Текст книги "Из пепла (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

«А вот это интересно…»

Кошка резко остановилась, склонившись к земле. Помимо прочих, ненужных ей запахов, здесь присутствовало еще что-то, привлекшее внимание. На грязной, размокшей земле было трудно взять хоть чей-то след, но конкретно этот запах был столь выразителен, что попросту невозможно было пройти мимо. Сильно пахло серой, причем, это был определенно не дракон – в их запахе есть нечто подобное, но не в таком большом количестве. След этот был каким-то потусторонним, мертвым, с оттенком гари. Борзую смутил не столько сам факт появления этих запахов здесь по отдельности, сколько их совокупность – это был единственный и неповторимый след какого-то существа – но какого? Кошка еще раз принюхалась. Неприятное ощущение опасности вновь начало терзать ее.

«Что за тварь может настолько отвратительно пахнуть?»

Она встала перед закрытой дверью. Это была комната Биары и ее попутчика дракона – об этом свидетельствовали их смешанные запахи. Борзая несколько минут сидела на месте, с интересом рассматривая потоки энергии в коридоре гостиницы. Когда это занятие ей надоело, она решила, что пора зайти в комнату. Кошка поднялась на задние лапы, опустив передние на дверь, пока та, со сдавленным скрипом, не отворилась.

Довольная собой Борзая величаво прошествовала внутрь, гордо топорща хвост. Как она и предполагала, оба путника сидели в комнате. Они находились в разных углах: девушка в кресле, а дракон-оборотень на стуле, в другой части комнаты. Естественно, каждый из них делал вид, что занят важным делом. Борзая сразу же подбежала к напарнице, озвучив свое присутствие протяжным мявом. Биара вмиг обратила внимание на малойкльера.

– Борзая, – ласково сказала она, грустно улыбнувшись.

На кошку накатила волна обиды и печали, охвативших девушку. Тряхнув головой, чтобы прогнать от себя чужие чувства, она запрыгнула на колени, удобно умостившись. Девушка принялась поглаживать ее по спине, в ответ на что Борзая довольно заурчала. Она чувствовала, что хоть Биара и была рада прибытию своей напарницы, печаль сковывала ее сердце.

«Что же тебя угнетает больше всего?»

Борзая попыталась еще раз проникнуть в чувства девушки, чтобы выяснить. На нее снова нахлынули все те же неприятные эмоции, что и раньше, но вместо того, чтоб отпихнуть их куда подальше, как она это зачастую делала, Борзая попыталась более детально в них разобраться.

«Что ты чувствуешь? Обида, досада… а вот это интересно. Раскаянье? Ты упрекаешь себя в вашей ссоре?»

Кошка резко села, вздохнув.

«Какие вы люди все-таки глупые! Нет, чтобы сбегать и поймать мышку в лесу – лучше ведь сидеть и винить себя в том, что крылатому ящеру протухлый олень попался на завтрак!»

Биара тихо вздохнула, перестав поглаживать густую шерсть зверя.

«Если тебе от этого полегчает, можешь передать ему, что драконий запах – далеко не самый приятный аромат, который мне доводилось нюхать. Хотя, пожалуй, и не самый худший».

Девушка этого мысленного обращения, конечно же, не услышала. Что-то нежно прошептав, она потеребила Борзую за ухом. Та в ответ потерлась щекой и спрыгнула вниз. Кошка была разочарована тем, что ее напарница уделяла столько ненужного внимания поведению Хьюго, но понимала, что для нее это было важно.

«А что же испытываешь ты, ящер?»

Кошка запрыгнула на стол и, подойдя ближе к Хьюго, села, обернув лапы пушистым хвостом. Дракон сосредоточено сидел, пытаясь починить походный котелок. Борзая уставилась на него, стараясь уловить его настроение.

«Раздражительный, огорченный и испуганный».

Что ж, по крайней мере, чувства дракона ей были понятны.

