецы не особо опасались: по слухам, Молли и Артур не были особо счастливы из-за случившегося, а что касается преподавателей… Баллы и без того летели с Фреда и Джорджа, как снег из декабрьских туч, причем больше всего зверствовала МакГонагалл, а меньше всего, как ни странно, Снейп. И огорчало братьев только последнее.

Утром в субботу испытали на квиддичном поле лакировку. Сначала у метлы Джорджа, а потом и у Фреда. Пробить их Дезориентирующим Заклинанием Гермиона не смогла, как ни старалась, так что на следующей неделе предстояло обработать метлы всей прочей команды, за исключением «Восьмой».

– А почему так со всеми метлами не делают? – спросила озабоченная вопросами безопасности Гермиона.

– Вообще-то на наших «Чистометах» антисглазное покрытие есть, – пожал плечами Фред, – но попроще. Сильно попроще, ты ж его пробила, хотя и в упор. А василиски свои старые шкуры где попало не разбрасывают. Но вот как производители «Чистометов» свой лак фиксируют – непонятно. Наш-то лак, как и у других – пару игр продержится и все. Ну, у Гарри, может быть, подольше – отец прутья его метлы трое суток в вытяжке вымачивал.

– То есть… вы потратили кусок уникальной шкуры всего на одну или две игры?!

– Ну да. Главное, до конца года этого хватит. А там видно будет, – прекратил дискуссию Гарри. – Нам всем сейчас просто до лета дожить бы. Ведь Хогвартс – самая безопасная школа в мире!

– Интересно, – прикусила кулачок Гермиона, – а если на лак наложить фиксирующие чары? Ну, как вы профессору Локхарту в прошлом году слизней в виски наколдовывали, только с «Пролонгой»? – тут она почему-то погрустнела и не обратила внимания на то, как переглянулись Джордж и Фред.

На игру Малфоя с Диггори Гарри с Гермионой, разумеется, не пошли: если что-то случится, что тот, что другой с радостью обвинят мисс Грейнджер.

Впрочем, Лаванда обещала им все-все рассказать. Тем более, что они с Парвати и Падмой Патил обещали внимательно следить за всем происходящим и на доске, и на трибунах с трех точек одновременно.

– Боюсь только, что бы на игре ни случилось, все скажут, что это потому, что Гермионы там не было, – сказала она.

– Ты серьезно в это веришь? В то, что ничего не случится? Неважно, Малфой это или Диггори – они оба упертые как бараны, – потер красные от недосыпа глаза Гарри. – Так что, поскольку в прошлый раз кому-то из них все сошло с рук, то сегодня что-то обязательно произойдет.

– А если это все-таки Том? – спросила Гермиона.

– Вот если не случится – тогда точно Том! – взъерошил и так встрепанную шевелюру Гарри. – Но за такую информацию лишняя пара сотен косых взглядов – небольшая цена.

– Утром тебе опять снился кошмар, Гарри? – спросила его Гермиона, когда они остались в их убежище вдвоем.

– Сначала весело было, – усмехнулся мальчик, – я типа на мотоцикле от полиции удирал. Совсем как в кино.

– Зачем ты удирал от полиции?! – строго спросила законопослушная мисс Грейнджер.

– Ну так у меня же прав не было! Байк был, а прав не было, – объяснил он. – И я это знал, во сне, в смысле. И потом, это же весело было! По Лондону, между машинами – р-раз, р-раз! Ветер в лицо, у магглов же волшебных щитов нету! И мотор ревет, как дядя Вернон, когда что-то не по нему выходит. Круче, чем на метле от бладжеров уворачиваться!

– Ты неисправим. Даже во сне.

Гарри только и оставалось, что развести руками.

– А потом… Я оторвался, заезжаю в какой-то склад заброшенный, останавливаюсь лихо так, с разворотом. А там Блэк. И заклинанием в меня, сходу. Я за мотоцикл прыг, заклинание в бак угодило, меня чуть не придавило мотоциклом-то, и я чувствую, как под меня бензин течет. Ну я перекатом в сторону и прямо в перекате в Блэка «Ступефаем»! Невербально, с первого раза, представляешь?!

– Это тебе, наверное, после охоты на Седрика приснилось.

