Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

Глава 6

– Пан атаман, кони стоят пьяные, хлопцы – запряжённые.

(х/ф «Свадьба в Малиновке»)

Я что-то ела? Не помню.

Принимала ванну? Вообще не про меня.

Кто-то что-то говорил? Утешал? Заверял? Не слушала, но прилежно кивала.

Теплым настоем из трав поили, но при этом не чувствовала ни запаха, ни вкуса.

А потом просто легла и отрешилась от всего. Впала в тягучий, беспросветный транс. Ни мыслей, ни желаний, ни эмоций.

– Может быть, дать ей пощечину? – Робкое предложение Верины даже не возмутило.

– Нюхательную соль можно попробовать. У меня осталась с лучших времен, надо поискать. – Аррия.

– Поспать ей надо. Жизнь перевернулась у девочки и понесла её без остановки по ухабам и ямам, – высказалась Тельма, кутая меня в одеяло. – Голуба, да закрывай же ты глазки наконец – нет ничего интересного на этом потолке. Сон лечит. Утро развеет горечь и печаль. Разгонит усталость и боль. Ты сильная, хорошая моя, ты справишься, – уговаривая, вещала «тетушка», поглаживая «племянницу» по руке.

С чем справлюсь? И зачем? Все пустое. Не хочу всю жизнь скрываться, шарахаться от людей. Избегать любого контакта. Не хочу!

Накрыло воспоминанием, отдаляя куда-то на периферию сознания тихие разговоры женщин у кровати.

Приглушенный свет от настенного бра освещает стол на кухне, за которым сидят двое за беседой. Кофейный аромат витает в воздухе, просачиваясь сквозь неплотно закрытые двери. Летит, достигая прихожей, где в полной темноте притаилась молодая девушка. Она подслушивает. Хмурит брови. Ей не нравится то, о чем говорят старые друзья этим поздним вечером.

– Алина, отказали в «Востоке», давай обратимся в «Капитал-Банк»! У них и процент ниже и сроки приемлемые.

Женщина вздохнула тяжело. Звякнула ложечка о край чашки.

– Три миллиона, думаешь, хватит?

– Вполне. Чего ты боишься? Мы отобьем эти деньги за год!

– А кто выступит гарантом, Серёж?

– Я найду людей. Надежных.

– Мне нечего предъявить в качества залога, кроме машины и квартиры. Если что-то пойдет не так… мы с дочерью останемся на улице.

– Глупости! Все будет в ажуре! Не дрейфь, подруга, надо же с чего-то начинать. Не век же тебе горбатиться на Кравцова! Ты – классный специалист. Место начальника планово-экономического отдела уже давно должно было быть твоим! А что вместо этого? Стул даже не главного бухгалтера, а его заместителя! Тебя, работника с десятилетним стажем на одном предприятии, беспардонно подвинули какие-то…

– Не трави душу…

Через неделю Векшина Алина Петровна взяла кредит в банке на сумму три миллиона рублей на ремонт и открытие маленького кафетерия. А еще через два дня совладелец, друг и директор так и не открытого предприятия общественного питания под названием «Корона» Сергей Ширяев исчез в неизвестном направлении вместе с деньгами.

Мама умерла у следователя в кабинете. «Скорая», как ни спешила, приехала слишком поздно. Сухие строки свидетельства о смерти гласили: инфаркт миокарда… Не выдержала переживаний от предательства.

А я… я тогда потеряла всякую веру в дружбу как таковую. Пример господина Ширяева наглядно показал, какой она может быть, эта дружба.

Отдалилась от подруг-приятелей. Замкнулась в себе. Боялась довериться и сама не доверяла никому. Стала тихой одиночкой – аутсайдером. Спустя время пробовала возобновить отношения с сокурсниками, но той былой открытости и простоты в общении уже было не вернуть. Так и проучилась оставшиеся два года в странной оторванности от коллектива. Меня не игнорировали, но и не спешили «делиться игрушками», как в детском саду. Не выказывали неприязни, но и свою компанию больше не предлагали.

