Текст книги "Из пепла (СИ)"

Автор книги: A. Achell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Бартоло нервно сглотнул, но все же принялся за дело. Прощупав дверь и пару раз ее простучав, он примерился и отошел для разбега. Браконьер колебался, поглядывая на девушку. Та в свою очередь не спешила гасить пламя в руке и то ли подбадривающе, то ли с издевкой глядела на него. В последний раз тяжело вздохнув, он разбежался и с глухим звуком врезался плечом о дверь. Та скрипнула, но не поддалась.

– Попробуй ударить с ноги, – предложила Биара.

Ответом ей было бессвязное бормотание. Браконьер еще раз взглянул на замочную скважину и со всех сил ударил по ней пяткой. Послышался жалобный лязг, но замок продолжал героически удерживать дверь. С третьего удара он наконец-то поддался, будучи окончательно выломанным из древесины. Дверь в кабинет Теодоса неспешно отворилась. Биара прошла вслед за Бартоло.

Внутри было вполне просторное помещение с одним высоким окном, расположенным прямиком за огромным дубовым столом. На нем находилась куча всего: начиная от всевозможных книг и свитков, заканчивая парой кинжалов, небольшим мешком монет и, почему-то, засушенным трупиком жабы.

– Видишь, никаких защитных заклинаний, – с напускной бодростью произнесла девушка, осматриваясь. – Похоже, Теодос чувствует себя здесь в большой безопасности. – И имеет на это веские причины, – злобно отозвался Бартоло.

Биара пропустила его слова мимо ушей, так как в этот момент ей бросилась в глаза пара стульев вдоль стены, на одном из которых покоились знакомые ножны.

– Я ведь говорила, что Теодос не сможет упустить такую находку, – довольно произнесла она, подхватив родной фальчион.

Каков не был бы риск, а уйти отсюда без фальчиона – ее первого оружия, что подарил Хьюго на рынке графства Вермунд в первый же день, как она попала в Дауэрт, было немыслимо. Ее первое и единственное оружие работы дорруалов, которое будто само подстроилось под руку. Нет, не было никаких шансов, чтобы Биара оставила его в загребущих ручонках Теодоса. Вдруг ее внимание привлек еще один предмет на том же стуле.

– Мой кинжал! – с детской радостью воскликнула девушка, не расслышав топота нескольких ног, бегущих по лестнице. – Вот так удача! – Они идут сюда, – глухо сказал Бартоло, обреченно глядя на дверной проем.

Пристегнув пояс с ножнами и перебросив через плечо ремень с кинжалом, Биара стала напротив входа, создав по огненному шару в каждой ладони. Спустя мгновение солдатский сапог пнул по несчастной двери, отчего та с громким хлопком отворилась. Напротив них стояло двое солдат, держа наготове мечи.

Они не были готовы к тому, что в следующий же миг на них обрушится пламя.

Одному из солдат оно угодило в грудь, прямо посреди железного нагрудника с тремя волками – символом городской стражи города Увэн. Небольшой взрыв отбросил его обратно в коридор. Доспех покраснел от жара, а пламя все никак не желало утихать. Солдат закричал от боли и страха. Его товарищу повезло намного меньше, потому как ему огонь угодил просто в лицо, в мгновение расплавив кожу так, что проступил белесый череп.

От этого вида браконьера стошнило, а Биара успела отвести взгляд еще до того, как огонь ударил в солдат. Прихватив со стола Теодоса мешок с монетами, она перепрыгнула тело мертвого солдата и осторожно переступила через извивающегося второго. В последний момент тот схватил ее за лодыжку, пытаясь задержать. Биара споткнулась и с шумом упала на пол. Мимо пронесся Бартоло, даже не подумав помочь ей подняться. Девушка попыталась встать, но вновь повалилась наземь, так как солдат в горящем доспехе продолжал упрямо держать ее. Зарычав от злости, она обернулась к нему, замахнувшись. Увидев огонь в руке, глаза солдата округлились от страха, и он разжал ладонь. Не теряя времени, Биара кубарем скатилась вниз, не сильно заботясь о шуме. Браконьер уже сбежал, а значит, ей будет сложнее пройти вслед за ним.

