Текст книги "Славный город Старый Ключ (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

  – Но это ненадолго, – управляющий тут же постарался успокоить возмущённо обернувшихся к нему барышень. – Кур сам лично на прошлой неделе приезжал и обещался через пару недель всё наладить.

  – Ну-ну,– разом сурово покосилась на него обе женщины.

  – Думаешь, ему можно верить? – сухо полюбопытствовала Белла, переглянувшись перед тем с Машей. – Он точно также обещался ещё месяц назад всё тут закончить. За чем дело стало?

  – Зашиваются, – виновато развёл руками Степной, словно сам лично был в том виноват. – Говорит, что вы совсем завалили его работой и он не успевает.

  – Пол города сидит без работы, лапу сосёт, а этот медведь жалуется что у него её слишком много, – глухо буркнула Маша. – Ну-ну. Так я его завтра при встрече порадую, что если в оговоренные сроки он не уложится, то я его сильно огорчу. Как, надеюсь он ещё не забыл.

  В конце концов, если сам не управляется, пусть напрягает смежников. Или как это тут у вас называются субподрядчики?

  – Никак, – пожал плечами Степной. – Никак не называются, потому что их нет. Каждый кузнец всё делает сам. От и до. Потому так долго всё и тянется. А на сторону какую-либо часть одного изделия не закажет. Такое пришлют! – в демонстративном ужасе Степной схватился за голову. – Сколько наш Лёшка ни бьётся над стандартизацией среди кузнецов, а всё одно – бестолку. Не слушают. Каждый лепит своё, кто как на душу положит. Вот отсюда и проблемы, и срыв сроков. А не от какой-то нехватки листового железа или какой-то редкой марки металла. Всё то у них есть. Только жадные. Боятся денег за заказ лишиться и отдать куда-то на сторону. Всё сами и сами. Работы нет, вот и держатся за неё.

  – Ладно, – зловеще обещающим голосом отозвалась Маша на слова управляющего. – Значит, бедный наш Лёшенька бьётся-бьётся, аки рыба об лёд, внедряя среди этих охламонов единую систему мер и весов, а этим бугаям всё пофигу. Ну-ну. Огорчу. Нет, точно огорчу я эту Курицу. Он у меня узнает, что метрическая система – самая лучшая в мире и даже на этой планете имеет место быть. Не хочет по хорошему, будем по плохому.

  Ну что? – бросила она взгляд на молчаливо стоящую рядом Беллу, с задумчиво оценивающим взглядом осматривающую стройку у себя под ногами. – Всё осмотрели? Хватит мёрзнуть? Тогда пошли обратно в контору? Вроде бы всё ясно, можно и обратно отправляться.

  – Да! – решительно кивнула Белла. – Всё идёт своим чередом. Главное я выяснила. Сушильня работает.

  – Причём здесь сушильня, – растерялась Маша. – Это ты про что?

  Что-то опять пошло не так. Она уже ничего не понимала из того что вокруг происходило. Казалось, только-только разобралась, а тут нате вам, ещё одно дело о котором она явно чего-то не знает.

  – Так причём здесь этот крематорий с длинной трубой? – сухо полюбопытствовала она.

  – А-а-а, – покосилась на неё Белла. – Ты ж ничего не знаешь. В общем, дело вот в чём. Наши парни..., – запнулась Белла.

  Бросив короткий, сердитый взгляд на управляющего, физиономия которого мгновенно приобрели невинно созерцательный вид, уставившись куда-то в небо, Белла с тяжёлым вздохом продолжила.

  – Ночная смена вот этого вот деятеля, – сердито кивнула она на совсем смутившегося Степного. – Уж не знаю кто там у него отличился, кто именно, да это сейчас и неважно, – махнула она рукой. – Видать, надышались ночью винных паров в цеху..., или ещё чего, – подбавила она угрозы в голосе, снова грозно глянув на управляющего. – К примеру, приняли на грудь по несколько капель орехового нектара. Уж не знаю, где они его тут добыли. Сейчас это тоже неважно.

