Текст книги "Из пепла (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

– Куда вы нас тащите? – обратилась гномиха к главарю, что остался их сторожить.

Помимо него, с ними также сидел гном, которому Биара исполосовала лицо. Оно у него распухло, а длинный рубец шел от самой челюсти вплоть до переносицы, чудесным образом миновав оба глаза. Рана все еще кровоточила, но кровь более не застилала ему глаза. Порез миновал и губы, так что раненого можно было считать в какой-то мере счастливчиком. Он молча сидел и полным ненависти взглядом буравил равнодушную ко всему Биару.

– Я жду, – повторила Ингрид, видя, что никто не спешит ей отвечать. – А тебе-то что? – вопросил главарь, издав тихий смешок. – Все равно сбежать – не сбежите. К чему попусту трепыхаться? – Хочу знать.

Гном молчал, но спустя некоторое время все же ответил:

– Наниматель будет ждать к югу отсюда – туда мы вас и доставим поутру.

Ингрид скрипнула зубами от досады. Времени, а значит и возможности на побег, у них критически не хватало. Гномы-наемники свое дело знали хорошо и не предоставили пленницам пока ни единого шанса улизнуть.

– Как звать тебя, главарь? – Сагрек, воительница, – после недолгой паузы промолвил гном. Вежливое обращение подало ей надежду. – Послушай, Сагрек. Я не знаю, из какого ты дома и к какому клану принадлежишь, но я – Ингрид Урфал, наследница Ястреба из клана Фейнерстам. Мой дом заплатит щедрый выкуп за меня и мою приятельницу.

Сагрек снова негромко рассмеялся.

– Я вижу, что ты пытаешься сделать, наследница Ястреба, но старания твои напрасны. Все мы здесь – дети Хьявва

¹

, беспризорники. У нас более нет ни дома, ни клана. Единственное, что нам остается: чтить негласные устои наемников. Как понимаешь, в них не входит обман нанимателя и перемена сторон.

Гномиха раздосадовано поджала губы. Краем глаза она заметила, как Биара слегка оживилась и внимательно вслушивается в разговор. На миг их взгляды пересеклись. Они не могли заговорить напрямую, но Ингрид без слов поняла, когда Биара указала ей на гнома с перевязкой. Гномиха непонимающе нахмурилась, но ее приятельницу это не смутило. Когда на лице той растянулась мстительная улыбка, Ингрид окончательно растерялась. Подмигнув ей напоследок, девушка крикнула:

– Эй, ты! Перевязанная морда!

Оба гнома уставились на нее.

– Как тебе пришелся по вкусу мой подарок? Теперь на протяжении всей своей жалкой жизни меня не забудешь – стоит лишь взглянуть на изрезанную рожу!

«Она ждет, чтобы один из них допустил ошибку», – догадалась Ингрид.

Она определенно не разделяла подход приятельницы, но на всякий случай изготовилась к прыжку. Гном поднялся, тяжело сопя. Рука его легла на древко секиры. Ингрид не без тревоги наблюдала за тем, как он сделал пару шагов навстречу Биаре.

– Сейчас сделаю так, что ты тоже меня во век не забудешь, человеческое отродье, – угрожающе тихо проговорил он, ухватившись за рукоять. – Тише ты, Фуга, – спокойно обратился к нему главарь, даже не поднявшись. Его приятель моментально застыл на месте. – Еще отомстишь ей, не горюй. Вначале контракт выполним, а дальше уж решим: что да как, идет? Не думаю, что наниматель останется довольным, если мы девицу искалечим – кто знает, на что она ему сдалась? – Скажем, что сопротивлялась, – проговорил Фуга, не отводя хищного взгляда от девушки. – Так дела не делаются, и ты это прекрасно знаешь, – невероятно мягко возразил Сагрек.

Как ни странно, на вспыльчивого гнома его слова подействовали: он опустился на место, не предоставив пленницам возможности хоть что-то предпринять. Ингрид сочувственно взглянула на Биару. Изо всех наемников, их поймали невероятно дисциплинированные.

