Текст книги "Гарри Поттер и Искусство Побега (СИ)"

Автор книги: Аргус Филченков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

– Гарри… ты летал сюда, в замок?.. А… А как же дементоры?!

– Я большей частью еще до них летал, в августе. А потом… Они высоко не забираются, особенно днем, – пояснил Гарри, – так что я с пикирования. В квиддиче это называется финт Вронского. Они не успевали просто.

– Нет, Гарри, Тому ничего не светит, – волосы Гермионы снова встали дыбом и заискрили, и Гарри рефлекторно чуть пригнулся. – Просто потому, что когда-нибудь я прибью тебя сама, понял?

– Да я ж не против, – смутился парень. – Ты так ты. Пошли. Нам дальше, мы туда не заходили еще.

К удивлению Гермионы, ее кроссовки ступали по усеянному крысиными косточками полу так же беззвучно, как и кроссовки Гарри.

– Сам заколдовывал, – пояснил тот. – На этот раз лучше получилось, мои уже почти год держатся. Кстати, смотри – вот тут лежала та самая старая шкура василиска. Оправа медальона этого тоже из нее, кстати.

– Надеюсь, в счет моей доли? – прищурила глаза девушка.

– Разумеется, нет. Это же мое имущество, я его тебе только поносить дал. Потому что нефиг было от подарков отказываться.

Они подошли к металлической двери с извивающимися змеями.

– Откройс-с-ся! – прошипел Гарри.

За дверями открылся здоровенный зал с полуоплавленными от жара Адского Пламени колоннами.

– Вот тут лежал василиск, – указал Гарри на длинную черную полосу на полу, – дохлый уже. А вот тут, – он махнул в сторону пятна поменьше, – тот самый дневник. И Реддл тут же стоял.

– Я вижу, пока я, вся такая окаменевшая, лежала в Больничном Крыле, вы тут неплохо развлекались, – ревниво буркнула мисс Грейнджер.

– Ничего, ты свое тогда… в смысле, сегодня добрала. Или вот прямо сейчас добираешь, – махнул рукой Гарри, – я ж чуть от страха не помер.

– Я тоже, – ответила Гермиона. – А дальше куда?

– А дальше опять полетели, – Гарри оседлал метлу. – Садись, держи «Люмос» и… пригнись.

Они влетели в рот жуткой статуи – видимо, в механизме что-то заклинило, так что нижняя челюсть гигантского каменного Слизерина так и осталась опущенной, и медленно (по мнению Гарри, с которым Гермиона была категорически не согласна) пролетели сквозь усыпанную более крупными костями пещеру. За пещерой начинался тоннель, достаточно большой, чтобы не биться о стены, но довольно извилистый. Через довольно-таки бесконечное, по мнению Гермионы, время тоннель уткнулся в скалу.

– Откройс-с-ся! – прошипел Гарри второй раз и пояснил: – Змеи – они довольно тупые обычно. За редким исключением. И словарный запас у них так себе. Поэтому в основном тут пароли довольно простые. Иначе василиск сдох бы от голода. За тысячу-то лет…

Они вылетели из скрытой кустарником пещеры, и Гарри рванул вверх. Гермиона из последних сил пыталась не заорать от ужаса.

– Это тот самый выход, который ты по ракете засекала. Тут вокруг камни с рунами, – продолжил тур по местным достопримечательностям Гарри, – за них василиску хода не было. А то он бы за тысячу лет весь лес сожрал бы. А мы сейчас вверх идем, потому что сюда акромантулы Хагридовы забредать начали. Пока василиск был жив, они его побаивались, а теперь осмелели. Я тут еще до дементоров по окрестностям полетал и местным змеям допрос устроил, – пояснил он, – они мне это место и показали. Оно у них Королевс-с-скими С-с-скалами называется. Все, гаси «Люмос».

Метла стелилась над самыми верхушками деревьев. Замок потихоньку приближался, но вряд ли их кто-то мог заметить в вечерних сумерках, тем более что над шахматным полем уже вовсю полыхало, и всем было явно не до них.

– Дементоры к нам позже прилетели, – шепнул ей на ухо Гарри, – так что их тоже можно не опасаться. Все в порядке. Успеем.

Они приземлились у самой хижины Хагрида.