  Одним словом, пьяная ночная смена вместо хорошего зерна из заводского хранилища, отгрузила на корм нашим пленным ящерам несколько возов "пьяного зерна" из цеха переработки. Тот, что шёл в дальнейшую переработку на корм скоту. То есть того перебродившего продукта, что остаётся в бродильных чанах после переработки зерна на спирт. И со спокойной совестью отправила часть его на литейный, к Лёшке, на корм пленным ящерам, которые у него там чего-то копают, а часть отправили на корм легионеров к нашим имперцам в город.

  Ну, те, в городе которые, посмотрели какое им дерьмо вонючее прислали и, не долго думая, или, наоборот, от большого ума, наверное, сами жрать это дерьмо не стали и сплавили пьяное зерно новеньким. Тем кого набрали в легион из числа пленных подгорных людоедов, перешедших на их сторону во время нападения прошлой осенью на шахты.

  И пипец, мы попали, – сердито буркнула Белла. – Теперь ничего иного те не желают больше жрать. Понравилось. Одновременно и выпивка, и закуска. А какие-то дрожжевые грибки или плесень, что заводятся в том зерне, вызывают у подгорных ящеров состояние лёгкой эйфории и радостного возбуждения. Чистый лёгкий наркотик для них оказался, от которого они теперь не желают отказываться.

  И пока имперцы схаванулись, те успели на него изрядно подсесть.

  Теперь, Ли Дуг, с остальным своим клановым руководством в бешенстве. Требует от нас: "Раз уж вы приучили это быдло к наркотику, так теперь сами его и кормите, за свой счёт. Или забирайте к себе обратно этих наркоманов, куда угодно, и делайте с ним всё что пожелаете". Мол, теперь без ежедневной пайки из горсти пьяного зерна, бывшие подгорные людоеды отказываются что-либо делать вообще. И раньше то были с этим проблемы, а теперь вообще тупые стали как пробка. Словно какой-то выключатель у них в мозгах щёлкнул. И о воинской учёбе теперь вообще речи не идёт.

  Точнее, как считает Ли Дуг, подгорные изображают из себя что стали тупые, а на самом деле резко поумнели. Одним словом, подгорные забили на учёбу большой болт и если что и делают, так лишь маршируют с песнями по полигону, да чучела своими дубинами шерстят, отрабатывая удары: дубиной, мечом или копьём. Огнестрельное оружие наши имперцы им не доверяют.

  – Перцы – имперцы, имперцы – перцы. – негромко пробормотала Маша себе под нос местную детскую считалку. – Да тебя, милок, не ругать надо, тебя наградить мало. Орденом сутулого, – сердито бросила она сердитый взгляд на изображавшего из себя невинную овечку Степного.

  Всё это время тот так и простоял рядом с ними не старой оборонительной стене завода, изображая из себя что он здесь как бы и ни причём.

  – Ох, – покачала Маша головой. – Знаю я эту старую сволочь, Ли Дуга. Теперь у нас точно будут проблемы. Если он нам гадость какую не сделает, то я буду не я. Вот увидите. Так сказать, в ответ на нашу ему помощь в кормлении его подшефных, сделает он нам какую-то бяку. Отыграться, может и не отыграется, но что попытается – это точно.

  – Praemonitus praemunitus, – задумчиво пробормотала Белла.

  – "Чёрт, – мысленно чертыхнулась Маша. – Теперь Сидор и свою жену заразил своими дурацкими латинизмами. Сам вставляет где надо и где не надо, так теперь и Белла шпарит по латыни как по писаному. Вот что значит дворянское классическое образование. Всё знает. А теперь уже и земную латынь выучила".

  Собственная неграмотность Маши в данной области ей в этот момент показалась такой обидной, что она в расстройстве даже отвернулась, не заметив лукавой улыбки Беллы и её ехидно насмешливого взгляда в сторону Маши.

  Выражение: "Кто предупреждён – тот вооружён", было одно из немногих, что Белла умудрилась запомнить из многочисленных высказываний своего мужа, из которых она не понимала и половину. И вот поди ж ты, как вовремя вспомнилось и пришлось.