«Ну ничего», – подумала гномиха, озираясь вокруг. «Все равно мы как-то от них удерем…»

[1] Хьявв – один из Семерых, бог гномов, олицетворяющий беспризорных, отверженных и обездоленных. Детьми Хьявва обычно называют изгнанников, которых по той или иной причине отлучили от гномьей общины. Путь назад им навсегда заказан.

Зачастую такими становились те, кто стал на тропу наемников, ведь у гномов они считались кем-то наравне с преступниками и убийцами.

====== Из пепла ======

Сбежать так и не удалось. Как и обещал Сагрек-наемник, уже к утру они прибыли в деревню. Едва соломенные крыши пробороздили горизонт вдали, у Биары появилось нехорошее предчувствие. Деревня эта никак не отличалась от остальных, но что-то в ней вызывало внутреннее содрогание у пленниц по мере того, как они приближались. Быть может, предстоящая встреча с таинственным недругом так взволновала обеих? Когда животные ступили на дорогу, что вела в самое сердце селения, душа Биары сжалась от непонятной тревоги.

– Я здесь, сразу за вами, – подбодрила ее Борзая, чувствуя смятение напарницы.

В определенный момент девушке удалось определить главную причину, из-за которой деревня показалась ей зловещей: вокруг было пустынно. Ни крестьян, ни детей, ни собак – одни лишь одинокие коровы, пасшиеся на пастбищах неподалеку. Гномы-наемники соблюдали каменное спокойствие, по их лицам невозможно было понять: обеспокоены ли они так же сильно, как и пленницы?

– Куда именно мы должны привести их? – спросил один из них, хмуро озираясь. – Было сказано доставить девицу в вольное селение Пув, – спокойно отозвался Сагрек. – Деревенька небольшая, не потеряемся. В крайнем случае спросим местных. – Тут и местных толком не видать!

Пленницы мрачно переглянулись между собой. В словах гнома была истина: они подъехали к условным границам Пув, а никто из жителей так и не встретился на пути.

– Может, здесь свирепствовала чума, и вся деревня давным-давно вымерла? – предположил один из наемников. – Нет, Пув не могла так скоро стать призраком, – возразил второй. – Я был здесь год назад с ребятами, в перерыве между заказами. Поселение как поселение, ничем от остальных не отличалось. Тут проживала кучка северян, на которых не распространялась власть Королевства. В округе нет никого, кто мог бы так просто перебить всю деревню.

На этой ноте они ступили промеж домов таинственного Пув. Биара вовсю вертела головой, стремясь увидеть хоть одно людское лицо, однако вокруг по-прежнему не было ни души. Что-то навевало тревогу, будто сам воздух оказался пропитан чьим-то страхом, тяжелым и зловещим. Тихий топот копыт и стук когтей ривальстау были слышны в особенности звонко, тем самым подчеркивая неестественность тишины вокруг.

– Кваха ле брам

¹

, гномы! – раздался чей-то высокий голос.

Вся группа мигом повернулась в сторону говорившего. Прямиком с одной из боковых улиц к ним выехало трое всадников на коротколапых громоздких волках с неестественно выпяченными загривками: двое незнакомцев были полностью замотаны в темные плащи, а посредине находилась темная эльфийка с татуировкой на лице.

– Эта пленница – моя, – молвила она, сощуренно глядя на Биару. – Следуйте за мной.

Она развернула волка и направилась куда-то вглубь деревни. Неуверенно переглянувшись между собой, наемники двинулись за ней. Подручные темной эльфийки шли последними, замыкая колонну и пресекая любую попытку сбежать.

Людей вокруг по-прежнему было не видать, а напряжение все больше нарастало. Первыми не выдержали ривальстау. Они принялись взволнованно повизгивать, а двое даже попытались вырваться. Гномам стоило больших усилий приструнить их и не позволить себя сбросить. Видя беснующихся сородичей, Гольвер тревожно прострекотал, а Веселый Принц попятился.

Немного погодя всадники смогли наконец понять причину, напугавшую животных. В ноздри ударил тяжелый запах смерти: жуткий, ни с чем не сравнимый смрад разлагающейся плоти. Гномы в нерешительности остановились. Почувствовав смятение за спиной, эльфийка обернулась:

– Ну, чего стали? Неужели храбрые гномы испугались какой-то падали? Будьте спокойны: вашим трусливым душонкам ничего не грозит до тех пор, пока вы беспрекословно выполняете мои указания.

