Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Глава 14

– Похоже, это самая скучная битва добра со злом в истории.

(м/ф «Смешарики»)

Взгляд лихорадочно заметался по округе, фиксируя все и всех.

Распряженная карета с распахнутыми створками.

Разбросанные вещи вокруг неё.

Небольшой костер; четыре… пять… шесть мужиков в стороне стоят кругом, наблюдая за происходящим. Все разного возраста. Довольные морды щерятся, ухмыляются противно.

Кони, привязанные к корявому тонкому деревцу на краю поляны. Короткогривая Тара одна, в стороне, у самой кромки воды.

У заднего колеса кучкой сидят люди. Связанные. Потрепанные.

Парень с кляпом во рту и оторванным рукавом на куртке со знакомыми шевронами городской стражи рвался из пут. Кровь на правой щеке. Самый молодой и рьяный.

Среди пленных – женщина. Белая ведьма не мигая смотрела на мужчину, удерживающего её дочь, а рядом с ней… перевернутая пустая клетка!

Где Перри?! Что с ним?! – Перехватило дыхание. Оглядела быстро место у костра, у кареты в поисках… чего? Перьев? Трупика? С головорезов станется свернуть шею беззащитному и языкастому попугайчику.

Не увидела, и это вселило надежду, что пернатого успели отпустить, как обещали.

Сольвик, ступая медленно, склонив голову, неумолимо сокращала расстояние между мной и незнакомцем. Будто в трансе двигается, переступает ногами, повинуясь чьему-то мысленному приказу: доставить во что бы то ни стало всадницу прямо к этому типу в темных одеждах, в объятиях которого дергалась, мычала и извивалась Браска со связанными впереди руками.

Во рту пересохло. Мысли спутались и заметались заполошно в поисках выхода из тупиковой ситуации.

Неосознанно освободила ноги от стремян и на ходу, держась за седло, сползла на землю. Отпустила луку и чуть не упала. Животное, словно и не почувствовав отсутствия седока, продолжало путь дальше.

– Подойди, не бойся! – поманил меня мужчина.

Посеребренные сединой виски. Высокий. Неопределенного возраста, но не младше сорока. Спокойный, чуть надменный взгляд. Аристократическая внешность. Это и есть тот самый злой колдун?

Оберег «молчит»! Почему?! Глушит какая-то магия? Странная ватная тишина – не она ли следствие коварной волшбы?

Шагов десять – пятнадцать мнимой свободы, а потом что? Камера из видений? Цепи? Что я одна могу против него и его верных псов?

Прижала ладонь к груди, ощущая под одеждой оберег. Что же ты ничего не предпринимаешь, зараза?!

Лошадь поравнялась с дядькой и… не останавливаясь, поплелась дальше.

Я сделала шаг назад.

– Куда же ты? – почти натурально удивился мужчина.

Наемники медленно, будто на неспешной прогулке, двинулись в обе стороны по краю поляны, в попытке окружить меня, зайти сзади.

Еще шаг.

– Не надо! Стойте, не подходите! – Голос от волнения дал петуха.

Еще шаг – продолжаю пятиться.

Псы замерли, поглядывая то на меня, то на хозяина.

– Послушай, не глупи! Тебе все равно некуда бежать! Да и набегалась уже, – добавил вполголоса, и только тишина позволила расслышать его слова. – Заставила ты меня поискать тебя, девочка. Хорошо пряталась.

Браска пискнула, зажмурившись. Нежные девичьи черты исказились гримасой боли.

Наверняка от злости сдавил ей пальцами шею сзади.

– Не трогайте её, прошу вас! – всхлипнула от отчаяния.

– Хорошо, отдай мне безделушку, и я отпущу вас на все четыре стороны! Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? – пошел на сделку маг.

Поверить? Ну нет, я не наивная дура.

Замотала головой.

– Я не могу, – прошептала, чувствуя, как по щеке покатилась слеза.

Ведь я правда не могу! В нем моя надежда, мое будущее существование.

– Почему? – Коллекционер магических артефактов продолжал талантливо играть непонятого добряка. – Это всего лишь обмен. Простой обмен маленькой вещицы на твою жизнь и жизнь этих людей.