– Я тут уже был, тогда же, когда выход искал, – шепотом пояснил Гарри. – Дождался под мантией, пока Хагрид на пьянку с Сириусом уйдет, стырил клык, а сегодня после ланча, когда Петтигрю на матч свалил, отнес его в хижину, как ты и записала. Очень хотелось не допустить всего этого безобразия, но… нельзя было. Хотя и Невилла, и Терри подстраховывал. Но они сами справились. А вообще я все строго по твоим записям делал.

Гермиона слегка сжала его руку. Быть нужной и полезной Гарри было… Это было счастье.

– Хагрид сейчас пожар тушит, – сказала девушка, – я его видела, когда мы к опушке подлетали. Нам ведь внутрь? В хижину?

– Нет, нам вон в тот сарай.

Дверь сарая скрипнула. Внутри было темно. Гарри достал палочку и зажег «Люмос». Из дальнего угла блеснуло отраженным светом.

– «Харлей-Дэвидсон», – с нежностью сказал парень. – Это в мотоциклетном мире почти то же, что Блэки в волшебном. Психи, все до одного, как и Сириус, но типа королей, вот…

Стоящий в углу мотоцикл довольно фыркнул. Ему было приятно.

Гарри поставил метлу в угол и вытащил из рюкзака небольшую, на галлон или полтора, канистру.

– Лучший мотобензин, который можно достать за деньги, – пояснил он «Харлею», – да еще я первой фракции гноя бубонтюбера добавил, для вкуса.

Мотоцикл мурлыкнул. Гарри отвинтил пробку на баке и опорожнил канистру туда. Судя по объему вылившейся в бак жидкости, емкость тоже была с секретом.

– Ну вот, – сказал он, – а теперь пошли выручать твоего хозяина. Только тихо.

Гарри взял мотоцикл за рога и выкатил его из сарая. Они втроем двинулись к опушке и затаились в кустах, откуда было видно и почти потухшее уже пожарище, около которого действительно бегал со своим зонтиком Хагрид, и вход в замок, и Дракучую Иву.

– Ждем, – сказал Гарри, когда пожар был окончательно потушен и Хагрид, судя по всему, порядком обожженный, скрылся в замке. – Недолго осталось.

Они ждали действительно недолго. Сначала они увидели редкую цепочку спешащих к Главным Воротам людей, потом… Со стороны обернувшийся профессор казался не таким страшным, и Гермиона даже поежилась, когда тело оборотня несколько раз вздрогнуло под ударами серебряных пуль.

– А вот нефиг было про зелье забывать, – прокомментировал Гарри. – Ладно, убежал он совсем в другую сторону, так что… впрочем, у меня в «Вальтере» на всякий случай снова серебро. Слушай, а на скольких профессоров ты уже нападала? – спросил он Гермиону.

– На первом курсе, на квиддиче, Квиррелл и Снейп… А Локхарта на втором я пропустила, представляешь?! Лаванда меня тогда остановила… – в ее голосе слышалось нешуточное сожаление. – Ну и профессор Люпин сейчас. Трое, если считать Квиррелла и Локхарта по половинке, потому что Квиррелла я случайно, а Локхарта не успела…

– По профессору на курс, если в среднем. Конечно, Локхарта жаль, в смысле, жаль, что это не ты его… Но у Пенни на него все-таки было больше прав. Кстати. Стоишь грамотно, – кивнул он на развернувшуюся между ними сцену: они держали стоящего на коленях Блэка под перекрестным прицелом.

Гермиона покраснела от смущения.

– Так, – сказал Гарри, – пора. Гермиона, ты… ты только не обижайся, но…

– Что?!

– А ты… ты можешь, ну… поцеловать меня еще раз?

– С чего это я должна обижаться?!

– Ну… А, катись оно все к черту! – он повернулся к ней и обнял, она запустила руки в черные волосы именно так, как мечтала весь этот год и…

– Гермиона, это было волшебно, – улыбнулся он, когда они сперва задохнулись, а потом отдышались.

– Я… Прошлый раз я не помню, – призналась она. – Я… Я тогда вообще себя потеряла.

– Я тоже, – признался Гарри. – Но… вот этот раз я не забуду никогда. До самой смерти. А может, и после.

Он поднял к освещенным луной небесам палочку и совершенно счастливым голосом заорал:

– «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!»

