Текст книги "Из пепла (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

– Вы сказали, что эти способности стали проявляться у жителей Королевства, то есть – у людей. А как же насчет других рас? – По не известным нам пока что причинам, антимагами на данный момент оказываются лишь представители человеческой расы, – пожал плечами Обрас.

Эльфийка удовлетворенно кивнула.

– Почему вы считаете, что человек без маны не может колдовать или что ему это умение нельзя штучно «привить»? – вновь подала голос Биара, не намеренная так просто сдаваться. От нее не укрылся предупредительный взгляд Хьюго, призывающий не иначе, как к молчанию, однако девушка не была намерена его слушать. – Неужели забыли о формуле Вел-Тогура? Его разработка как раз заключалась в том, что люди, не имеющие даже малейшей предрасположенности к темной мане, могли ею управлять.

– Вы размышляете совершенно рационально, дорогая моя леди, – тепло улыбнулся Флавикус, хотя в глазах его не было и тени улыбки. – Однако напомню вам, что тогда речь шла о том, чтобы привить человеку умение пользоваться и чувствовать темную ману, которая также оставляет свой след и которую опытные волшебники могут сразу разглядеть в человеке. Антимаги же колдуют при помощи энергии, которой мы не способны обнаружить. Потому-то в узких кругах это и прозвали «магией без маны». – Хорошо, допустим, привычная мана здесь не при чем. Понимаю, для вас это кажется странным и необычным, однако что плохого в «волшебстве без маны»? Разве все антимаги использовали свои способности в негативных целях? – Не все из них, – процедил Валтор, непонятно отчего решивший встрять в разговор именно сейчас. – Тогда что же в них плохого? – не унималась Биара. – То, что с появлением этих людей наше мироустройство может прийти в упадок! – Возможно, эти странные явления каким-то образом могут повлиять на всех нас, – предположила Иморен. – В особенности, если антимаги почувствуют свободу и начнут злоупотреблять своими силами. – Сильно сомневаюсь, что все бедствия Дауэрта будут зависеть от этих людей, – упрямо возразила Биара. – Хочешь сказать, что нам не о чем беспокоиться? – требовательно поинтересовалась у нее темная эльфийка. В бледном свете, источаемом странным шаром посредине стола, стал различим цвет ее глаз: бледно-розовый. Татуировка на щеке слегка подрагивала. – Ну, я… – девушка запнулась, не зная, что ответить.

Она уже и сама не понимала, кого больше пытается защитить: себя или остальных антимагов? А возможно, это Дауэрт стоит защищать от них?

– Насколько я помню, – пришел ей на выручку Хьюго, – вы собрались здесь не ради выяснения мнения… Биары на этот счет. Нулгорей, вы не поделитесь с нами своим мнением?

Дракон повернулся в сторону затемненной части стола, из которой в самом начале раздался примиривший всех голос. Какое-то время ничего не происходило. Биара с любопытством уставилась на темный силуэт подле короля Зентара. Наконец почтенный маг Королевства поднялся так, что бледный лучик света упал на его лицо.

Архимаг был высоким темнокожим мужчиной средних лет со спокойным взглядом и серебристо-седыми короткими волосами. Он оказался одет в синюю мантию, вдоль рукавов которой были вышиты золотыми нитями разнообразные растения, цветы, а также полумесяцы со звездами. Что необычно – за поясом архимага отчетливо угадывались очертания тонкой сабли, хотя маги зачастую не использовали холодного оружия, максимум – небольшие кинжалы и короткие обоюдоострые мечи. Глава Мильвано-ду-Синё какое-то время молча изучал гостей, не забыв при этом задержать свой взгляд на Биаре.

– Прошу прощения, дорогие гости и коллеги, – промолвил он низким, приятным голосом. – Мне кажется, что наша с вами обстановка на данный момент чересчур туманна.

Архимаг хлопнул в ладоши. Отовсюду раздался звук вспыхнувших свечей, что начали постепенно загораться вдоль стен зала. В помещении стало ясно и светло. Довольно потерев ладони, Нулгорей уселся обратно в свое кресло.