Раненный стражник прекратил бесполезные попытки освободиться и замер. Они все там, у кареты, смотрели на меня в напряженном ожидании решения девушки, скрывающейся под вуалью и, кажется, даже не дышали.

Что же делать? Отдать? Поверить? Эти парни… ведьма… их жизни в руках Векшиной Аньки. Растерянной и испуганной двадцатитрехлетней землянки.

Непослушными руками достала из-за ворота таурон. Потянула через голову и замерла на полпути. Кожаный шнурок натянулся, впиваясь в шею.

«Оберег не снимай! В безвыходной ситуации просто зажми в ладошке…» – всплыли в памяти слова старика в шляпе трилби.

И словно воочию ощутила на затылке холод серых стен подземелья, почувствовала запах сырости и гнилой соломы.

Мелькнула перед глазами картинка из видения.

Острый наконечник трости касается моего подбородка, надавливает требовательно, заставляет поднять голову. От укола в шею рефлекторно дергаюсь назад. Бьюсь затылком о камень и часто моргаю – пряди волос, упавшие на лицо, цепляются за ресницы, мешают открыто смотреть на человека, сидящего на стуле напротив…

– Ну же, дорогая! Ты сделала правильный выбор! – подбадривал, поторапливал меня гад в перчатках и вдруг зашипел, одергивая руку ото рта девчонки.

– Не верь! Он убьет! – заорала та, срывая голос.

– С-сучка! – звонкая оплеуха свалила Браску на землю у его ног.

От вида крови под носом лесовички, лежащей без движения с закрытыми глазами, меня повело от бессилия.

Затравленно наблюдая за приближающимся магом, сомкнула дрожащие пальцы вокруг таурона.

– Я не отдам! Только не вам! – истерично пискнула, прижимая кулачок к груди.

И будь что будет! Я не героиня. И пусть мне страшно до потери сознания, но до его рожи я, надеюсь, успею добраться.

А сама молила, молила, молила:

«Если ты меня слышишь!.. Если ты живой!.. Да сделай же что-нибудь, бесполезная железяка!!!»

Браска неожиданно открыла глаза, осторожно перекатилась на бок и сделала неуловимое движение ладонью по траве, будто погладила. Путы сковывали её запястья, и оттого движение получилось коротким, неуклюжим. Губы её беззвучно зашевелились.

Прорезались звуки природы. Тихий плеск воды, потрескивание костра, вздохи-всхрапы лошадей, трескотня кузнечиков…

Меня так колотило, что я не сразу почувствовала теплую волну, окатившую с ног до головы.

– Ты позволишь мне посмотреть побли… – незнакомец осекся и, побелев лицом, заорал: – Держите её!

Дернулась, отпрянула и вскрикнула то ли от испуга, то ли от счастья, не увидев движения собственной руки. Скосила глаза вниз – ни одежды, ни тела… Меня не было! Растворилась!

Ликование чуть не утопило сознание. Не время!

Наемники сначала остановились в изумлении, а потом кинулись ко мне. Вернее, к тому месту, где двумя секундами раньше я еще стояла. Заметались, зарыскали по пустому пространству.

Как отскочить успела от них, не знаю. Сработала интуиция, чувство самосохранения. Тело, напряженное до предела, рывком переместилось на несколько шагов и оказалось в опасной близости от мага. Я на мгновенье растерялась, а потом не дыша обошла по дуге замершего истуканом мужчину и присела возле Браски.

– Девочка, я же тебя все равно найду, – вкрадчивый, страшный голос колдуна заставил поднять на него глаза.

Чуть склонив голову набок, он медленно вращал ею из стороны в сторону, будто прислушивался. Сощуренный взгляд сканировал пространство. Руки расставлены в стороны, пальцы скрючены от напряжения, и между ними появились серебристые тонкие, как паутина, нити.

Предчувствуя ох какие нехорошие дела от этих непонятных проявлений волшебства, рванула, задергала узел на руках лесовички. Девчонка от неожиданности отпрянула и, вытаращив глаза, открыла рот, чтобы…

– Чш-ш… – Прижала к её губам свою ладонь и моргнула неверяще, глядя за её спину в сторону зарослей.