– Наверное. Так вот, он щит поставил, а я…

– А ты?

– А я не помню дальше. Вдруг успокоился, и… И все.

– Это, наверное, я тебя за руку взяла. Ты что тогда кричал, во сне?

– «Тебе конец, сукин сын!» – смущаясь, ответил Гарри.

– Почти так. Только вслух ты еще грубее кричал.

– Ну… спасибо, что не разбудила и не попросила следить за языком.

Гермиона смутилась.

– Ляг, поспи, – сказала она. – Я же вижу, как тебе тяжело. И экзамены все эти, и команда уже больше на тебе, чем на Вуде или Анжелине, и тренировки, и история вся эта… А я рядом посижу, позанимаюсь. Вдруг тебе опять кошмар приснится… А то выглядишь ты, Гарри, не лучшим образом.

– Сама уже на Миртл похожа, – буркнул Гарри. – Прозрачная вся. Но спасибо. Я действительно посплю, пожалуй. Лаванда все равно вернется не раньше, чем через час.

Лаванда вернулась через полтора часа, так что Гарри успел и выспаться, и привести себя в порядок.

– Представляете?! – прямо с порога заявила она, – Диггори пытался проклясть королеву Малфоя!

– Точно? – спросил ее Гарри. – И его не попалили?

– Он тихонечко. Почти незаметно. Хорошо, что мы все втроем – я, Падма и Парвати – договорились, что будем записывать все, что нам покажется странным. Ну и на примерно двенадцатом ходу мне показалось, что черная королева – Драко черными играл – задрожала и попыталась сделать шаг. Но не сделала. Я подумала, что мне это действительно кажется, она не очень уверенно себя вела… Но на всякий случай записала это. А Драко вместо этого походил лошадью и…

– И?! – хором спросили Гарри и Гермиона.

– И выиграл. Через пять ходов. Или шесть. У Падмы есть запись партии, так что можешь посмотреть. А я потом пошла к девочкам, и мы сравнили наши записочки. И все трое отметили, что им, в смысле, нам, показалось… Но значит, нам не показалось же, да?

Гарри с Гермионой переглянулись и кивнули.

– Ну вот. Я тогда подошла к профессору МакГонагалл и показала ей наши записочки. Она сказала, что тоже это заметила. И что они с профессором Флитвиком еще перед игрой наложили на фигуры дополнительные защитные чары. А к финалу они вообще зачаруют их так, что будет видно, кто пытается жульничать. Только она просила никому об этом не говорить. А то на финал приедет сам министр…

– Только его тут не хватало, – огорчился Гарри. – Мало нам проблем…

– А что такого? – удивилась Лаванда.

– Большое начальство – большие неприятности, – объяснил Гарри. – Придется в оба смотреть.

– А с Диггори что?

– А ничего. Расстроился. Рон его на игре за третье место разделает, точно говорю.

– И ни МакКошка, ни Дамбдлдор его не обвинили?

– Я же говорю – там еле-еле заметно было, так, что не докажешь. Ведь большинство и не поняло ничего. Это мы с девочками специально смотрели, и то, пока не сравнили записочки, сомневались. У профессора МакГонагалл с профессором Флитвиком очень мощные защитные чары! – сказала блондинка.

– Так… – задумчиво сказал Гарри, – что-то Диггори получается каким-то неудачником. С одной стороны – без палочки колдует, а с другой… Сначала он проклял Терри – но тот все-таки взял снитч. Потом пытался проклясть меня в коридоре – и получил метлой по рукам. Потом заколдовал фигуры Рона – ну, бойкот ему с помощью Перси удался, тут не спорю. Но тоже довольно неубедительный бойкот-то. Все, с кем мы общались, с нами так и продолжают общаться. А МакКошка так даже защищать стала, чего отроду не делала. И с турниром он тоже обломался. Тебя-то он в финал провел, а сам не смог пройти. Пытался Терри проклясть второй раз – ну, тут тоже получилось, и команда Диггори еще может выиграть – но Хиггс нас предупредил, так что мы тоже меры приняли…

– Ты хочешь сказать, что Седрик колдует как могучий волшебник, но… в остальном он как маленький мальчик, да?

