Текст книги "Славный город Старый Ключ (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

  – И без этих надоевших всем людоедов. Вот где они у меня сидят, – стукнул ребром ладони себе по горлу комендант. – Мочи моей нет, до чего надоели, твари. Даже твои имперцы уже не выдерживают, через второй день на третий обязательно кого-нибудь да казнят. Как они нам всем надоели, – покачал он головой.

  – Мне? – скептически хмыкнул Сидор, ехидно глядя на что-то разговорившегося коменданта. – Мне нужна дорога? Мне или нам всем?

  – Всем, – тут же не моргнув глазом поправился комендант. – Нам всем.

  Правда, мосты на будущей трассе, сразу предупреждаю, будут пока деревянные. На каменные у меня денег нет. Сам же смету урезал. Может, подкинешь деньжат? – комендант просительно глянул на Сидора, снова напомнив ему взгляд нашкодившего кота.

  – Тьфу ты, – даже вздрогнул Сидор, мгновенно сбрасывая накатившее наваждение. – Ты прям гипнотизёр какой-то. Чуть было не кивнул автоматом. Ну, где я тебе денег возьму? – возмутился он. – Вы все прям, думаете у компании карман бездонный. Этому дай, второму дай, третьему дай. Только и слышно со всех сторон: дай, дай, дай. А зарабатывать, кто будет?

  – Дормидонт, – с невозмутимо довольным видом неожиданно констатировал комендант. – Он, зараза, знаешь, как развернулся? Половина подвалов в крепости его вином забита. Мы почти все на него тут работаем. На куркуля этакого. Всю осень аки пчёлки жу-жу, жу-жу. И всё на его виноградниках.

  Но ведь вечно так продолжаться не может. Точнее – не должно. Ребята тоже хотят свои виноградники иметь. Чё, они хуже Дормидонта что ль? Тем более, что политика компании в том и состоит, чтоб у каждого из нас было что-то своё. И этого своего у каждого должно быть много.

  Вот мы тут с ребятами покумекали, карты земель окружающих подготовили, прикинули что к чему и составили перспективный план развития. Чтоб и вам, и нам было хорошо.

  Посмотришь?

  – Блин, куды ж я денусь, – негромко рассмеялся Сидор. – То вас и калачом сюда было не затащить, а теперь, я смотрю, уже пушкой отсюда не выбьешь. Ладно, – обречённо махнул он рукой. – Посмотрю я на ваши перспективные планы. А пока что скажи вкратце. Кто, что, чего и сколько? Почём не спрашиваю. И так догадываюсь что денег много попросите. Говори.

  – Ну, про всё, про всё, да ещё вкратце, сразу не скажешь, – сосредоточился комендант. – Поэтому, остановлюсь пока на самых общих и ближайших перспективах.

  Про пастбища твои разговору нет, они постепенно обустраиваются и табуны плодятся как на дрожжах. Скоро надо будет делать уже выбраковку, оставляя себе элитное стадо. С этим всё ясно, да о том ты и сам в курсе. А вот о чём, собственно пойдёт сейчас речь.

  Всех, абсолютно всех, очень впечатлил успех Дормидонта, – серьёзно посмотрел он Сидору в глаза. – Очень. И самое главное, что народ понял, как можно с небольшими усилиями поднять ещё несколько подобных долин. Точь в точь, как у него, со старыми заброшенными виноградниками и разрушенными старыми безхозными усадьбами. Точнее, с тем, что там от них ещё осталось.

  И самое главное, народ поверил в то, что старые хозяева обратно не вернутся и назад своё добро и свои земли не потребуют.

  Если уж дворянский съезд принял постановление признать что земли эти выморочные и более того – прокляты, из-за того что тут пятьдесят лет тому назад творилось, то значит так оно и есть. Раньше в это никто не верил, опасаясь преследований со стороны баронов на Басанрогском перевале, но после того как там прошёл твой обоз с вином отсюда, всё окончательно встало на свои места.

  Вы, ребята, стронули лавину, которую до сих пор боялись даже трогать. А теперь, – хмыкнул он, процесс не остановить. Можно только возглавить.

  Честно признаюсь, – смутился комендант. – Я и сам до конца в то не верил что никто на это имущество не предъявит свои права. Теперь, когда даже на таможне подтвердили сей факт, всё, народ тронулся. А осенняя Великая Грамота нашего Территориального Совета, утвердившего в предгорьях незыблемость законов Левобережья, окончательно всех в том убедила. Теперь если кто из дворян или старых хозяев на эти земли и сунется, то добром это для него не кончится.

  Потому и народ в горы потянулся.

  Ну, – вдруг замялся он. – Это одна из причин, прямо скажем. И совсем, кстати, не главная, – тихо буркнул он ещё что-то себе под нос.

  Так что, во многом благодаря вам, народ наш принялся активно осваивать новые территории. И наши есть с границы, лесовики, и даже кое-кто из толковых ребят с низовьев уже подтягивается. Обрастаем людьми помаленьку. Нет уже той тягости и безлюдья что была ранее.

  Правда и работы у нас здесь не просто много, а очень много. Потому ребята и просят тебя дать технику, и денег. Одним им и своими силами не справиться. Да ещё так быстро, как развернулся Дормидонт.

  А уж сбывать есть куда, – довольно покачал он головой. – За перевал. Там – прорва. Там возьмут всё что ни дай. Да ты и сам знаешь, как там наше винище дворяне хлещут. Да и остальной народ не отстаёт. Любую бурду налей – уже хорошо. А уж такие вина как у нас тут, – восхищённо закатил он глаза к небу.

  Прошлогодний урожай Дормидонта буквально с руками отрывали, – усмехнулся он.

  Потому выпускать мы будем не бурду всякую, а самые редкие и ценные сорта вин, о которых там, в Приморье, да и на всём Западе давно уже позабыли. Лоза потеряна. А мы тут по долинам много разного интересного нашли. Такого, что тем на равнине и не снилось. Уже нашли и ещё найдём, потому как места здесь богатейшие.

  Были, когда-то, – сразу помрачнев, всё же уточнил комендант.

  За прошедшие года лоза старая одичала, адаптировалась к изменившмся условиям, но неожиданно такие необычные вкусовые букеты из неё можно теперь составлять, что..., – в восхищение помотал комендант головой, снова с охоткой возвращаясь к любимой теме. – Только работай и работай, а эффект будет.

  – "Ну да, будет, – не на шутку встревожился Сидор. – Как только вылезешь со своим вином на рынки Приморья, как сразу найдутся охотники до старых поместий. Быстро найдутся старые владельцы со своими птичьими правами. Заманаешься отбиваться.

  Чередой пойдут один за другим, требуя вернуть назад чужие земли. Сколько тогда крови придётся пролить, чтоб всех жаждущих утихомирить. А и ладно, – мысленно махнул он рукой. – Решим проблемку, не привыкать уже. Да и надо окончательно всё расставить по своим местам. А то бумагу вроде приняли правильную, что земли, мол, выморочные, а увидят что тут живого много чего есть, глядишь и вспомнят старые позабытые права. Придётся резать "по живому". И лучше сейчас, когда силы есть, чем потом, когда неизвестно чего будет".

  – Только нам пробка нужна, – внезапно перескочил комендант на конкретику, уже совершенно не обращая внимания какие мысли крутятся в голове у его собеседника.

  Ребята рассказывают, там в Приморье пробкового дуба полно. А у тебя, мол, поместий разных простаивающих там хватает.

  Про заготовки по местным перелескам не говорю. И так понятно что стоит лишь раз там что-либо раз заготовить, да ещё в требуемых нам промышленных объёмах, как от того несчастного дуба мгновенно останутся рожки да ножки. Народ местный там хваткий.

  Поэтому предлагаю заложить на твоих землях посадки пробкового дуба. Здесь то у нас тот дуб так хорошо не растёт, а там ему климатит. Знающие люди верно говорят.

  Своя пробка, своё вино, свои бутылки, своя транспортная компания. Всё своё. Мы весь мир захватим своим вином. Озолотимся.

  Только представь. Сидорово вино, – провёл он раскрытой ладонью у себя перед лицом, как бы изображая надпись. – Высший знак качества. Элита!

  И ухода большого не требуется. Дуб он и есть дуб. Растёт себе и растёт. Собирай лишь вовремя кору с него и довольно будет. Всего делов то, раз два и готово.

  – Ага.

  Сидор скептически смотрел на необычно воодушевлённого коменданта. Таким возбуждённым и страстным оратором он никогда его раньше не видел. Жаль, что и дальше не увидит. Розовые мечты, точнее розовые сопли, обламывать надо было сразу. Разочарований потом меньше будет. Как и проблем.

  – А ты считал, во что это всё встанет? Сколько золота сейчас потребуется, чтобы потом поднять этот ваш прожект? – улыбнулся он, видя неподдельный энтузиазм коменданта. – Особенно с этим вашим пробковым дубом. Это вообще проблема из проблем, о которой я даже слова тебе сказать не могу. Потому как не знаю ни хрена. Что за пробковый дуб? Как он растёт? Как с него пробка та собирается? Что потом с дубом тем происходит? Ничего не знаю.

  И ты хочешь чтобы я под это дело подвязался? – изумлённо уставился он на мужика.

  – Ну, – замялся комендант. – По самым первым прикидкам, для начала надо бы тыщ..., – улыбка медленно сползала с лица Сидора, – сто, двести.

  – А если реально? И без бла-бла-бла? – выжидающе замолчал Сидор..

  Уже не улыбаясь, он совершенно серьёзно смотрел коменданту прямо в глаза.

  – Полмиллиона, без всякого дуба, – тяжело вздохнул комендант, отводя взгляд. – Золотом. И то только на первое время. Дороги, мосты, крепости, то, сё. Капитальные вложения от которых никуда не деться, будь они неладны. Одних только рабов ящеров на дорожные работы тысячи три надо будет пригнать, – тяжело вздохнул он. – А это и лагеря для проживания, и охрана, и жратва для них. А пахотного клина у нас, сам знаешь, лишь то, что подняли возле крепости. Об самообеспечении можно даже не заикаться. Живём за счёт всего привозного.

  А, – обречённо махнул он рукой. – Всё-то я понимаю, да ведь как помечтать то хочется.

  А если серьёзно? – поднял он на Сидора смущённый взгляд. – Насколько мы можем на тебя рассчитывать?

  Нам бы парочку тракторов, для начала. Мы бы пашни здесь подняли столько, чтобы хлеба своего на всех хватило. И на себя, и на рабов, и на продажу чтоб осталось. На спирт твой. И работать есть кому. Мы уже кое с кем из своих договорились с равнины, на переселение.

  Там последние годы совсем плохо стало. Ящер давит, а клановое руководство, словно не видит ничего. Никто ничего толком не делает. Так что, люди будут. Люди уже сидят на узлах.

  Нам бы парочку тракторов? – просительно глянул он на Сидора. – Для начала.

  – Вы-то, может, и договорились, – заледенел взглядом Сидор. – Да перед тем меня спросить забыли. А каковы у меня самого планы на те, так вам нужные трактора, экскаваторы, да скреперы с бульдозерами. Тебе не приходило в голову, дорогой мой, что для того чтобы дать вам всю запрашиваемую вами технику, её надо перед тем ещё и сделать. Или для начала восстановить хоть что-то из привезённых Димоном отдельных разрозненных частей. А кто делать это будет? Я? Ты? Или твои лесовики с равнины, которые ничего сложнее рукоятки сохи и топора в руках никогда раньше не держали.

  И кто работать на той технике будет?

  У тебя есть специалисты механики? Обученные специалисты, желательно с опытом работы? Нет!

  На литейном, лишь месяц назад курсы механизаторов организованы. И то Лёха не наплачется с контингента, что там сейчас обучается. Люди элементарно писать и считать не умеют, буков не знают, в счёте путаются, а уже за рычаги трактора рвутся. А чинить поломанную ими технику за чей счёт потом будут? За их? Хрен там! Нет у них за душой ни гроша. А в долг я никому ничего отпускать не собираюсь.

  Значит – чинить поломки придётся за счёт компании. А нахрена нам оно надо?

  А землян на все трактора, даже на те то уже есть, не напасёшься. Во-первых, нет их, землян то есть. А во-вторых, не рвутся они в машинисты, как ты сам наверняка прекрасно знаешь.

  И что мы тогда делать будем? – ядовито полюбопытствовал он, решив про себя, что окончательно добил коменданта.

  Немного помолчав, переваривая то, что сказал ему Сидор, комендант какое-то время молча играл мышами скул, думая какую-то свою думу.

  – Знаешь, что я тебе скажу, дорогой ты наш начальник Сидор Матвеич, барон который есть. Я, конечно, понимаю, что как только Димон притащил с Правого берега моторы, все в городе тебя просто одолели с просьбами: дай, мол, да дай. Дай мне, а не моему соседу, потому как мне нужнее. Ну да мы не все. И если я говорю, что мы всё продумали, то так оно и есть.

  Придём домой, я тебе все свои выкладки покажу, что и как. А пока, вкратце проинформирую о том, что мы все думаем, глядя на то, что происходит там у вас в городе.

  То, как ведёт себя зажравшаяся Старшина, особенно в лице главных своих представителей Головы со Старостой, иначе как предательством и изменой, не назовёшь. Вредительство в чистом виде. Потому и к тебе первоначально, как только ты появился здесь, отношение было соответствующее. Как к скоробогачу и предателю, который сегодня здесь, а завтра там. Который стремится лишь сорвать куш, а затем быстро свалить в места где потише. К себе в баронство. Где нет ни ящеров, ни этой границы поганой, на которой только и гляди в оба, когда ящер снова на тебя навалится.

  – "Блин, в самое ближайшее время я именно так и собрался делать", – тут же испортилось настроение у Сидора, хоть внешне это никак не проявилось.

  – Да ещё и ты сам подкинул дровишек в такое наше убеждение, прикупив себе дворянский титул. Да не какой-либо, а самих баронов де Вехтор, древнейшего и могучего когда-то рода. А потом ещё и жену молодую сюда привёз, родовую шляхтянку, словно в насмешку над всеми.

  Только вот потом, посмотрев на ваше поведение, что твоё, что Димона, что жены твоей, разобрались. Про Машку вашу молчу, та баба своя, понятная. А вот вы оба – загадки поначалу для всех были. Что ты, что друг твой Димон.

  Что ты не такой как Старшина и тебе надо совершенно иное чем им, только потом доходить стало. Им – деньги, тебе – идею. Да не простую, а чтоб Великая была. Да и жена твоя – не чета их бабам. Порода, из старых. Настоящая Поречная Ведьма.

  – Фью-ю-ить, – разочаровано свистнул Сидор. – Ну, ты и загнул. Особенно с Поречной Ведьмой. Да ещё так, с заглавной буквы П. Ты б тогда и меня как-нибудь также обозвал бы. К примеру, энтузиастом обозвал бы, и комсомольцем ударником на строительстве Комсомольска-на-Амуре или Байкало-Амурской Магистрали. А дорогу нашу Старый Ключ – Тупик, шоссе Энтузиастов бы до кучи назвал.

  – Не понимаю, о чём ты.

  – Проехали, – раздражённо отмахнулся Сидор. – Это я так, о своём, о личном. Старые земные заморочки. Но, давай серьёзнее. Без ведьм и пионэров пенсионно-комсомольского призыва.

  Дело говори, – разозлился под конец он.

  – Дело, – полез чесать затылок комендант. – Можно! Будет тебе и дело.

  – Мы горный укрепрайон одни строить собираемся, сами? Или всё же помощь от народа примем? Народ не прочь помочь. Особенно в деле которое касается его непосредственной шкуры.

  – А где ты тут его видел? – невольно свалившись на сварливый тон, полюбопытствовал Сидор. – Народ свой? И где ты тут видел укрепрайон? И от имени кого конкретно ты тут выступаешь, сокол ты мой, шизокрылый?

  Если мне не изменяет память, ты состоишь у компании на службе. И от её интересов не должен бы отстраняться. Или ты так не считаешь? – слегка прищурив глаза, Сидор с откровенным интересом разглядывал коменданта, вдруг открывшегося ему с совершенно неизвестной до того стороны.