  Белла почувствовала гордость. Теперь Машка больше не будет при каждом удобном случае кичиться что она знакома с какими-то счётными машинками под названием компьютер. Теперь то она попридержит свой острый язычок.

   Стены «Гросс коллоссаль!»

   Говоря что ему есть что показать и на что посмотреть, Степной не лукавил ничуть. Вот уж чего-чего, а посмотреть с высоких крепостных стен действительно было на что. Одних только новеньких, только этим летом отстроенных каменных башен, разнесённых далеко в стороны от старых стен завода стояло на удалении целых шесть штук. А ещё ведь были и соединяющие новые башни каменные стены. Точнее, пока ещё не стены, а мощные, глубокие фундаменты под них. Даже они, ещё до конца недостроенные, уже одним своим видом внушали уважение. Особенно пока что единственная, до конца достроенная стена, что защищала завод со стороны реки, чудовищным монстром возвышающаяся над всей прилегающей округой.

  И башни. Шесть десятиметровой высоты, мощных, каких-то грузных и широких в основании башен будущего нового периметра. Выложенные огромными, неподъёмными каменными валунами, выпирающими из кладки чуть вперёд за общие габариты, они создавали какой-то элемент неряшливости и в то же время привнося в окружающую местность ощущение чего-то мощного и ощутимо грозного. И глядя со стороны на этих каменных монстров, в одиночестве разбросанных на изрядном удалении от старых деревянных стен завода, любой начинал понимать что хозяева завода не просто так размахнулись, а собираются остаться здесь если и не на века, то во всяком случае надолго.

  Всё окружающее так живо напомнило Маше виданные ею когда-то ещё там, на Земле, мощные каменные стены старого Соловецкого кремля, что сердце её на миг болезненно сжалось и в душе ворохнулось что-то тоскливое, ностальгически тёплое.

  – Это что? – хриплым, изменившимся голосом глухо поинтересовалась она. – Это что, новая территория завода? Это наш новый завод, я так понимаю? А это стены с башнями?

  В некотором недоумении она покосилась на стоящую рядом невозмутимую Беллу.

  – Это, скорее похоже на линию Маннергейма с шестёркой недостроенных дотов миллионщиков. А этот ваш "завод", – Маша мерзко-ядовитым голосом ехидно выделила с трудом подобранное ею определение для того что она сейчас перед собой видела, – больше похоже на олимпийский стадион, числом жопомест тыщ на сто, на двести, с прилегающей парковкой до полумиллиона таратаек, чем на обычный завод. Территории то, территории то хапнули, – недовольно покрутила она головой. – Меры не знаете, господа.

  – Просто включили в охранный периметр откормочный свинокомплекс с десятком новых казарм для рабочих, да парочкой новых элеваторов, – невозмутимо пожал плечами Степной, как о чём-то само собой разумеющемся. – Так охранять будет проще, единым комплексом. А старая деревянная крепость останется как бы детинцем в новом каменном кремле.

  – Да ну? – скептически глянула на него Машу. – Старая..., в новом...

  – А спички, что торчат из основания ваших башен? Это, я так понимаю новые Корнеевские пушки? Никак те самые улучшенные пневматические мортиры, с которыми этот военный маньяк носился всю осень и половину зимы.

  – Ай-яй-яй-яй. – осуждающе покачала она головой. – И даже дорогущего бронестекла для амбразур дотов в основании ваших стен не пожалели. Ишь ты, как поблёскивают то на солнышке, – с откровенной издёвкой помотала она головой. – Хоть бы затемнили чем. Хоть собственными портками, – бросила она косой взгляд на тёмные штаны стоящего рядом невозмутимого Степного. – Всё одно на большее матерьялу у некоторых не хватит.

  Сколько хоть пулемётов сюда запланировали? – ворчливо поинтересовалась она у Беллы.

  – Чтоб перекрыть все сектора обстрела, первоначально запланировали шесть штук, по числу ровных участков стен. А теперь видим что этого мало и решили увеличить до двенадцати. Будем дополнительные доты в основании закладывать. Пусть заодно редутами поработают.

