Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Глава 4

– Если вы заметили, я от опасностей иногда ухожу,

но никогда не убегаю.

(х/ф «Приключения принца Флоризеля»)

– Нонтер – это маленький городок в часе ходьбы от нашей усадьбы. Сады, виноградники на холмах, река, небольшой дом. Два этажа. Моя личная резиденция. Парк. Тоже маленький, но очень уютный. Я там почти не бываю. Требуется, конечно, небольшой ремонт фасада и насаждения давно не видели ножниц садовника, но это поправимо. Анна, не отказывайтесь.

Да я, собственно, и не отказывалась. И как выяснилось, тетушка тоже не возражала, получив более чем заманчивое предложение от виконта не далее как вчера, но окончательное «согласны» и прочие детали оставила на мое усмотрение.

Расположенная в глубине домов на уровне второго этажа открытая веранда таверны, укрытая от яркого солнца и любопытных глаз вьющимся растением, похожим на клематис, усыпанным голубыми цветами, приютила трех посетителей для разговора.

Верина и Тельма остались на пороге лавки Аррии, с удивлением взирая на дары «цыган» у своих ног. Подоспевшая госпожа Флайт не сумела вымолвить ничего вразумительного и замерла в двух шагах от своей мастерской.

Грун Страбор пребывал в замешательстве: на его глазах виконт Карре возмутительно шустро подхватил под локоток растерявшуюся бессу Ньер и уволок ту вверх по улице в сопровождении его сиятельства, оставив в руках молодого мага повода от двух жеребцов.

Сидеть под откровенно насмешливым взглядом молчаливого Морана было неуютно. Вино, пирожное и чашка с напитком, напоминающим по цвету и запаху малиновый морс, – все стояло передо мной нетронутым на маленьком круглом столике. От волнения руки скручивали из тряпичной салфетки некое подобие лилии. Распускали и вновь пытались изобразить что-то похожее на голову зайца с длинными ушками.

Рихард, не выказывая открытого любопытства, то и дело поглядывал на мои действия и по результату только коротко вскидывал бровь, пряча остальные эмоции за бокалом с хмельной темно-вишнёвой жидкостью. Наблюдал и внимал. И ужасно этим раздражал! Уж лучше бы язвил в своей манере. Отрешиться от присутствия сидящего справа мужчины не виделось возможным, когда его особая аура окутывает и пленит, будоражит и притягивает своей энергетикой. И оттого все твои движения становятся резкими и неуклюжими. И пить хочется ужасно… полцарства за стакан простой холодной воды!

– Госпожа Тельма не выказала явного нежелания переехать и… Вам ведь пока действительно некуда идти. Я ведь со всем пониманием и от чистого сердца! – отвлек меня от личных дум виконт, вернув к теме нашей беседы.

– Ну хорошо, а как вы объясните своему батюшке сей факт проживания неизвестных дам в своем доме, Леонард?

– Графу нет дела… – начал было его милость.

– Граф будет не против, если в городке появится хорошая травница и ведьма, – неожиданно перебил брата Рихард.

– Совершенно верно! – обрадовался такой поддержке Карре. – Вам там обязательно понравится!

– Да я и не сомневаюсь … – протянула задумчиво. Оставался главный вопрос, который тормозил безоговорочную капитуляцию: это будет считаться арендой дома или нас берут на содержание? Второй вариант мне особенно не нравился. И опять же… Нам бы с ведьмой в нашем положении куда подальше сховаться, в какой-нибудь глуши, где меньше людей.

– Ну так завтра же и отправляемся!

– Завтра? – Я растерялась от такой оперативности.

– Вас что-то здесь держит?

– Нет, но…

Меня не покидали неуверенность и беспокойство. Трудно сказать, что это было, но подсознательно я была против заселения в дом Леонарда. Вот нутром чувствовала, что это плохая идея. А как сказать об этом мужчине, как объяснить, я не знала.

