Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Глава 8

Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

(Вуди Аллен)

Визит в Ливику начался с посещения лавки старьевщика, больше похожей на антикварную, так кстати нам попавшейся на одной из улочек. Надо было видеть, с каким торжеством во всем своем облике виконт вынес оттуда большую винтажную клетку из тонких деревянных прутьев. У Перри в глазах читалась в тот момент неприкрытая ненависть к милорду. Нашла коса на камень.

Далее следовало заселение в маленькую, но жутко дорогую гостиницу. Отужинали в выделенных апартаментах, после чего нас с «тетушкой» пригласили скоротать время до сна в общей гостиной для всех постояльцев. Мы с Лео расположились у камина, а Тельма с графом заняли столик, решив сразиться в скрэббл, игру для зануд, ну, или очень похожую на неё. Эрудиты лениво думали над каждым ходом и подозрительно поглядывали на нас, заинтригованные нашим заговорщическим шёпотом и тихими смешками.

Дерзкий по своей идее и довольно опасный по воплощению план по наказанию бургомистра за его преступление родился в наших с Карре головах одновременно и в полном согласии.

Я предложила привлечь внимание толстяка Бушара к очаровательной госпоже, заблудившейся в его славном городе. Заинтересовать. Заинтриговать. Клюнет – удача для нас. Не поведется… На осуществление авантюры у нас был всего один завтрашний день, поэтому стоило подойти к задумке, откинув нерешительность и сомнения. Действовать нахраписто и нагло.

Моя роль сводилась всего-навсего к тому, чтобы в своей кумачового цвета шляпке неспешно прогуляться мимо ратуши в ожидании жертвы. Увидев выходящего борова, обратиться с каким-нибудь вопросом. Сойдет и «как пройти в библиотеку». Попробовала сказать томно, с придыханием – виконт проникся.

Душка Горст просто не сможет пройти мимо эффектной незнакомки, прячущей свое лицо. Нет, он не позволит изменить себе, переступить через свой похотливый характер, иначе он будет не душкой Горстом, а примером верности супружеству! Когда Бушар таким был? Он бы и сам не ответил.

Первая часть плана была нами одобрена, детали оговорены, но что дальше?

– Ваше сиятельство, вам записка, – прервал наш мучительный мыслительный процесс вошедший служка.

– Быстро у них тут новости расходятся, – пробормотал себе под нос милорд, пробежав взглядом по строчкам послания. – От бургомистра, – сообщил он, глядя на брата, и продолжил с некоторой досадой: – Лео, я завтра днем буду немного занят, ты озаботься досугом наших милых женщин. А вот вечером нас ждут на торжественном приеме, переходящем в благотворительный ужин с… танцами. Бесса Анна, ваша милость, я прошу вас быть нашими спутницами на этом светском рауте.

Толстяк устраивает прием? Ну конечно, визит высокого гостя, хозяина этих земель, нельзя было оставлять без соответствующей помпы. Господин может обидеться: не должно встретили! Оскорбиться: меня здесь вообще ни во что не ставят? А потому днем – обязательная взбучка от начальства: «Распустились, дармоеды!», а после – праздничный стол и дискотека!

Каково же будет удивление главы, когда он среди приглашенных увидит свою случайную знакомую!

– Не думаю, что людей будет много, – поймав неуверенный взгляд ведьмы, Рихард поспешил ее успокоить. – Главы ведомств, местная аристократия и так, по мелочи…

Карре повернулся ко мне. В глазах хищный блеск. Лукавая улыбка.

– Госпожа Удача нам благоволит!

– Лео, откуда эта кровожадность на лице? – быстро зашептала я. – Убери фанатичный блеск во взоре. Ты нас выдашь сейчас с потрохами!

– Не могу, – развел руками, – азарт сильнее разума.

– Аннушка, пойду, пожалуй. – Тельма встала со своего места, отвлекая на себя внимание от кривляющегося виконта.

– Конечно, тётушка, отдыхай, – медовым голосом ответила старушке.

Граф поднялся следом.

– Я провожу.

– Незачем, ваше сиятельство, дойду, не заблужусь. Оставайтесь, молодые люди, – с этими словами знахарка покинула наше общество.

