Текст книги "Из пепла (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Когда пламя было почти готово, а пыльная завеса осела, позволяя им разглядеть друг друга, орк призывно зарычал и со всей силы дернул за торчащую в обломках стены булаву. Та поддалась не сразу. Пользуясь временным замешательством противника, Биара с чувством бросила в него огненным снарядом. Из-за секундного промедления, орк не сразу заметил несущуюся к нему опасность. Когда он обернулся, было слишком поздно: едва огненный шар коснулся правого бедра, раздался приглушенный взрыв, сопровождаемый треском пламени. Орка отбросило назад, в полете он выбил собой остатки стены трактира. Его тело тяжело ударилось о пол неподалеку от стойки хозяина, которая теперь свободно просматривалась с улицы.

Биара лихорадочно осмотрелась, ища глазами Веселого Принца. К ее облегчению, конь стоял в нескольких метрах за оградой, испуганно прижимая уши к голове. Борзая находилась рядом, пресекая любые попытки Принца сбежать куда глаза глядят. Про себя поблагодарив небеса за сообразительность малойкльера, Биара птицей вспорхнула в седло.

– Но! – крикнула она, крепко сжимая пятками бока лошади.

Конь в ответ истерично всхрапнул и понесся вперед что было мочи. Прежде, чем они отбежали от трактира, краем глаза девушка заметила кое-какое движение: поверженный орк стонал, пытаясь подняться из-под обломков.

«Он все еще не мертв?» – холодея подумала она, с трудом заставив себя отвернуться и сосредоточиться на дороге.

Они скакали вперед, огибая бежавших жителей деревни и мертвые тела. Биара прижалась к шее храпящего коня, надеясь избежать случайно пролетающих стрел и быстро реагирующих на мчащегося всадника орков. Борзая бежала немного позади, едва поспевая за галопом Принца. За поворотом, у которого деревня плавно переходила в расположенный по соседству лес, их поджидал неприятный сюрприз.

Там, у одного из деревенских домов, стояла группа орков, забивающих насмерть крестьян. Как только Принц выскочил из-за поворота, все семь пар оркских глаз уставились на всадницу, на время позабыв о своих жертвах. Почти что синхронно орки схватились за оружие, намереваясь отрезать ей путь к отступлению.

Пелена ярости от царившей вокруг жестокости и убийств ни в чем не повинных людей застелила глаза Биаре. Выпрямившись в седле, не заботясь о том, что так ее было легче подстрелить, она на скаку вытянула обе руки в сторону орков. Вместе с разгневанным криком, из ее ладоней устремилось вперед два потока пламени, горя ярче обычного. Настигнув орков, огонь заревел, разрастаясь и пожирая под собой кричащих от боли жертв. Биара чувствовала, как энергия, которую она целиком перенаправила к своим ладоням, постепенно покидает ее тело.

– Горите! – злобно прошипела она напоследок, вспоминая, как орки издевались над жителями деревни.

Когда конь изготовился к прыжку через небольшую ограду, а сама Биара почувствовала себя столь истощенной, будто из нее вытянули все силы, она прервала поток энергии и бессильно прижалась к шее Принца.

====== Скитальцы ======

Холодные, острые и тревожащие.

Голые скалистые выступы, изредка покрытые несколькими соснами, сопровождали ее на протяжении нескольких дней кряду. Крайне редко здесь попадались небольшие клочки земли, на которых росло несколько большее количество деревьев: они выглядели подобно сине-зеленым кускам мха посреди песочных каменных скал.

Биара была в преддверии Пустоши. Принц мерно рысил вперед, изредка водя ушами и фыркая. Даже столь «мертвые» внешне местности кишели уймой хищников, не говоря уже о снующих неподалеку отрядах орков. Оставалось только полагаться на чутье Борзой, что патрулировала рядом то забегая вперед, то исчезая где-то позади.