– Позволите мне продолжить? – спросил он гостей.

Никто, естественно, не возражал.

– То, чем с нами сегодня поделились магистры Флавикус и Обрас, а также достопочтимая гостья Биара, непременно значимо. Теперь у нас есть множество новой информации, над которой стоит поразмыслить. Уверен, каждый из вас должен обдумать услышанное за сегодня, ну и я, конечно же, не исключение.

На данный момент могу сказать лишь, что против антимагов не будет устраиваться никаких облав и охоты, как могло показаться некоторым из вас, – при этих словах он на долю мгновения взглянул на Биару. – Мильвано-ду-Синё уважает права всех живых существ, сколь бы странной и необъяснимой их природа нам не казалась. Уверен, присутствующие здесь правители поддержат мое мнение.

Король и эльфийский друид согласно кивнули. Темные эльфы предпочли сделать вид, что не услышали сказанного.

– Что же касается проявлений темной энергии, то единственное, что мы пока можем сделать – объединить свои силы с чернокнижниками и рука об руку изучать места преступлений с целью найти какие-либо подсказки и предотвратить следующий удар.

До сих пор молчавший темный эльф с небрежно накинутым на голову широким капюшоном кивнул, соглашаясь со словами архимага. Только теперь Биара поняла, что все это время на их собрании присутствовал чернокнижник. В привычном для своего ремесла стиле – тихий и незаметный.

На некоторое время в зале воцарилось блаженное молчание, прерываемое тихим гудением волшебного шара посредине.

– Миледи Биара, вы не встречали за время своего путешествия ничего странного? – внезапно спросил архимаг.

Девушка ошеломленно уставилась на Нулгорея.

– Что, простите? – от волнения она сжала руки в замок. – О каких странностях речь? – Все, что вы посчитаете таковым. – Если это считается странным, то на нас напало трое эльфов неподалеку от земель Ямбриела… – Судя по всему, наемники, – уточнил Хьюго.

Нулгорей кивнул. Единственное, чего опасалась Биара, так это просьбы подробней рассказать о том, как они сумели прогнать нападавших. Пришлось бы много врать, а в зале сидело столько пронырливых лиц, включая самого архимага, что ее вранье было бы мигом раскрыто.

– Кто мог их подослать? Ведь я более не представляю абсолютно никакого интереса здесь, в Дауэрте, – спросила она, надеясь перевести внимание собрания на другую проблему. – Поверьте, миледи, вред вам хотели бы принести и впрямь многие. Вопрос в том: кто готов ради этого рискнуть?

Биара облегченно вздохнула – архимаг явно не был более намерен говорить, а значит, и врать ей не придется.

– Как же вы сумели отразить атаку троих обученных эльфийских наемников, не получив при этом ни единой царапинки? – осведомился молчавший долгое время Валтор.

«Вот же приставучая пиявка!»

– Кто тебе сказал, что мы не получили ранений? – прозвучал холодный голос Хьюго.

Он встал со стула, упершись здоровой рукой о край стола, от чего тот жалобно скрипнул. Вторая у него все еще была перебинтована. Валтор оказался тоже не промах – он ответил дракону смелым взглядом, скрестив руки на широкой груди.

– Каким образом, позволь узнать, вы прогнали наемников? – А как волк разрывает кроликов? Представь, что в образе волка был дракон.

Валтор некоторое время не сводил с него взгляда, но в конце концов вынужден был согласно кивнуть.

– Похоже, мы зря потревожили вас, миледи, приглашая в Сивилию, —произнес король, обращаясь к Биаре. – Приносим извинения за принесенный вам и вашему другу ущерб. Я приглашаю вас пробыть в замке еще два дня. Послезавтра у нас намечается бал в честь праздника Восьми Королей

²

. Вы очень почтите меня и мою семью своим присутствием. После Стражи света перенесут вас обратно в ваш мир.

Девушка согласно кивнула:

– А еще, будьте добры, превратите моего малойкльера обратно в рысь – буду невероятно признательна.