«Да, он не чувствует вины за произнесенные слова, ну разве что самую малость. Но он напуган, он боится – боится не ее способностей. Ему беспокойно за нее, ведь… да, ты ведь никогда не сможешь разлюбить ее, верно? Кем бы в этой жизни она не была. Тем хуже для тебя, чудак».

Борзая тяжело вздохнула, отогнав от себя эмоциональную тяжесть дракона. От Хьюго этот тяжелый вздох не укрылся, и он пристально взглянул на кошку, прищурившись. Та демонстративно зевнула и принялась невозмутимо вылизывать грудку, будто бы говоря этим: «Да, я читала твои чувства, так что просто смирись и не думай, что поймал меня – я вовсе не пыталась это скрыть».

Когда ей надоело демонстрировать Хьюго свое превосходство, она спрыгнула со стола. Борзая устроилась на полу, поближе к напарнице, и принялась за умывание, время от времени поглядывая на остальных. Биара хотела о чем-то заговорить с Хьюго, но никак не могла придумать достойного предлога. В конце концов она неуверенно начала:

– Знаешь, мне кажется весьма странным то, что ты не в курсе подробностей насчет моего визита в Сивилию. Не пойми неправильно, Хьюго, однако ты никогда не стал бы выполнять чьи-либо приказы просто так. А потому и не стал бы разыскивать меня, а затем сопровождать в Сивилию, не разузнав при этом никаких подробностей.

Борзая прищурено взглянула на дракона. Она шкурой чувствовала волны смятения, исходящие от Хьюго. В каком-то смысле кошка даже сочувствовала ему. Еще бы, находиться рядом с девушкой, которую когда-то любил.

«Ведь она кажется столь непохожей, но одновременно такой родной и близкой, будто бы знаешь ее наизусть. Она никогда не делает то, что ты от нее ожидаешь, но вот, когда бдительность твоя ослабла и ты начинаешь воспринимать ее как совершенно другого человека, Биара говорит что-то такое, чего о тебе не может знать никто посторонний. Остается лишь ломать голову: откуда она это узнала?»

Борзая фыркнула, поскребшись за ухом.

«Незавидная у тебя ситуация, ящер, ох незавидная».

– Теперь Сивилия является столицей Королевства. Раз тебя желают видеть именно в ней, значит здесь не обошлось без вмешательства королевской семьи, – наконец произнес Хьюго, не отрываясь от своего занятия.

Кошка лениво зевнула, а затем и вовсе потянулась. Здесь становилось ужасно скучно. Она выбежала из комнаты в поисках занятия поинтереснее, нежели сидеть и наблюдать за бессмысленными ссорами двоицы.

«Совсем раскисли. Им нужна хорошенькая встряска, что приведет чувства и мысли в порядок», – подумала кошка, оказавшись на улице. Тогда Борзая еще не могла предвидеть то, что вскоре она очень пожалеет об этой мысли. Потеря близкого друга была лишь первым шагом в том нелегком пути, что лежал перед ее напарницей.

====== Розовая жемчужина Королевства ======

– Его Величество, король Зентар Златогривый!

Все присутствующие встали, выказывая уважение вельможе. Король Зентар кивнул гостям и гордо прошествовал к небольшому, но красивому трону, стоявшему чуть поодаль. Он был статным невысоким мужчиной с длинными светлыми волосами и короткой пышной бородой. Лицо его пересекали продолговатые шрамы, полученные в многочисленных битвах, а одет король был в латные доспехи. Длинный серебристый меч с изображением льва на гарде дополнял образ, привнося в него суровой воинственности. Как только его Величество сел на трон и в зале воцарилось краткое мгновение спокойствия, Биара обернулась, желая осмотреть присутствующих.

Едва они миновали врата Сивилии, назвав цель своего визита капитану стражи, их тут же доставили в королевский дворец, в котором по занятному стечению обстоятельств как раз происходило официальное мероприятие с участием всей королевской семьи. Позже Биара узнала, что принимали послов южного государства Андор-Нау, что появились уже после того, как она покинула церемонию.