– Именно. Результаты не соответствуют средствам, понимаешь? Да и цели тоже. Детские они у него какие-то, цели-то. Стать чемпионом и в шахматах, и в квиддиче, разобраться с врагом, которого он сам себе придумал…

Лаванда в меру сил изобразила понимание.

– Смотри, – продолжил объяснять ей Гарри. – Такое сильное колдовство – это уровень или Великого Светлого Волшебника Дофига Имен Дамблдора, или Тома, величайшего злодея современности. Вот просто представь, что Том вместо того, чтобы захватывать мир, стал злодействовать, чтобы… Ну, допустим, чтобы «Пушки Педдл» стали чемпионами! – Гермиона, которой Рон за время их общения прожужжал своей любимой командой все уши, не удержалась и прыснула.

– Может, Седрик все-таки нашел диадему Рэйвенкло? – спросила она. – Говорят, диадема добавляет ума, но не добавляет мудрости. Может, она помогает с заклинаниями?

– Тогда Седрику не нужно было бы пытаться заколдовать королеву Драко, он бы и так выиграл. Для шахмат ведь именно ум нужен! – резонно заметила Лаванда. – Ладно, хватит уже гадать. На ужин за хлебушком идем или маггловского от Гарри поедим?

Теперь Хедвиг моталась в Глазго почти каждый вечер, принося от Бутлегера не слишком изысканную, но сытную и, главное, пригодную для быстрого употребления в промежутке между занятиями, еду. Хотя и хлеб им подавали вкусный, вкуснее и, похоже, питательнее, чем был на обычных столах.

Уже к середине второй недели Гарри понял, что новый режим с дополнительным сном не утром, а сразу после последнего урока нравится ему значительно меньше старого, когда Гермиона досыпала рано утром, а он – поздним вечером.

Если раньше кошмары снились ему не чаще раза в неделю, а то и в две, то теперь они стали почти ежедневными. Его гоняли по залу Чангов братья Чжоу, вырубал заклинаниями Блэк, преследовали какие-то мрачные личности в грубой, практичной и явно приспособленной для боя одежде, догоняла полиция…

А потом все отрезало.

Выспавшись впервые после трех кошмарных вечеров подряд, он обнаружил себя свежим, отдохнувшим… и крепко стиснутым в объятиях уткнувшейся носом в его затылок Гермионы.

Он замер, боясь пошевелиться или, что было еще страшнее, разбудить девушку. Потому что ее левая рука обнимала его живот и находилась в опасной близости от того, что приличные мальчики приличным девочкам не демонстрируют и не дают потрогать, особенно в таком вот состоянии. Или демонстрируют и дают, но только после свадьбы или хотя бы взаимного признания в любви.

На короткое мгновение Гарри захотелось стать неприличным мальчиком (тем более, что его-то спине было… мягко), но это свое устремление он поборол: Гермиона такой шутки не оценила бы. Да и не заслуживала.

Впрочем, изображать мертвого пришлось недолго.

Гермиона вздрогнула, убрала руку из опасной зоны и внезапно зевнула, чуть не откусив клок его шевелюры.

– Гарри Джеймс Поттер! – пробормотала она, садясь рядом с ним и глядя куда-то в сторону. – Чтобы ты не подумал ничего такого, сразу тебе скажу: тебе снова снился кошмар, и твои вопли – кстати, довольно грубые вопли, тебе действительно надо следить за языком! – просто мешали мне спать.

Гарри тоже виновато отвел взгляд.

– Конечно, я позаботилась и о тебе, потому что ты не сможешь подготовиться к экзаменам, если не будешь спать нормально, но… Но мне ведь тоже надо высыпаться! У меня ровно те же самые экзамены, что и у тебя, и… И я решила, ну… И я подумала, что так будет проще, вот.

И да, так действительно стало проще. Тем более, что уже со следующего раза они с Гермионой перебрались на диванные подушки в «Лабораторию Вообще», которые были заметно шире импровизированного ложа Гарри, так что он перестал опасаться того, что скинет подругу на пол.

День за днем, просыпаясь под добрым взглядом подаренной старушками очкастой металлической совы и глядя на заспанную, улыбающуюся ему Гермиону, вспоминая ощущения от прижавшегося к нему сзади девчоночьего тела, Гарри думал, что если бы Гермионе нравился не Рон, а он сам, то, пожалуй, Патронус у него получился бы.