Вперед выехал главарь и требовательно произнес:

– Что произошло с деревней, эльф? Мы должны знать. – А что с ней не так? Как по мне, деревня как деревня: дома, улицы, площадь… – Не держи нас за дураков!

Подручные эльфийки вплотную приблизились к гномам, а сама она презрительно улыбнулась и произнесла:

– Мой хозяин выбрал ее для тренировки. Как я уже сказала, вы либо слушаетесь меня и остаетесь в живых, либо пополняете ряды здешних мертвецов. – Мертвецов? – вопросил Фуга, когда они возобновили шаг.

Сагрек ему не ответил, сосредоточенно вглядываясь вперед. Ответ на этот вопрос ждал их сразу за поворотом к рыночной площади. Место, ранее служившее для торговли, праздников, суда и казней, ныне являло собой братскую могилу. Не менее полусотни трупов были разбросаны по широкой пыльной площади. Некоторые из них оказались собраны в дурно пахнущие груды, другие были нанизаны на торчащие из-под земли крючковатые корни, а остальные каким-то образом болтались на крышах домов или были насажены на ограждения и балки.

Посеревшие лица провожали их невидящим взглядом. На многих запечатлелись невообразимые страдания и муки. Кем бы не был убийца, он не щадил никого: кругом были разбросаны тела как взрослых мужчин и женщин, так и детей, стариков и животных. Насекомые роились вокруг мертвечины, создавая громкий гул. Всадники не могли оторвать взглядов от искаженных болью лиц и исковерканных в причудливых позах тел.

Пребывая в состоянии немого оцепенения, Биара всеми силами пыталась заставить себя отвернуться от гротескных картин разложения и смерти, но тело упрямо продолжало сопротивляться желаниям разума. Провожая взглядом искрюченный труп, застрявший на крыше, она не заметила, как на ее пути вырос огромный заостренный столб.

Конь резко остановился, а Биара неумышленно встретилась взглядом с помутневшим взором мертвеца, что был на этот столп насажен. Испуганный вопль застрял в горле, так и не вырвавшись наружу: место было слишком жутким для того, чтобы осквернять его тишину своими криками – здесь осмеливались шуметь только мухи. Труп же, неизвестными силами насаженный на кол, продолжал пялиться на Биару бельмами глаз. Его рот был открыт в предсмертной муке, а внутри ползали отвратительные зеленые насекомые. Серая кожа обвисала лоскутками с лица, нос был частично разъеден и сгнил, а на его месте красовалась черная дыра. Чем дольше девушка на него смотрела, тем сильней укреплялась ее вера в то, что сердце не выдержит всех этих кошмаров.

– Эй ты, чего стала?! – к ней приблизилась эльфийка, грубо дернув за веревку, которой Веселый Принц был привязан к седлу Сагрека.

Конь обиженно икнул, но покорно поплелся дальше, уводя Биару от мертвого тела. Это стало толчком, побудившим ее оторваться от рассматривания страшных пейзажей вокруг и оглядеть остальных.

Борзую было не видать с того момента, как они вошли в Пув. Ингрид соблюдала спокойствие, хотя внешне поникла при виде мертвых жителей деревни. Подобная жестокость ее поразила, но гномы были слеплены из иного теста, нежели люди, а потому наследница Ястреба сумела сохранить разум холодным и расчетливым. Наемники держались подобным образом.

Эльфийка впереди остановилась. Они вышли к широкой улице, где почти не было трупов и вонь чувствовалась немного слабее. Перед ними стоял неплохо сохранившийся дом с широкой соломенной крышей. Его двери и окна были заколочены обломками балок и прочим мусором, оставшимся здесь после разорения деревни. В некотором расстоянии от дома зачем-то оказался вбит высокий деревянный столб.

– Привяжите ее, – приказала эльфийка, легко спрыгнув наземь.

