Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Глава 9

– Где же вы спали этой ночью?

– На такие вопросы леди не отвечают,

потому что джентльмены их не задают.

(х/ф «Мэри Поппинс, до свидания!»)

Меня всю дорогу до постоялого двора трясло от волнения и страха. Гад, сволочь, подонок! Девчонку-то за что? Вернулся, чтобы добить свидетеля? Или закончить начатое, а Улья так некстати попалась на пути? В какую же историю ты ввязался, виконт Карре, что тебя преследуют с таким упорством и рвением?

Не выдержав внутреннего напряжения, уже на подходе к дому сорвалась на бег. В обеденном зале стояла тревожная, пугающая тишина и безлюдье. Неслышно было утренней суеты на кухне, окриков Дорана. И только на нижней ступеньке лестницы сидел кот. Повернул голову на открывшуюся дверь в трактир и беззвучно мяукнул, поприветствовав меня, ворвавшуюся в помещение, будто специально ждал, чтобы предупредить, пожаловаться на случившуюся в его вотчине беду. Кинулся провожать меня вверх по лестнице, ластясь и путаясь под ногами. А у меня перед порогом в номер вдруг эти самые ноги ослабли и встали как вкопанные. Боялась войти и столкнуться с непоправимым.

Привела в норму немного сбившееся после бега дыхание и потянула дрожащей рукой за ручку – заперто! От сердца вмиг отлегло. Постучала тихо и прислушалась. Милорд не открывал долго, казалось, целую вечность, вновь взвинтив мои нервы до предела.

– Кто там? – наконец услышала сиплый голос постояльца.

– Анна, – ответила негромко и вздрогнула, когда дверь неожиданно резко открылась.

Просочиться бочком в комнату мне не дала рука мужчины, закутанного в простыню. Захлопнув створку, он безошибочно и ловко, будто видел перед собой, сграбастал меня за плечи, подтянул к себе и сжал в объятиях.

– Где вы были? – с жаром выдохнул у моего уха.

Я замерла, не понимая поведения господина Карре.

– У знахарки, – ответила почему-то шепотом.

– Я всю ночь не спал. Вы не предупредили, что останетесь там до утра, – попеняли на легкомысленное поведение «сестры». – От вас пахнет травами и чистотой…

И все это было сказано мне в плечо. Чувствовала горячие губы его милости через ткань блузы. От действий милорда со мной происходило что-то невероятное: в животе скручивались спазмы, спиралью вознося искры истомы вверх, к груди.

Ладонь виконта опустилась по моей спине и замерла на пояснице в опасной близости от ягодиц. Он с ума сошел? Что за порывы необъяснимой страсти? Всегда гордилась своим хладнокровием к подобного рода лживым проявлениям внимания, а тут поплыла от одного только прикосновения горячих рук мужчины – обладателя роскошной шевелюры и великолепных внешних данных. Который даже толком не представился, ограничившись титулом и фамилией. Имя, что я указала на конверте, вслух произнесено не было!

– …И этот еле уловимый аромат духов, который исходит от вас… волнующий, тонкий, мучительно-соблазнительный, он кружит голову, – достопочтенный с шумом втянул воздух, отчего волоски на моем затылке встали дыбом, а тело мелко содрогнулось от приятной щекотки, – и пробуждает желание обладать вами…

Дернулась: «Что?!»

Будто холодным снежком попали за шиворот, отрезвляя и избавляя от томного наваждения.

Звук увесистой пощёчины, а следом болезненный вой постояльца огласили тишину комнаты.

– Приложите вот это к губе. – Мучаясь чувством вины и обиды одновременно, всунула в ладонь милорда тряпицу, смоченную ведьминым настоем.

– Я снова вел себя неподобающе по отношению к вам, простите, если сможете, – стараясь не шевелить кровоточащими «варениками», каялся виконт тихим голосом. – Но… я слышал, что случилось с девчонкой-подавальщицей, и подумал о вас…

– Вы волновались за меня? – Я так растерялась от его слов, что забыла о своих терзаниях.

– Что вас удивляет? Сейчас, в этом захолустье, вы для меня единственный знакомый человек… даже можно сказать – родной, сестра!