Вошла горничная. Затушила свечи на двух канделябрах из четырех, погрузив комнату в полумрак. Умеренный огонь в камине давал уютное тепло. Мягкое удобное кресло дарило комфорт, позволяя расслабиться уставшему после долгой дороги телу. Моран налил себе в бокал золотистой жидкости и, пересев на маленький диванчик, стоящий под каким-то высоким, похожим на фикус растением, откинулся на спинку, спрятавшись в тени больших овальных листьев. Мой взгляд, скрытый под ажурной вуалью, то и дело возвращался к неподвижной фигуре. Мы не могли видеть глаз друг друга, но почему-то я была уверена, что мужчина не отрываясь смотрит на меня. Чувствовала и таяла от этого ощущения пристального внимания с его стороны и возвращала ему такой же тайный интерес.

Щелк!

Виконт звонко щелкнул пальцами, возвращая меня из амурных грез к прерванной беседе.

– Я слушаю, слушаю.

– Ты была сейчас не со мной, – заметил его милость, снисходительно улыбаясь, и вновь перешел на шепот. – Анна, наш бургомистр будет на приеме не один, а с супругой, госпожой Корой, – продолжил наставлять меня Карре. – Женщиной нравственной и придерживающейся строгих моральных устоев. Будет следить за мужем, и, не дай боги, тот в открытую начнет пускать слюни на очаровательных гостий, – наш план провалится. Действуй осторожно.

– Проблема, – протянула раздосадованно. – Вот если бы кто-то её отвлек, мне всего-то нужно его вывести… А кстати, куда именно?

– В здании имеется маленькая картинная галерея.

– Намек понятен: дама пожелает посмотреть полотна известных мастеров.

– Я все время буду рядом. Достаточно намека на посягательство на честь титулованной особы с незапятнанной репутацией. И как следствие – скандал, огромный штраф, месяц тюрьмы и… пшел вон с теплого места! Таков закон этой страны. – Лео замолчал, а потом, покосившись на брата, вздохнул обреченно: – Рихард мне голову оторвет.

– С чего бы это? – возмутилась я вполголоса.

На меня посмотрели, как на глупое дитя, не понимающее очевидных вещей.

«Неужели? Он это серьезно? Рихард ко мне… Ой!..» – трепыхнулось глупое сердечко.

– Не поняла… – растерянно произнесла я, глядя, как мужчина запихивает свое грузное тело в ожидающую его коляску.

Оскорбилась не то слово! Не заметить такую кралю! Я битый час под палящим полуденным солнцем топтала тротуар перед белым зданием со шпилем в ожидании субъекта, а он… Раскрасневшийся, пышущий негодованием, вылетел пробкой из здания городского управления и, не обратив никакого внимания на эффектную дамочку, стоящую в двух шагах от входа, тут же погрузился в свой транспорт. Его сиятельство перестарался, видать, с «отеческим» ай-ай-ай, рассматривая многочисленные жалобы и прошения – а вот почаще нужно навещать свою «паству»! – и доведя городского главу до критического раздражения.

Стоило его повозке тронуться с места, заторопилась, засуетилась и, вспомнив обычную практику подзыва дрожек на Руси, вскинула руку, зычно крикнув во весь голос:

– Извозчик!

Разозлиться на нерасторопность «водителей кобыл», стоящих неподалеку, толком не дали – передо мной как из-под земли появился экипаж.

– Быстрее, Анна! – крикнул Карре, протягивая мне руку в черной перчатке.

– Не могу быстрее, у меня юбка! – посетовала, приноравливаясь к ступеньке.

Парнишка-кучер обернулся и, сверкнув глазами, тихо присвистнул, оценив мой наряд: шляпку с густой ажурной вуалью, дорогой костюм, такого же качества перчатки и зонтик в тон.

Меня ухватили за запястье и дернули так, что я ласточкой влетела внутрь.

– Трогай! – Лео вознице.

– Потеряем. Поживее, миленький, не упусти! – Я с мольбою к нему же.

– От меня не уйдет! – гоготнул весельчак на козлах. – Держитесь!

Нас откинуло на спинку сиденья.

– Гад такой, уехал! – негодовала я, расправляя юбку. – Даже не взглянул в мою сторону!

– Я предлагал шляпку поярче, – заметил милорд.

– Да куда уж ярче? И так как стяг революции маячила посреди улицы, не захочешь – увидишь.

– Вот ты мне потом расскажешь, что такое «революция» и «стяг», а пока поведай, каков следующий шаг.

– Догоним сначала.

Наш возница «припарковался» недалеко от строения, больше похожего на скучную административную коробку.