На втором этаже оказалось пусто, но она и не думала останавливаться. Девушка помнила слова Бартоло о столовой, через которую можно попасть на кухню с дверью наружу. Спустившись на этаж ниже, она остановилась и заставила себя немного успокоиться. Никого вокруг, а из кухни не слышно и звука. Если браконьер уже внутри, а голосов не слыхать, значит, никого там быть не должно.

Девушка осторожно приоткрыла дверь. Столовая являла собой просторное, хорошо освещенное помещение с четырьмя длинными столами, каждый из которых был оснащен сплошной деревянной скамьей. Чуть поодаль находилась высокая стойка, на которой подавали миски с едой. Биара перелезла через нее, стараясь воспроизводить как можно меньше шума. Поодаль она обнаружила невысокую деревянную арку, за которой располагалась кухня. Уже более уверенно девушка подошла в ней, когда вдруг до нее долетели обрывки мужского голоса.

Прижавшись к стене и затаив дыхание, Биара осторожно выглянула. Вдоль периметра кухни были выставлены деревянные тумбы, над которыми болтались связки чеснока, засушенных трав и пара мертвых кроликов с перепелками. В воздухе витал сладкий запах жаренного лука. Чуть поодаль, напротив стола посредине, стояли трое: испуганная кухарка и широкоплечий мужчина в черном доспехе, направивший острие меча на горло вжавшегося в стену Бартоло. Он не видел Биару, зато ее заметила кухарка. Завидев девушку, она вскрикнула от испуга. Теодос искоса посмотрел на дверной проем.

– А вот и твоя шлюха нашлась, – пренебрежительно проронил он, отцепив свободной рукой от пояса заряженный арбалет. Биара мгновенно юркнула за стенку, укрываясь от целящегося в нее железного наконечника. – Выходи, – холодно приказал Теодос. – Тебе никак не покинуть этого места живьем. Сейчас большинство моих солдат либо спят, либо в патруле, однако близится время утреннего подъема, а значит, большинство из них вскоре будут тут. Я собирался отослать тебя в качестве раба на рудники, однако за попытку побега тебя ждет кара намного страшнее. Если сдашься добровольно, я немного смягчу наказание, и после искупительных пыток ты останешься в живых, отправившись на рудники. Будешь противиться, и пытки затянутся, а когда я решу, что ты получила сполна, тебя казнят. Приняла решение?

Зажмурившись, Биара создала огромный шар пламени, вслепую выстрелив им куда-то вглубь кухни. Раздался визг кухарки, который быстро сменился треском пламени. Дрожа всем телом, девушка выглянула из укрытия.

Пламя пожирало стол посредине, а от кухарки не было и следа. Теодос скрючившись лежал на полу. Часть его черного доспеха расплавилась до жидкого состояния, лужицей собравшись на полу. Бартоло все еще стоял возле стенки. Взрыв его хоть и оглушил, но оставил в живых. Браконьер зашелся в приступе тяжелого кашля от дыма, быстро заполняющего помещение.

Спотыкаясь и держась на расстоянии от потрескивающего стола, он побрел куда-то вглубь, к маленькой темной дверце. Биара неуверенным шагом последовала за ним. Вдруг фигура на полу шевельнулась.

Теодос из последних сил приподнялся на руках. Та половина доспеха, что оказалась ближе всего ко взрыву, продолжала стекать на пол. Изо рта его шла кровь, но глаза – сощуренные прозрачно-голубые глаза – несмотря на все муки продолжали смотреть на девушку с искренней ненавистью. Рука Теодоса потянулась к маленькому арбалету, лежащему в нескольких шагах от него. Последним, что увидели его сощуренные злые глаза, стал полон гнева огненно-красный взгляд, за которым последовала белая вспышка света.

====== У подножья Северных Врат ======

Погоня продолжалась уже три дня. Кони изнеможенно храпели, раздувая бока, а всадники все гнали их вперед, изредка делая передышки, чтобы не загнать до смерти. Биара устало откинулась в седле. Ее ноги, спина и руки болели от долгой скачки. Веселый Принц безучастно смотрел вперед помутневшими глазами: он был на пределе своих сил.

Солдаты не думали отступать. Упустить беглецов, поджаривших самого Теодоса Жестокого? Не то, чтоб подчиненные сильно любили своего шерифа, однако отпустить пленников, сбежавших из самих казарм, да еще и убивших магией их товарищей? Нет, это был слишком больной удар по репутации стражи города, славившегося правосудием и низким уровнем преступности благодаря жестоким расправам Теодоса. Теперь, конечно, все вновь вернется на круги своя, ведь сложно найти еще одного человека, подобного ныне покойному шерифу: такого не так-то просто сыскать. Пока непойманные воры Увэна вздыхали с облегчением, бургомистр обреченно хватался за голову, не зная, как рассказать владельцу Увэна – барону – о гибели Длани Правосудия.

А лошади все бежали и бежали. Под конец третьего дня кобыла Бартоло начала сильно хромать. Солдаты отставали все больше, но прекращать преследование не собирались.

– Нам надо разделиться, – сказал браконьер тем же вечером. – Так шансов поймать нас будет гораздо меньше. – Я не против, – отозвалась Биара, обнимая Борзую с целью согреться.

Когда в день побега они выбежали из кухни, Бартоло помчался к конюшням. Там они, пользуясь утренним полумраком, переполохом в казармах и сонливостью конюха, мгновенно вскочили на коней, умчавшись из города. Тогда городские ворота только-только начали открывать, чтобы пропустить крестьян с товарами на рынок, а солдаты из казарм еще не успели предупредить товарищей в патруле о сбежавших преступниках. Едва они промчались, чуть не задавив неспешно ступающих в Увэн деревенских, за ними выслали погоню.

Борзая нашла их вскоре, незадолго после побега за черту города. Биара приветливо встретила свою напарницу: измученная после ночных событий, она не была в силах следить за Бартоло, так чтоб он не вздумал отомстить ей за все обиды в ночь побега. Девушка была действительно счастлива тому, что пока она отдыхает, рядом будет нести дозор малойкльер, оберегая ее от непредсказуемых действий браконьера.

Последний так и не смог раздобыть себе оружие, а потому был вполне безобидным, если не считать физического преимущества и злопамятности. Он вел себя отстраненно, показывая, что не забыл того, как она с ним обращалась в ночь побега. В определенный момент Биара даже почувствовала угрызения совести.

Хоть она и не гордилась тем, как обращалась с запуганным Бартоло, желающим во что бы то не стало сохранить свою жизнь, девушка понимала, что тогда ей и самой было не лучше. Биара заставила себя стать злой и жесткой, и это внезапно сработало: стоило лишь вспомнить то, как Бартоло все время ее обманывал, не признаваясь в том, что его разыскивают, а также при каждом удобном случае подговаривал воспользоваться своей силой – будто бы только затем, чтобы лишний раз взглянуть. Он врал и запугивал ее, считая, что таким образом сможет спастись. Бартоло хоть и оказался в конечном итоге прав, но слегка перестарался с устрашением. Его слова не на шутку распалили девушку, а гнев ее, подстегиваемый страхом, в конечном итоге обернулся против него же.

Когда он предложил разделиться, Биара вздохнула с облегчением. Сейчас страсти немного поутихли, и хоть их продолжали преследовать, более она не была запертой в темнице, а верная рысь и фальчион находились рядом. Впредь девушка станет выбирать себе спутников с большей осмотрительностью.

– Езжай в Северные Врата, – сказал тогда браконьер. – А я подамся на север. Видишь вон те горы? – он махнул рукой на цепочку гор, маячивших перед ними. – Это Дазеркург

¹

и Фейнстердарг

²

, две горы, внутри которых расположен гномий город. Езжай прямо, ориентируясь на их огоньки, и не ошибешься. – Хорошо, – кивнула Биара, засматриваясь на слегка посеребренные очертания заостренных вершин, вдоль которых подобно маленьким светлячкам, сияли теплые огоньки. – Я уезжаю немедленно, – с этими словами он вскочил на измотанную лошадь.

Девушка хотела сказать, что это не лучшая идея, однако вовремя одумалась. Чем раньше браконьер ее покинет, тем лучше.

– Эй, Барт! – окликнула она его, когда тот уже развернулся чтоб уехать. – Лови! – в руки Бартоло полетело пять золотых монет. – Спасибо за помощь с побегом. – Не за что, – угрюмо ответил он, отворачиваясь.

Биара успела заметить то, как при этих словах его лицо перекосилось. Дать немного денег из того, что удалось стащить со стола Теодоса – наибольшее, чем она могла отплатить за пускай и спорную, но все же помощь. Вскоре силуэт браконьера растворился в серой мгле морозного утра.

Сверкающие огни Северных Врат встречали усталых путников со всех уголков света. Вдоль горных тропок цепочками были разбросаны яркие светила, точно маятники. Таким образом путешественники могли увидеть Северные Врата даже во время метели, ибо огоньки сияли так ярко, как светит солнце в небе. Это были особенные фонари, изготовляемые исключительно гномами. Точно такие же «гномьи фонарики» освещали и сам город, лежащий внутри Драконьего Хребта.

Когда Биара подходила к воротам, то слилась с бесчисленной толпой странников, шествующих внутрь. Большинство из них ехало не спешиваясь, поскольку устрашающие размеры прохода внутрь горы были рассчитаны почти что на среднего дракона. Девушка решила последовать их примеру, а потому ехала верхом, восторженно озираясь вокруг. Борзая неспешно трусила за Веселым Принцем, в целом сохраняя пристойное поведение, не запугивая людей и лошадей вокруг.

Миновав первые ворота, она очутилась в длинном и не менее широком туннеле. Здесь было бы темно, как в безлунной ночи, если б не ряд волшебных огоньков, парящих вдоль каменных стен. В туннеле гулял изрядный сквозняк, развевающий подолы плащей странников, отчего те хлопотали подобно птичьим крыльям. Оставшись без куртки, Биара сильно замерзла, пока ехала до вторых по счету ворот.

По одной с каждой стороны, у ворот стояли две невысокие башни. В каждой из них восседало по гному-стражнику с суровым лицом и вычищенными доспехами. Они внимательно смотрели на путников из-под кустистых бровей, но не спешили спускаться вниз. Сразу за воротами появилось разветвление. Туннель распадался на две части: одна из них уходила вглубь горы, зазывающе сверкая огоньками вдалеке. Вторая же часть вела куда-то в сторону: ее преграждали тяжелые железные ворота титанических размеров.

Абсолютно все путешественники сворачивали к первому проходу. У него было невысокое деревянное заграждение и шесть арок, у каждой из которых стоял гном, опрашивающий всякого путника, что шел мимо него. Все путешественники равномерно распределялись по этим шести проходам, образовав очередь. Биара понятия не имела, куда ей следовало ехать, а потому предпочла последовать примеру толпы и покорно стала в шеренгу.

Ожидая своей очереди, девушка пыталась высмотреть что же такого происходило впереди. На блокпостах во всех остальных городах, где она побывала, никто у тебя ничего не спрашивал, и каждый преспокойно проезжал мимо, без каких-либо расспросов. Остановить могли лишь в том случае, если выглядел ты уж слишком подозрительно. В основном стражи Королевства предпочитали как можно реже совать свой нос в чужие дела и сторониться опасных личностей. По всей видимости, гномам подобная халатность была не свойственна: каждого из путников допрашивали: кто ты, откуда и зачем пожаловал в Амэлор-Кива³?

– Как звать? – бесстрастным голосом поинтересовался седой гном, когда подошла очередь Биары.

Он гордо восседал на странном существе, напоминающем крупного ящера с большими задними лапами и короткими передними. Даже находясь на столь странной рептилии, гном едва доставал девушке до плеча, хоть и не последнюю роль сыграл здесь длинноногий Принц. Борзая покорно стояла рядом со своей напарницей, скучающе озираясь по сторонам.

– Биара Лорафим, – голос девушки слегка подрагивал от волнения.

Больше всего она боялась того, чтобы до Северных Врат не долетела информация о сбежавших заключенных из Увэна и их розыске. Девушка совершенно не знала, как действуют законы в Дауэрте, и как гномы относятся к преступникам из людских земель.

– Из какого места родом? – строгим голосом продолжал вопрошать гном. – Синий лес, – спешно отвечала она. – Это к юго-востоку отсюда… – Я знаю, где находятся Синий лес! – проворчал гном. – Этот сивальдула, волшебный зверь, – он махнул рукой на Борзую, – с тобой? – Да. – Ты маг? – Никак нет.

Гном прищурился.

– По каким делам в Северных Вратах? – Хочу навестить здешний прославленный рынок. Отовсюду только и слыхать о том, как в Северных Вратах можно купить все: от драконьего яйца до рога фальнера или даже единорога.

В ответ гном проворчал что-то невнятное. Горные кланы ужасно гордились своей богатой и невероятно разнообразной торговлей, а потому лесть Биары удалась.

– Можешь проходить, – гном махнул рукой, чтобы она ехала дальше, а сам перевел взгляд на следующего странника. Не желая оставаться здесь дольше необходимого, Биара торопливо ускорила коня.

Едва она прошла через третьи по счету ворота, полумрак туннеля исчез. Девушка оказалась в красивом обширном проходе, где пол был отполирован до блеска, а над потолком мерцали тысячи гномьих огоньков. Вокруг было шумно, кто-то смеялся, кто-то шутил. Сотни гномов деловито ходили меж новоприбывших гостей: кого-то встречали, а кто-то спрашивал дорогу или узнавал, где можно остановиться на ночлег. Биара вновь слилась с толпой странников, едущих верхом, желая как можно скорей пробраться в центр города.

– Посетите таверну «Под белым медведем», уважаемые, – не пожалеете! – надрывались зазывалы, ловя взгляды идущих мимо путников. – Кого подвезти к городу? Недорогой транспорт вдоль всех Северных Врат! – цеплялся к прохожим худощавый мальчишка, умело лавирующий меж толпы. – Отведайте блюд в прекрасной закусочной «Спящий дракон»! Отменная пища, низкие цены! – щебетала девушка в длинной юбке и рубашке с многословным вырезом.

Когда толпа кругом рассеялась, а зазывалы остались где-то позади, Биара с облегчением выдохнула. Воздух вокруг приобрел прохладу и свежесть, столь несвойственную многочисленным городам, а уж тем более подземельям. Сейчас она находилась на большущем каменном мосту, ведущем прямиком в ослепительно-яркий город, раскинувшийся посреди бездонной черной пропасти с торчащими, будто зубья, черными скалами. Мост был плоским, не обладая совершенно никаким подобием перил или бортиков.

Поначалу девушка запаниковала, боясь даже на два метра приблизиться к краю, однако вскоре до ее ушей долетел разговор женщин, что катили телегу неподалеку. Одна из них сказала побледневшей подруге, что гномий мост зачарован таким образом, что выпасть с него попросту невозможно: магия не даст тебе свалиться даже если ты намеренно попытаешься спрыгнуть. Биаре ее слова особого доверия не внушили, но страх перед чернеющим вдали обрывом немного отступил, позволяя смелее осмотреться кругом.

И ведь глядеть было на что: вдоль моста сновали, подобно муравьям, люди, телеги, гномы, эльфы и куча разнообразных дивных зверей. Биара постоянно оглядывалась, не в силах сидеть спокойно. Она то рассматривала черные шипы бездны за мостом, то опасливо вглядывалась в саму пропасть, а иногда просто зачарованно наблюдала за мерцающими огоньками большого города, который во всем своем великолепии показался ей не иначе, как волшебным.

Мост привел в самое сердце города – торговую площадь. Здесь Биара окончательно растерялась. Вначале все вокруг показалось ей сплошной серой массой копошащихся тел. Затем она стала различать отдельные невысокие фигурки хмурых гномов и уже более приветливые лица людей. Следом даже смогла определить, чем здесь кто занимался: стоял за прилавком, покупал, прогуливался или торговался. В зазывалах не было никакой необходимости, ведь почти что у каждого прилавка стояла очередь из не менее дюжины покупателей.

Она как раз проезжала мимо лавки, у которой стояла куча клеток. В одной из них лежал огромнейших размеров лев, намертво скованный цепями. Биара остановила лошадь, с жалостью поглядывая на неподвижно лежащего в темной клетке зверя. Борзая приблизилась к нему, пытливо обнюхивая. Мимо пробежали мальчишки, подняв в воздух пыль и песок, усыпавший здешние полы. Все это взлетело вверх, припорошив нос кошке. Рысь замотала головой, следом за чем оглушительно чихнула.

Зверь из клетки напротив пробудился. В мгновение ока лев взвился вверх и оскалился на Борзую, заставив ту распушиться от страха. Звенья цепей заскрипели и натянулись, а толстый скорпионий хвост попытался прицелиться для смертельного удара. Ощетинились многочисленные шипы, усеявшие тело существа, которое Биара по ошибке приняла за льва.

Мантикора завизжала и, с силой ударяя по прутьям перепончатыми крыльями, попыталась вырваться из цепей. К счастью, те сдержали натиск: дернувшись еще несколько раз, химера обреченно завыла. Борзая превратилась в сплошной шар меха, но ее даже ее испуганное шипение не шло ни в какое сравнение с визгом мантикоры. Что же до Веселого Принца, то ему дважды повторять не надо было: от страха он рванулся куда глаза глядят, лишь по счастливому стечению обстоятельств никого не задавив насмерть.

Конечно, в большой толпе нестись вперед – задача не из легких, но Принц с ней успешно справлялся до тех пор, пока Биара не смогла вернуть себе управление. К этому времени они уже успели оказаться в самой гуще рынка. Девушка натянула поводья, и конь стал тормозить, но не слишком проворно. Перед ними возникла небольшая тачка, которую тащил гном. Поняв, что остановиться вовремя ему не удастся, Веселый Принц прыгнул, задев передними копытами тачку и пролетев прямиком над головой насмерть перепуганного гнома. Не готовая к прыжку Биара мгновенно вылетела из седла, приземлившись неподалеку от опрокинутой тачки и ее рассыпанного содержимого. Гном также упал, и теперь беспомощно барахтался в куче свеклы, которую перевозил.

– Ах ты безмозглая, туполобая дуреха!!! – заорал он, пытаясь подняться. – Прошу прощения, – пробормотала Биара, еще не до конца пришедшая в себя после падения.

Ей повезло вовремя сгруппироваться, однако полностью избежать синяков не удалось бы никак. Она потирала пришибленные места, оглядываясь по сторонам. Похоже, никто из прохожих и вовсе не обратил внимания на произошедшее, продолжая свой путь как ни в чем не бывало.

– Мне с твоего прощения ничего не будет! – рявкнул гном. – Поднимай свою тощую задницу и вали отсюда, пустоголовая! Мне теперь после тебя еще убираться здесь – никакого ума у вас, долговязых недоумков, нет! – голос гнома отчего-то звучал невероятно… пискляво? По сравнению с привычным гномьим басом, голосок данного представителя горных кланов был каким-то уж слишком высоким.

Биара наконец осмелилась глянуть на сварливого собеседника. Низенький нахмуренный гном с двумя светлыми косами и каким-то… женственным лицом? Она потерла глаза. Быть того не может – перед ней стояла гномиха?

– Чего уставилась, курица обшарпанная? – крикнула та. – Проваливай!

Какое-то время Биара стояла на месте, непонимающе разглядывая рассерженную гномиху.

