Текст книги "Из пепла (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Биара осталась одна. Она сидела на полянке, наблюдая за тем, как маленький кузнечик ловко перепрыгивает с травинки на травинку. Когда насекомое ускакало прочь, девушка переключила внимание на быстро темнеющее небо. Ночь наступала стремительно, даже несмотря на то, что сейчас было раннее лето.

Она достала из ножен фальчион, желая еще раз на него взглянуть. Прекрасная оливковая гарда, напоминающая по форме своей тангенсоиду: с одной стороны, она загибалась к рукояти, защищая руку владельца, а с другой была плавно загнута к лезвию. Больше всего ее привлекала не рукоять и не сама форма клинка, но узор на нем: зеленые переплетающиеся полоски, смахивающие на прихотливые лианы родом из джунглей.

Фальчион, как и все оружие, изготовленное дорруалами – существами, проживающими в Золотых Дюнах и внешне походившими наполовину на людей, наполовину на представителей семейства кошачьих – был из прочнейшего металла, неподатлив к затуплению и коррозиям. Ходила молва, что произведениям львов пустынь не страшны были слабые заклинания и проклятия.

Рассматривать оружие было, бесспорно, занятием приятным, но со временем надоедающим, а потому Биара оглянулась вокруг, отыскивая новый предмет интереса. Спустя несколько минут ее осенило: «Точно, моя брошь! Ну, ладно, не совсем моя, но не суть».

Она достала заветную вещицу. Брошь ничуть не изменилась с того момента, как Биара подобрала ее на площади у фонтана: прекрасный перламутр по-прежнему переливался, напоминая морские блики на рассветной заре. Она задумывалась о назначении предмета. В том, что брошь была не просто украшением, девушка даже не сомневалась: обычная драгоценность, пускай и дорогостоящая, не подняла бы вокруг себя столько подозрительного внимания. Биара была твердо уверена в том, что брошь есть ни что иное, как артефакт, только вот – какой именно? Из любопытства она подумывала показать вещицу Хьюго, но быстро отказалась от этой мысли, так как тогда пришлось бы объяснять ему, где она ее достала – вранье дракон раскусил бы в один миг.

Также ей приходила мысль о том, чтобы надеть брошь, ведь если это артефакт, то он должен делать нечто необычное – так она смогла бы понять его свойства. Но и от этой идеи Биаре пришлось отказаться, ведь она прекрасно понимала, что артефакты бывают разные, и далеко не все из них являются хорошими. В большинстве случаев артефакты чем-то помогают своему владельцу, но вместе с тем и что-то у него отнимают. Потому, оставалось лишь молча разглядывать брошь в свете костра и загадывать о ее назначении.

То, что наступила полноценная ночь, Биара поняла только когда рассматривать таинственный предмет до мельчайших подробностей стало не то, чтобы затруднительно, но и полностью невозможно. Ночной мрак окутал лесную чащу, а Хьюго все никак не появлялся.

Она решила развести костер. Выкопав небольшую круглую траншею, чтобы пламя не перекинулось на лес, Биара набросала туда сухой травы, а сверху примостила пару сухих бревен. Убедившись, что Хьюго рядом не видать, девушка зажгла на кончике указательного пальца огонек и подожгла им труху, которая мгновенно вспыхнула. Через некоторое время запылали и дрова. Биара мигом потушила волшебный огонь и села поодаль, наблюдая за костром.

Вскоре на поляну вернулся Хьюго, бесшумно ступая по лесному дерну с кожаным бурдюком в руках.

– Сумела сама костер развести? – удивленно спросил он, положив свою ношу возле походного вещмешка. – А что здесь сложного? Видимо, ты меня недооцениваешь, – утомленно проронила Биара.

Несмотря на то, что с момента их остановки прошел как минимум один земной час, усталость и не думала выпускать ее из своих объятий.

– Похоже, что так, – легко согласился Хьюго. – Лучше переоценить, чем недооценить – тогда большая вероятность остаться в живых. – Верно…

«Малисьерра тоже однажды меня недооценила, за что и поплатилась жизнью».