[1] В переводе с эльфийского это значит: «Стражи света». Так себя именует собрание магов Королевства, главой которого является архимаг. Всегда берут на себя проблемы Дауэрта по поводу магии, опасных магов-преступников и артефактов.

Если вернуться к переводу данного словосочетания, то есть один забавный момент: поскольку эльфийский язык тесно переплетается и берет свои корни с языка орков (о чем в Дауэрте очень мало кто знает), то с диалекта орков это имеет следующее значение: «Солнечные блики». Наверное, поэтому орки никогда не воспринимали эту коллегию всерьез и постоянно насмехались над ней, называя «Солнечными зайчиками». Маги до сих пор не могут понять, что вызывает у орков прилив дикого хохота в их благородном названии…

[2] Праздник Восьми Королей посвящен правящей династии Королевства: начиная с основателя, Ундина Острокрылого, и заканчивая Аврором – отцом теперешнего короля Зентара. Если правитель сослужил хорошую службу Королевству и умер подобающе, он прибавлялся к Великим. Праздник переименовывался, увеличивая число на один, а дата переносилась на день смерти последнего Великого Короля.

====== Слеза дракона ======

Просторная комната дворца отзывалась эхом на малейший звук. Солнечный свет пронзительно освещал стены с прекрасной росписью в виде разнообразных растений и стеблей плюща, «опутывающих» комнату. Посредине стоял Валтор, сосредоточено хмурясь. Он смотрел на рисованные цветы, словно те помогали ему что-то вспомнить.

– Отлично, я подобрал нужное заклинание, – наконец проворчал он, оборачиваясь к Биаре. – Все получится? Моя кошка точно не превратится в жабу? Не пойми неправильно – не то, чтобы я недооценивала твое магическое искусство, однако малойкльер в виде лягушки мне мало чем поможет, – она состроила самое невинное выражение лица, на которое только была способна. – Нет, она не превратится в жабу, – с деланным спокойствием отвечал Валтор.

Его серые глаза с откровенной неприязнью глядели на девушку, а скулы едва подрагивали.

– Тогда скорей приступим! – поторопила Биара. – Не смею задерживать, – процедил волшебник, тряхнув темными волосами.

Он повернулся к Борзой, стоявшей недалеко от него. Отойдя на небольшое расстояние, маг вытянул вперед обе руки. Биара попятилась, чувствуя, как сильно переживает из-за предстоящей процедуры. Сама же Борзая нетерпеливо скребла когтями по деревянному полу. Вздохнув, Валтор начал произносить заклинание.

Поначалу ничего не происходило. Кошка прищурено смотрела на мага, не двигаясь. Постепенно из его рук стало появляться бирюзовое свечение. Свет потянулся к малойкльеру, окутав легким голубым мерцанием. Биара слышала, как сильно колотится ее сердце по мере того, как волшебный туман стал развеиваться. Сквозь светлую дымку виднелся маленький кошачий силуэт.

«Ничего не получилось!» – с досадой подумала она, рассматривая кошку, которая ни капли не изменилась.

Борзая не двигалась, замерев на месте подобно изваянию. Биара хотела к ней подойти, но остановилась в изумлении: пространство вокруг кошки стало мерцать, а затем и вовсе поплыло. Напарница превратилась в сплошное темно-бурое пятнышко, постоянно подрагивающее и расплывающееся – будто ее отгородили от остальных толстым кривым стеклом. Постепенно пятнышко стало увеличиваться. Оно то принимало какие-то черты, то опять их теряло, расползаясь вширь и ввысь. Когда в размытом пространстве бурая клякса выросла до размеров среднестатистической рыси, Биара с облегчением обнаружила у той наброски лап, затем стал вытягиваться круп и вот, пятнышко начало походить формой на рысь, только вот все еще размытую. Пространство в последний раз задрожало, как студень, и приняло свой прежний для человеческого глаза вид.

Теперь перед ними стояла полноценная рысь.