– Коляску подали! – возбужденный голос Верины ворвался в маленькое помещение кухни, где мы завтракали. Вяло подумалось: «Может, ошиблась в этом мужчине, и всё не так плохо?»

– Уже?! – то ли возмутилась, то ли восхитилась Тельма. – Мы же совсем не собраны!

– Что там собирать – два свертка? – мой ровный тон несколько обескуражил знахарку.

– Как же… Нет, то, что ты заговорила, это хорошо – отпустило, значит, немного. Но вот насчет свертка… Ай, сиди уж, пойду сама уложу вещи, – разозлилась вдруг ведьма, поднимаясь с места.

А мне действительно было все до фонаря. Прислали повозку – хорошо. Не прислали – ну и шут с ней. Как и со всей этой затеей переезда и пункта его назначения.

Утро принесло отнюдь не облегчение, а головную боль, чувство недосыпа и пугающее безразличие ко всему. Я ощущала себя замороженной пустотелой деревяшкой, пластиковым манекеном. Куда укажут, туда и сяду. Что дадут, то и надену. Что поставят передо мной, то и буду хлебать. В общем, апатия во всей её пугающей красе.

Не выдержав пустой взгляд гостьи в окно, Аррия ненадолго вышла из комнаты. Вернулась с саквояжем. Водрузила на стол передо мной, отвлекая от созерцания дома на другой стороне улицы.

– Анна, послушай меня внимательно. Здесь краска для лица. Не стойкая, магией не тронута. Подкрасить губы, румяна, легкая пудра. Крема для тела. Кисточки. Еще краска для волос. Хватит надолго… – Она запнулась, заметив, как на последних словах у меня невольно дрогнули губы в горькой усмешке. – Я очень надеюсь, что скоро все образуется, но… на всякий случай. Возникнет проблема, сразу же приезжай. Мой дом всегда открыт для вас с Тельмой. Бумаги, удостоверяющие личность Анны-Лаэты Ньер здесь же, в отдельном кармашке.

Я молча кивала, рассматривая блестящую застежку на сумке.

В коридоре послышались шаги нескольких человек, снующих туда-сюда, и указания ведьмы, куда какую коробку ставить, какую выносить в первую очередь.

– Там цыгане корзину мехов оставили… – вспомнила я о дарах.

– Кто? – не поняла меня хозяйка лавки.

– Ну эти… табор белобрысых. Возьмите с Вериной какие понравятся. Зачем мне так много? А больше вас и отблагодарить-то нечем.

– Не возьму, сама оставишь ведь?

– Оставлю.

– Что ж, пойду на манто для девочки подберу шкурки. Счастья будет полные панталоны!

Я невольно улыбнулась: ну вот и земной фольклор прижился в другом мире.

И вот я стою с баронессой в окружении новых подруг перед выходом из сказочного мира масок Аррии Флайт. В дорожном костюме, кружевных перчатках в тон жакета, шляпке с маленькими полями, с которой свисала тонкая сетка в горошек, настолько частый, что у смотрящего на меня в упор невольно начинало рябить в глазах. Какое там что-то рассмотреть сквозь неё, не окосеть бы самому!

Тогда, в лавке близнецов Ронов, при выборе вуальки для моей конспирации мы с Вериной проказливо хихикали, когда у рыжей непроизвольно сошлись глаза на переносице.

Мне было по-домашнему хорошо, уютно и комфортно под одной крышей с замечательными хозяйками и большими мастерицами. Везением ли считать или невероятной удачей, что жизнь пока сталкивает меня с добрыми и открытыми людьми? Наверное, стоит поблагодарить местных богов, что оказались милостивыми к попаданке.

Прощание вышло недолгим, но очень трогательным. Девчонка не стесняясь хлюпала носом. Госпожа Флайт за последними наставлениями и строгими предостережениями скрывала волнение и печаль.

– А где Перри? – забеспокоилась я, заметив отсутствие пернатого.

– Я его видела в кухне, – протянула рыжая с сомнением и вышла из торгового зала.

Спустя время вернулась с пустой клеткой, пролепетав озадаченно: – Он дверцу сам открыл! Но… как?

