Текст книги "Славный город Старый Ключ (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

  – Вот что, – улыбаясь, повторил он. – Этот бред с вином давай сразу закончим, не начиная. Теперь мне понятна та ласковость в отношениях ко мне со стороны местных. Надеются поживиться. А вот – хрен им по всей морде. Никаких совместных проектов. Так им и передай.

  – Поэтому, когда подымимся в твой кабинет, покажешь мне то, что мы можем сами развить. Меня интересует две, три долины с бывшими поместьями, пусть даже и с виноградарскими, которые можно без больших вложений восстановить вдоль будущей дороги на Басанрог. Есть такие?

  – Как ни быть, – пожал плечами комендант, – конечно есть. Тут такого добра, – как-то неопределённо помахал он у себя перед лицом ладонью, – как грязи.

  – Тут давай сразу определимся. С пришлыми, как я понимаю, мы деловых отношений не завязываем, – внимательно посмотрел он на Сидора.

  Окинув взглядом пустынный подвал, куда завёл его комендант, показывая последние приобретения, Сидор утвердительно кивнул головой. Вокруг не было ни души. Даже охрану и ту оставили вверху, сторожить вход в подвалы.

  Комендант явно подготовился к этому разговору, чтоб ни одна живая душа даже теоретически не смогла услышать того, что они сейчас будут здесь говорить.

  – Это хорошо, – кивнул он сам себе головой. – Вот это – правильно. А то я гляжу, они уже охамели и готовы уже нам на шею сесть и ножки свесить. Но тем не менее их предложение я обязан был тебе передать, чтоб ты был в курсе.

  Моё же мнение таково. С ответом тянуть максимально возможное время. По крайней мере пока не наберём своих работников и окончательно уж будем не зависеть от их труда. А пока – тянуть с ответом до упора.

  А то, боюсь, бросят они наши питомники без пригляда и влетим мы с этими плантациями для Дюжего и Малого по полной. Вот тогда нам мало точно не покажется. И пока они чувствуют свою силу, так и будут дальше давить, пытаясь отжать для себя максимально возможное. Не одно, так другое. Не другое, так третье.

  Ну да ничего, – вдруг как-то странно зло и обещающе неприятно улыбнулся комендант. – Мы ещё поглядим как в эти игры играть.

  В общем так, – поднял он на Сидора взгляд. – Я всё валю на тебя. Извини, – виновато развёл он руками, но, сам понимаешь, родня. Потому, скажу, мол, и рады бы, да денег нет, едва сами концы с концами сводим. Потому и ни о каком укрепрайоне и речи быть не может. Хотите развивать своё виноградарство – флаг вам в помощь. Хотите восстанавливать крепости – Бог в помощь.

  Я прав? – вопросительно глянул он на Сидора. – Тракторов на сторону нет и не будет.

  Но хоть один, два на строительство новой дороги дашь?

  – На строительство дорог один дам, – кивнул Сидор. – У нас это с самого начала запланировано было. Ещё когда Димон притащил своё добро. И не только бульдозер, но и экскаватор тебе дам, и скрепер, и десяток другой самосвальных повозок для перевоза сыпучих грунтов с упряжками тяжеловозов дам. Всё что необходимо для формирования профессиональной бригады дорожных строителей. Всё получишь. Даже часть людей под это дело тебе дам.

  Из первого же выпуска курсов механизаторов получишь пару парней на работы. И немедленно начинай строить дорогу на Басанрог. Боюсь, она нам очень скоро понадобится. Ящер давит со страшной силой. Как бы не пришлось с равнины убираться в горы. А без дороги на Басанрог, нам отсюда на Левобережье будет не выбраться. Тупик.

  И потому как есть у меня серьёзное подозрение, что стоит нам только по своей Мокрой кишке попасть в Приморье, обратно на Левобережье через Басанрог нас таможенные бароны уже не пустят.

  Есть у меня в том такая твёрдая, уверенная уверенность, – мрачно пошутил он, чуть-чуть исказив губы в подобии усмешки.

