Текст книги "Славный город Старый Ключ (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

  – Интереснее другое, – думая о чём-то своём, машинально кивнула Белла. – Первый раз за всё время своей жизни я услышала такую конкретику о ваших пиндосах.

  – Тогда опять вопрос на засыпку, – упорно гнула своё Маша. – Нафига им нужно столько спирта? Уж во всяком случае не для питься и не для протирки контактов.

  – На это вопрос я тебе пожалуй сразу отвечу, – задумчиво пробормотала Белла. – Проф как-то обмолвился, что спирт применяется в изготовлении порохов. А по моим сведениям, Южный континент если чем и славен, то джунглями и болотами. И ростить там рож или пшеницу, из которой потом можно было бы получить высококачественный зерновой спирт – невозможно по определению, не растут. Тепло для них там слишком.

  Гнать из чего другого? – пожала она плечами. – Может не могут? Или не хотят. Проще купить, заплатив дикарям бусами. Особенно если те сами напрашиваются. Типа как Куница.

  – Боюсь, в данном случае бусы будут огнестрельные, – мрачно буркнула Маша. – Пиндосы если чем и славны, так это великолепным умением стравливать людей и племена друг с другом. Дома на Земле целый континент под себя расчистили от прежних обитателей. И что самое интересное, в большинстве случаев руками самих же коренных жителей.

  Как бы они и здесь не взялись за свою старую политику разделяй и властвуй.

  Не хотелось бы и здесь с ними стыкнуться. Когда им что-то надо, они могут быть крайне неприятными личностями.

   Утро Марка.

  – Как почивалось, сударыня?

  Сладостно потянувшись, что рельефно выпятило высокую, налитую молоком грудь, Изабелла, прищурившись на слепящее весеннее солнце, молча улыбнулась.

  Стоя на открытом крыльце гостевого домика она молча смотрела на залитый ярким утренним солнцем просторный заводской двор стекольного завода и наслаждалась непривычной тишиной, царящей вокруг. И это не смотря на то, что она точно знала, в цехах завода в этот момент идёт активная деловая жизнь, и там сейчас своим непосредственным делом занято не менее нескольких сот людей, чуть ли не под тысячу – утренняя смена.

  – Хорошо, – тихо проговорила она. – Нигде мне так хорошо и так покойно не спится, как у тебя, Марк. Аура у этого места какая-то хорошая, умиротворённая. Тишь да благодать. Так бы спала и спала до обеда, ни о чём не беспокоясь. Даже груднички за ночь ни разу не побеспокоили, тоже видать устали с дороги. Или и на них, также влияет это место, – снова широко и беззаботно улыбнулась Белла, глядя на старого управляющего.

  – Да, спится у нас тут сладко. Это все признают.

  Оглянувшись на удивительно пустынный в этот час двор завода, Марк тяжело вздохнул.

  – Видать, здорово ты вымоталась за последние дни, раз тебя даже суета утреннего пересменка не разбудила. И вообще, – бросил он ещё один короткий внимательный взгляд на пустынный двор. – Надо будет гостевой домик перенести куда-нибудь подальше, в более тихое место, а то здесь днём сильно беспокойно стало. А последнее время уже и ночью третья смена шумит. Всё же наш завод – это не то что раньше – тихая и уютная стекольная мастерская на два десятка человек. Только заводских рабочих стеклодувов под тысячу душ наберётся. И это не считая мастеров, счётчиков и всякой разной охраны, снабженцев, обслуги и транспортной компании.

  – Жалеешь?

  – Нет, – пожал Марк плечами. – Беспокойнее жить стало, зато и интересней. Столько всякого разного и, главное, интересного за последнее время напридумывали, что сам себе диву даюсь, как такое возможно. Жизнь – галопом понеслась.

  – Покажешь? – улыбнулась Белла.

  – Покажу, – расплылся в ответной искренней улыбке управляющий. – Не только покажу, но и всё расскажу. Всё что у нас здесь в твоё отсутствие произошло. И начну я, пожалуй, с нашей новой пристани.

  Была на канале?

  – Я же только вчера вечером, считай что ночью, приехала, – улыбнулась в ответ Белла. – Откуда? Разве что по отчётам знаю, что вы тут много чего понастроили, интересного.