«Может, и впрямь уйти подобру-поздорову?» – подумала она. Но, несмотря на здравый смысл, девушка оказалась слишком потрясена увиденным, так что невзирая на крики гномихи, молча перевернула отброшенную тачку и стала собирать в нее раскиданную свеклу.

– Мне твоя помощь не нужна, человек, убирайся отсудова!

Биара никак не отреагировала на ругательства, продолжая помогать. В конце концов гномиха поняла, что нахальная незнакомка все равно ее не послушает, а потому присела рядом и тоже стала собирать разбросанные овощи.

Помогая гномихе, Биара украдкой поглядывала на нее, незаметно изучая. У представительницы горных кланов были выразительные серые глаза, а светлые волосы заплетены в две толстые косы. Округлое личико оказалось весьма миловидным и даже могло казаться несколько детским, если бы не длинный шрам, идущий наискось от брови и до самой щеки. Рубец был бледным, хорошо сросшимся и давно как затянувшимся, однако по нему сразу было понятно, что в жизни гномиха повстречалась с некоторыми трудностями. Больше всего в ее внешности Биаре понравился острый носик, отдаленно напоминающий клюв хищной птицы.

Несмотря на присущую гномам кряжистость и широкоплечесть, под простой льняной рубашкой, поверх которой была наброшена короткая меховая накидка, легко угадывались женственные очертания фигуры. Хоть гномиха и была приземистой подобно гномам-мужчинам, приятные черты лица не позволяли спутать ее с противоположным полом. На протяжении всего времени она была очень нахмуренной и неимоверно забавно сжимала узкие губы.

Когда они управились, Биара поднялась с колен, безрезультатно отряхивая себя – она была перепачкана в свекольном соке и каких-то грязных ошметках. Впервые с момента побега девушка всерьез задумалась о своих потрепанных одеяниях: после погони ей так и не представилось возможности купить себе чистой одежды, а потому на Биаре все еще красовались затертые штаны и ничем не уступающая им грязная подранная рубашка. Странно, как ее вообще пропустили в город с таким-то видом, не погнав взашей, приняв за бродягу? Девушка с отвращением отлепила от штанов кусок чего-то липкого, досадливо морщась.

– Навоз урука, – буркнула гномиха, исподлобья поглядывая на нее. – Его не отстираешь даже в банях Кэллигара Свирепого, не прибегая при этом к магии. Не-ет, твою одежку уж не спасти… хотя не сказать, что ей могло что-либо помочь и до этого.

Биара пожала плечами и подошла к Веселому Принцу, который, едва потеряв наездника, сразу остановился неподалеку. Борзая сидела рядом с ним. Девушка готова была поклясться, что в янтарных глазах кошки плясали искорки смеха.

– Еще раз прошу прощения, – тихо отозвалась она, взбираясь на Веселого Принца. – Да постой ты! – гномиха отвела глаза. – Иди за мной, посмотрим, возможно ли этот навоз от тебя отодрать еще. Только слезь с коня! Терпеть не могу, когда люди здесь на лошадях носятся. Нашли место для скачек, понимаете ли! Носятся в своем драгоценном Королевстве на этих копытных, а потом считают, что везде так можно. Это подземный город, а значит, лошадям тут не место! – Как и людям?

Гномиха взглянула на нее исподлобья, но на этот раз предпочла смолчать.

[1] Хоть у гномов теперь нет собственного языка, они частенько переговариваются между собой на полузабытом языке, который некогда принадлежал только им. Многие горные кланы чтят память о предках более, чем кто-либо другой, а потому считают своим долгом не дать древнему языку погибнуть окончательно.

Дазеркург с древнегномьего означает «Лисий клык». Зубец горы и впрямь отдаленно напоминает зуб хищного зверя.

[2] Фейнстердарг (также с древнегномьего) – «Дикое пламя».

[3] Амэлор-Кива – дословно с древнегномьего: «Город, что лежит на Севере».