  Но это всё в будущем, – отмахнулся он от будущих проблем. – Сейчас же давай решим вот что. Насчёт производства валенок – насколько это серьёзно?

  – Более чем, – кивнул комендант. – Только бы я предпочёл остановиться на развитии собственного производства, а не финансировал местный народец. Своё – вполне реально.

  Если затеешь строительство фабрички, то десяток другой мастериц я тебе для начала сразу подгоню. Есть народец, согласный устроиться к нам на работу. А потом и другие подтянутся, – вдруг улыбнулся он, – всякие разные. Баба – оно существо коллективное и одно, само по себе существовать не может. Ей компания нужна. А где как не на фабрике языки почесать.

  – А место? Где здесь мельницу можно поставить чтоб станки запустить? Уже наметил?

  – Чего нет, того нет, – с сожалением цокнул языком комендант.– Потому то здесь до сих пор ничего большого, более-менее приличного размера из фабрик и не образовалось. Всё по домам на коленке валенки тачают. Речки кругом все мелкие, хоть их и много. Да и строить плотины на таких бурных реках местным честно говоря боязно. Больно уж они тут все стремительные. Такие каменюки потоком ворочает, любую плотину снесёт.

  А уж как у нас их строят, – обречённо махнул он рукой. – Лучше к местным рекам и не подходить. Что делать – не знаю, – пожал он плечами.

  – Делаем вот что, – понятливо кивнул Сидор. – Первое. Подбери ка здесь в окрестностях города участок поровней да побольше, и сразу начинай строительство типовых заводских корпусов. Как у Лёшки на Литейном. Камень у тебя тут есть, камня много. Известкового раствора, оставшегося ещё с прошлых заложенных на восстановление крепости ям, я видел у тебя осталось в достатке, ещё не на одну такую крепость хватит построить. Так что, подбирай место и немедленно начинай новое строительство. Чтоб к весне стены и крыши стояли. Стекло тебе в окна Марк даст, я предупрежу. К этому же времени, думаю, к весне, и паровичок из города подтянем.

  Сами то мы на своём заводе строительство паровика уже не потянем, мощности не позволяют, как я уже говорил, но с Куром Белым у нас есть договорённость на размещение в его мастерских наших заказов в плане обеспечения наших же учеников практическими работами. Так что, за оставшееся до весны время Кур паровик нам по всякому смайстрячит. А то, глядишь, и парочку. С него станется.

  Вот к этому паровику мы станки и подцепим. И валяльные и сукновальные и любые другие. И с рабочими, думаю, всё устроится. Твоя мысль насчёт девок, полагаю не такая уж и плохая. В конце концов у нас на земле всем швейным производством испокон веку занимались бабы. Не вижу смысла менять сложившуюся практику. А девочек Белла тебе подкинет. Сколько скажем, столько и подкинет. У неё в этом отношении полегче будет чем у меня с парнями. Её бабы городские слушаются, разве что в рот не смотрят.

  Почему, – Сидор в полном недоумении пожал плечами, – не пойму.

  – Ведьма, – улыбнулся комендант. – Говорю ж тебе. Твоя жена – настоящая Поречная Ведьма. А ты как не слышишь.

  – Отстань, – раздражённо отмахнулся Сидор. – Не хватает ещё признаться самому себе что женат на ведьме. Вот смеху то, – задумчиво буркнул он себе под нос.

  – Но сейчас не об этом, – повернулся он снова к коменданту. – По поводу твоих матримониальных планов.

  – Каких? – изумлённо вылупился на него комендант.

  – Свадебных, свадебных, – отмахнулся Сидор. – По ним, вот что. На приданое особо не рассчитывайте. Девок пятнадцать тыщ или что-то около того. И каждую обеспечить хорошим приданым – больно жирно будет. так и компания разорится. Пусть лучше сами себе на приданое зарабатывают. Если кто его и получит – то это будет за о-очень серьёзные заслуги перед компаний. А сам факт переезда в горы для работы на сукновальном производстве таковым не является.

  Так что губищи то жаждущим закатай, сваха. И остальных в том предупреди, что история с приданым для парней с Ягодного была исключительным случаем и в исключительных обстоятельствах. И больше такого не повторится.