Погода была пасмурной, но не дождливой. Мелкие зверьки выглядывали из своих норок, желая рассмотреть странников, нарушивших покой скалистых равнин. В пути Биара успела заметить парочку серых зайцев, куницу и даже семейство сурков. Поскольку в этих землях людей почти что не было, звери здесь водились более крупные, наглые и непуганые. Это, впрочем, было им на руку, ведь теперь Борзой приходилось охотиться для них обеих: с Кафам Биара увезла лишь одну наплечную сумку, в которой оказалось немного одежды и пара мелких предметов. Большая поклажа вроде котелка, карты и припасов, так и остались лежать под развалинами трактира.

Тяжелее всего было остаться без подстилки, ведь спать на голой земле в такую погоду – сущее самоубийство. Спасла Биару, как ни странно, безответственность трактирщика, который поленился расседлать Веселого Принца. Таким образом, спать приходилось на небольшой, но плотной подстилке под седло, насквозь пропахшей лошадиным потом. Это было не самым приятным опытом, однако спасало от сырой и холодной земли. Вместо одеяла из шерстяного пледа пришлось довольствоваться остатками одежды из уцелевшей сумки. Из-за этого Биаре пришлось научиться использовать свою силу новым способом: так, чтоб энергия ничего не поджигала, создавая тепло вокруг нее, достаточное для того, чтобы спасти от ночного холода, не испортив при этом одежду.

Помимо прочего, произошедшее в Кафам наглядно подтвердило то, с чем она впервые столкнулась при битве с Нуусакханом, но чего не желала принимать: у ее сил есть предел, которым является она сама, а если точнее – энергия, позволяющая создавать пламя. Некоторые виды «заклинаний» требовали больше сил, чем другие: к примеру, потоки огня, которыми она сожгла орков у границ деревни. Если Биара хочет успешно пользоваться своей силой в схватках, ей следует постоянно контролировать расход энергии и не тратить ее впустую на эффективные, но слишком затратные приемы. Все это требовало обучения и оттачивания навыков, чего делать не всегда хотелось. Часто девушка находила отговорки вроде: «я слишком устала» или «этот день был и без того тяжелым», однако раз за разом мыслями она возвращалась к битве с демоном, вспоминая, сколь разбитой и беспомощной себя ощущала. В большинстве случаев это достаточно мотивировало ее для того, чтобы начать практиковаться.

Прошло несколько земных часов с тех пор, как они тронулись в путь этим днем. Биара скучающе пялилась в изрядно поднадоевшие скалистые пейзажи вокруг, а потому, как только впереди вырисовался хвойный оазис, она встрепенулась, привстала на стременах и ускорила Принца. Конь и сам был рад подобной смене обстановки, поэтому с удовольствием участил шаг, стремительно подбегая к началу небольшого леска. Оказавшись под покровом деревьев, Биара с Веселым Принцем шумно выдохнули: здесь они наконец почувствовали себя в относительной безопасности, чего нельзя было испытать, путешествуя вдоль голой пустоши и открытых каменных равнин. Как оказалось, их облегчение было несколько преждевременным.

Словно черт из табакерки, перед Принцем и его наездницей выскочила рассерженная Борзая. Конь испугано гикнул, так и не докончив шаг – с застывшим в воздухе копытом. Биара вопросительно посмотрела на малойкльера:

– В чем дело?

Рысь раздраженно фыркнула и развернулась в сторону тропинки, по которой они шли. Девушка всмотрелась в лес перед собой, но так ничего так и не заметила.

– Я ничего не вижу.

Борзая тяжело вздохнула и зачем-то принялась демонстративно принюхиваться, с шумом втягивая воздух. До Биары наконец дошло ее послание.

– Пахнет гарью!

Если бы рысь умела говорить, то непременно бросила бы какую-то ехидную фразочку. К счастью для напарницы, она не могла сделать ни того, ни другого. Малойкльер сошел с пути Веселого Принца и мягкой походкой направился вперед, активно водя ушами во все стороны. Биара решила последовать примеру, соскочив с коня.