Сквозь подлесок пробирался, клубясь, сизый туман. Выныривал из-под нижних веток маленьких корявых елочек и, словно живой, крался по траве, стремясь к речному берегу. Накрывая собой все, что попадалось ему на пути, будь то непотушенный костер, разбросанные вокруг кареты вещи, связанные пленники…

Псы, не сговариваясь, бросились к лошадям. Колдун напрягся, не отрывая взгляда от странного незваного «гостя». Я, подавшись легкой панике, оглянулась на Белую ведьму – как она реагирует на это неправильное природное явление? Мать Браски улыбалась!

И тут…

– Пр-ридурки, медуза вам в печень! Бздун, начисти им р-рыло!

Запрокинула голову. Мой маленький герой кружил над поляной и вдруг, совершив какое-то безумное вращение, камнем упал шагах в пяти от нас в сгустившийся туман, непроницаемой белой пеленой стелющийся по земле.

Выдохнула в ужасе: «Нет!» и задергала веревку ещё активней.

– Не надо, я сама, – запротестовала ведьмочка и вцепилась зубами в неподдающийся узел.

– Только не поднимайся, туман висит низко.

Ободряюще похлопала её по руке и чуть не взвизгнула, когда рядом с моей ногой шлепнулась какая-то переливающаяся дрянь, похожая на большой желеобразный сгусток с короткими отростками-щупальцами.

– Кляксами-ловушками кидается, гад! – прошипела Браска. – Не попадись в неё – спеленает.

Она что-то ещё шептала, но я уже не слушала. Ползла на четвереньках к питомцу. Словно в живой невесомой субстанции барахталась, путаясь в юбке, разыскивая в траве краснохвостого говоруна. Все что творилось за спиной отошло на задний план.

– Вернитесь! Найдите мне девчонку! – орал колдун, буквально захлёбываясь злостью.

Испуганно заржали кони. Рискнула высунуться из призрачного укрытия. Что-то необъяснимое происходило с животными. Со стороны казалось, будто их ноги увязли в белой глине. Бедные лошади дергались, мотали головами, по телам прокатывались волны дрожи. Граница тумана чёткой линией разрезала пространство над поляной, создавая над– и подтуманье. Псы тянули за поводья, не обращая внимания на вопли мага, били по бокам, понукали несчастных скакунов, но безрезультатно.

А туман вокруг дышал, вздыхал и обволакивал, оседал прохладной влагой на открытых участках тела.

Влага. Я прекрасно помнила, как она преображает меня, делая хрустальной. Потому и не спешила покидать укрытие, сотканное из мельчайших частичек водяного пара.

– Псы шелудивые, вернитесь! Вы еще не отработали свое золото! – не унимался коллекционер.

– Подавись им! – один из наемников огрызнулся на заказчика, с силой ударяя рукой по крупу коня в бессмысленной попытке сдвинуть того с места.

Судя по звуку, где-то слева снова приземлилась липкая клякса.

Я опомнилась и поползла дальше.

– Паук, блин, недоделанный! – шептала себе под нос, чуть не плача, прочесывая взглядом пространство вокруг себя, насколько позволяла видимость. – Перрик, миленький, где же ты? Разве можно кого-то найти в этом молоке?

Трава, трава, кочка, камень, кочка, камень… Стоп! Не камень!

Тельце попугайчика было в коконе из полупрозрачных нитей. Этот двуногий каракурт попал-таки магической дрянью в герольда с крыльями. Трясущимися пальцами, приблизив птицу к лицу, стараясь быть осторожной, очищала, снимала с дружочка обжигающую холодом липкую гадость. Даже дурно стало от мысли, что могу не успеть, и Бейл Орест задохнется. Стоило только освободить его голову, как питомец раскрыл клюв и моргнул глазками. Живой. На радостях чуть не расцеловала пернатого, но сдержалась, сообразив, в чем он только что был.

– Дурачок маленький, не мог в засаде отсидеться? Что тебя понесло под обстрел? – ворчала, отползая с пернатым в руке… уже не зная куда. Куда-нибудь подальше от летающих снарядов со щупальцами. Совсем рядом шумно вздохнула лошадь. Я себя тут же ассоциировала с тем самым ёжиком в тумане. Мультяшная ситуация, обхохочешься. Но как-то не до смеха было, когда то и дело в опасной близости падают «бомбы» из…

Фью-ють… Чмяк!