  Абалдеть! – помотал он головой. – Ну что здесь за народец. Пальчик дай – норовят тут же руку отхватить. Руку дашь – самого схарчить пытаются. Ну что за народ, – раздражённо, не сдержавшись, Сидор выругался матом.

  – Граница, – пожал плечами комендант. – Иные здесь не выживают.

  Пройдёт ещё пара лет и сам таким станешь, хватким. Да ты и так уже постепенно таким же становишься.

  Думаю, заключай ты договор с Дормидонтом сейчас, условия для того были б намного более жёсткими. Аль я не прав?

  – Прав, – устало согласился с ним Сидор. – Прав, сто раз прав. Только пошли правдолюбец наконец-то домой. Устал я, да и надоело лазить с тобой по подвалам. И так ясно что уже запасённой шерсти хватит на несколько лет работы будущего сукновального завода.

  – Так что, – повернулся к нему комендант. – Закупки у горцев прекращаем?

  – Чаз-з-з! – возмутился Сидор. – Мы прекратим, так тут же местные перехватят поставщиков. Дорожка то уже протоптана. И что мы потом делать будем, когда свою фабричку построим? Задорого покупать горскую шерсть? Только теперь уже не у самих горцев, а у перекупщиков? Как ты сам сейчас продаёшь местным мастерицам её втридорога.

  – В шесть.

  – Что в шесть? – не понял Сидор.

  – В шесть раз дороже продаю, чем она нам обходится, – пояснил комендант. – А собираюсь и ещё больше увеличить отпускные цены. С завтрашнего дня будет в десять раз дороже. Нехрен им наживаться на нашей дешёвой шерсти. Сами валенки делать пока не можем, но и им не дам себе всю прибыть перехватить.

  – А-а-а, – понимающе кивнул Сидор, с искренним уважением кинув внимательный взгляд на оборотистого коменданта. – Повышай. Только смотри не зарвись. А то они сами выйдут на наших поставщиков и предложат им более выгодные цены.

  – Не предложат, – скептически усмехнулся комендант. – Потому как столько, сколько мы берём, никто из местных брать не может. Девать некуда. Не продаётся столько валенок, сколько можно сделать из приобретённой нами шерсти. А сукно делать они не могут. Как я говорил, речки местные не запрудишь и оттого механизацию никакую не сделаешь. А без механизации цена у такого полотна очень высокая.

  Неконкурентоспособная, – по слогам, с большим трудом выговорил он.

  О! – улыбнулся комендант, – Какое страшное слово я выучил. Цени!

  – Ценю, – улыбнулся в ответ Сидор. – Только пошли уже отсюда. А то ты меня на поле морозил, морозил пол дня, так что я задубел. А теперь решил ещё и в подвале немного поморозить. До кучи, наверное. Пошли бумаги твои и планы смотреть. Надо определиться с местом первоочередного строительства.

  Надо наконец-то обустраивать выход из тайного туннеля с той стороны, из моей старой усадьбы в Приморье. Есть у меня кое-какие интересные соображения на сей счёт, которыми хотел бы я с тобой поделиться.

  Пошли, – подтолкнул он коменданта плечом на выход. – Будем опять говорить, – устало пробормотал он.

  В связи со строительством на той стороне гор, в Кязиме, нефтеперерабатывающего заводика, восстановление бывшей там ранее усадьбы барона на месте выхода второго туннеля с этой стороны гор, приобретало на настоящий момент приоритетное значение. И надо было не откладывая срочно обговорить все возникшие к настоящему времени нюансы.

  Когда-то давно полностью разрушенная усадьба с этой стороны гор, так что от неё не осталось и следа, кроме каких-то невнятных разрушенных фундаментов, теперь её восстановлению надо было уделить максимальное внимание. И прикрытием самого факта наличия хорошо оборудованного подземного прохода, как раз и явилось строительство и этой усадьбы, и ещё нескольких аналогичных усадеб в горах, по соседству. Так легче скрывать поставки с той стороны гор всяких товаров и прибытие разных людей.