Стараясь ступать как можно тише, она направилась след в след за рысью, немного пригнувшись. Лесной покров под ногами был сплошь усеян желтыми иглами, а местами даже мхом, отчего тяжелые шаги Веселого Принца звучали приглушенно и могли походить за звуки раскачивающихся древ. Чем ближе они приближались, тем сильнее становился саднящий горло дым от костра, к которому примешивался запах чего-то жаренного. Борзая совсем припала к земле, словно находилась на охоте. Биара стала двигаться осторожней.

Впереди показалась небольшая расчищенная полянка, посреди которой пылал костер. Над ним стояла незамысловатая конструкция из нескольких тонких прутьев, на которые было нанизано мясо какого-то зверя. Оно аппетитно скворчало, пока языки пламени слизывали стекающие капельки жира. Живот Биары мечтательно заурчал. Ее скудный рацион за последние дни составляло пережаренное мясо, облипшее пеплом и пылью, какие-то кисловатые ягоды и несколько сладких корнеплодов, что раскопала и принесла ей Борзая.

Помимо костра, на полянке также находился серый конь, привязанный к толстому суку одной из сосен. Он выжидающе переступал с ноги на ногу, то и дело фыркая, когда ветер дул в его сторону, принося с собой дым от костра.

Борзая замерла. Проследив за ее взглядом, Биара увидела мелькавшую среди сосновых стволов куртку. Спустя несколько мгновений ей удалось рассмотреть неизвестного: это был среднего роста крепко сбитый мужчина лет тридцати с короткими землянистыми волосами. На нем красовалась охотничья куртка и штаны для верховой езды. На поясе незнакомца никакого оружия не было, зато через плечо был перекинут лук, а на спине красовался колчан с уймой стрел.

Биара решила обойти его десятой дорогой: встретить в столь безлюдных местах кого-либо было сложно, однако ей это каким-то образом удалось. Она принялась медленно отступать, ну а Веселый Принц, следовательно, был вынужден делать то же самое. Конь пятился, недовольно мотая мордой. Медленно, шаг за шагом, они отходили назад, пока…

Прямо за их спинами с громким треском на землю упала огромная сухая ветка. Коню этого оказалось достаточно, чтобы впасть в мимолетную истерию: он ринулся вперед, силясь убежать от невидимой, но такой громкой опасности. Биара не успела вовремя отпустить уздечку, улетев вслед за лошадью.

Кусты радушно встретили ее, попытавшись выколоть глаза, но в итоге попросту исцарапав все незащищенные одеждой места, начиная от лица и заканчивая руками. Она болезненно вскрикнула, выпустив поводья. Веселый Принц исчез впереди, а сама девушка кубарем выкатилась прямиком на поляну. Каким образом она не попала под удар копыта и избежала участи повредить глаза цепкими плетями кустов – Биара и сама до конца не понимала. Понемногу приходя в себя после происшествия, первым делом она почувствовала сильное жжение на лице и плечах. Руки сами потянулись проверить беспокоившие участки кожи, но едва кончики пальцев дотронулись до первых царапин, девушка зашипела от боли. Ранения жглись, вместе с тем вызывая сильную чесотку – что могло быть хуже?

– Ты кто? – прозвучал неподалеку мужской голос. Не низкий, но на удивление мягкий.

Получается, быть хуже все же могло.

Биара мигом пришла в чувство, поспешно осматриваясь: в десяти шагах от нее стоял тот самый незнакомец в серой военной куртке. Он сделал шаг навстречу, но тут из-за кустов выскочил невероятно агрессивный ком шерсти, именуемый Борзой, заставив его отступить. Рысь заслонила собой напарницу, воинственно выгнув спину дугой и грозно скалясь. Незнакомец тоже оказался не промах: за это короткое мгновение в его руках успел оказаться лук с наложенной на тетиву стрелой.

– Имей в виду: если твой зверь сделает хоть одно неверное движение, то я не колеблясь выстрелю, – поражающе спокойным голосом констатировал он, и в довесок своих слов натянул тетиву, целясь в Борзую. – Она не атакует, пока мне не будет угрожать опасность, – подрагивающим от напряжения голосом сказала Биара, не в силах оторвать взгляда от кончика смертоносной стрелы, что была направлена прямиком в шею малойкльера. – Тебе ничего не угрожает лишь с тем условием, что и сама ты угрозы представлять не станешь.

Биара коротко кивнула, расслабляя руку, в которой уже стала накапливаться энергия.

– Борзая, отступи, – приказала она, надеясь на благоразумность кошки.

Рысь угрожающего вида не сменила, но медленно отошла назад, пока не поравнялась с напарницей. Девушка тяжело поднялась, осознавая, что при падении пострадала не только ее кожа, но и все остальное тело: об этом свидетельствовали ноющие ушибы на руках и ногах. Незнакомец ослабил тетиву и слегка опустил лук.

– Не хочу показаться бестактным, но потрудись представиться. Шпионила за мной, да еще и столь неумело! Раз уж твой конь сам соизволил доставить тебя ко мне, выкладывай: кто такая и зачем следила за мной? – Меня зовут Биара, и я вовсе не следила – попросту проходила мимо. – Хм-м… Занятно, что твой путь пролегал именно через кусты, с которых просматривалось место моего лагеря. Откуда ты родом? – Разве это имеет значение? – Честно говоря, не особо, – легко согласился незнакомец, не переставая ее внимательно разглядывать. – Хотя имя твое определенно откуда-то с юга. Что ты делаешь здесь, на границе Пустоши? – Видишь ли, по чистой случайности мне нужно пройти именно здесь, у так называемой «Пустоши». – «…так называемой»? – переспросил он, сокрушенно покачав головой. – Ты либо живешь за тысячи лиг отсудова, либо из другого мира свалилась, – последнее было сказано с иронией, однако девушка внутренне вздрогнула. – И куда же ты направляешься, так называемая Биара? – А вот этого уже тебе знать не обязательно. Стану я называть цель своего путешествия незнакомцу, что даже не представился. – Приношу извинения за бестактность. Мое имя – Бартоло. Тоже, можно сказать, всего лишь мимо проходил. – И куда же ты «мимо идешь»? – язвительно полюбопытствовала Биара. – К Северным Вратам, – не моргнув глазом ответил мужчина. – Правда?

Она была ошеломлена тем, как скоро он сообщил ей о своих планах… ну, если не соврал, разумеется.

«А ведь он мог бы меня туда провести!» – подумала девушка. «Этот Бартоло наверняка знает Дауэрт намного лучше, таким образом, я быстрее доберусь до гномьих пристанищ. Все равно в последнее время брожу здесь вслепую, полагаясь на чутье Борзой. Без карты мне далеко не уйти». Она оценивающе изучила на Бартоло. «Но нет, это слишком рискованно. Тем более, что я понятия не имею, кто он такой. Пожалуй, гораздо безопасней будет добираться до Северных Врат в одиночку».

– Так значит, ты не имеешь ни малейшего понятия о том, где сейчас находишься? – уточнил он, прерывая ее размышления. – Я этого не сказала.

Мужчина не ответил, задумчиво вертя в руке стрелу, глядя куда-то вдаль. Биара вздохнула, озираясь в поисках виновника встречи – Веселого Принца. Конь стоял неподалеку, виновато кося взглядом и изредка переступая с копыта на копыто.

– Думаю, мы оба останемся в выигрыше, если будем держать путь к Северным Вратам вместе. – Отчего ты решил, что я направляюсь именно к Северным Вратам? – Ах, это, – Бартоло небрежно махнул рукой. – У тебя был такой взгляд, когда я заговорил о Северных Вратах, что все стало понятно без слов. Не думаю, что назови я не интересующее тебя место, ты бы стала так на меня таращиться. – А если я не хочу, чтоб ты меня сопровождал? – Считаю, у тебя хватит ума принять мое предложение. Ты ведь не знаешь, кто обитает севернее?

Биара отрицательно помотала головой.

– В таком случае, тебе повезло, что ты наткнулась на меня. Я помогу добраться до города гномов, не забредя при этом на Пустошь. – Заманчиво, но что ты хочешь взамен?