– Сбежал, – безмятежно констатировала Аррия. – Воспользовался моментом, когда вещи выносили, паразит. О, не волнуйтесь, вернется. Это не первый его побег. Дальше лавки торговца фруктами не улетит. Питомца хозяина давно не дразнил… У них есть кот разбойничьего вида, – пояснила она. – Они с первого знакомства в состоянии войны находятся.

– Жаль, – вздохнула огорченно, – уедем, не повидавшись напоследок. Вы уж его берегите. Он у вас уникальный!

Обняла хозяйку лавки, подхватила саквояж и, расцеловав конопатую в обе щеки, шагнула за порог, где нас ждал… лимузин этого времени – ландо! Большое, тяжелое, запряженное парой лошадей. Внешне оно напоминало карету. Два откидных верха смыкались посередине, превращая экипаж во всепогодное, закрытое от дождя и холода средство передвижения. Сзади коляски объемный горбок для багажа. Мягкие, из зеленого бархата сиденья и обивка салона, отделанные каретной стяжкой – капитоне. На дверце красовался герб, подозреваю, города Злавика: весы как символ торговли в кольце из колосьев пшеницы. Право слово, расщедрился бургомистр – такую «тачку» нам с баронессой подогнал!

На козлах два скучающих кучера. Значит ли это, что дорога дальняя? По моим подсчетам выходило полтора дня пути, не считая ночи, которую нам предстояло провести в каком-нибудь трактире. Оглянулась по сторонам: странно, что не подъехал Леонард, – про его брата думать вовсе не желала. Я была уверена, виконт будет сопровождать нас. Но, видимо, в планы вельмож не входило столь скорое возвращение домой. А как же проститься? Или они решили присоединиться к нам позже, по пути следования?

Находясь в некоторой растерянности, распахнула «врата» в этот передвижной образец провинциальной роскоши и шика на колесах и замерла в изумлении.

В нос ударило «ароматом» лука, рыбы и сивухи на уровне бренди – это первое, что поджидало меня внутри.

Далее, взгляд уперся в ноги, вытянутые поперек салона в пыльных сапогах.

И уж затем обескуражила сама, собственно, личность хозяина этих ног, что полулежал на одном из диванчиков, сложив на груди руки в замок и мирно посапывая в блаженном алкогольном покое.

– Здрасте, приехали! – вырвалось невольно.

– Какая прелесть! – восхитилась рядом подошедшая ведьма.

– Пресветлые боги! – громким шепотом изумилась Верина, просунув свой любопытный нос между нами.

– М-да, – многозначительно изрекла госпожа Флайт.

Он что, всю ноченьку пил-кутил? Мое признание так пробрало его? Сбило с ног?

– Поторопитесь, ваши милости, дорога дальняя, – осмелился нарушить наш ступор один из извозчиков.

– Господа хорошие, что ж вы барина… э-э, милорда не отвезли почивать в более удобное место? – возмутилась я для острастки.

– Не велено было беспокоить, – пробурчал мужик.

Со всеми осторожностями, дабы не задеть нижние конечности его сиятельства графа Морана, разместились с Тельмой на сиденье напротив.

Не успела захлопнуться за нами дверца, как кучер, басовито что-то рыкнув, щелкнул вожжами, и коляска тронулась с места, постепенно набирая скорость.

– Надо было откинуть верх, чтобы ветерком обдувало, иначе задохнемся, – поморщила я нос, устраивая саквояж на свободном пятачке у стеночки.

– Тучи собираются, – бабулька покосилась на небо сквозь незанавешенный квадратный проем со своей стороны, – потерпим до выезда из города. Нехорошо, если люди увидят своего господина в таком виде. А там, если не будет дождя…

Вспомнив вдруг что-то, знахарка споренько полезла в свою новую кошелку. Тихо звякнули склянки. Перебрав, выудила пузырек из зеленого стекла, бросила деловито:

– Очнётся, надо заставить выпить – хмель как рукой снимет.

Голова Рихарда плавно покачивалась из стороны в сторону в такт мягкого хода повозки. Лицо расслаблено. Проступившая щетина, слегка небрежная, нисколько не портила его красивого лица, а наоборот, придавала некий шарм. Легкий беспорядок на голове. На устах играет слабая улыбка. Хорошо ему!