  – Вон там, там и там, и ещё там, с той стороны трое. Погляди, – Белла указала рукой куда-то вдаль, где Маше ни черта было не видно.

  С умным видом покивав, словно она там что-то разглядела у подножия строящихся стен, Маша с удовольствием продолжила издеваться над милитаристскими закидонами подруги.

  – И кто же это всё охранять будет, дорогие мои камрады? Пушкин? Или поэт Кукушкин? Или дед Мазай со своими зайцами? А зайцев для Мазая наш Рыжик по лесам наловит?

  Да где вы на эти стены столько людей в охрану наберёте? – не выдержав, наконец-то открыто возмутилась она. – Да ещё чтоб обученных специалистов? Артиллеристов, пулемётчиков, дизелистов, умеющих работать с системами на сжатом воздухе. Девять девятых работающего на нас народа даже о том что воздух можно сжать – понятия не имеет, а вы что творите? Кто у вас из всего этого стрелять то будет? Нам что, нужно начинать набирать уже новую армию? А кто её содержать будет? а обучать? На какие такие шиши? Вы об этом подумали, милитаристы доморощенные? Белла, ты чем думала? У нас же бюджет трещит как ось несмазанная, а вы с Корнеем всё никак не остановитесь.

  Маша знала, что всеми вопросами строительства крепостных стен этого завода, как и заводов в Хрусталях и на тихой речке Бусинке курировала лично Белла. И чего она там понастроила, до сего дня Маша лично с тем не сталкивалась, не до того было. Но как не нравилось ей и раньше вкладываться деньгами в подобные капитальные затраты, так и до сих пор не нравилось. Не окупалось в её представлении подобное оборонное зодчество, никак.

  И потом. Как подобное строительство соотносилось с их общим решением по продаже лишнего имущества и переселению на земли в глубине Левобережных земель, где поспокойнее? Как-то это всё было... странно.

  А тут ещё такое странное "единение" с мыслями её мужа по строительству собственных крепостей, такое ужасное внутреннее подобие.

  Все предложения своего мужа на сей счёт она раньше всегда и везде встречала в штыки, считая излишним вкладывать собственные колоссальные средства в подобные капитальные траты. Кроме вот этих трёх случаев спиртоводочных заводов, строительство которых Белла лично курировала. Ну и ещё не считая затрат на оборону стекольного завода Марка и куста предприятий сталелитейного и механического заводов.

  Но там то всё было просто и понятно. Там были подгорные ящеры под боком, там рядом были озёра, откуда в любой момент можно было ожидать внезапного набега людоедов, до сих пор довольно вольготно себя чувствующих на этих своих бывших землях, несмотря на все усилия компании.

  В конце концов, туда на литейный, к Марку и на озёра переселили большие группы подростков, привезённых Корнеем якобы как баронский обоз. Там, помимо подростков была масса всякого другого работающего на их предприятиях люда. Их всех надо было как-то защищать. Там была зона непосредственного контакта с ящером и там было подобных трат не избежать.

  Но здесь то? Здесь то зачем? Тут до границы с людоедами были сотни и сотни вёрст глухой тайги. Границу по реке Чёрной держали пограничные кланы ключёвцев. Нареканий на них вроде бы до сих пор не было. Куда тогда нафиг такие стены и башни? Да ещё каменные! От кого за ними прятаться?

  И раньше то этот завод больше походил на натуральный кремль, чем на завод, а теперь то уж вовсе в каменного монстра превратился.

  Это что же тогда выходит? Слова Степного о том что зимой окрестные леса вокруг города уже кишат ящером следует воспринимать всерьёз? Как же они тогда сегодня по утру сюда с Беллой добрались, да ещё практически без охраны?

  Маше на какое-то мгновение стало дурно и слегка закружилась голова. Выходит, даже рядом с городом теперь стало не безопасно? Выходит, времени до нашествия совсем не осталось, раз Белла так форсировала строительство каменной крепости вместо обычного завода?

  В предчувствия Беллы по какому-либо предмету Маша верила абсолютно и безоговорочно, не раз сама лично на практике убедившись в верности её предвидений. И раз та, наплевав на все их прошлые договорённости, продолжала упорно накапливать камень на будущее строительство и даже зимой продолжать вести какие-то непонятные работы, здесь на стенах, значит у неё были веские основания для того.