Слуга, которому их вверил капитан возле ворот во дворец, проводил путников в огромный зал, служащий для различных церемоний. Там он их и оставил со словами: «Подождите здесь, скоро за вами придут». Биаре и Хьюго ничего не оставалось, кроме как покорно ждать, попутно наблюдая за началом церемонии. Борзая, согласно привычке, исчезла, как только они прошли на территорию замка. Малойкльер предпочел затеряться где-то в королевских садах, нежели присутствовать на церемонии.

– Ее Величество, королева Иморен! – выкрикнул красиво разодетый герольд, представляя гостям жену короля.

Теперь на всеобщее обозрение явилась женщина. На ее походку и стан залюбовался даже Хьюго, ранее проявлявший полное безразличие к происходящему вокруг. Величественно поднятый подбородок, прекрасная фигура и острые черты лица – Иморен просто идеально подходила на роль королевы, коей и являлась. Бесстрастное лицо было невероятно красивым и, как ни странно, легкая надменность никак не портила ее красоту. Она выглядела именно так, как подобает королеве – холодно, но не отстраненно. Биара в немом восторге смотрела на этот воплощенный идеал женственности и власти.

Ее Величество заняла место рядом с мужем – на втором троне. При этом красивое и не вычурное перламутровое платье блеснуло в разноцветных лучах солнца, проникающих в зал сквозь витражное стекло, пуская крохотных зайчиков и переливаясь теплыми пастельными тонами. Пустым оставался еще один трон подле королевы.

«Интересно, там будет сидеть их сын, юный принц? Неверное, с такими красивыми родителями, ребенок должен быть тем еще произведением искусства», – подумала Биара, с любопытством поглядывая вглубь зала, откуда выходили король с королевой.

– Ее Высочество, принцесса Азора Златогривая!

Все замерли в предвкушении, ожидая появления юной принцессы. Прошла минута, две… Дочь короля не появлялась. Гости стали встревоженно перешептываться, и лишь король с королевой соблюдали каменное спокойствие. Когда терпение присутствующих было на пределе, откуда-то со стороны зала, вероятно, из бокового входа для слуг, выскочила юная девушка.

– Принцесса Азора! – облегченно огласил герольд.

Отдышавшись после бега, принцесса театрально поклонилась гостям и быстрым шагом направилась к своим родителям. На поясе Азоры висели кожаные ножны, вот только рукоять меча со столь далекого расстояния было трудно рассмотреть. Зато броню, подобную той, что носил ее отец, было видно неплохо: созданный специально для нее доспех не звякал и не скрипел при малейшем движении, почти никак не ограничивая свою владелицу в передвижении. Принцесса Азора уверенно шла, не выказывая даже малейшего дискомфорта, что мог причинять ей доспех. Каждая пластина была выгравирована во всевозможные абстракции, переплетения и фигуры, а по центру, на грудной клетке, красовалась рельефная морда оскаленного льва.

Когда с любованием доспехами августейшей особы было покончено, Биара наконец переключила внимание на лицо девушки, желая до малейших подробностей изучить черты принцессы Королевства. Хоть расстояние было достаточное, она без труда различила золотую копну волос и веселый огонек, играющий в темных глазах королевской дочери. Некоторое время Биара не желала верить в свою догадку, но как только принцесса что-то ответила присутствующим, она узнала голос, и места для сомнений более не оставалось – принцесса Азора была той самой девушкой, что повстречалась ей в порту города Сильдорфа.

«Быть того не может!» – думала Биара, идя следом за дворцовым слугой. Она еще раз вспомнила юную принцессу. Невысокого роста, лет девятнадцати, с вьющимися золотисто-русыми волосами и карими глазами – точно так же выглядела странная девчушка, защитившая их от стражей в серых туниках.

«Что же принцесса могла делать в Сильдорфе, да еще и при столь странных обстоятельствах? Неужели Азора была там совершенно одна?»

Биара находилась в полной растерянности. Все становилось слишком странным в этом месте.