Чего ждать мне от его пробуждения? Прислушалась к себе. Но не уловила ни страха, ни волнения, ничего! Меня мое состояние полностью удовлетворило.

Звук подков и колес, эхом отражающийся от мостовой, неожиданно сделался более громким. Выглянула наружу. Мы двигались по кольцу безлюдной площади, огибая серый памятник святому Симону. Трехэтажные здания своими красивыми фасадами прижимались к круглому каменному плацу, венчая важное место почитания покровителя торговли.

Свернули на прямую широкую улицу. Замелькали вывески с изображением поросячьих тушек и закрученных кренделей. Бочонки, висящие на цепях. Рогатые коровьи морды над перекрещенными топорами. Высокие пивные кружки с приподнятыми крышками. Все – настоящие произведения искусства кузнечных дел мастеров и чеканщиков!

В этом районе не в пример другим кварталам было людно. Многие передвигались с тележками, нагруженными товаром. Женщины с объемными корзинами и кошелками спешили наполнить их продуктами. Хлопали двери лавок, бряцали колокольчики. Звенели голоса. Утренняя тишина растворялась в шуме дня.

– Мне кажется, мы едем не по той дороге, – Тельма недоуменно нахмурилась, окидывая взглядом местность, – эта выходит к тракту на Ливику. Мы возвращаемся?

Я только пожала плечами, ровным счетом ничего не понимая. Как расценивать изменение маршрута? Нам отказали в проживании в Бережинах? Остается только ждать пробуждения аристократа, чтобы выяснить этот вопрос, или появление виконта. Ну где же он? Так искал меня, спешил, и вот те раз – в сопровождающих только пьянющий в дрова кузен.

Вскоре торговые кварталы закончились, и наше ландо выкатилось на грунтовую дорогу мимо деревянных построек. Через несколько минут начались поля и пролески. Повозка сбавила скорость и, съехав на обочину, остановилась.

– Не возьмете ли в попутчики? – улыбающееся лицо Карре-младшего появилось в оконце так неожиданно, что мы с ведьмой дружно шарахнулись от двери в сторону.

– Лео!

И тут откуда-то сверху, с крыши, очень знакомо чирикнуло:

– Пр-риплыли! Прими швартовы, кнехты* вам в глотку!

– Перри! – ахнули мы с «тетушкой» в унисон.

________________

*Кнехты – (голланд.) (мор.) Приспособление в виде тумб на палубе судна или на пристани для закрепления канатов и укрепления снастей.

Глава 7

– Лучше бы ты пришёл трезвый и с деньгами,

чем пьяный и с цветами.

(х/ф «Мамы»)

Беглеца ловили, а тот порхал, удирая от людей, вокруг ландо. И мое плохое настроение испарилось без следа, пока я наблюдала, как аристократ с помощью кучеров пытается загнать в «угол» летуна. Бейл Орест, не будучи дураком, разгадал план двуногих, совершил обманный маневр и вспорхнул на ветку ближайшего дерева.

К попыткам образумить попугая подключилась Тельма, ласково уговаривая его спуститься, в то время как я соблазняла яблоком. Леонард же угрожал оставить его без перьев или подарить первому встречному, коли таковой везунчик найдется. Он славно врал! Со словами «позволь на минуточку» отобрал у меня фрукт, сжевал его, задумчиво поглядывая на беглеца, а потом, не особо прицеливаясь, запулил в того огрызком. Снаряд пролетел мимо, но не остался незамеченным: упрямый птиц, нисколько не впечатленный страшными карами, обрушил на голову милорда «высокохудожественный» жаргон такелажников и моряков всех стран и народов. За полчаса мне стало известно, что в глотку можно засунуть не только какие-то там кнехты, но и бушприт*! Бедный виконт, со слов пересмешника, должен был пять раз навернуться со сходней и шесть раз умереть, придавленным корзинами с кивиаком*! Ну и после этого непременно взять в жёны кр-ривую кар-ракатицу Бер-рту!