  Глядя вниз и вдаль, на копошащийся возле будущих стен многочисленный люд, занятый каким-то своим непонятным делом, Маше опять на какой-то миг стало дурно. Дурдом. Куда мир катится.

  – "Стоп. Куда же в таком случае смотрят городские власти? – пришла холодная, злая до бешенства мысль. – Куда пялятся эти напыщенные козлы, до мозгов которых уже который год не могут достучаться ни сама Маша, ни Сидор, ни все остальные, кто хоть как-то думает о будущем".

  Теперь, ей стали более понятны странные метаморфозы последнего времени, почему куда более эффективные мелкие производства продавались, а вот эти, натуральные монстры, куда ранее уже было вбухано куча средств, и судя по всему готовились вбухать ещё столько же, наоборот, оставались на балансе их компании. И развивались, повисая тяжёлыми гирями на ногах.

  А после слов местного управляющего Степного, когда Маше во всей красе открылось весьма скорое собственное будущее, когда волной нашествия ящеров накроет весь этот край, поведение Беллы с Сидором наконец-то полностью нашло своё логическое объяснение.

  Никуда они не собирались уезжать, потому как некуда. что здесь, что парой вёрст далее, хоть вообще на краю Левобережных земель или в низовых баронствах и княжествах – везде будущее было одно и то ж. Не остановят ящера здесь – там, где о подобном даже не думают, тем более.

  Так что, если бежать, то только на другой континент. А вот такого – совершено не хотелось.

  Да и от ТАКОГО не бегут. ТАКОЕ холят и лелеют, а никак не бросают и не распродают по дешёвке, лишь бы вернуть хоть часть вложенных ранее средств.

  Хотя, что уж тут лукавить. По проданным совсем недавно спиртоводочным заводикам, скорее даже не заводам, а просто отдельным небольшим цехам, пусть и прекрасно оборудованным, они не только вернули все вложенные ранее средства, но ещё и изрядно на том наварили.

  А вот этот "завод" так просто не продашь. Ни теперь, ни в будущем. Слишком уж он велик стал. Да и заявок на подобных монстров что-то не было. Не слыхала она ранее чтоб подобное когда-либо вообще продавалось. У богатых кланов свои есть подобные крепости и платить чужим отступного, даже за такую мощную крепость, никто из них не будет. Вот потому и выходит, чтоб вложенные средства не сгорели, следовало и далее всемерно завод развивать. Иначе придётся его просто бросить. И кому-то нахаляву достанется такое богатство.

  И Маша уже даже догадывалась кому именно, кто конкретно попытается тут же наложить на их имущество свои жадные загребущие лапы, стоит им лишь чуть-чуть ослабить свою хватку. Она знала, кто бы порадовался.

  От одной мысли о Городском Голове Сильвестр Андреиче Косом и его дружке-приятеле Старосте, у Маши от захолонувшей душу ненависти стянуло скулы.

  – "Ненавижу! – Виски заломило тупой, ноющею болью. – Сидите вороны, ждёте падалинки. Думаете своего добились, выдавили нас из города. Ну уж нет, хрен вам, такому не бывать.

  – Бег по кругу, – мрачно констатировала для себя Маша. – Для того чтоб не сгорели ранее вложенные деньги и твоё добро не досталось врагам, надо ещё и дальше вкладываться. И перспектив спокойной жизни впереди – никаких. Война. И здесь, и снова война.

  – Только и делаем что работаем на войну. Будь оно всё проклято".

  – Так, а это что? – сухим, надтреснутым голосом мрачно поинтересовалась она. – Что это ещё за крематорий?

  – Сушильня, – с готовностью пояснил Степной. – После получения из зерна спирта, закваска из чанов изымается, и чтоб не выбрасывать, сушится и отправляется на корм скоту. Откормочный свинокомплекс и птицефабрику вы можете видеть вон там, – указал он рукой куда-то в дальний угол новой территории крепости, где над небольшой группой низких серого цвета амбаров, высоко в небо тонкой иглой торчала длинная, коптящая ясное голубое небо труба котельной. – Правда, они пока ещё небольшие, только-только разворачиваемся, но....