Но он не получался.

А Лаванде, которая во время их дополнительного сна и таких вот Почти-Патронусных-Пробуждений сидела с Более Ранними Гарри И Гермионой в библиотеке, они об этом не говорили.

Ли Джордан разливался на весь стадион соловьем, а Гарри уже целых пятнадцать минут жалел Драко. И одновременно восхищался слизеринцем. От оперения его «Нимбуса» после одновременного попадания двух пущенных близнецами с разных сторон бладжеров остался жалкий огрызок, и Малфой действительно, как и обещали месяц назад близнецы, большую часть времени был вынужден сжимать осиротевшее древко обеими руками.

Еще один бладжер, минут через десять после начала матча, попал по касательной в затылок Драко и, видимо, не нанеся действительно серьезных повреждений, сильно напугал его. Так что теперь блондинчик, заслышав характерный свист и шкворчание, рефлекторно хватался за голову, вынужденно отрывая одну руку от древка, что приводило к рысканью метлы и по курсу, и по высоте, а иногда и к неприятным кренам, которые, что удивительно, влияли на скорость слабее, чем ожидал Гарри.

К тому же шок и растерянность на лице слизеринца уже через десяток минут после начала матча сменились холодным расчетом и такой же холодной яростью. Старушки были на сто, на двести процентов правы: Драко стал опасен. Очень опасен.

Так что Джинни пришлось нелегко: она, конечно, висела на хвосте слизеринца и пару раз помешала ему взять снитч (а еще раз пять он его просто не заметил, при том, что Джинни провожала золотой шарик жадными глазами, и Гарри видел это совершенно определенно), но ей приходилось выжимать из «Восьмой» все, что в нее заложил Артур.

На двадцатой примерно минуте Малфой попытался избавиться от опеки и сам попробовал зайти в хвост гриффиндорке, но не преуспел: если со скоростью у него каким-то чудом все было приемлемо, то по маневренности Джинни делала его, как стоячего.

Они так и ходили вверх-вниз парой – зеленая фигура Драко с белобрысой, прилизанной, несмотря на бешеный поток встречного воздуха, макушкой и торчащей из-под задницы почти голой палкой, и сразу за ним – огненная, красная с золотом и рыжиной, комета Джинни.

Сидящий рядом Невилл, от такого зрелища, кажется, регулярно забывал дышать.

На остальной части поля царил разгром.

Тройка охотниц творила что хотела, и то, что Пьюси в безумном рывке умудрился прорваться к кольцам Вуда, а затем, за мгновение до попадания в него бладжера, отдать пас то ли по наитию, то ли наудачу на другой фланг Монтегю, в результате чего счет слизеринцы все-таки размочили, ничего не решало.

Блетчли спасал свои кольца в половине случаев, что без поддержки полностью дезориентированных и демотивированных охотников было настоящим чудом… Но даже с учетом героизма вратаря змей счет был уже сто к десяти: Анжелина, Алисия и Кэти, действуя, подобно трехголовому церберу, с невиданной Гарри до сих пор слаженностью, не оставляли змеям и тени шанса.

– И… Сто двадцать – десять! Это невероятно! – прошептал на весь стадион Ли, когда Кэти Белл, обойдя Блетчли, буквально положила квоффл в кольцо за его спиной.

Гарри почти услышал (на самом деле прочитал по губам, а попный мозг додумал остальное), как Вуд, поймав взгляд Джинни, заорал «ДАВАЙ!!!» и та, счастливо оскалившись, выстрелила вперед и вверх, чуть не пробороздив прутьями по лицу Малфоя. Тот рефлекторно ушел вниз, затем дернул свою палку ввысь, за Джинни, но та уже пикировала в сторону трибун Хаффлпаффа, где сверкала золотая искорка, и Драко отстал еще на пару десятков ярдов.

На мгновение сердце Гарри замерло: Джинни крутанула бочку, словно уклоняясь от невидимого бладжера. Невилл привстал, напряженный и готовый к действию, но Джинни выровнялась и уже через три секунды победно вскинула руку с зажатым в ней золотым шариком.