Люди выдохлись быстрее серого поганца. Коротко посовещавшись, решили оставить его в покое и продолжить путь. А уж что решит Пери – возвращаться к Аррии или ехать с нами, заняв почетное место на крыше ландо – это будет его выбор.

Кучер сложил одну половину откидного верха нашего экипажа, и дышать стало намного легче. Дождь так и не пролился, но небо продолжало хмуриться. А перед самой Ливикой вновь сделали остановку – причиной тому было пробуждение графа. Моран открыл глаза и замутненным взором окинул пространство. Рывком сел и, тряхнув головой, застонал, схватившись за затылок. Баронесса тут же дернула за шнурок с колокольчиком, подавая сигнал остановиться. Подъехал Карре на своем жеребце, спешился. Я, дабы не смущать сиятельного в пикантный момент осознания столь неприглядного поступка, как приход в себя отнюдь не в коечке, вышла из коляски прогуляться до небольшой речки, протекающей в некотором отдалении от тракта. Думаю, любому уважающему себя мужчине было бы неловко очнуться ото сна с похмелья в обществе малознакомых женщин, одна из которых молодая девушка. А уж титулованной особе… В общем, рассудила я, это будет правильно. Рихард тоже в какой-то степени пострадавшая сторона: слишком уж я импульсивно подошла к вопросу раскрытия своей тайны в тот момент. Но и от высокородного никак не могла ожидать такой реакции. Не так уж это и отвратительно выглядит. Жутковато, да. Смотрю на себя в зеркало – Майкл Майерс*, только симпатичней в сто раз! Или это я уже привыкла и ничего кошмарного не вижу? Ни Тельма, ни Верина с Арией – никто не морщился и не шарахался в ужасе.

Близко за спиной всхрапнула лошадь. Обернулась. Его милость вел к воде под уздцы двух жеребцов. Красивых, холеных, высоких и тонконогих. Дорогущих, наверное, потому как порода была во всем их облике. От копыт до кончиков ушей. От взмаха хвоста до кивка головой.

Дождавшись, когда лошади напьются, привязал поводья к ветке тонкого деревца и подошел ко мне.

– Красивые животные, – сказала мужчине, любуясь конями. – И клички у них, наверное, должны соответствовать нраву. Содержать в себе родословную до седьмого колена.

– Мой тот, со звездочкой во лбу – Декар. Он у меня уже пять лет. Умница. Настоящий товарищ. У Рихарда – Ахалаш. Брату привезли его из Эмера. Настоящий ардонский скакун. Своенравный и гордый. Признает только кузена. И меня… по настроению.

– Он великолепен! – не покривила я душой, любуясь вороной мастью Ахалаша.

– Аннушка, – моей руки коснулась теплая ладонь Леонарда, отвлекая от любования жеребцами, – прости, что так вышло. Не успел вас предупредить о таком… попутчике. Ночь была сумасшедшая: я волновался – нигде не мог найти брата. А утром принесли записку, что он за вами уже послал экипаж и назначил мне встречу за городом.

Глаза его милости смотрели покаянно. Уставшие, чуть покрасневшие.

– Я переживала, – ответила кротко.

– Неужели подумала, что мог оставить тебя?

– И такое в голову приходило, – вздохнула облегченно, будто сбрасывая с души груз нелепых подозрений. – Зачем мы едем в Ливику?

– Обычная инспекция. Землевладелец иногда должен являть свой лик вассалам.

– Знаешь, – пошла медленно по берегу, взяв виконта под руку и потянув его за собой, – у нас с Тельмой во время короткого визита в этот город была очень неприятная встреча с градоначальником, господином Бушаром. Он при встрече накинулся на тетушку с какими-то невнятными обвинениями. Нахамил, прилюдно оскорбил. В общем, вел себя мало того что неподобающе главе, но просто вызывающе! – самозабвенно ябедничала я на толстого борова. – Неприятный, несдержанный, бестактный тип. Неужели не было ни одной жалобы на самодурство и неадекватность чиновника?

– Не знаю, это вотчина Рихарда, – пожал плечами Карре, – но то, что ты рассказала, требует внимания. Я поговорю с братом. Неплохо было бы узнать у баронессы подробности этого инцидента: не на пустом же месте возник конфликт?