«Раз, два, три, четыре – так, лапы на месте, хвала небесам. Идем дальше: один хвост, одна голова, две пары ушей. Да, вроде как все на месте», – мысленно подсчитала Биара, быстро осмотрев питомицу.

– Ну я тебя и откормила! – хихикнула она, заметив округлившееся брюхо кошки.

Как и раньше, рысь была около метра холке и осталась такой же, как ее помнила Биара: бакенбарды гордо свисали с круглых щек, кисточки на ушах радостно подрагивали, а хвост был похож на небольшую мохнатую муфту. Борзая довольно зарычала, ткнувшись мордой в Биару. Девушка погладила зверя, любуясь ее густой и мягкой шерстью: темно-коричневой с рыжими подпалинами. Короткий хвост был с готовностью поднят вверх.

– У тебя очень красивый малойкльер, – сказал Валтор, любуясь кошкой.

Он восхищенно рассматривал сильный круп зверя со странной, глуповатой улыбкой. Биара удивленно взглянула на мага, который раньше казался ей противнейшим человеком – но не мог ведь противнейший человек так искренне восторгаться ее кошкой. Борзая подошла к Валтору и благодарно потерлась о него лбом. Маг в тот же миг смутился и, облачившись в свое привычное безразличие, бросил что-то короткое на прощание, стремительно зашагав прочь.

– Эй, постой! – окликнула его девушка. – Чего тебе еще? – Как ты это сделал? Просто, все выглядело так… необычно. Что за заклинание ты применил?

Коротко вздохнув, маг вновь подошел к ней.

– Видишь ли, благодаря тому, что твой зверь не простой, а является малойкльером, он не до конца существо физическое. Я бы даже сказал, что материальный он только потому, что этого требует мир подобный этому – далеко не все они такие. – То есть мир влияет на то, как выглядит малойкльер? – Нет, не совсем. Ах, забудь о мирах, это было плохим примером для объяснения.

Валтор задумчиво потер виски. На протяжении некоторого времени ученик архимага молчал, пытаясь что-то придумать. Биара не смела его отвлекать.

– Знаю! – с энтузиазмом воскликнул он. – Твой друг, дракон-оборотень. Хьюго, или как-там его зовут… – Хьюго, – подтвердила Биара. – Вот, он ведь как облик меняет? Ты видела это?

Она согласно кивнула.

– Значит, ты знаешь, что происходит это не от трансформации тела – ведь оно не изменяется никак физически: шипы не отрастают, кожа не превращается в чешую. Но! – он поднял указательный палец к верху. – Но, происходит нечто иное с ним. Как ты это опишешь?

– Как? Вот передо мной стоит Хьюго, но не успела я моргнуть глазом, как на его месте уже алый дракон огромнейших размеров.

– Именно! Ты не можешь уследить за переменой, так ведь? А это оттого, что он попросту принимает из одной физической оболочки другую, изменяя само пространство. Это происходит в мгновение ока, так как у его сущности, грубо говоря, уже есть две заготовки: облик дракона и облик человека, а потому ей не надо тратить время на создание чего-то нового. Именно поэтому одежда никуда не пропадает после превращения: она все время была тут, просто сейчас мы видим его как дракона, а не как человека. Между прочим, только поэтому драконы-оборотни могут обращаться лишь тогда, когда уверенны в том, что места для этого хватит: иначе сущность рискует застрять между двумя физическими оболочками, что кончится для нее плачевно.

Природа малойкльеров же уникальна: они могут взаимодействовать абсолютно со всеми мирами и принимать удобный для них облик, создавая его на свое усмотрение. Потому они не просто волшебные звери, как считает большинство невежд в этом и других мирах. Малойкльеры что-то вроде существ на уровень выше нас с тобой, так как мы не можем выбирать и самостоятельно создавать себе физические оболочки.

А вот драконы-оборотни являются чем-то посредине – с одной стороны, они могут выбирать как им выглядеть, а с другой – им дано два облика, самостоятельно создавать новых они не способны.