Серебристая очкастая сова, покрытая металлическими перьями, с легким стальным звоном вылетела из палочки, взмахнула крыльями и устремилась туда, где над пятью фигурками – четырьмя лежащими и одной стоящей из последних сил с кинжалом в руке – заворачивалась воронка из зловещих черных силуэтов.

– Ну ты и гад, Гарри Джеймс Поттер! Мало того, что ты два года назад, в той комнате с зельями, обнял меня только для того, чтобы пошептаться, так ты еще и использовал наш, считай, что первый, поцелуй для того, чтобы…

– Гермиона, я…

Договорить он не успел по очень, очень уважительной причине. И еще полторы минуты они творили самое светлое волшебство, доступное двум влюбленным друг в друга пятнадцатилетним подросткам.

– «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!»

Вторая сова, бумажно-книжная, с тихим шелестом страниц и старых пергаментов, унеслась туда, где первая разгоняла демонов ужаса.

– А я-то думала – откуда взялся второй феникс, – пробормотала Гермиона, опуская палочку. – А там, оказывается, и первого-то не было… И никакого, что интересно, Дамблдора… Просто ты и я…

– Просто я тебя люблю, – просто сказал Гарри. – И прости, что…

– …Что ты опять спас всех нас? – подняла бровь мисс Грейнджер. – Хотя Лаванда, например, на моем месте, тебя ни за что не простила бы за циничное использование романтического момента!

– Ну… ты же не Лаванда. С ней у нас обоюдное «но». И… мы же сделали это вместе!..

– Надеюсь, теперь мы всегда будем вместе? – строго спросила мисс Грейнджер, наблюдая, как очнувшийся первым и каким-то образом освободившийся от веревок Снейп укладывает на наколдованные носилки их собственные тела и призывает каким-то заклинанием все, что они растеряли.

– Я… постараюсь. Но… Ты же знаешь, что…

– Стараться не надо. Просто сделай. Точнее, мы вместе сделаем. Безо всяких «но». И да. Когда ты сделаешь мне предложение, я соглашусь.

– …И пойдешь покупать молоток. Я понял. Кстати… Ты помнишь, какое окно у кабинета Флитвика?

– Карта, Гарри. Просто посмотри на карте. И не разбей свой шрам, ему сегодня и так досталось, безо всякого молотка. Хотя нет. Не сегодня. Для тебя – не сегодня. Но все равно – не бей себя по лбу слишком сильно. Помни, что хотя твой головной мозг значительно уступает в мощности попному, как у динозавров, тебе всегда есть к кому обратиться за советом.

И Гарри поцеловал ее еще раз. А она его.

– Пора, – наконец, сказал Гарри, оторвавшись от карты, – «Пакость удалась!» – он свернул пергамент.

– Сириуса там одного оставили, – пояснил он Гермионе. – Во-он то окно, оно одно на восьмом этаже горит. Садись сзади!

Они оседлали «Харлей», прицепив рюкзак и сумку Гарри к багажнику. Гермиона крепко обхватила Гарри – ее Гарри! – руками, и мотоцикл взревел мотором.

– Тихо! – шикнул парень, и пристыженный «Харлей» чуть примолк. – Вперед!

«Харлей» взлетел без разбега, прямо с места.

«Ну еще бы, – подумал Гарри, – раз уж он Хагрида таскал…»

Замок приближался, Гермиона попискивала в спину Гарри. Юноша подумал, что вот так вот намного круче, чем было то ли год, то ли целых два года назад с Тонкс. Хотя, конечно, надо бы научить водить мотоцикл и любимую, чтобы и он мог за нее подержаться. Он остановил мотоцикл у окна и слегка привалился к стене, чтобы удержать равновесие.

– Гермиона! – скомандовал он. – Открой окно!

– «АЛОХОМОРА!» – окно со страшным скрежетом распахнулось. – «ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!» – Блэк, видимо, освобожденный девушкой от веревок или от парализующих чар, высунулся наружу.

– Молодец, щеночек! – рассмеялся он. – Я в тебя верил!

– Подвинься чуть вперед, Гарри, – сказала Гермиона и соскользнула вниз по излому сиденья, прижимаясь к любимому еще теснее: Гарри уже в который раз подумал, что Малфой был в корне неправ. – Садитесь, мистер Блэк!

Блэк прыжком выскочил из окна и пристроился сзади, ухватившись за дуги и держа некоторую дистанцию, насколько это, конечно, было возможно. Мотоцикл слегка просел. Видимо, посадка была несколько жестковатой, так как освобожденный узник прошипел что-то непонятное и добавил: «Мало мне было Азкабана!»