====== Военачальники ======

Широкие кроны дубов и буков размеренно покачивались, перешептываясь между собой и укрывая под сенью тысячи веток уйму птиц, напевающих дивные песни. Лес дышал спокойствием и умиротворением, а потому на его фоне громадные, болезненно искрюченные корни, торчащие из-под самой земли, выглядели невероятно гротескно. Разлагающиеся под палящим солнцем трупы были нанизаны на уродливые корни подобно тому, как дети нанизывают комки хлеба на ветви деревьев, чтобы покормить птиц. От подобного сравнения Азора поежилась.

Стаи ворон и прочих падальщиков кружили над телами, напоминая огромных мух. Некоторые из них сидели на головах трупов, другие выклевывали что-то из разинутых в предсмертной агонии ртов. Третьи изредка подлетали, отрывали куски плоти, а затем садились на торчащие из земли ветки, чтоб съесть свою добычу. Корни обхватили в плотное кольцо каменные стены города Терц-Квартадор, убивая каждого человека, что пытался приблизиться к ним.

Азора наконец прекратила задумчиво идти вдоль безопасной черты, где располагался ее военный лагерь, и взглянула на собеседника – военачальника Эндриаса. Это был человек с очень типичной для Королевства внешностью: невысокого роста, светло-русые коротко остриженные волосы, которые слегка тронула седина, и грубые черты лица, словно неумелый скульптор выточил их из гранита. Впалые щеки вояки были синеватыми от постоянного бритья. Лишь взгляд выделял Эндриаса среди тысячи солдат с подобной внешностью: будто два серых агата, сверкающих на столь обыкновенном лице. Эндриас носил доспех, типичный для военных с высоким званием: сверкающая броня, поверх надеты отполированные наручи, наплечники, нагрудник с мордой льва, набедренные щитки и поножи.

Азора была облачена похожим образом, разве что металл на ее броне оказался более легким, прочным и, разумеется, дорогим. Обычно в битвах с другими армиями полководцы и короли полностью заковывали себя в латы, однако сейчас стоял конец сезона Яркого Солнца, которое нещадно палило на лугах и многочисленных крестьянских полях Королевства, а потому напяливать тяжелый доспех было сущим самоубийством. Впрочем, они даже не воевали напрямую с другой армией: нынешний противник сильно отличался от привычных вражеских войск, вооруженных мечами и пиками, оснащенный от силы небольшим отрядом магов – и это удручало Азору больше всего. Это не была обыкновенная осада.

Вскоре после ее коронации сбылись худшие опасения Королевства: антимаги восстали, подняли бунт и каким-то образом умудрились захватить власть сразу в четырех городах: Терц-Квартадор, Лань, Джалкор и Хорвил. Азора – как единственный правитель – вынуждена была незамедлительно выступить, не успев даже как следует сформировать свою новоприобретенную армию.

Поскольку Королевство давно не вступало в крупные войны, большинство полководцев прохлаждались в собственных замках и толку от них не было. Азора могла призвать их всех ко службе, но не видела пользы от растолстевших военачальников, привыкших к ленивой жизни в своих владениях. В ее распоряжении оказался лишь Эндриас – ветеран войны с гномами, учувствовавший в легендарной битве при Фоу-Далта, которую он с доблестью прошел, и Когур – пылкий южанин, до этого момента следящий за порядком на границе между Королевством и государством Андор-Нау.

– Что думаешь об этом? – устало спросила королева. – Похоже, ни о каком наступлении не может быть и речи. – Мы еще не знаем предела способностей антимага, управляющего корнями, – спокойно отвечал Эндриас, вглядываясь в очертания города. – Пока он продемонстрировал на что способен, уничтожив отряд разведки. Быть может, если мы ударим всеми силами, что у нас имеются, его не хватит на всех. – Но какой ценой? – разозлилась Азора. – Я не готова отдать сотни жизней лишь затем, чтобы узнать предел способностей засевшего в городе антимага! Нужно найти другое решение.

Королева уставилась на покачивающиеся вдали тела.

«Мы даже не можем как следует захоронить своих солдат», – с болью подумала она. Двоих, которые попытались помочь еще живому товарищу, корни пронзили до того, как бедняги успели что-либо предпринять.