– Объясняешь ты просто превосходно, признаю. Мне очень даже все понятно теперь, только вот ты не ответил на вопрос: почему Борзая не смогла поменять себе физическую оболочку, когда вернулась в Дауэрт? – Хм… Думаю, это оттого, что ее прошлая оболочка в виде кошки вполне соответствовала этому миру, как и твоему прошлому. А без напоминания, она попросту забыла создать себе что-то новое. – Что, Борзая, забыла обнулить переменные? – хохотнула Биара, потеребив кошку за ухом.

Поймав вопросительный взгляд Валтора, она отмахнулась:

– Не бери в голову. Юмор из моего прошлого мира.

Она находились в западном крыле дворца после того, как все утро обследовала живописный королевский замок. Прямо сейчас Биара стояла возле статуи огромного золотого льва. Это произведение искусства было делом рук все того же Гленвиля Дальнозоркого. Чем больше его работ она встречала, тем быстрее росло ее восхищение. Все творения мастера были поистине незабываемы.

Биара не могла оторвать глаз от спокойного и властного взгляда льва, который был не иначе, как королевским. В него Гленвиль сумел вложить все качества, свойственные великим королевским особам: в нем была твердая уверенность, но вместе с тем и расчетливое спокойствие. Глубокая мудрость и отвага. Величие, сильный характер, а также непревзойденная харизма и лидерство. Золотой лев – как символ Королевства – стоял, положив переднюю лапу на небольшой камень. В его фигуре застыли малейшие детали, каждый мускул замер, грива развевалась, а умный, слегка печальный взгляд был устремлен вдаль.

Кроме льва, в зале для приема послов были и другие достопримечательности: вдоль загородки второго яруса висело семь знамен, принадлежащих графствам Королевства, а по центру был огромнейший голубой гобелен с мордой золотого льва. Герб Королевства оказался соткан из бархата, зверь вышит нитями, а некоторые элементы на нем были украшены драгоценными камнями.

– А ведь снаружи есть куда более интересные места, чем здесь, в замке, – раздался чей-то голос сверху.

Биара недоуменно оглянулась, однако так никого и не обнаружила – в зале было пусто.

– Я здесь!

Она снова завертела головой, пытаясь определить говорившего. Им оказалась маленькая фигурка на втором ярусе, стоящая возле королевского герба. Что самое интересное, окликнувший ее оказался никем иным, как принцессой Азорой собственной персоной.

– Что вы… – Биара не закончила предложение, так как юная наследница уже не слушала.

Ее Высочество махнула рукой, уцепившись руками за герб.

«Что она собралась делать?»

Принцесса какое-то время стояла на месте, а затем легко оттолкнулась, перепрыгнула через загородку и повисла на знамени. Ткань угрожающе натянулась, однако выдержала Азору, которая немедля соскользнула вниз. Едва она спустилась, Биара тут же подбежала к ней.

– Принцесса! – Это я, – отозвалась Азора, обтряхивая одежду.

В отличие от доспеха, в который она была облачена на церемонии, новые одежды оказались изготовлены из дубленой кожи: военная куртка и хлопковые штаны с кожаными вставками. Совершенно никакой королевской атрибутики на принцессе не присутствовало – встреть ее сейчас Биара на улице, то ни за что бы не догадалась, что перед ней наследница престола.

– Разве этот гобелен предназначен для спуска вниз? – после небольшой паузы спросила девушка, недоверчиво рассматривая принцессу. – Ну, разве что для нахальных королевских особ вроде меня. Как, между прочим, тебя все-таки зовут? – Можете звать… Биарой. – Отлично! Меня зови Азорой, – принцесса радостно потерла ладони. – Не составишь компанию? У меня были кое-какие дела на рынке, заодно и прогуляемся. Говорят, нынче у торговца Балмока можно подобрать роскошную броню!

– Знаешь, принцесса, когда ты говорила о «делах» на рынке, я наивно предполагала, что речь идет о простой сделке или чем-то в этом роде. Объясни мне: зачем мы взяли коней на рынок, в котором трудно протиснуться не то, что всаднику, но и обычному человеку. Даже гному! – Ох, Биара, не ворчи.