Гермиона смутилась.

Гарри газанул и понесся к Астрономической Башне.

– На первом курсе друзья Чарли прилетели именно туда! – прокричал он сквозь гул мотора и свист ветра. – И я сюда тоже через нее пробирался. Там наверняка окно в защите!

– Точно! – подтвердил Блэк. – Помню, как мы с твоим отцом и… – он замолк.

Гарри притер мотоцикл рядом со станиной большого телескопа, того самого, в тени которого он прятался на первом курсе. Они спрыгнули, Гарри вытащил из рюкзака два свертка, а из-под бинта – палочку Миртл, которую и вручил Блэку.

– Отвернись, Сириус! – сказал он. – Гермиона, переодевайся, быстро!

Сам он тоже скинул куртку и начал снимать штаны.

– Готово! – сказала запыхавшаяся Гермиона через минуту. Гарри, уже в школьной форме, в меру помятой и ношеной, запихивал свою полевую одежду в опустевший рюкзак. Туда же он скинул кобуру с «Вальтером».

– Боюсь, после этого побега нас ожидает грандиозный шмон, – подмигнул он девушке, отдавая Сириусу Карту Мародеров.

Гермиона кивнула и засунула в рюкзак одежду, в которой она пробиралась через Тайную Комнату и Запретный Лес.

– Тебе повезло, щеночек, – подмигнул ее парню Блэк, – я до сих пор в ужасе от ее решительного вида там, на лугу. Впрочем… Вам тоже повезло, юная леди! Думаю, мы еще увидимся! – и он стартовал, лишь только Гарри отцепил от багажника свою старую сумку.

– Еще пятнадцать минут, – сказал Гарри, взглянув на часы, когда «Харлей» с хохочущим седоком скрылся за облаками, – и… Не будем нарушать традиции! Это же все-таки Астрономическая Башня, а дементоры разбежались по окрестностям. Представляешь, из-за них сюда целый год вообще никто, кроме меня, помимо уроков не ходил, так что даже Филч больше это место не проверяет. Так что в этом году мы единственные или, по крайней мере, первые!

И они выпали из реальности еще на пару минут.

Когда они тихо-тихо спускались по длиннющей лестнице, Гарри предостерегающе поднял руку и замер. Внизу послышались голоса. Гермиона заметила, что палочка юноши была наготове. Как и ее.

– Через несколько минут Долорес вернется с дементором и… Наконец-то Министерство сможет объявить об успехе! Полагаю, «Пророк» захочет взять у Вас интервью, профессор! – это был Фадж. – Но каков Дамблдор! Держать в школе, полной детей, оборотня… А еще и если мистер Поттер был прав насчет Петтигрю… О, разумеется, мы не будем предпринимать в этом отношении никаких действий, чтобы не скомпрометировать Министерство, но… Представьте себе, Северус, я знаю одного человека, который смотрелся бы в кресле директора значительно лучше, чем этот старый дурак. Могу Вам заметить, он еще с прошлого года начал меня беспокоить…

– Признаться, Министр, меня больше беспокоит вероятность того, что…

– ЭТА вероятность не должна Вас беспокоить, Северус. ЭТО – то, что Вы имели в виду, совершенно, абсолютно немыслимо. Вы… понимаете это? – тон Фаджа больше не сочился патокой.

– Да, господин Министр, – аромат яда в голосе зельевара был едва уловим, но слух Гарри был хорошо натренирован в этом конкретном отношении.

Фадж, однако, судя по всему, ничего не понял либо, скорее, не захотел понять.

– Именно, Северус. Просто помните это, и у Вас все будет хорошо. Идемте, идемте. Я полагаю, Вам понравится зрелище. Не могу сказать того же о себе, но…

– Понимаю Вас, господин министр.

– Замечательно, – голоса удалялись.

Двое подростков выскочили в коридор и припустили в обратном, относительно Снейпа и Фаджа, направлении.

– Пивз! – Гарри едва успел втолкнуть Гермиону в пустой класс и скрыться в нем сам.

Замковый полтергейст проплыл мимо, злобно хохоча и бормоча что-то о давно не случавшемся развлечении.