Подручные мгновенно исполнили приказ. Биара пыталась сопротивляться, извиваясь и брыкаясь, однако все было тщетно: эльфы намертво сжали ее, словно в тисках, и потащили к столбу. Руки девушки так и остались связанными спереди.

Когда толстые веревки больно впились в районе талии и бедер, со стороны раздался шум. Ингрид решила предпринять последнюю попытку освободиться: она спрыгнула с Гольвера и попробовала вырвать из пояса зазевавшегося Сагрека короткий топорик. Реакция гномов была быстрей, чем можно было предположить: едва она ринулась в сторону главаря, к ней подскочил один из наемников и ударил древком по ногам. Когда гномиха тяжело повалилась, он не повременил приставить лезвие к ее шее.

Гневно зарычав, Биара со всей силы дернулась, но веревки лишь больнее впились в тело.

– Кто ты, эльф, и что тебе от меня нужно? – выкрикнула она, злобно глядя на отвлекшуюся потасовкой эльфийку. Та повернулась к ней и подошла ближе.

Ее прекрасное лицо заслонило собой все вокруг. Да-да, именно прекрасное – даже по мнению самой Биары. Это была та самая эльфийка с Совета: белые волосы, выбритые со стороны правого виска, почти что белая кожа, кажущаяся тонкой и прозрачной, бледно-розовая радужка глаз и черная татуировка из затейливых линий на правой щеке. Худое лицо, высокие скулы и темные аккуратные брови. Причудлива, но красива. Даже слишком, как для столь опасного врага.

– Меня зовут Мивалла Тав, – хитро улыбнулась эльфийка. – Я наследница клана Черной Крови – величайших чернокнижников во всем роду темных эльфов. Ну а ты находишься здесь исключительно потому, что мой хозяин пожелал того. – Не думала, что гордые эльфы могут прислуживать кому-то по собственной воле. Хотя, о чем это я? Ты ведь темный эльф, а значит, гнусные делишки и пресмыкание заложены в твоем естестве! – Биара не имела ни малейшего понятия о здешних расовых стереотипах, но готова была сказать все что угодно, только бы сорвать довольную ухмылку с уст Миваллы. К ее огромному огорчению, эльфийку эти слова нисколько не задели. – Да что ты можешь понимать, – беззлобно ответила она. – Если бы ты была столь же осведомлена, как я – если бы могла осознать всю сущность, весь потенциал моего хозяина, то так легкомысленно бы о нем не отзывалась. – Это треклятый демон! – рассерженно парировала девушка, беснуясь оттого, что никак не может задеть Миваллу. – Он использует тебя, как и подобает тварям вроде него. Так заложено в их природе: едва надобность исчезнет, он избавится от тебя одним щелчком пальцев! – Значит, в моих интересах сделать все для того, чтоб он нуждался во мне как можно дольше, – серьезно произнесла эльфийка. – Ты не знаешь, о чем говоришь, ибо не изучала на протяжении десятилетий искусство темной магии. То, на что способна я и другие чернокнижники – лишь капля в море по сравнению с потенциалом Нуусакхана. Он – сам хаос воплоти. Еще никогда я не видела, чтобы кто-то мог столь свободно, без малейшего вреда для себя пользоваться темной маной. Видела бы ты мир так, как вижу его я: вся сущность Нуусакхана буквально сплетена из темной материи. Я сделаю все что угодно, только бы подольше оставаться подле него и воочию наблюдать существо подобной силы. – Звучишь как безумная фанатичка, – отрезала Биара, совершенно не проникшись тем запалом, с которым Мивалла говорила о демоне. – Меня не заботит мнение невежд, – покачала головой эльфийка, будто общаясь с неразумным ребенком.

Рука ее легла на подбородок девушки, а сама она принялась с интересом рассматривать свою пленницу. Биара попыталась сбросить бледную руку, однако встретив сопротивление, пальцы еще сильнее сжались, намертво зафиксировав лицо.

– Все это время я наблюдала за тобой издалека, – задумчиво проговорила она, изучая Биару словно одну из своих темных книг. – Сколько не смотри, причина, по которой выбор хозяина пал именно на тебя, мне неизвестна. Что в тебе такого, отчего Нуусакхан прилагает столько усилий только затем, чтобы подчинить тебя – неблагодарное и жалкое создание?