  – Тогда, сразу на канал. Наша гордость. Почитай полная верста наберётся от озера, прямо к стенам завода. Ширина – двадцать пять метров, глубина – шесть. Две баржи разойдутся без всяких проблем. Не канал – сказка. Берега – на глубину двух метров камнем выложены, чтоб отбойной волной не размывало и льдом не попортило. А пристань здесь у стен и место отстоя барж, думаю, закончим к весне. Считай что новое озеро себе возле стен завода откопаем.

  – Подымимся на стены или там на месте посмотришь?

  – На стены. Заодно и посмотрим что зодчие ящеры тебе тут наваяли.

  – Средневековье, – презрительно поморщился Марк. – Ли Дуг какой-то тупой, ей Богу. Говоришь ему говоришь, чтоб казематы внутри делал побольше, под дальнейшую установку орудий и пулемётов, чтоб потолки были повыше, проходы пошире, а сам не проследишь, обязательно за ним переделывать приходится. Так и норовят узкие низкие коридорчики настроить внутри толстых стен и потолки, чтоб затылком чиркать. Всё озабочен, придурок, устройством тайных ходов внутри стен и экономией. И сколько ему ни говоришь, что нам этого не надо, ему всё как об стенку горох. В одно ухо влетело, в другое – вылетело.

  Тупой он, Белла, у тебя какой-то.

  – Не тупой, лживый и хитрожопый, – сухо отозвалась Белла. – А раз не слушает что ты ему говоришь, то передашь этому хитровану, что с этого дня я отстраняю и его, и весь его клан от производства работ по строительству оборонительных стен стекольного завода. Да и всего этого оборонительного куста – тож. Раз не делают то что надо заказчику – пусть сидят без работы. Раз Ли Дуг такой умный, пусть на других объектах зарабатывает, у других заказчиков. А мы договоримся с остальными двумя кланами. Другие кланы с радостью сделают ему козью морду и перехватят дорогущий заказ. Он уже своей тупостью и упёртостью всех достал. И в первую очередь меня. Так что проблем с ящерами больше не будет.

  Надеюсь, ты много денег вперёд ему не проплатил?

  – Я вперёд вообще ничего не плачу, – недовольно проворчал Марк. – Только по факту и только если меня всё устраивает. А его работа меня не устраивает. Мало того что творит что сам пожелает и как сам того пожелает, так за ним постоянно переделывать приходится. А ещё последнее время вообще взялись халтурить. И всё оправдывается что они, мол, торопятся. По твоему якобы требованию. Быстрей, быстрей, быстрей, успеть до начала лета.

  – Ну, конечно, – мрачно хмыкнула Белла. – Это я сама для себя пожелала чтобы он сделал мне плохо. Хитёр, поганец. Ну да мы хитрее. При расчёте, десять раз перепроверь за ним всё что он тут понастроил. И если что не нравится – безжалостно вычитай. Виноват – пусть платит.

  – А теперь, пошли, глянем на твой канал и твою заводскую пристань.

  – На озёра не поедем, далеко. Потому и озёрную пристань смотреть не будем. Хоть и там есть на что взглянуть, – улыбнулся в ответ Марк. – И даже за ворота не пойдём. Со стен посмотрим. Да и видней с высоты.

  – Ну и мне от маленьких далеко отходить не хотелось бы, – улыбнулась в ответ Белла. – Пошли на твои знаменитые стены подымимся. Глянем, что у тебя и как.

  Двухчасовая прогулка по верхней боевой галерее крепостной стены завода доставила Белле ни с чем не сравнимое удовольствие. Всё же наследница древнего рыцарского рода ко всяким военным игрушкам испытывает неистребимую тягу. И как ты из себя это не выдавливай, как ни отказывайся от своего естества, переключившись на торговлю и любимые научные исследования, природу не изменишь. Она своё возьмёт и не раз о себе напомнит.

  Так и сердце Беллы буквально пело, когда она влюблёнными глазами смотрела на не заполненный ещё водой, вымощенный большими крупными валунами широкий и глубокий крепостной ров. Опоясывающий ещё до конца не достроенный периметр крепостных стен завода, он двумя широкими рукавами соединялся с подступающим прямо под стены крепости широким транспортным каналом, пока ещё отсечённый от него двумя большими временными плотинами.