– Вы мне не напомните: куда мы сейчас направляемся? – рассеяно спросила она во второй раз у слуги, торопливо шагавшем перед ней. – Я веду вас на собрание в Лунную башню. Ради этого, собственно, вы и прибыли в Сивилию. – Точно…

Хьюго оставил ее, как только пришел один из слуг, намереваясь провести их во временные покои. Едва они тихонько покинули зал посреди церемонии, дракон заявил, что у него есть дела и он явится непосредственно на собрание. А потому Биара осталась одна в огромной комнате, оббитой шелком и гобеленами. Все указывало на то, что принимали ее здесь как весьма почетного гостя. Впрочем, долго наслаждаться всей этой роскошью в одиночестве она тоже не смогла, потому как вскоре в дверь постучал еще один слуга, сообщив, что вот-вот начнется собрание, и он намерен проводить ее.

Времени хватило лишь на то, чтобы переодеться в самую красивую рубашку изо всех имеющихся: бордового цвета выдержанного вина с золотой вышивкой, что извивалась вдоль рукавов и широкого воротника, открывающего ключицы. Парадных штанов, как и туфель, у нее не было, поэтому пришлось остаться в чем была, разве что сапоги Биара успела почистить от налипшей на них грязи.

Они вошли в высокую узкую арку, что проводила внутрь серого коридора, вдоль стен которого возвышались каменные монументы. Необычные скульптуры в виде грифонов, мантикор и даже виверн с гидрами наводили одновременно восхищение и ужас своими свирепыми мордами. Мышцы под каменными шкурами выпирали, демонстрируя невероятную мощь этих созданий. Биара на ходу рассматривала их и диву давалась – настолько реалистично выглядели грозные статуи.

– И много в вашем замке столь необычных скульптур? – О нет, миледи, Сумрачный коридор – это малая часть достопримечательностей дворца Сивилии. Сейчас вы лицезрите работы одного из величайших мастеров архитектуры и искусства – Гленвиля Дальнозоркого. Его так называли, потому как этот человек был в свое время истинным творцом – он умел видеть то, чего другие попросту не замечали. Именно его работы стоят сейчас вдоль стен Сумрачного коридора. Согласитесь, эти существа навеивают на вас жуть и чувство опасности? Лишь Гленвиль сумел выточить из серого мрамора столь устрашающие скульптуры. Каково величие, запечатленное в этих существах! Творец будто бы передал именно те ощущения, которые можно почувствовать, ознакомившись с жестокими качествами этих тварей.

Биара продолжала молча разглядывать серые изваяния, а ее рассказчик продолжил:

– Некоторые называют этот коридор «Проходом Равилион». У древних народов она была богиней тьмы, любовницей бога смерти Даддриса. За некоторыми поверьями, именно эти безобразные создания были созданы темной владычицей, готовые сеять хаос и проливать кровь. Поскольку Гленвиль Дальнозоркий был выходцем южных стран Дауэрта, где культ Равилион весьма популярен, предполагают, что его задумкой было изобразить ее зверинец.

Биара остановилась напротив странного существа, напоминающего полуженщину-полуптицу. У статуи был женственный силуэт, покрытый шерстью вперемешку с перьями. Сильные задние лапы были похожи на птичьи, с длинными загнутыми когтями. Передние же заменяли крылья – прекрасные птичьи крылья, сплошь покрытые заостренными перьями. Изящное женское личико было изменено под хищный манер: глаза у существа походили на совиные, а нос заострен на подобии птичьего клюва. Прекрасное человеческое лицо обрамляла корона из перьев. Вероятней всего, статуя изображала гарпию. Хищница раскинула крылья в гневном жесте, впиваясь длинными когтями в кусок мрамора, из которого была вытесана.

