Текст книги "Славный город Старый Ключ (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

  Это ты догадался им выдать полугодовую зарплату заранее, ещё до ареста? Чтоб они так гуляли?

  Не полугодовую, а всего лишь месячную, – лениво зевнул Димон. – И не зарплату, а только премию за удачно окончившийся поход. И то, не всю, а только часть, малую.

  Так что, имеют полное право гульнуть, раз уж выпала такая удача, недельку другую в тюрьме посидеть, отдохнуть от трудов праведных.

  – Кто б спорил, – не выдержав серьёзного тона, негромко рассмеялся Сидор. – Парням надо погулять. К тому же и реклама удачливости твоего похода лучше некуда. Семнадцать тракторов, на которые весь город облизывается, завязли прямо под стенами города в развороченном тобой болоте. Весь город ежедневно ходил туда смотреть на это богатство и, как я их воротами оттуда вытягиваю, куда ты их засадил по самые уши. И как потом тащу к нам на завод. Они уже все слюнями тут изошли от завидков.

  А танк твой – это ваще. Песня!

  Это БТ-7, если я не ошибаюсь?

  – Не ошибаешься, – согласно кивнул головой Димон. – Хотел тридцатьчетвёрку притащить, да силёнок не хватило. Тяжёл, зараза. БТ-шка то она полегче будет. Не намного, но всё ж. К тому ж, я его на части разобрал, чтоб лошади так не надрывались. Иначе вообще было без тягача с места не сдвинуть.

  – Где лошадьми-то разжился?

  – Не поверишь, – лениво повернул в его сторону голову Димон. – Амазонки подарили. Не за так, конечно, а за процент и в знак благодарности, что грохнул так досаждавшую им на границе лодью трофейщиков. Каких-то беспредельщиков, что отказывались делиться, и соблюдать условия, какой-то там их междусобойной конвенции. Ну, что-то вроде очередных детей лейтенанта Шмидта.

  Тех самых, что попытались напасть на меня ещё во время первой переправы.

  – А ты, значит, поделился, – прищурив глаз, с ехидцей глянул на него Сидор.

  – А я поделился, – душераздирающе зевнул Димон. Прозевавшись, невнятно пробормотал. – Чё мне, жалко. Отвалил часть добычи и договорился на будущее. Что мы совместно уже грабанём Торфяное плато имперцев.

  И пообещал показать туда тайную тропку через непроходимые болота. Но тут, честно тебе скажу, соврал, грешен. Но они этого пока не знают, – усмехнулся ехидно Димон. – Точнее – знают, но на что-то ещё надеются.

  Вот в счёт будущей добычи они мне и отстегнули: и лошадушек крепеньких и телеги-волокуши под добытые из болота трактора. Иначе бы я столько не взял.

  Не выдержали телеги, однако. Хлипковаты оказались, – опять широко зевнул он. – Как ни присматривали, как ни чинили по ходу, как ни берегли, развалились-таки, не доехав до места. Тяжёлые трактора, однако, – грустно констатировал он. – Пришлось на месте изобретать что-то несуразное и надрываясь тащить. Хорошо, что ребята навстречу нам платформы твои чёрные, что под прокатный стан заготовлены были, выслали. Уже на этом берегу. Иначе ещё на месте переправы так бы и застряли на радость очередным врагам.

  Ты хоть как там управился, в своём Приморье, без меня, – вяло поинтересовался он, впрочем, без особого интереса.

  Управился, – улыбнулся Сидор, глядя на него. – Только там всё терпит. Загвоздка пока что вышла только у наших гонцов. Но об этом потом, дома.

  А, в общем, с Приморьем – никак! До сих пор туда так и не доехал. Шлём только в торговые обозы туда людей и товары. Обозы торговые разворачиваем дополнительные, чтоб охватит все доступные места, а вот сам так и не смог до сих пор вырваться. Здесь застрял.

  Ну да выйдем, дома поговорим, – многозначительно посмотрел он на Димона. Глаза того заинтересованно блеснули.

