Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Глава 10

– Слушай, сбегай за моей бабушкой. Пусть придет, поможет.

– Ты что, бабушка же старенькая, ей будет тяжело.

– Она не старая. Она – пожилая.

А пожилым полезны физические упражнения.

(м/ф «Самый маленький гном»)

С утра уже вся Ливика знала о произошедшем на приеме в ратуше: высоким приказом Бушара сместили с кресла градоначальника за несоответствие занимаемой должности! Остальные подробности вечера варьировались в зависимости от статуса газеты и степени обладания информацией. Тему не обошли стороной и простые граждане – торговцы, ремесленники, служащие. Город бурлил сплетнями: одна страшнее другой.

Шушукались горничные в коридоре:

– …Пьяный приставал к невесте виконта.

– К жене!

– Ты путаешь, не жене, а внебрачной дочери графа Карре!

– …в койку тащил…

– …за грудь хватал прилюдно!

– Ой, мамочки, что делается!

– …мраморную статуэтку из рук его милости успели вырвать. Убил бы, как есть, убил бы.

– Насмерть?!

– Нет слегка!.. А граф-то наш, не долго думая ка-ак…

– Насмерть?!

– Тьфу, заладила!

– …вмазал главе в глаз!

– Не граф, а сама госпожа Бушар! Рука, говорят, у неё тяжелая.

Наперебой делились новостями работники кухни с зеленщиком.

– …Да я сам видел, как его запихивали в тюремную карету!

– Ты же у Тары был!

– К Тарке после уже… Жуть! Морда красная, сам трясется, а глазищи-то, глазищи…

– …повешают?

– Не, на каторгу сошлют.

– …в каменоломни или на рудник.

– У девок из «Лапок» – хи-хи – сегодня траур…

– …такого клиента лишились!

Переговаривались в гостиничном холле постояльцы.

– Послана депеша герцогу… Будут рассматривать дело о взятках, покушении на убийство… Говорят, самому графу Морану предлагал откупные!..

– Бедная, бедная госпожа Кора! Бедные детки!

– Какой позор!

– Какой кошмар!

– А кого хотел убить?

– А демон его знает…

– …сидит в камере.

– …ждут прокурора.

– Сам Бэгшоу будет вести дело.

– О, тогда точно тюрьма лет на двадцать!

– …а я слышал, что он…

– …первая любовь баронессы.

– М-да… Признаться, господа, мне уже жалко толстяка.

Я мазала синяки от пальцев борова на шее Тельмы кремом на травах и сдерживала слезы.

– Вот надавил бы сильнее и… Сволочь. Чего ты стояла, ждала? Когда совсем придушит? Сразу кричать надо было!

– Не ворчи. Сама не ожидала, что этот гад таким резвым окажется.

– Хорошо еще, что рядом со столом сцепились да подсвечник под руку попался. – Всхлипнула, обняла «тетушку», уткнулась носом в её плечо. – Что бы я без тебя делала? Одна… В чужом мире…

– Тихо, тихо, голуба. Все обошлось.

– Как он тебя не узнал-то?

– Глаза я ему застила порошочком одним коварным. Только тс-с, никому. Запрещенный он. Узнают – следом за ним отправлюсь.

– Дурная красавка? – выпалила и покосилась на Перри в клетке, чистящего свои перышки. Сытый и довольный жако сегодня был подозрительно молчалив.

– Нет. Не спрашивай, не скажу, как называется. Знания эти тебе ни к чему – опасные они, – понизив голос, собеседница удостоила птицу таким же настороженным взглядом. Правильно: ему в первую очередь противопоказана такого рода информация.

– И как он действует?

– А так… Видит человек только то, что больше всего видеть хочет. Или подскажут, направят на нужный образ.

– Не поняла.

– Горст за тобой не сразу побежал. Его наш виконт по дороге перехватил, разговором увлек, а за беседой и выпили по бокалу. Порошок в вине растворяется быстро, даже осадка нет. Действовать начинает сразу, только от дозы эффект разный. Бургомистру указали на меня, а сказали, что это ты. Тот и пошел следом, как телок, в полной уверенности, что спешит за очаровательной незнакомкой.