Машинально приложила ладонь к груди, будто ища поддержку у оберега, и разочарованно выдохнула: вещица осталась в лавке Аррии. Поймала на себе внимательный взгляд Морана и отдернула руку.

– Я думаю, дамам будет лучше поселиться в моих родовых Бережинах, – неожиданно предложил Рихард. Мы с Лео на пару в изумлении уставились на его сиятельство. – Имение маленькое. Двухэтажный дом, старый, но надежной постройки, пруд, сад. Сейчас там проживают только кухарка и дворецкий – семейная пара. Рядом небольшая деревня. Лес – мои охотничьи угодья.

– Но это же от Виннета верхом три часа! – возмутился Карре-младший и одарил родственника свирепым взглядом.

А меня затопило такой волной облегчения, словно неотвратимая беда мимо прошла. Даже дышать легче стало.

– Вы знаете… Мы с тетушкой, пожалуй, примем ваше предложение, граф.

Моран самодовольно усмехнулся, будто говоря: «Кто бы сомневался!»

– Что ж, ваш выбор. Не смею настаивать, – огорченно произнес Лео.

Внезапно подскочил с места. Успела поймать его руку и сжать в успокаивающем жесте. Он криво улыбнулся, перехватил мою ладонь и поцеловал пальчики. Потом как-то потерянно заозирался, будто высматривая что-то, и рассеянно пробормотал:

– Прошу меня простить, я мигом!

Не успела моргнуть, как мужчина сбежал от нас, буквально скатившись с лестницы во дворик, и исчез за углом дома. За столом воцарилось неловкое молчание. Отвернулась от соседа, увлеченно рассматривая листья местного аналога клематиса. Очень интересная дланевидная форма с девятью жилками на каждой лопасти. И цвет насыщенный зелёный, почти изумрудный… Киса Воробьянинов уже нашелся бы с темой для поддержания беседы. Его незабвенное «Какие погоды нынче стоят чудесные!..» так и пыталось сорваться с языка.

– Мой кузен вам очень нравится?

Вопрос был настолько неожиданным, что я растерялась. Молчала и хлопала ресницами.

– Нравится, – ответила наконец, не таясь, глядя ему в лицо. – На каких условиях вы пускаете нас в свой дом? Хотелось бы заранее обговорить этот вопрос. – Перевела скользкую тему на насущное.

Моран будто и не слышал меня. Сидел, разглядывал открыто. Правый глаз слегка щурил, о чем-то размышляя.

– Поужинаете со мной? – сказал он и улыбнулся.

– Как?.. – Вот когда вот так огорошивают, мысли все становятся какими-то контуженными. И человек под стать им перевоплощается в тупицу.

– Могу я пригласить вас на ужин? – повторил, но от этого легче не стало.

В голову ничего умнее «Зачем?» не приходило. Делая вид, что раздумываю над предложением, подняла чашку с остывшим малиновым «компотом» и, слегка отведя вуальку от нижней части лица, поднесла к губам. Вкусно! Пару глотков хватило, чтобы собраться и решиться.

– Можете. Когда и где?

– Я заеду за вами.

Не свидание, нет. Я не обольщалась. Двигал мужчиной интерес другого характера. И если честно, эта опека младшего великовозрастного брата начала изрядно раздражать. Или я ошибаюсь? Сердечко-то трепыхнуться успело. Наивное. Будет вечер – будет видно, что он с собой принесет. Очередное разочарование, обиду или надежду. Тьфу ты! О чем я?! Безродная, нищая, бездомная, раскрашенная девица из другого мира! Но отказываться не стоит. Дом с мезонином в какой-то глуши нам с ведьмой был бы на первое время очень хорошим укрытием от дождя, ветра, любопытных глаз и мага с тростью.

Леонард примчался – уж и забыла о нём! – с огромной охапкой цветов. Взбежал по лестнице, глаза горят азартом – никак палисадник чей-то оборвал? – в лице решимость, руки подрагивают. То ли от волнения, то ли от возбуждения после быстрого… побега от хозяев клумбы. Протянул мне букет совершенно не галантно, буквально всучил и только тогда глубоко пару раз вздохнул-выдохнул.