Хотя темная колдунья была уже много лет как мертва, а в Дауэрте за Биарой более никто не охотился, старые раны не желали быстро заживать: снова оказавшись здесь, девушка с огорчением обнаружила, что вся та тревога, успешно заглушенная и утихшая за шесть лет жизни на планете Земля, возвращается. Даже без явной опасности, Биара чувствовала себя зверем, за которым кто-то охотится, и это изрядно портило ей настроение. В детстве подобные эмоции успешно скрывала любознательность и ощущение собственной неуязвимости, однако с возрастом пришлось распрощаться с этими неоспоримыми преимуществами детской наивности и погрузиться в мир полный опасности, где единственный человек, которому ты хоть сколько-то нужен – это ты сам.

– Опять грустишь? – мягко поинтересовался дракон, прерывая ее мысли. – Знаешь, ты очень изменилась: стала меньше говорить и больше сидеть в раздумьях. – Вот теперь-то у меня нет сомнений в том, что я повзрослела, – устало рассмеялась Биара. – Осталось только ворчать так же часто, как ты, и все: можно хоть в мудрецы Девяти Звезд записываться, хоть в очередях целыми днями стоять, со всеми подряд ругаясь. Вот они, прелести старости!

Хьюго ответил улыбкой. В этот миг Биара искренне обрадовалась, что у нее есть такой друг, как он. С ним было комфортно и хорошо. Изо всех знакомых, только Хьюго она могла в этот момент доверить свою жизнь. Пускай, он опекал ее лишь потому, что когда-то любил другую Биару, родившуюся в Дауэрте – даже при таком раскладе ей была дорога его дружба.

В подобные мгновения переполняющего вдохновения, она была готова расцеловать Хьюго от нежности и признательности – дать ему понять, что он дорог ее сердцу. Какими бы не были замыслы магов Королевства, ей было безразлично, пока у нее есть такой друг. Биара почувствовала, как от этих мыслей на лице появляется нежная улыбка признательности.

«Но не ждет ли он от меня чего-то большего, чем наша дружба?»

За шесть лет, прожитых на планете Земля после разлуки с Дауэртом, она сильно тосковала по своему другу. Когда Биара мысленно представляла себе их встречу, то думала, что крепко обнимет его и никогда более не отпустит. Даже тогда она и сама до конца не понимала, что именно испытывает к дракону: были то ее собственные чувства или же отголоски прошлого? Наяву все оказалось намного сложнее, чем представлялось в воображении.

Биара постоянно стеснялась, смущалась и вела себя более скованно, чем когда они повстречались впервые. Пятнадцатилетней девчушке не составило большого труда общаться с добрым, пускай и временами ворчливым драконом. Нынешней же Биаре приходилось невероятно сложно, потому как ее чувства постоянно метались между любовью, признательностью, недоверием, страхом и желанием вернуть себе утраченное прошлое. Она не знала, как ей быть, чего она хочет и что испытывает. Оттого и не решалась предпринимать любые серьезные шаги навстречу Хьюго, боясь испортить ту дружбу, что между ними зародилась.

– С тобой точно все в порядке? – прервал размышления его участливый голос. – Да, все хорошо. – Не желаешь о чем-то побеседовать? Во время нашего первого путешествия с тобой невозможно было отдохнуть в тишине, ну а теперь из тебя и слова не вытянешь. – О, вот тут ты допустил ошибку, чешуйчатый. Сейчас пожалеешь, что упрекнул меня в излишней молчаливости: приготовься к неудобным вопросам! – с напускной бодростью воскликнула девушка, хотя в душе совсем не чувствовала себя так, как пыталась показать это Хьюго. – Уже жалею. И что же за неудобные вопросы? – Дай мне время, – она призадумалась. – Знаю! Расскажи, отчего ты предпочитаешь общество людей компании всяких там эльфов, гномов или даже твоих сородичей-драконов?

– Ну… – собеседник устало потер лицо, – у всех нас свои взгляды и предпочтения в жизни.