Я видела, как ты сражалась, видела каждый твой вздох: ты невероятно слаба. Твой дар бесспорно могуществен, но попал не в те руки. Совершенно никакого прогресса, а какова безответственность? Будь у меня твои силы, я бы тренировалась не покладая рук. Мало того, что ты безвольная слабачка – так еще и смеешь отказывать сильнейшему из сильнейших в службе! Нет, никогда я этого не пойму, – эльфийка грустно покачала головой.

– Да пойми же ты, Мивалла, демон попросту использует тебя! Как можно так слепо следовать за ним? Он будет поощрять твою преданность лишь до тех пор, пока ему это будет необходимо. Каков смысл пресмыкаться перед ним, сколь бы могущественен он не был? – Это все равно, что находиться подле божества, – прошептала эльфийка. – А он – не иначе, как величайшая из сил воплоти. – Мне кажется, ты сильно переоцениваешь демона, чернокнижница. Если Нуусакхан и впрямь столь могуч – отчего я все еще не его покорная слуга? Что-то не сильно это похоже на необъятную силу божества. Демон определенно изворотлив как червь, но до всесильной сущности ему далеко. – Невежда, – вздохнула Мивалла, наконец отпустив ее лицо.

В глазах эльфийки затаилась глубокая печаль, будто она была наставницей, пытавшейся что-то втолковать неразумному ученику. Биару передернуло от ее искренней веры в своего «хозяина».

– Как ты прознала о том, что я в Северных Вратах? Следила за мной от самого Увэна? – О, если бы я могла так хорошо тебя выследить, он бы сделал меня своей первой помощницей, – мечтательно улыбнулась эльфийка. – Но… как же тогда? – Довольно разговоров, – жестом прервала ее Мивалла. – Хозяин поручил передать послание. Все это, – она обвела жестом окружающие их пейзажи, – было сделано специально для тебя. Он привел сюда новых рекрутов-антимагов и позволил им проявить свои силы самыми необычным способом. Все для тебя одной – ну скажи, как можно пренебрегать подобным вниманием? – Ты в край обезумела, – дрожащим голосом прошептала Биара, всячески отвергая мысли о том, что по ее вине были совершены все эти зверства. – Эти убийства… он совершил их только потому, что захотел – не ради меня или кого-то другого.

Мивалла спокойно взирала на нее, улыбаясь краешком губ. Ее безмятежность на фоне всего того ужаса, что произошел с деревней, сводила с ума. Вдоволь налюбовавшись отчаянием на лице девушки, эльфийка произнесла:

– Я здесь затем, чтобы преподать тебе важный урок и продемонстрировать, что бывает с теми, кто пренебрегает приглашением хозяина моего Нуусакхана. Видишь вон тот дом?

Биара не желала смотреть, поэтому опустила взгляд на землю. Мивалла снова схватила ее подбородок и подняла лицо к большому дому, что находился перед ними.

– Главный урок все еще ждет тебя впереди.

Из глаз Биары полились слезы. Это все оказалось слишком для нее: убийства, трупы, демон, безумная Мивалла и «тренировки» антимагов.

«Это все должно прекратиться, пожалуйста, пускай это все прекратится…»

– Не все жители были убиты, – проворковала эльфийка, кивнув одному из подручных.

Фигура, полностью скрытая под черными одеждами, приблизилась к дому. Поймав взгляд Миваллы, она постучала несколько раз по балкам, которыми был заколочен вход в дом. Поначалу ничего не происходило, и Биаре показалось, что она сходит с ума. Следом из дома послышались чьи-то всхлипы, а из щели просунулась маленькая худая рука. Глаза девушки округлились от страха.

– Нет… нет-нет-нет, только не это, – забормотала она, зажмурившись. – Ты будешь смотреть на то, как гибнут невинные – до тех пор, пока не склонишься перед Нуусакханом! – воскликнула Мивалла и прошептала заклинание.