Бартоло беззаботно пожал плечами:

– Пожалуй, попросту буду довольствоваться твоей компанией. – В каком смысле? – нотки подозрения не спешили покидать ее голос. – В самом что ни на есть простом: я долгое время провел здесь совершенно один, успев соскучиться по человеческой компании и простым разговорам. – По собственной воле подбирать незнакомых попутчиков в такой глуши выглядит как откровенное самоубийство, – не сдавалась Биара. – Позволь мне самому судить, кого в этих краях стоит опасаться, а кого – нет. Ты не орк, не виверна, не дикий волк и не сабрав, а значит, и бояться тебя нечего. Помимо этого, особенно опасной ты не выглядишь – передо мной стоит испуганная маленькая девочка, не пойми как оказавшаяся в такой глуши. Ну чем не интересная история? Откровенно жалко бросать столь очаровательную мордашку на растерзание недружелюбным обитателям пустошей.

Биара задумалась. Если намерения Бартоло были правдивы, ей и впрямь стоило к нему присоединиться – в особенности после того, что она своими глазами увидела в деревне Кафам. Однако, если Бартоло все же ее обманет… что ж, придется положиться на чуткость Борзой и собственные силы. Другого выхода не было.

– Чудно, а таком случае, Барт, скорей пакуй вещички и собирайся в дорогу – я планирую до наступления ночи добраться к озеру Дэн. Желательно, не натолкнувшись при этом на отряд орков или вылетевшего на охоту дракона. – Быстро учишься, – хмыкнул он в ответ. – Но спешу тебя обрадовать: драконы здесь не водятся.

Борзая подошла к напарнице и положила голову ей на колени. Биара одной рукой поглаживала рысь, а второй держала жареную лапку кролика, принесенного Бартоло с охоты. Параллельно со всем этим, девушка изучала карту, аккуратно разложенную ее спутником на каменной земле.

– Вот здесь сейчас находимся мы, – сказал он, ткнув пальцем в пергамент. – Завтра, скорее всего, доберемся до озера Дэн и будем весь день идти вдоль него. Если повезет, уже к вечеру окажемся у его окончания. – Неужели это озеро настолько большое, что нам придется шагать вдоль его берега на протяжении целого дня? – Дэн – одно из самых крупных озер Дауэрта, однако, отнюдь не самое большое – эту роль гордо занимает Вимэ, что лежит в эльфийских лесах. Хотя, если я не ошибаюсь, сами эльфы предпочитают называть его «Ивэна», в честь Пляшущей-в-Ночи. Это имя некогда носила эльфийская королева Ивэн-ми-Сардокив. Скорее всего, ты не раз слышала о ней – в человеческих легендах ее имя часто упоминается. – Нет, я не слышала такой легенды. – Сабрав тебя подери, девочка, ты вообще откуда родом, раз даже столь обнародованной эльфийской сказки ни разу не слышала? – воскликнул Бартоло, но встретив угрожающий взгляд Биары, поспешно пробормотал: – Ай ладно, не важно. – Расскажешь мне легенду? – Какую? – Какую-какую, – передразнила его девушка. – Про Пляшущую-в-Ночи! – А-а, вот оно что. Что ж, эта история произошла очень давно, задолго до Катаклизма и того, что ему предшествовало – смерти звезды Каллеиды. Тогда она еще ярко светила на небе, о чем свидетельствуют старые свитки и звездные атласы тех времен.

«Старые свитки? Звездные атласы? Что-то ты чересчур образован для простого скитальца, Бартоло…» – подумала Биара, но не спешила прерывать рассказ.

– …в те времена Ивэн была царицей всех эльфов, так как еще не произошло Раскола, что разбил их расу на два враждебных лагеря: эльфов темных и светлых.

Ивэн-ми-Сардокив ныне причислили бы к ночным эльфам, хотя во времена ее правления единственным, что отличало темных от светлых, были навыки и некоторые внешние различия, которые, впрочем, тогда не были заметны из-за частых браков между обеими сторонами. Тогдашние эльфы отличались от теперешних в большинстве своем благодаря тому, что ныне эти народы блюдут строгое табу касательно чистоты крови. Сейчас связь между лесным эльфом и ночным равносильна связи эльфа с орком – обеим сторонам это кажется омерзительным.