  – А это что за муравьи там внизу? – кивнула Белла на мельтешащие внизу фигурки в каких-то бесформенных грязно-серого цвета балахонах. – Там, где пристань.

  – Как кто? – усмехнулся Марк. – Мои ящеры, личные, подгорные, бывшие людоеды, – с неприкрытой гордостью заявил он. – В отличие от ваших, с шахты, не сбежали, как их тут всякие Ли Дуги не уламывали и не уговаривали влиться в его клан. Отказались! Сами здесь живут, своей жизнью, своей головой. А всяких агитаторов посылают нах.

  Пытались было съесть, агитаторов то есть съесть, да сдрейфили. Побоялись мести со стороны имперских. Те свою силу здесь чувствуют, и чуть что не так, сразу бьют местных смертным боем. А те ответить не могут. Вот и таятся. А заодно и злобу копят.

  Допрыгается когда-нибудь Ли Дуг со своей агитацией, допрыгается. Не любят его здесь. Ой, как не любят.

  – Его нигде не любят. Даже в своём же клане, – буркнула Белла. – Да толку. Не любят, а слушаются. Слушаются и делают так, как он говорит. Потому как он всегда с прибытком. Хороший администратор, – тяжело вздохнула она. – И как бы нам было легко, когда бы он был никчёмный руководитель. Ан, нет. Вот его ящеры в клане и терпят, и раз за разом выбирают в Главы. Потому как прибыль приносит хорошую и достаток всем обеспечил. Вот так то.

  – Деньги, деньги, – согласно кивнул Марк. – Деньги правят не только людьми, но и нелюдью. А жаль. Честно говоря, я б этого Ли Дуга собственными руками придушил, до чего он мне не нравится.

  – Придушишь, уж это я тебе обещаю, – негромко, так что Марку показалось что он ослышался, прошептала одними губами Белла.

  – Э? – вопросительно поднял Марк правую бровь.

  Посмотрев в глаза старого мастера, Белла лишь улыбнулась, никак больше не ответив на молчаливо вопросительно задранную бровь Марка.

  Хмыкнув, управляющий надолго замолчал, видимо про себя обдумывая возникающие перспективы.

  – Хочешь сказать...., – запнулся он, не договаривая.

  – Слишком много вопросов с ним и вокруг него возникает, – согласно кивнула на не заданный вопрос Белла. – И все как один – крайне неприятные и крайне подозрительные. И ни одного положительного ответа.

  – Слишком много вокруг него странного происходит. Так что надо постепенно, аккуратно, без скандала, от него избавиться. И обо всём, чем мы тут заняты, его не информировать. Чем меньше он знает, тем нам спокойнее.

  – Понял, – кивнул Марк. – Мне тоже давно казалась подозрительной эта его суета и непонятная упёртость, и якобы непонятливость. Видать, не у одного меня вопросы по отношению к Ли Дугу возникли.

  – Ну да Бог с ним, с этим ящером. Ты вот что лучше скажи. Корней сильно ругался, когда узнал что его подставили с испытанием орудий? Когда его фактически выставили на всеобщее посмешище с его новым пневматическим орудием?

  – Не то слово, – поморщилась Белла. – Я таких слов, что от него тогда услышала, до того ни разу не слыхала. А уж точность и образность его определения вообще вводит в ступор. Раньше думала что от старых солдат в своём замке я многого понаслушалась. Оказалось, я ошибалась.

  Одним словом, отыгрался он на мне за всю развёрнутую нами секретность по полной. Боюсь теперь лишний раз к Машке домой заскочить. До сих пор не простил. Как глянет при встрече, аж душа в пятки уходит. Суров, мужик, суров.

  – Отойдёт, – улыбнулся одними губам Марк. – Отойдёт и простит. Он мужик не злопамятный. И поймёт что иначе никак нельзя было. Слишком много вокруг чужих глаз за нами смотрит. И как ты ни таись, а всё одно, что-нибудь да углядят.