– Двести семьдесят – десять! – заорал Ли. – Львы снова совершили невозможное и… Кубок снова принадлежит команде Гриффиндора!!!

Волна цвета пламени затопила стадион, когда гриффиндорцы, сбежав с трибун на поле, бросились качать свою команду – разумеется, тех из нее, кого они смогли поймать. Из ало-золотого столпотворения вырвалась рыжая комета и понеслась к почти пустым скамьям, где сидели отверженные в компании примкнувших к ним Невилла, Парвати и Колина Криви.

На мгновение Гарри испугался, что сейчас он получит еще один поцелуй, и все снова станет значительно сложнее, но Джинни осадила метлу перед Невиллом, а потом, спрыгнув прямо в его объятия, впилась в его губы своими. Невилл, не разжимая рук, на которых устроилась Джинни, рухнул задницей на скамью, но этого оказалось недостаточно, чтобы прервать поцелуй.

Колин щелкал камерой в темпе пулемета.

Оглянувшись, Гарри увидел Фреда и Джорджа. Сначала он заметил мрачное выражение лица Фреда и приготовился защищать Род Лонгботтом от немедленного пресечения по причине ужасной смерти Наследника. Но затем увидел широченную, от уха до уха, ухмылку Джорджа и небольшой мешочек, который достал из кармана Фред.

– Я не виноват, что она слишком много думает, – пробормотал тот, передавая мешочек брату.

– Ты просто не верил в нашу маленькую сестренку, – подмигнул ему Джордж.

Гарри попытался понять, о чем или о ком говорил Фред (с Джорджем-то все было ясно), но налетели охотницы, ухватили близнецов, вырвали из объятий Невилла Седьмую вместе с «Восьмой» и утащили их в центр поля.

Гарри огляделся и двинулся в сторону выхода, где замерла одинокая фигурка в зеленом. Белые волосы Драко трепал ветер – видимо, лак, или что он там использовал на игре, снесло потоком воздуха.

– Не думал, что скажу тебе это, но ты был реально крут, Малфой, – обратился к нему Гарри. – Я не знаю…

– ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ, ПОТТЕР! – заорал Драко. – Если бы не ты… Я хотел сделать тебя, тут, на поле, так хотел, что… А ты с этой своей грязнокровкой оказался просто придурком! И слился! А теперь… теперь уже поздно…

– Чего поздно-то? Попробуй в следующем году, – спокойно ответил Поттер. Разумеется, он не собирался говорить Драко о том, что этой победой, победой в качестве координатора и, пожалуй, тренера, он гордился намного больше, чем даже прошлой, над Рэйвенкло, когда он дал победить охотницам. И уж, тем более, теми победами, которые он добывал команде, тупо ловя снитч.

– Возьми нормальную метлу, не обязательно «Молнию». Если ты смог достойно летать на почти голой палке… А главное – вспомни матч и проанализируй его как следует. Тогда…

– Вспомнить? ВСПОМНИТЬ?! – Драко била истерика. – Ты еще большая тварь, чем я думал, Поттер! Впрочем, тебе не понять!

Он швырнул покалеченную метлу под ноги Гарри («Второй раз за два года!» – подумал тот), развернулся и побежал к замку.

– Джинни, – спросил он у младшей Уизли, когда они всей командой, включая группу обеспечения, сидели на берегу Черного Озера, поскольку вход в гостиную Гриффиндора для Гарри был закрыт, – а чего ты крутанулась-то? Перед тем, как снитч поймала? Невилл чуть сам, без метлы, не взлетел тебя спасать.

– Задницей почуяла, – пожала плечами девочка, отхлебнув из бутылочки контрабандной «Кока-Колы», до которой все Уизли оказались большими охотниками, – как будто кто-то меня проклясть хотел. Знаешь… – задумалась она, – моя, в смысле, твоя метла пару раз вздрагивала, как будто… как будто кто-то действительно пытался ее проклясть. И у братьев то же чувство было. И лак у них облез местами… А тут мне показалось, что проклинать будут уже меня, а не метлу. Ну я и…

– А откуда ты чувствовала угрозу? – спросила Гермиона. – Спереди или сзади? Потому что ты летела в сторону трибун Хаффлпаффа, а Малфой гнался за тобой.