– А что за различие в навыках ты упомянул ранее? – встряла Биара, заметив, как Бартоло отвлекся. – Темные эльфы были созданы для охоты под знаком Луны: в отличие от своих собратьев, они превосходно видели в темноте, были намного проворней и хитрее. Светлые же славились большей силой и выносливостью, а также превосходной маскировкой при свете дня. В то время эти различия не мешали эльфам сосуществовать вместе и быть единым кланом.

Именно таким слаженным обществом и правила Пляшущая-в-Ночи. Свое имя она заслужила тем, что была превосходной мастерицей Тени – никто из эльфов не мог ее заметить, когда она кралась в сумерках.

Эльфы назвали озеро «Ивэна», потому как именно там, когда самого озера еще не существовало, встретила свою смерть юная царица. Согласно легенде, Пляшущая-в-Ночи погибла в схватке с неким эльфом, имени которого легенда не произносит. Когда она выследила его ночью, то лишь подтвердила свои подозрения о предательстве эльфов: он передавал важные сведения их тогдашнему врагу – людям. Пляшущая-в-Ночи вышла из тени и обвинила предателя в измене. Между ними завязалась схватка, исходом которой стала гибель любимой всеми царицы, ибо предатель оказался сильнее и проворнее.

Эльфийский народ долго скорбел по отважной Ивэн. Если верить легенде, в том месте, где ее убил предатель, возникло самое большое озеро Дауэрта – то были слезы Луны и Солнца, оплакивающих храбрую владычицу леса. Эльфы нарекли озеро в ее честь: «Ивэна», но многие другие расы знают его также под наименованием «Вимэ».

– Ух ты! – искренне восхитилась Биара, когда Бартоло замолчал. – Красивая легенда, но кое-чего я так и не поняла: кто же был предателем, убившим царицу? – Увы, этого я не знаю. Спроси у лесных эльфов, а еще лучше – их темных собратьев. Вообще, даже не уверен, насколько правдива эта легенда. Сами эльфы, конечно же, в нее искренне веруют, но иногда сказки являются всего лишь сказками. Некоторые особо романтичные крестьяне приплетают к истории то, что Ивэн была влюблена в предателя и вынуждена была сражаться с тем, кого любит, однако сам я нахожу эти догадки бреднями чистой воды. – И часто эльфы привязывают названия городов, рек или озер до каких-то легендарных событий в своей истории? – Это любят делать не только эльфы, поверь мне. Касательно последних, правда, трудно не согласиться, так как у эльфов и впрямь много подобных наименований. К примеру, в том же Нивнельском лесу за южным берегом реки Лоа есть три озера: Аскава, Эльнья и Шивал. Так вот, их названия тоже имеют свою историю. Я уж не говорю о городе под названием Оковы Хавела. В общем, у эльфов хватает красивых легенд и рассказов. – Легенда о разделении на темных и светлых у них тоже имеется? – Ты о Расколе? Это длинная история, как насчет оставить ее на другой раз? – Ладно, – легко согласилась девушка, устало облокачиваясь на седельные сумки.

За день она изрядно вымоталась, а потому сил возражать не было. Некоторое время Биара задумчиво наблюдала за тем, как ее временный спутник ужинает, изучая его одежду и повадки. Сложно было не заметить то, сколь осторожными, но вместе с тем точными были его движения. Походные одеяния Бартоло не выглядели самыми дешевыми: куртка была сшита из добротных материалов, а сапоги изготовлены из мягкой, бесшумной кожи. Не каждый встречный мог позволить себе такие убранства. Если бы девушка попыталась определить его профессию по одному внешнему виду, то приписала бы мужчину к охотникам или следопытам.

– Чем ты зарабатываешь на жизнь? – спросила она после того, как Бартоло закончил свой ужин.