– Ты ведь понимаешь, что это не ответ на мой вопрос, – лукаво усмехнулась Биара, чувствуя, как грусть понемногу отступает. – Большинство народов, вроде эльфов и гномов, считают людей более примитивной расой. Может это оттого, что вы слабее в физическом плане, а возможно потому, что люди чаще остальных сражаются, проявляют агрессию или попросту не умеют так искусно контролировать себя и свои чувства. Причин может быть очень много, и не скажу, что не согласен с ними, однако неужто этот внутренний запал людей так уж плох? Считается ли скверным проявлять свои истинные чувства вместо того, чтобы прятать их под бесплотной маской безразличия?

Мне больше по душе люди именно потому, что они не умеют скрывать своих эмоций. Потому, что не смотря на отсутствие силы гномов и ловкости эльфов, они славятся большими победами, чем все остальные. У многих из людей уж точно нет той доблести, что есть у драконов, однако именно они кидаются в гущу битвы с победоносным кличем, тогда как шансов на победу у них нет.

Я не утверждаю, что все люди без исключения такие, но в своем большинстве они выглядят намного интересней, чем горсть высокомерных эльфов, гордых драконов или ворчливых гномов. Люди кажутся мне более «живыми». Они, как никто иной, умеют радоваться настоящему вместо того, чтобы со страхом смотреть в будущее или болезненно ценить свое прошлое.

Однажды ты спросила меня: почему мне больше по душе красота человеческих женщин, а не прославленные эльфийские красавицы? На этот вопрос я тебе смогу легко ответить: меня не привлекают холодные и далекие эльфийки, у которых существует весьма, на мой взгляд, глупый обычай – не выказывать своих истинных эмоций.

Если когда-либо свяжешься с эльфами – темными или светлыми – помни одно: с ними всегда нужно быть настороже. Эльф будет предельно учтив с тобою, тогда как в душе он может испытывать откровенную ненависть и отвращение. Эльфийка никогда не выкажет своих настоящих чувств, пока сама этого не пожелает. Они умеют притворятся с такой же легкостью, с которой орк совершает убийство: без малейших сомнений.

Что же касается человеческих женщин, то иногда они могут не обладать выдающейся грацией и красотой эльфов, однако если они находятся под сильным порывом каких-то эмоций, то не стремятся их скрывать. Ну, а даже если и попытаются, то это не особо получится: от драконов мало кто из людей способен полностью утаить свои чувства, – он сделал небольшую паузу, взглянув на Биару. – Мой ответ тебя не утомил?

– Не-ет, – отвечала она, подавив зевок. – А как же насчет тебе подобных? Я имею в виду драконих-оборотней, или как вы там их зовете?.. – И все равно мне больше нравятся люди. Понимаешь, красота ведь вовсе не во внешней безупречности. Я не нахожу привлекательными тех девушек, которых окружающие считают идеальными. В чем еще может быть совершенство, как не в его отсутствии? – Ладно, будем считать, что об этом мы с тобой поговорили, – вздохнула она, устало потягиваясь.

Очередной зевок заставил ее поддаться искушению лечь спать, а потому Биара спросила:

– Тебе не кажется, что нам пора…

Хьюго жестом заставил ее замолчать. Он внимательно вглядывался куда-то во тьму, словно заметив там нечто необычное. Биара мгновенно притихла, положив руку на фальчион. Сонливость как рукой сняло.

«Может, это была Борзая?»

Кошка убежала, когда они только начали идти вдоль устья реки. Уговаривать ее бежать вместе с ними было бессмысленно. С момента, как они расстались, прошло много времени, но девушка не переживала: Борзая волшебный зверь, что всегда найдет дорогу к своей напарнице.

Биара расположилась удобней, готовая в любой момент вскочить с места и ринуться в бой. Руки подрагивали, а сердце учащенно билось от волнения. Рядом послышалось рычание, заставив обернуться на звук. В руку ткнулось что-то мягкое и пушистое – Борзая! Девушка хотела погладить мохнатую макушку питомца, однако кошка с тихим шипением отскочила. Борзая была напряженной: она припала к земле, готовая ринуться в атаку. Хьюго все еще смотрел в другую сторону – это значило то, что изначально его внимание привлек вовсе не малойкльер.