– Что это за дом? – спросила у спутника, проводив взглядом градоначальника, скрывшегося за дверями невзрачного двухэтажного здания песочного цвета, но с вычурной вывеской «Кроличья лапка».

– Бордель. Очень дорогой, – ответил виконт.

– Ну, здорово! Мы за ним гнались через весь город, а он к лапкам приехал!

– Да еще и среди бела дня! – поддакнул его милость, приуныв за компанию. – Пошел настроение поднимать. Хорошо кузен им там всем всыпал.

– Тогда возвращаемся? – Вздохнула. – Будем готовиться к балу.

– Плохая затея, девонька, ой плохая. – Баронесса была вся в сомнениях. Я переглянулась с Леонардом. У нас закончились аргументы. – Пусть Ковен решает, что делать с Бушаром.

Время близилось к вечеру, а мы все никак не могли прийти к соглашению относительно авантюрного предприятия на тусовке местных олигархов в честь визита большого босса.

– Ну и какое наказание ему светит без доказательства вины и при отсутствии улик? Опять же свидетелей нет.

– Мне поверят, – сказала знахарка, но без особой уверенности. – Верховной я уже послала письмо. Соберется через месяц совет старейшин. Вынесут спорные дела на рассмотрение представителя королевского прокурора в герцогстве.

– Месяц? – ахнула я.

– Жрать! – гаркнул Перри из новой клетки.

– Замолчи, не до тебя! – Отмахнулась от пернатого. Надулся, отвернулся.

– И еще месяц или два у крючкотворцев на заметке. Если не потеряется, – вставил свое слово Карре.

– Я тебя не узнаю, Тельма! – Мне как вожжа под хвост попала: какой-то беспредел у них тут творится. – Пенсионеркам хаты палят, и никаких гарантий справедливости правосудия! Где моя бойкая старушенция? Где любимая коварная ведьма? Еще вчера ты была решительно настроена, а сегодня… – Замолчала от осенившей догадки. – Ты его видела, да? Что он тебе сказал? Чем напугал? Та-ак… Господин Карре, – обернулась к милорду, – я сейчас с тётушкой буду разговаривать совсем не как ледя, поэтому…

– …ваша милость, позвольте мне поговорить наедине с племянницей.

– А? Да, конечно, – согласился беспрекословно мужчина и встал с кресла. На его вытянутом от изумления лице читалось: «Вроде понимаю, о чем речь, но… ничего не понимаю!»

– Греби быстрей! – Ядовитое от Ореста Бейла.

– Да господи!.. Лео, милый, забери его с собой, пожалуйста! – взмолилась, теряя терпение.

Виконт от моих слов засиял ярче солнышка, подхватил клетку с жако и вышел из наших с Тельмой апартаментов.

– Не зли меня! Я в гневе непр-риятен! – донеслось до нас возмущенное из-за закрытой двери.

Я обреченно вздохнула:

– Не было печали, купила баба порося. Рассказывайте, госпожа Брайт.

– Граф Моран с утра отбыл в городскую управу и, видимо, не забыл первым делом внести своих спутниц в список приглашенных. Бургомистра очень расстроило одно имя, фигурирующее в нем. Примчался с перекошенной мордой. Потребовал встречу. Опущу все нелицеприятное, сказанное им.

– Вот гад! Как он посмел? – Я задохнулась от возмущения

– Он-то? – хмыкнула знахарка. – Такое вот беспринципное чудовище. Без страха и совести.

– Зачем согласилась? – Откинула с лица на макушку надоевшую вуаль. – Не надо было вообще к нему выходить!

– Записку прислал, а в ней три слова «Я её нашел!» – Вдруг сникла женщина.

– Кого?

– Мою дочь.

Вот это да! Почему-то этот факт очень удивил меня. За все время нашего знакомства ведьма ни разу ни словом не обмолвилась о наличии у неё детей.

– Есть. Бланка.

– И где она?

– Живет с мужем в Лагосе. Травничает потихоньку, людей лечит, растит моего внука. Супруг её, Натан, подался в гильдию каменщиков маленького портового города на юге страны.

– Почему ты не с ними?