– А потом морок развеялся раньше времени, и он понял, как злая ведьма его облапошила.

– Ну что ты, не сразу, – улыбнулась проказливо знахарка, – сначала он обниматься полез…

– Фу-у!

– Что «фу»? Для тебя такие сладкие да складные речи были заготовлены! Заслушалась!

– Когда успел?

– Наверняка дежурный список комплиментов для обольщения держал в голове.

– Чекисты, блин… Втихаря от меня всю операцию провели. Кору жалко.

– А что её жалеть? Она от такой обузы избавилась! Император подпишет прошение о разводе, и будет она себе жить припеваючи. А что до слухов… Так она сейчас в глазах горожан святая женщина, богами осчастливленная.

– У вас есть разводы?

– А как же, мы же не дикари какие.

– И церковь не против?.. Я имею в виду: служители веры не препятствуют расторжению брака?

– Вот слушаю тебя и бояться начинаю. Что улыбаешься? За речью своей следи! Ох, дай только добраться до поместья, будешь с утра до вечера у меня овладевать знаниями и правами, полагающимися подданной королевства Триберии.

– Ты знаешь, а я все живу надеждой, что получится вернуться домой, – сказала тихо, не смея поднять голову. Зажала в кулачке таурон. Холодный. Неживой.

Знахарка тяжело вздохнула.

– А как же его сиятельство? – спросила мягко и кивнула в сторону столика, на котором красовался маленький презент от милорда из сиреневых цветов, очень похожих на фрезии, только мельче. Красивых. Нежных. С тонким, чуть медовым ароматом.

– Что, так видно? – Отчаянно смутилась, вспомнив горничную, деловито вставлявшую букетик в вазу, и её слова: «От его сиятельства с пожеланием доброго утра госпоже Анне».

– Порой даже слышно, – рассмеялась Тельма, потешаясь над моей кислой физиономией. – Сердца у вас обоих сбиваются с ритма, стоит только рядом оказаться.

– Шутишь! Или…

Женщина нагнулась ко мне ближе и прошептала доверительно в самое ухо:

– Открою тебе один секрет: я мать, у которой есть дочь, и только потом я ведьма.

– К его сиятельству невеста скоро прибывает. Умница, красавица. У вас, как и везде в любых мирах, заключаются чаще выгодные, политические, династические браки. Ой, да о чем речь? – рассердилась за фантазии свои глупые. – Мне в первую очередь разобраться бы с оберегом да своим обликом, а уж потом мечтать о большой любви.

– Ну, кому-то облик твой совсем не помеха. Любят за душу. Любят вопреки.

– Предают тоже вопреки, – сникла, вспомнив, к чему привела маму вера в дружбу с господином Ширяевым. Пусть она меня сколь угодно убеждала, что это всего лишь приятельские отношения, но я-то видела, как она любила и полагала, что это чувство взаимно. Оказалось, что жестоко ошибались мы обе.

– Ты добрая девочка. Ты умеешь прощать. И прошлое отпустить пора. Простила же своего графа?

– Своего… – хмыкнула скептически. – Один волшебный поцелуй, и мы, девчонки, уже живем во власти иллюзий. Строим дом, планируем где будет стоять стол, кровать, теле… волшебный ящик с движущимися картинками… Хочешь, расскажу?

Ближе к обеду в наши с Тельмой апартаменты вошла неожиданная гостья.

– Баронесса?

– Госпожа Брайт…

– Что вас привело ко мне, моя дорогая?

– Простите, что не предупредила о визите. Я могу поговорить с вами наедине?

Час спустя я, умиляясь, наблюдала со стороны за трогательной сценой: Тельма целовала в лоб склоненную к ней голову экс-бургомисторши, а та, утирая скупую слезу, с глубоким почтением и благодарностью вкладывала в руку ведьмы пухленький мешочек из темной бархатной ткани.

Была и еще одна визитерша.

Наш послеобеденный покой и леность нарушил уверенный стук в дверь. «Тетушка», до этого дремавшая в кресле у окна, вдруг выпрямилась пружиной.

«В спальню!» – одними губами распорядилась ведьма, бросив мимолетный взгляд в мою сторону.