  – Ты ко мне не цепляйся, – поморщился комендант. – Не обо мне речь. Речь о людях, которых допекло и которые готовы помочь вам разобраться и с Головой, и с надоевшими всем порядками в городе. И с теми же ящерами людоедами, которые всех достали.

  – Смута, – мрачно констатировал Сидор. – Ящер твой может радоваться. В самом крупном городе на границе, фактически единственном городе, – смута намечается. И я у вас как главный претендент на роль Лжедмитрия первого. Зашибись!

  – Сам ты смута, – не сдержавшись, грязно выругался комендант. – Речь идёт лишь о том, чтоб семьям с равнины подготовить в горах надёжное убежище, куда бы они могли в случае чего укрыться. А ты сразу в бутылку полез, смута ему, видите ли, под каждым кустом мерещится.

  Успокойся ты, нет никакой смуты. Нет и не будет, слово даю.

  – Ну раз слово даёшь, – скептически посмотрел на него Сидор. – Тогда пошли, будем разбираться с тем что вы там напроектировали. А заодно и поближе представишь тех кто так рвётся строить горный укрепрайон.

  Зашибись. Мне тут только вашего укрепрайона тут до кучи не хватало. Всю жизнь метал, – сердито проворчал он себе под нос. – Ладно, – махнул Сидор рукой. – Пошли домой, а то здесь на ветру околеем скоро. Глянь на охрану, – кивнул он в сторону. – У парней носы уже посинели и какие-то они стали заторможенные.

  Или замороженные? – оценивающе окинул он взглядом фигуры стоящих на расстоянии охранников.

  – Чему удивляться, – недовольно откликнулся комендант. – Ты на сапожки их форсистые глянь. Блестят, ваксой начищенные, аж глядеться в них можно, как в зеркало. Красота! Только перед кем им тут красоваться в этих диких горах. Девок тут нет, по крайней мере свободных, одни скалы и лес. Так что красоваться здесь не перед кем.

  Ты на мои ноги глянь, – выставил он вперёд правую ногу. – Видишь?

  – Что? – непонимающе у ставился на ноги коменданта Сидор. – Что я там у тебя должен видеть? Штаны твои драные с заплаткой, что ли? Синие с белой заплаткой на коленке – это нечто, конечно. Это да! На это действительно стоит посмотреть. Но лучше бы ты их снял. Не позорился. Под ними наверняка что-нибудь интереснее найдётся чем твои грязные портки, – беззлобно рассмеялся он.

  А штаны действительно, купи новые, а то люди подумают что я тебе мало плачу. А у тебя зарплата чуть ли не такая же как у меня самого. Так что сними, сними свои драные портки и не позорь меня. Или хотя бы заплатку поставь того же цвета, что и штаны. Всё не так заметнее будет.

  Позоришь ты меня, братец, позоришь, – уже откровенно хохотал Сидор.

  – Тьфу ты, – сплюнул раздражённый комендант. – При чём здесь мои штаны. Штаны ерунда. Придём домой, сменю. Это я в поле надел, думал поработать придётся. А новое пачкать – жаба душит.

  Да и не о том я, – взорвался раздражённый комендант. – Я на ноги мои прошу тебя посмотреть.

  – Ну и что? – непонимающе уставился на ноги коменданта Сидор. – Ну ноги, как ноги. Кривые. Сразу видно что с лошадью с детства близко знаком, в отличие от местных лесовиков. Ты сам то вообще откуда родом?

  – Тьфу ты, – хлопнул себя по боку ладонью комендант. – Валенки, спрашиваю, видел?

  – Ну?

  – Что ну? Что ну? Валенки! Валенки! Валенки мы тут валяем из твоей горской шерсти. За ними у нас очередь уже выстроилась, отсюда и до самого Ключа! В два ряда стоят просители, между прочим. Только дай!

  – А твои парни форсят в красивых сапожках, а ноги уже заледенели небось. Понял?

  – Нет.

  – Тьфу ты! – плюнул комендант. – Валенки им надо, чтоб не стояли босиком на снегу и не плясали от холода на морозе.

  – Теперь понятно?