– Потому что им пришлось бежать. Среди ночи. Быстро. Я бы их только задерживала, – голос баронессы стал жестким, холодной ненавистью пронизанным. – Горст Бушар всему виной… Это долгая история, сейчас речь о тебе. За тебя теперь боюсь, голуба. Там будут маги и главная городская ведьма! Не ходи ты на этот прием, заклинаю! Таурон чудит: то видимым становится и гореть начинает на твоей груди звездой, то еле светится. Видения посылает странные. Да что я тебя упрашиваю? – вдруг вспылила ведьма. – Наказ мой тебе: сиди мышью в номере и не высовывайся! Оберег на шею повесь! Вот где он у тебя сейчас, в шкатулке опять?

Я опешила. Приложила испуганно руку к груди.

– Нет, на мне он, – успокоилась, ощущая артефакт под одеждой.

– Не вижу! – На меня уставились изумленно.

Достала оберег.

– Во что ты его замотала? – Смешно округлила глаза баронесса.

– Лоскут оторвала от носового платка. Вчера вечером. Что б кожу не щипал, когда нагревается, а то «кусаться» стал часто.

Тельма смотрела на медальон у меня в руке, замотанный в тряпицу, со смесью восторга и непонимания одновременно.

– Где взяла?

– Верина пару штук подарила перед отъездом. Страбор колдовство на них наложил какое-то самоочищающее.

– Боги, – простонала Тельма, прикрывая глаза, – как все просто! Невероятно! Я голову сломала, чем его замазать, чтобы магию скрыть, а какой-то мальчишка взял и решил нашу проблему, сам того не ведая!

– Правда не видно? – Вдохновилась я такой новостью. – А от тряпочки не фонит волшебством?

– Немного бытовой магией, но это нормально. Многие применяют подобную к одежде.

– И я могу идти на вечеринку?

– Бесса, где вы набрались таких словечек? – насмешливо пристыдила меня баронесса и, изобразив чопорность на лице, исправила: – Прием в честь его сиятельства графа Морана в ратуше с обедом и танцами… Куда побежала!

– К Лео, обрадую! Мадам Кору поручаем тебе! – сорвалась я с места, а в спину летело: «Таурон спрячь! Лицо закрой!»

Глава 9

— Я обнял мачту, как любимую женщину…

– А вы уверены, что это была мачта, а не газовый фонарь?..

(х/ф «Земля Санникова»)

Мата Хари во мне умерла, стоило только переступить порог зала для торжественных приемов ратуши города Ливика. На словах легко все дается, а попробуйте воплотить в действие план, с первого взгляда простой в своем исполнении, и в то же время сложный, потому что подобное ты никогда не проворачивала. Сомнения и страх обрушиваются на тебя безжалостной волной, сметая последние крохи бравады и бесшабашности. Смотришь в лицо жертвы твоих коварных замыслов и ощущаешь себя жалкой лицемеркой. Он держит твою руку, поданную для поцелуя, а тебя сковывает холодом позорного страха внутри. Не знаешь от волнения куда смотреть. Избегаешь прямого взгляда, будто он может в черных провалах глазниц сквозь плотный рисунок вуали рассмотреть подвох и спланированную жестокую каверзу. Нервничаешь и оттого слишком резко вырываешь ладонь, после прикосновения его жирных влажных губ. Голос дрожит, и ты заикаешься на простых фразах ответной вежливости после простого «Рад знакомству». Никудышная из меня обольстительница вышла на деле.

Обещанный обед оказался фуршетом. Зал продолговатой формы с высоченным сводчатым потолком являл собой образец аскетизма и минимализма. Несколько жестких скамеек-диванчиков по периметру помещения. Каждые метра три-четыре высокие напольные канделябры на пять свечей. Ажурные решетки на мозаичных окнах. И практически голые светло-серые стены, не считая портретного ряда на одной из них и панно на другой с изображением герба города. Трех музыкантов усадили в углу, и те пиликали какую-то спокойную приятную мелодию, звучащую на фоне гула множества голосов, создавая мало-мальский уют и развеивая ощущение холода и тоски в большом зале. Длинный стол вдоль одной из стен был заставлен блюдами с закусками, канапешками, пирожными, вазами с нарезанными фруктами и напитками. Мимо гостей сновали проворные официанты в белоснежных рубашках и черных жилетах с переброшенной салфеткой через руку. Народу предлагалось разнообразное спиртное в бокалах и рюмках.

Лео рядом, как и обещал, не отходил ни на шаг. Поддерживая нежно под локоток, прошептал:

– Все идет как надо. Ты отлично справляешься.