Покосилась на распростертое нечто ядовито-зеленого цвета, которое зашипело, запузырилось, разъедая траву и впитываясь в прожженную землю. Ужас! Кислота? Каким еще арсеналом обладает колдун? Надеюсь, ядерного ничего нет.

Сменила направление, и пальцы неожиданно погрузились в песок. Тихий плеск воды впереди, казалось, руку протяни. Присела, поникла, опустив плечи.

– Ты только молчи, малыш, не выдай наше местоположение, – тихо уговаривала попугая, осторожно освобождая крылья от клейкого вещества.

Успела ли Браска освободить пленников? Колдун, по всей видимости, свою магическую гадость швырял куда ни попадя, мог и в обездвиженных людей запросто попасть.

Только подумала об этом, как послышался посторонний звук. Посторонний и очень знакомый. Уши наполнил шум, подобный шелесту множества крыльев. Он приближался сверху неотвратимым кошмаром. Запрокинула голову в попытке рассмотреть в вечернем небе предвестников чего-то зловещего – или это армия правосудия? – и ахнула. Шар, огромный живой шар из сотен, тысяч нетопырей завис над озером, скрытым туманом, не долетев несколько метров до берега.

– Куда?! – Повелительный вопль накрыл всю округу. – Правее возьмите! Да не в эту сторону, бестолочи! В воду хотите меня уронить?!

По требованию неизвестной обладательницы командного голоса дисциплинированные твари клубком переместились к центру поляны, плавно опустились и рассыпались, разлетевшись в разные стороны, оставив на земле… женщину. Маленького росточка, в простом сером платье и в цветастом платке, хитро повязанном на голове.

Незнакомка махнула рукой, и мыши, взмыв вверх, с бешеной скоростью хаотично заметались на фоне вечернего неба, аж в глазах зарябило.

– Как же я рада тебя видеть, Элиас! – Распахнула объятия прибывшая дама.

– Селеста… – сквозь зубы просвистел в ответ маг.

У меня дернулся глаз: это верховная ведьма таким оригинальным способом к нам пожаловала? Не на метле, не в ступе, а вот так, буквально на крыльях летучего десанта.

Лицо колдуна исказилось от ненависти. Сжав кулаки, мужчина стал медленно поднимать руки и… не смог. С удивлением покосился на свои конечности. Еще раз попробовал – тот же результат. Дернулся было в сторону нежданной гостьи всем телом, да не тут-то было! Туман облепил его до самой талии, будто запаковал, как и лошадей, не давая возможности пошевелить ни ногой, ни рукой.

– Я, – лучезарно улыбнулась визитерша, – огорчен? Ой, ты знаешь, – всплеснула она руками, не давая «каракурту» ни слова сказать, – не буду долго разговоры разговаривать. Сильно ты меня взбесил, ваше сиятельство. Прямо до кровавых мошек в глазах! Скрывался, прятался – зачем? Думал, не найду? Наи-ивный. Не-не-не, не вырывайся, не получится. Да и не страшны мне твои шарики вонюче-липучие.

– Отпусти, поговорим, – сдерживая ярость, просипел маг.

– Пф-ф, не буду я этого делать, – капризно фыркнула Селеста и провела ладонью по более рыхлому и прозрачному верхнему слою завесы. А тот, как ласковый котенок, требующий еще внимания, потянулся за дланью, цепляясь за пальцы, окутывая кисть женщины белесой субстанцией. – Тельма, голубушка, какой замечательный дымок у тебя получился! Ты же со мной поделишься секретом, как ты его таким сделала? Забавный! – крикнула женщина в сторону, и из-за ивовых зарослей вышла моя баронесса Брайт.

Я уже устала удивляться.

– А-а, и ты тут, старая! – Маг обернулся к знахарке. – Ненавижу. Как же я вас всех ненавижу. Мало я вас истреблял. Моя бы воля, под корень извел весь ваш ведьминский род!

После этих слов с лица верховной спала всякая доброжелательность.

– Господа хорошие, чего стоим? Вяжем, пакуем отребье псовое! – отдала она кому-то приказ.

Ох, я и не заметила, откуда и когда появилась группа людей в форме стражи. Много людей. Часть из них уже окружили не сопротивляющихся и слегка обалдевших наемников, не успевших сбежать, а часть рассредоточилась вдоль подлеска. Казалось, люди из-за разбросанных и скрытых туманом ловушек не спешат выходить на открытый участок берега. Сколько ни всматривалась, не могла обнаружить среди них Лео. Издалека все мужчины в похожей по цвету и фасону одежде казались на одно лицо.

– Вот и хорошо, вот и славно. И нам пора, милок. Заждались тебя крысы подвальные! – протянула зловеще. – Ребятушки, возвращаемся! – Вскинув голову к небу, верховная повелительно крикнула и, поправляя платок на голове, ворчливо добавила: – Доесть не дали. Такие аппетитные свиные ребрышки были! Поди холодные уже…

Стая рукокрылых метнулась к хозяйке, да все разом. На подлете к земле разделились на две равные части, облепили, опутали мага и Селесту и понесли, набирая высоту, прямиком через озеро в сторону далеких высоких гор. Только шарик с господином Элиасом был нестабильным, все норовил рассыпаться. Дергался из стороны в сторону, изрыгал проклятия голосом колдуна и дрыгал в воздухе торчащими из него человеческими ногами.

Вот и все.

Вздохнуть бы с облегчением, но в душе от этой встречи осталось легкое разочарование. Ни судилища, ни долгих разговоров. И пяти минут не прошло, а от мужчины, который много лет преследовал, как рассказывал Карре, их с Мораном семьи, осталось только воспоминание и липкие кляксы на земле. Донимал, подкупал, угрожал, покушался, лелеял мечты о могуществе, а они в одночасье возьми да и рассыпься прахом. Жизнь положить на алтарь всевластия, а в результате… даже знать не хочу, что с ним дальше будет.

Думаю, у ведьм накопился солидный список его грехов.

Сидела на берегу, вяло наблюдая, как развеивается, истаивает молочный туман. Открывает взору оптимистичную картину воссоединения коллег по службе, оказания первой помощи раненым, трепетных объятий Белой ведьмы с дочерью…

Свет от зажженных факелов лишь чуть-чуть разгонял густые сумерки, выхватывая из темноты силуэты людей, лошадей, кареты…

– Аннушка! – Бегал, метался по поляне виконт.

– Голуба! Где же ты? – Оглядывалась растерянно по сторонам баронесса.

– Анна, отзовись! – молил громче всех молодой граф.

Глава 15

– Я люблю тебя, сам не зная как, почему или даже откуда.

(х/ф «Целитель Адамс»)

– …Сбежав из Готуара, мы с дочерью остановились в Ливике. Гостевые комнаты снимали у одной хорошей женщины. Спаленка и кухня. Не хоромы, но нам двоим хватало. Жили в ладу с людьми и друг с другом. Я лечила, снадобья готовила, иногда соседу-аптекарю помогала с мазями, микстурами. Не бедствовали, но и не шиковали. Дочь подросла, помогать стала…

Под тихий скрип колес ведьма рассказывала историю своей семьи, заново переживая драму давно минувших дней. Карету чуть тряхнуло на кочке. Спящая девушка в руках Морана пошевелилась, устраивая поудобнее голову на его плече. Вздохнула. Щеку графа опалило горячим дыханием, отчего его тело покрылось приятными мурашками. Он невесомо провел ладонью по её волосам. Рука дрогнула. Нестерпимо захотелось коснуться не так, слегка, а ощутимо, чтобы почувствовать мягкость прядей. Запутаться в них пальцами. В темноте повозки трудно было определить их цвет. Пока он был для него просто темным.

Просто темным, но уже таким любимым. Некстати, не ко времени почувствовал подступающее возбуждение. С силой смежил веки и откинулся затылком на спинку сиденья.

– …Бушара Бланка встретила случайно: аптекарю относила травяные смеси и столкнулась с ним на пороге лавки. Начались преследования. Настойчивые, наглые. Бесстыдные предложения довели кровинушку до того, что она от каждого прохожего шарахалась. Все глумливые ухмылки да понимающие взгляды ей мерещились. Столько лет прошло, а как вчера было…

Тельма замолчала, задумавшись. Её никто не торопил. Все понимали: женщине нелегко вспоминать не самые приятные моменты прошлой горькой жизни.

– У тебя руки затекли, давай я Аннушку подержу, – потребовал Леонард еле слышно, боясь нарушить тишину.

Рихард упрямо мотнул головой: «Нет».

– …Дочь боялась за порог выпустить, вот до чего довел нас, подлец, но взаперти все время держать не будешь, – продолжила знахарка. – Подружки гуляют, с парнями знакомятся. Отпустила на праздник Стужи. А там молодежь забавы ради гонки по снежной дороге устроила. Вот в одни санки моя Бланка с каменщиком Натаном и прыгнули. А вылезли из них уже держась за руки… влюбленные.

Рассказчица опять замолчала.

– Госпожа Брайт, – Карре нетерпеливо поерзал. Не потому, что спешил услышать конец повествования старой баронессы, а потому, что все казалось: брат держит Анну как-то… неуклюже. Да и излишне крепко его рука обвивает талию девушки, не позволяя той дышать свободно. И сама её поза у него на коленях, с его точки зрения, неудобная. Вот он бы… – что было дальше?

Женщина очнулась от своих дум. Достала платочек и вытерла влажные от слез глаза.

– Горст собрал молодчиков – уж не знаю, из друзей или бандюков каких нанял, только подловили они Натана недалеко от нашего дома и избили до полусмерти. Соседи наткнулись на тело, принесли ко мне. Бланка почернела вся, как его увидела. Тут я и поняла, что Бушар не даст им спокойно жить, не позволит быть счастливыми. Вылечила я парня и, как только тот встал на ноги, дала свое материнское согласие на брак и ночью, тайно, отправила подальше от этого чудовища. В чужую страну.

Рихард почувствовал, как голова девушки после сказанного Тельмой сильнее вжалась ему в плечо. Он подозревал, что она проснулась уже давно, но не собирался ни видом ни словом давать понять об этом другим спутникам. И ей. Единолично, эгоистично пользуясь моментом близости. Наслаждаясь её расслабленностью, трогательным доверием, тихим дыханием. Их маленькой тайной на двоих и… запахом. Только ей принадлежавшим ароматом. Этот душистый оттенок… он ведь так явственно его почувствовал еще тогда, в номере трактира «Усталый путник»! А потом как одержимый пытался уловить его во всем, что его окружало. И не находил.

– Позвольте предположить: поди огорчился писарь подобному коварству, – хмыкнул виконт.

– До сих пор помню его холодные пальцы на шее. Найду, говорит, украду, увезу – все равно моей будет. Страшный. В глазах злость лютая. Пока громил мне все в комнате, я из тайничка порошок тот самый, что давеча использовала на балу, достала, да дунула в морду его ненавистную.

– И что же вы ему сказали после? – подал голос его сиятельство.

– А то и сказала, что отрада у него есть, любит его и он её до безумия. Что если женится на ней, станет большим человеком, богатым. Надо всего-то очень постараться понравиться её батюшке. Он ведь не из простых, как вы знаете.

– Да, я помню. Обнищавший баронский род. Четвертый сын. Его секретарем-то взяли по протекции старого друга милорда Нонсьера.

– Ох, милые, такой камень на душу я себе тогда положила, думала, не снять вовек! Свою семью спасала, а чужую искалечила. Дочь бургомистра Кора хоть и не отличалась покладистостью да духовностью и воспитание совсем не пуританское имела, только не заслужила она такого мужа.

– Насколько я знаю, она вас простила. – Лео, отдернув шторку, всмотрелся в темноту за окном. – Мне кажется, мы подъезжаем.

– Сказала – обиды не держит, – согласилась знахарка. – Детки у них славные получились, как бы там ни было.

– Вы поедете к дочери? – Карре сверкнул глазами на брата: рука последнего уж больно фривольно опустилась чуть ниже Аннушкиной талии!

– Не знаю, это племяннице решать. А я без неё уже никуда не поеду.

– Тельма, – неожиданно подала голос девушка и тихо, жалобно застонала.

– Что болит, милая? – Старушка встрепенулась, обеспокоенно вглядываясь той в лицо.

– Голова. Сил уже нет терпеть… – еле слышно прошептала, облизав пересохшие губы.

Морану этот стон по сердцу резанул. Он переживал и нервничал оттого, что ничем существенным помочь не может, как только держать на руках, предостерегая от болтанки во время хода кареты.

– Вот глупая, зачем же терпеть-то! – разозлилась знахарка, полезла в свою кошелку и передала Леонарду флакончик с каким-то зельем. – Ваша милость, помогите её напоить.

– Ей точно станет легче? – проявил излишнее сомнение встревоженный братец графа, прикладывая горлышко склянки к губам страдалицы.

– С этой вещицей у неё на шее ни в чем нельзя быть уверенным, касатик, – вздохнула старушка горестно.

– Что вы ей дали?

– Снотворное.

– Ослабь хватку – раздавишь девочку! – шипел в спину кузену виконт, следуя по пятам.

Старый дворецкий поспешил открыть перед хозяином со странной ношей на руках дверь большого двухэтажного дома. Склонил голову в почтении. Ответил теплой улыбкой на приветствие молодого наследника графа Карре, щурясь от ярких лучей восходящего дневного светила. Охнул, когда тот панибратски хлопнул его по плечу.

– Как здоровье, Тибор?

– Да ничего, кряхтим помаленьку, ваша милость, то там кольнёт, то тут стрельнёт, в целом бодры и веселы, на погост не торопимся.

Лео хохотнул и галантно пропустил вперед Тельму.

Офра – кухарка и горничная в одном лице – встречала прибывших в просторной передней. Волнуясь, мяла белый фартук. С интересом и легким беспокойством не таясь рассматривала незнакомок.

– Добро пожаловать в Бережины. – Присела в коротком книксене. – Рады вашему приезду, милорд. Комнаты для вас и ваших гостей всегда готовы, – частила, мысленно сокрушаясь, что не успели подмести подъездную дорожку от мелкого сора и подрезать слишком разросшиеся кусты у крыльца. Неожиданным для них с мужем оказался в этот раз визит владельца имения, да еще и в такую рань! – Прошу вас, я провожу.

Заторопилась следом по лестнице наверх, догоняя Морана со спящей девушкой на руках, который только кивнул на ходу и, не останавливаясь, свернул в гостевое крыло.

– Я сам, Офра. – Притормозил у одной из открытых дверей. – Устрой госпожу Брайт.

– Конечно, ваше сиятельство.

Женщина, бросив любопытный взгляд на ношу хозяина, удалилась обустраивать вельмож, гадая: кто эта особа? Немного, но все же повидала она гостий в этом доме за все время службы на молодого господина, но чтобы он кого-то носил на руках, да еще так трепетно прижимал к груди – никогда!

Осторожно сняв плащ с лежащей на кровати девушки, потянулся к её ногам скинуть ботиночки на невысоком широком каблучке. Замер, обхватив пальцами задник из жесткой кожи. Вспомнил вдруг болезненный удар в пах, что нанесла ему эта ножка. Усмехнулся: а ведь он её даже не собирался целовать в том склепе! Подразнить – да. Посмотреть на реакцию. Посмеяться потом… может быть. Уязвить. Что-то толкало его тогда к поступкам низким, неблагородным. Сам себе потом противен был.

И тут неожиданно понял: зависть это была! Самая настоящая зависть. К простым, бесхитростным отношениям между ней и Лео, одновременно нежным и дружеским.

– Рич, как она? – Шепот брата за спиной нарушил ход мыслей.

– Все так же… – ответил, ставя обувь Анны у кровати.

– Ты что, раздевать её собрался?! – Шипящий возглас, пропитанный негодованием, раздался над самым ухом Морана.

– Что ты хотел? – спокойно парировал его сиятельство и укрыл спящую легким покрывалом.

– Офра завтрак подала. – Его милость, казалось, выдохнул с облегчением, убедившись в нравственности поступка родственника.

– Составь компанию баронессе, я не голоден. Заодно попросишь у неё какую-нибудь примочку свести синяк.

– Не голоден он, – проворчал кузен недовольно, развернувшись к выходу из гостевых покоев. – А то я не знаю, что ты ничего не ел со вчерашнего обеда. Я вернусь позже, подменю тебя… И нет, я буду в укор тебе ходить и светить им! – Невольно дотронувшись до скулы, он болезненно поморщился.