– Так обрадовались возвращению «родственницы», что ощупали всю, дабы убедиться в целостности?

– Мне кажется, вам понравилось.

Щека виконта дернулась в попытке усмехнуться.

– Вы невыносимы! – возмутилась и, кажется, покраснела.

– Я держал себя в руках…

– Вы держали в руках мою талию!

– …хотя, признаться, это было сложно. В вас все необычно: поведение; то, как говорите; манеры; одежда… Кстати, я успел заметить, что вы в мужском костюме. Маскировка? Не представляете даже, какой разжигаете интерес к своей загадочной персоне!

Срочно уходить от этой темы!

– У вас все ещё идет кровь. Помолчите немного.

Вынула из сжатых пальцев милорда компресс и осторожно приложила к его разбитой губе.

– Как вы думаете, этот тип еще вернётся?

– Этот человек – пёс, наёмник. Таким платят хорошие деньги за работу, – шепеляво разъяснял мне ситуацию его милость. – Каким-то образом вы помешали ему тогда довести дело до конца, а значит…

– …он еще вернётся. Может быть, нам перебраться на время в деревню, к знахарке, пока за вами не приедут?

– Вам совсем не жалко старуху?

– В каком смысле? У неё довольно большой чердак, мы не потесним её.

– Анна, вы, видимо, не совсем понимаете, что за люди эти псы.

– Но ведь он только пугал, угрожал, но не собирался вас убивать!

– Четыре дня назад – не собирался, но кто знает, с чем он опять пожаловал?

– О, господи… Что же делать? Сидеть и ждать, когда заявится этот кошмар со шрамом?!

– Вам незачем его ждать. Уходите, – было сказано с толикой тепла и заботы.

– Что значит «уходите»? И бросить вас здесь? Вы серьезно думаете, что я могу так поступить? – возмущение вскипело, готовясь вырваться настоящим фонтаном негодования.

– Зачем молодой девушке проблемы незнакомца? Если с вами что-то случится, я не смогу простить себе этого.

– Ну… у меня есть кой-какой секрет, который, возможно, поможет нам справиться с этой с-собакой, – несмело пробормотала, потупившись, а в голове уже родился план, как можно противостоять непрошеному гостю.

– Псом, – усмехнулся виконт.

– Расскажете, за что он вас избил?

– Это семейная тайна, – нехотя ответил мужчина и замолчал, отвернув голову к стене.

– И-и? – подтолкнула милорда, потерявшего красноречие. – Честное слово, никому не скажу! – выпалила с жаром и отдала зачем-то пионерский салют.

– Если в двух словах…

– В трёх…

– …Долгое время наш род был хранителем одного ценного артефакта. Опасная вещица. Каким-то образом о ней узнал один амбициозный аристократ-коллекционер – маг со слабым даром. И вот на протяжении многих лет он изводил нас настойчивыми уговорами продать ему таурон. Угрожал, давил, преследовал. Видимо, устал либеральничать с нами и перешел к более активным действиям…

– …наняв наёмника, – кивнула головой, закончив его рассказ. – И попытки кражи, наверное, были?

– Были. Но безрезультатные – нечего красть.

– То есть?

– Этой вещи давно нет среди семейных ценностей Карре, как и среди сокровищ кузена.

– А почему же тогда…

– Нам не верят. – Собеседник пожал плечами и без перехода вдруг спросил: – А что значит «сестра милосердия»?

– О, – я несколько растерялась от перемены темы, – это монашеская конгре… Проще говоря – это женщины, принявшие обет послушания, целомудрия, бедности и посвятившие себя медицине, благотворительности и преподаванию. – «Господи, что я несу!» – Сиделки, утешительницы, врачевательницы ран, те, кто отдает всю свою любовь и душу нуждающимся.

– Вы приняли такой обет? – Милорд даже приподнялся на локте от удивления.

– Нет, – весело усмехнулась.

– Но вы же только что… Впрочем, с этим разберёмся позже. Там, откуда вы прибыли, существует подобный орден? Я впервые слышу о женщинах-монахинях.