С приглушенным свистом рядом пролетел округлый острый предмет. Он едва не зацепил плечо Биары, но так и не попав в цель, застрял в ближайшем дереве. Хьюго моментально подорвался с места, а она – вслед за ним. Из тени выскользнули две фигуры, лица которых скрывали повязки. В свете костра единственным, что бросалось в глаза, были острые кончики ушей.

Неизвестные сразу бросились на дракона, не давая ему времени принять свой второй облик. Биара поспешила на помощь, но третий клинок, появившийся изо тьмы, не позволил ей этого сделать: на поляну выскочил еще один эльф. Девушка моментально стала в оборонительную стойку, не отводя глаз от противника. Он был одет в точности так же, как и его напарники: темные одежды и скрытое за повязкой лицо. Оранжевые глаза злобно блеснули, и в следующий же миг эльф ринулся в атаку.

Биара едва успела отскочить, когда копье, которое она изначально приняла за саблю, со свистом рассекло воздух, застряв в земле. Не мешкая, девушка рубанула по противнику, не позволяя ему вытащить застрявшее оружие. Эльф оказался проворнее и с легкостью отбил ее удар левой рукой. Клинок с противным скрежетом скользнул по стальным наручам, так и не ранив их владельца, успевшего выдернуть копье.

Какое-то время они медленно кружили, изучая друг друга. Все это время Биара судорожно обдумывала свои дальнейшие действия.

«Против эльфа мне никак не выстоять. Он меня победит в считанные атаки! Как дела обстоят у Хьюго?» Она пыталась оторвать взгляд от эльфа и посмотреть на друга, но никак не могла заставить себя это сделать – противник воспользуется этим не мешкая. «Что же я могу сделать, чтобы выстоять против него?»

Эльф снова перешел в наступление. Каждая его атака грозила ей поражением. Острие копья походило на смертоносное жало скорпиона, он размахивал им с поразительной точностью, будто длина оружия нисколько его не стесняла. Эльфу удалось дважды задеть Биару острием: один раз по голени, второй – рядом с ключицей. Пока он не смог ее существенно ранить, так как копье разрезало одежду, не достав до кожи.

Оружие противника не было самым обычным. Биара не могла его с точностью рассмотреть в темноте, но была уверена в том, что это отнюдь не стандартное копье в виде древка с острым наконечником. Оно было достаточно длинным, но его владелец не чувствовал дискомфорта в ближнем бою. Само острие оказалось лезвиеобразной формы: все равно, что сражаться с очень длинной саблей. Основа была не деревянной – Биара несколько раз пыталась перерубить ее, но все попытки оказались напрасными.

Эльф мог наносить колющие и рубящие удары одновременно, что невероятно усложняло парирование атак. Девушка молча поблагодарила небеса за то, что не забросила фехтование в детстве и продолжала практиковаться, постепенно совершенствуясь. К сожалению, это дало ей слишком ничтожное преимущество в сравнении с прытким и превосходящим по силе эльфом. Со стороны раздался страшный звук, будто наточенным лезвием провели по чьей-то плоти.

Она мельком глянула в сторону, где сражался Хьюго. Один из эльфийских клинков все же настиг его: рукав рубашки чуть повыше правого локтя потемнел от крови, а сам Хьюго перебросил меч в левую руку и с двойным напором бросился на противников. Места, чтоб обернуться в дракона, ему не хватало из-за чересчур густого леса и небольших размеров полянки.

Все это Биара успела подметить за ту долю секунды, пока отвлеклась от своей основной проблемы. Противник сразу же воспользовался ее рассеянностью и атаковал, сделав резкий выпад, направленный в бедро. На этот раз она не успела увернуться: наконечник порвал куртку и штаны, больно скользнул по коже и оставил бы глубокий порез, но непонятным образом отклонился от своего направления, словно его одернули. Биара непонимающе посмотрела на разорванную одежду, из-под которой сочилась тоненькая струйка крови. Противник зарычал, принявшись бороться с чем-то, ранее скрывавшемся во тьме. Он подпрыгивал и отмахивался руками, пытаясь скинуть что-то… или кого-то.