Стараясь ступать тихо, на цыпочках ретировалась в указанном направлении, неплотно прикрыв за собой дверь. Замерла у створки, напряженно вслушиваясь в происходящее за ней.

– Здравствуй, Серая, – чужой женский голос с хрипотцой усилил любопытство.

Это она так бабульку мою назвала?

И сомнений почему-то не было – в комнате ещё одна колдунья. Показалось мало стоять и подслушивать, мне надо было видеть, кто пожаловал в нашу временную обитель.

Сунув любопытный нос в щелочку, моргнула, узнав в дамочке красавицу из той самой коляски, что обогнала нас на дороге в Ливику!

– Вижу – ведьма под мороком. Кто такая? Зачем пожаловала? – Спокойный тон знахарки не дал обмануться в своих ощущениях: приход незваной гостьи под чужой личиной категорически не нравился Тельме. Более того – был подозрителен.

– За вещицей одной зашла.

– Это за какой же?

– За медальоном, что ты сняла с бургомистра. Отдай.

Моя баронесса хмыкнула понимающе.

– Твоих рук, значит… Испугалась, – протянула с превосходством.

– Испугалась, – не стала утверждать обратное незнакомка.

– Зачем делала его? Зачем лишала воли женщину? Сколько таких ещё висят на шеях мужей-мерзавцев?

Воцарилась тишина. Кто-то ждал ответа, кто-то не хотел сознаваться. Молчаливое противоборство двух ведьм, стоящих друг напротив друга, длилось слишком долго для моих нервов.

– Сними амулет! Хочу разговаривать с настоящей, кем бы ты ни оказалась! – повелела строгим голосом Тельма.

– Неужели не узнала? – Противный скрипучий голос резанул слух.

Госпожа Брайт неверяще вскинула голову и недобро прищурилась. Узнала.

– Уходи, Гелла – её тихий голос был непреклонен. – Ответ перед Советом держать будешь. За искалеченные судьбы. За разрушенные семьи. За запретные ритуалы. За все зло, что совершить успела за эти годы.

Стало страшно. Ведьма-отступница в пяти шагах. И не знаешь, что она может выкинуть в своем отчаянии.

– У меня есть что предложить взамен за твое снисхождение… к старой знакомой.

– Торгуешься? – усмехнулась с удивлением моя старушенция.

– Жизнь неожиданно полюбила. Свободу, – сострила гостья. – Ну, так что решишь, ваша милость?

– Мне от тебя ничего не надо…

– И даже не интересно? А если это касается твоей спутницы, с которой ты приехала? Она ведь здесь? Девочка, где ты прячешься? – с издевкой пропела прежним голосом особа, демонстративно оглядываясь по сторонам.

– Вот как… – прошелестело зло из уст госпожи Брайт. – Говори, а я подумаю: равноценен ли обмен.

– Мне известно, что таурон Асты вновь объявился в миру. Не его ли я видела на груди у милой попутчицы твоей? Кто она, Серая? Случайная знакомая? Дальняя родственница?

– Что тебе за дело до вещицы? Ты знаешь: такие артефакты сами выбирают кому служить. Твоим уже не будет.

– Мне он без надобности, – фыркнула визитерша, – такой на шею повесить – рано или поздно головы лишишься. А я еще хочу пожить. Свое только верну. А этот таурон, знай, недолго будет принадлежать девчонке под вуалью…

От услышанного мороз по моей спине пробежался.

– Кто твой хозяин, Гелла? – вкрадчиво спросила Тельма, не дав дамочке договорить.

– У меня нет хозяина! – огрызнулась та. – Верни амулет Бушара, и разойдемся миром. Просто отдай, и я уеду из этих мест. Далеко. Очень далеко. Возможно, вернусь в Готуар.

– На костер так не терпится взойти? – поразилась знахарка почти по-доброму и добавила насмешливо: – В Готуар она собралась!

– Ты не оставляешь мне выбора, Серая, – сокрушенно покачала головой собеседница.

Я моргнуть не успела, как госпожа Брайт стремительно подавшись вперед, неожиданно выкинула руку, срывая с шеи красотки шнурок с маленькой подвеской в виде серебряной пластины.