Услышав вопрос, он горько усмехнулся, но ответил почти сразу:

– О такой профессии, как «браконьер», слыхала? – Еще бы. Ты один из них? – Именно. – Неблагородная у тебя работка, однако. – Что ж, крохотная доля благородства во мне все же есть, – улыбка Бартоло стала еще шире. – Я бастард, чей отец был человеком весьма благородных кровей. – Очень благородно заводить детей на стороне при наличии законной супруги, – произнесла Биара, не подумав. – Что поделать – когда барон врывается со своими войсками во вражескую деревню, он и его солдаты не особо задумываются о наличии супруг у себя или же супругов у насилуемых ими женщин. – Прости, – потупилась она, краснея от стыда. – Я не хотела тебя задеть. – Ты и не задела. – Так значит, рос без отца? – Вовсе нет. Муж моей матери чудесным образом выжил после налета на деревню, а потому я рос с отцом. Нет, он знал, что я не его сын – в нем благородства оказалось побольше, чем в бароне, что взял мою мать силой.

Для барона и его солдат деревенские женщины – всего лишь трофеи наравне с выпивкой и едой прямиком из кладовых убитых ими крестьян. Они никогда не задумываются о том, как их минутный «трофей» будет жить дальше и будет ли жить вообще.

Зачастую жизнь этих девушек навсегда остается сломленной: половина из них умирает, пытаясь избавить свое тело от ненавистного плода. Часть прогоняют из деревни взашей, часть умирает от голода. Кто-то совершает самоубийство, а оставшиеся продолжают жить, зачастую не без поддержки близких людей. Моей матери повезло – отец любил ее больше, чем ненавидел барона, а потому детство у меня выдалось вполне сносным.

– Я рада, что твой отец был хорошим человеком, – тихо сказала Биара. – Да, он был таким…

Между ними запало молчание. Девушке было стыдно за свои неосторожные слова, а потому вскоре она придумала, как возобновить разговор в несколько ином русле:

– Уж слишком быстро выдаешь мне всю информацию о себе, Барт. Я думала, большинство людей здесь скрытные и стараются, чтоб о них знали как можно меньше. – В этом есть смысл. Чем меньше о тебе знают – тем менее ты уязвим. – Так значит, ты попросту доверчивый? – Скорее, болтливый. – И не поспоришь. – Что же касается тебя… – он выжидающе взглянул на Биару. – И не думай – я не собираюсь рассказывать тебе все и сразу. Даже не уверена, сказал ли ты мне правду о том, что являешься потомком какого-то там барона. – Этого мне и не требуется – ты сама себя выдаешь. Возьмем хоть бы и то, как странно ты иногда выражаешься. Когда ты говорила о том, что я много о себе болтаю, то сказала: «люди здесь скрытные». Не думаю, что ты пришла издалека, чтобы так необычно выражаться. Весьма сомнительно, что ты родом с юга. Видишь ли, все люди оттуда либо очень смуглые, либо темнокожие. У тебя определенно не их типаж. Значит, Андор-Нау отпадает, идем дальше…

На северянку мало походишь: жители Ностэрии имеют весьма своеобразный нрав, который скрыть при любом старании не получится. Внешность и повадки у тебя как у истинной уроженки Дауэрта, хотя при этом знания твои о нем даже более скудны, чем у жителей здешних затерянных деревень.

Если бы я верил в сказки, то посмел бы предположить, что ты – уроженка таинственного Кальтемтора, на который якобы переселились все величайшие умы, желая спастись от Катаклизма. Это бы объяснило, почему там сохранилась культура Дауэрта. Однако существование таинственного архипелага до сих пор не было подтверждено, а как уже было сказано ранее – в сказки я не верю.

Значит, мы вновь вернулись к Дауэрту. Проблема заключается в том, что каждый уважающий себя житель этого места знает, что являет собой Пустошь. Об этом могут не догадываться разве что самые темные и недалекие крестьяне, проживающие в забытых миром деревушках. Ты, Биара, на крестьянскую дуреху мало смахиваешь.