  – Если бы что-нибудь, – с горечью отозвалась Белла. – А то ведь самую суть высматривают. Ну да ладно, – поёжилась она на залетевшем на верх стены холодном ветерке. – Пойдём, пройдёмся по цехам. Ты мне всё на месте покажешь и там детально обговорим просьбу Куницы.

  – Да нечего там обговаривать, – небрежно отмахнулся Марк. – Сделаем. Сделаем мы ему те бутыли, да пригруженные для тяжести свином.

  – Чугуном, – поправила его Белла. – Не дело цветным металлом разбрасываться там где можно обойтись дешёвкой. Свинец слишком дорог.

  – Как скажешь, – пожал плечами Марк. – Мне что свинец в стекло на дно закатать, что чугун – без разницы. Чугун даже лучше, его как грязи. Да и дешевле он.

  – А пристенная пристань твоя действительно впечатляет, – улыбнулась Белла, отворачиваясь от происходящего внизу и направляясь к ближней башне с лестницей, ведущей во двор. – И озеро вы под стенами немалое выкопали. Аж завидки берут, как посмотришь. Маше б такой широкий ров с прудом у стен, в её Медвежьей крепости. Всё б мне спокойнее было б.

  У тебя когда землекопы освобождаются?

  – До конца лета будут заняты, – хмуро буркнул Марк.

  Явно читаемое желание Беллы пристроить его рабочих ещё куда на сторону, совершенно не вызвало у него энтузиазма. Видать понимал. Стоит ему лишь раз выпустить землекопов из своих рук, всё, дальше их уже можно и не увидеть. Строек у компании хватало с избытком и везде требовались хорошие землекопы. А уж как копают его ящеры, уже наверное на весь Ключёвский Край гремело. Он устал уже отбиваться от предложений, валом идущих от местных кланов дать им на время его бывших людоедов.

  Правда, вот такие просьбы он даже не рассматривал. С практикой местных чуть что не так, резать людоедов под корень, он в достаточной мере был знаком. И прекрасно понимал, если случится какая замятня, первыми вырежут его рабочих. Так сказать, во избежание. И никакими рассуждениями что они людоеды бывшие, и что добровольно отказались от человечины, что они теперь мирные, никого не проймёшь.

  Старая, застарелая ненависть к подгорным людоедам сидела у местных в крови. И дай им волю, малейшую возможность, ничтожнейшее подозрение, никого больше обратно он не увидит. Вырежут!

  – Ан, нет, – вдруг оживился он. – Могу дать. Покойничков Корнея, которых якобы "похоронили" под литейным в подземном хранилище.

  – Та пара тыщ, которых якобы вырезали, и духи которых, неупокоённые, якобы бродят неприкаянными по подземельям и стоят на страже секретов Закромов Родины? – улыбнулась понимающе Белла. – Беру. Хоть как-то оправдаюсь перед Корнеем за обман и якобы душегубство. Может, скорее простит? Самое главное, тогда крепость Медвежью, такую хорошую, прямо под стенами города бросать не придётся. А без большого серьёзного рва так и придётся сделать. Не хотелось бы.

  – Да и вообще, раз появилась такая возможность, у меня тогда на них сразу появляется планов громадьё. У нас там и Южный залив дальше углублять надо, и возле города северный край портового залива внимания требует. Сейчас, по зиме, самое время начать работы. Да и вообще, куда ни кинь, везде нужен хороший землекоп.

  – Ну, вот, пришли, – распахнул Марк дверь цеха перед Беллой. – Стеклодувный цех, а рядом склад готовой продукции.

  Вот тебе твои бутыли четвертные.

  Каюсь, – улыбнулся он, глядя на изумлённую Беллу. – Как только ко мне подвалил Куница со своей просьбой попробовать сделать для него четвертную бутыль, я сразу озаботился, не дожидаясь вашего решения. Да и чего ждать, такая бутыль в любом хозяйстве вещь нужная.

  Только вот на броневое стекло я не рассчитывал. Да ещё в столь впечатляющих объёмах. Думаешь, двумястами сотен тыщ он обойдётся?

  – Чую что нет, – задумчиво пробормотала Белла озадаченно глядя на Марковы бутыли. – Уверена, что нет, – нахмурившись, сердито бросила она.