Одновременно с этим раздался короткий стук в наши апартаменты, и, не дожидаясь отклика, вошел Леонард.

Карре увидел дамочку, споткнулся на ровном месте и выдавил крайне удивленное: «Паула?»

Секундная заминка, и на глазах у всех облик гостьи поплыл, являя присутствующим страшную дряхлую старуху.

Виконт от неожиданного кошмарного действа отпрянул к стене.

Я же, наоборот, тихо вышла из своего укрытия, ведомая странным предчувствием неприятностей, грозящих знахарке.

Гостья, затравленно оглянувшись на нежеланных свидетелей её перевоплощения, с диким рыком кинулась на Тельму, целясь в лицо скрюченными пальцами. Я честно ждала какой-нибудь магической волшебной каверзы от лжеПаулы, но не банального махача!

Молчавший до сих пор Перри поднял громкий крик. Неистово хлопая крыльями, бился о прутья клетки. Яростно и остервенело, с опасением покалечить себя.

Пока я пребывала в неком раздрае – к кому первому кидаться на выручку, виконт с похвальной резвостью подскочил к сцепившимся дамам и, обхватив за плечи взбешенную Геллу, попытался оттащить от баронессы.

Последняя в свою очередь сделала какое-то неуловимое движение рукой, и в коллегу по цеху полетела серебристая пыль из разжатого кулачка.

Жалобно всхлипнув, визитерша вскинула голову и обмякла в руках его милости.

Милорд, которому за компанию с ведьмой случайно перепало серебристого порошка, мгновение спустя рухнул как подкошенный к ногам госпожи Брайт вместе со своей ношей.

Жако заткнулся, захлебнувшись своим истошным чириканьем, и воцарилась странная зловещая тишина.

– Весело у вас, – раздался голос Рихарда за моей спиной. Статуэтка пастушки с лютней, невесть откуда взявшаяся, выпала из моих дрогнувших пальцев, гулко стукнувшись об пол, застеленный ковром. – Кто это?

Тельма, заправлявшая в прическу выбившиеся пряди седых волос, проследила за указующим перстом графа и спокойно, будто это обыденное дело – валяющаяся в отключке посреди гостиничного номера дряхлая старуха в обнимку с бесчувственным молодым вельможей, ответила:

– Старая знакомая. Решила шантажом вытребовать одну вещицу, которую она когда-то сделала для Бушара.

С этими словами она достала из кармана платья расколотые надвое деревянные останки некогда магического артефакта.

– Что это?

– Амулет привязки, если коротко. Женщина не может уйти, подать на развод… Даже желания не возникнет.

– Как он оказался у вас? – сухим протокольным тоном сыпал вопросами Рихард.

– Сорвала с шеи Горста, пока он душил меня.

Граф нервно провел рукой по шее.

Я же не могла от «тетушки» отвести восхищенных глаз: моя бабулька дралась! Нет, не так – мастерски давала отпор, отбиваясь от взбесившейся ведьмы!

Его сиятельство присел на корточки перед лежащими. Свел брови, рассматривая композицию из двух тел, а после окинул меня, стоящую в сторонке, с ног до головы взглядом, от которого я замерла тихой мышкой, не смея пикнуть.

– Хотела ударить? – Кивнул он на изящную фарфоровую деву, лишившуюся при падении своего музыкального инструмента. Я пожала плечами: наверное, да, хотела. – Долго мой брат будет в таком состоянии? – Переключил свое внимание на «тетушку». Та уже привела себя в порядок и присела на стульчик в смиренной позе, сложив руки на коленях и с печатью кротости на лице.

– Через полчаса очнутся. Связать надо бы Геллу. И обыскать.

– В пор-ртках ищите! – Отошёл, видимо, от шока птиц.

Кивнув и ему, и своим мыслям, Рихард рывком поднялся и, не задавая лишних вопросов, направился к выходу, бросив в мою сторону почти нежно:

– Спрячься, милая, сейчас здесь будет много людей.

Как не растаяла от этого его «милая», сказанного бархатным голосом, не знаю.

Подождал, когда я юркну обратно в спальню, открыл дверь и неожиданно нос к носу столкнулся с хозяином заведения.

– Очень кстати, господин… – замялся, вспоминая имя мужчины.

– Тайлер, милорд, – услужливо подсказал владелец гостиницы, сдерживая напиравших сзади служек и горничных.

– Пошлите кого-нибудь за стражниками и начальником сыска. Надо оформить поимку… Кого мы поймали, госпожа Тельма?

– Ведьму-отступницу Геллу Флорес с амулетом сокрытия личины, – бодро отрапортовала моя боевая бабуля.

– Распоряжения отдал. Вашу дорогую гостью связал. Лео пусть еще немного поваляется, ему полезно. Баронесса спустилась в холл за… В общем, вышла. У нас несколько минут. Иди ко мне, никаких сил нет ждать. – Граф ворвался в мое укрытие и распахнул объятия.

Я не пошла, я влетела в них. Совсем потеряла голову.

Меня целовали, я отвечала. Сердечко трепетало и сжималось, просило-скулило: не останавливайся!

Дыхание сбивалось и не хватало воздуха.

Короткая пауза была дана, чтобы услышать неразборчивый шепот и ответить на него смущенной улыбкой. Это было сказочно, это было волшебно!

– Я вас с Тельмой завтра отправлю в поместье, – тяжело дыша, тихо сказал мужчина срывающимся голосом. – Лео сопроводит вас до места, устроит и вернется. Все, что здесь произошло, требует разбирательства и моего присутствия…

– Я понимаю.

– Не перебивай… Я вынужден буду потом следовать в Виннет. – Он смотрел на меня, и вина плескалась в его глазах. – Дядя ждет гостей, и нам с кузеном предстоит несколько дней развлекать публику… Что? Анна, что с тобой?

А со мной случилось прозрение. Кровь отхлынула от лица. Выпуталась из рук милорда, отошла на шаг.

Вот дура! Как можно было до такой степени забыться, что не вспомнить:

«…Эта виконтесса Розина прелестная девушка! Утончённая, воспитанная. Красавица! Граф будет покорён, я уверена!..»

– Вам предстоит знакомство с виконтессой Розиной? – Мой холодный тон.

– Откуда ты знаешь? – Его настороженный.

Кажется, моя сказка закончилась.

Глава 11

– Товарищ, там человек говорит,

что он – инопланетянин. Надо что-то делать…

– Звони в 03.

(х/ф «Кин-дза-дза!»)

Я стояла посреди спальни и, высоко задрав голову, сдерживала слезы, рассматривая лепнину на потолке. Угораздило же тебя, Анька, втюриться! Да так, будто клеймо с именем «Рихард» на сердце поставила!

Моран был озадачен моей информированностью о грядущих событиях, связанных с приездом «прелестной девушки» Розины. Странный. Если верить словам баронессы Сент-Олер, об этом трубят все газеты. Не боялась выглядеть голословной, сослалась на услышанную из уст клиентки госпожи Аррии новость. Не дождалась ни оправданий, ни объяснений от его сиятельства. Граф с силой потер лицо ладонями, запустил их в волосы, потом выдохнул резко и молча вышел из номера, забыв закрыть за собой дверь. Меня тут же атаковали безрадостные мысли о том, как все плохо и до отвратительного смешно! Придумала себе неземную любовь после двух поцелуев.

Еще эти чертовы Бережины! Жить там и знать, что в любой момент он может нагрянуть с визитом на правах хозяина: «Хорошо ли устроились? Не нужно ли чего?» А вскорости и с молодой женой явятся проведать жиличек …

Тьфу-ты, господи, уже и до этого додумалась!

Тельма меня не поймет, если и от этого приюта буду её отговаривать. Разве что сама не проникнется терзаниям «племянницы».

Сумасшедший день подходил к концу. Алел на горизонте видимый из окна нашего номера закат, окрашивая небо в апельсиновый цвет. Не была сильна в приметах: чего ждать от погоды? Жаркого дня? Сильного ветра? Дождя? Вот его не хотелось бы. И так в душе царили серость, сырость, уныние и полный раздрай…

После того как стражники уволокли Паулу-Геллу из наших с Тельмой гостиничных апартаментов, примчались служки. Убрали осколки, бывшие некогда изящным предметом декора, перенесли крепко спящего Леонарда с пола на софу. Бедняга. Не успел как следует отойти от прошлой болячки, как заработал новую – удар затылком об пол был сильный. Лишь бы не сотрясение вновь. А вот ведьме повезло: падая, виконт принял её вес на себя и тем самым уберег дамочку от ушибов.

Примостившись в уголке диванчика, не без труда приподняла голову Каре и уложила себе на колени. Перри в клетке встрепенулся и прожурчал что-то недовольное. Шикнула на него.

Нежно поглаживая разметавшиеся вихры, вспоминала наши дни на постоялом дворе. И как донимал маня своим несносным характером, и как потом жалел рыдающую на полу комнаты после несчастного случая с наемником. Как лез с вульгарными объятиями, а перед отъездом целовал руки, уговаривал и заверял, что найдет, вернется. И ведь не обманул.

Провела пальчиком по еле заметному шраму на виске. Поймала его руку, соскользнувшую вниз с края софы, и осторожно уложила ему на грудь. Заворочался. Перевернулся на бок, практически уткнувшись носом мне в живот. Затаилась, испугавшись, что потревожила сон своими прикосновениями. Но нет, чмокнув губами, Лео засопел тихо, ровно. Расслабленно откинулась на подголовник, не переставая мягко перебирать пряди его милости, и закрыла глаза. Ну почему не он в этом глупом девичьем сердце?

«Его тоже ждет невеста», – пришла в ответ горькая мысль. Будет ли он счастлив с этой нимфой Софией? Будет ли она его любить? Понимать?

Усмехнулась своим проснувшимся материнским инстинктам. Или сестринским? И ведь не солгу, если скажу, что эти вопросы меня волнуют. Наверное потому, что я его видела разным: от скверного зануды и хама до смешливого и отзывчивого друга. И уж совсем невероятная в своей дерзости мысль посетила и укоренилась: да я одна знаю его настоящего!

– Аннушка, тебе не тяжело? – спросил «настоящий» хриплым голосом куда-то в складки моего платья.

– Разбудила? – Одернула поспешно руку от его головы.

Умудрился не глядя поймать за запястье, вернуть на место.

– Продолжай. Хорошо. Боль уходит, когда ты так делаешь, – пробормотал глухо, не открывая глаз.

– Все-таки болит. Не кружится? Не тошнит? Вся болит или только в затылочной части? – зачастила с излишней тревогой, запуская пальчики в волосы и начав осторожно массировать кожу аристократической черепушки, прощупывая. Шишка нашлась, и не маленькая. Не мешало бы лед приложить.

– Да, ой, здесь… А почему болит? И почему я спал на твоих коленях?

– Не помнишь? Мы вообще-то ведьму плохую поймали и обезвредили. А тебе сонного порошка немного перепало от нашей знахарки. Извини, не успели поймать твое бессознательное тело – затылком приложился о паркет. Ты лежи пока. Я Тельму найду, она тебе отварчика какого-нибудь сделает. Приподними голову, я встану.

– Не уходи, терпимо. – Виконт ухватился за мой локоть, удерживая на месте, не поменяв при этом позы. – Эта женщина, она… Не передать словами, как я ошеломлен и раздавлен. Ухаживал за ней. Страдал. Рассорился с отцом. Страшно подумать, на какие безумства готов был пойти! Все оказалось обманом. Фальшью. Какая мерзость! – Передёрнул плечами. – Как вспомню, как обнимал, ручки целовал… Кретин! – Прижался носом к моему животу, спрятав искаженное в бессильном отчаянии лицо.

– Ну прекрати, не надо. И хорошо, что ограничился только лобызанием ручки и не пошел дальше… Или пошел?

– Богов благодарить буду до самой смерти – уберегли!

– Один раз живем! И потом, есть поговорка: будем умирать, будет что вспомнить!

Представила сценку, как морок сползает с лжеПаулы в самый пикантный момент, и противненько так захихикала.

– Давай сменим тему? Анна, я… Я считаю, сейчас очень удачный момент для рассказа.

Поняла, о чем он, и невольно вздохнула. Он прав, зачем тянуть?

– С чего же начать? – Перевела взгляд на окно. Малодушно, да, но так намного легче и спокойней. Будто облакам и деревьям сейчас открою главный свой секрет. Они не осудят, не сочтут за сумасшедшую, не посмеются, не отвернутся.

– Начни с самого начала.

– Начала? Ну, слушай. – Усмехнулась. – В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы…

– Чего-чего? Какой дух?! – перебил меня мужчина. И так жалобно он это сделал, что я рассмеялась. Тихо и от души, да со слезами.

– Ладно, – вытерла глаза, – это из Ветхого Завета. – Карре вымученно застонал, чем вызвал у меня новый приступ веселья.

– Адреналин, революция, стяг, теперь еще и дряхлый завет. А твои сестры милосердия? Ты понимаешь, что в нашем мире нет таких слов?

– Надо же, запомнил… Ты правильно заметил – в вашем мире.

Леонард замер пораженно, даже дышать перестал.

– Не может быть… – прошептал и перевернулся на спину, глядя на меня снизу вверх.

– Где-то среди бескрайнего космоса есть галактика Млечный Путь…

– Что такое космос?

– Нет, так дело не пойдет! – Покачала головой и задумалась над доступностью повествования для этого дремучего жителя Планиды.

– Там, – указала пальчиком в потолок, – среди бескрайнего моря звезд есть одна с названием Солнце, вокруг неё вращается по орбите планета Земля…

– Ты знакома с учением о звездах?!

Я даже оторопела, столько было всего в одном вопросе: и восхищение, и удивление, и неверие, и восторг. Рассказать ему об освоении… о том, как бороздят корабли безвоздушное пространство?..

Нет, рано, мозги у парня закипят.

– Слушай и молчи, все вопросы потом! – Покосилась недовольно на виконта. – Так вот, я пришелец с этой планеты. А может быть, из другой реальности, – добавила неуверенно.

Ну вот, сказала и затаилась, а когда поняла, что его милость не собирается в ужасе покидать пригретое местечко у меня на коленях и на его лице нет ничего, кроме напряженного любопытства, продолжила неспешно:

– Меня зовут Анна Ильинична Векшина…

Мужчина то мрачнел, то вдруг глаза его начинали гореть настоящим азартом, внимая непростой истории девчонки с оберегом. Столько эмоций промелькнуло за получасовой рассказ!

– Невероятно… – выдохнул Леонард. – Мы много лет считали, что граф Моран сгинул на Диком континенте. Что именно туда его перенес таурон… Ну а куда же еще! Никто и помыслить не мог, что это будет другой мир! Невероятно!

Помолчали немного, думая каждый о своем.

– Ты хотела бы вернуться?.. – тихо задал опасный вопрос Карре, робко дотронувшись до моей руки. – Тебе здесь плохо?

– Лео, ты… – Замолчала на полуслове. – Не надо, а то сейчас заплачу. – И все-таки не выдержала. – Там у меня были дом, работа. Там могила моих родителей. Привычная дымка выхлопных газов над городом. Стиральная машина-автомат, недочитанный Мураками на тумбочке, премьеры фильмов в кинотеатре. Абонемент в бассейн, банковская карта, спуск по заснеженной трассе на сноуборде! Продавленный, но такой родной диван; красная рыбка в аквариуме! – Я уже не сидела, а мерила шагами помещение, сумбурно выплескивая на растерянного виконта набирающие обороты злость и отчаяние. – Что это? Это разве свет? – Схватила со стола лампу, потрясла ею и вновь поставила, грохнув о столешницу. – Свет – это когда подходишь к стене, и одним нажатием кнопки у тебя загорается солнце над головой! – Шлепнула ладонью по гладкой поверхности панели, как по незримому выключателю. Меня несло, и остановиться я уже не могла. – Почтовые кареты! – Подключился ядовитый сарказм. – Какие кареты, когда письма могут долетать за секунды; когда лицо собеседника с другого конца света видишь на экране монитора! Когда люди за несколько часов переносятся на самолетах в разные точки мира! Когда мужчины и женщины равны в своих правах! И ты спрашиваешь, хочу ли я вернуться? Там была моя жизнь! Пусть не сахарная, пусть гадкая порой и страшная, несправедливая и тяжелая, но это была моя жизнь! – Я наконец выдохлась и охрипла. – Это был мой мир! А здесь я кто, что, зачем и почему? Абсолютно ненужный, случайный человек…

Закончила обессиленные причитания в объятиях мужчины. Вздохнула судорожно и обмякла, отдаваясь на волю крепким рукам, что прижимали меня к сильному телу.