Они пробирались через городской рынок, сплошь запруженный жителями города и приезжими странниками. Удушливая жара, запах навоза – все как на подбор. Биара вздохнула, покрепче стиснув узду. Азора зачем-то решила притащить сюда двух лошадей: свою поджарую кобылку рыжей масти по имени Белка и врученного Биаре высокого гнедого жеребца с мелодичным именем «Веселый Принц». И вот, теперь девушки пытались пробиться сквозь толпу, ведя под узду двух лошадей. К счастью, оба коня оказались спокойными, а потому лишь недовольно фыркали и время от времени пинали всадниц мордами в спины, чтобы те шли быстрее. Когда Принц в очередной раз подтолкнул Биару, она не выдержала:

– Азора! – Что? – Сколько можно? Мы уже минут двадцать топчемся на одном и том же месте! Не хочешь применить свои королевские привилегии и расчистить нам путь?

Казалось бы, какая фамильярность при общении с августейшей особой? Однако принцесса не возражала – напротив, она всячески пыталась наладить с Биарой товарищеские отношения, и пока ей это весьма успешно удавалось.

– Это нам ни к чему, – пожала плечами Азора, продолжая бодро протискиваться мимо людей, как ни в чем не бывало.

Через каких-то полчаса они добрались до лавки купца, продающего редчайшие подвиды всевозможных доспехов. Там Биара подобрала себе отменную походную броню под бдительным присмотром принцессы. По итогу она обзавелась кожаной курткой с металлическими вставками¹ посредине. Для низа девушка, как обычно, выбрала хлопковые брюки с кожаными вставками для верховой езды, а поверх них – высокие сапоги из мягкой кожи. Расплатившись за все это недешевое снаряжение монетами, заранее утащенными из кошелька Хьюго², Биара поинтересовалась у Азоры:

– Это все, или ты намерена снова пытать меня душными улицами и темными лавчонками? – Зависит оттого, что бы ты хотела повидать в нашей скучной столице, – пожала плечами Азора. – Я предпочитаю обозревать ее немного с другого ракурса…

Очередной осколок черепицы прорезал знойный предсумрачный воздух, со звонким стуком приземлившись на ближайшую крышу. Парочка потревоженных ласточек выпорхнула из гнезда и полетела куда-то в сторону моря. Нащупав очередной обломок рукой, Биара метнула его в том же направлении, безразлично наблюдая за неуклюжим приземлением на карниз.

Они сидели на крыше одной из башен королевского дворца, наблюдая за тем, как солнце медленно тонет в волнах омывающего замок моря. Сивилию не просто так нарекли «розовой жемчужиной» – это был прекрасный город с огромным замком из нежно-розового камня, подле которого плескались волны Восточного моря. Чайки парили вокруг крыши дворца, постоянно переругиваясь между собой. Девушки расположились таким образом, чтобы видеть одновременно море и утопающий в закатных лучах город.

– Говоришь, я часто хмурюсь? – переспросила Азора, задумчиво рассматривая небольшие крестьянские поля, находившиеся за территорией города. – Постоянно, – утвердительно кивнула Биара. – Частенько стоишь и хмуришься не пойми от чего: будь то ослепительные лучи солнца или же невеселые раздумья о бремени королевского отпрыска.

Азора хохотнула, но удержалась от ответа.

– Послушай, принцесса, а отчего ты единственная дочь в королевской семье? Разве королям не положено иметь много детей, а тем более – сыновей, как наследников и защитников рода? – А ты имеешь что-то против королевы-наследницы?

Биара на мгновение всполошилась, обдумывая, не сказала ли она чего лишнего, однако принцесса вскоре сама же нарушила запавшее молчание:

– Ныне Королевство погружено в войны. Сегодня орки с севера, завтра кентавры захотят отстоять территории близ Когтя Сабрава. А того и гляди, нагрянет сам император Андор-Нау, требуя отдать ему южные города вроде Чопр-сан-аб или же Майсаро. Хотя, пожалуй, как раз-таки Майсаро они заполучат без боя: Королевство даже доплатит за это.