– Там какая-то старая история. И это отношение к ней длится не один год. Она добрейшей души человек! Я знаю, что ведьмы даже проклясть никого не могут! – И, сделав выразительную паузу, выпалила: – Он сжег её дом в Маревиках!

– Когда? – Вытаращился на меня Лео. – Бушар?!

– Дней семь назад. Скажу тебе больше: накануне он привез Тельме гостя. Высокого мужчину с тростью. Мага. А на следующий день, надо же такому вдруг случиться – стихийное возгорание домика знахарки! Вот так.

– С тростью… – мрачно произнёс мужчина и остановился. – Что он хотел?

– Меня искал.

– Я – кретин! Всех вас подвел под неприятности!

И долго бы он ещё стоял, сокрушался и посыпал голову пеплом, если бы не громкий всплеск сзади. Его сиятельство с голым торсом склонился над водой, умываясь, растирая мокрыми ладонями плечи и шею. Красивое рельефное тело. Аккуратно прорисованные крупные мышцы, упругий зад… Черт! Я на время даже выпала из действительности, получая эстетическое наслаждение от зрелища, забыв напрочь, что рядом стоит виконт! Поспешно отвела взгляд и потянула собеседника дальше по берегу реки.

– Помешал? – Неслышно шагая по траве, к нам приближался его сиятельство. В слегка помятой рубашке. Волосы влажные, небрежно зачесаны назад, будто пятернёй. В расстегнутом сюртуке. Взгляд ясный. Опохмелился ведьминым зельем и стоит этаким огурцом свежим и вполне себе бодрым.

Посверлив немного пристальным взглядом кузена, переключился на меня. Скользнув взглядом по фигуре, остановился на моих пальчиках, покоящихся на сгибе локтя Лео.

– О, господин Моран, какая приятная новость: вы пришли в себя! – недовольно бросил брату виконт. – Где тебя…

– Не при бессе! – холодно осадил родственника милорд и, скосив на того свои карие глазюки, заявил: – Пора трогаться. Приведи, будь любезен, лошадей.

– Я тебе не служка, – оскорблено проговорил Карре, но, бережно отцепив от себя мою руку, развернулся в сторону мирно щипавших травку скакунов. Я, растерявшись, колебалась секунды две. И словно не уверенная в своем решении, шагнула в сторону в попытке обогнуть стоящего передо мной аристократа. Бежать, бежать к «тётушке», прохаживающейся вокруг коляски!

– Постойте! Простите мне мой вид, Анна. – Остановил меня Рихард, выставив руку и перекрывая мне путь. – Вчерашнее для меня было сродни немилосердному удару чем-то тяжелым по голове. Признаться, был шокирован до такой степени, что не контролировал себя, показав мужское бессилие и страх перед… – замолчал, подыскивая подходящее слово, – неведомым и пугающим в первое мгновенье.

– Что говорить, прекрасно осознаю, каким зрелищем заставила вас вчера «насладиться», – промямлила, сверля глазами землю под ногами.

– Понимаю и видел, чего вам это стоило. Не вам оправдываться. Решение открыться мне… этот жест доверия… Вам думается, я не оценил его. Это неверно. Оценил и благодарен безмерно. Вид спящего и … немного нетрезвого спутника не испугал вас, надеюсь?

– Снимали стресс, не рассчитали с дозой – бывает. – Я пожала плечами.

– Кхм… – сконфужено кашлянул в сторону его сиятельство, – воспоминания; горечь от потери отца; амулет в чужих руках, когда живешь надеждой, что наступит когда-нибудь день и родной человек вернется, переступит порог дома… все как-то навалилось разом. Душевную боль, а не стресс, как вы странно выразились, от вида ваших пустых глазниц хотелось приглушить, утопить в спасительном хмеле.

Подняла на него глаза. Все слова застряли в горле. Наверное, если бы на его месте был Лео, я уже обнимала бы его, успокаивала. Но этот мужчина был для меня пока недосягаем. А так хотелось дотронуться, провести ладонью по голове, ощущая мягкость влажных волос. Коснуться губами виска, шепча банальные слова утешения…

– Мне жаль, – только и смогла выдавить из себя.