Как ни странно, но после такого демарша появилась легкость на душе. И спокойствие. Будто все встало на свои места, и я сдала последний трудный экзамен.

– Если бы я мог чем-то помочь, – невнятно прошептал его милость мне в макушку.

– Я до сих пор убеждаю себя, заставляю думать, что это все не навсегда, как экстремальный отпуск на каком-нибудь острове, лишенном всяческих благ. Надо только смириться с временными неудобствами, попробовать получить удовольствие от вынужденной простоты и архаичности. Я дитя своего времени, понимаешь? Дитя прогресса и высоких технологий. Для меня вся ваша магия, как… Не доходит она до моего сознания до сих пор. – Открыто взглянула в лицо собеседника, смаргивая слезы с ресниц. – Но самое кошмарное – я успела здесь, в вашем мире, влюбиться.

Карре нахмурился, осмысливая сказанное, потом вдруг улыбнулся.

– Я рад.

– Чему?

– Я рад за брата.

– Что это меняет? Он скоро будет несвободен. – Выбралась из кольца рук Леонарда.

– Это не помолвка, Анна. Это всего лишь знакомство. Рич не сказал тебе?

– Он вообще немногословен у вас. Промолчал и убежал.

– Странно… Хочешь?..

– Нет!

– А может…

– Зачем?

– Тогда…

– Лео, переживу!

– Бздун нам не пара! – напомнил о себе невольный свидетель нашего странного разговора, вставив свое коронное «фи».

– За всеми страстями про пернатого забыли. Ни одного ведь слова, поганец, не пропустил, – попеняла я на свою неосмотрительность, неблагоразумие и беспечность по поводу внезапного эмоционального срыва при говоруне-пересмешнике.

– Это всего лишь птица! – отмахнулся виконт.

– О, поверь, этот фрукт с феноменальной памятью. Запомнил все и сумеет использовать услышанное по своему усмотрению.

– Молчу за тр-ри импер-риала в день!

– Что я говорила? – Развела руками. – Еще и шантажирует!

В комнату тихо вошла Тельма с большой кружкой. Успела уловить тревогу в её глазах, промелькнувшую неясной тенью. Увидев бодрствующего Карре, знахарка натянуто улыбнулась.

– Как чувствуешь себя, касатик?

– Шишка у него на затылке большая, – ответила я за мужчину, приглядываясь к «тетушке».

– Пей, – сунула она ему в руку посудину, – отвар там. Да, вижу, что без надобности, все равно пей, не пропадать же травам. – Повернулась ко мне, рассеянно оглядела и огорошила: – Сейчас поужинаем и будем собираться, девонька. Выезжаем, как стемнеет.

– В ночь? – удивилась я.

– Что случилось? – напрягся милорд.

Распахнулась дверь, и через порог шагнул граф Моран. Серое лицо, усталый взгляд.

– Прошу прощения, дамы, перекусите в дороге. Лео, лошади готовы. Карета без опознавательных знаков. На выезде из города будет ждать такой же экипаж. На большой развилке разъедетесь в разные стороны. После моста свернёшь на старую дорогу. Она вполне пригодная для передвижения, пусть длиннее, но безопаснее. С вами будет три стражника. Я из арсенала взял тебе двуствольный капсюльный бриган. – Рихард говорил коротко, по существу, безэмоционально и оттого страшно. – Баронессу и… – осекся, посмотрев на меня, и, не отводя взгляда, продолжил: – …Анну доставишь в поместье и останешься там до моего приезда. Ни на шаг от неё не отходи!

– Да что происходит, объясни! – взорвался Карре.

– Ведьме свернули шею. Бушар отравлен. Начальник тюрьмы исчез.