Я задумалась над ответом. Жизнь здесь меня ещё научит выборочно и осторожно излагать свои мысли, не раз и не два поучительно дав хорошего подзатыльника. Не зная обычаев, религии, норм морали и нравов этой страны, я как слепой калека буду блуждать среди зрячих, получая смешки и тычки со всех сторон. Ведьма. Главное, чтобы старушке хватило терпения и здоровья для натаскивания иномирянки в самых необходимых на первое время знаниях об этом мире.

– Анна, вы здесь? – повысил голос мужчина, обеспокоенный моим долгим молчанием.

– Конечно, куда ж я денусь, – пробормотала устало. – Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Вы расстроены, я слышу по голосу. У вас кто-то остался там… кто очень вам дорог? – Не дождавшись от меня ответа, сел, подтянув к груди одеяло. – Дайте мне вашу правую руку, – попросил его милость и протянул мне свою раскрытой ладонью вверх.

Вложила. Мои пальчики сначала слегка сжали, потом каждый перебрали массирующими движениями. Скользнули к запястью. Наткнулись на манжету от блузы, пощупали ткань. Покрутили маленькую пуговичку между большим и указательным пальцами. Хмыкнули.

– Вы не замужем и не обручены.

– Почему вы так решили?

– Нет кольца и браслета.

Я уже открыла рот – полюбопытствовать, что и в каком случае носят, но вовремя вспомнила об отсутствии легенды.

– А если я их сняла?

– Анна, – снисходительно усмехнулся виконт, – такие вещи у нас знают даже дети – помолвочное кольцо и брачный браслет невозможно снять самой. Так откуда вы?

Что же ты, моя милость, такой настырный-то?

– Я потерялась средь миров,

Найти свой дом теперь, увы, не в силах.

Он где-то среди звезд, среди туманных снов…

Летит… О, Боже, я же там кота забыла!

Прочла и улыбнулась, вспомнив студенческие шалости, когда вот такими короткими шуточными гариками перебрасывались во время лекций.

– Я от вас не добьюсь ответа? – вздохнув, спросил пострадавший после недолгой паузы. – Чьи это стихи?

– Я не помню. – Выдернула свою руку из мужского захвата и чуть не перекрестилась на радостях, когда в дверь комнаты постучали.

– Госпожа, ваш обед!

– Как вы оказались один в этом трактире? Где ваш слуга, камердинер, денщик, наконец?

Милорд что-то промычал, старательно пережевывая мясное рагу. Я все ждала Тельму, но ведьма так и не поднялась к нам в номер. Неужели состояние Ульи настолько плохое? Да и много ли ей надо? Собственными глазами видела кулачищи меченого. Ему, чтобы избить до полусмерти слабую женщину, особо и силу-то прилагать не потребуется.

– Я получил письмо от… друга, который просил о срочной помощи и назначил встречу на этом постоялом дворе. Он просил сохранить его послание в секрете.

– И конечно же его здесь не застали.

– Нет.

– И ничего не заподозрили? Почему именно здесь, почти в сутках езды от вашего поместья, в глуши? Хороший друг?

– Когда-то мы были близ… очень близкими друзьями.

Второй раз заминку просто невозможно было не заметить, и, прежде чем мой мозг сформировал следующий вопрос, с губ сорвалось:

– Бросились на выручку даме? – От собственной догадки почему-то стало смешно. – Уму непостижимо! Это же классическая подстава, развод, как угодно! Такие методы по выманиванию объекта из дома стары как мир!

– Ну вас же не было рядом с разного рода предостережениями и советами! – выплеснул виконт на меня накопившийся скепсис.

– Простите… – Покраснев, почувствовала себя препаршиво: чего вдруг решила козырнуть эрудицией и блеснуть интеллектом? – Поспите немного, сегодня нас ждет бессонная ночь.

– Будем ждать гостя?

– С распростертыми объятиями!

Глава 10

– Никто не убивает никого у меня в магазине.

Только я и Зед.

(х/ф «Криминальное чтиво»)

После разговора с Карре не могла находиться в номере. Сидячее ожидание бесило. Его милость дремал после сытного обеда, а у меня с каждой минутой все сильнее скручивало внутренности в преддверии больших неприятностей. Тельма. Я сомневалась, что бабулька просто ушла в деревню после осмотра Ульи, не навестив милорда и не поговорив со мной. Возможно, с девчонкой что-то намного серьезнее, чем просто разбитая губа. Вот еще причина, из-за которой хотелось вторично расквасить нос господину аристократу. Если бы не его визит в этот трактир, жили бы себе все спокойно и счастливо. Сам был бы цел и невиновные девицы не лежали бы сейчас трупиками, отходя от побоев. Не рыскал бы наёмник по округе, не искал свидетеля, то есть… меня! Решила, что могу судить-клеймить мужчину, когда сама же в какой-то степени виновата в действиях меченого. Не мой ли визг нарушил оплаченную «порку» строптивому аристократу?

Сунув нос на кухню, убедилась в присутствии всех женщин на рабочем месте: Метка, заплаканная и осунувшаяся, мяла тесто, Одила мешала половником густое варево в высоком сотейнике. Не сразу заметила Селму. Девчонка сидела в углу за печью, шмыгая носом и поглядывая обиженно на мать.

– Ты на меня не зыркай! – неожиданно рявкнула жена Дорана на дочь и с грохотом опустила крышку на кастрюлю. – Принесешь в подоле, я тебе сама ноги вырву! Дрянь такая. Знала бы, чем вы с этой шалавой по ночам промышляете, давно бы под замок посадила!

Метка после этих слов ссутулилась и вжала голову в плечи.

– Я не такая дура, как Улька, – любиться с каждым, кто медяком поманит! – огрызнулась толстуха.

– Конечно, ты только за серебро продаешься! – беспощадно лупила словами свою кровиночку мамаша. – Устроили мне здесь притон! Всё, отгуляли свое, красавицы! Через три дня отец поедет в Злавику сваху нанимать!

– Мама! – раздался обречённо-негодующий вопль розовощекой барышни в переднике.

Звякнув цепью, рыжий охранник вылез из конуры, потоптался на месте, улегся и тяжело вздохнул, уронив голову на передние лапы. Задний двор трактира оказался довольно большой территорией. Примыкал он к пышному фруктовому саду с несколькими одноэтажными постройками хозяйственного типа, огороженными аккуратным заборчиком из покрашенного в белый цвет штакетника. Аккуратные дорожки из тёсаного камня. Изумрудно-зелёный бархатистый газон. Чистота и порядок – загляденье!

Стараясь ступать тихо, по большой дуге обошла разморенного жарким днем сторожа «Усталого путника» и на цыпочках добежала до одноэтажных домиков-флигелей, где, как подозревала, проживали хозяин с семьей и их работницы – Метка с дочерью. В поисках ведьмы заглянула в каждое окно и обрадовалась, когда поняла, что не ошиблась в своей догадке – Тельма ещё не ушла!

Этот мир тоже не отличается тотальным человеколюбием и гуманизмом. В этом я в очередной раз убедилась, войдя в комнату, где обнаружилась старушка.

Замерла на пороге, оглядывая помещение, настолько плотно заставленное мебелью, что небольшой камин буквально «задыхался», зажатый с двух сторон кроватями. Девчонка лежала на одной из них прикрытая до подбородка тонкой простынкой. От увиденного зажала рот рукой, сдерживая горестный всхлип. Что сказать – досталось ей хорошо. Удар, видимо, пришелся на правую часть лица, потому как вся эта сторона опухла и перекосилась. Обширная гематома под глазом, разбита губа…

Ведьма вдруг прекратила свое занятие и, чуть повернув голову, напряженно застыла.

– Это я, – шепотом обозначила свое появление.

– Задумалась и не услышала тебя, девонька, – сказала бабулька, досадливо мотнув головой.

– Как она?

Женщина тяжело вздохнула и бросила странный взгляд на пострадавшую: то ли обвинительный, то ли сострадательный, кинула в ступку ещё несколько сухих соцветий и продолжила мять пестиком сбор в деревянной посудине.

– Да ты присядь, спит она. – Тельма указала подбородком мне на стул. – Кто будет идти – услышим. Это только ты ходишь, будто вовсе не касаешься земли ногами. – Помолчала немного, а потом выдала: – Дитя она потеряла, сердешная…

Я так и замерла в нескольких сантиметрах от мягкого сиденья, не успев присесть.

– …Убивец этот сначала по лицу ударил. Девка упала. Мужик нагнулся, за грудки её схватил, а эта возьми да и плюнь ему в лицо! Тот рассвирепел и ногой… Что делается? Откуда у людей столько злобы? – тихо запричитала знахарка. – Как она еще до дома дошла-доползла, удивляюсь.

Улью было жалко до слез. Её мать еще жальче.

– Бабушка, а есть такая травка, которая галлюцинации вызывает?

– Галю… что? – Кажется, даже пестик в руке у старухи удивился вопросу.

– Видения, при которых человек чертей гоняет. Э-э… черти – это нечисть рогатая, – внесла разъяснение, опомнившись.

– Есть такая. А тебе зачем? – Тельма поймала в воздухе порхающий букетик из сухих дикоросов, вырвав его из моей загребущей лапки, и нахмурилась.

– Порошок нужен из этой дряни. Есть? – В нетерпении я даже подалась вперед.

– Найдем. Чувствую, задумала что-то. Рассказывай.

Перешагнув порог домика, ведьма первым делом заставила накинуть на голову платок, на плечи – уже знакомый мне палантин, на руки надеть перчатки виконта, забытые вместе с тростью во время утренней спешки. Не откладывая дело в долгий ящик, хозяйка открыла большой кованый сундук и закопалась в нем, кряхтя и шурша чем-то, позвякивая бутыльками и баночками в поисках моего заказа. Схватившись за поясницу, наконец разогнулась. Маленький мешочек из плотной ткани в её пальцах привлек моё нездоровое любопытство.

– Как называется?

– Дурная красавка, – ответила женщина и глянула с укоризной, когда я сдавленно хрюкнула от смеха.

– Травка?

– Гриб. На болоте растет. Высушивается и растирается в пыль.

Присев за стол, бабулька осторожно потянула за веревочку, стягивающую горловину своеобразного кисета для хранения далеко не табака. Я, не удержавшись, вытянула шею, пытаясь рассмотреть его содержимое.

– Куда нос свой суёшь?! – Меня легонько шлепнули ладонью по макушке. – Чтобы свести с ума, достаточно одной ложки порошка, растворенной в жидкости…

– Боюсь, он не жажду утолять явится!

– Дослушай, торопыга! – Ведьма недовольно приструнила мой сарказм. – Если человек вдохнёт это через нос, страшные видения и образы начнет видеть, пока организм не очистится естественным путем от ядовитых веществ…

– Ага, детоксикация. – Я понятливо кивнула.

– …Умом не тронется, но кошмары долго ещё будут мучить потом. Противоядия нет. Нос себе чем-нибудь заткнёшь, да про касатика не забудь.

– После сегодняшней облавы я вообще не уверена, что этот пёс явится. Не совсем же он идиот, чтобы соваться туда, где уже наследил. Дважды… – Вздохнула с долей сожаления – наказать гада очень хотелось. Страшно было до дрожи, но… проучить – святое дело!

– Оберег тебе в помощь, голуба!

Ближе к ночи территорию постоялого двора и окрестности неожиданно накрыло молоком-туманом – густым, белесым, непроглядным… Таинственным и тревожным. Вернулся Доран, принёс с собой запах леса, прохлады и разочарования – поиски разбойника со шрамом не увенчались успехом. Хмуро выслушав жену о состоянии дел в трактире, удовлетворенно покивал, запер заведение на засов и тяжело уселся за один из столиков. Одила метнулась в кухню за поздним ужином для дорогого супруга.

– Нашли свежее кострище возле Кривого дуба, остатки еды, перья фазаньи. Арбалетный болт в стволе застрял, глубоко. Горан, сын старосты, с трудом выдернул. Вот ведь… – ругнулся себе под нос, – одарил нечистый постояльцем. Как он там?

– Сидит в своем номере тихо. И госпожа с ним… Поскорее бы уже избавиться от таких гостей, – прозвучало сварливо из уст женщины.

– Да уж, свои проблемы эти… пусть лучше решают подальше от «Усталого путника».

Кружку с взваром громко, с досадой опустили на столешницу.