  Я как раз хотел поговорить с вами, Белла, и с тобой, Маша, чтоб вы мне подкинули из города девочек для работы. Сотню, другую, для начала. А там, поглядим. Я знаю что у вас с девочками проблем в городе поменьше будет чем у Сидора с парнями. Даже те семьи, кто раньше согласился взять в обучение девочек, теперь бы с удовольствием от них отказались. Хлопотно, да и столько много пуховых платков, сколько девочки могут связать, в наших краях просто не продашь. Да и холст домотканый никуда особо не пристроишь. А вывозить, себе дороже, – пожал он плечами. – Какой купец в нашу глухомань за таким добром поедет. Да и у любого хозяина дома такого добра полно. Кому оно надо.

  – А не много ли будет тебе двух сотен? – бросила на него короткий взгляд Белла. – Чем ты их тут займёшь?

  – О-о, – медленно, со значением протянул Степной. – Вы только дайте. Завод то наш теперь расширяется. Так что, работы всем хватит. А местные не больно то охотно идут к нам на работу устраиваться. Особенно после того как мы сами же продали все свои мелкие цеха. Теперь местные стараются на себя работать. Многие с завода ушли. Не все, конечно, но кое-кто думает, что у него самого лучше получится и он больше заработает, работая на самого себя.

  Наивные, – криво ухмыльнулся Степной. – Наивные и дурные.

  Ну так как? – снова повернулся он к Белле. – Будут мне девочки? Две сотни для начала. А потом я ещё скажу, сколько надо.

  – Мешки таскать? – хмуро бросила Маша.

  Ей вот сейчас только не хватало ещё и проблем с девчонками из города. И без них голова идёт кругом от множества навалившихся срочных дел, а тут ещё и будущим переселением девчонок занимайся.

  Кто будет конкретно заниматься отбором кандидаток и переселением сюда на завод, она ничуть не сомневалась. Конечно же она, кто ж ещё. Белла будет плющить мозги и выворачивать руки их теперешним хозяйкам, чтоб те не взбрыкнули, а вот всю черновую работу Маше придётся взвалить на свои хрупкие плечи.

  – Мешки таскать есть кому, не проблема, – отмахнулся Степной. – А вот закваску в чан заложить, червя в цехе по переработке отходов обиходить, приглядеть за тем чтоб процесс брожения шёл правильно и бражка не перебродила, чтоб всё было вовремя, вот на это рабочих рук не хватает. На заводе тысячи мест, где можно молодых девчонок использовать. Только дайте.

  – "Давление высокое, – рассеянно подумала Маша. – Вон как чёрный дым вверх столбом прёт, аж заглядишься. Чёрное на голубом. Красота!

  – Или, наоборот, – озадачилась вдруг она. – Низкое давление?"

  – А чего дым то такой чёрный, – думая о чём-то своём, в такт мыслям Маши рассеянно поинтересовалась Белла.

  – Так очистные фильтры ещё не смонтировали, – безмятежно пожал плечами Степной. – Кузнецы Кура ещё на той неделе обещались, да чего-то до сих пор так и тянут. Говорят, какая-то у них там загвоздка с металлом вышла. То ли меди, то ли олова не хватает, то ли листового железа нет, не знаю. Толком так ничего и не объяснили. Вот наша труба небо и коптит.

  – Но это ненадолго, – управляющий тут же постарался успокоить возмущённо обернувшихся к нему барышень. – Кур сам лично на прошлой неделе приезжал и обещался через пару недель всё наладить.

  – Ну-ну,– разом сурово покосилась на него обе женщины.

  – Думаешь, ему можно верить? – сухо полюбопытствовала Белла, переглянувшись перед тем с Машей. – Он точно также обещался ещё месяц назад всё тут закончить. За чем дело стало?

  – Зашиваются, – виновато развёл руками Степной, словно сам лично был в том виноват. – Говорит, что вы совсем завалили его работой и он не успевает.