– Леонард знает? – спросил он неожиданно. И что он имел в виду, не надо было уточнять.

– Нет, боюсь повторения реакции. Вы, мужчины, всё-таки нежные существа! Может быть… когда-нибудь, – немного нервно уклонилась от подразумевающегося вопроса. Полюбовалась на игру желваков на небритом лице Морана и смягчилась: – Я не опасна, не смотрите на меня так.

– Как?

– Вы напряжены, будто ждете, что я сейчас выкину что-нибудь, связанное с риском для вашего здоровья. Заверяю, ваше сиятельство, я не кусаюсь, не лягаюсь, а что до глаз… Так перед вами девушка, ставшая волею оберега абсолютно невидимой. Удивлены? – Продемонстрировала кисти рук без перчаток, заметив соответствующую эмоцию на физиономии Рихарда. – Это всё грим. Краска. Макияж. Как угодно. Вот только не все можно скрыть под слоем пудры. Приходиться прибегать к таким вот хитростям конспирации. – Дотронулась до вуали кончиками пальцев. – Пойдемте, нас ждут.

Мы медленно двинулись к стоящим у ландо спутникам. Мужчина вдруг резко нагнулся на ходу, а выпрямившись, протянул мне тоненький стебелёк василька полевого. Я машинально взяла цветок, и только потом до меня дошло, что он сделал. Этот простой, будто обыденный жест так меня растрогал и впечатлил, что мысли все разом разлетелись. Их место занял тихий восторг, а в душе трепет.

– Все это странно… – нарушил недолгое молчание граф, не подозревая, какую бурю эмоций вызвал у меня своим поступком. – Этот артефакт… Он сейчас на вас?

– Стараюсь его не снимать, – ответила, от счастья продолжая улыбаться как дура. – Тот, кто мне его отдал, рекомендовал не расставаться с вещицей. Хотите еще раз глянуть? – Рихард остановился. В его взгляде читалась такая мольба и надежда, что нетрудно было понять его терзания. – Мне Тельма поведала историю таурона, – и добавила тихо: – Нет, это был не ваш батюшка, я в этом абсолютно уверена.

Мужчина понимающе кивнул.

– Позволите?

– Конечно, – вытянула из-за ворота оберег, уложив его на ладони. – Я вам его обязательно верну, только вот…

Кругляш неожиданно ущипнул кожу жаром. Быстро, резко, словно укол. Дернуться не успела, как перед глазами вновь возникли…

…серые стены полуподвального помещения. Мужчина напротив, холодная стена за спиной и кончик трости, что ледяное острое жало, в опасной близости от горла.

– Хочешь вернуться домой? Скажи, где ты его спрятала, и мы отправим тебя туда, куда ты пожелаешь.

– Я его потеряла…

– Это я уже слышал.

– Пожалуйста… Отпустите меня, я говорю правду!

Сморгнула видение. Сколько прошло времени? Секунда? Миг? В сознании еще не растворилось последнее сказанное мной слово. По спине прокатилась волна страха. Это что, предупреждение – не снимать вещицу, не отдавать? Но страшной камеры и цепей все равно не избежать?

– …не знаю, когда это произойдет, – закончила на выдохе начатую фразу. – Я в его власти и не могу сказать точно. Увы, – добавила растерянно.

– Храните его у себя, тем более что он вас принял. А… почему он сделал вас невидимой?

– Мне грозила опасность. Но и потом оберег почему-то не пожелал вернуть мне прежний вид. Как его просить, я не знаю. Перепробовала уже все: и уговоры, и слезы…

– Единственный человек, кто знал, как с ним управляться, и мог бы повлиять на него – старая Аста, ведьма, но её убили. Не так давно, – проговорил Рихард, с тоской глядя на кругляш в моей руке, но не пытаясь прикоснуться. – Вы многое не договариваете, я чувствую.

– Обещаю все рассказать. И поверьте, у меня тоже накопилось немало вопросов относительно таурона. Да и всего происходящего.