Клочок коричневой шерсти мелькнул при свете костра и вновь исчез, набросившись на эльфа. Теперь уже Биара не стала медлить. Судя по движениям противника, Борзая успела вцепиться ему в руку на уровне локтя. Эльф ударил ее кулаком по голове, и кошка кубарем отлетела в сторону. Когда он обернулся к девушке, Биара знала, что должна сделать. Не пряча оружия обратно в ножны, она отвела назад левую руку.

«Собрать в шар, небольшой, чтобы взрыв затронул только его одного. Затем покрыть снаружи более плотным слоем. Температура средняя, чтоб он не взорвался сразу же. Поджечь только внешний слой», – мысленно повторяла про себя девушка, как и всякий раз при создании огненной бомбы.

Спустя миг в ее руке вспыхнуло пламя, принимая округлую форму. Она слегка отвела руку назад, любуясь растерянностью в глазах эльфа. Хорошенько замахнувшись, Биара швырнула огненный шар в противника. Яркая пламенная вспышка попала ему прямиков в грудь, разорвавшись в небольшую силовую волну из огня. Враг замертво упал на землю.

Недолго думая, девушка создала второй шар, на сей раз вместив в него меньше энергии, но повысив горючесть. Задачка оказалась потруднее, ведь в первый раз эльф стоял на приличном расстоянии от нее из-за копья, а эти двое находились в непосредственной близости от Хьюго. Нужно было рассчитать свою атаку таким образом, чтобы не задеть при этом дракона.

– Эй, остроухие! – крикнула Биара, пытаясь привлечь внимание эльфов.

Те на долю мгновения обернулись.

Она бросила огонь прямо к их ногам. Едва коснувшись земли, шар разлетелся на кучу маленьких огоньков, каждый из которых моментально поджигал все вокруг себя. Одежды эльфов вспыхнули, а сами они закричали от боли и бросились в гущу леса, пытаясь скрыться от странной магии подальше.

Биара победоносно смотрела на удирающих противников, как никогда довольная собой. Значит, ее способности не так уж и плохи здесь, в Дауэрте. Налюбовавшись вдоволь, она наконец взглянула на Хьюго. Друг стоял, тяжело опираясь на ствол дерева, к которому его прижали эльфы. Весь правый рукав был темным от крови, а сам он выглядел измотанным и ослабленным.

– С тобой все в порядке? – Биара взволнованно подбежала к нему, на ходу удивляясь бестолковости своего вопроса. Она попыталась рассмотреть рану поближе, но Хьюго резко отстранился от нее. – Что это было?! – прошипел он, сердито глядя ей в глаза.

Биара опешила от злобы, прозвучавшей в его голосе.

– Почему ты ничего не рассказала мне ранее?! – А что я могла сказать? Вроде: «Эй, Хьюго, у меня тут для тебя новость. Как-то так получилось, что я научилась создавать пламя из ниоткуда, но честное слово – я не нарочно!»

Дракон ничего не ответил, раздражительно зарычав. Он отвернулся и напряженно уставился куда-то в сторону. Биара молчала, давая ему время одуматься. Она всей душой надеялась, что злость его была вызвана лишь тем, что она не доверилась ему ранее. Когда повисшая тишина стала совершенно невыносимой, девушка не выдержала:

– Хьюго, прошу, дай мне взглянуть на твою рану! Она может быть опа… – Сам разберусь! – грубо перебил ее дракон, направившись к вещмешку, который каким-то чудом не был отброшен при схватке и остался чинно лежать у сосны, где его и оставили.

Она молча проследовала за ним, с болью наблюдая за движениями Хьюго. Ступал он тяжело, едва пошатываясь – это подтвердило ее опасения насчет того, что рана была глубокой, и что он успел потерять достаточно много крови. Биара села неподалеку, покорно наблюдая. Хьюго достал чистые бинты. У него не с первого раза удалось крепко затянуть повязку, но все попытки девушки подойти к нему, чтобы помочь, дракон пресекал, бросая на нее предупреждающие взгляды. Через некоторое время, закончив перевязывать рану, он сказал:

– Мы ночуем здесь и рано утром отправляемся в путь. Если поторопимся, то уже через день будем в пределах Сивилии. – Но как же… – На ночлег остаемся здесь!

Он отвернулся, тем самым окончив разговор. Биара обижено фыркнула, повторив его жест. Бесцеремонно загребши отпиравшуюся Борзую, она улеглась на подстилку.

«Нет моей вины в том, что я умею создавать пламя! И если Хьюго этого не может понять, то пускай тогда гневается сколько ему будет угодно» – думала она, борясь со слезами. «Вечно он начинает не пойми на что злиться вместо того, чтобы все обсудить, объяснив свои чувства и эмоции. Что ж, может оно и к лучшему. По крайней мере, я более не буду чувствовать вины за то, что скрываю перед ним что-то важное… и за то, что не доверяю ему до конца. На этот раз он сам дал мне весомый повод для этого», – успокаивая свою совесть таким вот образом, Биара в конце концов смогла уснуть.

Путники свернули с дороги, ведущей вдоль реки Септакорд. Теперь они держали курс на север, туда, где раньше располагалась бывшая столица Королевства – Гнездо Грифона. На протяжении всего пути Биара с Хьюго не обмолвились ни единым словом – только угрюмо смотрели по сторонам, словно и не замечали друг друга.

Биара в который раз незаметно бросила взгляд на Хьюго.

«Неужели он до сих пор злится?»

Вся ее обида прошла, и теперь девушке хотелось наладить отношения или хотя бы понять причину столь агрессивного поведения своего друга. Хьюго же продолжал молча шагать вперед, не давая ей ни единого повода заговорить. Так и не найдя подходящих слов, чтобы задобрить его, Биара решила попросту задать вопрос, интересующий ее с самого начала путешествия:

– Почему мы направляемся именно в Сивилию? Если не ошибаюсь, это красивый город, но никак не принадлежащий магам… Хотя, тебе конечно же видней, ты ведь здесь живешь, – она кротко взглянула на него, ожидая ответа.

Хьюго долго молчал, но в конце концов нехотя ответил:

– Мне сказали, что Мильвано-ду-Синё созывают собрание там. Причин я не уточнял. – Тебе не кажется подозрительным то, что они желают меня видеть вовсе не в какой-нибудь Небесной Бухте или Миву – городах магов? Как по мне, это весьма странно. – Пожалуй, о странностях судить уж точно не тебе. – Как же ты мне надоел! – не выдержала Биара. Она выскочила вперед, упрямо преградив ему дорогу и гневно глядя в глаза. – В чем твоя проблема?! Где здесь моя вина? Или, по-твоему, эти способности я обрела по собственному желанию? Тогда спешу тебя разочаровать – нет, я ничегошеньки не сделала, чтоб их заполучить. Однако знаешь, что? Даже если бы это зависело от меня, то я бы тысячу раз ответила на подобное предложение: «Да!», потому что с ними я становлюсь намного сильней. Я больше не девушка в беде, которую должен сопровождать в пути какой-то крепкий парень, только бы она была в безопасности. Может, именно поэтому ты так злишься? Оттого, что я больше не нуждаюсь в большом и сильном защитнике?.. – Биара запнулась, так как Хьюго наконец поднял на нее глаза.

В нее впился гневный, дикий взгляд. Она заметила, как слегка сузились его зрачки, на подобии змеиных. Девушка еще никогда не видела, чтобы он мог изменять свой человеческий облик подобным образом. В ней билось настойчивое желание отстраниться, но она заставила себя стоять на месте и смотреть – хоть и не без страха – в эти светло-зеленые, опасные глаза.

– Каким же ты должно быть жалким меня считаешь, раз думаешь, что я боюсь стать ненужным, как только пропадет надобность защищать тебя, —процедил он, не сводя с нее взгляда. – Хочешь знать, почему я на самом деле злюсь? Тогда слушай: в тебе нет ни капли магии, ни единой крошечной капли! Ты не располагаешь даже малейшим шансом овладеть одним, самым слабым заклинанием. Законы этого мира просты: если ты не чувствуешь ману и не умеешь ею распоряжаться, то физически не способен ни на что хоть издали напоминающее магию.

То, что ты вчера сотворила – невозможно и неестественно. Я всегда могу разглядеть в человеке расположенность к волшебству, но в тебе я ее никогда не видел – даже до того, как ты покинула этот мир. Ты физически не должна быть способна на нечто подобное. О подземелья Даддриса¹, то, что ты делаешь, даже магией назвать нельзя!

– Какое тебе дело до меня и моих способностей? Мне абсолютно все равно, что это – магия или нет. Эти способности даруют преимущество перед другими, силу и возможности, недоступные мне ранее. Этого достаточно, чтобы радоваться и не жить в постоянном страхе.

Каждое слово она проговаривала медленно, в речи сквозило угрожающее спокойствие, хотя иногда голос слегка подрагивал. Никогда еще Биаре не удавалось говорить подобным образом. В эти слова она смогла вложить всю ту непоколебимую уверенность, что придавали ее новые силы. И про страх она не соврала – его и впрямь удавалось заглушать мыслями о том, что теперь она не столь беззащитна, как раньше.

«И пусть он относится ко мне, как пожелает. В конце концов – это его выбор».

Она вызывающе смотрела в суженные зрачки дракона, даже не думая отводить взгляд. Новая уверенность в себе придала храбрости. Некоторое время они так и стояли, не говоря ни слова друг другу.

– Нам нужно к вечеру дойти до Ямбриела, – наконец сказал Хьюго, отвернувшись. В его голосе проскользнули усталые нотки, будто он только что вернулся с поля битвы.

На протяжении всей дороги ни один из них не промолвил более ни слова.

[1] «Подземелья Даддриса» – ругательство, изредка употребляемое жителями Дауэрта, преимущественно представителями древнейших рас, таких как драконы и эльфы. Даддрис есть божество подземелий и смерти, следовательно, это ругательство схожее с земным: «седьмое пекло!»

Нынче Даддрису поклоняются темные эльфы.

Забавный факт: это впервые, когда Биара услышала от Хьюго какое бы то ни было ругательство.

====== Дочь гор ======

Ступая тише самого крохотного создания в мире, она пробиралась сквозь густые заросли полевой травы. Чувства были обострены до предела: уши улавливали малейший шум, обилие разных запахов иногда сбивало с толку, а легчайшее дуновение ветерка она ощущала так, словно была маленькой синицей, парящей над полевыми просторами. Где-то справа в испуге залегла крохотная мышь – она слышала бешеное сердцебиение ее маленького сердечка. Каково искушение!

Борзая осторожно взобралась на небольшой бугорок, расширив свой кругозор. Теперь бесконечная желтая трава не заслоняла ей обзор, она могла свободно рассматривать поле, на котором находилась. Чувствительный нос подрагивал, так как ветер постоянно менялся, принося все новые запахи. Она была достаточно опытной для того, чтобы не отвлекаться на каждый из них. Кошка повела мордой, учуяв кролика, и блаженно прижмурилась, ощущая, как бурлит кровь в ее лапах, наполняясь охотничьим азартом.

Она перевела взгляд на пасмурное небо. Запах дождя был очень сильным – он пропитывал ее с кончика носа до кончика пушистого хвоста, а сильная духота клонила в сон. В соседнем леску неподалеку была пугливая лань, и даже не одна: рядом с ней паслось несколько молодых самцов. Топот их неуклюжих копыт Борзая слышала, находясь на большом расстоянии от лесных обитателей. Кошка с досадой царапнула сухую землю. Как же унизительно – оставаться в этом мелком кошачьем обличии, когда вокруг нее целый лес крупной добычи!

Раньше она была не просто кошкой – Борзая была рысью, грозой лесных созданий. Благодаря своей волшебной сущности, она могла поравняться силой с дикими волками, обитающими в западных лесах Дауэрта! Никто ей не был страшен, а превосходить могли лишь беспощадные сабравы. Кошка почувствовала, как ее загривок медленно топорщится от досады, а когти гневно царапают землю.

Борзая снова скользнула в заросли травы. Она бежала в сторону громких бессмысленных звуков – то, что люди называют «городом». Ей хотелось подольше побыть на свободе, под дурманящие запахи добычи и пение птиц, но следовало бежать к напарнице. Борзая чувствовала, что единственный человек, которого она ценила, был явно чем-то огорчен.

Кошка оббежала серый валун, когда в небе сверкнул серебряный коготь молнии. Через некоторое время грозно зарычал гром. Борзая подергала шкурой, ощутив мелкую дробь дождя по спине. Пришлось ускорить бег, когда большущая капля плюхнулась ей прямо на нос, заставив оглушительно чихнуть.

Через некоторое время кошка выбежала на просторную лесную опушку. Она остановилась, приоткрыв пасть, пропуская запахи по чувствительному нёбу. Запах был крайне неприятным: пот, грязь и навоз. О да, Борзая точно прибежала туда, куда было нужно: Ямбриел.

Она вбежала на площадь, вдоль которой носились взад-вперед люди. Кошка недовольно попятилась, прижав уши к затылку.

«Словно потревоженный муравейник бегают эти нелепые создания!»

Желая занять место повыше, она оглянулась в поисках подходящего расположения. Недалеко стояла груда ящиков. Туда кошка и взобралась, ловко цепляясь когтями за дерево. Усевшись поудобней, она втянула когти и принялась наблюдать за происходящим вокруг.

В основном люди просто проходили мимо, не замечая ее. Когда очередная капля упала на шерсть, Борзая недовольно тряхнула усами. Подшерсток стал постепенно намокать, а потому кошке было уже не столь приятно сидеть под дождем. Она лизнула лапу, а затем и вовсе принялась за умывание, пытаясь хоть как-то высушиться. От важного занятия ее отвлек человек, подошедший к груде ящиков.

– А ну пшла отсудова! – гаркнул он, замахнувшись на Борзую кулаком.

Разумеется, она не собиралась позволить грубому человечишке такое обращение с собой. Кошка воинственно распушилась, оскалив клыки.

«Была бы я рысью – ни один полоумный пес не посмел бы так со мной разговаривать!» – злобно подумала она.

Угрожающий ей мужчина был уже пожилым. Сердитый вид Борзой еще больше раззадорил его, и старик попытался ударить животное. Кошка с ловкостью ящерицы отскочила от удара, гневно зашипев.

«Глупый старый боров!»

Она дико зарычала и бросилась на руку нападавшего. Мужчина пронзительно вскрикнул от боли, когда острые клыки впились в его плоть. Услышав вопль жертвы, Борзая разжала челюсти и ударила старика лапой по второй руке, которой он пытался отмахнуться от нее. Когда растерянность в его глазах сменилась страхом, она решила окончательно отступить.

Кошка спрыгнула с ящиков и отбежала, изредка бросая на старика торжествующий взгляд. Тот неуклюже попятился и поковылял куда-то в сторону, крепко прижимая раненую руку к груди. Борзая была невероятно довольна собой и с радостью бы продлила мгновения превосходства, наслаждаясь победой, но у нее были и другие дела – следовало разыскать Биару.

Она резво потрусила в сторону главной городской дороги.

«Это определенно не тот мир, в котором мы с ней жили до того, как явился этот ящер», – размышляла на бегу Борзая, подразумевая себя и Биару. Она остановилась у развилки, глядя на дорожные указатели. Они ей ни о чем не говорили, но вот запахи на перекрестке могли много чего рассказать. Борзая пыталась уловить сильный запах дракона – его она точно ни с чем не спутает. Наконец, поймав нужный след, кошка побежала за ним.