  – Пол города сидит без работы, лапу сосёт, а этот медведь жалуется что у него её слишком много, – глухо буркнула Маша. – Ну-ну. Так я его завтра при встрече порадую, что если в оговоренные сроки он не уложится, то я его сильно огорчу. Как, надеюсь он ещё не забыл.

  В конце концов, если сам не управляется, пусть напрягает смежников. Или как это тут у вас называются субподрядчики?

  – Никак, – пожал плечами Степной. – Никак не называются, потому что их нет. Каждый кузнец всё делает сам. От и до. Потому так долго всё и тянется. А на сторону какую-либо часть одного изделия не закажет. Такое пришлют! – в демонстративном ужасе Степной схватился за голову. – Сколько наш Лёшка ни бьётся над стандартизацией среди кузнецов, а всё одно – бестолку. Не слушают. Каждый лепит своё, кто как на душу положит. Вот отсюда и проблемы, и срыв сроков. А не от какой-то нехватки листового железа или какой-то редкой марки металла. Всё то у них есть. Только жадные. Боятся денег за заказ лишиться и отдать куда-то на сторону. Всё сами и сами. Работы нет, вот и держатся за неё.

  – Ладно, – зловеще обещающим голосом отозвалась Маша на слова управляющего. – Значит, бедный наш Лёшенька бьётся-бьётся, аки рыба об лёд, внедряя среди этих охламонов единую систему мер и весов, а этим бугаям всё пофигу. Ну-ну. Огорчу. Нет, точно огорчу я эту Курицу. Он у меня узнает, что метрическая система – самая лучшая в мире и даже на этой планете имеет место быть. Не хочет по хорошему, будем по плохому.

  Ну что? – бросила она взгляд на молчаливо стоящую рядом Беллу, с задумчиво оценивающим взглядом осматривающую стройку у себя под ногами. – Всё осмотрели? Хватит мёрзнуть? Тогда пошли обратно в контору? Вроде бы всё ясно, можно и обратно отправляться.

  – Да! – решительно кивнула Белла. – Всё идёт своим чередом. Главное я выяснила. Сушильня работает.

  – Причём здесь сушильня, – растерялась Маша. – Это ты про что?

  Что-то опять пошло не так. Она уже ничего не понимала из того что вокруг происходило. Казалось, только-только разобралась, а тут нате вам, ещё одно дело о котором она явно чего-то не знает.

  – Так причём здесь этот крематорий с длинной трубой? – сухо полюбопытствовала она.

  – А-а-а, – покосилась на неё Белла. – Ты ж ничего не знаешь. В общем, дело вот в чём. Наши парни..., – запнулась Белла.

  Бросив короткий, сердитый взгляд на управляющего, физиономия которого мгновенно приобрели невинно созерцательный вид, уставившись куда-то в небо, Белла с тяжёлым вздохом продолжила.

  – Ночная смена вот этого вот деятеля, – сердито кивнула она на совсем смутившегося Степного. – Уж не знаю кто там у него отличился, кто именно, да это сейчас и неважно, – махнула она рукой. – Видать, надышались ночью винных паров в цеху..., или ещё чего, – подбавила она угрозы в голосе, снова грозно глянув на управляющего. – К примеру, приняли на грудь по несколько капель орехового нектара. Уж не знаю, где они его тут добыли. Сейчас это тоже неважно.

  Одним словом, пьяная ночная смена вместо хорошего зерна из заводского хранилища, отгрузила на корм нашим пленным ящерам несколько возов "пьяного зерна" из цеха переработки. Тот, что шёл в дальнейшую переработку на корм скоту. То есть того перебродившего продукта, что остаётся в бродильных чанах после переработки зерна на спирт. И со спокойной совестью отправила часть его на литейный, к Лёшке, на корм пленным ящерам, которые у него там чего-то копают, а часть отправили на корм легионеров к нашим имперцам в город.

  Ну, те, в городе которые, посмотрели какое им дерьмо вонючее прислали и, не долго думая, или, наоборот, от большого ума, наверное, сами жрать это дерьмо не стали и сплавили пьяное зерно новеньким. Тем кого набрали в легион из числа пленных подгорных людоедов, перешедших на их сторону во время нападения прошлой осенью на шахты.

  И пипец, мы попали, – сердито буркнула Белла. – Теперь ничего иного те не желают больше жрать. Понравилось. Одновременно и выпивка, и закуска. А какие-то дрожжевые грибки или плесень, что заводятся в том зерне, вызывают у подгорных ящеров состояние лёгкой эйфории и радостного возбуждения. Чистый лёгкий наркотик для них оказался, от которого они теперь не желают отказываться.

  И пока имперцы схаванулись, те успели на него изрядно подсесть.

  Теперь, Ли Дуг, с остальным своим клановым руководством в бешенстве. Требует от нас: "Раз уж вы приучили это быдло к наркотику, так теперь сами его и кормите, за свой счёт. Или забирайте к себе обратно этих наркоманов, куда угодно, и делайте с ним всё что пожелаете". Мол, теперь без ежедневной пайки из горсти пьяного зерна, бывшие подгорные людоеды отказываются что-либо делать вообще. И раньше то были с этим проблемы, а теперь вообще тупые стали как пробка. Словно какой-то выключатель у них в мозгах щёлкнул. И о воинской учёбе теперь вообще речи не идёт.

  Точнее, как считает Ли Дуг, подгорные изображают из себя что стали тупые, а на самом деле резко поумнели. Одним словом, подгорные забили на учёбу большой болт и если что и делают, так лишь маршируют с песнями по полигону, да чучела своими дубинами шерстят, отрабатывая удары: дубиной, мечом или копьём. Огнестрельное оружие наши имперцы им не доверяют.

  – Перцы – имперцы, имперцы – перцы. – негромко пробормотала Маша себе под нос местную детскую считалку. – Да тебя, милок, не ругать надо, тебя наградить мало. Орденом сутулого, – сердито бросила она сердитый взгляд на изображавшего из себя невинную овечку Степного.

  Всё это время тот так и простоял рядом с ними не старой оборонительной стене завода, изображая из себя что он здесь как бы и ни причём.

  – Ох, – покачала Маша головой. – Знаю я эту старую сволочь, Ли Дуга. Теперь у нас точно будут проблемы. Если он нам гадость какую не сделает, то я буду не я. Вот увидите. Так сказать, в ответ на нашу ему помощь в кормлении его подшефных, сделает он нам какую-то бяку. Отыграться, может и не отыграется, но что попытается – это точно.

  – Praemonitus praemunitus, – задумчиво пробормотала Белла.

  – "Чёрт, – мысленно чертыхнулась Маша. – Теперь Сидор и свою жену заразил своими дурацкими латинизмами. Сам вставляет где надо и где не надо, так теперь и Белла шпарит по латыни как по писаному. Вот что значит дворянское классическое образование. Всё знает. А теперь уже и земную латынь выучила".

  Собственная неграмотность Маши в данной области ей в этот момент показалась такой обидной, что она в расстройстве даже отвернулась, не заметив лукавой улыбки Беллы и её ехидно насмешливого взгляда в сторону Маши.

  Выражение: "Кто предупреждён – тот вооружён", было одно из немногих, что Белла умудрилась запомнить из многочисленных высказываний своего мужа, из которых она не понимала и половину. И вот поди ж ты, как вовремя вспомнилось и пришлось.

  Белла почувствовала гордость. Теперь Машка больше не будет при каждом удобном случае кичиться что она знакома с какими-то счётными машинками под названием компьютер. Теперь то она попридержит свой острый язычок.

   Ночной визит. Выкуп.

  То, что кто-то его сможет побеспокоить у него же в собственной спальне, да ещё на границе человеческих земель, да в острожке, да при существующей им же самим чётко поставленной системе охраны, Корней, на всякий случай, предполагал. Точнее, допускал такую небольшую возможность, относя её по большей части по теории вероятности к чему-то ... такому, практически невозможному, до того он был уверен в собственных парнях и в своих знаниях, и в своём умении поставить сторожевое дело, но....