– А что происходит? – поинтересовался он с вежливым любопытством в голосе.

– Беседа не на пять минут, наберитесь терпения. – Усмехнулась, выискивая взглядом птицу. Неужели вернулся домой? – Кто-нибудь видел попугая? – спросила, подойдя к коляске.

– Пер-ри с пришлой будет жить! – раздалось изнутри.

Вот так вот! Это, по всему, его непреклонное решение. И полное ощущение, что не я его неожиданным образом приобрела, а он меня в качестве питомца!

Рихард открыл дверцу ландо и после заявления жако не удержался от насмешливой улыбки.

– Как я могу тебе верить, когда ты один раз уже предал свою хозяйку? – Ворча, влезла в салон вслед за бабулькой, приняв помощь графа, и уставилась на серого говоруна в ожидании ответа. Только поймет ли? – Боюсь, я еще не раз пожалею о своей мягкотелости… Соври уж, безбилетник, мне какую-нибудь клятву верности, что ли.

Ха! Его пернатость больше интересовали заклепки в обивке диванчика напротив! Ковырял их когтистой лапкой, пытался подцепить клювом, полностью сосредоточившись на своем занятии. Он свое слово сказал и больше этот вопрос обсуждать не собирался.

Остаток пути мы ехали не спеша. Тихо переговаривалась с Тельмой, планируя использовать визит в Ливику с пользой для дела. Ведьма была решительно настроена не оставлять поступок градоначальника безнаказанным. И как это сделать без доказательства его вины?

Граф пересел на своего жеребца и в компании виконта ехал справа от нашего ландо, о чем-то беседуя с братом.

Сидя спиной по ходу движения экипажа, я задумчиво глядела на убегающую вдаль ленту дорожного полотна. Трава на обочине такая же пыльная, как на Земле. И грунтовая поверхность тракта очень напоминает наши проселочные дороги, с выемками от луж и трещинами. И если не думать о том, что мир чужой, незнакомый, то будто катишься у себя на родине из деревни Березняки в село Топорково…

Сердце наполнила грусть по дорогим сердцу местам.

– Вот кто так пылит?! Так пылит! – ведьма недовольно запричитала рядом со мной.

Нас догонял экипаж, оставляя за собой непроглядную серо-коричневую клубящуюся завесу из частиц сухой земли. Кучер, размахивая кнутом подгонял рябую лошадку. Коляска, очень похожая на английский вариант двуколки конца девятнадцатого века, тряслась и подпрыгивала на неровностях грунтового полотна.

Лео с Рихардом придержали коней, пропуская спешащую повозку. Поравнявшись с нами, лихач сбавил скорость, и можно было рассмотреть его пассажира. К нам было обращено лицо красивой женщины. Выгнулась бровь в изумлении, когда её взгляд наткнулся на виконта, и тут же очаровательный лик исчез, спрятавшись в темной глубине под низким козырьком откидного верха. Экипаж пронесся мимо, окутав нас дорожной пылью. Перри расчихался. Возницы сдавленно ругнулись вслед «Шумахеру». Карре сидел в седле, как громом поверженный: спина прямая, немигающий взгляд, провожающий удаляющуюся двуколку. Моран подъехал к брату и, от души двинув ему по спине рукой, гневно прорычал:

– Де Фруа уже один раз предала тебя, подвела к краю, тебе было мало? Очнись уже наконец!

– Я знаю! – огрызнулся Леонард. Посмотрел на меня и тихо добавил, полагая, что я не слышу: – Я помню. У меня теперь есть та, что остановит одним только своим существованием любую глупость, любой мой опрометчивый поступок.

Граф, проследив за взглядом кузена, помрачнел еще больше. Не помрачнел. Закаменел лицом. Стеганул Ахалаша и рванул вперед.

Василек выпал из моих ослабевших рук.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

______________________________

Бушприт* – горизонтальное либо наклонное рангоутное древо, выступающее вперёд с носа парусного судна.

Кивиак* – сомнительный деликатес из протухших продуктов.

Майкл Майерс* – герой фильма «Хеллоуин» (США)