Так уж получилось, что я являюсь единственным ребенком в семье. Видишь ли, времена нынче другие: мало кому есть дело до того, возглавит Королевство мужчина или женщина. Сейчас не до церемонных привилегий. Всем нужен сильный лидер, а разбираться, что у него под кольчугой, занятие неблагодарное.

Обе замолчали, глядя на алый закат: на то, как солнце медленно погружается в сине-зеленые воды спокойного моря. Биара никогда не была большой поклонницей морских пейзажей, предпочитая им горы и лес, но сейчас, глядя на всю эту красоту, она решила всерьез пересмотреть свои взгляды.

Неподалеку от них на красную черепицу приземлились две чайки, принявшись сражаться за небольшую рыбешку. Наблюдая за ними, она неумышленно перевела взгляд на Азору. Та сидела, сосредоточенно вглядываясь в закат. Ее серьезный, нахмуренный взгляд совершенно не походил на то, как могла бы выглядеть принцесса.

– Знаешь, ты не особо-то смазливая, как для королевского отпрыска, – озвучила Биара свою мысль. – И как тебя только замуж собираются выдавать? – К счастью, у моего отца пока что слишком много проблем, и нет времени на то, чтобы помышлять о моем замужестве, – улыбнулась Азора. – Не хватало мне только жадного и бестолкового герцога в мужья! Нет уж, лучше я буду одиночкой, чем выйду за кого попало. Тем более, что в руках этого человека окажется власть над всем Королевством. – Одиночество – это, конечно же, хорошо, – задумчиво протянула Биара, – однако намного лучше, когда рядом есть чьи-то сильные плечи, на которые можно положиться.

На мгновение перед ее глазами появился образ Хьюго.

– В Дауэрте смело положиться можно лишь на собственный меч, – снисходительно фыркнула принцесса. – И уложить с его помощью многих противников.

На это Биара ничего не ответила.

Город понемногу стал окутывать сумрак. Солнце неумолимо таяло за горизонтом, а на небе стали прорезаться первые звезды. Вечерняя прохлада вытесняла удушливый жар, что накопился на улицах днем. Меж крыш дворца повеяло свежим ветерком. Биара поежилась, плотнее кутаясь в свою куртку.

– Кстати говоря, не хочешь мне ничего объяснить касательно этого, – она развязала маленький мешочек, привязанный к поясу, достав из него ту самую брошь. – Ты обронила.

В глазах Азоры вспыхнул радостный огонек:

– Так это ты ее подобрала! Я и рассчитывать не смела на такую удачу! – она быстрым движением попыталась выхватить вещицу, но Биара не менее быстро убрала руку, сжав брошь в кулаке: – Нет уж, принцесса, для начала объясни мне что это и почему тебя из-за нее пытались убить? Лишь после я ее, быть может, верну.

Азора состроила рожицу, но более отобрать предмет не пыталась.

– Раз ты так просишь, то предупреждаю сразу: об этом никто не должен узнать, включая короля с королевой. Уяснила?

Биара кивнула.

– Отлично. Итак, это называется «Ув’ям ревор», в переводе с древнеэльфийского: «Слеза дракона». Как ты, думаю, догадалась, это ни что иное, как реликвия, а точнее выражаясь: артефакт. Так вот, эта самая «Слеза дракона» неизвестным мне пока еще образом попала в руки одному культу и могла натворить в них много бед. – Например? – Например, она могла наделить их предводителя своеобразной «неуязвимостью», что весьма укрепило бы позиции его культа в Дауэрте, а Королевству это ох-как невыгодно. Его последователи и без того нервируют нас своим присутствием, хотя пока открытой агрессии культ не проявлял. Однако сама понимаешь, что все в этом мире неоднозначно. – И не только в этом… – вздохнула Биара. – Не перебивай, – проворчала принцесса. – Так вот, чтобы связать себя со Слезой, достаточно проколоть палец до крови и носить брошь, прикрепив, к примеру, на одеяния.

