Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Глава 6

– Разрешите Вами восхищаться!

– Ваня, ты слышишь? Мной хотят восхищаться!

– Я наблюдал за вами семь дней и пришел к выводу,

что вы меня достойны!

(х/ф «Большая перемена»)

Я стояла на маленькой банкетке посреди мастерской – нагая, с убранными в высокую «фигушку» волосами – и ёжилась от неловкости и волнения. Аррия предусмотрительно попросила снять оберег и серьги, спрятав их в маленькую шкатулку. Без этих последних атрибутов почувствовала себя катастрофически неуверенно. Если таурон я уже снимала в баньке у Тельмы, то серёжки ни разу с тех пор, как мне вдели их. В десять лет. Мамин подарок на день рождения. Она сама проколола мне уши и, пряча за суетой праздничного момента неловкость за дешёвый подарок, утешала, скорее всего саму себя, что эта простота временная. Скоро настанут лучшие времена, и тогда… А для меня это был самый неожиданный, дорогой и красивый сюрприз! Воспоминания о том дне невольно вызвали ностальгию и неконтролируемую влажность в уголках глаз. Я, наверное, никогда не смогу спокойно переживать памятные моменты, связанные с прошлой жизнью в родном мире. Из-за необустроенности и неопределенности этот, параллельный, как он мне виделся, вызывали пока только безотчетный страх и растерянность. Чужие города, малознакомые люди, странные нравы, жизнь на птичьих правах…

Вчера мне вручили толстенную книгу «Хроники Планиды» – фундаментальный труд триберских, эмерских, готуарских и лагосских историков и мудрецов. Путешественников и языковедов. Собранный материал десятилетних исследований, раскопок, справок, мемуаров воплотили в солидный том о возникновении жизни на этой планете, развитии общества, религии, монархии и главное – кто и куда переселялся. Вопрос, на который я так и не услышала вразумительного ответа от Тельмы.

Во многом хроники Планиды отличалась от истории Земли. Динозавры здесь не топтали траву, не росли древовидные папоротники, не летали птеродактили, не падал метеорит, не было ни Ледникового периода, ни палеолита. И царь всея природы – гомо сапиенс – не произошел от обезьяны. Спорный, надо сказать, вопрос даже в нашей истории возникновения человечества.

Главу о появлении далеких предков на этой планете путем перемещения сквозь огромные пространственные врата на большой зеленый континент, которое и трактуют не иначе, как божественное деяние, милость, – перечитала два раза! Причем, как я поняла из представленных данных, в процессе такой массовой миграции всем поголовно отшибло память. Ни с какой планеты, ни по какой причине это было сделано, ни кто они такие – никто не помнил. Фантастика! А далее началось вообще что-то невероятное. Материк начал отвергать оккупантов, точно живой организм. На береговую линию то и дело обрушивались огромные разрушительные волны. Центральную часть трясло. Непрекращающиеся подземные толчки и колебания являлись причиной огромного количества жертв среди населения. Горы стали выплевывать огонь, заливая смертоносной расплавленной массой все, что успело обосноваться у их подножия. Тогда и родилась легенда о мифических животных, живших под землей, – злобных драконах, коим не пришлась по душе подобная Высшая милость. И вот тогда нашелся у них свой Моисей со всеми вытекающими. Нашлась и Земля Обетованная. С этого момента начала писаться новая история Планиды. С момента Великого переселения. Восемьсот тридцать шесть лет истории человечества на отдельно взятом материке с шестью государствами, из которых наиболее развитыми на данный момент являются четыре. Покинутую землю прозвали Диким континентом, и ни один здравомыслящий человек не решится вновь обосноваться на нем. Путешественники, отчаянные смельчаки-исследователи, авантюристы привозят оттуда новости неутешительные, страшные. Людям там делать нечего. Холодные неприступные горы, каменная пустыня, огненные реки, парящие в небе чудовища и прожорливые хищники в оставшихся островках леса.

И надо же было мне так опростоволоситься в разговоре с Леонардом, когда речь зашла о том, откуда я прибыла!

Теперь я понимала его насмешливо-укоризненный скепсис.

– Не устала, Анна? – Экскурс в историю прервал отвлеченный голос госпожи Флайт. – Верина, принеси из кладовки еще три баночки матовой «чайной розы»!

Какой не устала! Про меня уже забыли, сосредоточившись на последних штрихах по созданию пудры, идеально подошедшей мне после многократных проб. Стою на этом пьедестале без движения уже минут двадцать, как прилежная манекенщица! Поясницу ломит, ноги норовят подогнуться в коленях, а тело то и дело заваливается на левый бок.

С самого утра третьего дня моего пребывания в доме Аррии мастерицы, предварительно вывесив табличку «Извините, приема нет», начали генеральную подготовку к преображению бесцветной меня в меня цветную. После тщательной помывки выдали жесткую мочалку и велели тщательно натереться. Если я сама себя ещё щадила, проводя этим орудием пытки по коже в доступных местах, то Верина по моей спине прошлась добросовестно, со всей ответственностью. Стесняясь орать, мычала сцепив зубы от боли. Зачем такая жестокая экзекуция? «За надом», – ответили мне.

И вот стою жду, когда начнётся сам процесс. Зеваю во весь рот.

– Можно сходить водички попить? – спросила в надежде, что отпустят немного размяться, и поняла тщетность попытки.

С кряхтением сползла на пол и побрела на выход из комнаты.

– Драпает! Драпает! – неожиданно заорал в спину жако, заставив меня резко остановиться, а художниц встрепенуться.

– Я ненадолго. – Жалобно взглянула на своих мучительниц и рванула в сторону кухни.

– Пер-ри, у этой дивы корма подкачала! – копируя чей-то мужской сиплый голос, выпалил увязавшийся за мной хвостиком Бейл Орест IX.

От подобного перла чуть водой не захлебнулась! Да как он смеет так о моем вполне себе мягком месте! Прокашлялась и, отодвинув недопитый бокал в сторону, укоризненно уставилась на летуна.

– Ты, птица-говорун, когда молчишь, ну такой прехорошенький! Но стоит тебе открыть клюв, как складывается ощущение, что с гопниками рос.

– В порту сегодня, пар-рни, будет жар-рко! Причалили флейт, шлюп, кар-ракка и фрегат! – горделиво приосанившись, выдал пернатый.

– Так ты жил у супервайзера логистического терминала?

Честное слово, само вылетело! Уронила голову на стол, сотрясаясь от неудержимого смеха. Жако минуты две переваривал услышанное.

– Пер-ри купили у грузчика Крока! – Что-то все-таки щелкнуло в этом маленьком птичьем мозгу, и в отличие от витиеватого вопроса мне дали вразумительный ответ.

Восхитилась. Умилилась. Простила дерзость. Закинула в рот шоколадный трюфель от Персиваля. Погладила по серой спинке говорливую птаху и в приподнятом настроении явилась пред очи уже ожидавших меня во всеоружии мастеров.

Трепетала на своем постаменте в предвкушении вновь увидеть волшебство с распылением пудры, аж живот сводило от волнения. После заявления Аррии «Начинаем!» прикрыла глаза, глубоко вздохнула и замерла, чуть расставив в стороны руки. Легкое дуновение из уст художницы скорее услышала, чем почувствовала. Сквозь трепещущие ресницы наблюдала, как замелькали золотые, бронзовые, серебристые искорки, кружась по спирали вокруг меня и возносясь вверх к потолку. Мелкие частицы касались кожи, вызывая легкую щекотку в особо чувствительных местах. Приятные ощущения!

– Как красиво… – восторженно прошептала Верина.

– Запоминай, девочка, – приглушенным тоном наказала ей Аррия.

– Какая вы!.. – Трепетно, на грани экстаза прозвучал голос девчонки и чуть не заставил меня широко распахнуть глаза.

– Хороший получился оттенок, – удовлетворенно прокомментировала результат их совместного труда госпожа Флайт.

А у меня ладошки зачесались от нетерпения. Хоть бы зеркало поставили напротив, как в прошлый раз, что ли!

– Уже всё? – спросила я.

Женщина хмыкнула:

– Все… Это только начало, дорогая! Сейчас Верина пройдется кистью, высветлит, оттенит где надо, и будем рисовать лицо, затем займемся волосами. Можешь смотреть.

– А… – Хлопнула ресницами, соображая: в каких это местах требуется коррекция?

– Посмотри на свои ладони.

– Ну да. – Усмехнулась, глядя на руки: обе стороны кистей были одним цветом.

– А теперь на грудь.

– Ой…

Вершинки, как таковые, не выделялись вообще!

Все остальное было удавиться и не встать, как восхитительно! Бархатистая, гладкая, без признаков шелушения и расширенных пор, с ровным цветом кожа, до которой хочется дотрагиваться и гладить. Изумительный легкий загар. Ни родинок, ни капиллярной сеточки. Даже розовый шрам выше запястья от глубокого пореза, полученного в детстве, стал незаметен.

– Вы волшебницы! – На большее меня просто не хватило.

– Полюбовалась? Присаживайся, продолжим.

Аррия указала на высокий стул. Верина набросила мне на плечи большой отрез ткани и скрепила края какой-то железной прищепкой под самым подбородком.

– Анна, – обратилась ко мне женщина, подойдя вплотную и сосредоточенно вглядываясь в лицо, – от того, насколько точно ты мне опишешь свои черты, будет зависеть твой образ. Ты понимаешь? Чтобы не сделать из тебя клоунессу. Руки можно спрятать и в перчатки, но лицо…

– Под паранджу, – грустно усмехнулась, понимая, что до меня хотят донести.

– На Соумере это называется данжап, – с улыбкой поправила госпожа Флайт. – Оглядись. Вокруг тебя палитра красок. – Повела рукой, указывая на расписные стены. – Итак, начнем с бровей?..

Я такая симпатичная? Неправда. Я – красавица!

– Уже можно плакать? – завороженно глядя на себя в зеркало, спросила художницу.

На последнем слове горло сдавило от переполнявших меня эмоций. Несмело коснулась щеки кончиками пальцев. Легкий, едва проступающий, не отличимый от естественного румянец придал лицу свежий и здоровый вид. Исчезла моя извечная синева под глазами. Ресницы длиннющие, черные. Коричневые брови аккуратной дугообразной формы. Губы с четким контуром натурального матового оттенка розового. И главное – никакого эффекта наложенного макияжа! Глядеть – не наглядеться!

– Нет, не прынцесса. Королевна! – выпалила, прикрыв зияющие черные провалы своими пушистыми опахалами.

Польщенная Аррия скрыла удовлетворение за тихой улыбкой.

– Вот бы еще рот научиться не открывать широко и солнцезащитные очки на нос нацепить.

– Очки? – Хозяйка лавки посмотрела на меня задумчиво.

– Да, с черными стеклами.

– А это мысль! Я уже хотела предложить тебе густую вуаль, но это тоже как вариант. Правда, не знаю, как воспримут в обществе подобную угрозу нравам. Дамы не пользуются этим аксессуаром, считающимся сугубо мужским. Но ты-то ведь у нас гостья из дальних стран?! Кстати, для документов вопрос «из каких» надо будет хорошо обдумать. Пошли преображать твои волосы!

Верина уже стояла в дверном проеме с банкой краски, одурманивающе пахнущей ванилью и апельсином.

– Боже мой, какая прелесть!

Пропущенная сквозь пальцы грива шикарных каштановых волос рассыпалась по плечам. Волнистые, блестящие… Да у меня никогда в жизни таких не было! Как бы я их не мучила феном, каким бы средством не пользовалась. Укладка в парикмахерской – жалкое подобие!

– Госпожа Флайт, вы мастер с большой буквы! Я даже не знаю, как вас благодарить. Вы меня настолько преобразили и при этом оставили родное обличье, подчеркнули достоинства, а недостатки… я просто их не вижу! Даже страшно на улицу выходить – меня тетки порвут от зависти!

– О, – махнула рукой женщина с показной скромностью, – наймем охрану.

Рыжая помощница все порывалась что-то сказать, но так и не смогла произнести ни слова. Её горящий, полный восхищения и гордости взгляд говорил за неё.

– Птиц, как я тебе? – Развернулась к сидящему на столе пернатому. Мнение единственного мужчины, причем далеко не глупого, было бы интересно услышать.

Жако, разглядывая меня, склонил сначала голову на один бок, потом на другой. А затем он сделал то, от чего даже его хозяйка открыла рот. Взлетев на мое плечо, стал клювом перебирать пряди, стараясь заправить их за ухо. И делал это так осторожно, я бы сказала – нежно, что объект его внимания и окружающие замерли от удивления и растерянности.

– Пер-ри с пр-ришлой будет жить! – Контрольным выстрелом добил всех говорун.

Глава 7

– Господи, как умирать надоело…

(х/ф «Тот самый Мюнхгаузен»)

– А с этим-то что не так? – Дама неопределённого возраста в напудренном парике с приколотым к нему сбоку кокетливым бантиком в раздражении всплеснула руками.

– Нам нужен закрытый фасон, я тебе говорила, – настаивала на своем Аррия, по третьему кругу рассматривая платья из последней коллекции «Весна-Лето» от известной в Злавике модистки, кои та беззастенчиво слизала со страниц популярных женских журналов.

– Да кому они нужны, закрытые? Нынче весь свет оголил шеи и руки до локтей. Со скандальным декольте до лопаток, а то и ниже, сейчас щеголяет вся столичная аристократия! Ты посмотри на маркизу Ренем! – Герда тыкала пальчиком в рисунок на странице печатного издания, где художник изобразил стоящую спиной женщину с бокалом в руке на каком-то великосветском рауте. Платье с приспущенными плечами, V-образным вырезом до скандального максимума, стянутой корсетом талией и пышной юбкой в пол. Черно-белая гравюра отличалась отвратительным качеством, будто вышла из неисправного копировального аппарата. Смазанные черты маркизы делали её похожей на шипастого дикобраза в юбке.

– Я не собираюсь выходить с ней в свет! Девочка больна, кому её показывать?

«Девочка» – это я. Проснувшись утром и увидев свои руки, чуть не кувыркнулась с постели – так спешила к зеркалу убедиться, что искусственно обретенный цвет тела не исчез за ночь по прихоти таурона. Зацеловала на радостях кругляш, погладила, прижала к груди, шепча слова благодарности. И вот теперь в длинной сорочке из запасов госпожи Флайт сижу на стареньком стульчике за трехстворчатой ширмой и подсматриваю за дамами в щелочку между бамбуковыми прутьями.

– О, боги, чем же? – ахнула модистка и подозрительно покосилась в сторону декоративной перегородки.

– Душевная хвороба у неё, – вздохнула несчастно Аррия и потянулась промокнуть платочком отсутствующие слезы, – и… Даже не знаю, как тебе сказать. Поцелуй богини её настиг.

– Да ты что! Как же тебе, милая, не повезло-то так с племянницей! – искренне посочувствовала гостья художнице. – Можно я на неё гляну?

– Ой, не знаю, – с сомнением ответила женщина, – не любит она незнакомых людей.

– Я одним глазком. Не укусит же она меня?

Госпожа Герда, подстегиваемая любопытством, сделала осторожный шаг к моему укрытию, как…

– Гы-гы!.. – отрепетировано гоготнула я совершенно по-идиотски и старательно заскрипела стулом под собой.

Гостья шарахнулась в ужасе.

– Я тебя поняла, дорогая. – Модистка бодро засобиралась, укладывая наряды в большую коробку. – Есть у меня пара подходящих платьев для твоей подопечной. И скидку хорошую сделаю… Ох, боги, боги, как же так?!

– Может быть, три подходящих найдется? – Аррия театрально заломила руки в отчаянии. – Я ведь её из Черного дома забрала буквально в чем мать родила! Ни белья хорошего, ни чулок, ни плаща!

– Обчистили ребенка, ироды! Гляну. Милая, ты уж держись.

– Буду тебе, уважаемая Герда, премного благодарна! – всхлипнула «актриса» и махнула помощнице платочком. – Верина, солнышко, проводи!

«Солнышко», бойко подскочив к гостье, ухватила короб в охапку и двинулась за госпожой в парике, спешившей покинуть «скорбную» лавку.

– Не волнуйся, Аннушка, у этой скряги даже залежалый товар такой, что хоть сейчас на прием к королеве, – деловито поправив прическу, констатировала Аррия уже нормальным тоном, как только стихли шаги в коридоре.

Герда не обманула. После обеда в лавку ввалился взмыленный нарочный с двумя объемными торбами. Сгрудив ношу посреди торгового зала, вручил Верине записку от модистки, получил от неё пару медяков и поспешил на выход, подмигнув напоследок девчонке. Рыжая фыркнула, но успела сверкнуть глазками улыбающемуся парню.

Две блузы, два платья, две юбки и укороченный плащ-пончо с капюшоном.

Две сорочки, двое панталон, один корсет и… манто из белого кролика с широкими укороченными рукавами!

Глядя на все это дармовое изобилие, не могла собраться с мыслями. Это за что ж мне такое богатство отломилось? «Скрягу» либо накрыло духом полной и безоговорочной благотворительности, либо та решила в одночасье реализовать весь уцененный товар. И кстати, во сколько мне встанет такое «залежалое» подношение?

– Двадцать серебренников?! Она с ума сошла?! Крохоборка! – возмущалась и кипела Аррия, изучая вещи на предмет качества, просматривая каждый шовчик, каждую петельку и далее передавая мне для примерки.

Я же только успевала натягивать то одну вещь, то другую. Комбинировать юбки с блузками, облачаться поочередно в платья, с корсетом и без оного и вздыхать – меня все устраивало. Мне нравилось все, кроме панталон. В шубку же вообще вцепилась двумя руками. Наметанный глаз госпожи Герды безошибочно определился с размером Верины, на которую и делалась ставка в отборе одежды. К счастью, внешними данными конопатая от меня не сильно отличалась. Разве что ростом ниже сантиметров на пять.

– Я, наверное, могу себе это позволить, – несмело вставила свое слово, пытаясь вспомнить количество монет в кошеле и их покупательную способность.

– Ты, может быть, и позволишь, но Аррия Флайт не настолько глупа, чтобы дать себя облапошить! – возмущенно вскинулась хозяйка. – Собираемся, девочки. Не будем откладывать в долгий ящик визит в галантерейную лавку. Посмотрите мелочи, а я в это время нанесу ответный визит нашей очаровательной меценатке.

Прозвучало многообещающе и зловеще. А по выражению лица было понятно – покусает!

– А мне не опасно гулять по улицам с оберегом? – забеспокоилась я, помня предупреждение знахарки.

– В нашем городе всего три мага и пять ведьм. Ведьм нам опасаться не стоит, а вот господ в мантиях в середняцких кварталах уже лет сто не видели, – прозвучало железобетонно уверено.

Из-под подола синей юбки, приспущенной на бедра, чтобы скрыть непозволительное мелькание неприкрытых чулками щиколоток, выныривают носки моих покрашенных в тон ткани мокасин.

В светло-желтой блузе с воротничком-стоечкой и баской.

В нарытой в необъятном платяном шкафу госпожи Аррии шляпке-клош бежевого цвета, которую Верина мудрено задрапировала темно-васильковой кружевной вуалью, закрывающей моё лицо от ушей и до самого подбородка.

Чувствовала я себя во всем этом облачении не то чтобы некомфортно – непривычно. Руки то и дело тянулись расправить волны мягкого волана на бедрах, проверить, все ли двадцать пять маленьких пуговичек на лифе вдеты в воздушные петельки. Не откололась ли случайно от шляпки прикрепленная невидимками красотень, вышитая на мелкой сеточке, через которую на этот мир смотрели мои черные глазные провалы. Юбку, практически подметающую каменный тротуар под ногами, так и тянуло приподнять с боков, за я что постоянно получала легкий шлепок по рукам от идущей рядом конопатой.

Миновав пару кварталов, остановились возле лавки «Рон и Рон» с большим витринным окном, за которым висела, лежала, стояла такая нужная и важная для каждого горожанина галантерейная дребедень. От перчаток, ремней и платков до кошелей, сумочек и зонтов. Текстиль и кожа радовали яркостью цвета и разнообразием. Госпожа Флайт не сбавляя скорости решительным шагом проследовала дальше по улице, а меня затянули в царство тысячи мелочей.

– Что угодно дамам? – Улыбчивый дядечка за прилавком чуть склонился в поклоне, приветствуя нас.

Второй, как две капли воды похожий на первого, бросил расправлять ленты, радужным ворохом перекинутые через кольцо, вбитое в стену, и обернулся.

– Госпожа Верина, рады видеть! Чем можем помочь?

Опустошив кошель на восемь серебряных монет, я, увешанная пакетами, довольная собой и приобретенным аксессуаровым счастьем, стояла на крыльце магазинчика уважаемых Ронов в ожидании своих спутниц и изучала вывески лавок через дорогу, длинным рядом тянущихся вдоль всей улицы. Девчонка ускакала на минуточку в аптечный магазинчик за удивительным, по ее словам, средством на случай ежемесячных женских проблем: «Это чудо, что такое придумали наши маги-целители!» Солнце выглянуло из-за пушистого облака, приласкало, обдало теплыми лучами мостовые, черепичные крыши домов; в стеклах окон заиграли яркими вспышками зайчики. Легкий ветерок подогнал очередного белого небесного странника, который закрыл собою светило, уберегая людей от зноя.

Взгляд вдруг зацепился за что-то неясное, скоплением черных точек появившееся на горизонте. На грозовую тучу это было совсем не похоже. Саранча? Стая птиц? Подобным образом, поражая воображение своим многочисленным скоплением в небе, синхронно двигаются ткачики, выделывая в воздухе удивительную фантасмагорию, меняя траекторию полета. Завораживающее действо! То же самое наблюдалось и сейчас: хаотично перемещаясь, это нечто темной сварой летело по направлению к городу. И чем ближе приближалось, тем отчетливей становилось видно то огромное количество пернатых особей в этой летучей эскадрилье. И вот уже не я одна наблюдала за странным явлением. Прохожие поднимали головы. По тому, как менялись лица окружающих, поняла – к нам приближалось что-то опасное. Кто-то удивленно вскрикнул. Кто-то вскинул руку, указывая несведущим на приближение крылатых гостей. Среди горожан поднялся ропот. Мимо меня, тараторя наперебой, пробежала ватага мальчишек. Продавцы, привлеченные всеобщим вниманием, выходили из своих магазинчиков. Остановилась повозка, и покинувшие её пассажиры, тихо переговариваясь и беспрестанно оглядываясь на живую тучу, по мере приближения все больше раздающуюся в размерах, поспешили скрыться в ближайшей лавке.

– Что это? – Не заметила подошедшую Верину.

– Я не знаю, – растерянно ответила ей, оглядываясь на людей вокруг в поисках ответа. – Птицы? Только как-то жутковато они выглядят. И так много…

Набатом ударил колокол на ратуше, разнося по городу тревожное предупреждение. Зазвенел, загудел, накрывая всех неосознанным липким страхом перед надвигающейся катастрофой.

– Надо сходить за госпожой Ар… – Девчонка не договорила, когда улицу огласил истошный женский вопль:

– Бегите!!!

А за ним мужской:

– Мыши! Черные мыши! Прячьтесь!

Народ сорвался с места и, спотыкаясь и сталкиваясь друг с другом, понесся по мостовой подальше от опасности.