– Неспокойно мне. – Трактирщик потер грудь ладонью. – Здесь сегодня переночую. Комната свободная есть?

– Так занято все, – хозяйка виновато развела руками, – завтра караван в Тормонд.

– Забыл. Принеси пару одеял в клеть под лестницей. – Вставая с места, Доран потянулся с хрустом и громко зевнул. – Дожил – уважаемый владелец недвижимости спит в чулане!

Устав спорить с виконтом об очередности несения караула в ожидании незваного гостя, вручила ему трость за неимением другого «оружия», пожелала спокойной ночи. Услышала в ответ ворчливое «Какой уж тут сон!» и вышла из комнаты. На площадке перед лестницей остановилась в раздумье: спуститься в обеденный зал или устроиться прямо тут, на маленьком пятачке, на «подушке» из плаща. Бдить. На фоне окна различила силуэт ночного охотника. Кот, издав короткий «мяв», мягко спрыгнул мне под ноги, потерся о них и исчез в темноте, быстро сбежав на первый этаж. Без усатого стало неуютно и жутковато. Вытащила из кармана брюк мешочек с порошком и ещё раз вспомнила инструктаж от ведьмы: «Раньше времени порошок из кисета не высыпать! В случае неудачи орать во всю глотку!»

Мурзик прибежал с подарком в зубах, напугав до икоты своим бесшумным появлением и вызвав короткий приступ паники на дорогое подношение.

– Ну зачем ты мне принес эту гадость?! – чуть не плача шептала я, подошвой туфли отодвигая подальше от себя дохлую мышь. – Я не ем такое, киса! Без соли.

Передернула плечами от отвращения и сграбастала своего пушистого поклонника на руки.

– Я польщена, милый. Мне еще никто не делал таких шикарных подарков.

Теплое тельце покорно прильнуло к груди. Усатая мордочка доверительно ткнулась в подбородок. Баюкая и почесывая спинку мурлыке, слушала ночь – ту, что была за пределами каменных стен трактира. Вот угукнула сова, ей ответила кукушка. Вязкий туман глушил звуки серенад лягушачьего хора. Под звуки природы и тихое тарахтенье компаньона успокоилась, расслабилась. Веки отяжелели, голова сама склонилась к плечу, и «дозорный», засопев, незаметно погрузился в приятную дрему.

«Анюта!» – голос, до боли родной, любимый, тревожный, вырвал из полусна, заставив в смятении открыть глаза и крепче прижать к себе вдруг начавшего вырываться кота. Подняла голову и уперлась взглядом в… сапоги!

Мамочки!

Сердце замерло на миг, а потом понеслось-заколотилось громко, суматошно, вбиваясь в грудную клетку. Передо мной на верхней ступеньке лестницы стоял меченый с ножом в руке и смотрел на извивающуюся в воздухе животинку. Но как смотрел! Эмоции, что мелькали на его страшном лице, невозможно было уловить, описать. Неверие, паника… весь набор!

Подскочила с места, как отпущенная пружина. Вместе со мной в воздух взметнулся пушистый друг. Дальше все произошло стремительно, непредсказуемо, шумно.

Мышелов выпустил когти! В мою руку! Я, вскрикнув от боли, отбросила хвостатого от себя – прямиком в вооруженного бандита. Не ожидая такого коварства от левитирующего кота, тот отшатнулся назад и, неуклюже взмахнув руками, загремел по ступеням вниз. Достигнув первого этажа, замер распластанной фигурой.

– Черт… – прошептала я на выдохе, не веря в случившееся.

Так и стояла, глядя сверху на человека широко открытыми глазами, боясь пошевелиться. Все ждала, что дядька вот-вот заворочается, встанет, поднимет отлетевший в сторону нож…

Мелькнул свет от лампы. Доран, в кальсонах и нательной рубахе, с возгласом «Какого демона!» выскочил из-под лестницы и, будучи дезориентированным спросонья, чуть не пропахал носом пол, споткнувшись о ноги лежащего ничком мужика с неестественно вывернутой шеей. Помянув еще раз нечисть, хозяин постоялого двора осторожно развернул мужчину на спину и в ужасе отпрянул.

– Спаситель всемогущий, убился!