  А пока что хочу тебе ещё похвалиться. Наши пресловутые платформы для перевозки негабаритных грузов оказались очень даже востребованы. В городе прямо бум на них начался. Многим, насмотревшимся на то, на чём мы вывозим твои трактора, очень понравилось наше последнее изобретение.

  Так что, с меня причитается, сделал ты рекламу нашему новому изделию. Да такую, что об иной и мечтать не приходится. Уже мастерские каретника завалены заказами чуть ли не до весны, а заказчики всё идут и идут.

  – Как там мой танк? – вдруг ревниво встрепенулся Димон. – Что-то ты ничего о его судьбе не говоришь. А должен, – обвиняюще наставил он на Сидора указательный палец.

  – Арестован, – улыбнулся Сидор, глядя на него. – Стоит, гружёный на нашу платформу, прямо перед зданием Управы. И дятлы оттуда, наши заклятые друзья Голова да Староста, никак не отдают. Пытаются нагло наложить на него свою лапу, хоть всё давно решено.

  – Но! – усмехнулся он. – Оборона города! оборона города! В общем – пытаются до сих пор. Мол, на границу его надо, защищать рубежи Родины. И всякое такое бла-бла-бла.

  Если б не угнали вовремя тяжеловозов, давно бы упёрли в свой околоток. И, поди потом вытащи из их загребущих лап. А так, хрен им по всей их наглой морде. Наше! Лапы прочь от честно награбленного!

  Теперь там царствуют Богдан с Глебом. Собирают тобой разобранное и пытаются своим ходом перегнать его на завод.

  Пушку зарядили и направили ствол прямиком в окно Головы. Где только снаряды нашли, – ухмыльнулся Сидор.

  Так вот Голова только поморщился и ни слова против не сказал. Как и не видел.

  – Что значит, награбленного? – довольный словно сытый кот Димон, деланно возмутился. – Я честно огр..., – запнулся он, – достал всё это из северных торфяных болот. Ничейных, между прочим. Потому как права всяких там князей да ящеров на те благодатные места не признаю. Ни на трактора, ни на пушки, ни на танк этот.

  Кстати, а нахрена он им? – мгновенно переключился Димон. – Он же для болотистой равнины Левобережья малопригоден. Да и дорог тут для него, как оказалось, нет, как и решаемых задач. Это же не тридцатьчетвёрка, которая везде пройдёт. Он же этот, как его, шоссейный кроссовер. Кажется...

  Димон широко, душераздирающе зевнул.

  – Наверное, хотят памятник из него сделать, – зевнул тут же в ответ и Сидор. – Раз не дали на границу спереть, так оставьте, говорят, как памятник вашей удачливости на площади перед Советом. Не нытьём, так катаньем. Щас!

  Тьфу ты, – сердито выругался он. – Твои зевки заразительны. Развалился тут, – недовольно проворчал он, лёгонько пнув кончиком сапога в ногу Димона. – Собирайся, лодырь! Пошли домой, а то ты тут последний остался. Все парни твои давно уже по домам смылись, а ты всё тут валяешься.

  – А чё тогда раньше не пришёл? – снова широко, душераздирающе зевнул Димон. – Ждал чуть ли не до обеда.

  – Хотел дать тебе время поспать, – улыбнулся Сидор. – Зная твою нелюбовь к ранним подъёмам и частоту посещения тебя тут твоими любимыми жёнами, решил рано не приходить.

  – Тогда и не ругайся, – снова зевнул Димон. – Встаю, встаю, – сердито проворчал он, мгновенно заработав жёсткий тычок носком сапога. – Уже встал.

  Такая камера шикарная, – недовольно проворчал он, подымая с постели свой кожушок и отряхивая его от прилипших травинок. – А ты меня отсюда гонишь. Никакой благодарности за натурную рекламу.

  – Угу, – усмехнулся Сидор.

  Заметив широкое горлышко крынки из-под молока на широкой скамье чуть в стороне от копны сена, прикрытое сверху кусочком расписной ткани, улыбнулся:

  – И жёны твои, я вижу, своим вниманием тебя тут не обделяют. Заботятся.

  Небось, дорвался, наконец-то до сладенького, после длительного-то воздержания.

  – А то, – расплылся в счастливой улыбке Димон. – Теперь бы ещё на детишек поглядеть и всё, я счастлив.