С трудом до меня дошел смысл сказанного и немного отпустило. Немного. С досадой поняла, что пересохли губы под слоем блеска, горло требует влаги. С завистью посмотрела на столы, где в ассортименте стоят стеклянные кувшины с разнообразными напитками и услужливый служка наливает желающим в высокие бокалы розовую или лимонного цвета жидкость.

– У меня вместо внутренностей бланманже, а ты говоришь «хорошо»!

– На твою кротость и таинственность… оставь в покое локон, он безупречно лежит на плече… толстяк уже сделал стойку. А от твоего запаха у него, кажется, даже глаза на переносицу съехали. Не оглядывайся, он лижет тебя взглядом… О-о, как же он тебя смакует в мыслях!

– Бе-е, не надо мне этого говорить, я после его поцелуя перчатки выкину, – сдавленно пропищала, вспомнив скользнувший по пухлым губам язык и ванильное выражение лица бургомистра после этого.

– Я пытаюсь тебя подбодрить. Видишь на стене портреты?

– Кто это?

– Основатели города и предшественники Бушара. Второй слева – руки известного портретиста Дерона, если я ничего не путаю.

– Назови мне еще пару художников. Должна же я блеснуть слабой эрудицией.

– Хуммель, Маруани… Э-э…

– Хватит, мне бы этих запомнить. Фух, – выдохнула, как перед прыжком в воду, – я пошла.

Быстро оглядела просторный зал в поисках Тельмы. Убедившись, что «тетушка» уже на позиции, а конкретно – что-то увлеченно втирает госпоже Коре, направилась через зал к ликам на холстах.

С первого портрета на меня смотрел седовласый мужчина средних лет с мешками под глазами. Второй был с большими залысинами на выпуклом лбу. Третий…

– Это Андрес Перес. Один из основателей Ливики, – раздался со спины голос господина Горста.

Покосилась на градоначальника, повернув голову, и внутренне собралась. Не робей, Аннушка! Тело толстяка подалось вперед, почти касаясь грудью моего плеча. Одутловатое лицо с красным рыхлым носом-картошкой и маленькими, утопающими в щеках глазками, приблизилось непозволительно близко, пытаясь разглядеть сквозь цветочный орнамент белой вуали мои черты. Вынужденно плавно отошла на полшага от борова. Взмахнула рукой в сторону картины, отвлекая настойчивый интерес к себе главы.

– Изумительная точность в деталях! Как правдоподобно художнику удалось перенести характер на холст. Удивительно, как он сумел передать тонкую красоту кружев, переливы шёлка, мерцание драгоценных украшений, непринужденную естественность поз. – Во заливаю! Откуда только взяла всю эту чепуху? – Если не ошибаюсь, это Дерон?

– М-м-м… да. Вы разбираетесь в живописи?

– Немного, – ответила уклончиво.

Еще один шаг в сторону, поворот, и вот мы уже стоим лицом к лицу, соблюдая дистанцию. Публика изо всех сил делает вид, что ничего не замечает. Женщины, прохаживаясь мимо в паре с мужчинами, заняты разговором, в то время как их шеи забавно вытягиваются в нашу сторону. Ушки, увешанные серьгами, от натуги хоть что-нибудь услышать неестественным образом делаются похожими на вращающиеся локаторы.

– Позвольте, покажу вам своего предшественника и моего тестя. Поистине великий был человек!

Приглашающий жест рукой, и мы не спеша двинулись вдоль стены в самый её конец.

– О, какое волевое лицо! Какой проницательный взгляд! – восхитилась портретом худого дядьки со впалыми щеками и жиденькой длинной шевелюрой.

Удивилась, насколько не похожа госпожа Кора на отца. Восточный разрез глаз и тяжелый подбородок, скорее всего, достались ей от матери. Поразил высокий рост её милости – она почти на целую голову была выше своего мужа. Крепкая, сбитая, мощная такая тетка. Прямая спина, горделиво вздернутый подбородок, чуть уставший умный взгляд из-под опущенных ресниц. С возрастом красота угасла, но осталась привлекательность и некоторое обаяние. И рядом недоразумение – этакий заплывший жиром боров.

– Да, барон Нонсьер был жесткий человек, но справедливый.

– Вы знаете, – повела капризно плечиком, – бесспорно, портреты достойны восхищения, но я предпочитаю натюрморты, пейзажи…

Осеклась, встретив холодный цепкий взгляд госпожи Коры. Плохо. Слишком долго задержался её муженёк рядом с незнакомкой.

Подле хозяйки вечера не увидела Тельмы. Совсем плохо.

– В здании есть небольшая картинная галерея и музей. Если пожелаете, могу устроить вам экскурсию.

Пожелаю, еще как пожелаю, только что делать с ревнивыми женами, которые глаз не спускают с нашей пары?

Лео, как назло, отвлекли беседой высокий господин с молоденькой дамочкой под ручку, закрыв от меня своими спинами. Рихард стоял вполоборота на другом конце залы и, казалось, вообще забыл о своих спутниках, слушая сразу двух собеседников, что-то ему эмоционально доказывающих. Что же делать?

– Я с превеликим удовольствием, но… похоже, вас потеряла супруга. – Бургомистр обернулся и послал второй половине слащавую улыбку.

– Это не займет много времени, и если вы подождете… – с невинным выражением лица и не отрывая глаз от её милости баронессы, вкрадчиво сообщил Бушар.

– Подскажите, где она находится, а как только освободитесь, присоединитесь ко мне. Думаю, лучшего знатока истории родного города и эксперта в области живописи мне здесь не найти, – сказала, а у самой аж челюсть свело от неприкрытой фальшивой лести.

– Через холл, по коридору. Справа будет высокая резная дверь, – проговорил градоначальник, понизив голос. Склонился к моей ручке и, судорожно втянув воздух, прикрыл глаза от нескрываемого вожделения.

Господи, как противно!

Тяжелый для глаз тусклый свет от изящных масляных ламп едва освещал просторную комнату, где присутствовали запахи полотен и красок, дерева и извести, клея и мрамора… Запахи старины, истории и маленько… затхлости. Под стеклянными колпаками на тумбах лежали «сокровища» давно ушедшего в мир иной поколения: костяной гребень, песочные часы, предметы домашней утвари из металла, похожего на бронзу; молоточек-ледоруб со сломанной деревянной ручкой в том месте, где начинается рукоятка; помятый остроконечный шлем с открытым забралом… Экспонат заставил меня задержаться перед ним в изумлении: здесь тоже существовала эпоха средневековья? Будто попала в краеведческий музей.

Два бюста из светлого камня изображали каких-то местных знаменитостей. Между ними на стене висело большое полотно в позолоченной раме. Бородатый мужчина, сидящий на троне. Парадное и величественное изображение – вне всяких сомнений – правителя этой страны. На плечах тяжелая накидка из белого меха неизвестного мне зверя, в руке внушительный такой жезл с набалдашником из крупного красного кристалла.

А еще здесь был самый настоящий ключ от города! Из сверкающего металла, огромный, сантиметров пятьдесят в длину. Я буквально приклеилась носом к стеклу колпака, рассматривая удивительно искусную работу мастеров кузнечного дела.

На картины даже не глянула, завороженная красивым предметом, наделенным людьми определенным жизненно важным смыслом. Возможно, даже являющимся артефактом, охраняющим город от всяческих напастей, как потоп, землетрясение или нашествие крыс.

Сзади послышался звук открывающейся двери. Разогнулась, торопливо, суматошно опуская, расправляя вуаль, костеря себя за то, что расслабилась, увлеклась и забыла обо всем на свете! Ключик ей понравился!

Тихие шаги, и я замерла в нервном возбуждении.

Молила про себя Лео не опоздать, не прозевать момента!

"Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Очень надеюсь, что ты уже стоишь в коридоре, приложив ухо к деревянной створке".

От проскочившей мысли, что его там может не быть, накрыло паникой.

Стояла и боялась обернуться, слушая неспешную поступь человека в мою сторону. Сколько еще? Три-четыре метра до того, как мерзкие ладони коснутся моей спины… плеч…

Нет сил терпеть!

– Очень интересная у вас экспо… – выпалила нарочито жизнерадостно, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, и вздрогнула от неожиданности, – …зиция, ваше сиятельство.

Каких там три-четыре! Вот он, на расстоянии вытянутой руки!

– Что вы здесь делаете? – прозвучал закономерный вопрос из уст милорда.

– Знаком… кхм-кхм, знакомлюсь с экспонатами музея, – откашлявшись, ответила еле слышно и следом задала свой, тупой по сути вопрос: – А вы?

– Искал вас, – ответил мужчина и сделал последний шаг, вставая вплотную.

Мои глаза, распахнувшись в изумлении, смотрели на графа, отмечая странное выражение лица. Красиво изогнутые губы в намеке на улыбку. Немигающий заинтересованный взгляд. Легкую щетину. И снова – красивые губы… Ничего не могу с собой поделать!