Как я уже говорила, реликвия приносит условную защиту своему владельцу, проявляющуюся самым разнообразным образом: хозяин Ув’ям ревор иногда способен предвидеть те или иные события, или у него появляются внезапные союзники в виде случайных прохожих и зверей. Бывали даже случаи волшебной защиты, исходящей непосредственно от самой Слезы.

Однако, как и все артефакты, Ув’ям ревор является палкой в двух концах, принося одновременно с пользой вред. Что любопытно, артефакт относится к каждому владельцу по-разному и помогает в зависимости от своих личных предпочтений. Поменять свое отношение к хозяину Слеза может в любой момент, а оттого является одним из самых непредсказуемых артефактов, доживших до наших времен.

Одним из известнейших ее владельцев являлся опасный в свое время маг пустынь Раавор-Галл, убивший султана Аврилака и правивший после этого Золотыми Дюнами. Его можно считать родоначальником того, что династия султанов, правившая в пустынях, была свергнута, а власть передана магам и их академиям.

Пик славы Раавор-Галла пришелся именно на тот момент, когда он нашел в одном из древних захоронений давно позабытый миром Ув’ям ревор. Будучи храбрым и любознательным от рождения, волшебник не побоялся грозных предупреждений о свойствах артефакта и стал новым владельцем Слезы.

На протяжении долгих пяти лет Раавор-Галл держался своей позиции. Тьма врагов, которую он успел нажить благодаря силе и многочисленным убийствам всех тех, кто вставал у него на пути, с течением времени таяла, так как немыслимым образом он умудрялся предвидеть все ловушки и вычислять предателей еще до того, как те успевали воткнуть нож ему в спину. Говорят, столь долгий симбиоз между ним и артефактом был обусловлен тем, что Раавор-Галл понравился Слезе, и та защищала его без малейших колебаний.

Но вот, спустя какое-то время были подмечены случаи, когда Ув’ям ревор стал не так старательно выполнять свои обязанности, отказываясь помогать владельцу. Как никогда уверенный в собственной неуязвимости Раавор-Галл беспечно попал в засаду, подстроенную одним из его соперников, честолюбивым волшебником Шивалом. Он нисколько не испугался, потому как был уверен в том, что Слеза его защитит. Разумеется, Раавор-Галл ошибся. Впервые за много лет.

Великий маг вышел из схватки живым, но сильно пострадавшим. Шивал умудрился ранить его, да так, что короткий остаток своей жизни Раавор-Галл дожил хромым. Шивалу удалось улизнуть потрепанным, но живым, что было довольно редким исходом в столкновениях с Раавор-Галлом.

Сам же Хромой волшебник, как его после этого прозвали, был подавлен. Впервые за все время надежный защитник и друг, каковым он считал артефакт, подвел его. Разумеется, Раавор-Галл не утратил своей силы и все еще был опаснейшим магом Золотых Дюн, однако… он не был более под надежной защитой. Спустя полгода Раавор-Галл умер, упав с лестницы. Не правда ли, странная смерть для могущественного волшебника? Рядом с его телом лежала Слеза дракона, покрытая каплями крови своего владельца. После этого Ув’ям ревор пропал на некоторое время, но поговаривают, что его сумел утащить не кто иной, как Шивал.

Несмотря на свой печальный конец, Раавор-Галл считается одним из самых удачливых обладателей Слезы, так как зачастую новоиспеченные владельцы протягивали с ней от нескольких дней до пары месяцев. Будто бы артефакт сам решал, хочет ли вообще служить тому или иному человеку.

Какое-то время его исследовали в одной из Академий на предмет заточенных внутри духов или иных сущностей, стараясь объяснить то, как Слеза способна по-разному относиться к своим владельцам, и на этом основании вести себя так, а не иначе. Ничего обнаружить не удалось, поэтому природа артефакта до сих пор не известна.