Я бы предположил, что ты можешь быть знатного происхождения: относительная ухоженность и внешний вид говорят о том, что работа в поле обошла тебя стороной. В то же время, воинское ремесло тебе не чуждо, что читается по походке и манере обращения с оружием, пускай пока оно пока еще не покидало свои ножны. Но до опытного наемника тебе еще далеко, так как ты слишком доверчива и неопытна.

Вывод таков: либо ты родилась в Дауэрте, но тебе стерли все связанные с ним воспоминания, либо же ты до сих пор умудрялась жить здесь в праздном неведении происходящего вокруг. В конце концов, я могу глубоко заблуждаться, и ты попросту первоклассная обманщица, что сумела меня одурачить на подобии пресловутых разведчиков Королевства. Так что же, в каком месте я оказался прав?

Биара не спешила с ответом. Слушать Бартоло было одновременно и интересно, и унизительно, ведь чувствовала она себя при этом товаром, выставленным напоказ: все это оценочное суждение по поводу ее манер, внешности и повадок вызывало восторг, но невероятно стыдило. Биара очень не любила чувство стыда, а потому перешла в контрнаступление:

– Раз ты так бравируешь своей наблюдательностью, то вот тебе мое мнение: история с бароном и добрыми крестьянскими родителями звучит как полная чушь в виду твоей образованности. Изволь, но я не верю, что простой сын крестьян умеет так хорошо рассказывать старую эльфийскую легенду. Как и не поверю в твое превосходное знание континентов и традиций живущих там народов. В чем же правда, Бартоло? Не было никакой крестьянской семьи, верно? – Была, – угрюмо отозвался браконьер, отводя взгляд. – Но не долго. У барона не рождалось детей, и как только до него дошли слухи, что в одной из подчиненных деревень живет его внебрачный сын, он тут же поспешил оспорить свои родительские права. Мать с отцом отказались меня отдавать, а потому он прикончил их на глазах у своего восьмилетнего бастарда. После чего отвез его – меня – в замок. – Это уже не звучит так романтично, как раньше. – Не звучит. Все детство я ненавидел барона и желал его смерти, однако вместе с тем я боялся, поэтому ничего не делал – лишь молчал, учился и злил его при каждой удобной возможности. Когда мне исполнилось четырнадцать, я стал проявлять свое недовольство и ненависть иными путями: барон обожал охоту и постоянно таскал меня на нее вместе с собой. Я научился превосходно охотиться, а потому, как только достаточно похрабрел, то стал сбегать из замка и истреблять прекрасных белоголовых оленей, продавая их туши в соседнем графстве.

Барон стал что-то замечать лишь когда стада оленей заметно сократились, а расставленные везде ловушки и капканы вынудили их мигрировать на восток, в земли соседних графств. Он был в ярости, ну а я, свершив свою маленькую месть, сбежал, едва денег от вырученных туш оказалось достаточно для долгого пути. Так живу и по сей день: сбегаю от солдат, охочусь на редких зверей, продаю их и вновь по кругу.

– Незавидная у тебя жизнь… тем не менее, могло быть и хуже. – Хуже может быть всегда.

В костре звонко треснуло полено. Искры от него взвились вверх, пока не были пойманы легким вечерним ветерком. Подхваченные им, они медленно поплыли по прохладному воздуху, пока не потухли навсегда. Биара мечтательно проводила их взглядом.

«Если бы Бартоло хотел навредить мне, то давно бы уже это сделал вместо того, чтобы рассказывать красивые легенды о эльфийских царицах и разглагольствовать о своем прошлом. Похоже, ему действительно не хватает человеческого общения в этих скитаниях. Трудно быть человеком с его багажом знаний и образованностью, находясь при этом либо в компании диких зверей, либо узколобых крестьян. Мне его бояться не стоит… пока что», – рассудила она перед тем, как провалиться в мир грез.

Комментарий к Скитальцы Хей, а вы знали, что “Из пепла” уже доступна в печатном виде?

536 страниц, 45 глав, мягкая матовая обложка и еще много приятностей вроде иллюстрации карты, дополнений и открыток.