Он медленно потянулся ко мне. Пальцы прихватили край кружева и подняли, откидывая наверх, оставляя меня незащищенной перед настороженным взором Морана.

– Не надо, – слабо сопротивляясь его действиям, опустила голову, – сейчас сюда придет Бушар… Ой, сюда сейчас придут! – спохватилась, лихорадочно пытаясь сообразить, что же делать? Куда девать его сиятельство? – Вам не надо быть здесь! Уходите же скорей! Боже мой, Рихард, вы же нам всю операцию провалите! – Чуть не плача, попыталась оттолкнуть его.

– Обязательно придет. – Мужчина поймал мои руки и… поцеловал. Да так, что сердце оборвалось и ухнуло куда-то в бездонную яму. Я не дышала, не жила, ничего не соображала. Мозг отключился. Руки безвольно повисли плетьми. Квашня в томительном экстазе! Но до чего же это восхитительно! Без лишних слов. Без никому ненужных объяснений.

Сквозь шум в ушах услышала стук дверного полотна о стену. Резко, громко.

Моран нехотя отстранился и оглянулся через плечо.

– Ох, простите, ваше сиятельство, – дрогнул удивленный голос Коры Бушар, – простите, я не знала…

Рихард молчал, рукой прижимая мою голову к своей груди. Пряча за широкой спиной ото всех и всего. Женщина отступила за порог, но, замявшись, решилась на вопрос:

– Я нигде не могу найти мужа. Вы случайно… не знаете, где он может быть?

Вот это уже интересно: действительно, где?

– Догадываюсь, ваша милость, – спокойно ответил ей мой рыцарь и сжал меня в крепких объятиях, когда я вздрогнула от неистового женского вопля и отборной мужской ругани где-то в недрах здания. – А вот и он.

Баронесса стремительно развернулась и практически побежала на шум. Я дернулась следом, но меня придержали и, подарив, кажется, бесчисленное количество легких поцелуев глазам, щекам, скулам, вискам, прошептали:

– Не спеши, успеем.

– Что там случилось? – просипела я. Голос меня тоже подвел.

– Бургомистр обознался, – усмехнулся граф и продолжил приятное занятие.

А мне уже все равно: какой такой бургомистр? Кто кричал? Зачем?

Заслышав громкие шаги по коридору, мужчина обреченно вздохнул, закатив глаза, и неожиданно коварно улыбнулся в предвкушении какого-то удовольствия.

– Три… два… один… и-и…

– Рич, все случилось! Никто не пострадал! Все уже там! – В комнату ворвался всклокоченный и возбужденный виконт. – Ступай, твой выход!

Меня отпустили, чмокнув напоследок в макушку – как еще осталась на ногах после такой трогательной нежности, не знаю – и, хлопнув брата по плечу, вышли из помещения со счастливой улыбкой.

– Я ничего не понимаю! Лео, объясни, что происходит? – отринув смущение перед Карре за увиденную им сцену между графом и мной, накинулась с расспросами. Отчего-то сделалось страшно.

– Аннушка, все хорошо! Все, как мы планировали: нашего градоначальника поймали за соблазнением благородной дамы!

– Кого? – выпучилась я на его милость. Я перестала вообще что-либо понимать.

– Баронессы Брайт!

– Тельмы? – Я качнулась назад и облокотилась спиной на тумбу с ключом от города. Ноги, еще слабые после поцелуев, вообще отказывались подчиняться хозяйке.

– Это было феерично! – продолжал фонтанировать восторгом Леонард, прохаживаясь по залу. – Ты бы видела рожу этого мерзавца, когда он понял, что страстно прижимает к себе старую ведьму!..

Они все переиграли! Они все были в курсе! Но как? Как глава мог меня спутать с бабулькой? Это же невозможно! Я и ведьма. А может, там никакого соблазнения не было? Бушар мог накинуться на знахарку. Ох… Не расхаживал бы тогда передо мной виконт счастливый до безобразия.

Следом кольнуло обидой. Почему мне не сказали? Я, получается, зря дергалась, волновалась. Да в конце концов, это был мой план!

Внезапная тишина отвлекла от мыслей. Перевела взгляд на Карре: вытянутое в гримасе лицо – не то испуг, не то шок.

– Анюта… твои глаза… они… А где они?

«Боже мой, вуаль!»