Биара почувствовала, будто кто-то схватил ее веки и насильно их отворил. Как она не пыталась, ни закрыть глаза, ни отвести взгляд не удавалось. Девушка забилась, пытаясь высвободиться от толстых веревок. Со стороны раздался гневный рев: из тени на Миваллу Тав выскочила рысь, целясь когтями в незащищенную шею чернокнижницы.

– Дайтри! – спокойно произнесла та, вытянув руку в сторону кошки.

Борзую снесло силовой волной, будто крохотную букашку в порыве ветра. Эльфийка развернулась к подручному у амбара.

– Сожги их, Первая.

Тень² кивнула. В руке ее зажглось синее пламя, которое тут же перекинулось на соломенную крышу. Сухие колоски легко подхватили язычки волшебного огня и разнесли его по всей крыше. Из дома раздались истошные вопли не менее дюжины человек. Запертые люди принялись со всей силы колотить в загороженные окна и двери, но все было без толку: словно невидимая сила удерживала прибитые балки на месте.

– Прошу, пощади их, пощади!!! – Биара и не заметила, как к крикам несчастных, обреченных на мучительную смерть, прибавился ее собственный.

Перед глазами все поплыло: то ли от сильного головокружения, то ли от непрестанно льющихся слез. Но даже несмотря на это дом, охваченный синим пламенем, продолжал мелькать перед затуманенным взором, а крики агонии прорывались сквозь барабанные перепонки, уничтожая изнутри.

– Пощадить? – Мивалла странно взглянула на девушку. – Нет, я их не пощажу. Урок должен быть хорошо усвоен, – сказав это, она повернулась к одной из Теней. – Вторая, не подсобишь?

К Биаре приблизилась названная подручная. Сжав кулак в черной перчатке, она замахнулась и с силой ударила девушку по животу – прямиком в заживающий рубец.

Мир вспыхнул тысячей искр. Пронзительная боль острыми иглами впилась по всему ее телу, начиная от мозга и заканчивая кончиками пальцев. Теперь все кругом состояло из страдания: оно было подобно краскам, и чем они ярче – тем сильнее боль. Невероятно ярко сияла рана на животе, а от нее свет переходил в иные части тела.

Было здесь кое-что еще, напрочь затмевающее своим отсветом ее чувства. Синее пламя горящего здания, исходивший от него жар и запах горящей плоти прорывались к ней, заставляя страдать не только за себя, но и за остальных. В определенное мгновение Биара поверила в то, что отныне навсегда будет видеть мир вокруг только таким образом – через яркие краски боли, своей и чужой.

Она заблуждалась, но увиденное в Пув никогда более не покинет ее измученный разум.

Когда Мивалла Тав отвела взгляд от пылающего дома, чтобы взглянуть на пленницу, та уже не корчилась от мук, потеряв сознание. Эльфийка на миг засомневалась, хорошо ли выполнила задание: быть может, хозяин хотел, чтобы девчонка все время была в сознании и не избегала страданий таким вот образом?

Подол ее рубашки намок от темной крови, сочившейся из раны. Вторая отлично знала, куда следует бить – как и знала то, что от этой раны девушке не умереть: уж слишком хорошо гномий знахарь ее залечил. Чернокнижницы прекрасно осознавали, что порез будет доставлять ей многократные страдания из-за того, как наспех был залечен.

Где-то в стороне зашевелился зверь, которого Мивалла отбросила несколькими взмахами ранее. Это оказался малойкльер. Рысь привстала на дрожащих лапах, но следом бессильно повалилась наземь. Эльфийка довольно улыбнулась: «удар Даддриса» – невероятно полезное заклинание. Однажды она испытала его на себе, во время битвы с кланом Черного Волка. Ощущение было не из приятных. После него ей потребовалось несколько дней на то, чтобы прийти в себя.

Девушка, привязанная к столбу, слабо пошевелилась. Мивалла заинтересовано приблизилась.

«Если сейчас очнется, мне будет только проще», – подумала она, всматриваясь в побледневшее лицо Биары.

Следом произошло то, чего эльфийка ожидала меньше всего: одежда девушки задымилась. Мивалла Тав удивленно уставилась на то, как дым становился все более густым и темным, пока вся одежда на ней не вспыхнула единым алым заревом. В лицо эльфийки полыхнуло жаром, а сама она оторопело глядела на то, как языки пламени жадно лижут толстые веревки, медленно поглощая их.