  И желательно чтоб они располагались вдоль всей будущей трассы. Комендант сказал что такие есть и даже уже закреплены заведённым порядком за компанией. Осталось лишь ему самому посмотреть их на месте и дать последнее добро.

  Этим то Сидор и намеревался завтра с утра заняться. А пока этим вечером надо было послушать коменданта, что тот скажет по каждому из таких объектов.

  Времени на подобные отвлечения с каждым днём становилось всё меньше и меньше и надо было торопиться. Наверняка уже прибывший с Запада груз, не будет его долго ждать в портах. Кто-нибудь из местных мог и пристроить ему ноги, как говорится. Всё побережье населено было лихим народцем и надолго оставлять своё добро без хозяйского присмотра – верный способ его гарантировано лишиться.

  То, что давно закупленный груз до сих пор ещё даже не отправлен из портов Западного Берегового Союза, и уж точно никуда ещё не прибыл, Сидору и в голову не пришло.

   Часть III. Зима. Как много в этом слове....

  «Мороз и солнце – день чудесный....»

   Глава 11. Белое безмолвие.

  

  

   Управляющий Степной.

  Управляющим этого, оставшегося до сих пор одним из немногих ещё непроданных спиртоводочных заводов, был всё тот же старый добрый знакомый Маши с Беллой, Степной Александр Иваныч. Этот завод был один из трёх оставшихся ещё у компании в собственности заводов, наиболее близкий к городу, и очень удачно расположенный, рядом со старой дорогой, идущей сквозь засечный лес дальше в низовья Ключёвки.

  Место расположения завода на реке Рожайке оказалось вдруг удивительно удобным во всех отношениях, став в какой-то момент деловым и экономическим центром всего куста поселений по долине этой реки. А что более вероятно, высокие и крепкие дубовые стены завода с построенными совсем недавно мощными угловыми каменными башнями, да несколько семей поселившихся поблизости от заводского пруда с рыбой медведей давали окрестному люду спокойствие и уверенность в безопасности. Пусть и относительной, но всё же в других местах было значительно хуже. Потому как, какая могла быть полная безопасность в этом суровом пограничном краю. Подгорные людоеды хоть и были достаточно далеко от стен завода, да всё равно, граница она и есть граница. Здесь всё рядом и здесь всегда что-нибудь да случается. И высокие крепкие стены в таких местах никогда ни для кого лишними не были.

  Александр Иваныч Степной всё также не любил рубашки, предпочитая им сразу пиджаки или камзолы на голое тело, и всё так же очень ответственно относился к своему делу. Любил он свой завод до безумия, и оттого проводил в цехах дни и ночи. Он жил заводом. А после того, как во время последнего набега ящеров вся его семья погибла, случайно застигнутая вне стен укрепления, у мужика не осталось в этой потерявшей для него всякий смысл жизни ничего, кроме этого единственного ещё оставшегося ему дела.

  Может быть, именно поэтому компания землян до сих пор и не продала этот завод, что там был такой неординарный человек как Степной, столь трепетно относящийся к порученному ему делу. При полном, кстати, равнодушии к тому продукту, что производилось на его оборудовании. И, ещё оттого, наверное, что это был их самый первый, самый удачный и оттого самый любимый для всех завод.

  Смерть жены и детей подкосила управляющего, но Александр Иваныч не запил. На удивление всем Степной оказался крепким уравновешенным человеком, которого даже таким горем было не сломать.

  Степной замкнулся в себе и теперь внешне это был угрюмый, молчаливый, неулыбающийся человек, расшевелить которого, казалось бы, было уже невозможно. Ан, нет. Стоило лишь коляске Маши с Беллой появиться во дворе крепости-завода, и тихо шурша узкими полозьями по свежевыпавшему с утра бархатному снежку подкатить к высокому парадному крыльцу его дома, как управляющий мигом нарисовался рядом с ними. И словно после последней их встречи и не прошло Бог знает сколько времени, с радостной улыбкой на лице Степной встречал дорогих гостей.

  – Госпожа Белла, госпожа Маша, – удивительно тихим, но от того не менее радостным голосом поприветствовал он ранних гостей.

  Колобком скатившись с высокого крыльца своего терема, Степной бестолково засуетился возле их коляски, всячески выказывая обеим женщинам нечаянную радость от долгожданной встречи.

  – Не ожидал, сударыни. Честно скажу, не ожидал. Хоть весточка ещё вчера и прилетела с голубем, что вас следует ждать прямо с рассветом, а я всё ж не поверил. Честно признаюсь, не поверил. Каюсь-каюсь-каюсь.

  Ну, кто же встаёт так рано спозаранку и едет в такую даль? Нехорошо же это, барышни, нехорошо. Особенно в вашем положении, – осуждающе покачал он головой, бросив сердитый взгляд на Беллу с Машей. – Вам обеим рожать скоро, а вы по дальним заводам шляетесь. Да ещё по таким беспокойным как наш. Тут же ящер под боком шляется, опасно.

  Непорядок это, – снова осуждающе покачал он головой. – И куда только мужья ваши смотрят.

  Ну, с Сидором то всё понятно. Он вообще мужик бестолковый и в женщинах ни бельмеса не понимает, а сейчас к тому же ещё и в Приморье зачем-то усвистел, непоседа, – сердито выговаривал своё недовольство Степной. – Но вы то, Марья Ивановна, вы то? Куда смотрит Корней? Как он позволяет вам сюда ездить. Одной, без сопровождения повитухи. Нехорошо это, Марья Ивановна, нехорошо. И вам, Белла, это тоже крайне не хорошо. Это просто опасно. Вот как родите в дороге и что? Кто поможет? Охрана? Эти лбы сопливые?!

  – Не ругайся Степаныч, – слабо улыбнулась Белла. – Ну, извини что так получилось. Дела. И мы тоже безумно рады тебя видеть. А погнало нас в дорогу крайне важное дело.

  – Понимаю, – сразу сник Степной, – понимаю, – как-то тяжело и обречённо проговорил он. – Будете смотреть завод. Прикажите готовить к продаже.

  Понимаю, – совсем поникнув, беззвучно что-то пробормотал он. – Пришёл и мой черёд. Зерна своего нет, практически уж под чистую осенние остатки выгребли. Так и не собрались увеличить свою запашку до потребного клина, вот тебе и результат. А недостачу до нормы местные поставщики уже не покрывают. Не хотят. Старые договора кончились, а новых заключать не хотят. Им, мол, и самим теперь мало.

  И раньше-то с ними были проблемы, а теперь то, – обречённо махнул он рукой. – После того как мы же сами распродали местным все остальные свои заводы в округе – тем более о поставках зерна местными нет и речи.

  – Александр Степаныч, – прервала поток его рассуждений Белла.

  Взяв управляющего под локоток, она аккуратно отвела его в сторону.

  – Всё не так как вы думаете, Александр Степаныч. Всё не так. Не беспокойтесь. Завод не закрывается и продаваться не будет. Речь пойдёт о развитии. О дальнейшем развитии. Мы потому и приехали, что хотели сами на месте убедиться что у вас тут есть куда развиваться и проблем с производством не будет.

  От обузы в виде всякой мелочи мы решительно избавились и это хорошо. А вот с вашим любимым детищем будем работать. Плотно работать. Считайте, что продажа всей остальной мелочёвки это была оптимизация. А вот с вами, – заглянув ему в глаза, Белла со значением вдруг весело подмигнула растерявшемуся от такой близости управляющему, – лично с вами мы будем теперь плотно работать. Очень плотно и по большим выгодным заказам.

  Если всё получится из того что мы задумали, проблем с сырьём у нас больше не будет. И не придется выкупать земельный клин у городских властей по безумным, завышенным ценам.

  Пусть эти бараны сами такие деньги платят.

  Ну, так как, Александр Степаныч, – вдруг затормошила она управляющего за рукав. – Будете показывать, чего достигли за последний год, или мы так и будем дальше топтаться подле крыльца? Или, всё же для начала мы часок отдохнём после дороги, попьём чайку, поговорим, – улыбнулась она, – а потом вы уже нам всё и покажите? На башни свои новые сводите, стены покажите. Вы сразу будете хвалиться, или как? – вдруг совсем задорно подмигнула она управляющему.

  Сразу всполошившись, Степной тут же бросился помогать женщинам распаковывать их вещи, и радостно тараторя какую-то чушь о последних случившихся на заводе мелких событиях, пошёл провожать Машу с Беллой в гостевые комнаты.

  Всё же после такой ранней и долгой дороги, первым делом следовало хоть немного передохнуть.

  В доме управляющего за прошедшее время казалось ничего не поменялось. Так же стояли застеленные лоскутковыми цветастыми покрывалами широкие крепкие двуспальные кровати, так же, как и в прошлый раз комнаты были хорошо протоплены, и, так же как и раньше, за столом в гостиной их ожидал пышущий жаром самовар и обильное, несмотря на раннее утро угощение.

  И глядя на богато накрытый праздничный стол становилось кристально ясно, что управляющий откровенно лукавил, говоря, что не ждал гостей так рано с утра.

  Ждал, ещё как ждал. Ждал и, судя по обилию холодных закусок на столе, заранее готовился к встрече дорогих гостей.

  – Извините за убогость сервировки и скудость угощения, , – как-то виновато смущённо и скупо улыбнулся Степной, – но ничего лучшего у меня нет, всё что осталось. Лучшее же погибло осенью, во время набега. Прошу к столу, сударыни. Угощайтесь. Хоть и рано ещё, а всё одно после дороги не мешает немного подкрепиться, – жестом гостеприимного хозяина указал он на стол.

  Дождавшись, когда гостьи устроились на своих местах, степенно приступил к трапезе.

  Следующий час за столом слышны были лишь звяканье вилок по тарелкам, да стук чашек с чаем по блюдцам.

  Когда гостьи насытились, неспешно перевёл разговор на тему их нынешнего приезда. Выслушав пространно развёрнутое Беллой деловое предложение Куницы, Степной надолго задумался.

  – Значит, Куница Боров поставит нам полтора миллиона пудов своего зерна для переработки на спирт. Из которых треть наша, – задумчиво констатировал он. – Неплохо, очень даже неплохо. Это резко поправит наши невесёлые дела.

  Значит, речь не пойдёт о закрытии завода, – немного оживился он. – Уже хорошо. Уже одно это радует.

  А почему он это делает? – вдруг кольнул он обоих женщин внимательным, настороженным взглядом. – Не задумывались? Мысли есть?

  Не дождавшись ответа, сам ненадолго замолчал.

  – Говорить не хотите, – констатировал он для себя своим тихим, каким-то усталым голосом. – А значит, не всё так просто с этим заказом. Значит, будут проблемы.

  – Куда ж без них, – отозвалась Маша. – Такое количество зерна сразу не переработаешь, а хранить его у нас негде. Насколько я помню, и у тебя тут в твоих ларях нет таких ёмкостей.

  – Это то как раз ерунда, – отмахнулся Степной. – Только привозите, а где разместить – найдём. В конце концов, пока везти будете, пару амбаров под хранение поставим, благо площади на заводской территории позволяют.

  Мы ведь, Марья Ивановна, за последний год весьма и весьма расширились, – вдруг улыбнулся он. – Чуть ли не вдвое площадь завода увеличили за счёт строительства новых стен и каменных угловых башен. Теперь мы как бы город в городе, – ещё шире расплылся он в довольной улыбке. – Почему я и расстроился, когда узнал что вы приняли решение о продаже завода. Столько денег вложено и тут нате вам, продаётся. Только-только начали серьёзно разворачиваться, а тут такое, прямо скажу, неприятное известие. Многие рабочие сразу после того ушли на другие заводы. Показалось, что на новом месте им будут больше платить. Ну, да это ненадолго, – тонко улыбнулся он.

  Так что, то что вы отказались от своей мысли о продаже – верное решение. И то что мелочёвку всю продали – тоже верное решение, нечего разбрасываться. А почему – одно могу сказать точно. Слишком опасно в этих краях стало хранить зерно в слабо укреплённых городках. Здесь слишком близка граница. Многие ещё этого не понимают, привыкли за последние годы к спокойствию, а это – ненадолго. Ящер окреп и уже начал показывать зубы, наращивая давление на границе. И думается мне, – на какой-то момент Степной замолчал, а потом снова продолжил, как и не прерывался, – предложение Куницы напрямую связано с этим моментом. Это – первый звоночек.

  Нам уже прошлая осень далась тяжело, – вдруг совсем тихо проговорил он, не глядя на собеседниц. – И я не говорю про ящеров. Не только про них, – поправился он.

  Не только к вам на озёра беда пришла.

  Ну, так что вы там говорили по поводу дальнейшего развития, – встрепенувшись, поднял он на Беллу оказавшийся неожиданно внимательным, цепкий взгляд. – Никак, не могу поверить. Неужто, сам Куница Боров снизошёл до нас? Такой жмот?

  С совершенно непроницаемым видом, отрешённо, как бы стороны наблюдая за сидящими за столом женщинами, Степной ещё раз молча выслушал предложение Куницы и соображения Беллы по поводу своей будущей работы.

  – Странно, – как-то неопределённо, Степной слегка мотнул своей нечёсаной башкой. – Очень странно. Обычно свои денежки Куница весьма тщательно считает. И за каждую монетку готов удавиться. А тут, – почесал он пальцем правую бровь. – Полтора миллиона пудов зерна даёт сразу? И готов и дальше сотрудничать. И треть сырья в оплату довольно плёвых работ, которые при известной сноровке и старательности мог бы сделать и сам?

  Уж чего-чего, а старательности его людям не занимать. Да и свои кузнецы у него неплохие есть. Мог бы, таких как у нас ректификационных колонн наклепать хоть сотню, хоть две. Дело то многим известное. Ан, поди ж ты, решил пойти другим путём. Значит, дела у него ещё хуже чем я думаю. Иначе бы Куница не пошёл на развитие чужих предприятий, давая на сторону в переработку такие объёмы зерна. Восемь тысяч тонн, – с сомнением покачал он головой. – Да ещё на столь невыгодных для себя условиях.

  Если только у него не стоит вопрос потери этого зерна именно сейчас. То есть если он именно сейчас, этой зимой зерно не вывезет – до весны оно гарантировано будет потеряно.

  Так-так-так,– задумчиво забарабанил он пальцами по столу. – Значит, Куница серьёзно обеспокоен потерей своих пограничных земель.

  Ящер лютует, – задумчиво пробормотал он себе ещё что-то под нос. – Голод у них в становищах лютый. И они теперь не остановятся ни перед чем. А стоит ящеру только разобраться где у Куницы находятся тайные схроны – набега ему не избежать. А это – кровь, большая кровь. А на фига ему такое?

  Куница то конечно отобьётся, ему не привыкать, но это же сколько крови то при том прольётся. А так – нет зерна, нет и набегов. Спасает свою шкуру и своих людей.

  И что, это всё? – задумчиво бормотал он себе под нос, как бы разговаривая сам с собой.

  Хотя, – на миг задумался Степной. – Конечно! Баронская печать, дающая ему до четверти дополнительного дохода на качестве продукта! Печать и самовывоз! Вывоз сырья за наш счёт и нашими силами из опасной пограничной зоны. Вот оно, значит что. Неужто всё так стало худо, настолько худо, – на миг задумался он.

  Поздравляю вас, госпожа Белла, и тебя Машенька тоже поздравляю, – перевёл он взгляд на женщин. – Поздравляю ещё раз! Урвали вы знатного клиента. За таким обычно годами охотятся, пытаясь завлечь его в свои сети, а тут, гляди ка, сам пришёл. Да ещё столь завлекательную цену предложил.

  Значит, всё не просто так. Значит, что-то ещё ему надо, помимо того о чём он сказал вам в открытую.

  Ну да это ваше дело, – поднял он, опущенный было, задумчивый взгляд на Машу с Беллой. – Пока что меня интересует такой вопрос. А кто вывозит полученный продукт? Спирт то есть? Кто вывозит готовый продукт с нашего завода? Чья тара? Чей транспорт, чья охрана?

  – Как это кто, чья, чей? – неподдельно изумилась Маша. – Они, конечно, Куница со своими людьми. Сами. Кто ж ещё. Мы производим, собственник вывозит полученный продукт. Как обычно оно всё и делается.

  Это при вывозе из пограничных областей Куница по какой-то непонятной причине попросил нашей помощи, а здесь, говорит, что управятся и сами. Благо тут и до города то всего ничего, не более тридцати вёрст. Ну, с учётом петляний дороги – сороковник набежит. Всё одно, утром выедут – вечером на месте.

  – Хорошо.

  Многообещающе зловещая улыбка вдруг коснулась губ управляющего, удивительно изменив в этот момент его лицо. Оно стало, как-то для него необычно суровым и жёстким, словно изнутри проглянуло истинное нутро этого сурового, исконного пограничного жителя, привычного к опасностям своего дома.

  – Не поняли? – изумлённо уставились на него обе женщины, буквально потрясённые на глазах произошедшей удивительной метаморфозой. – Почему хорошо? – одновременно переспросили они.

  – Потому что если б вывозили наши, их бы не тронули, побоялись последствий. А так, чужие, до места им не дойти. Да ещё зимой. Именно зимой, – снова как-то неприятно улыбнувшись, подчеркнул Степной. – Точно вам говорю. Даже не смотря на то, что здесь до города по дороге всего ничего, всего-то около сорока вёрст и будет, но до места обоз с таким грузом не дойдёт.

  – Если только, – на миг задумался он. – Если только он не бросит все свои наличные силы на охрану обозов. А он не бросит, потому как они у него заняты, да и не так их у него много, раз он уже требует самовывоз.

  Так что, готовьтесь сударыни. Скоро Куница Боров снова к вам прибежит. Сам! И сам в ножки бухнется, спасайте мол.

  – Не поняла? – Белла непонимающе глядела на управляющего. Маша же просто застыла в изумлении, не понимая, что происходит.

  Раньше он так не делал, а теперь будет? – изумлённо переспросила Белла.

  – Зуб даю, – щёлкнул себя пальцами по переднему клыку управляющий.

  Приблатнённые манеры были настолько нехарактерны для его привычного облика воспитанного интеллигентного человека, что обе женщины на какой-то миг ещё больше оторопели, не зная как реагировать.

  Глядя на две сидящие напротив застывшие в недоумении фигуры, Степной неожиданно тепло улыбнулся.

  – Всё просто всё очень просто, барышни, – негромко рассмеялся он. – Зима. Медведи спят. Охраны прилегающих к городу лесов считай, что практически нет никакой, если не считать патрулей городской стражи. Но сколько их, и они перемещаются исключительно по дорогам. Редки эти патрульные, практически их единицы. Поэтому зимой в лесах ящерам раздолье. Особенно на таком удалении от крупных населённых пунктов, то есть от нашего города.

  А спирт для ящера – очень ценная добыча. Выводы делайте сами.

  – Зачем ящерам спирт? – изумлённо распахнула глаза Маша. – Они ж не пьют. Или уже пьют? – окончательно растерялась она.

  – Не понимаю, – качнул Степной головой, не обратив на её слова внимания. – Как это сам Куница Боров мог хоть на миг подумать, что зерновой спирт не будет представлять интереса для подгорных людоедов. Не понимаю, – яростно замотал он головой. – Спирт – это же золото. Чистое золото! А за золотом ящеры уже даже на наш прекрасно охранявшийся золотой рудник этой осенью напали. Судя же по вашим словам, большой охраны для своих хлебных обозов он не планирует.

  Бред какой-то,– задумчиво пробормотал он себе под нос. – Неужто Куница за последнее время так поглупел? Не похоже на него.

  Ну ка, если не трудно, повторите для глухого меня ещё раз. Что там у него не так с доставкой?