Текст книги "Славный город Старый Ключ (СИ)"

Автор книги: Анатоль Нат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

  Наказание для не справившихся Тур знал. Смерть. Смерть каждого десятого из его сотни, включая и его самого в общем счёте. А умирать за какие-то непонятные ящики, Тур не хотел. Потому и надо было пошевелить тем, что казалось уже атрофировалось на этом морозе и вымокло в липкой грязи окрестных болот. И, казалось, напрочь позабылось с такими командирами. Надо было думать мозгами, которых у местных подгорных оказалось не в пример меньше чем у него. Оттого, наверное, в стычках с егерями и потери в его сотне были на порядки ниже.

  Правда, прошлые малые потери его бы не спасли в случае неудачи. Прямой приказ есть прямой приказ. Их жизни не стоят ничего. Или – или. Или он уничтожает груз, или... Последнее или, Тур дуа де Соха никак не устраивало. Потому надо было думать.

  Непривычное, скажем честно, занятие за последние полгода. Успел уж отвыкнуть с местными реалиями.

  Но одно сразу было ясно. Отбить груз не получится. Никак. И не потому что груз шёл из Империи и сопровождали его две сотни имперских ящеров легионеров из ренегатов, нет. Это-то как раз было ерунда, даже несмотря на то что сопровождающие имперцы казалось бы, должны были быть хитрыми и изворотливыми. А потому что их сотня уже опоздала.

  Груз встретили.

  Где-то уже здесь в лесах предгорий и болотах межозёрья лесовики со страшными егерями встретили тайный груз и практически уже дотащили его до своих земель, находящихся под их плотным военным контролем, где они уже чувствовали себя спокойно, в безопасности.

  Поэтому, тупо отбить уже не получится. Слишком поздно. Месяц назад ещё можно было попытаться, до встречи с егерями и лесовиками, теперь уже нет. Поздно их предупредили.

  Оставалось одно – уничтожить. А для этого надо было готовить ловушку. И лучшей из всего возможного была бы минная ловушка на озере. Причём, обязательно на контролируемых людьми территориях, где уже не будет такого плотного контроля всего и вся, где они уже расслабятся.

  Заложить несколько зарядов с купленным у тех же людишек тротилом в местах вероятного прохождения обоза и подорвать лёд, когда тяжелогружёный обоз окажется в пределах досягаемости. Пусть не прямо под ним, это то как раз не получится. У тех непонятно откуда тоже оказались слишком хорошие минёры и мины прямо по трассе обязательно обезвредят. Нет, рвать надо чуть в стороне, вне зоны проверки. С учётом величины заряда – этого должно хватить. Главное, заряд взять побольше.

  И ещё более главное – чтоб груз обязательно утоп, так как задача уничтожения сопровождающих обоз лиц перед сотником не стоит.

  Вот на этом и можно сыграть. Надо сыграть! Это – единственный шанс. И надо поторопиться. А то хоть обоз и движется удивительно медленно, но всё одно, рано или поздно будет вне зоны досягаемости. Потому надо поторопиться.

  Подставлять свою шею под топор легионного палача Тур не желал. Потому в оставшееся ещё у него время и проявил чудеса так свойственной ему изобретательности, устроив несколько минных ловушек в местах вероятного прохождения трассы проклятого обоза.

  И что удивительно, всё у него получилось. Удачлив оказался Тур, очень удачлив. А людишки оказались столь предсказуемыми, что Туру в какой-то момент даже стало немного обидно за напрасно потраченные усилия и пропавшие не взорванными другие заряды. Хотя, не будь их, обнаруженных тщательно проверяющих дорогу впереди сапёрами, неизвестно сработали бы заряды, заложенные под лёд.

  И то, сработала лишь единственная, последняя ловушка, устроенная в тщательно просчитанном и самом вероятном месте прохождения обоза. Последняя, на которую и был весь расчёт. Она единственная и сработала.