– Мы опаздываем! – выдохнула Гермиона. – Просто не знаю, что будет, если…

– Что-нибудь придумаем, – отмахнулся Гарри. – Все! Бежим!

Они уже были совсем рядом с Больничным Крылом, когда услышали голос Дамблдора: «С Фоуксом все хорошо. Вероятно, ты просто видел другую птицу!»

Они повернули за угол и увидели выходящего из дверей Больничного Крыла директора.

– Все получилось, профессор! – пропыхтел Гарри. – Сириус улетел на мотоцикле, который стоял в сарае у Хагрида. Только хроноворот… он сгорел! – сказал он, протягивая директору ладонь с обрывками цепочки и осколками стекла. – Мне так жаль… Простите!

– Я думаю, единственное, из-за чего стоит переживать – это душа, особенно душа невинного, – улыбнулся директор, и обломки хроноворота просто-напросто растаяли в воздухе. – Впрочем… Вам пора. Судя по всему, вы уже покинули палату.

Гарри кивнул и просквозил внутрь, Гермиона за ним. Их-Ранних уже действительно не было в комнате. Они едва успели забраться в кровати и закрыть глаза, как из своего кабинета вышла мадам Помфри.

– Итак, директор, наконец, ушел? – сердито спросила она. – Теперь-то я могу заняться своими пациентами? – и она плюхнула на столик между ними поднос с горой шоколада и начала дробить ее щипчиками на маленькие кусочки.

– Ешьте! – приказала она. – Это именно то, что вам сейчас нужно!

Видимо, исчезновения черного камня и двух пустых магазинов от маггловского пистолета она не заметила.

====== Глубокие Разочарования ======

За дверью, в коридоре, послышались возбужденные голоса. Мадам Помфри недовольно поджала губы, Гермиона вскинулась.

Гарри продолжал спокойно наворачивать шоколад: слишком долго он в течение нескольких последних дней крутился – то пешком, то верхом на метле – среди дементоров. Конечно, поцелуи Гермионы были намного полезнее сладостей, но, за невозможностью вернуться к ним прямо сейчас, шоколад тоже годился.

Тем более, судя по повышающемуся градусу дискуссии за дверями, энергия и самообладание понадобятся ему очень скоро.

Так и произошло: дверь распахнулась, и в палату вошел Дамблдор.

– Поппи, – сказал он ожегшей его полным ненависти взглядом мадам Помфри, – нам нужно…

– Вам нужно выйти, Директор, – заявила медиковедьма, – НЕМЕДЛЕННО. Я уважаю Вас, Альбус, но за этими дверями у Вас нет никаких полномочий.

– О, – отгородился от нее раскрытыми ладонями чародей, – будь моя воля, я бы… Но…

– А Ваши полномочия, Министр, в стенах Хогвартса вообще не действуют! – рявкнула мадам Помфри на Фаджа, прячущегося за спиной Дамблдора. – Что же касается Вас, мадам Амбридж… Да как Вам вообще пришло в голову привести к палате, в которой лежат целых трое учеников, только что пострадавших от дементоров, еще одно чудовище?!

Гарри стиснул палочку и сунул в рот еще один кусок шоколада, небольшой, чтобы быстро его прожевать. Он не понимал, почему Дамблдор сам не изгонит дементора, холод и отчаяние, распространяемые которым уже проникли в палату, но если директор промедлит еще… Гермиона поймала его взгляд и едва заметно кивнула, в ее глазах он увидел воспоминания о том, что случилось между ними совсем недавно: она тоже была готова.

– В самом деле, Долорес, – обманчиво-мягким тоном произнес Дамблдор, – это было… довольно странное решение. Не могли бы Вы удалить Вашего… Стража из замка, раз уж выполнение его миссии… как минимум откладывается?

– Я этого так не оставлю, Дамблдор! – ноздри жабы раздувались, она явственно была глубоко разочарована. – Министерство никому не позволено выставлять идиотами!

– Ну почему же Министерство, уважаемая Долорес? – улыбнулся Дамблдор. – Все-таки давайте вернемся к вопросу и о Вашем... хм… сотруднике… Или мне удалить его самостоятельно?! Да, пожалуй, так будет быстрее, – улыбнулся он. – «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!»

Гарри и Гермиона переглянулись. И как они могли принять их собственных сов за директорского феникса? Кроме наличия крыльев – ничего же общего!

– Я этого так не оставлю! – Гарри не понял, кто вопил громче – изгоняемый серебряным фениксом дементор или Розовая Жаба. – Побег Блэка не сойдет Вам с рук, Дамблдор!

– Прошу прощения, мадам! – вежливо подал голос с персональной койки Гарри. – Но… После того, как Вы ушли, директор все время был с нами. Он… объяснял мне, почему Министерство было право, а я нет. А когда он покинул палату и запер дверь… Ваш… э-э-э… разговор начался буквально через несколько секунд. Мадам Амбридж, Министр… Я могу поклясться, что директор никак не мог освободить Блэка, ведь он все время был здесь!

– Не думал, Гарри, что это ты будешь снимать с меня подозрения, – усмехнулся Дамблдор.

– Прекрасно сформулировано, мистер Поттер! – голос вошедшей в кабинет Амелии Боунс был холоден, но ее глаза – и невооруженный, и прикрытый моноклем – сверкали.

– Поппи, – сказала она, – я полностью поддерживаю твое негодование, но… Вопрос действительно крайне серьезен. Считай, что я тебе должна.

Мадам Помфри сжала губы.

– Стажер Тонкс! – скомандовала начальница ДМП. – Доложите о своих наблюдениях!

– Да, мадам! – волосы Младшей были на этот раз вишневыми. – Мы с мадам Боунс, основываясь на письме неизвестного доброжелателя, прибыли в Хогсмид в двадцать три двадцать, поскольку камины в Хогвартсе были закрыты из-за чрезвычайного происшествия. В двадцать три сорок – мы были у Главного Входа в замок – мной и мадам Бонус был замечен летающий объект. Представляете, это был мотоцикл, причем «Харлей Лоу Райдер» семьдесят восьмого года! Он стоит, как мое жалованье за два года, – грустно добавила она.

– При чем тут эти маггловские трещотки? – возмущенно спросила Амбридж.

– Ну… он был не совсем маггловский, мадам, – ответила Тонкс. – Маггловские ездят по земле, а этот летел. Ну и… на нем сидел Сириус Блэк. И смеялся. Даже хохотал.

– Вы не ошиблись, милочка? – вклинился Фадж.

– Ну… До того, как… До всей этой истории мы… эмм… часто виделись. Он кузен моей матушки и… И он всегда был очень шумным. Мне было восемь лет, но его смех я очень хорошо помню. Это был Сириус Орион Блэк, сэр! А если Вы про мотоцикл, то у него как раз такой и был, раньше, и он даже катал меня на нем!

– То есть Блэк сбежал на своем собственном мотоцикле еще до того, как Вы отдали Долорес приказ о Поцелуе, Корнелиус? – не очень вежливо оборвал ее мечтания директор. – Как раз тогда, когда мистер Поттер пытался здесь, прямо за этими дверями, убедить нас всех в невиновности… эээ… своего крестного? Да, этот сорвиголова, я имею в виду, конечно, Блэка, не терял зря времени, – покачал головой Дамблдор. – Ну что ж, тот факт, что мистер Блэк отбыл из школы… Куда, Вы говорите он полетел, мисс Тонкс?

– В сторону Глазго, Директор! – Волосы Тонкс сменили цвет на ярко-синий. Розовая Жаба нацепила на физиономию выражение глубокого презрения.

– Едва ли он вернется сюда опять, – задумчиво склонил голову директор. – Тем более, если он действительно считал, что мистер Петтигрю здесь, и охотился на него, то… Вряд ли у него есть причины возвращаться в Хогвартс. И значит, в присутствии дементоров больше нет нужды, не так ли? И, полагаю, после сегодняшней ночи Лорд Малфой тоже будет… приветствовать решение убрать их отсюда.

– Вы правы, Дамблдор! – видимо, последний довод в голову Фаджа до сих пор не приходил. – А ведь и правда! Нападение на школьников… Полагаю, Долорес, Стражей действительно стоит вернуть в Азкабан.

Мадам Амбридж выглядела абсолютно несчастной и чрезвычайно обозленной.

– Все, Поппи, – снова продемонстрировал медиковедьме открытые ладони Дамблдор, – мы удаляемся. Мистер Поттер, хорошего отдыха и набирайтесь сил. Они Вам понадобятся утром. Корнелиус, Долорес, Амелия, Ни… Тонкс, приготовить вам гостевые комнаты?

– Боюсь, мы вынуждены отбыть в Лондон, – услышал Гарри голос Фаджа, – необходимо… минимизировать ущерб, нанесенный Блэком репутации Министерства. Но благодарю Вас за приглашение, Альбус…

Когда голоса затихли, мадам Помфри громко и неодобрительно фыркнула. Затем она запечатала двери минимум полудюжиной дополнительных заклинаний и, почти без сил, подошла к дверям своего кабинета.

– Я надеюсь, вы не наделаете глупостей? – устало спросила она, глядя на Гарри с Гермионой и потирая переносицу.

– Нет, мадам! – горячо заверил ее Гарри.

– Как минимум, еще год, мадам! – поддержала его Гермиона. – Обещаем!

– Лучше бы два, – пробормотала мадам Помфри, бросив на каждого из них оценивающий взгляд. – Хорошо. Я рассчитываю на ваше здравомыслие. Спокойной ночи, молодые люди.

Она вышла из палаты и закрыла дверь.

Разумеется, после столь прозрачного намека Гермиона уже через несколько секунд нырнула в постель Гарри и прижалась к нему как можно теснее.

Разумеется, сил на упомянутые глупости у них уже не было. Даже на те милые глупости, когда любящие друг друга юноша и девушка обычно говорят друг другу после долгой разлуки. Да что там – они даже заснули прямо так, в одежде.

И, разумеется, утром мисс Грейнджер снова успешно перебралась в свою постель до того, как мадам Помфри решила их навестить.

Вкатывая в больничную палату тележку с ранним (скорее даже, очень ранним) завтраком, медиковедьма сделала едва заметное движение палочкой в направлении мисс Грейнджер, что вызвало лишь улыбку у Гермионы и Гарри и понимающий кивок Лаванды, скула которой скрывалась под марлевым тампоном. А вот Малфой, с унылом видом ковырявшийся в овсянке, так ничего и не понял. Мадам Помфри тоже улыбнулась и то ли благосклонно, то ли благодарно кивнула обоим.

– Мистер Поттер, – сказала она Гарри строгим голосом, – сразу после этого завтрака Директор просит Вас к себе. Пароль – «Перечные Чертики».

– Да, мадам! – Гарри быстро допил тыквенный сок, по которому, к его собственному удивлению, успел соскучиться за год в маггловском мире, подхватил сумку, где теперь не было ничего компрометирующего, кивнул Гермионе с Лавандой и направился к выходу.

Директор ждал его, на столе стоял накрытый чехлом чайник и полная вазочка волшебных сладостей из «Сладкого Королевства». Хранитель Ключей в голове юноши защелкал замками.

– Присаживайся, Гарри, – пригласил его Повелитель Памяти. – Чаю?

– Спасибо, Директор! – кивнул Гарри-Слизеринец, Туповатый Гарри для этой беседы уже не годился.

– Вижу, эта… скажем так, ночь… Она довольно сильно изменила тебя, – сказал Дамблдор, разливая по чашкам ароматный чай.

– Мне пришлось измениться, профессор. И простите, что…

– Что ж, как я уже сказал, единственное, о чем стоит жалеть – это души, особенно души тех, кто нам дорог, – улыбнулся Дамблдор. – И ради спасения некоторых из них стоило потрудиться… достаточно долго.

– Ага, – улыбнулся в ответ Гарри, – не без того, сэр!

– Скажи мне, – Дамблдор пригубил из чашки, – если БЫ тебе довелось прожить этот последний год…. Я имею в виду учебный год… Если БЫ ты мог прожить его так, как тебе хотелось… Что БЫ ты сделал?

– Ну… Скажем так… Я БЫ сначала постарался провести как можно больше времени с миссис Кейн, сэр, – ответил Гарри. – Она… Она много значила для меня. И до сих пор значит.

– Она умерла? – спросил Дамблдор.

– Да, сэр. Незадолго до Хэллоуина. И я думаю, что она умерла с легким сердцем.

– Эта женщина в свое время изрядно… поразила меня.

– Я знаю, сэр. Она рассказала мне. И она… благодарна Вам, профессор.

– Вот как? – чашка в руке Дамблдора дрогнула.

– Да. У нее… была не очень легкая жизнь. А некоторые воспоминания… Очень плохие, ну просто ужасные… Они захватывали ее целиком и убивали ее. А когда она… избавилась от них, с Вашей помощью, сэр, она… смогла жить дальше. На самом деле, она прожила на два с лишним года больше, чем… Чем могло бы быть.