  – Тогда пошли, – подтолкнул его к двери Сидор. – Они тебя там ждут. А тут потом приберёмся.

  Дома, дома, – поспешил успокоить он недоумённо взглянувшего на него Димона. – Все твои у нас сейчас дома. Ждут только тебя.

  У нас с Беллой, – тут же с улыбкой уточнил он. – Готовят праздничный ужин по случаю долгожданного освобождения тюремного сидельца и героя года. Пшли! – пхнул он дружески его кулаком в спину. – Все, небось, заждались уже!

   Герои и поклонники.

  Звонкие звуки ударов металлической кувалды по металлу раздражали. Да и нормальному спокойному разговору сильно мешали. Отвлекали, напоминая своим звоном о не сбывшихся надеждах. К тому ж, здесь была Управа, центр города, здесь рядом жили уважаемые люди, в конце концов, которые хотели бы тишины и спокойствия, а не того, чтоб у тебя над ухом звенела и лязгала какая-то походная кузня с её шумом и гамом.

  Попытка Головы города Косого Сильвестр Андреича отобрать у Димона Александровича новенький, словно только что с конвейера танкостроительного завода старый советский танк БТ-7 с треском провалилась. Единственно, что удалось, так это вытащить танк сюда, на площадь, всем на обозрение, как наглядное свидетельство учинённого там безобразия. Что в конечном итоге сработало против самого же Головы, и в плюс этой наглой компании, наглядно продемонстрировав всем удачливость этого самого Александровича и серьёзно подняв саму компанию в негласном списке богатеев города и удачливых поисковиков. Что уже совершенно не лезло ни в какие ворота.

  Такой рекламы для этой шебутной компании Косому надо было меньше всего. Только вот в какой-то момент процесс вышел из под контроля, и дальше всё уже шло без его непосредственного участия, само собой, добавляя Сильвестр Андреичу лишь головной боли.

  Стоящий возле окна своего кабинета, выходящего как раз на эту площадь, Голова левобережного города господин Косой, лишь недовольно морщился, слушая доносящийся с площади металлический лязг.

  Разобранный до одной пустой коробки старый советский танк, в удивительно хорошем состоянии, быстро собирала из отдельных частей присланная недавно с заводов компании бригада, во главе с самими братьями Трошиными, не упустившими возможность покрасоваться на публике своими умениями. Танк собирались оснастить снятым с него ранее двигателем, и уже своим ходом отправить на литейный, для окончательной сборки, отладки и вооружения.

  "Рекламная акция", как гордо заявил один из братьев – Богдан Трошин, в ответ на чей-то вопрос: "Зачем надо тратить дорогущее топливо, когда есть лошади и платформа, на которой его сюда дотащили? Сено же дешевле бензина"

  Мало кому ещё вчера известный Димон, к которому теперь иначе как без отчества и не обращались, Дмитрий Александрович, Димон Александрович или просто Димон Счастливчик, в очередной раз притащил с того берега просто невероятные по стоимости трофеи, которые он, подумать только, силой вырвал из рук самих Подгорных князей. Да не просто так вырвал, а ещё и напакостил тем князьям так, что даже сюда в город докатились вести о зверствах княжеских карателей среди лагерной обслуги

  А потом ещё в целости и сохранности безпрепятственно доставил эти трофеи сюда, домой. Через пограничные земли амазонок и кучу всяческих препятствий в виде других, жадных до чужого добра поисковиков.

  Да ещё умудрился каким-то образом по пути договориться с амазонками, что те его через свои земли пропустили. А ещё и навалять звездюлей сунувшимся ему под руку трофейщикам. Что вообще уже ни в какие ворота не лезло, поскольку трофейщики относились к категории людей, которых лучше было вообще не трогать.

  Этот же Димон, не только посмел, так ещё по слухам утопил, а частью и сжёг целых три их лодьи, одна из которых вооружена была ста миллиметровой огнестрельной гаубицей. Вот это уже совершенно не укладывалось в голове Сильвестр Андреича. Когда это Димон научился столь метко стрелять? Да ещё из гаубицы, снаряды к которым вообще зашкаливают по стоимости.

  Но теперь всем в городе становилось кристально ясно, откуда появилось столь неоднозначное отношение амазонок именно к этой незаметной допреж компании, и их, удивлявшее многих, странно настойчивое требование к властям города хоть как-то прищемить им хвост.

  Последний же из трофеев Александровича, который сейчас и собирали на площади кузнецы, вообще не лез ни в какие ворота. Причём в самом прямом смысле. Еле-еле пропихнули платформу с разобранным остовом танка сквозь южные крепостные ворота. А теперь, когда воротные категорически отказались пропускать её обратно, и чтоб заново частично не разбирать боковую кладку воротной башни, кузнецы и собирали ходовую часть танка. Чтоб дальше уже двигалась своим ходом. Всё ж по ширине не такой широкий как грузовая платформа.

  Подойдя к окну, Голова, в какой уже раз за это утро раздражённо глянул на площадь. И хоть сквозь мутное оконное стекло мало что было видно, но и то, что он там рассмотрел, привело его буквально в ярость.

  – "Мог бы и не смотреть, – раздражённо подумал Голова. – Браться Трошины, чтоб им ... обоим..., – Голова на миг прижался пылающим лбом к холодному оконному стеклу, остужая обуревавшие его сейчас чувства.

  Мерзавцы! Специально гремят, чтоб меня позлить. Знают, что не люблю этот их шум и лязг, вот и изгаляются".

  Мысленно плюнув, Голова отошёл от окна. Смотри не смотри, а, как говорится: "По усам текло, а в рот не попало". И сколько не рви на собственной голове волосы, а присвоить этот танк уже не получится.

  Димон – герой. Хуже того. Удачливый герой! А после того как и его друг, этот новоявленный барон Сидор вытащил своих сопляков рыцарей из-под Сатино-Татарского, при том ещё завалив тот вшивый городок тысячами трупов людоедов, любая попытка прижать эту компанию сейчас была обречена на провал. И пока они находились на гребне успеха и славы, трогать их было нельзя. Никто бы его просто не понял, и тут же возникла бы масса крайне неудобных, а главное, чреватых очень неприятными последствиями вопросов. Следовало выждать и лишь потом, попытаться что-нибудь придумать.

  Впрочем, для того чтобы чего-то придумать, ждать совсем не стоило. А то ведь потом можно было и опоздать, как опоздал он с этим проклятым танком. Сразу, когда мог, пока не ударили морозы и не запечатали платформу с танком в земле, не утащил его к себе: на хутор, а потом сразу на границу, откуда его хрен уже вытащишь обратно. Много чего можно придумать. Вот теперь и приходится расхлёбывать, а заодно и слушать этот металлический лязг, с которым братья Трошины собирают свой трофей.

  – Любуешься? – раздался над ухом холодный голос Силы Савельича. – Зря. Что с воза упало, то пропало. Лучше подумай вот о чём. Ходят упорные слухи, что такое место, где Александрович разжился своим богатством, не одно такое есть. Конечно, другим местам до Торфяного плато далеко, но нам ведь многого и не надо. Один, два подобных танка, десяток, другой пневматических пулемётных систем, чтоб сильно на патроны не тратиться, и на границе с ящерами на многие годы тишина и спокойствие.

  Можно спокойно осваивать пустынные приграничные земли, брошенные из-за постоянных набегов подгорных.

  А чернозёмы там! – мечтательно закатил он глаза к потолку. – Сам сорок – минимум. А то и все триста!

  И в этом свете вся наша возня с механическими мастерскими и с Кондратом яйца выеденного не стоит. В крайнем случае, пулемёты можно купить и у того же Сидора, если уж припрёт. Хрен бы с ним.

  Князья Подгорные вместе с имперскими ящерами показали ясный путь, куда надо прикладывать усилия. Тем более что от нас, собственно ничего и не требуется. Определить только место выброса овеществлённой материи из другого мира и знай себе собирай. Что танки, что самолёты, что вообще всякую разную технику. Да хотя бы просто металл, который там даром ржавеет, не принося пользы. А это не есть хорошо.

  Задумавшись на миг, недовольно поморщился, явно вдруг вспомнив что-то неприятное.

  – Плохо только что всё оно, по словам компанейских егерей, обычно бывает в каком-то непотребном виде. Мало чего целого можно извлечь, – с сожалением цокнул он языком. – Так что с мастерскими я, пожалуй, погорячился. Нет, без них мы не обойдёмся, – с сожалением констатировал он. – А жаль. Будь иначе, я бы от этих вериг давно бы избавился.

  Так что, было б неплохо и нам самим такое богатое место поискать. Сколько бы деньжищ сэкономили. У нас же этих болот кругом, тысячи и тысячи десятин в тайге. Наверняка, что-то, подобное этому Плато, можно отыскать.

  – Можно подумать, – задумчиво бросил Голова. – И почему раньше не искали, – с силой ударил он кулаком по оконному подоконнику.

  – Потому что подобное даже в голову не приходило, – раздражённо отозвался Староста.

  Отвернувшись от окна, Голова постарался больше не прислушиваться к звонким ударам кузнечного молота с площади и регулярно перекрывающей звон металла матерщине, с которой братья кузнецы весело разговаривали друг с другом.

  И если в самом начале, несколько дней назад в их речи ещё попадались отдельные приличные слова, то теперь не было ни одного. Что-то у них там не заладилось с самого начала, и теперь иначе как матом они между собой и не разговаривали.

  – Слухов много ходит, да что нам с того. Вон он, – кивнул Голова в сторону окна. – Без всяких слухов. Пошёл наобум, куда глаза глядят, и привёз. А заодно и пощипал князей Подгорных. И трофейщикам плюху кинул, и амазонкам. Всем! Всех ублаготворил, сволочь такая, – тихо буркнул под конец, медленно успокаиваясь, Голова.

  В результате теперь к этому барону народ в очередь стоит, чтоб тот, хоть один бы трактор продал кому-либо. А если не продаст, так чтоб хоть сдал в аренду на время сева.

  Теперь этот липовый барон носится с какой-то Машино Тракторной Станцией и обещает всем золотые горы. А те дураки и рады радоваться.

  – Почему к барону? – вяло полюбопытствовал Сила. – Почему не к самому Димону? Он же кажется, нашёл, он же доставил, он...

  – А вот это ты у них сам спроси, – зло огрызнулся Голова. – А потом мне расскажешь, куда и какими словами они тебя пошлют. Поздно теперь у них что-либо спрашивать, – мрачно констатировал он. – Тот или этот? И кто у них чем заправляет и почему. Теперь любое обращение к ним нарывается на жёсткий отказ. Любое, самое невинное, – ещё более мрачно проворчал он. – Славно мы им враги лютые.

  А барон этот.... У-у-у, гадюка.

  Голова замолчал, каким-то бездумным, остановившимся взглядом глядя прямо перед собой куда-то в стену.

  – Барон не так прост, оказался, – задумчиво пробормотал Голова. – Слишком много знает. Или о слишком многом догадывается, что тоже не очень хорошо.

  Так прямо и заявил, в глаза, что ему не нравится вся эта история с рыцарством и с Сатино. Ишь ты. Не нравится ему, видите ли. Цаца, какая, – сердито буркнул Голова, прижавшись лбом к холодному стеклу. – Но, откуда он мог знать? – задумчиво, едва, слышно проговорил он. – И знает ли? Или это его догадки? Неужто, стуканул кто из своих?

  И ты что угодно можешь мне говорить, но Сидор в тот момент не шутил, – хмыкнул задумчиво Голова. – Совсем не шутил. Видел бы ты его глаза. Да-а, неприятным человеком может быть наш тихоня Сидор. Когда хочет и если захочет. Хм, интересно-то как, – ещё более задумчиво, совсем тихо пробормотал он себе под нос. – Какие интересные грани характера открываются у прежде знакомых, казалось бы людей.

  – Точнее будет сказать, борзым стал наш барон, – согласно кивнул Сила, не обращая внимания на тихое бормотание друга. – А ещё точнее, что здесь торчат прелестные ушки его красавицы жены. Вот где следует искать истоки его смелости. Перед ней рисуется, влюблённый павлин, стараясь казаться значительней, чем есть на самом деле. Но ничего, пару раз нарвётся, очень скоро это пройдёт. И мы ему в этом поможем.

  – Думаешь? – с сомнением посмотрел на него Голова.

  – А то, – вдруг тонко улыбнулся Сила. – Другие расшибали лбы, а мы добивались того, что надо нам.

  – Считай. Договор с амазонками выполнен, и они полностью удовлетворены итогами операции под Сатино-Татарским. Более того. Говорят, что сами они ни о чём подобном и помыслить ранее не могли. Честно признались, надеялись, что мы слегка только пошумим на границе, и на том всё успокоится. А на то, чтобы разрушить такую мощную крепость, да при том ещё уничтожить десятитысячный гарнизон...

  – Сколько? – неподдельно изумившись, перебил Силу Голова. – Да там было то всего лишь три тыщи. Или даже около трёх. И не регулярных пограничных войск, а какого-то случайно оказавшегося там сброда из ополчения, запертого в крепости внезапно подошедшими рыцарями.

  Хотят считать десять – пусть так и считают, – улыбнулся понятливо Староста. – Тем не менее, они впечатлены. И уверены, что помощи с нашего берега правобережные людоеды на фронте не получат. Это теперь точно.

  Ящеры заняты восстановлением уничтоженной крепости и ликвидацией последствий Корнеевского Ледового похода. И в ближайший год ни к нам, ни на правый берег уж точно не сунутся. Что нам и требовалось.

  А что отношения с Сидором и их компанией в очередной раз испортили, так и что с того, – безразлично пожал он плечами. – И раньше-то они были не слишком тёплые. Да и кто такой этот барон? Землянин! Всего лишь землянин.

  Иногда удачливый, в большинстве случаев – не очень. Выкинь из головы и сосредоточься на насущных делах.

  Главное, что с амазонками мы в полном расчёте и нам с тобой это ничего не стоило. Теперь можно спокойно заняться другими делами.

  – Спокойно? – тихо переспросил Голова, бросив на друга жёсткий, скептический взгляд. – Странно, что ты так думаешь, Сила. Странно. Мне, например, так не кажется. Аукнется нам ещё это Сатино, попомни моё слово. Аукнется.

  Помолчав, как-то нехотя, словно не зная как сказать, неожиданно тихо проговорил:

  – Татары зашевелились, – повернувшись к Силе, настороженно глянул на него. – Чуешь, чем это нам грозит? Надеюсь, ты согласишься со мной, что возрождённое Сатинское ханство у нас под боком нам и даром не сдалось. Хоть они и добрые соседи всегда нам были, и в борьбе с ящерами нам очень крепко помогали, но...

  Поглядев, молча на внимательно наблюдавшего за ним товарища, хищно ухмыльнулся.

  – Зачем нам рядом под боком конкуренты? – медленно и веско, словно припечатал Голова. – Возродится ханство, половина наших нынешних работников туда обратно к себе сбежит. Чай у нас не крепостное право, как у низовых баронов, силой не удержишь. А татары они... такие..., – с многозначительным видом покрутил он растопыренной пятернёй у виска. – Непоседливый народец, деловой. Да и выше по Лонгаре ханство их ранее расположено было. Возродятся, считай что все сливки с транзитных грузов из Империи первыми снимать будут.

  – А оно нам надо?

  – Что-то конкретное? – тихо спросил Сила.

  – Видели тут, одного, недавно, – отвернувшись к окну, зло прошипел Голова. – Один из наследничков последнего хана, будь проклята его плодовитость и шесть законных жён, не считая, десятка наложниц. И прочих, прочих, прочих, падких на героев красавиц.

  Да, – мрачно протянул он. – Кобелина был знатный, последний Сатинский хан. Доставит нам теперь хлопот его многочисленное потомство. Он ведь не только кобелячил, он ещё и воином знатным был. Слава его по всей Лонгаре гремела. И если б не предательство ближников, то и мы б сегодня не были на переднем краю борьбы с ящером, а спокойно бы отсиживались за спиной ханства.

  Правда, и такого прироста и в землях, и людях не было бы, – задумчиво пробормотал Голова себе под нос. – Так что, неизвестно ещё, что лучше.

  А детки его, не к ночи будь помянуты, не далеко от папочки ушли, а кое-кто из них уже и от прадедушки. Время бежит.

  Ну, Сидор, – не сдержавшись, Голова с силой двинул кулаком по оконной раме. Толстое литое стекло гулко протестующе загудело, грозя посыпаться мелкими осколками.

  Заставь дурака Богу молиться, так он весь лоб расшибёт. Ну нахрена ему было нужно это Сатино? Нахрена он взял это проклятое Сатино-Татарское? Да ещё за пол дня, сходу. Как мы теперь в глазах всего Левобережья выглядим? Как?

  Как обманщики? Как слабаки? Как кто? – сердито повернулся он к Силе.

  – Как серьёзная военная сила, способная решить все поставленные перед ней задачи, – медленно и веско проговорил Сила, глядя прямо в глаза Головы. – И, думаю, эту удачу со штурмом нам надо всячески обыграть, запросив от Территориального Совета ещё дополнительной денежной помощи. Видите, мол, денежки-то ваши, выделенные нам на переоснащение и обучение городского войска, не пропали даром. Дали немного – и вот вам результат. Уже есть. Дадите больше – результат будет ещё лучше.

  У нас, мол, вообще – крайне серьёзно подошли к данному вопросу. Вот, недавно конкурс провели на разработку эффективных образцов дешёвого пневматического оружия. Есть результат.

  И предъявить есть что. Есть уже готовые действующие образцы. Вкладывайся в производство и оснащай хоть армию. И вообще, в городе промышленность на подъёме. Одна только выплавка стали и чугуна за последний год увеличилась чуть ли не втрое. И это – не голословные заявки, это фактический факт.

  И вообще, мы уже местами даже в наступление перешли. Великую цепь озёр в предгорьях освободили.

  – Угу, – сразу потеряв интерес, Голова отвернулся к окну. – Ты вот это, последнее, на счёт озёр, даже подумать, а не то что сказать, не смей. Тут же наведут справки и окажемся мы с тобой в дураках.

  Этого проныру Сидора с его компанией не сегодня, так завтра вытолкают оттуда взашей, к гадалке не ходи. По сведениям от проверенных лиц, они туда уже чуть ли не каждый день десятками ящиков пульки свои к пулемётам отправляют. Представляешь, какие у них там бушуют баталии с подгорными.

  Не ящиками! Не один, два ящика, – со значением поднял Голова вверх указательный палей. – Десятками ящиков! В день!

  Расшевелил он муравейник верховых племён подгорных. Расшевелил! Дурак! Теперь его уже в покое не оставят.

  – Вот и нам хорошо, – согласно кивнул головой Сила. – Пусть занимается своими болотами, то есть – озёрами, и своей оттуда рыбой. А в город пусть не суётся. Нам одно его взятие Сатино, совсем нам не нужное, столько хлопот принесло, сколько за десять лет до того не приносило.

  Беспокойная компания, – тяжело вздохнул он.

  Надо! Надо их крепко чем-нибудь занять там, на озёрах. Чтоб у них и мыслей не было соваться, куда им не след, и особенно в городскую политику. А то ишь чего удумали. Шалить! Крепости не нужные штурмом брать. Кто, спрашивается, их о том просил...

  – Да-а-а, – согласно протянул Голова. – Столь беспокойную копанию, сующую нос в чужие дела, надо срочно чем-то занять. Чем-то таким важным, чтоб под ногами не мешались.

  Сила, – повернулся он к товарищу. – А что ты думаешь по поводу идеи возрождения баронства Вехи? Не кажется ли тебе, что бароны де Вехтор зажились в нашем городе и им пора бы отсюда съехать?

  – Не кажется, – равнодушно зевнул Староста. – Совсем не кажется. Более того. Я уверен, что если мы только попытаемся выпереть баронессу из города, у нас будут проблемы. И не с кем-либо, а с Территориальным Советом. У того явно ставки сделаны на эту баронессу. Так, как её облизывает Ведун, и слепому станет понятно, что у того на неё особые виды. Поссоримся с Ведуном, не видать нам денег на перевооружение как своих ушей. Да и прочие денежные программы помощи пограничному городу резко обрежут. Сволочь он та ещё, ты ж сам знаешь. Не простит он, вмешайся мы в его игру.

  Так что, придётся выбирать. Или баронесса, или деньги. По мне – так лучше деньги, а с соплюшкой этой – так и хрен бы с ней. Пусть живёт. В конце концов она нам много беспокойства не доставляет, а прибыток есть. Как ни крути, а денег она в город много принесла. И полагаю, ещё не меньше принесёт. Одни эти её рекруты из маркитантского обоза чего уже стоят. Не менее полумиллиона золотом к рукам наших ремесленных гильдий прилипло, а чрез них и к нам. А впереди ещё учить их и учить.

  Нет, – медленно покачал Сила головой. – Моё мнение – их не трогать. Ни баронессу, ни этого её муженька шустрого. Пока, по крайней мере. Пока досуха не выдоим, – зловеще усмехнулся он. – Пока есть от них польза.

  И не забывай про шум на площади, – кивнул он в сторону окна, откуда до них доносился мат и звуки ударов по металлу. – Ни танк, ни трактора, ни моторы отобрать у этой компании пока не получилось. А вот потом..., – многозначительно ухмыльнулся он.

  В конце концов, в чьих руках власть – тот и прав. Всегда! Не так ли, дружище?

  Сила Савельевич Худой, Староста левобережного города Старый Ключ, тихо рассмеялся над своей незамысловатой шуткой.

  – Всё потом, – едва слышно повторил он.

  Когда утихнет поднятый ими шум с ограблением Подгорного князя с имперскими ящерами, вот тогда можно будет снова вернуться к обсуждению столь пикантного вопроса, где место этого танка. На каком участке границы он должен нести службу? И кто будет распоряжаться столь важным для города грозным оружием.

  Кто б ещё полгода назад сказал мне, что я буду вполне серьёзно рассматривать вопрос об использовании такой бесполезной вещи как танк, никогда б не поверил. А вот, поди ж ты. Как всё меняется, прямо на глазах...

  Сила Савельич, словно не веря сам себе, с недоумённой миной на лице медленно покачал головой.

   Глава 2. Люди и нелюди.

  

   Возвращение победителей?

  Возвращение в лагерь своего отряда на озёрах, давно ставший привычным, родным местом сбора всех своих и отдыха, Илона Бережная представляла себе совсем не так. С грандиозной победой, с кучей трофеев и щедрой денежной премией, выписанной довольно прижимистыми землянами, её встречать должны были совершенно иным образом.

  Сегодня никто не бежал к воротам острожка и не встречал.

  Впрочем, ничего особого она не ожидала. Так, по мелочи, встретить по товарищески, вместе отметить первый, действительно серьёзный успех. Повеселиться. Ведь вернулись же с победой.

  Увы и ах.

  В отличие от прошлого, на этот раз всё было не так.

  Раньше, когда они здорово надирали задницы подгорным, все искренне радовались их возвращению. Теперь же... Судя хотя бы по тому, какое в лагере царило уныние и мрачная атмосфера, за время их отсутствия здесь действительно произошло что-то серьёзное...

  Игрена только тут поняла, что всё это время так её беспокоило. Тишина. И странное какое-то равнодушие на лицах встречавших, больше напоминающее лица на похоронах близких. И эта разлитая в атмосфере воинского лагеря амазонок равнодушная обречённость. Ничем не напоминающая атмосферу недавно покинутого ими лагеря егерей под стенами литейного завода землян, где они все вместе пышно отмечали победу.

  – "Какое разительное отличие между нами и ими, – угрюмо думала амазонка, наблюдая за вяло перемещающимися по лагерю подругами. – Там Праздник Победы. Здесь – уныние и разброд. И физически ощущаемая обречённость.

  Ну и что у нас произошло такого, что вы все ходите словно в воду опущенные, – сердито схватила она за руку Кары.

  Три недели нас не было дома и такие потрясающие изменения? Что произошло?