  Жаль, конечно, нескольких тонн дорогущего тротила, доставшегося врагу из разминированных ловушек-обманок, ну да что жалеть казённое имущество. Главное, одна из них сработала и теперь ненавистный груз лежит на дне, в самой глубокой части озера. Метров двадцать столб воды над грузом, а то и все сорок. Не достать. А там неизвестно сколько ещё ила под ним. Глядишь, утопленные ящики уйдут и ещё ниже.

  – "Надо проверить, – пришла холодная деловая мысль. – Раз взялся за это дело, раз так оперативно и удачно решил нерешённую другими задачу, надо так и дальше держать.

  – Надо обязательно проверить наличие ила в том месте, чтоб не смазать эффект от удачно проведённой операции".

  Раз этому грузу высшее командование Чёрного Легиона придаёт столь важное значение, то надо и дальше держаться раз сложившегося образа. Образа удачливого, выполняющего самые ответственные поручения воина. Чтоб быть постоянно у начальства на виду. Это всегда хорошо, когда удачливый боец на глазах у начальства. Особенно когда ты не собираешься на всю жизнь задерживаться в этом смертельно опасном лесном краю и мечтаешь перебраться в места где поспокойнее. Хотя бы даже и на старое место, на Чёрную речку, где ни в пример меньше шансов расстаться с жизнью.

  Хоть там тоже лесовики, но, какие-то... другие, мягче что ли. Не такие злые и не такие цепкие. Которые не мстят так жестоко и безжалостно за каждый удачно проведённый рейд на людские земли, под корень вырезая все становища подгорных, рядом с которыми прошёл маршрут возвращения отряда рейдеров. Что очень не добавляет любви к легиону со стороны немногих оставшихся ещё в живых местных подгорных. Скоро здесь вообще останется одна мёртвая земля, без единой живой души. Тогда вообще в сотнях воцарится голод. И раньше-то питались в основном за счёт добычи в людских землях, а теперь этого практически нет.

  – "Во всех смыслах кругом мёртвая земля, – недовольно задумался ящер. – А значит, летом надо вернуться обратно, сюда на озеро и уже по теплу проверить дно. Проверить самому, потому как такое дело другим доверить нельзя. Твёрдое оно или илистое. Чтоб получить точный ответ. Может ли быть спокойно руководство Легиона, что груз уничтожен, или надо начинать думать, как помешать людям поднять его со дна?"

  Если там твёрдый песок или каменистое дно, груз надо будет попытаться самим достать. С помощью подводных колоколов ли, или иным каким способом, кошками там или ещё чем, но достать обязательно. Если там ил – про груз можно забыть. Спокойно выбросить из головы все мысли о нём. Дело будет считаться окончательно сделанным.

  Ну а пока суд да дело, надо бы там поблизости заложить небольшой острожек, для наблюдений за людьми, или – тайный схрон. Или, что ещё лучше, и то и другое одновременно. Что-нибудь, да к весне останется. Уже понятно, что долго там острожек не простоит. Сшибут не сегодня так завтра, но отметиться с инициативой надо. Так верней привлечь к себе внимание начальства. А привлечь такое внимание – значит не остаться в этих дремучих лесах на всю оставшуюся жизнь.

  Лонгарская подгорная тайга была не тем местом, о котором Тур дуа де Соха мечтал всю свою пусть и недолгую, но сознательную жизнь. Есть места и получше, поспокойнее.

  Потому как с некоторых недавних пор к приключениям, особенно в зимнем лесу, Тур начал испытывать искреннюю, ничем не замутнённую ненависть. Оказывается, в спокойной жизни была своя прелесть. И к ней Тура де Сохо последнее время неудержимо тянуло.

   Похмелье Головы.

  Конец зимы для Главы города Старый Ключ Косого Сильвестр Андреича ознаменовался не только тем, что зазвенела капель, но и тем что мир его рухнул. И казалось, возврата к прежнему уже не будет. потому что рухнуло всё, рухнули все его тщательно выстраиваемые последние годы планы, и до основания развалился весь уклад прежней жизни.

  И самым главным, самым чудовищным провалом за весь прошедший год, Сильвестр Андреич считал для себя то, что Демьян Горинович Богат и в этот раз оказался неприятно прав. Провидец хренов...

  Не то что сам факт подобного обретения Правды был прискорбен, это-то как раз было ерунда. Знать Правду надо. Более того, без Правды было никак. Никакое Своё Дело без Правды правильно не поставишь.

  Не в том соль, что Демьян оказался прав, а в том, что и Малой, и Дюжий, далеко не последние люди в его городе, действительно зарегистрировали золотые рудники в Территориальном Совете. Не в родном городе, а фактически на чужой стороне у сторонних людей. Это был демонстративный плевок. Плевок ему в лицо. Не говоря уж о том, что и налоги теперь они будут платить не городу, а напрямую Территориальному Совету. Что просто не есть хорошо, если не сказать жёстче – дерьмо полное.

  И плевать на тот Краевой или иначе Территориальный Совет, на то что тот вмешался в не своё дело, рудники золотые мимо рта проплыли. Вот где беда! Вот где настоящий провал.

  То что при этом самому Голове пришлось выслушать массу крайне неприятных для него слов по способам ведения им дел в своём городе, так это ерунда. Кончилось то всё одно – естественно пшиком. Ну, устроили выволочку, ну, пополоскали имя его всуе, ну и что. Ну, правы они, правы, что тут сказать. Кругом правы. Действительно, нельзя было так вести свои дела, чтоб люди начали разбегаться из города и обращаться за помощью куда-то на сторону. Нельзя! А приходится!

  Не оставлять же столь жирный кусок, как золотая шахта, в руках каких-то босяков. Мало ли что они первые место застолбили. Тем более, когда он сам бы мог сделать тоже самое: найти золотоносный участок и потихоньку его разрабатывать.

  Не получилось. В силу разных причин, вишь, не подсуетился. Не позволили обстоятельства. Что ж теперь...

  Но обстоятельства обстоятельствами, а оставлять такое богатство в чужих руках? Он что, дурной?

  Голова, забывшись, от злости заскрипел зубами. Уткнувшись лбом в холодное, покрытое инеем стекло, он невидящими глазами глядел куда-то перед собой, по новой вспоминая всё прошедшее.

  Его там что, в Краевом Совете совсем за идиота считают? Только за то что он не успел оформить на себя золотые прииски, теперь ему что, лишиться такого жирного куска? И ничего не делать? Не попытаться вернуть настоящим хозяевам Края им по праву принадлежащее имущество?

  От понимания причин, по которым был упущен столь важный момент в увеличении его будущего благосостояния Косому хотелось рвать и метать. Или сделать кому-нибудь большую гадость. Жаль, некому. Никого подходящего сейчас под рукой в городе не было. Даже Сидор, сволочь такая, и тот куда-то в своё дурацкое Приморье или, ещё хуже, в Загорье к таможенным баронам смылся. А такая, казалось бы была прежде удобная фигура для битья. Ранее, была удобная. А сейчас даже не знаешь что и думать. Тронешь эту сволочь, хрен его знает что теперь оттуда и вылезет.

  Опять, небось, какая-нибудь скрытая до поры проблема выявится и вскочит прыщём на ровном месте. С Сидора станется...

  А оно ему надо?

  Сам то Сидор небось опять ищет где-нибудь приключений на собственную беспокойную задницу. А тут в городе такие дела творятся.

  – "А такая была ранее удобная фигура, – мысленно посетовал Голова, – чтоб на нём за свои неудачи отыгрываться. Ан, нет, мерзавец в Приморье смотался. Ускользнул, не достать. Жаль.

  Ну да, ничего, это сейчас не достать, а завтра посмотрим. Мир не вчера начинался и не завтра кончится. Будет ещё случай пересечься на кривой да тесной дорожке. А то что-то борзеть слишком Сидор стал. Вот тогда и поглядим кто кого. Поглядим, хватит ли пороху у этого покупного барона тягаться с первым человеком самого главного пограничного города".

  Так хорошо знакомый, вчера ещё казавшийся таким родным и уютным, сегодня кабинет Главы города Сильвестр Андреича Косого казался его хозяину каким-то не таким. Чужим, неуютным, и холодным. Словно из каждого угла на него внимательно смотрели льдистые враждебные глаза ненавидящих его людей.

  Как такое могло быть, Косой просто не понимал, мысленно возмущаясь этим только что определившимся для него фактом. И особенно возмущало то, что даже простая тень какого-то неизвестно откуда появившегося негативного чувства, вдруг непонятно с чего поселилась в этих стенах. И хотя Сила Савельич пытался убедить его в обратном, что ничего подобного и в помине нет, что он сам, лично ничего не чувствует в этих стенах, никаких негативных эмоций, Косой ему не верил. Хоть и был силён Сила, и считался в городе известным знатоком по ведуновской части, но даже до половины уровня настоящего ведуна не тянул. Потому и веры ему особой у Головы не было.

  А в стенах Управы точно поселилась какая-то гадость. Это Голова всем своим нутром чуял. Точно, точно какой-нибудь неупокоённый призрак прибился к стенам их Управы и тянет, тянет из него силы. Наверняка чужой кто-то, потому как свои призраки все под контролем. Сидят по своим углам и носа боятся высунуть, дабы кто не упокоил мерзавцев.

  – "Нет, точно призрак, – пришёл к окончательному выводу Голова. – И точно чужой. Придётся гнать. А как? Ведун Иван, из Территориального Совета, мог бы. Но точно откажется. Скажет что не его это дело возиться с призраками. Не по статусу. А самому?

  Нет, самому не потянуть, кишка тонка. – вынужденно признался самому себе Голова. – Потому, хрен с ним, пусть живёт. Глядишь, со временем и сам рассосётся".

  Следовало честно признать. Тем более самому себе. По силам он хоть и был более чувствительный вещун чем его друг Сила, но... не настолько, чтоб связываться с призраком.

  Потому и говорить что-либо старому другу Голова не хотел. Обижать Силу Сильвестру не хотелось, потому он и делал вид что прислушивается и к его советам..., да и вообще.

  Мысли Головы привычно скользнули на накатанную дорожку, похоронив под собой непонятные какие-то размышления о мутных, начавшихся недавно твориться в Управе странных делах. Сам для себя он давно уже принял окончательное решение и перестал обращать на Силу внимание. И особенно на его советы. Хотя, иногда и следовало бы того послушать. Вот как сейчас, когда мысли и соображения Старосты удивительно точно ложились на то что и сам Голова думал и давно для себя решил.

  Хорошо когда мысли и чувства твоего товарища совпадают с твоими. Нет почвы для конфликта. А во власти это самое главное – верность и дружба товарищей. Иначе – чужие съедят.

  Вот видимо это соображение и сработало сейчас. Что-то было в происходящем такое, что не укладывалось в видимые обстоятельства. Что-то такое, что невидимо для постороннего глаза выделяло его из общего ровного фона. И это что-то было крайне важным. Важнее того что лежало на поверхности.

  И чего, похоже, не понимал Сила.

  Прижавшись лбом к оконному стеклу, Голова задумчиво смотрел на улицу. Для этого времени года на улицах было необычно оживлённо. Куча народа куда-то спешила, торопливо приветствуя друг друга и быстро расходясь в разные стороны.

  – "Раньше такого не было, – раздражённо думал Голова. – Как до народа дошёл слух ЧТО эти уроды земляне потеряли на своих Богом забытых озёрах, город буквально взорвался.

  Боже мой, – мысленно застонал Голова. – Большой имперский прокатный стан! Комплект самого новейшего оборудования, стоимостью около одного миллиона золотых! И эти уроды утопили его!

  Уроды, иначе не назовёшь. Просрать такую вещь! Как так можно?"

  Не уточнишь? – отвернувшись от окна, Голова глянул на своего старого друга.

  "Вот кто не меняется годами и на кого всегда можно положиться, – тёплое чувство любви к старому товарищу разлилось в груди Головы. – Вот тот, кто ни под каким видом не потеряет подобную ценность. Жаль только ценности той у него нету. А то бы он отдал её мне".

  – Напомни, – хриплым, сильно севшим за последние дни голосом буквально прокаркал Сильвестр. – Чем закончилась эта нашумевшая история с прокатным станом из Империи? Того, что эти разгильдяи земляне попытались протащить по своей системе озёр по предгорьям к себе на заводы и который в конце концов сами же и утопили по собственной халатности? Есть подвижки в этом деле?

  – Откуда, – расплылся в довольной ухмылке Сила. И словно тишком нашкодивший сытый кот, удовлетворённо добавил. – Совершенно ничем эта история не закончилась.

  По просьбе имперцев посланный вдогонку за ворованным обозом Чёрный легион пограничных людоедов отбить обратно стан, конечно, не отбил, сил не хватило, но и сами сидоровцы не получили того на что положили столько сил и средств.

  Им сам Черный Легион поперёк дороги встал. А уж кровушки то с обоих сторон пустили друг другу, – довольно ухмыльнулся он. – Это им, сволочам не беззащитных баб да детишек со стариками резать по дальним становьям.

  Так им и надо, – с довольной миной на лице заключил он. – Скажу прямо, обгадились сидоровцы, с ног до головы. Да и Малой с Дюжим серьёзно по зубам получили. Чуть ли не до половины дружины на тех льдах положили. Теперь потише будут.

  Ящеры их там так на озёрах прижали, что всё, всё что сидоровцы каким-то непонятным образом умудрились стащить из-под носа Империи, им пришлось самим же утопить в одном из каких-то своих озёр. Или не самим, – вдруг засомневался Сила. – Или это чёрные легионеры каким-то непонятным образом умудрились утопить имперский стан. А! – равнодушно отмахнулся он рукой, – история тёмная и для нас совершенно не интересная. Как сам понимаешь, нас там не было, а сидоровцы молчат как рыбы, словно им рты позашивали. Да, неважно, – отмахнулся он. – Главное, обосрались голодранцы.

  В результате теперь носятся с очередным своим утопическим проектом поднятия драгоценного оборудования со дна того озера. Колокол подводный сооружают. Какие-то акваланги придумали. Даже землемера нашего нового к этому делу подключили. Вымеряет он им там что-то. Что – неизвестно. Тайн развели – плюнуть некуда.

  Бред какой-то, – недовольно мотнул Сила головой. – Землемер и водолазные работы. В огороде бузина, во Киеве – кто?

  – Дед Пихто, – буркнул в ответ раздражённый непонятно с чего Голова – Совсем сидоровцы с ума посходили.

  Голова непонятно с чего чувствовал сильнейшее раздражение. И это необъяснимое чувство ему сильно не нравилось. По опыту он знал, что если у него появляется подобное ощущение, значит что-то идёт не так, как следовало бы или как ему бы хотелось. Что именно идёт не так – он пока ещё не разобрался, хоть и стремился к тому всеми фибрами своей буйной души. А своим чувствам он верил всегда. Вот из-за всех этих непоняток и пребывал он сейчас в самом отвратительнейшем настроении.

  – Думаю, что всё у них это дохлый номер, – вещал меж тем Сила, продолжая успешно пропущенную мимо сознания Головы мысль. – С колоколом вряд ли что у них получится. И не такие люди как они пытались, и ничего толкового не получилось. А вот и с этими их аквалангами, боюсь, что-то может и выйти.

  По непроверенным данным давно эта штука у них есть. Как бы, не с год уже. Ещё со времён, когда земляне случайно захватили транспортные лодьи амазонок при их последнем набеге на город. И даже, по кое-каким непроверенным сведениям, уже успешно не раз испытанная.

  Впрочем, о чём говорил Сила раньше, когда его не слышал погружённый в свои мысли Голова, можно было и самому догадаться. Ничем иным, кроме как разговорами об утопленном землянами в предгорных озёрах колоссальным по своей цене и по возможностям прокатном стане, каким-то невероятным образом сворованным теми из Империи, он и говорить не мог. В городе последнее время только и разговоров было об этом. Все дружно проклинали неуклюжих землян, не потрудившихся обеспечить достаточную защиту для столь ценной добычи. И столь же дружно сожалели об упущенных возможностях. И не менее дружно разрабатывали планы совместной спасательной экспедиции, тем более что сами земляне, фактически признав собственную несостоятельность согласились на половинную собственность возвращённого из пучины ценного груза, не претендуя уже полностью на сам груз. Чем в немалой степени необычайно возбудили поголовно всех городских поисковиков.

  Благодаря удивительным успехам землян, особенно этого их Димона Счастливчика, в городе, да и по всему Левобережью последний год вообще стала необычайно популярна профессия поисковика. Даже из низовьев стали подтягиваться сюда люди, стремясь прибиться к удачливой компании. Чем, честно надо признать, весьма и весьма нервировали городские власти.

  Чужие люди в городе – чужие глаза. Появилась реальная угроза что всплывут наружу творящиеся в городе делишки, особенно связанные со всё теми же землянами. И тогда и городскому Голове и Старосте, да и многим членам городского Совета придётся расстаться с такими ставшими привычными тёпленькими местами. И не по своей воле.

  В территориальных властных структурах крайне негативно относились к возобладавшей последнее время в городе практике "курирования" новопоявившихся на подвластных городу территориях землян. Такого ТАМ крайне не одобряли.

  И это ещё мягко сказано. Сами, будучи чуть ли не поголовно землянами, большинство членов Территориального Совета могли доставить и Голове, и другим его товарищам много крайне неприятных минут. Если вообще подобная практика, всплыви кое-какие тщательно скрываемые подробности, не будет стоить им головы.

  Не зря этот, с мельницей, испугался. Ой, не зря. Явно узнал что-то, связанное с этой компанией. Узнал что-то важное – и испугался. Вот и ему надо бы знать что не так в этой истории с утопленным прокатным станом. А что там что-то не так – к гадалке не ходи.

  Вот это-то Голова чуял всем своим нутром. А таким чувствам он привык доверять. Ни разу не было, чтоб они его подвели. и уж больно большое сомнение вызывала у него та лёгкость, с которой компания Сидора пошла на добровольное соглашение с людьми, согласными поднять со дна озера их прокатный стан. Не бросаются такими кусками. Не бросаются. Даже если у самих сил нет самому со дна достать.

  – Все кузнечные гильдии города, лишь узнав, что потеряли в предгорьях земляне, буквально ядом изошли. Обплевались на этих косоруких, – самозабвенно ругался меж тем Сила, в нервическом возбуждении безостановочно бегая из угла в угол кабинета. – Это же какой же был бы прорыв! Настоящий имперский прокатный стан! Промышленного производства! Не самодельный, не клёпаный на коленке стан, а настоящий, созданный мудростью имперских инженеров и трудами умелых имперских мастеров в знаменитых столичных мастерских, знатных своим несравненным качеством. О-о-о-! какой бы это был для нас прорыв!

  – – Как я понял, глубины там – ого-го какие, – с умным видом покивал на речь Силы Голова. – Метров, под сорок наберётся. Нырять без спец оборудования – бесполезно. Подводный колокол для водолазных работ и стоит дорого, и поди попробуй купи его. Или хотя бы попробуй взять в найм. Не получится. Не дают кто имеет. Больно уж вещь дорогая и нужная.

  – Если только у тебя где-нибудь в побережных городах Берегового Союза нет мохнатой лапы, – вдруг задумчиво воззрился на него Сила.

  Перестав нервически носиться по кабинету, он замер соляным столбом посреди комнаты, и задумчивым, бездумным взором вперившись в пустую стену напротив, тихим голосом рассуждал:

  – Так что можно не волноваться, что у них в скором времени появится свой прокатный стан.

  Да и подгорные ящеры этого дела так не оставили. Твари!

  Почему-то мне это так кажется, – злобно вдруг оскалился он. – Возле того озера Чёрный Легион заложил свой острожек и теперь земляне с подгорными рубятся там насмерть друг с другом, пытаясь добиться доступа до места где утоплен прокатный стан.

  Нашли себе достойное развлечение, – хохотнул он. – Корней всё плакался что практического опыта его ученикам не хватает. Вот теперь потренируются. Вдосталь.

  – А с самим легионом что? К городу не двинется? – неожиданно Голова резко вскинул голову и встревожено уставился на Силу. – Или опять придётся собирать ополчение? Помнится, в прошлый раз он нам здорово насолил, когда мы попытались сунуться в имперские земли.

  – Забудь! – раздражённо отмахнулся Староста.

  – Как это забудь! – мгновенно вскипел Голова, сразу же забыв про всё своё недомогание. – Это же Особый Чёрный легион. Да ни какой-нибудь, а тот самый, что немало нашей крови попил. Специально натасканный на войну с нами легион.

  – Забудь, тебе сказали, – усмехнулся Староста. – Нет больше того, прежнего легиона. Так потрепали, что считай что и нет его больше.

  – Как потрепали? Эти! – ахнул Голова, прижав к груди руки. – Слава Богу, хоть одной головной болью меньше. Хоть одна хорошая весь за всю эту зиму. Нет больше проклятого легиона.

  – Ага, размечтался,– мрачно проворчал Староста, сердито глядя прямо перед самим собой. – Как же!

  – Побить побили, да жаль не до конца, – чуть ли не промурлыкал он в удивлённые, широко распахнутые глаза Головы. – Наш Корней вместе с нанятыми Сидором амазонками и присоединившимися к ним Ванькой Дюжим и другими наёмниками, серьёзно потрепали Чёрный Легион. Жаль только не подчистую. Но, прокатный стан те всё-таки у Сидора утопили, – с откровенно мстительными нотками в голосе, добавил он. – Хоть в этом Легион отыгрался на них.

  Весь Легион? – тихо, неверяще переспросил Голова. – Серьёзно потрепали Особый имперский легион ящеров? Особый Чёрный Легион? И кем?! Каким-то Ванькой Дюжим, Малым да этим их Корнеем? Этими двумя раздолбаями атаманами и этим трутнем Корнеем? Раздолбали?

  – Если бы, – с сожалением цыкнул зубом Староста. – Повыбили ящера знатно, скажем прямо ящеров здорово побили. Сидоровы пулемётчики поработали на отлично. Но всё ж довольно весомая часть ублюдков уцелела. И как только удостоверилась, что стан потоплен на неподъёмных глубинах, успокоилась и убралась обратно.

  – Сами убрались, своей волей. Кроме острожка, непонятно зачем там оставленного.

  – Почему непонятно? – мрачно буркнул Голова. – Как раз то понятно. Для наблюдений, чтоб обратно на поверхность не подняли. А что легион? Серьёзно потрепали? Есть надежда на восстановление?

  – Да! На все твои вопросы ответ – да-да-да-да, – раздражённо рявкнул на него Староста. – Нет! – раздражённо хлопнул он себя по бокам. – Больше пить столько тебе нельзя давать. Совсем тупой становишься. Ну что непонятного я сказал? Повторяю! Ну, раздолбали легион, раздолбали. Но не совсем, почти. Ну, Ванька Дюжий со своими хуторянами и нанятыми сидоровой компанией амазонками, плюс Малой со своими, плюс Корней с компанейскими сопляками отметились в том. Ну, кто ещё?

  Всё, – широко развёл он руками. – Нет больше так досаждавшего нам легиона.

  Впрочем, как и егерей, и лесовиков у Малого с Дюжим и почти всех амазонок. Кровушкой все умылись по уши. Все, кроме нас.

  Нам теперь можно хоть завтра идти воевать с империей, – криво усмехнулся он.

  Только я бы чуть обождал, до момента когда перевооружим свои дружины, – негромко, тихим, почти неслышным голосом добавил он. – Так оно мне как-то спокойнее будет.

  К слову. Парни Дюжего с Малым там, на озёрах прелюбопытнейшие трофеи взяли. Оказывается, пока мы тут у себя почивали на лаврах, Империя умудрилась перевооружить один из своих легионов полностью на огнестрелы. И если бы не леса в том озёрном краю, неизвестно ещё кто кому бы накостылял по шее.

  А так! – пожал он неопределённо плечами. – Пока победа за нами. Но что будет через год, ни я, ни кто-либо другой тебе сейчас ничего не скажет.

  Но что наш город и мы с тобой в полном дерьме, это факт.

  Такого количества огнестрелов, как было в том легионе, у нас ни в одной из клановых дружин нет. А с луками, или хвалёными ящеровыми арбалетами, не особо-то против них и навоюешь.

  Сперва Сатино-Татарское с внезапно появившимся крупнокалиберным пулемётом. Потом Димон с его рассказами о трофейщиках и прочих его товарищах с правого берега Лонгары. А теперь ещё и это? Бред! Боже, в какой же мы ж...пе сидим, – выругался вдруг Сила.

  – Не понял, – тихо переспросил Голова. – А как же Корней с ними справился?

  Сидоровы кольчужки, большие ростовые щиты и тактика действия из засад. Лес, – поморщившись от неприятных воспоминаний Староста нехотя выдавил из себя это слово. – Чёртовы сидоровы кольчуги и такие же стеклянные, непробиваемые щиты, которые они никому больше не продают, кроме как своим. Да ещё эти их пневмопулемёты. Только благодаря им Корней с лесовиками легион и побил.

  – Значит..., – задумчиво пробормотал Голова.

  – Значит! – тихо согласился с ним Староста. – Теперь можешь спокойно про те озёра забыть. Никто даже не заикается о том, чтобы их отобрать у землян. Так что нам с тобой можно про них спокойно забыть. Машка Корнеева уже заявила, что доступ на эту территорию только с их разрешения и никак иначе. Исключения только для тех, кто докажет своё право собственности на что-либо или полезность для компании. Да и то, ещё посмотрят пускать ли. А таких раз, два и обчёлся, – тихо заметил он. – И наших среди них нет никого.

  В своё время, я специально, лично проследил, чтобы всё что у нас по этим местам было, подчистую сбагрить Кидалову по закладным в банк. Вот она теперь, как наследница банка, нашими бывшими активами и распоряжается.

  У-у-у-! – тихо, едва слышно завыл он. – Твари! Всё себе хапнули. Всё, подчистую!

  – А как в городе...., – Голова замолчал, не зная как сформулировать самый интересующий его на данный момент вопрос.

  – Как в городе теперь относятся к Сидору и его компании? – озвучил незаданный вопрос Староста.

  Не глядя на него он уже знал что тот спросит. Поэтому даже секунды не задержался на обдумывание ответа.

  – А как ты думаешь? Как в городе могут относиться к людям, обеспечившим победу над многократно превосходящим противником. Кажется, у землян безвозвратных потерь вообще нет. Так, по мелочи, – поморщился он. – Общим числом триста сорок две души, включая сюда же и амазонок, – сухо уточнил Голова. – Из них наших краевских – ровным счётом двести пять душ. Считая лесовиков, – покосился он на Голову

  – Я откуда знаю, сам проверял, чтоб земляне похоронные выплаты не задерживали. Неплохое соотношение своих и чужих, не так ли? И как, по-твоему, к ним теперь в городе относятся? – с совершенно помрачневшим лицом, тихо переспросил он сам себя. – Можешь и сам догадаться.

  Подняв на Голову мрачный взгляд, он тихо добавил.

  – Теперь в городе перед ними все на задних лапках ходят, в глаза заглядывают и в рот смотрят, только чтоб не ссориться. Все надеются договориться и получить у них эти их стеклокольчуги. А кузнецы чуть ли не в рот смотрят, в надежде на доступ к прокатному стану. А ещё мы, дураки, вылезли с этой железной дорогой до Рвицы, будь она неладна.

  – Трактора и брони, – задумчиво пробормотал н себе под нос. – Трактора и брони. Брони и трактора. Твари!

  – Да, честно говоря, и я бы от них не отказался. Всё же есть с них польза, с этих землян, – мрачно поморщившись, тихо констатировал Сила. – Жаль, но есть...