– Неожиданно. Но… приятно. Пути Добра – как, к сожалению, и Зла – иногда… довольно запутаны.

– Я знаю, сэр. И… все в порядке. Она не держит на Вас зла за тот Хэллоуин девяностого.

– Но… на что бы ты потратил остаток года? – спросил Дамблдор, проигнорировав упоминание Хэллоуина.

– На две вещи, сэр, – на задумываясь, ответил Гарри. – Во-первых, я БЫ поближе узнал Сириуса. Ведь я убедился в том, что он невиновен, еще там, на лугу. Прямо перед тем, как на нас напали дементоры. А подозревать, что с этой историей не все так чисто, стал намного раньше. Ну, Вы же помните про криминалистику?

После рассказа о том, как он искал данные о той истории с Сириусом, Петтигрю и магглами (Гарри ограничился Косым Переулком и газетами, там было что-то еще, но оно, это что-то, вылетело у него из памяти), анализировал их и делал выводы, Дамблдор выглядел задумчивым.

– Теперь твой интерес к некоторым… специфическим областям магии, о котором мне рассказали кое-какие знакомые еще до начала учебного года, становится более понятным, Гарри, – наконец, вздохнул он. – Признаться, меня этот интерес несколько… обеспокоил.

– Ну, Вы же сами говорили, что ты – это не то, что ты знаешь или умеешь, а то, что ты делаешь, – пожал плечами Гарри.

– Будет интересно посмотреть на Ваши отношения с Аластором в следующем году, – задумчиво заметил Дамблдор. – Твое прошлогоднее расследование привело его в восторг, чего с ним не случалось уже многие годы.

– Аластор Грюм? – поднял бровь юноша. – Отставной мракоборец, один из самых крутых авроров? Гермиона говорит, что он один посадил в Азкабан половину Пожирателей, арестованных во время войны. Если не ошибаюсь, сейчас он тренирует стажеров в Аврорате?

– Тренировал, – вздохнул Дамблдор, – но, в силу разных причин, в следующем году он согласился немного поработать здесь, в Хогвартсе. Но я просил бы тебя пока не распространяться об этом.

– Да, сэр. Но… Профессор Люпин… Он больше не будет учить нас?

– К сожалению, нет. И, полагаю, ты понимаешь, почему.

– Жаль, – сказал Гарри, – он был неплохим профессором.

Мысль о том, что профессор Люпин был неплох на фоне Квиррелла и Локхарта, а сам Гарри видал профессоров и получше, до языка не добралась, будучи кем-то пойманной, закинутой в ящик и запертой на ключ.

– Было бы неплохо, – блеснул очками Дамблдор, – если бы вы с мисс Грейнджер навестили его. Он… чувствует себя виноватым. Причем дважды. Во-первых, в том, что спасая тебя – по моему строжайшему приказу – он помешал тебе предотвратить… то, что случилось, и уж тем более едва не случилось с мисс Грейнджер. Хотя это полностью моя ошибка. Мы… тоже ожидали неприятностей, и я сам взял на себя молодого Драко и вообще все, что произойдет непосредственно на доске. А когда дошло до дела, – он вздохнул, – я… растерялся и промедлил.

Гарри пожал плечами. Что такое приказ, он знал, и что такое хреновый приказ – тоже, так что Дамблдор тут не открыл для него никакой Америки, в том числе и относительно самого себя. Хотя вообще-то мысль о распределении секторов ответственности была здравой, может быть, даже чересчур здравой для волшебников. А вот что исполнено все было как обычно – ну, так как обычно же!

Что же касается опущенных Дамблдором причин его промедления – то он обдумает их позднее, причем (он не знал это точно, но подозревал), обдумает он их не один, и не только с Сириусом.

– И, – продолжил Дамблдор, – бедняга Ремус очень переживает за тот случай на лугу.

Ну, все правильно, – подумал Гарри. Сам он тоже чувствовал бы себя виноватым, если бы чуть не убил пару-тройку своих учеников, не считая двух взрослых волшебников. Хотя, конечно, со всей этой катавасией с пожаром и похищением Гермионы забыть о зелье было немудрено. Но по крайней мере, Люпин был жив, да и как минимум относительно здоров, так что надо будет успокоить любимую девушку.