  Весь её вид в этот момент был столь озадаченный и даже какой-то растерянный, что Марк даже на миг испытал беспокойство. Всё ли так?

  – Уж больно у мужика была морда хитроватая, когда договаривались, – медленно проговорила Белла, не сводя с бутылей своего озадаченного взгляда. – Наверняка, при следующей встрече ещё больше повысит количество и постарается сбить цену. Всё же пятнадцать злотых за бутыль – это очень много, – медленно покачала она головой. – Три миллиона сто шестьдесят пять тысяч злотых. Просто безумие какое-то. Но он согласился. По крайней мере предварительно и на словах.

  – Сокращай, – решительно кивнул Марк. – Можешь смело сокращать цену. Нам такая бутыль всё равно не больше серебрушки за штуку выйдет. Брать за неё пятнадцать? И не серебром, а золотом – это с любой стороны как ни погляди, а наглость. Не заплатит, – уверенно проговорил Марк. – Вот увидишь, не заплатит.

  – Как говорится: "Наглость – второе счастье", – буркнула Белла, отворачиваясь. – Показывай, – вдруг как-то сразу переключилась она на другое. – Показывай всё, что у тебя есть новенького.

  – Баллоны, – протянул руку вперёд Марк. – Показываю! Новые облегчённые баллоны под компрессоры для пневматических систем. Для передвижных и для стационарных. Из металла слишком тяжёлые получаются, вот мы с парнями с Литейного и подумали их заменить на стекло. Обычное лопается, нужное давление не держит, а вот броневое – в самый раз вышло. А уж твоя идея делать бутыль с толщиной стенки чуть ли не в паутинку – вообще супер. Тяжело, чувствую, будет выполнить такое требование, но зато сколько сырья сэкономить можно, – метательно закатил он глаза к потолку.

  Кстати, если хочешь, можно не возиться с чугунными вставками, а сделать композитное изделие. Более-менее толстые стенки, чтоб сразу никто ничего не понял, из обычного стекла, а для крепости – с напылением верхнего броневого слоя. Вообще бы получилось бы чудо. Расход ценного сырья – исчезающе ничтожен. А при попытке переработать – основное ценное свойство, прочность, гарантированно не восстановимо.

  Жаль не получится, – с грустью вздохнул он, бросив короткий взгляд на Беллу. – Это же надо делать поточную автоматизированную линию, чтоб выдержать прецизионное качество. Ребят с механических Трошинских мастерских чуть ли не на месяц занять. А у них своей работы по горло. Да и кто ж мне на такую дорогую работу средств даст, – многозначительно, с тайным намёком посмотрел он на Беллу.

  Может, попробуем? – закинул он пробный шар. – Всё одно такое количество бутылей, целых двести тысяч, вручную выдуть задача мало реальная. Что в отведённый срок не уложимся – к гадалке не ходи. Так и так придётся налаживать поточное производство.

  Так что Куница со своим предложением – просто подарок с неба. У нас уже и технология вся практически отработана, и начать можем хоть завтра.

  А вот дуть вручную..., – поморщился он. – Двести тысяч! Тут со сроками..., – смущённо пожал он плечами. – Тут я, пожалуй, погорячился. Надо с мастерами поговорить. Уж слишком крупный заказ. Придётся с других направлений людей снимать и фактически новый цех строить. А это с какой стороны ни посмотри – плохо, – грустно констатировал он. – Как бы твой Сидор из своего Приморья не прибежал и ругаться не начал. К нему туда пулек уходит – море. Сколько ни дай – всё мало. А снимем людей с производства – оставим Приморье без пуль.

  – А новых людей набрать?

  – Если только до пахоты, – задумался Марк. – Потом всё одно по домам и своим делянкам разбегутся. А пока зима, вполне реально крупный задел сделать.

  Решено! – решительно рубанул он рукой воздух. – Найму ещё людей, пока есть кого. А дальше? Дальше и решать будем. В конце концов Куница понимать должен, что у меня тут не автоматическая линия по дутью его бутылей стоит, и всё сразу не делается. Да ещё в столь чудовищных объёмах. А ещё народ ведь и обучить надо, – совсем скис Марк. – Проблемы, одни проблемы, – тяжело вздохнул он.

  – Теперь, насчёт столовой посуды, – перешла к другой теме Белла. – Что ты мне жаловался, что не берут.

  – Не берут, – пожал плечами Марк. – Инерция мышления. Люди не готовы платить за непривычное. А прозрачная стеклянная посуда – более чем непривычное дело для этих мест. Да к тому ж, небьющаяся. Так что все планы наладить массовое изготовление небьющейся посуды – полетели прахом. Не покупают. Если только как диковинку. Тарелку, стакан, кружку. По одной на всю семью, а то вообще, что-то одно на весь клан, как диковину. Но, много ли на том заработаешь?

  – А Приморье?

  – Та же история. Подарочный чайный или кофейный сервизы идут, но со страшным скрипом. И то из проданного, большая часть – на подарки разным нужным людям. Реально, продано сущие слёзы.

  – Твои соображения?

  – И цена отпугивает, и очень уж непривычно пить из стекла. Народ привык к грубой глиняной посуде. Керамика, в лучшем случае – фаянс. О фарфоре и речи не идёт. Здесь не знают что это такое. Ну а тонкое прозрачное стекло – вообще не котируется. Полный провал, – грустно констатировал Марк. – Осталась последняя надежда – поставки на Запад, в торговые береговые города и дальше в Герцогство. Там народ богатый, да и более охоч до всяких новинок. Может там что-то продадим. Но это если у нас будет своя доставка, свои корабли. Отдавать такой товар на сторону я б не советовал. Вся прибыль останется там же, в чужих руках.

  Ну и последнее, – остановился он пред чем-то большим, накрытым большим куском толстого парусинового полотна. – Вуаля! – небрежным движением дёрнул он полотно вниз, открывая то что было под ним.

  – Упс, – смутился Марк. Грубое, тяжёлое полотно даже не шелохнулось. – Эй, кто там! – обернувшись, крикнул он в сторону цеха, где сновали занятые своими делами рабочие. – Вась, – махнул он кому-то рукой, – помоги!

  Совместными усилиями набежавших добровольных помощников тяжёлое грубое полотно старой парусины было наконец-то после долгих усилий сдёрнуто и небрежно сброшено наземь.

  – Вот! – переведя дух, гордо подбоченился Марк. – Как ты и просила. Стеклянная цистерна на три тонны. Но эта, зараза, правда уже не из броневого, а из калёного стекла. Тяжёлая зараза, – мрачно констатировал он. – И по крепости – не очень. Удачно стукнешь – вмиг рассыпается мелкими осколками. Падла! – не сдержавшись, обругал он неудачное изделие. – Так что, думаю, перспектив у такой цистерны нет. А вот если поэкспериментировать с броневым...

  В этом плане, очень удачно к нам подвалил Куница. На его счёт и все издержки по экспериментам спишем. Пусть платит, коль захотелось ему вдруг столько бутылей.

  Кстати, вопрос на засыпку. А зачем тебе стеклянная цистерна понадобилась?

  – Кислоту возить, и тот же спирт, – повернулась к нему Белла. – При всём желании, мы сейчас не можем сами произвести столько кислоты сколько нам уже надо. А возить из Приморья или, ещё хлеще, с далёкого Запада в бутылях, как это собирается делать Куница с нашим спиртом – себе дороже. Да и фургоны у нас есть, рассчитанные как раз на груз в три тонны. Давно уже всё рассчитано и обкатано. Так что, дело было лишь за тобой, за твоей цистерной.

  – А кислота тебе зачем?

  – Порох, – тяжело вздохнула Белла. – Кислота нужна для изготовления в первую очередь порохов, самых разных. Ну и вообще. Хозяйство у нас растёт, как на дрожжах. И сколько ты той кислоты не привези, всё мало.

  – А зачем нам порох? – непонимающе глядел на неё Марк. – У нас же ребята пневматику развивают.

  – На продажу, – глядя на него как на умственно отсталого идиота, пояснила Белла. – Один патрон сейчас в Приморье можно продать до десяти золотых штука. Но это лишь когда в нём хороший бездымный порох. А для того нужна азотная кислота. У нас же производить её не из чего. Нет селитряных месторождений поблизости. Зато в Приморье – их море. Куда ни плюнь, в селитряное месторождение попадёшь.

  Но оттуда проще везти уже готовую кислоту, чем селитру, и здесь перерабатывать. Да и грязи в таком случае у нас здесь меньше будет. Всё останется на местах переработки.

  К тому ж, элементарно на всё рабочих рук не хватает. Потому лучше купить, чем заниматься собственным производством.

  А везти, как ты, надеюсь уже понял, лучше одной цистерной в три тонны, чем в бутылях. Куча бутылей, или один объём в три куба? Что лучше?

  – Смотря для чего, – пожал плечами Марк. – Вот Кунице, лучше четвертными бутылями. Нам – лучше одной цистерной. Да и внешняя обшивка из чёрной фанеры крепости добавит. С горы упадёт – не разобьётся, – улыбнулся Марк.

  – Что нам и надо, – расплылась в ответной улыбке Белла. – А то медведи проснутся и быстро нам кузькину мать покажут. Кислота – это тебе не спирт. Хоть, то и то для природы – одна отрава.

  Ну всё, – окинула она довольным взглядом гудящий цех. – В целом я довольна. Всё идёт своим чередом. И, главное, ты уверен что восстановить нашу рецептуру броневого стекла ни у кого не получится. А остальное, по большому счёту, не важно.

  Цистерна, как будет готова, ты мне сообщи. А то и свяжись с нашим каретником сам, чтоб он завтра же начал разрабатывать защитный короб и несущую тележку под неё. Чтоб к тому сроку когда ты закончишь, и у него всё было готово. Время не ждёт, как бы это громко не звучало.

  – Да не волнуйся ты так, – улыбнулся Марк. – Вчера весь вечер пытала меня. Да-да, нет-нет. Сейчас всё не успокоишься. Так вот тебе окончательный ответ. Всю ночь думал, не спал. Цени! – широко и добродушно улыбнулся старый мастер.

  На том техническом уровне, на котором находятся мериканы, им ни в жизнь не разобраться с рецептурой нашего бронестекла. Возможностей нет. Сороковые года – не многое могут дать в плане достойного оборудования. А уж авианосец, – небрежно махнул он рукой. – Если там чего и есть в избытке, так это пушек и тяжёлых снарядов. Ну, самолёты ещё, конечно.

  – Хотя, – задумался мастер. – Если там парни из сороковых годов, то они ещё нормальные мужики. Что не пиндосы – точно. А раз так, то может ты всё усложняешь? Какая гегемония? У них же до войны процветал этот, как его, изоляционизм.

  – Так что вполне вероятно, сидят они в своём болоте и носа никуда не высовывают.

  – И не заказывают пять миллионов литров чистейшего девяносто шести процентного спирта, – ядовитым голосом прокомментировала его замечание Белла.

  Нет, Марк. Не обижайся, но насколько ты хорош в своём деле, настолько плох как аналитик. Поверь уж мне. И года, двух не пройдёт, как мы с ними столкнёмся. И не забывай. Мы собираемся строить крупную морскую базу там на югах, на побережье южного моря. И неизбежно нам придётся с ними столкнуться. Увы, это так, – тяжело вздохнула она.

  Так что, занимайся ты своим делом, а я уж займусь своим. Меня груднички ждут, – вдруг как-то по доброму, ласково улыбнулась она. – Вот моё дело, – тяжело вздохнула она. Дети! А не эта вся стреляющая и колющая, и травящая всех мутотень.

  Надеюсь, теперь уже всё? – улыбнулась она. – Если всё, то возвращаемся в гостевой дом и собираемся обратно. Хорошо у тебя, а дел дома невпроворот. Пора ехать. Если что не договорили, договорим потом.

  – Ну, пора, так пора, – вслед ей с тяжёлым обречённым вздохом откликнулся Марк. – Жаль. Так редко видимся, а мне без вас, Белла, скучно. Скучно и грустно. Вы как ясное солнышко в дождливую осень. Появитесь на миг, всех обогреете и снова пропадаете надолго. И параллельно подкидываете кучу всяких интересных идей.

  – Теперь будем видеться чаще, – улыбнулась в ответ Белла. – Теперь уж окончательно решено. Центр всех наших усилий будет сосредоточен не в Старом Ключе, а здесь, у вас с Лёшкой. Так что без внимания мы вас не оставим.

  – Значит, город падёт? – нахмурился Марк.

  – Посмотрим, – безразлично пожала плечами Белла. – Если городские власти не сменят политику, город точно падёт. Если опомнятся, шанс выкарабкаться ещё есть. Хоть по нашим расчётам времени до нашествия осталось не так уж и много. Но, как говорится: "Слепой сказал, посмотрим".

   Маша и кручина

  Оставшись дома одна на хозяйстве, всё утро следующего после встречи с Куницей дня Маша провела одна у себя в кабинете банка, не выходя даже для встречи с клиентами. К слову, и клиентов то сегодня по счастью много не было. Девочки в кассово-расчётном зале и без неё справились. Благо, что опыт уже имели, и стоять у них над душой, поучая, не требовалось.

  Маше надо было осмыслить всё произошедшее с ней за последнее время и в этом плане поездка Беллы на завод к Марку вышла как нельзя кстати. Маше требовалось побыть одной и всё обдумать. А рядом с Беллой это было невозможно, та своей кипучей энергией не давала Маше и минуты покоя, чтоб спокойно проанализировать происходящее.

  А обдумать было что...

  После поездки на спиртоводочный завод к Степному, Маша совсем по иному глянула на свой дом. Ранее такая казалось надёжная Медвежья крепость, на поверку оказалась сущим пшиком для любого серьёзного находника, что вздумал бы взять её штурмом. И до сих пор спасало её лишь то что рядом был большой город с немалым гарнизоном, а по соседству обычно постоянно болталась какая-нибудь крупная Корнеевская воинская часть. То сотня Мишки Безпалого, старого кореша Корнея, задержится в окрестностях на месячишко, отрабатывая с Корнеем какие-то их хитрые программы обучения. То, не успеет убраться Мишка, как ему на смену прибывает Стёпка Шишига со своей полусотней. И опять они что-то вместе с Корнеем или без него, но по его поручению отрабатывают в окрестностях.

  Всегда это вызывало у неё искреннее удивление, да за обычной житейской суетой как-то постоянно забывалось. Да и дела отвлекали.

  И только сейчас ей стало понятно что происходит. Не собираясь спорить с женой, Корней нашёл выход как усилить охрану своего дома, не привлекая лишнего внимания. Он просто постоянно держал в пределах видимости со стен, от половины до полной сотни своих егерей, под видом какого-нибудь обучения.

  – "Дура! Какая же я дура, – мысленно костерила себя Маша. – В упор не видеть того что происходит у меня под носом? Дура! Иначе и не скажешь.

  Ну и муженёк у меня, – вдруг искренне восхитилась Маша. – Провёл глупую бабу, сделал всё ж по своему. Молодец!

  Но доступ к телу я ему на недельку прерву, чтоб знал как обманывать собственную жену. Будет знать теперь, умник!"

  Глядя теперь на такие ставшие родными стены, она в этот момент отчётливо поняла одно: "Медвежью Крепость придётся бросить".

  У крепости не было естественных защитных рубежей. Ни реки, ни болота, какого-нибудь, ни большого водного пространства, ограждающего её с какой либо из сторон и защищавшего бы от набега.

  Медвежья крепость была фактически беззащитна, несмотря на её высокие крепкие стены. И Корней это отчётливо понимал, в какой-то момент просто отказавшись развивать её как оборонительное сооружение. И ничего, ни слова ей не сказал, раз и навсегда решив для себя что это – временный дом. Оттого так равнодушно и относился всегда ко всем её попыткам что-либо изменить в крепости, действуя по принципу: "Чем бы баба не тешилась, лишь бы не плакала".

  – "Ну, Корнеюшка, – мстительно прищурила глаза Маша. – Ну, муженёк. Ну, погоди! Ужо я тебе припомню дуру бабу, которой ничего объяснять не надо, дабы она не расстроилась".