– Иди уже! – раздраженно отмахнулся от назойливого виконта граф, желая поскорее остаться с девушкой наедине.

Дождался, когда закроется дверь, и перенёс кресло ближе к ложу. Долго сидел, откинувшись на спинку, и рассеянно блуждал взглядом по расслабленному телу бессы.

Анны-Лаэты Ньер.

Племянницы баронессы Брайт…

Ньеры… Ньеры…

Что-то крутилось в голове, связанное с этим именем. Что-то цепляло своей неправильностью.

Но как же… Вот же оно! Остун Ньер!

Морана даже холодный пот прошиб от своего открытия.

Готуар.

Десять лет назад главный храм истинных богов этой страны возглавил Цестий Милостивый, став верховным жрецом.

Настали темные, страшные времена для королевства. Ведьмы перестали быть в почете. Более того, они подвергались гонению и истреблению.

Море крови, пытки, костры… Но чаще жрецы просто отбирали силу у женщин, иссушая тело, оставляя пустую оболочку. Останки превращали в прах и развеивали по ветру.

Горстка аристократов пыталась достучаться до слабого, безвольного короля, который стал марионеткой в руках чудовища, убеждая правителя в неправомерных, абсурдных, возмутительных деяниях храмовников.

Цестий немедленно обратил свой взор на бунтарей, предателей… и их жен. Две из которых были ведьмами. Лаэта Ньер и Тельма Брайт.

Баронессу Брайт ценой своей жизни спас муж, переправив её с дочерью в Триберию, подальше от ярости Цестия.

Та в свою очередь незадолго до бегства умудрилась тайно доставить до границы с Лагосом двадцать женщин и тем самым спасти от неминуемой гибели клан Белых ведьм. О, этот поступок одно время был популярной темой в кулуарах и среди неравнодушных людей слыл беспримерным подвигом титулованной особы.

Лаэта не пожелала оставить супруга и… погибла вместе с ним. Но!

Моран вгляделся в лицо Анны.

– Кто же ты? – прошептал, ища схожие черты с изображениями четы Ньер на портретах, виденных им когда-то в альманахе представителей аристократии Готуара, погибших в неравной борьбе с последователями жреца-фанатика, хранившемся в библиотеке при Академии Тормонда.

Рихард запустил пальцы в шевелюру, напрягая память.

Её милость – красивая белокурая женщина и барон Остун – русоволосый мужчина с серыми глазами.

И самое главное… Нет, он точно помнил: у них не было детей! Ни в одной исторической хронике не упоминалось о наличии наследников у казненной семьи.

Так откуда же ты взялась, бесса Анна? Откуда на твоей шее таурон семьи Моран, который сначала привел тебя ко мне, а потом чуть не отобрал?

От воспоминаний о прошедшей тревожной ночи уже знакомо заныло под ложечкой. Первый раз он ощутил это неприятное и болезненное чувство у озера, когда среди людей у кареты не увидел девушки. Браска, дочь Белой ведьмы, только глазами хлопала: «Стояла и вдруг исчезла… Ранена? Не знаю…»

Что значит – исчезла?!

Такое всепоглощающее отчаяние охватило его, что стало трудно дышать.

Метался как одержимый по поляне, звал, молил, заставил стражников прочесать подлесок вдоль и поперек. И тут…

«Не мог таурон вернуть Анну в её мир?» – Тихий вопрос Лео, заданный ведьме, пригвоздил его сиятельство к месту.

«Мог», – обреченно прошептала баронесса и отвернулась от виконта, скрывая боль, исказившую старческое лицо.

Что?..

Рихард минуты две стоял пораженный случайно услышанным.

«Ты знал, откуда она, и молчал? – оттащив за грудки кузена в сторону, шипел граф, вглядываясь тому в глаза. – Куда вернуть? Какой другой мир?!»

«Отцепись! – вспылил Карре, сбрасывая с себя руки Морана. – Я сам только вчера об этом от неё услышал! А теперь спроси себя: почему она доверилась в первую очередь мне, а не тебе? Может быть, потому, что когда ей было плохо, тебя рядом не было? Или, может быть, потому, что у тебя язык узлом завязывается, когда нужно объясниться с девушкой?»