Текст книги "Из пепла (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

– Кого ты привела сюда, Ингрид? – раздался рокочущий голос.

На дальнем стуле что-то шевельнулось. Биара неволей попятилась назад.

– Человек, которому была обещана моя помощь, отец, – бойко ответила приведшая ее гномиха, выступая вперед.

Таинственный гном поднялся и вышел на свет. Пламя из очага осветило серебристые волосы, собранные в длинную косу на спине, и такую же серебряную бороду, деловито заплетенную чьими-то умелыми руками. Глаза гнома смотрели строго, поблескивая воинственным запалом. Нос был изогнутым, словно клюв хищной птицы. Ростом гном доставал до плеча Биары, а на руке у него восседал белый ястреб.

– Кто эта женщина, дочка? – Биара, – ответила «женщина» сама за себя. – Прошу прощения, воитель, если я нарушила твой покой. – Так и норовишь перед всеми извиняться! – бестактно перебила ее Ингрид, после чего обратилась непосредственно к отцу: – Я пообещала помочь ей отмыть навоз урука с одежды, вот и все. – Ингрид! – в комнату впорхнула еще одна гномиха. – Ну когда, когда же ты перестанешь наконец быть такой грубиянкой?

Биара готова была поклясться, что в этот момент Ингрид тихо проворчала: «Когда жабы полетят!»

– Извини моей упрямой дочери ее поведение! – хозяйка подлетела к Биаре. – Конечно, мы тебе поможем, дитя, как иначе? Ух, сколько грязи! – она деловито осмотрела одеяния девушки. – Знаешь, мне кажется, намного лучше будет, если ты купишь себе новые одежды. Если нужно, мы дадим тебе пару монет на это.

– Нет-нет, что вы! У меня есть деньги, спасибо, – поспешила возразить Биара. – Я все равно собиралась покупать новую, мне бы только очистить ножны и поясную сумку… – она жалобно взглянула на дурно пахнущие ножны с фальчионом. Купить еще одни было бы непомерной роскошью, учитывая, что все ее сбережения канули в лету, а в распоряжении остался лишь мешочек с деньгами, украденными у Теодоса. – Добро пожаловать, Биара, – проворчал наконец хозяин дома, подойдя к ней. – Я – Эрлдиган Ястребиный Клюв, тан дома Урфал

²

. – А также бывший ярл царя Кэллигара Свирепого! – не без гордости добавила Ингрид. – Что было, то прошло! – резко прервал ее Эрлдиган. – Нечего хвастать былыми заслугами – прошлое остается в прошлом. – Будет тебе, Эрл! – встряла мать Ингрид, миловидная гномиха с пышной фигуркой и румянцем на щеках. – Нашел время для брюзжания! Поди-ка лучше растопи печь – сегодня у нас будет гостья! – Полно-полно, Муна, я удаляюсь, – махнул рукой Эрлдиган и, смерив Биару на прощание строгим взором серых глаз, скрылся в соседней комнате. – Будь как дома, дитя, ни о чем не беспокойся – дом Урфал ценит гостеприимство! – Благодарю, миледи, – легко поклонилась Биара, постаравшись мило улыбнуться. Она хоть и была смущена тем, как внезапно обернулись для нее события, но отказываться от гостеприимства после всего того, что произошло в городе Увэн, не собиралась. – О нет, милая! – отрицательно затрясла светлыми кудрями хозяйка. – Я никакая не миледи, я – Муна, жена Эрлдигана Ястребиного Клюва и хранительница очага дома Урфал. Зови меня просто Муной, ладно?

Девушка согласно кивнула. Она была приятно удивлена тем, как гномы чтили свои имена и родословные.

– Значит так, дитя: Ингрид проводит тебя до банного подвала, где ты сможешь принять ванну и отдохнуть. – Муна повернулась к дочери: – Принесешь ее грязную одежду ко мне. Посмотрим, что можно будет сделать. А, и принеси пока взамен чистую рубашку. – Она вновь обернулась к Биаре: – Хоть она и будет на тебя коротковата, дитя, но до момента, как ты купишь себе новые одежды, этого будет достаточно.