– Вы еще не видели главной достопримечательности Сумрачного коридора, миледи. Пройдемте за мной, я покажу…

Биара с нескрываемым любопытством направилась следом за слугой. Они миновали еще несколько серых статуй. Девушка подметила, что все одиннадцать изваяний ни разу не повторялись. Каждое из них изображало какое-то новое существо. Встречались даже такие звери, которых она попросту не могла узнать. Коридор в конце расширился, образовывая небольшой зал с чем-то посредине.

– Главной композицией этой коллекции был вестник кошмаров – дракон из черного мрамора.

В самом центре стояла огромная статуя метров пять в высоту. Большой темный дракон, полулежащий на темном камне, глядел на присутствующих безумным хищным взглядом, оскалив пасть. Каждая чешуйка на его теле была отчетливо видна, каждый коготь впивался в камень, на котором он сидел. Рога чудовища были остры, а шипы на хребте выпирали подобно смертоносным клинкам.

– Самым чудовищным творением Равилион считается дракон.

Никогда прежде Биара не встречала ничего подобного. Раньше она видела драконов, притом, самых разных, однако Это было чудовище. Черный дракон словно отображал самые страшные, жестокие и хищные стороны этих крылатых созданий. Казалось, в любой момент он может зашевелиться и растерзать тебя на части. Одним только взглядом дракон вводил свою жертву в оцепенение, лишая способности двигаться. Сложно было поверить, что кто-то мог создать настолько правдоподобное и животрепещущее творение.

«Неужели все драконы столь ужасны? Значит ли это, что Хьюго тоже может быть таким?» – спросила себя Биара, разглядывая темную статую. До сих пор эти существа вызывали у нее восхищение, но сейчас она была в смятении. Словно узнала о каком-то страшном преступлении человека, которому доверяла.

– Знаете, раньше подобные статуи были предметами пыток во многих дворцах, – прервал молчание слуга. – Приговоренного запирали в холодном помещении, заставленном такими вот изваяниями. Зачастую, несчастные попросту сходили с ума.

Он замолчал, наблюдая за эффектом, который удалось произвести на Биару. Встретив непонятную ему тоску на лице девушки, он вдохнул, встрепенулся и вновь засеменил вперед, обойдя статую дракона. – Нам пора, миледи!

Биара молча отправилась за ним, с большой неохотой повернувшись к каменному дракону спиной. Ей казалось, что он в любую минуту может наброситься сзади. Даже когда они вышли к лестничному пролету и поднялись на этаж выше, девушка по-прежнему ощущала на себе кровожадный взгляд хищника.

«Неужели и Хьюго может быть таким, как та статуя?» – продолжала спрашивать она себя на протяжении оставшегося пути. «Я видела в нем доброго друга, но что, если он притворяется таким лишь для меня?»

«…нет, ну что за глупости», – тут же мысленно одернула себя Биара. – «Как я смею так скверно думать о нем? Это ведь Хьюго, тот самый Хьюго, что стал моим близким другом за то короткое время, что мы провели вместе. Неужели можно сомневаться в нем?»

«А почему ты считаешь, что ваша «дружба» – весомый повод доверять ему теперь?» – неприятно возразил внутренний голос. «Прошло много времени, и даже если для тебя это было каких-то шесть лет, то в мире дракона миновало намного больше времени! Ты хоть представляешь себе, сколько всего могло измениться?»

«Многое», – ответила она самой себе. «Очень многое, и я – лучший тому пример».

– Рад приветствовать на закрытом собрании Мильвано-ду-Синё

¹

! – обратился к Биаре один из магов.

Это был полный лысый мужчина с пышной бородой и длинной темной мантией. Маг провел ее в помещение овальной формы, в которого стоял огромный стол, принимающий форму кольца. Посредине находился шар метром в диаметре, переливающийся всевозможными цветами, поддерживаемый в воздухе неведомо какими силами. К тому времени, как она пришла, за столом сидело немало приглашенных гостей, хотя некоторые стулья все еще пустовали. Среди собравшихся Биара сразу же узнала короля Зентара Златогривого. Жена сидела подле него, равнодушно оглядывая присутствующих. Остальных гостей пока что было трудно разглядеть из-за царившего в помещении полумрака.