  – Теперь понятно, – улыбнулся Сидор. – Да мне и с самого начала было всё понятно. Тем более что и я сам не знал как к тебе подкатиться, чтоб вашими валенками разжиться. Или ты думаешь что у меня самого ноги не мёрзнут? Мёрзнут, ещё как мёрзнут, да куда денешься.

  Едем то мы к морю, а значит к теплу. Вот народ и не озаботился тёплыми валенками, думали сапогами обойдёмся. Зачем, мол, лишнюю тяжесть таскать туда сюда.

  Да и слышал я что вы тут какие-то особые валенки тачаете, супер тёплые, архи удобные. Машка с Беллой мне все уши уже прожужжали чтоб разжился местными валенками.

  – А то, – с гордостью выпятил грудь комендант. – Валенки из горской шерсти яков всегда в народе ценились. А уж какие тут у меня мастерицы собрались, и у вас в городе таких не сыщешь. Нога в валенке сидит – как влитая. А тепло..., как дома на печке.

  – А какие у меня бабоньки полушубки из сукна шьют, демонстративно закатил он глаза к небу. – Ты себе даже не представляешь.

  – Почему же. – сразу погрустнел Сидор. – Представляю. Очень даже хорошо представляю. Твои отчёты я читал и доходностью данного промысла весьма впечатлён. Только вот что дальше делать – вот это я плохо себе пока представляю.

  Моя попытка выцарапать обратно учеников из городских гильдий так ничем и не кончилась. Договор есть договор и он работает в обе стороны. А мастера стоят вмёртвую. Говорят, что будут учить мальцов как договорились. Так что плати – и всё согласно договору будет.

  Вот она где моя поспешность с распределением обозников вылезла, – Сидор со злостью хлопнул себя ладонью по шее. – Мне б не подымать скандал на весь город, а тишком постараться изъять всех учеников, кого так и не допустили к обучению. А я кипеш поднял, пороть сволочей стал. Вот гильдейцы и схаванулись. Поначалу то у меня получилось часть какую-то малую выцарапать из лап гильдий, а потом они врубили на полную круговую поруку. Мол, если тот не может или не хочет, то договор выполнит этот. Мол, у нас поимённой договорённости не было. Договаривался ты, мол, с гильдией, гильдия и ответит.

  И ответили! Все парни пахают теперь, как бобики, аж пар из спины валит. И придраться теперь мне не к чему. Упустил момент.

  – Так что, мысль твою я сразу понял. Очень даже хорошо понял. Тебе нужны парни на валянье валенок.

  – Увы, – виновато развёл он руками. – Людей нет.

  – А девки?

  – Чего девки?

  – Девки есть?

  – Есть, – удивлённо глянул на него Сидор. – Девки всегда есть и девок полно. Как грязи. А при чём здесь девки? Работа с валенком – тяжёлый труд. Какая тут может быть девка?

  Ты башкой своей подумал, – постучал он себя кулаком по лбу. – Девок вообще тяжёлой работой нагружать нельзя. У них там это, как его, – поморщился Сидор, вспоминая, – материнство будущее. Во! Так что тяжкий труд не для них. А валенок валять, что молотом махать.

  – Ну да, – хмыкнул комендант. – Девок на валянье валенной брать нельзя, потому что работа тяжёлая. А сутками по полигону амазонок гонять, как будто они не девки – это можно, – негромко рассмеялся комендант. – Ерунду говоришь. Сельская девчонка многое может. А ты всё своими категориями считаешь, московскими, городскими. Когда ваши девки тяжелее листика бумажки ничего и не поднимали.

  Ну, или чего другого, более приятного, – негромко рассмеялся он, лукаво глянув в его сторону.

  Здесь, Сидор, народ другой, – покровительственно проговорил он. – Здесь народ крепкий. С детства тяжким трудом укреплённый.

  Пошли, вернёмся в тепло, – махнул он рукой в сторону крепости, – и я тебе покажу как наши девки тачают валенки. Сразу все вопросы отпадут. Если есть свободные девки – давай, присылай. Будут у меня валенки валять.

  – А твои молодцы их валять будут потом, – понимающе хмыкнул Сидор. – Парней молодых, неженатых у тебя полно. Приданое за нашими девками дают хорошее, вот ты о своих людях и беспокоишься. А то что твоей же компании это влетит в копеечку, не беспокоишься.

  – Не без того, – рассмеялся комендант. – Парней надо женить, чтоб они обратно домой не вернулись и осели здесь, в предгорьях. Так что ты мне сюда соплюшек не присылай. Давай чего повзрослее, посимпатичнее, посисястее.

  – Блин, – озадаченно сдвинул шапку на лоб Сидор. – Во влип. Если б знал что придётся ещё и свахой подрабатывать, десять раз бы перед тем подумал, прежде чем сюда молодых парней с девчонками повёз. А теперь выходит, назвался груздем, полезай в кузовок.

  – Ну, всё-всё-всё, – расплывшись в довольной улыбке, словно они уже обо всём договорились, вдруг заторопился комендант. – Пошли скорее домой. А то я смотрю твои парни скоро совсем посинеют, да и ты похож уже на снулую рыбу, какой-то заторможенный. Замёрзли уже в своих сапожках. Дома договорим.

  И в самом деле, делать в питомнике было уж нечего. На посадки они посмотрели, полюбовались, удостоверились что всё идёт своим чередом, и довольно. Теперь можно было и в тепле отогреться. Тем более что комендант был прав, промахнулись они с этими сапогами, конкретно. Хоть и зимние сапожки, на меху, подошва у них не бумажная, а с валенком не сравнить. Нога всё одно мёрзнет.

  Назад вернулись уже под вечер. И хоть по времени было ещё рано, но солнце уже уверенно клонилось к близкому в горах горизонту. Всё ж зимний день короток.

  Впрочем, в крепостных подвалах, куда комендант тут же повёл Сидора смотреть на их разросшиеся за последний год запасы шерстяного сырья, время дня наверху значения не имело. Здесь было темно, хоть глаз выколи. И единственным источником освещения были бензиновые лампы, во множестве висящие высоко на стенах.

  Правда, о возможном возникновении пожара комендант всё ж побеспокоился. В большинстве висящих на стенах ламп не было даже бензина, не говоря уж о том чтоб их зажигать. Это было больше похоже на то что лампы составляли некий стратегический запас коменданта на какой-то непонятный случай. Что тот тут же лично и подтвердил, заявив Сидору что убрал лампы подальше от загребущих ручонок местного люда, который давно уже положил глаз на казённое имущество, постоянно приставая к нему с просьбами продать для личного потребления пару ламп или дать во "временное пользование".

  Что самое интересное – покупать никто не спешил, предпочитая решить дело с комендантом "полюбовно".

  Что это было чужое и к тому ж казённое имущество, и сам комендант распоряжаться подобным образом им не имел права, да ещё к тому ж "продавать" куда-то на сторону, никого, похоже, не интересовало. И лишь когда он развесил их по стенам подвалов, народ поуспокоился, отстав наконец-то от несчастного мужика, которому уже надоело всем и каждому объяснять, что имущество компании не продаётся, не дарится, и не даётся во "временное пользование". Даже родным, друзьям и знакомым.

  Местный менталитет пришлых лесовиков был весьма-а-а своеобразен. Если какая-то вещь в их представлении лежала без пользы, то значит она была ничейной и подлежала безусловному личному использованию. Его личному использованию. А что имущество чужое, так что ж., как меж добрыми соседями говорится: "Ну мы что, неужто такой ерундой считаться будем?". Психология несунов и потаскунов не вчера родилась и не завтра отомрёт.

  Впрочем, почему-то к своему личному имуществу отношение у них было прямо противоположное, что вполне определённо служило доказательством тому что внутреннее отношение местных лесовиков к компании землян не смотря ни на что прошедшее, не изменилось ни на йоту. Как смотрели они на них как на свой дополнительный халявный прибыток, так и продолжали смотреть. И ничего так ясно как этот мелкий случай не объяснил Сидору этот момент.

  Впрочем, он и с самого начала не обольщался, спокойно, без эмоций выслушивая бредовые прожекты, озвученные комендантом.

  Видно было что мужик говорил с чужих слов и его самого тяготила бредовость предложенных проектов. Но отказать "своим" он не мог. Потому и вывалил на Сидора всю эту чушь.

  Давать полмиллиона золотых, своих золотых, чужим людям, на развитие чужих предприятий? Предприятий конкурентов? Лишь для того чтоб те могли сказать какие они, то есть земляне, добрые, удачливые да оборотистые? Лишь за то что они помогут ему создать в горах какой-то мифический укрепрайон? Для кого?

  Для кого этот мифический укрепрайон, который лично ему самому, Сидору, на фиг был не нужен. Компании и Сидору достаточно было крепости Тупик и Гуано, и соединяющей их дороги. А строить ещё десяток другой укрепленных поместий в горах, где могли бы скрыться от ящеров с равнин будущие беженцы? За свой счёт? Потому как у местных лесовиков в карманах мыш от голоду удавился.

  Бред!

  И судя по некоторой неуверенности, периодически едва заметно проскальзывающей в речи коменданта, тот и сам чувствовал какую-то неправильность в том что предлагал, и от того всё больше и больше смущался, под конец уже окончательно скиснув.

  – "Похоже, разворотливость Дормидонта сыграла с нами всеми плохую службу, – с трудом сдерживаемой усмешкой подумал про себя Сидор. – Никого не интересуют условия на которых работает Дормидонт. То что это фактический филиал компании, который довольно жёстко таки контролируется, похоже никого не интересует. Да и сам Дормидонт не спешит озвучить для всех условия собственного найма, то, что он фактически не является владельцем и собственником занятого им поместья.

  Да, собственно, какая мне разница, – мысленно встряхнулся Сидор. – Что тут думать? Денег всё равно нет. Свободных денег, – хоть и мысленно, но всё ж тут же уточнил он для себя. – Да ежели б и были, только дурак дал бы их конкурентам. Хотят развивать собственное виноградарство и всё остальное – флаг им в руки и барабан на шею. А нам хватит и одного Дормидонта с сыновьями. По крайней мере, пока не наладим как следует дела с производством коньяка из шишко-ягоды и не разовьём в достаточной мере свои плантации ягоды там, на равнине. Ну, а там – посмотрим. Может и в самом деле в виноградник вложимся. Пусть всё идёт своим чередом.

  С другой стороны, можно было б конечно предложить кое-кому из местных продать мне свои изумруды, добытые в тайной шахте. Особенно если у кого есть изумруды ювелирного качества. Да на хрена? Даже по дешёвке это большие деньги. Которых, кстати, опять же свободных у нас нет.

  – Пока нет. И когда будут – неизвестно.

  – И ещё вопрос. Как его определить, то самое ювелирное качество?"

  Сидор был никак не ювелир, и в камнях разбирался слабо. Проще сказать – вообще никак. Потому и мельком пришедшая мысль в очередной раз разжиться у кого-нибудь из местных купленным по дешёвке изумрудом тут же отбросил.

  Такое дело требовало серьёзной подготовки. Для начала, надо было найти того кто бы ему их продал, а до того предоставил бы для оценки. И требовалось самому отбирать камни, потому как поручить кому-либо столь деликатное дело было нельзя. А уже совсем потом, надо было найти того, кто бы произвёл эту оценку. Кругом клин.

  Это только при покупке такую оценку производят даром. А если впрок – то тут уж придётся заплатить. И заплатить немало. Почему то у местных и нет точных данных какие камни у них ювелирные, а какие так, из разряда дорогого мусора, который проще выбросить чем продать. Да и светить им наличие у себя подобной ценности – смерти подобно. Все в этом на примере Бугуруслана достаточно убедились.

  Как ни крути, а со всех сторон лучше было оставить проблему с изумрудами на потом, так как она сейчас есть. То есть – никак. И компаньонам его по шахте, и Сидору с Димоном так было спокойнее.

  – Вот что, – повернулся он к стоящему рядом коменданту.

  За своими мыслями он не заметил что тот давно уже замолчал и уж несколько минут с интересом наблюдал за мысленным процессом, открыто отражавшемся на лице Сидора. Поняв, что его уже просчитали, Сидор улыбнулся.