Еще раз благодарно кивнув, Биара направилась вслед за Ингрид, как вдруг позади раздался испуганный возглас:

– Ой! А это еще что такое?!

Девушка с гномихой одновременно обернулись. Муна растерянно таращилась на высунувшуюся из тени Борзую. Кошка пристыженно прижала уши и виновато косилась на Биару.

– О, не бойтесь! – поспешила девушка успокоить перепуганную гномиху. – Это всего лишь мой малойкльер. Ее зовут Борзая, и она не причинит вам вреда – клянусь! – Малойкльер? Сивальдула, то бишь? – Муна вопросительно взглянула на дочь. – Волшебный зверь, выращенный в одном из городов магов, – ответила ей Ингрид. – Да, это так, – кивнула Биара. – Это всего лишь… сивальтула? – Сивальдула. На древнем языке гномов означает «волшебный зверь». – Этот волшебный зверь будет… с тобой? – уточнила Муна. Присутствие рыси очень сильно ее смущало. – Разумеется, – как можно бодрее отозвалась Биара. Она махнула кошке рукой, и та спешно потрусила к ней, стараясь не отставать ни на шаг.

Вдоволь искупавшись и облачившись в бледно-голубое гномье платье, которое было ей чуть ниже колен, Биара отправилась к Веселому Принцу, чтобы напоить его и накормить. Ингрид отправилась вместе с ней. К превеликому облегчению и радости девушки, большая рептилия все же не съела коня. Когда она подошла к Принцу, тот радостно захлопал губами, вмиг позабыв о ящере. Гольвер тоже повернул к ней свою морду, уставившись с любопытством голодной виверны. Биара поставила тяжелую бадью с водой, а Ингрид грохнула неподалеку ведром, доверху наполненным овсом. Веселый Принц сразу же радостно принялся за еду, а девушка с гномихой тем временем разговорились:

– Как, говоришь, зовутся эти ваши ящеры? – Ривальстау, младшие драконьи дети. Их так кличут у нас, в горах. Существует легенда, согласно которой ривальстау вылупляются из драконьих яиц. Будто они что-то вроде недоразвитых драконьих детенышей. Слишком малы и слабы в сравнении с остальными птенцами. Когда родители замечают ривальстау в своем выводке, то скидывают их с высоких скал, в пещерах которых гнездятся. Во время падения ветер отрывает крылья детенышей, они проваливаются прямиком в горную щель и обречены всю свою жизнь провести внизу, среди скал и гор.

От жизни под землей у ривальстау удлиняются задние лапы и укорачиваются передние. Чешуя их утрачивает ослепительный блеск, так как они не могут летать под самым солнцем, которое превращает чешую драконов в драгоценные камни. Именно поэтому все ривальстау такие блеклые и нескладные по сравнению с их родителями-драконами. Но знаешь, что? Ривальстау никогда не смогут смириться с тем, что путь в небо им закрыт. Потому они часто прыгают высоко-высоко, надеясь на то, что ветер вернет им крылья, и они смогут вновь стать великими ривальгру – драконами.

– Красивая легенда, – выдохнула Биара, когда Ингрид закончила. – Да, красива. Но никак не правдива. – Это почему же? – Почему? Драконы, конечно, гордые создания, но свое чадо берегут как ничто другое. Да они скорее сами погибнут, нежели отпрысков в обиду дадут, пускай даже самых слабых и маленьких. Кроме того, если ривальстау и впрямь драконы, то где их пламя? Я с ними рядом всю жизнь провела, но ни одного огнедышащего ящера так и не повстречала. Сказки это все, да и только. – Но ведь гномы их приручают? – Что верно, то верно. Ривальстау любят гнездиться внутри гор, где мы их и отлавливаем. Но сейчас этих созданий попросту взращивают, как обычных птиц или скот. Клан Хивалуа – наездники гор – занимаются этим, а самые лучшие ривальстау имеются у дома Йелим. Этого, – Ингрид с любовью похлопала Гольвера по шее, – мы приобрели у них. Самые лучшие ривальстау во всем Драконьем Хребте. – Но почему вы ездите именно на них? Я всегда представляла гномов верхом на медведях. – На медведях ездят ярлы, да и то – лишь в бою. Здесь от медведей проку не много, а содержать их и кормить не так-то просто. Мы, гномы, живем в горах, а никто не прыгает по ним лучше, чем ривальстау. Не ездить же нам на конях, в самом-то деле! – гномиха исподлобья взглянула на Веселого Принца. – Высокие и неуклюжие они, вот что я тебе скажу! – Зато ни один ривальстау не сравнится в скорости на равнине с лошадью! – беззлобно, но с легким превосходством в голосе ответила Биара. – Но и ни один конь не сможет быть так быстр в горах, как ривальстау! – резонно охладила ее пыл Ингрид. – Кроме того, мы сейчас не на равнине, а в горах, потому зачем трепаться попусту? – Незачем, – пожала плечами девушка.

Спустя некоторое время она сказала:

– Ты так красиво описала драконов… Видела хоть одного из них в своей жизни? – Да, но очень издалека. – И как? Понравились они тебе? – Не знаю. Хотелось бы увидеть одного вблизи. Наши легенды много о них рассказывают, в основном описывая драконов как огромных и беспощадных чудищ. Это не удивительно, ведь мой народ на протяжении веков воевал с ними, выгоняя из гор и гнезд. Драконы страшно любили эти места из-за огромного количества драгоценных камней и минералов. Гномы почти всегда были с ними в состоянии войны. – Драконы любят сокровища? Я думала, это миф, – хмыкнула Биара, пытаясь припомнить, замечала ли она за Хьюго подобную странность. – Скорее всего, так и есть, а мои предки попросту приврали. Не каждый готов признать, что хотел отобрать драконьи сокровища, изгнав при этом самих драконов с их родных земель. – А я вижу, ты умеешь смотреть на вещи не только через призму легенд и наследия предков, – одобрительно произнесла девушка, по-новому взглянув на собеседницу.

В ответ Ингрид отмахнулась:

– Нужно уметь смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами. Тогда жизнь становится намного проще. – И то правда. – А что же до тебя, человек? Ты видела в своей жизни дракона?

«Если б ты только знала…»

– Да, было пару раз, – как можно более небрежно ответила девушка. – И что, у них чешуя и вправду похожа на драгоценные камни?

Перед взором Биары замелькало множество образов: скала драконов, будто бы усыпанная тысячами самоцветов, серый дракон в лесу, перламутровая дракониха-мать Дельриан, статуя черного дракона в Сумрачном коридоре и, наконец, прекрасный отблеск алой чешуи самого Хьюго… Каждая его чешуйка переливалась от красного до вишнево-розового и темно-бордовых цветов. Крылья и морда были более бледных оттенков, а гребень и фаланги – ярко-алые. Два светло-зеленых глаза особенно сильно выделялись на фоне его окраса. Биару охватило жгучее сожаление оттого, что она не попросила Хьюго принять облик дракона хотя бы один-единственный раз за время их последней встречи.

– Как тысяча самоцветов, особенно на солнце, – проговорила она, глядя куда-то вдаль. – Дракон способен сочетать в себе слишком много прекрасного, будучи при этом сильным, непредсказуемым существом. – Несправедливо это, – проворчала Ингрид. – Что именно? – немного рассеянно поинтересовалась Биара. – Красивая чешуя досталась высокомерным драконам, что живут себе на уме, а вот дружелюбным и вполне безобидным ривальстау – нет, – после этих слов гномиха поскребла ящера по морде.

Наевшись вдоволь, Веселый Принц сунул морду в бадью с водой, а Биара отнесла опустевшее ведро к небольшому сараю. Когда она вернулась, Ингрид скармливала Гольверу куски мяса, время от времени заботливо его поглаживая. Девушка присела рядом с ней, наблюдая за ривальстау.

– Похоже, ты очень любишь своего ящера. – Еще бы! Отец подарил Гольвера на мое совершеннолетие. С тех самых пор я тренирую и забочусь о нем. Когда мне подарили Гольвера, в нашем доме еще проживал Симгоу – белый медведь отца, на котором он ездил верхом во время войны. Злобная была зверюга, однажды он едва не задрал моего ривальстау насмерть! – гномиха бережно провела пальцами по длинным шрамам вдоль шеи ящера. – Долго же я его тогда выхаживала, ох долго. Медведя мы вынуждены были отдать, как только… когда отца сняли с должности ярла. – По какой причине? Сложно не заметить, как твой отец не любит затрагивать эту тему.

Гномиха со вздохом отставила ведерко с лакомствами Гольвера.

– Видишь ли, человек, у гномов существуют свои правила и порядки. Абсолютно все семь кланов, а также дома, состоящие в них, беспрекословно подчиняются гномьему царю. Наш теперешний царь, Кэллигар Свирепый, с детства был знаком с моим отцом, бывшим ярлом разведки. Семь ярлов, семь кланов – так гласит история.

Мой отец был лучшим по делу военной разведки. Он заранее мог предугадать действия противников, а его лазутчики предоставляли самую точную информацию. Когда Кэллигар взошел на трон по решению Великого Собрания Кланов, мой отец активно ему помогал и всячески поддерживал. Он питал симпатию к своему царю, ведь вместе они спланировали немало битв. Кэллигар же поступил с ним совсем по-иному.

Во время битвы при цитадели Фоу-Далта, когда гномы отвоевывали свои земли у Королевства годы тому назад, царь лично возглавил атакующий отряд, что шел на противника. У Королевства было преимущество в количестве, у гномов – в наших машинах и военной подготовке. Мы успешно штурмовали цитадель, когда силы противника внезапно поставили нас в тупик: разведчики отца доложили, что к войскам противника изъявили желание присоединиться два молодых дракона. Обычно драконы никому не помогают, однако эти имели зуб на нас.

Отец мгновенно доложил об этом царю. Согласно наводке, драконы должны были прилететь с юго-востока. Кэллигару следовало отдать приказ переместить катапульты и боевые машины у южных стен, так как лишь они могли совладать с драконами, однако делать этого он не стал. Царь посчитал информацию слишком смехотворной, ведь почти никогда драконы не принимали чью-либо сторону в битве. Он пренебрег угрозой, не желая переводить главное преимущество своей армии на оборону от маловероятной атаки драконов, за что и поплатился.

Драконы явились на закате, разбив половину войск несколькими огненными залпами. Тогда царь наконец-то понял свою ошибку. Он велел зарядить машины и начать обстрел драконов. Один из них погиб, а второго удалось ранить так, что он не мог продолжить сражения. Его глаз был выбит, и он улетел зализывать раны. Драконов гномы тогда одолели, но саму битву проиграли. Гордый царь не смог спокойно принять поражение. Он был в бешенстве, а потому перенес весь гнев на моего отца. Кэллигар Свирепый назначил ярлом разведки другого члена клана Фейнерстам, а моего отца прогнал прочь. С тех пор Эрлдиган и дальше остается уважаемым воином и таном дома Урфал, однако тень позора преследует его и по сей день.

– Почему же твой отец не открыл правду другим ярлам? – Он слишком горд для этого. Да и зачем? Все равно на царя его слова никак не повлияют. – А к которому клану принадлежит сам царь? – Ни к одному. Еще до того, как Кэллигар стал царем, он состоял в клане Мейнбра, Острых Клинков. Однако каждый царь, вступая в свои полномочия, теряет дом, клан и наследство. Взамен он обретает власть над семью кланами и всем гномьим народом. – Весомо, – хмыкнула Биара. – Вот бы везде действовали такие же уставы. – Увы, не все народы в состоянии постичь мудрость гномов, – философски подметила Ингрид.

[1] Гольвер – от древнегномьего «гольвераус». Переводится как «агат».

[2] Урфал – с древнегномьего «ловец ястребов».

«Ур» – охотник, ловец, ищейка; «фаллор» – ястреб.

Давным-давно все гномьи охоты проходили с ястребами – хищными птицами, что способны были острым взором выследить добычу в горах. Естественно, нужны были гномы, которые могли поймать ястребов и приручить.

Несложно догадаться, что род Урфал тысячи лет тому назад специализировался на поимке этих птиц.

Урфал – один из самых древних и высокопочитаемых гномьих домов. Он состоит в клане Фейнерстам, «Детей пламени».

====== Кровь на песке ======

– Признаю, этот запеченный фазан просто превосходен, – блаженно протянула Биара, отодвигая пустую тарелку. – Как, говоришь, зовется это блюдо на вашем языке? – Зембу, – ответила Ингрид, откинувшись на стуле.

Они сидели в самом дорогостоящем заведении Северных Врат. В отличие от таверн и закусочных, «Седьмая Луна от Заката» был самым правдоподобным рестораном, схожим с привычными для Биары заведениями из ее родного мира. Сюда приходили лишь те, у кого было достаточно денег, потому как «Седьмая Луна» была поистине престижным местом.

Поначалу Биара напрочь отказывалась идти сюда, так как денег у нее было в обрез. Ингрид, как ни странно, удалось переубедить ее, пообещав уплатить за их совместный обед. «Ни один уважающий себя странник не пренебрежет визитом в «Седьмую Луну от Заката», ведь еда там поистине великолепна!» – уговаривала ее гномиха. И вот, теперь они сидели здесь и отдыхали, наслаждаясь вкуснейшей пищей.

– Ингрид? – отозвалась Биара, не желая погружаться в молчание. – Чего тебе? – Почему гномий так тяжел к обучению? Нет, ну честно! Постоянно язык заплетается, как пытаюсь произнести одно из ваших словечек. Вы все слова соединяете в одно длинное и запутанное, вот к примеру: ривиальстау, младшие драконьи дети. Почему все одним словом? Или еще: сивальдула – волшебный зверь. Сивальтано – магия, дул – существо. Так почему тогда сивальдула, а не сивальтано-дул? Запутаться ведь можно! – Древнегномий всегда был трудным языком, – пожала плечами гномиха. – Мы соединяем несколько слов воедино, получая при этом новые слова. Как по мне, всем остальным народам стоило бы у нас поучиться. Гномий язык полузабыт, но гномы чтят историю своих предков – это наше наследие. Мы стараемся уберечь его от полного исчезновения.

Гномы живут лет по триста, но знаешь, чем дольше существует народ, тем быстрей он забывает свои традиции. А что же делать новому поколению? Поэтому мы так отчаянно боремся за выживание нашей культуры. Люди с эльфами не раз уже пытались вытеснить гномов из Дауэрта. Это своего рода ритуал: каждый народ считает своим долгом позаботиться об уничтожении другого. Поэтому нужно отчаянно цепляться за свою историю и не забывать, кем ты был когда-то.

Биара понимающе кивнула и откинулась на стуле, запрокинув голову вверх. Там, у самого потолка, клубилась темная дымка, вдоль которой плавали серебряные мерцающие огоньки, пародируя небо и звезды. Сложно было оторваться от прихотливого танца волшебных светлячков, медленно кружащих в густом сине-зеленом тумане. Расслабленная и умиротворенная, она провела рукой вдоль мягчайшей пелерины¹ из меха горной лисы, одетой поверх бордовой рубашки и небольшого кожаного корсета с металлическими вставками. На последнем особенно настояла Ингрид, аргументировав тем, что ходить без малейшего задатка брони – все равно, что ходить голым. Биара не смела ей противиться, хоть и предпочитала корсету обычный жилет. К сожалению, последний никак не мог уместиться под прекраснейшей накидкой на плечи, доставшейся ей за полцены, так как продавец оказался двоюродным дядей ее гномьей приятельницы.

Вообще, Ингрид оказалась невероятно приятной особой, даже несмотря на свой излишне грубый и прямолинейный нрав. Биара осознала, что ей очень по душе общаться с тем, кто предпочитает сказать все в лоб, нежели молчать и увиливать. Этим гномиха напомнила ей принцессу Азору, хотя, пожалуй, на этом вся схожесть заканчивалась.

Помимо пары рубашек и пелерины, Биара также приобрела себе плотные темно-серые брюки и высокие кожаные сапоги с металлическими пряжками. В последних она не особо нуждалась, однако Ингрид настояла и даже оплатила их, невзирая на вялый протест девушки. Рубашки из мягчайшей ткани с вышитыми на них полевыми цветами также обошлись Биаре с большой скидкой, потому как портниха, торгующая ими, приходилась Ингрид троюродной тетей.

Во время покупок у девушки закралось подозрение, что несмотря на всю напускную суровость и ворчливость, гномиха втайне радовалась поводу пойти с кем-то и накупить одежды, пускай и не желала этого признавать. По настоянию Биары, они приобрели для Ингрид несколько рубашек, каждая из которых невероятно шла к ее серым глазам. Поначалу гномиха непрестанно ворчала из-за этой покупки, но после, в доме Урфал, Биара смогла украдкой разглядеть, как та зачарованно стояла перед зеркалом, любуясь новыми одеждами. Именно одну из этих рубашек – бледно-синюю с серебряной вышивкой из волнистых линий – гномиха надела для похода в «Седьмую Луну от Заката».

Сыто вздохнув, Биара неспешно окинула взглядом заведение. Ее внимание зацепилось за небольшой подземный ручей, текущий прямо посреди заведения. Он тихо журчал, напоминая о свободе вне каменных стен Северных Врат.

Люди в «Седьмой Луне» присутствовали лишь в компании с гномами, а потому, когда в ресторан вошел одинокий мужчина, он сразу привлек внимание окружающих. Чужак беспокойно оглядывался и держал руки в карманах, слегка горбатясь, словно пытаясь одновременно и от кого-то укрыться, и кого-то разыскать. Что-то в его непримечательной внешности показалось Биаре смутно знакомым.

– Быть того не может, – пробормотала она. – Он все-таки смог сюда добраться… – Ты о ком? – полюбопытствовала Ингрид, оборачиваясь.

Девушка ничего ей не ответила, вжимаясь в стул, надеясь остаться незамеченной. Совершенно никакого желания общаться со старым знакомым у нее не возникло. Тем временем браконьер беспокойно осматривал посетителей, переводя взгляд от столика к столику, пока не попал на нужный.

– Биара!!! – чересчур громко воскликнул Бартоло, подбегая к ним, игнорируя раздраженные перешептывания посетителей. – А я все боялся, что не смогу тебя разыскать! – Кто это? – грубо поинтересовалась Ингрид, недружелюбно уставившись на мужчину. – Мой старый знакомый, – неуверенно отвечала Биара, с опаской поглядывая на Бартоло. – Мы с ним некоторое время назад путешествовали вместе. – Да! – подтвердил возбужденный Бартоло, быстро представившись гномихе: – Бартоло из Твирстена, приятно познакомиться! – Уже не из Альдерива? – тихо переспросила Биара, однако мужчина сделал вид, что не расслышал.

Гномиха не спешила удостаивать его ответом, отведя взгляд в сторону. Затянувшееся молчание заставило всех чувствовать себя неловко, а потому девушка вынуждена была сама представить знакомую:

– Ингрид из дома Урфал, наследница Эрлдигана Ястребиного Клюва, клан Фейнерстам.

Гномиха никак не отреагировала на слова Биары. Бартоло это отнюдь не смутило: он кивнул в знак того, что принимает ответ.

– Ты сказал, что разыскивал меня?.. – уточнила девушка. – Верно, разыскивал. – Зачем же? – Ну, знаешь, – он нервно расхохотался, чем сразу же заслужил подозрительный взгляд Ингрид. – Ведь мы с тобой как-никак знакомы, а в Дауэрте хорошими знакомствами не принято пренебрегать. Мне хотелось удостовериться, что с тобой все в порядке. Все же, именно я предложил довести тебя до Северных Врат, мордашка, не так ли?

Биара на это ничего не ответила, отделавшись вымученной улыбкой. Ингрид продолжала следить за каждым движением браконьера.

– Так и… что теперь планируешь делать? – спросила девушка, тут же пожалев о своем вопросе. – Как раз хотел спросить вас о том же. Тут неподалеку есть тренировочная арена – почему бы нам, для лучшего знакомства, не сходить туда? Ничто так не сближает, как дружественный поединок, верно?

Он подмигнул гномихе. Та скривилась, будто ей навоз под нос подсунули.

– Ингрид, что скажешь? – неуверенно проговорила Биара, обмениваясь взглядом с гномихой. – Пойдем на арену?

К ее огорчению, Ингрид пожала плечами, мол – сама решай. Девушка почувствовала, как вся спина взмокла от волнения.

– Ты уверен, что это хорошая идея? Мы как раз собирались идти… – Нет, что ты! Это отличное место, тебе точно понравится, – перебил браконьер. – Пойдем скорее, сама все увидишь!

Когда они вышли из «Седьмой Луны», народу на улицах поубавилось. Все трое неспешно зашагали вдоль освещенных огоньками коридоров подземного города. Ингрид шла первой, так как лучше знала где именно находится упомянутая браконьером арена. Немного замедлив шаг, так чтобы слегка отстать от гномихи, Биара поравнялась с Бартоло.

– Где твоя рысь? – первым спросил браконьер. – Кажется, я ни разу не видел ее за сегодня. – Отпустила прогуляться. Она никогда не была в подземном городе, а потому ей не терпелось все здесь исследовать.

Поскольку собеседник не спешил отвечать, Биара неуверенно продолжила:

– Барт, я все хотела спросить… ты ведь не обижен на мое поведение в темнице? Я была очень напугана и плохо контролировала собственные… – Все в порядке, – отмахнулся браконьер, глядя куда-то в сторону. – Мы смогли сбежать – а это главное. Никаких обид. – Уверен? – Да.

Он все еще избегал ее взгляда. Пожав плечами и списав его поведение на стыд или смущение, девушка нагнала свою приятельницу.

Вскоре они вышли к огромной арене, вырытой в земле. Пол был усыпан бежевым песком, а стены окованы железом. Наверху ее ограждали цепи, служащие затем, чтобы никто снаружи не свалился вниз. Спуститься можно было по многочисленным лестницам, ведущим непосредственно к самой арене, внутри которой находились стойки с деревянным и затупленным оружием.

– Итак, – Бартоло схватил тренировочный меч, когда они спустились, и помахал им в воздухе. – Начнем? Кто первый?

Ингрид не ответила, поэтому Биаре ничего не оставалось, кроме как занять боевую стойку перед браконьером. Помимо них, на тренировочной площадке находилось еще несколько гномов и их человеческих товарищей. Все они были заняты и не обратили внимания на новоприбывших. Многие тренировались на деревянных мечах, но Биара от этой идеи сразу же отказалась: она придерживалась мнения Хьюго в том, что даже в тренировочных боях лучше применять настоящее оружие, чтобы поскорее привыкнуть к нему и выработать соответствующую технику.

– Подходи, – скомандовала девушка браконьеру, сжимая рукоять фальчиона.

Ингрид опустилась на песок неподалеку, скрестив ноги и облокотив подбородок на сцепленные в замок ладони. При ней сейчас не было собственного оружия, так как гномиха была в родном городе и не ощущала необходимости постоянно таскать его с собой. С неземной сосредоточенностью она принялась наблюдать за поединком.

Бартоло двинулся в сторону противницы легкими бесшумными шагами, словно находился на охоте. Лезвие его меча блеснуло в свете гномьих фонарей. Был нанесен рубящий удар, нацеленный в бок – Биара только этого и ждала. Моментально отведя его в сторону, она ловко ушла от второй атаки и сделала пируэт. Браконьер попытался оттеснить ее к краю тренировочной площадки. Он делал резкие выпады и колющие удары, не подпуская к себе, и в то же время отгоняя в выгодном для него направлении.

Биара будто находилась в танце: то и дело отскакивая, отводя его атаки и нанося ответные. Когда очередной выпад заставил отступить шаг назад, она резко бросилась навстречу атакам противника. Растерявшись от резкого наступления, Бартоло выставил неуклюжий блок, мимо которого с легкостью проскользнуло ее оружие. Острие уткнулось в кожаный нагрудник браконьера.

– Победа моя! – самодовольно хмыкнула Биара, на миг позабыв обо всем на свете. – Как-то слишком быстро, – проворчал Бартоло. – Давай еще раз!

Таким образом они сразились еще несколько раз. Один раз победила Биара, вновь взяв верх тактикой, выученной у Хьюго, а второй раз победил Бартоло, раскусив заранее ее очередную хитрость. Наконец Ингрид надоела роль зрителя, и она приблизилась к ним, заранее прихватив затупленную секиру со стойки.

– Моя очередь, – коротко сказала гномиха.

Биара отошла на небольшое расстояние и стала вполоборота. Она попыталась вынудить противницу напасть первой, чтобы лучше разглядеть особенности ее походки в бою, но Ингрид обладала завидным запасом терпения и не спешила нападать. Девушка так же не сдавалась, прокручивая в голове слова, произнесенные голосом Хьюго: «Никогда не атакуй первой!»

Отец Ингрид доставал Биаре до плеча. Его дочь была чуть выше локтя, и это оказалось большей проблемой, чем она рассчитывала. Зачастую девушка сражалась с теми, кто был выше, но никогда в жизни ее не учили бороться с кем-то столь низким.

И вот, гномиха атаковала. Низкий рубящий удар ради проверки блоков Биары. Девушка повторила маневр. К ее огромному удивлению, Ингрид не парировала удар секирой, а попросту отскочила. Несмотря на внешнюю неуклюжесть, гномиха двигалась невероятно прытко. От каких-то ударов она отскакивала, от некоторых уклонялась. Так они и сражались на протяжении нескольких минут: Биара атакует, Ингрид отскакивает.

Девушка стала понемногу выходить из себя.

«Что она делает? Почему не атакует в ответ?»

Ответ был предельно прост: выносливая Ингрид хотела вымотать Биару, по ходу дела изучив ее технику. Проблема была в том, что Хьюго обучал свою ученицу как можно быстрее выводить противников из строя, понимая, что ее запас сил сильно уступает выносливости взрослых мужчин. Эта тактика не работала на том, кто был слишком проворен для ее атак и достаточно стойкий, чтоб первой вымоталась именно она. Когда по лбу девушки покатились бусины пота, гномиха стала наступать.

Теперь уже Биаре приходилось уворачиваться. Секира со свистом рассекала воздух, не давая даже малейшей возможности парировать, потому как была слишком тяжелой и наносила чересчур мощные удары. Девушка не рисковала отбивать ее фальчионом: велик риск того, что она не удержит оружие и отобьет себе руки.

С завидной грацией Ингрид присела на корточки и крутанулась вокруг своей оси. Секира пронеслась по кругу на уровне икр Биары. Девушка неуклюже подпрыгнула, но сделала это слишком медленно, отчего тут же повалилась наземь. Ноги ныли от удара. В следующий миг она увидела над собой загнутое лезвие и довольную ухмылку гномихи.

– Может, уберешь это подальше? – пропыхтела Биара.

Ингрид убрала секиру и протянула ей руку. Поднявшись, девушка принялась отряхиваться от песка, что забился везде, где только мог.

– Ты едва меня не зашибла! – недовольно пробормотала она. – Если бы хотела убить тебя, человек, то сделала бы это в первый же взмах нашего поединка, – хмыкнула Ингрид. – Считай это небольшой лекцией о том, как сражаются гномы: быстро и разяще. – А если бы я не успела отскочить от одного из твоих ударов? – Не волнуйся, я же сражалась вполсилы!

Биаре было нечего ответить. Она оказалась донельзя раздосадована тем, как скверно показала себя в этом поединке. Собирая остатки самолюбия воедино, девушка облокотилась на воткнутый в землю фальчион, угрюмо осматривая сражавшихся вокруг. Все еще посмеиваясь, Ингрид пошла вернуть секиру на место.

– Я так понимаю, больше за сегодня поединков не будет? – насмешливо осведомилась она, задорно перебрасывая на каждом шагу оружие из одной руки в другую. – Катись в подземелье Даддриса, – бросила ей вдогонку Биара, припомнив ругательство, услышанное от Хьюго. – Подземелья, – поправила гномиха с веселыми искорками в глазах.

Девушка в ответ показала ей язык, хоть и не была уверена, какое значение носил этот жест в Дауэрте.

– Прошу прощения! – окликнул ее сзади чей-то проникновенный голос.

Биара обернулась. Перед ней предстал невысокий стройный мужчина, облаченный в темную мантию, подхваченную красным поясом. У него было худое загорелое лицо с бледными глазами, а темные волосы оказались собраны в высокий хвост, отброшенный назад.