– Присаживайся, – без особого радушия в голосе промолвил еще один человек, подошедший к ней.

Он был высоким, хорошо сложенным и темноволосым, вот только пренебрежительные нотки в его голосе сразу вызвали у Биары неприязнь.

– Мог бы и не просить, – равнодушно пожала плечами она, демонстративно рассевшись на предложенном кресле.

Темноволосый маг окинул ее безразличным взглядом и, ничего не ответив, прошел к своему месту у противоположного края стола. Как только он отошел, Биара сразу почувствовала неимоверное облегчение.

– Объявляю собрание открытым!

Девушка глазела по сторонам, бесстыдно рассматривая гостей. Первым на глаза попались эльф с благородными чертами лица, плечи которого покрывала шкура пятнисто оленя, и пара его темных собратьев: один с исполосованным от шрамов лицом, вторая – бледная эльфийка с татуировкой на правой щеке и белыми волосами. Далее она заметила Хьюго, сидевшего неподалеку от нее. Поскольку они все еще холодно держались друг с другом, Биара сдержанно кивнула дракону и сразу же перевела внимание на остальных гостей.

– Меня зовут Валтор, я помощник и ученик архимага. Прежде, чем мы начнем обсуждать что-либо, я обязан спросить нашу гостью, – обратился к публике темноволосый маг, после чего пристально уставился на Биару: – Есть что-либо, о чем бы ты хотела рассказать нам прежде, чем мы начнем собрание? «О чем это, интересно, я должна им рассказать? Неужто Хьюго проболтался о моих способностях?»

Биара мельком взглянула на дракона. Тот спокойно сидел на месте, ничем не выказывая тревоги. Его уверенный вид придал ей смелости, и она обернулась к Валтору:

– Мне абсолютно нечего сказать тебе, достопочтимый ученик архимага, а также всем остальным уважаемым гостям данного собрания.

Валтор всем видом показывал, что не верит ни единому ее слову. В зале повисла неловкая тишина. Биара пренебрежительно смотрела на ученика архимага, а тот в свою очередь не отрывал от нее глаз. Казалось, проскочи между ними искра, то тотчас же вспыхнет пламя. Девушка очень хотела верить, что воздух вокруг нее не стал нагреваться, как это иногда происходило, когда она чересчур поддавалась эмоциям.

– Дорогая Биара, сегодня ты наша гостья. Прошу тебя простить моего ученика. Он не хотел тебя обидеть и уж точно не смел ни в чем винить. Иногда мы ведем себя резче, нежели сами того желаем, тем самым обижая наших собеседников. Что поделать, такова природа людей – все мы не без слабостей.

Сколько Биара не старалась, она никак не смогла разглядеть говорившего, потому как фигуру и лицо его скрывал полумрак, однако кое-что от нее все же не укрылось: «Он первый, кто назвал меня по имени! По моему настоящему имени!» Она украдкой покосилась на Хьюго. Дракона будто ледяной водой окатили: выглядел он крайне ошеломленным и растерянным. Ей очень редко доводилось видеть его столь уязвимым.

– Уважаемые гости, пора нам начинать собрание, – сказал все тот же голос. Присутствующие разом выдохнули. Говорившему удалось в один миг снять все то напряжение, что царило в зале по вине его ученика. – Достопочтимый магистр Флавикус, уступаю вам слово.

Один из магов – в длинной белой мантии с красивым золотистым орнаментом – встал, намереваясь произнести речь. Прежде, чем начать, он легко поклонился:

– Приветствую вас. Меня зовут Флавикус Аквим, я магистр Мильвано-ду-Синё, ответственный за безопасность и магическую нейтральность. В мои обязанности входит контроль независимых волшебников и расследование всяческих проявлений магии, выходящих за допустимые рамки.