– Сзади, – не раздумывая ответила Джинни, – как будто в спину холодной водой плеснули.

– Значит…

– К сожалению, ничего не значит, – вмешалась Лаванда. – Седрик сидел в обнимку с Чжоу на трибуне Рэйвенкло, то есть тоже позади тебя. И правую руку он под плащом держал, которым они с Чжоу прикрывались. И выглядел он не слишком довольным, несмотря на то, что Чжоу к нему вовсю жалась. Видимо, Диггори хотел взять кубок не меньше Вуда, и он вполне мог попытаться проклясть и тебя, раз уж понял, что ваши метлы ему не поддаются. Хотя это было бы для него очень опасно: ведь мадам Помфри тоже была на матче!

– Интересно, – задумалась Гермиона, – а лак для волос по тому же рецепту можно сварить? Для таких вот случаев?

Близнецы переглянулись снова.

====== Пророчества, Исчисленные И Истинные ======

Команда праздновала неделю, благо было тепло и можно было собираться на берегу Черного Озера почти каждый вечер. Поскольку в посиделках принимали участие и Гермиона, и Гарри, большая часть Гриффиндора не могла даже подойти к их кружку.

Зато мальки с первого и второго курса, не голосовавшие по причине младости лет и потому не попавшие под ограничения Чар Бойкота, радостно тусили с большими и очень-очень крутыми мальчиками и девочками, так что Анжелина и Гарри, которому предстояло принять команду после нее, уже начали присматривать кандидатов на перспективу.

Воздержавшиеся при голосовании Дин с Шимусом пришли с повинной головой и полной сумкой сливочного пива. Гермиона отошла с ними в сторонку, и они немного поговорили. Не то чтобы девушка страдала всепрощением, но, видимо, Дин нашел нужные слова. Впрочем, на Невилла и мулат, и ирландец до сих пор поглядывали с опаской.

В общем, бойкот сработал как-то странно, совсем не так, как предполагали его инициаторы, и профессор МакГонагалл, подошедшая к команде во время одной из посиделок (и даже вложившаяся в поляну имбирными печеньками), начислила Гарри десять баллов за выдающееся коварство.

Вуд оказался погребенным под горой доставленных совами предложений от владельцев и менеджеров квиддичных команд, причем не только британских. Парвати с выражением описывала, как младший Уизли с тоской пожирал глазами ярко-оранжевый конверт от «Пушек Педдл», который отправился в камин, даже не будучи распечатанным.

К удивлению Гарри, выигранный без его личного участия квиддичный матч позволил ему на занятиях с профессором Люпином удерживать серебристым щитом дементороподобного боггарта достаточно долго для того, чтобы собрать всех Маленьких Гарри в кучку и наколдовать на мрачную фигуру «Ридикулус», после чего черный саван расцвечивался вырвиглазными красками на манер мантии директора. От этого боггарт очень сильно смущался и прятался обратно в шкаф. Профессор Люпин довольно улыбался и говорил, что это прогресс.

В первое же воскресенье июня Молли и Артур Уизли приехали в Хогсмид вместе с Августой, и они втроем имели длинную беседу с Невиллом и Джинни, которую ради такого случая профессор МакГонагалл сопроводила в деревню лично. Почти-Лонгботтомы вернулись из деревеньки встрепанные и с остатками упрямой злости на лицах, но зато с узкими серебряными колечками на безымянных пальцах: помолвка состоялась, и на следующее утро о ней даже сообщил «Ежедневный Пророк», сопроводив заметку колдографией поцелуя, сделанной после матча Колином Криви. Колин звенел сиклями в кармане мантии и выглядел как бы не счастливее свежепомолвленной парочки.

Отверженные скинулись и подарили Джинни с Невиллом пару связанных Протеевыми Чарами блокнотов. Блокноты и по паре дополнительных блоков к ним закупил у Бутлегера Гарри. Кожаные обложки украсила Лаванда (правда, на взгляд Гарри, да и Гермионы тоже, экземпляр Невилла получился чересчур гламурным, но счастливый жених не возражал), а Гермиона наложила сами чары, которые должны были продержаться минимум до осени. Гарри опасался, что и блокноты, и сменные блоки кончатся раньше. Впрочем, Джинни вполне могла купить их в лавочке Бутройда: дорогу она знала и маггловские деньги у нее были.

К слову, с Перси и Роном Молли с Артуром тоже поговорили, только вот эта парочка счастливой не выглядела и могла только злобно зыркать в сторону стола изгнанников. На письмо от Артура, доставленное совой Уизли, Гермиона отреагировала короткой, в одно предложение, запиской, содержанием которой делиться отказалась наотрез.

Экзамены неумолимо приближались. Выданное МакГонагалл расписание Гарри и Гермионы выглядело сюрреалистически:

«Понедельник

9:00 – Нумерология

9:00 – Трансфигурация

Ланч

13:00 – Чары

13:00 – Древние Руны»

В воскресенье перед ужином они, как обычно, засели в библиотеке, и, когда Гарри и Гермиона отлучились на свой дополнительный сон, Лаванда углубилась в учебник по рунам.

– Руны очень важны для гадания, – объяснила она. – Прорицания без рун вообще не имеют смысла! А чары у меня только послезавтра. И как вы вдвоем все успеваете?

На нумерологии Гарри повезло: правила подобия треугольников он знал еще до Хогвартса, а таблица умножения элементов оловянного сечения вспомнилась ему без особого труда. Гермиона вообще сдала свой ответ через пятнадцать минут, так что, прежде чем прыгать на два часа назад, на экзамен по Трансфигурации, они успели даже немного отдохнуть в лаборатории.

На ланче Гермиона долго жаловалась, что ее черепашка, которую она трансфигурировала из чайника, получилась похожей на морскую, а не на обычную и это ужас-ужас и непроходная оценка, но Гарри успокоил ее наивным вопросом, нормально ли это, когда черепаха дышит паром. На самом деле, паром, причем перегретым, дышала черепашка Шимуса, а панцирь черепахи Гарри был покрыт еле заметным цветочным узором. Но поскольку узор был не синим по белому, как на оригинальном чайнике, а в естественных буро-зеленых цветах, да еще и отличался от исходного, больше напоминая камуфляж, мальчик надеялся, что оценку ему срежут не сильно.

После ланча, на экзамене у профессора Флитвика, Невилл с Гарри так дали друг другу прохохотаться Веселящими Чарами, что маленький профессор отправил их в отдельную комнату, пока чары не спадут. Парвати с Гермионой всего лишь мило хихикали, и полугоблин похвалил их и досыпал баллов за точное дозирование силы заклинания.

На Рунах Лаванда вышла отвечать даже раньше Гермионы.

– Ну, милочка, – приветствовала ее профессор Батшеда Бабблинг, – запускайте Вашу руку в мешок.

Лаванда вытащила из мешочка с десяток плоских камешков с выцарапанными на них знаками и, не глядя, разложила их на столе по трем кучкам.

– Интерпретируйте их, дорогая! – приказала Бабблинг.

– Эмм… Рыбак… Нет, это не стихия Воды, это стихия Воздуха! Ловец! – Гарри показалось, что голос Лаванды дрогнул.

– Верно, дорогая! Дальше?

– Сила, огонь, воздух… Дракон! И… Узы?!

– Превосходно. Ловец, Дракон и Узы. Теперь давайте попробуем второй вариант!

– Ох… – сказала Лаванда, вглядевшись в три новых кучки.

– Да, милочка, можете не отвечать. Судя по Вашему виду, Вы определили знаки совершенно правильно! Превосходно, мисс Браун, просто превосходно!

Гарри подумал, что убитый вид Лаванды со словом «превосходно» сочетается слабо.

Как ни пытали Гарри с Гермионой подругу о том, какая именно комбинация попалась ей со второй попытки, отвечать девушка наотрез отказалась. В постель она отправилась на два часа раньше обычного, а утром все равно выглядела не слишком выспавшейся. За завтраком Гермиона шепнула Гарри, что ей пришлось обнимать подругу всю ночь, как и его во время его кошмаров.

На утреннем Маггловедении Гарри запутался в описании конской сбруи уланского образца (хорошо хоть не в ней самой!), а Гермиона с блеском описала работу ручного ткацкого станка, веретена и прялки.