«Как они могли загореться, если я закляла их от огня?.. Ее силы неподвластны моей магии?» – удивленно подумала она. Пламя к тому времени уже забралось на древесину, пожирая ее и переливаясь от ярко-желтого до темно-бордового. Столб тлел подобно сухой головешке под палящим солнцем Золотых Дюн.

– Осторожно, Мивалла’ра! – крикнула Первая, оттолкнув ее назад и загородив собой.

Рядом тут же оказалась Вторая. Обе Тени наколдовали в руках по магической плети и щиту. Мивалла растеряно глядела на то, как объятая пламенем Биара подняла голову и сделала несколько шагов им навстречу. Ни следа веревок, ни одежды на ней не было – лишь безумно ревущее пламя, поддерживаемое непонятно какими силами. Больше всего эльфийку впечатлили ее глаза: вместо привычного темно-карего цвета они приобрели огненно-рыжий оттенок и глядели на нее с отстраненностью. Волосы девушки пламя не затронуло, однако они продолжали развеваться, будто были частью огненного ореола, что ее оточил.

– В атаку! – вскричала Мивалла, создавая вокруг себя защитный барьер.

Первая ринулась в бой. Ее черная плеть с лиловыми шипами змеей устремилась к девушке. Разтроенный наконечник волшебного оружия встретил на своем пути огненный щит. Пламя с него мгновенно перескочило на плеть и поползло дальше, вплоть до самой рукоятки. Первая с болезненным воплем выронила оружие. Спустя мгновение в ее сторону полетел огненный шар. Не успев вовремя заслониться за щитом, эльфийка сгорела заживо.

Видя смерть сестры, Вторая отбросила плеть и с гневным возгласом выстрелила в Биару заклинанием. Девушка снова создала щит, но на этот раз не просто наколдовала его на промежуток атаки: теперь это было что-то на подобии огненного полукруга, который полетел в сторону эльфиек, отразив на пути своем заклинание.

Впервые с момента битвы против враждебного клана, Мивалла Тав закричала от страха. Ее щит не выдержал той энергии, что заключалась в огненной стене, и лопнул, отбросив владелицу. С гудящей от удара головой Мивалла взглянула на Вторую, что лежала неподалеку: оглушенная ударом, но все еще живая. К ней подошла фигура, объятая пламенем.

– Мивалла’ра! – простонала Вторая, пытаясь доползти до своей госпожи.

Эльфийка округленными глазами смотрела на ее наполовину обгоревшее, некогда прекрасное лицо, покрытое волдырями. Огненная фигура присела, вытянув руку к Тени. Горящая ладонь схватила ее за голову. Мивалла завороженно смотрела на то, как кожа плавится и проступают белые кости, тут же приобретающие черный оттенок – и все под истошный вопль Второй. Когда ее тело окончательно обмякло, огненный антимаг повернулся лицом к сумрачной госпоже.

– Моя очередь преподать тебе урок, Мивалла Тав, – спокойным голосом произнесла Биара, приближаясь.

[1] Приветствие на древнегномьем языке. Дословно может переводиться как: «Добрый час для доброй встречи».

[2] У каждого сумрачного лорда (главы одного из девяти кланов ночных эльфов) есть две Тени: воины-ровесники одного с ним пола, которых при его рождении забрали из семьи и стали специально обучать. У Теней более нет ни дома, ни имени: их зовут Первый и Второй, они неразрывно связаны со своим господином и будут служить ему до самой смерти.

====== Феникс ======

Пув пылал подобно факелу. Три фигуры стояли поодаль, наблюдая за потрескивающим пламенем, пожирающим то, что некогда являло собой деревню.

– Как думаешь, – прервала молчание девушка, зябко кутаясь в шерстяное одеяло, – это будет достойным погребением для жителей? – Более чем, – сдержанно кивнула гномиха. – Ты все сделала правильно, – рысь стояла подле нее, прижавшись теплым боком к обнаженным ногам. Ее шерсть все еще была всклоченной, а усы немного обгоревшими: Борзая не до конца оправилась от заклинания темной эльфийки. – Так значит, ты одна из этих, – Ингрид не спрашивала, но утверждала. – Антимагов? Да, можно и так сказать, – рассеянно отозвалась Биара. Она все никак не могла оторвать взгляда от алых языков пламени, пожиравших остатки поселения. – Не скажу, что мне так уж нравится то, как ты скрывала от меня правду, – мрачно отозвалась гномиха. – Прости. Я не знала, как ты отреагируешь… боялась попросту, понимаешь? Мало кто в Дауэрте любит таких, как я. – Понимаю, но впредь не стоит скрывать от меня правду – мы, гномы, предпочитаем честность во всем. – Теперь ты вернешься в Северные Врата? – Биара наконец оторвала взгляд от горящей деревни и посмотрела на Ингрид. Та, однако, не спешила поднимать к ней глаза. – Нет, я не отправлюсь обратно, – строго произнесла гномиха, поглаживая древко короткого топора за поясом. – Я обещала довести тебя до цели твоего путешествия, и намерена сдержать слово. Это мой долг и честь. – Ты ведь понимаешь, что если не хочешь продолжать со мной путь, то вовсе не обязана? Я ничего не требую от тебя. – Ты слышала, – отрезала Ингрид, подняв на нее суровый взгляд серых глаз. – Я помогу тебе – это мое последнее слово. – Хорошо. Благодарю тебя, наследница Ястреба, – серьезно кивнула девушка и, немного подумав, спросила: – Куда мы отправимся дальше? – В город Балио-до-аб. Там найдем проводника в лес эльфов. – И купим тебе одежду, – педантично вставила рысь.

Они вновь уставились на тлеющие останки деревни. Вдали что-то замельтешило: прямиком из-под обломков вылез гном и побежал куда-то в сторону леса. Биара с Ингрид мигом вскочили в седла и бросились за ним в погоню.

Нагнать гнома-наемника не составило большого труда. Увидев, что его догоняют, он засуетился и споткнулся, повалившись наземь. Когда над ним нависли две всадницы, гном испуганно обернулся и вжался в землю. Это оказался тот самый Фуга, носивший поперек лица длинный распухший рубец. Повязка куда-то пропала, и Биара могла вдоволь налюбоваться оставленным ему увечьем.

– Что, оказался сообразительней своих собратьев и дал деру едва дело запахло… – девушка запнулась, – едва поднялась суматоха? – Пощадите, огненная госпожа! – пробормотал гном, испуганно затрясшись. – «Огненная госпожа»? Мне нравится… Хотя, «огнеголовая» тебе все же больше подходит. – Веди себя с достоинством, как и подобает гному! – рыкнула Ингрид, перехватив секиру поудобней. Глядя на лезвие ее орудия, Фуга нервно сглотнул. – Что нам с тобой делать, гном… – задумчиво протянула Биара. В глазах ее проблеснула отстраненность, что присутствовала во время расправы над темными эльфами. – Отпустить этого труса, что бросил своих соратников, – сплюнула гномиха. – Нет для него участи более позорной, чем влачить свое жалкое существование, помня обо всех проступках и трусости! – Ингрид перевела взгляд на Биару. От Борзой не укрылось то, как в глазах гномихи сквозила тревога и сомнение, словно она не до конца была уверена в том, как поведет себя приятельница. – Ты права, – наконец отозвалась девушка. – Проваливай, гном, и не связывайся никогда более с демоном и его прислугой! – Да, госпожа Феникс! – Фуга жалко склонился, после чего стремглав бросился наутек.

Биара проводила его скучающим взглядом. В определенный миг на ее лице промелькнуло хищное выражение, а правая рука сжалась в кулак, однако спустя мгновение девушка перевела взгляд на Ингрид, смотрящую вслед Фуге, и расслабилась, будто бы передумав.

Небеса затянуло тяжелыми свинцовыми тучами. Молния постоянно разражалась белесой вспышкой, вслед за чем раздавалось протяжное гудение грома. Казалось, огромный серый дракон заслонил собой небеса, извергая из пасти молнии и постоянно ворча, от чего сотрясались деревья внизу.