Около луны тому назад ко мне пришел рапорт о крупном очаге темной маны на севере Дауэрта, в Пустошах. Целое поселение орков было уничтожено при помощи темной магии, след которой был четко различим. Поначалу подозрение пало на то, что массовое убийство мог учинить какой-то неучтенный орк с предрасположенностью к черной мане, которого гильдия чернокнижников по рассеянности не засекла ранее, однако представители темных магов уверили меня в том, что никакого неучтенного индивида они упустить не могли, а их методы выявления подобных существ крайне надежны. Причин не доверять нашим коллегам я не обнаружил, в чем архимаг меня поддержал – еще никогда нам не приходилось сомневаться в компетенции чернокнижников.

Спустя некоторое время нападение повторилось, на сей раз в чаще Нивнель-аб-Торук. Под удар попал один из оборонных эльфийских фортов – Альв-Талор. После этого к нашему расследованию подключились друиды, однако ничего нового совместными усилиями обнаружить так и не удалось.

Вывод один: нападение было совершено существом, способности которого выходят за грань нашего понимания темной маны. Однако, – и тут магистр сделал небольшую паузу, – однако… Уважаемый друид Нарус напомнил мне об одном событии, что он застал множество лет тому назад. Речь идет о формуле Вел-Тогура, позволяющей обрести способность к пониманию и управлению темной маной.

После этих слов все взгляды устремились на Биару, а сама она постаралась сохранить как можно более спокойный вид.

– На данный момент формула считается утраченной, однако вполне возможно то, что существо, воспользовавшееся ею, будет использовать магию не так, как это делают обученные чернокнижники – оно будет хаотично, масштабно и губительно осваивать темную ману, уничтожая все, что попадется на его пути. Поэтому у нас есть некоторые основания полагать, что нападения были совершены тем, кто не до конца владеет собственными силами. Именно потому мы были вынуждены пригласить сюда давнюю гостью, некогда связанную с тайной Вел-Тогура.

Уважаемая Биара, – теперь уже Флавикус внимательно уставился на девушку, – не могли бы вы рассказать нам в подробностях о событиях, что произошли во время вашего путешествия в Дауэрт и всему, что было связано с формулой Вел-Тогура?

– Но что именно вы хотите узнать о ней? – Абсолютно все! – встрял кто-то из волшебников. – Никто не может знать лучше тебя о том, что произошло с формулой! – Что же… – протянула Биара, собираясь с мыслями. – Как вам известно, Малисьерра сумела достать из моих воспоминаний формулу Вел-Тогура после собрания на скалах Совета, однако она не сразу смогла воспользоваться обретенными способностями. Лишь спустя некоторое время колдунья пришла в себя и поняла, как именно управлять темной маной.

Зная предусмотрительность Малисьерры, вероятней всего она стерла формулу из моего сознания, как только узнала ее сама – уж слишком она не хотела ни с кем делиться подобным могуществом. Позже мудрец Девятой Звезды, Оривиан, подтвердил мою догадку о том, что колдунья предпочла не оставлять ничего конкурентам, а потому являлась единоличной «владелицей» формулы чернокнижника. Не знаю, была ли у нее возможность передать эти знания еще кому-то до своей гибели, но отчего-то я очень в этом сомневаюсь – уж слишком велика была ее жадность.

– Как умерла Малисьерра? – Ее погубила собственная магия. По каким-то причинам я стала обладать неуязвимостью перед ее колдовством, и заклинание колдуньи отскочило, угодив в нее саму, превратив в горстку пепла. – Что это было за заклинание? – спросил Флавикус Аквим. – Огненный шар.

После этих слов Биара незаметно покосилась на Хьюго. Тот едва напрягся, но так и не взглянул на нее.

– Ты бы смогла распознать магию, сотворенную при помощи формулы? – Боюсь, что нет. Я не разбираюсь в магии этого мира. – Но откуда тогда была твоя неуязвимость перед ней? – Я не… – Мудрый чернокнижник Вел-Тогур, – вновь раздался мягкий голос по ту сторону стола, – не просто запечатал формулу в кристалле. Вероятно, он наложил на него множество чар. Вполне в духе Вел-Тогура было наделить новоиспеченного владельца защитой к магии, что будет сотворена при помощи формулы. Предполагаю, что именно поэтому наша гостья была неуязвима перед темной колдуньей.