– Красота какая! – искренне восхитилась я и, отринув политесы, выпалила: – Спасибо, Лео!

Розовые, желтые, белые, бордовые! Колокольчики и розы, купальница и герберы вперемешку! Точно дергал всё без разбору, что успел!

– Предлагаю прогуляться, – вымолвил рвано, нервно косясь в сторону двора.

– Забыл заплатить цветочнице? – съязвил Рихард и тоже обернулся: со стороны улицы приближался шум и возмущенные крики людей. Да что там – целой толпы!

– Уходим отсюда. Быстро, быстро… – уже шипел виконт.

Меня подхватили под руку и потащили в сторону неприметной двери, из которой иногда выходили подавальщицы, обслуживая посетителей на веранде.

Моран нехотя поднялся, бросил на столик несколько монет и с видом, будто делает брату одолжение, последовал за нами. Оставалось открыть дверь в подсобку, как на площадку перед заведением выскочил из-за угла человек и, указывая на нас пальцем, заорал через плечо:

– Он здесь! Сюда! Уходит!!!

Первым, чрезвычайно удивив, ускорил шаг граф, неожиданно схватив меня за руку. Его брат, не ожидавший такой прыти от родственника, на мгновенье опешил.

– Держи их! – ударило в спину обещанием расправы.

И мы побежали. Еще как побежали!

Слыша за собой трель свистка и топот множества ног, поддавшись бесшабашности, забыв о титулах, возрасте и приличиях. Смеясь и теряя выбившиеся из букета цветочки. По подворотням и закоулкам. Пересекая трущобы и продираясь сквозь какие-то складские помещения. Петляя, как зайцы, и натыкаясь на прохожих. Снося со своего пути корзины, деревянные тачки и одну будку. Прибавив ходу, улепетывали от обиженной и злой собаки. Кто-то из нас даже верещал, уворачиваясь от клацающих в опасной близости от мягкого места зубов дворняги. И было ужасно волнующе ощущать тепло ладони его сиятельства, что мягко, но крепко сжимала мою, не выпуская из захвата ни на секунду!

Очень скоро замелькали надгробные памятники и могильные плиты. Погоня осталась где-то позади. Свист и вопли особенно упертых преследователей пронеслись мимо кованой ограды городского кладбища вниз по улице. Чей-то склеп радушно раскрыл железные двери в свое унылое нутро.

Мрачное полутемное помещение. Затхлость и запах сырости и прелой листвы вперемешку ударили в нос. Три лавки и каменный саркофаг с ввинченной в изголовье высокой вазой, тоже из камня, с вставленным в неё пучком сухих останков некогда красивого букета. Крохотное витражное оконце. Сквозь выбитую стекляшку в мозаике поверх наших голов бил тонкий луч света, в котором плавали потревоженные пылинки.

Мне было хуже всех: колени тряслись и подгибались, в горле пересохло, в боку кололо, сердце заходилось в лихорадочном темпе.

– Я был прав, и ты ограбил цветочницу? – спросил Моран кузена, тяжело дыша и плюхаясь на скамью. Остальные последовали его примеру.

– Хуже. Святого Симона… – У Леонарда получилось усмехнуться в ответ.

– О боги, средь бела дня проредить клумбу у памятника самому покровителю купцов?! И кто! Виконт, наследник графа Карре! Что подумают о вас люди, милорд?..

– Меня не узнали, – отмахнулся мужчина и принялся деловито наводить порядок в своей одежде, – иначе бы не погнались.

– …Что о вас подумает бесса Анна! – Вспомнили обо мне.

– Госпожа, вам понравился мой подарок? Скажите правду, – включил обаяние аристократ-разбойник.

– Очень понравился, – не покривила я душой, пытаясь привести в божеский вид прическу. – А вообще ситуация бредовая, господа: приличные люди, сливки общества, можно сказать, драпали от стражей, как пацанва, попавшаяся на краже яблок в саду у соседа! Но, – хихикнула, вспомнив сумасшедший кросс, – честное слово, это было здорово! Такой адреналин!

– Я рад! – Довольный виконт расплылся в улыбке и подскочил с места. – Пойду разведаю обстановку.

Просканировал через узкую щель окрестности и только потом протиснулся бочком, тихо притворяя за собой дверь.

– Черт, – тихо ругнулась, начиная психовать от очередной неудачной попытки распутать безобразие на голове.

О своем внешнем виде страшно было думать. Подолом платья, казалось, собрала весь городской мусор. В волосах не хватало шпилек. Вуалька вообще перекосилась куда-то набок, открыв половину лица. Чем больше глаза привыкали к полумраку усыпальницы, тем ниже я опускала это самое лицо в тень, чувствуя на себе пристальный взгляд Рихарда. Пальцы, лихорадочно пытаясь вернуть на место ажурный аксессуар, дрожали и путались в прядях, выискивая затерянную в шевелюре галантерейную мелочь.

Моран навис надо мной так неожиданно, что невольно дернулась, окончательно сорвав свой покров. Руки безвольно опустились. Чего уж теперь.

– Давайте я помогу.

Медленно подняла голову плотно сомкнув веки.

Рихард мягко и настойчиво вынул из зажатых пальчиков мою личную паранджу.

– Кто такой чёрт?

Замялась на мгновение.

– Там, где я жила так называли нечисть с рогами, копытами и хвостом. Озорную, игривую и… похотливую. – Улыбнулась, вспомнив свиное рыльце персонажа «Вечеров на хуторе…».

– Это преступление, скрывать за куском ткани такую красивую улыбку и глаза. Что вы прячете в них, Анна? – тихо спросил Моран, и я почувствовала, как моего лица коснулось теплое легкое дуновение, отдающее винным ароматом.

– Тайну, – вымолвила сквозь приоткрытые губы.

– Я хочу её разгадать, – прошептал в них мужчина.

Так близко, что, качни я слегка головой, и наши уста соединятся. Ресницы мои невольно затрепетали, в груди все так и обмерло. Нет, не от близости его сиятельства, а оттого, что я почувствовала на своей ноге. Легкое, живое и шевелящееся!

– Попробуйте, – сдавленно прошелестела едва слышно, ощущая, как паника накрывает меня. Крыса?!

– Начнём с поцелуя? – Разобрала еле различимый обжигающий выдох.

– Я боюсь… – пискнула сдавленно, теряя выдержку.

– Я буду нежен…

И нервы мои сдали.

– Да как угодно! – взвыла сопрано. – Только уберите это! – Резко и высоко взмахнула ногой в попытке сбросить с себя грызуна.

– Дамы и господа, прошу на выход – путь сво…

Договорить Лео не дала картина, представшая ему в склепе.

Бесса Анна, стоя вполоборота к нему на каменной скамье и прижав руки к лицу, тихо попискивала, косясь под ноги скрюченному кузену, накрывшему ладонями свой пах. Меж сухой листвы и прочего мусора, едва дыша, лежала обморочная серая тварюшка.

– …боден, – закончил виконт и заржал: – Я, брат, от её руки получил удар – звезды летели из глаз, а ты… кхм, в общем, сочувствую.

– Мое предложение остается в силе, госпожа Ньер. Ждите вечером, – ледяным тоном бросил разогнувшийся граф и, сверкнув глазами на Карре, вышел не прощаясь.

– Что между вами случилось? – растерянно вопросил его милость, глядя вслед высокой фигуре кузена, быстро удаляющейся вдоль белых памятников.

Пока Лео стоял ко мне спиной, шустренько спустилась с лавки, подобрала вуальку с пола и, кое-как прикрепила её оставшимися шпильками к волосам, вернее к тому бардаку, что был у меня на голове.

– Мышь случилась.

Изрядно потрепанный букет сменил сухие цветы в каменной вазе на саркофаге.

Глава 5

– Страх мы получим на завтрак,

а на обед – неописуемый ужас!

(х/ф «Почти герои»)

– Голуба, откуда ты такая? – обомлела «тетушка», увидев свою лохматую «племянницу» на пороге лавки.

– По городу погуляли с господами хорошими, заглянули на кладбище… В общем, день удался, – ответила устало. – Посторонних нет?

– Нет, – успокоила ведьма. – Аррия с Вериной работают в мастерской. Перри там же, дает им советы.

– А меня граф Моран пригласил сегодня отужинать с ним, – сообщила и опустилась в кресло, расслабляясь и снимая с себя надоевшую вуальку.

– Отказала?

– Согласилась, – вздохнула обреченно, – что поделаешь, коль мозгов нет. Может, сказаться больной?

– Напиши записку, отправим с посыльным. – Старушка пожала плечами. – Хотя что-то мне подсказывает, не поможет тебе такая уловка. Примчатся оба справиться о здоровье.

– Что мне делать, Тельма? Виконт со своей гиперопекой, сиятельный с… нестерпимым желанием узнать тайну бессы Анны. После сегодняшнего происшествия в склепе ему его мужское эго не позволит сдать бастионы, а посему потребует реванша.

– А что случилось в склепе?

– Мышей гоняла. Есть жертвы. Обыкновенная земмифобия была причиной ушиба детородного органа высокого аристократа.

– Опять кучу слов непонятных наговорила.

– Сколько у вас дают за причинение вреда здоровью важного сеньора и принимаются ли во внимание смягчающие обстоятельства? – продолжала самозабвенно сокрушаться. – В тюрьму очень не хочется.

– Поднимайся и иди приводи себя в порядок! – проворчала знахарка, покидая торговый зал, устав слушать вздор из уст племянницы.

Я страдальчески заныла, откинув голову на спинку кресла.

– Господам в нашем положении не отказывают, милая, – поучительно начала баронесса, – уж удовлетвори каприз соколика, все ж не простой человек. Вот обустроимся на новом месте, они и успокоятся.

– Ты думаешь? – с сомнением хмыкнула. – И кстати, мы едем в Бежи… Берид… черт, как его… Бережины, о! Родовое имение графа Морана. В трех часах от Виннета. Его сиятельство сам предложил. Тихое, малонаселенное место. Рядом лес… Тебе же нужен лес?

– С чего такое решение? – удивилась ведьма. – Нонтер – милый городок, я там бывала.

– Не знаю, Тельма, предчувствие какое-то нехорошее у меня возникло, стоило только подумать о соседстве с усадьбой Карре.

– Внутреннему голосу надо доверять. – Бабулька согласно кивнула. – Может, оно и к лучшему. Раз так – пошла паковать вещи. Свои сама соберешь. Разжилась, смотрю, добром – короба не хватит. Надеюсь, Рёдер нам повозку предоставит. А пусть только попробует не дать… ведьма я или нет!

Улыбнулась на брюзжание знахарки.

– Чего расселась, спрашиваю? Там твой таурон такое представление устроил, что Верине пришлось убрать его в хозяйский несгораемый шкаф! Иди успокаивай!

– Что ж ты сразу не сказала?! – Подорвалась с места.

– А чего зря панику разводить? Мигает и мигает, никому не мешает!

– Добрый день, леди… – Распахнула без стука комнату для творчества. Улыбнувшись, кивнула Аррии, сидящей за столом с гипсовой маской в руках, – не виделись с утра, – и джентльмены!

Перри в клетке встрепенулся радостно.

Рыжая, стоя у стены-палитры с кистью в руке, обернулась на голос.

– Ну наконец-то! Госпожа Анна, ваш оберег такое вытворял, такое! Проявился и как начал мигать! То пропадет, то появится!

– Открывай потихоньку, – перебила её, кивнув на местный аналог сейфа. Щёлкнул затвор.

– Что это с ним? – прошептала помощница.

Ах, если бы я знала! Присутствующие собрались у железного ящика, заглядывая внутрь.

– Будто сигнал подает, – заворожено прокомментировала мягкую пульсацию таурона девчонка.

– О чем? – забеспокоилась Флайт. – Кому?

Подоспевшая ведьма многозначительно хмыкнула:

– Придумаете тоже, наверняка он хозяйку зовет.

Немного сомневаясь в последнем предположении, коснулась артефакта. Теплый. Осторожно подняв за шнурок на уровень глаз, залюбовалась загадочным поведением «дружочка». Качнула. Влево-вправо, влево-вправо… маятником… вспыхнул-исчез… вспыхнул-исчез… Взгляд расфокусировался, улетел куда-то далеко вперед. Очертания ярких панелей комнаты вдруг сделались смазанными, будто растворяясь в тумане, и вместо них…

…Пустое помещение, каменные стены. Тусклый свет с улицы пробивается в маленькое зарешеченное окошко под потолком. Сквозь ржавые прутья просматриваются кроны деревьев и немного серого неба. Низкого, предгрозового. Сильный с порывами ветер гнет ветки, трепещет листва. Шумно, тревожно. Сыро и холодно. Оголенные плечи зябнут, но руками их не согреть, не обнять себя. На запястьях железные оковы. Режут краями кожу до крови. Жалобно звякает цепь, стоит только пошевелить ногами… в колодках.

Хочется спать. Смертельно хочется спать. Мозг уже перестал реагировать на стрекот сверчка в углу, на голодные спазмы желудка, на жажду, на боль… только холод, продирающий до костей, не дает впасть в беспамятство. И еще страх. Панический, дикий. Затаившийся в душе огромной кошмарной змеёй. Зубы уже отстучали свое. Опухший язык, попавший под их неистовый степ, ищет последние крохи влаги во рту. Напрасно. Ведро с водой, такой чистой, манящей, в трех шагах. Не дотянуться.

Острый наконечник трости касается моего подбородка, надавливает требовательно, заставляет поднять голову. От укола в шею рефлекторно дергаюсь назад. Бьюсь затылком о камень и часто моргаю – пряди волос, упавшие на лицо, цепляются за ресницы, мешают открыто смотреть на человека, сидящего на стуле напротив меня. Расслабленно, нога на ногу. Не молод и не стар. Седина на висках. Худое лицо с орлиным носом. Слишком большим для маленьких серо-голубых, каких-то водянистых и близко посаженных глаз.

– Хочешь вернуться домой? – От этого голоса, спокойного, ласкового начинает мелко трясти.

Сознание цепляется только за одно слово в предложении. Домой. В тепло, уют. Где ждут и любят.

Сиплю невнятные ругательства в его адрес. Хватает дерзости, в моем-то положении! Потуги пленницы бессмысленны: этот человек не желает слушать «бред строптивой девки». Ему нужен ответ. Конкретный.

– Скажи, где ты его спрятала, и мы отправим тебя туда, куда ты пожелаешь.

Нет, не отправит! Это знаю я, это знает он. Тогда зачем нести эту сладкую чушь? Соблазнять?

Чудовище не злится, нет. Приходит каждый день, в одно и то же время и все повторяется: садится на стул и учиняет допрос, не меняя добродушного тона…Сколько? Счет потерян после второй недели. Смысл считать, когда итог один. Я просто жду, когда он перестанет быть участливым извергом… Я жду конца.

– Я его потеряла… – Мой тихий голос жалок.

– Это я уже слышал. – Его, напротив, теперь холоден и властен.

Все верно, каждый день ответ один и тот же. Но почему-то мне не верят!

– Пожалуйста… – Начинаю плакать, потому что это невыносимо! Так не должно быть! Не со мной! – Отпустите меня, я говорю правду!

Он молча поднимается со стула и идет на выход. Его путь лежит мимо ведра. Сквозь слезы наблюдаю, как чудовище не останавливаясь делает резкое движение ногой, и емкость заваливается набок, выплескивая воду на каменный пол. Большая лужа разливается, достигая меня. Одновременно с грохотом засова бухаюсь на живот и припадаю губами к мокрой поверхности. Слизываю, всасываю в себя живительную влагу…

Шлеп!!!

Резкий звук возвращает меня в действительность. Моргнула. Состояние такое, будто резко проснулась. Тельма стоит напротив. Прямо перед моим носом сцепленные ладони после громкого хлопка, вырвавшего меня из странного видения. Голова слегка кружится. Накатывает тошнота. Растерянно оглядываюсь. На лицах женщин выражение тревоги и беспокойства. Прекрасно понимаю, что произошло, а потому сдавленно спрашиваю:

– Долго меня не было? – Повела рукой в поисках опоры.

– О, недолго, милая, Перри успел сказать «Заморозили, злодеи!», – вздыхает с облегчением ведьма, усаживая меня на стул. – Стояла живая, на таурон глядела и вдруг будто в камень обратилась. Не сразу и поняла, что что-то не так с тобой. Птицу благодари.

– Не думала, что подвержена гипнозу.

Досадливо покачала головой. Странному гипнозу, к слову сказать. Обычно субъект ничего не помнит, выходя из него, а я помню. Все, вплоть до мельчайших подробностей.

– Надо же, как обозвала! У нас говорят: душа ушла на время.

– Ой, девочки, мне вам такое рассказать надо! – выдавила я вымученно, потирая пальцами слегка пульсирующие виски. – Объявляю общий сбор на кухне за чашечкой са… госпожа Аррия, а у вас кроме этого, безусловно, замечательного напитка есть что-нибудь другое?

– А как же. Верина, детка, у нас остался танат? Уважаемый Бай привозил из Эмера, помнишь? Завари бессе Анне.

– И вы его будете пить? – искренне удивилась рыжая, уставившись на меня. – Он же невкусный, трава травой!

– Я рискну, – заявила, вешая подарок старика на шею. – Подождите… – ошеломленно протянула и, не доверяя своему зрению, повернулась к присутствующим, – оберег же стал видимым! А… я? – Мой взгляд в надежде метался от одной женщины к другой. Хозяйка лавки улыбнулась мягко и грустно. Девчонка неуверенно пожала плечами и скрылась за дверью в коридор. Тельма молча погладила меня по плечу.

– Увы, голуба моя, он… – кивнула на волшебную вещицу, – знает, что делает. – И уже в сторону тихо: – Надеюсь.

– Господи, да это же обычный чай! Счастье-то какое! – простонала я.

Прижав к груди мешочек с высушенными листьями растения рода Камелия, вдыхала полной грудью аромат, исходящий от горячей жидкости в чашке и распространяемый по всему помещению. Сероглазая покосилась на меня недоверчиво, поморщив носик.

– Что бы ты понимала в колбасных обрезках! – Простила я ей её дремучесть и непонимание по-настоящему вкусных и полезных вещей.

– Детонька, рассказывай уже! – нетерпеливо прервала меня знахарка, напоминая о цели нашего собрания и спуская меня с небес на землю.

Вмиг помрачнев, вернулась мысленно к видению. Со всеми подробностями, в красках и деталях изложила сцену с моим участием в страшном подвале.

– Трость у него и правда красивая, тетушка, – подвела итог рассказу и в сотый, кажется, раз задала ей вопрос: – Что же мне делать, Тельма? Отдать его сейчас истинному владельцу, значит остаться до самой смерти безглазой, безротой. Всю жизнь скрывать от людей лицо. Не отдавать… Куда бежать? На край света? К воргулам в Шудар? На Дикий континент?

Ведьма пребывала в глубокой задумчивости. Остальные подавленно молчали.

Звон колокольчика над входной дверью заставил всех дружно встрепенуться. Бросила взгляд в окно. Вечерние сумерки накрыли город. Засиделись, позабыв о времени.

– Граф Моран, наверное, пожаловал, – убито проговорила. Было уже все равно: кто пришел, зачем, к кому…

Такая дикая тоска и опустошенность навалились! Ни говорить, ни двигаться, ни думать не хотелось.

Верина кинулась открывать. Вернулась, объявляя:

– Его сиятельство ожидает госпожу Ньер. Справился, готова ли?

Прикрыла на мгновенье веки.

Решайся уже на что-нибудь, Аннушка. Это твоя жизнь. Есть надежда, что граф все поймет, войдет в твое положение. Он показался неглупым человеком. Добросердечным и порядочным… Боже мой, как же страшно!

Вышла в зал, глядя себе под ноги.

– Добрый вечер.

Красивый молодой мужчина отошел, разворачиваясь от стеллажа с коллекцией художественных вещиц. Сделал два шага мне навстречу. Замер.

– Бесса Анна, вы не готовы? – В его голосе сквозило недоумение. Конечно: ни прически, ни соответствующего для выхода в свет наряда.

– Нет, – тихо прозвучал ответ. Глубокий вдох и… – Вам знакома эта вещь? – Потянула из-за ворота платья кругляш и опустила его на грудь, поднимая лицо к собеседнику.

Он не смотрел мне в глаза, его взгляд, шокированный недоуменный приковал таурон.

– Отку… кхм, откуда он у вас? – хрипит, дрожит голос Рихарда.

– Это целая история.

Подошла к мужчине.

Его рука невольно тянется к оберегу. Потрогать, ощутить, развеять сомнения, что видит именно то, что видит.

Гулко сглотнула. Губы пересохли от волнения.

– Вы хотели знать, что я скрываю в своих глазах… – начала медленно, но возникший ком в горле не дал договорить.

Широко открытыми пустыми глазницами встретила его непонимающий взор. Миг осознания длился, кажется, вечность.

Он шарахнулся от меня, будто был отброшен неведомой силой. Наткнувшись на столик, оступился и застыл в нелепой позе с выражением ужаса на лице.

Опустила ресницы и отвернулась. Да, это пугает, но не до такой же степени! Сердечко всхлипнуло и сжалось.

Шелест крыльев жако за спиной, его пронзительное: «Бздун нам не пара!» стало последней каплей.

Я мягко осела на пол, начав сотрясаться от беззвучного смеха.

Бейл Орест вдруг коршуном набросился на его сиятельство. Не ожидавший такого от мелкого безобидного питомца Моран совсем растерялся, вяло отмахиваясь от пернатого заступника. В какой-то момент его пальцы поймали шею Перри. Тот, сдавленный жесткой хваткой, повис с открытым клювом, продолжая отчаянно бить одним крылом и скребя по воздуху когтистыми лапками. Все это прошло фоном мимо меня, уже дико и безудержно хохотавшей, стоило только вспомнить перекошенную физиономию аристократа на перл жако минуту назад.

– Исп… исп… испугались, граф?! Муж… муж… мужчины, вашу мать! От… отпусти, дурак, пти… птицу – зад… задушишь!

Чьи-то теплые руки обняли меня со спины, бьющуюся в истерике, прижимая к своему телу. Смех без перехода сменило громкое и безутешное рыдание. В нем было все – и отчаяние, и обида, и страх, и страшное разочарование, и смертельная усталость.

– Оставьте нас, пожалуйста, милорд. – Голос Аррии был сух и непреклонен. Заслонив меня от ошарашенного Рихарда, добавила вполголоса: – Приходите утром, вы же видите: разговора не получится.

Сердце глупое вновь дернулось: «Сейчас отринет просьбу, подойдет, попытается объясниться…»

Звякнул колокольчик. Для меня прозвучавший гонгом. Слишком громко. Неотвратимо. Проведя жирную черту под наивными мечтами несчастной девы из другого мира.