Откуда столько людей? Полупустая улица неожиданно переполнилась галдящей, вопящей, визжащей толпой. Торгаши суматошно опускали жалюзи и закрывали ставни, прячась внутри своих владений. Заржали лошади, кнутами подстегиваемые по спине своими хозяевами. Разворачивая повозки, возницы, понося всех крепким словцом, стегая налево и направо, не шибко беспокоились за сохранность спин как животных, так и попадающихся на пути людей. Всеобщий испуг, витавший в воздухе, уже можно было резать ножом. Поддавшись стадному чувству, Верина рванула с места, дабы присоединиться к паникующему большинству, но была схвачена мною за руку. Резко развернувшись ко входу в лавку Ронов, я дернула дверную ручку, но тщетно – «двое из ларца» уже успели забаррикадироваться. И как ни колотила рыжая по деревянному полотну вишнёвого цвета, открывать нам никто не собирался.

– Оставь, Рина! – одернула девчонку. – Надо уходить!

– Мы не успеем добежать до дома! – конопатая уже рыдала от страха и досады.

– Ты знаешь этот город, где можно укрыться? Подвал, сарай…

Шелест множества крыльев обрушился на нас как ураган, ожидаемо и в то же время неожиданно быстро. Крылатые бестии заполнили все пространство улицы, проносясь над головами бегущих. Нетопыри размером с чихуахуа на лету срывали шапки, шляпки с дам, вцеплялись в волосы и плечи, заставляя несчастных горожан спотыкаться и падать. Сверху посыпались осколки стекол. Ор перепуганных до смерти людей усилился, добавив к общему звучанию душераздирающие вскрики. Прижавшись спинами к двери галантерейной лавки, словно пытаясь слиться, раствориться в ней, мы расширившимися от ужаса глазами смотрели на эту вакханалию разбушевавшихся вампиренышей. Неосознанно зажав в ладони сквозь ткань блузы оберег, молила бога, чтобы это все поскорее закончилось.

Трех всадников, появившихся в конце улицы, за живой завесой из черных мышей, увидела не сразу. Размахивая над головой какими-то штуками, похожими на кистени*, они скакали в нашу сторону. Крыланы, попавшие под ударную мощь металлических ядер с шипами, вращающихся с невероятной скоростью, разлетались окровавленными ошмётками, впечатываясь в стены и окна домов. Приближение троицы сопровождалось противным тонким и пронзительным писком озлобленных тварей, давящим на перепонки. Представив, что стоит только отчаянным кавалеристам поравняться с нами, и в двух глупых девиц полетят останки нечисти, стала медленно сползать на тротуар, потянув сероглазую за собой.

Как он здесь оказался? Почему один? Бог его знает! Справа из-за угла дома выскочил маленький пацаненок трех-четырех лет и, тоненько вереща и прикрывая ладошками белокурую головёнку, понесся по дороге навстречу конникам. Расстояние стремительно сокращалось. У меня все в груди оборвалось, когда я поняла, что мужчины, занятые своим ликвидационным делом, малыша просто не видят! Доли секунды хватило, чтобы решиться на безумство. Сорвалась с места и, не думая о последствиях, кинулась под ноги лошадям, хватая в охапку ребёнка и падая на мощеную улицу, накрыв собой хрупкое тельце.

Громкий грубый вскрик на три голоса услышала как сквозь вату. Горячей вспышкой обожгло грудь, будто кто раскаленный прут приложил к коже. Взвыла, захрипела в ожидании боли от копыт, обрушившихся сверху на дурную попаданку. Меня подкинуло, отбросило сильным толчком-ударом в сторону, завертело, покатило, как бревно по неровной брусчатке. Руки, прижимавшие мальчугана к телу, только и успели переместиться ему на затылок, прикрывая от встречи с камнем. Невидимый кокон мгновенно окутал нас, что толстым матрасом, оборвав возникший в голове вопрос: почему не больно? А где-то за гранью сознания, будто из сна, истошное девчоночье «Анна!» И… все. Темнота и глухая тишина накрыли меня. Мир померк, и пугающая пустота поглотила разум.

___________________________________________

* Кистень – гибко-суставчатое холодное оружие ударно-раздробляющего действия (довольно увесистая костяная или металлическая гирька, приделанная к ремню, цепи или веревке, другой конец которой укреплялся на короткой деревянной рукояти).