По залу прокатился глухой ропот. Никто не рисковал заговорить вслух. Когда все окончательно стихли, голос продолжил:

– Если мне не изменяет память, сегодняшнее собрание должно быть посвящено не только вопросу темной маны. В землях Дауэрта появилась еще одна необычная… аномалия, которую надлежит обсудить. Магистр Обрас Рув, не почтите ли нас честью?.. – Конечно!

На этот раз встал тучный маг. Пуговицы на его мантии с трудом сдерживали натиск, а ткань темно-бордовой атласной мантии нещадно натягивалась от малейшего движения. Магистру определенно стоило подыскать одежду на пару размеров больше.

– Меня зовут Обрас, я специализируюсь на изучении аномалий магического искусства, и в очередной раз хотел бы поднять вопрос антимагов, который все чаще заостряет на себе наше внимание. Не все маги изначально желали слушать меня и принимать во внимание масштаб возникшей проблемы, – на этих словах он бросил грозный взгляд на одного из представителей Мильвано-ду-Синё. – И вот теперь, когда угроза стала прямой и неконтролируемой!.. – Переходите к делу, Обрас, – нетерпеливо бросил король Зентар, впервые подав голос на собрании.

Магистр послал в сторону вельможи искрометный взгляд, однако повиновался:

– Мы все чаще сталкиваемся с появлением антимагов на этих землях. Многие из них – попросту напуганные обыватели, не контролирующие свои способности, однако некоторые быстро осваиваются и начинают использовать новоприобретенные силы в корыстных целях… – О чем вы вообще говорите? – прервали говорившего темные эльфы. – Какие, во имя Равилион, антимаги? – Антимагами мы прозвали тех, кто обрел необычайные способности, схожие с магическими, не имея при этом предрасположенности к магии.

Биара почувствовала, будто из нее вышибли весь воздух. Так значит, она не одна такая? В этом мире стали появляться люди, подобные ей?

– О каких «необычайных способностях» речь? – спросила королева Иморен. – Зачастую это одно определенное умение: левитация, оживление рисунков, управление растениями и многое-многое другое. – Растениями? – переспросил кто-то. – И вы правда считаете, что это представляет угрозу? – К вашему сведению, при должном навыке, даже обладая талантом управления растениями, можно натворить много бед, – вступился за Обраса говоривший ранее магистр Флавикус. – Раньше таких человек было от силы два-три на все Королевство, – продолжил Обрас. – Но теперь это число неумолимо растет, что-то словно пробуждает в людях эти способности. Судя по той информации, которую нам удалось раздобыть до этого момента, антимаги не используют ману, а потому природу их способностей мы понять не можем. Есть риск того, что как только антимагов станет больше, они начнут представлять угрозу для обычных жителей Дауэрта. – Почему вы решили, что антимаги станут представлять угрозу? – неожиданно для присутствующих и самой себя встряла Биара. Все собрание уставилось на нее, и девушка вынуждена была продолжать: – Я хочу сказать… Магистр Обрас, вы ведь сами сказали, что антимаги – это обычные жители Дауэрта, в которых стали пробуждаться подобные способности? Почему вы полагаете, что они будут угрозой? Ведь это точно такие же обитатели Королевства, как и вы. Ее слова встретили пренебрежительными усмешками. – Видите ли, моя дорогая леди, – обворожительно улыбнулся Обрас Рув, – все, что плохо изучено и чему мы не знаем, как противостоять – потенциально предоставляет угрозу. Пока не изучим природу их умений и не поймем, при помощи какой энергии антимаги делают то, что они делают, мы не сможем чувствовать себя безопасно.

Биара не могла поверить услышанному. Однако прежде, чем она успела что-либо возразить, голос подала темная эльфийка: