Текст книги "Оберег для невидимки (СИ)"

Автор книги: Жанна Долгова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

– О… А ты?

– А я кормил птичку. И ждал тебя.

Улыбнулась.

– Слышала я вашу «кормежку»!

– Эти попугаи все такие нелюбезные?

– Не обижай Ашу, – нарочито возмутилась, двигаясь по коридору в сторону лестницы. – Наябедничает Бейлу Оресту – будешь в его вечных врагах.

Виконт хохотнул:

– А то сейчас это чудовище преисполнено ко мне трепетной любовью!

– Как он?

– Сначала бесновался. Потом притих. А когда баронесса уезжала, обозвал нас всех из кареты какими-то морскими монстрами. Дословно: не уследили за пр-ришлой, тр-ролли донные! Ты случайно не знаешь, кто такие тролли?

В обеденной зале было пусто. Служанка убирала стол после трапезы на двух персон. Увидев нас с Лео, присела в коротком книксене и со словами: «Минутку, господа, сейчас подам свежее» скрылась с подносом за неприметной дверью.

– Отец показывает парк твоей матушке, – заметил виконт, подойдя к окну.

Присоединилась, встав рядом.

По подъездной дорожке, удаляясь от дома, шла пара. Женщина в длинном красном платье, совершенно отличном от здешних нарядов, и мужчина в белой рубашке, жилете и светлых брюках смотрелись со спины так гармонично, что невольно залюбовалась этой картиной. Но вот очередной поворот на боковую аллею, и они неспешно свернули, скрывшись за высоким стриженым кустарником.

– У тебя красивая мать. Вы с ней похожи.

– Красивая… – Вздохнула, соглашаясь с ним, и оглянулась на тихо звякнувший сервиз, что служанка расставляла для нас на столе. – Только этот факт принес ей одно разочарование в жизни. На её пути встречались лишь беспринципные потребители и аферисты. А так хочется видеть её счастливой! – Помолчали немного, думая каждый о своем. – Что у вас с Розиной? Согласились её родные с выбором девушки?

– К алтарю богов через четыре месяца. – Криво, но самодовольно улыбнулся его милость.

– Ух, поздравляю! – искренне порадовалась за Лео.

– Простите, – нашу беседу прервал заскочивший в помещение Гантер, – я хотел бы с вами переговорить, бесса Анна. Насчет вашей матушки.

– Я, по правде, тоже собиралась вас искать, – удивилась такому совпадению. – Мы сегодня собираемся отправиться в Бережины…

– Исключено! – Лекарь в возмущении смешно всплеснул руками. – Два дня никаких поездок, никаких прогулок, никаких переживаний! Покой и сон! Нельзя прерывать лечение!

– А… – растерянно оглянулась на окно, из которого мы только что наблюдали нарушительницу постельного режима. Моя рука сама сделала неопределенный жест в сторону застекленного проема. – Вы сказали ей об этом?

– Что? – Гантер проследил за моим пальчиком и со словами негодования сорвался с места. – О каком здоровье можно говорить, когда пациенты делают что хотят!

Под конвоем двух мужчин родительницу ввели в дом. Лекарь вполголоса недовольно высказывал ей свои претензии, а хозяин поместья раздосадованным взглядом косил на домашнего эскулапа. Увидев меня, мама сделала страшные глаза – «Дочь, нам надо поговорить!», а потом мило улыбнулась его сиятельству.

– Спасибо за прогулку, господин Карре.

– Был рад, – коротко ответил Гектор и поцеловал ей ручку. Краска смущения залила щеки Алины Вячеславовны Векшиной.

Вот уж не думала, что от мужского внимания она заалеет как девчонка.

– Мам, мне надо ненадолго уехать, – выпалила я и испугалась от выражененной паники на лице родного человека. – Здесь совсем близко, в трех часах на двуколке. Мы… найдем графа Морана и вернемся. Ваше сиятельство, вы позволите остаться?..

– Конечно. Располагайте моим домом, насколько вам будет угодно.

– Это неудобно, – смешалась мать, – может быть…

– Не может, – отрезал граф. – Я склонен доверять авторитетному мнению господина Гантера.

Вот так, не дав женщине опомниться, её настойчиво отправили в выделенные ей покои в компании лекаря.

Его сиятельство задумчиво смотрел, как мама поднимается по лестнице, поддерживаемая под локоток молодым магом, и тут же, заметив проходящего мимо дворецкого, вполголоса отдал ему какое-то распоряжение. Расслышала только «…посыльного к портнихе», «ткани», «…завтра с утра».

Ай да милорд! Как у нас говорят, взял быка за рога. Еще больше зауважала этого мужчину.

Младший Карре многозначительно хмыкнул и, развернувшись на каблуках, бодро отправился распоряжаться насчет коляски, а я поспешила за «больной» в гостевое крыло. Мамин взгляд, мельком брошенный на меня, сулил ремень, выговор и неделю без сладкого.

– …Я жить без него не могу. Мы должны его найти. Мам, у меня душа не на месте, когда я думаю, как он страдает. А если с ним что-нибудь случилось?

– Ох, Аннушка, все понимаю – я тоже когда-то влюблялась. Но возможен ли вообще ваш союз? – Зашептала «открывая тайну»: – Они все титулованные особы! А ты?

– А я бесса Анна-Лаэта Ньер, представительница древнего дворянского рода из Готуара. Это сопредельное государство с Триберией, в которой мы сейчас с тобой находимся.

– Господи, откуда?

– И документ есть. Познакомлю тебя со своей здешней тетушкой, баронессой Брайт. Вот только найдем графа Морана…

– Нюточка, – простонала родительница, схватившись за голову, – я осознаю, что мы оказались где-то в другом мире, но принять не могу. И все эти люди… Как долго ты была здесь, что уже и тетушкой успела обзавестись? Как все это случилось? А как же наш дом? И надолго мы здесь? Голова пухнет от вопросов.

– Ты же понимаешь, что беседа будет долгой, а времени нет. Я вернусь, и можешь хоть целый день пытать меня с пристрастием! А пока… Представь, что ты в элитном санатории. Служанки, личный доктор, рябчики в ананасах. Красота! Сосед опять же – брутальный дядька, который тебя ангажирует.

– Скажешь тоже… Вот его-то персона меня больше всего смущает. Да и чувствую я себя здесь не в своей тарелке! Все эти настоящие аристократы, дворецкие, лакеи… маги. Действительно маги или как наши шарлатаны?

– Настоящие.

– Мне сегодня господин Карре показывал сад, обмолвился, что фруктовые деревья вообще не подвержены болезням и паразитам. Какие-то там чары… не придала значения словам. Прям сказка какая-то… Он говорит, а я молчу. Он смотрит на меня, а я чувствую себя дура-дурой. И что странно, перед нашей богемной интеллигенцией не роптала, перед министрами да олигархами не тряслась, а перед ним онемела, отупела. С мыслями собраться не могла.

– Ма-ам… – протянула насмешливо-снисходительно.

– Езжай уже к своему Рихарду! – сдалась родительница. – Разберусь.

Получив благословение, вышла из покоев родительницы и остановилась в нерешительности, а потом, ведомая каким-то мазохистским чувством, прошмыгнула в покои Морана. Место, где последний раз виделась с графом. Место, где отдала себя этому мужчине. Где познала радость единения душ и тел. Где меня любили, и сама любила… как в последний раз.

Аккуратно заправленная постель.

Задернутые шторы.

Ни пылинки, ни соринки. Идеальный порядок. Горничные, казалось, убрали даже сам дух хозяина спальни.

Он провел здесь два дня в затворничестве. О чем думал? Наверняка прощался навсегда и умирал от неизвестности.

Глава 17

– Как же я без указательного пальца, дядь Вить, жениться-то буду?

– А что ты с женой указательным пальцем делать будешь?

– Ну, я точно не знаю. Я человек ещё молодой.

(х/ф «ДМБ»)

Три часа размеренной скачки, болтанки и предвкушения встречи. Ближе к Бережинам меня начало колотить от волнения. «Быстрее, быстрее», – мысленно подгоняла лошадок. Кусала губы и всматривалась вдаль, пытаясь рассмотреть за деревьями крышу двухэтажного строения. И когда она наконец показалась, впилась взглядом в чердачные окна. Где-то в третьем справа вдруг да мелькнет солнечный блик в стеклышке маленького телескопа, направленного в сторону дороги. Но нет. Все окошечки наглухо закрыты, да и светило уже перевалило на другую сторону дома, оставляя фасад здания в тени.

Наш экипаж на полной скорости влетел на территорию особняка и не успел затормозить у парадной лестницы, как на крыльцо вывалились по одному все обитатели дома. Удивленная Офра, вытирающая руки о передник. За ней Тибор, поправляя, видимо, в спешке надетый сюртук. Последней вышла Тельма. Как же долго я её не видела! Смешно сказать, но она совсем не изменилась! За два-то года моего отсутствия.

Приятно до слез было очутиться в её теплых объятиях. Услышать ворчливый, срывающийся от переполнявших эмоций, но такой знакомый ласковый голос!

– Еще один! – Вскрик кухарки отвлек от милой встречи.

Прижав ладони к груди, женщина ошалело взирала на птицу в клетке в руках Леонарда.

– Одна! – не без гордости ответил он на вопрошающий взгляд Офры. – Принцесса для пирата.

И словно в подтверждении его слов из полуоткрытых дверей раздался нахальный голос Перри:

– Танцую только с кор-ролевой!

Аша отреагировала мгновенно:

– Ты мой холес-сий… Иди, пацалую.

Бейл Орест хотел вякнуть что-то, но запнулся на первом слоге и подозрительно замолчал.

Для всех блуждания милорда вот уже второй день по лесам с охотничьим ружьем и арбалетом наперевес не являлись чем-то необычным. Это, как выяснилось, вполне в духе графа Морана – заядлого добытчика и просто любителя пострелять. Ну не взял с собой Ходера – который, кстати сказать, не далее как накануне вечером наведывался в деревню – ну и что такого? Не впервой. Бывало, господин по три дня не выходил к людям. Только вот настроение у него тогда было совершенно другим.

А я к концу дня места себе не находила. На мое предложение рвануть с утра в эти дебри, добраться до домика лесника ответили отказом. Ведьма многозначительно указала на хмурое небо. Лео поддакнул: будет дождь. Не стоит переживать, сам выйдет к завтрашнему обеду.

Но ни к завтрашнему, ни к послезавтрашнему Рихард не появился. Небеса обрушили на землю ливень, не прекращавшийся ни на минуту.

С кружкой горячего танака в руках устроилась в кресле у камина в столовой и бездумно смотрела, как огонь пожирает поленья. Тепло от очага мягко и горячо окутывало небольшое помещение, даря уют и насылая дремотное состояние. Карре, сидя за столом и подперев голову рукой, откровенно клевал носом над чашкой салепа. Ведьма напротив него, подслеповато щурясь от плохого света, читала какую-то книгу. На посудном комоде стояли две клетки с говорунами. Аша, игнорируя соседа, пыталась разгрызть какой-то крупный орех, похожий на грецкий, а Перри, просунув лапку сквозь прутья, старался-пыжился подцепить коготочками кольцо на дверце металлического «домика» пернатой гостьи. Получалось плохо. Но он повторял это действие раз за разом, не оставляя попыток освободить «принцессу» из «темницы». В другой день я бы посмеялась над трогательной настойчивостью жако, но не сегодня.

Тревога, засевшая в душе занозой, не давала расслабиться. Таурон хранил невозмутимое спокойствие, сколько ни спрашивала, что он чувствует, и посылал сны о ромашковом поле. Не было в этих видениях ни графа на Ахалаше, ни маленького мальчика, ни меня, бегущей за ним, а только бескрайнее бело-желтое море под тяжелыми грозовыми облаками, висящими над землей низко, хмуро, пугающе.

– Здесь есть где-нибудь в округе большой луг? – На мой вопрос Лео с Тельмой заинтересованно подняли головы.

– Есть, – ответил виконт. – В часе ходьбы на восток от поместья. Зачем он тебе?

– Не знаю… Чувствую, туда мне надо. Оберег что-то пытается сказать… показывает одно и то же место: большое нескошенное поле в ромашках.

– Как давно? – спросила знахарка, нахмурившись.

– Каждую ночь со дня приезда.

– Если завтра распогодится, поедем на лошадях, – кивнул Леонард. – В ту сторону дороги нет, только узкая тропа, коляска не пройдет.

– Поедем, даже если не распогодится, – сказала, как отрезала, и… словно отпустило меня.

– Голуба, ты же не умеешь верхом!

– Да как-нибудь, потихоньку, – махнула рукой и улыбнулась тайной надежде.

Только забрезжил рассвет, а две лошади с всадниками уже двигались неспешным шагом по старой дороге, что вела на обширные пастбища и сенокосные луга, принадлежавшие феодалу Рихарду Морану. Тележная колея бежала, сворачивая то влево, то вправо, огибая холмы-курганы, покрытые низким кустарником, похожим на багульник. В воздухе стоял тяжелый запах мокрой земли и травы. Из-за отсутствия ветра было душно и влажно. Путь занял чуть больше часа. Виной тому была моя боязнь быстрой скачки и отсутствие опыта верховой езды. Да какой там опыт, когда я на лошади сидела третий раз за всю свою бытность в обоих мирах! Катание по лесу на Сольвик с Браской вообще в расчет не принимала – это было в другой жизни. Я даже не помню своих ощущений от того путешествия к озеру по триберийским дебрям.

Дорога, сделав очередной поворот, миновала невысокие каменистые пригорки и нырнула в лес. Чем дальше мы забирались вглубь, тем деревья становились старше и выше. Пышная растительность давила с обеих сторон, визуально сужая тропу для гужевого транспорта. Минут через десять впереди показался просвет. Вырвавшись наконец из плена этих джунглей, мы с Лео оказались на краю огромного луга.

Стояли перед широкой, ровной, как стол, целиной в окружении деревьев, а впереди… Конца и края не было видно этой ромашковой плантации, побитой ливнем! Убегающий вдаль простор, а за ним стоял темной линией, как отдаленным забором, другой лес – хвойный. Острыми верхушками-пиками смыкаясь с небом на горизонте.

Я такой сюрреалистической картины никогда в жизни не видела. Не передать словами открывшийся вид. Над головой зависло тяжелое покрывало, сбитое из разномастных облаков – серых, синих, черных. Впечатление, будто ветры согнали в одну точку всю небесную тяжелую армаду. Как если бы это место чем-то провинилось перед небесной канцелярией, и с минуты на минуту грянет суровое наказание.

Жуткое зрелище и восхитительное одновременно. И не ясно, отчего сердце сжимается, от восторга или от страха.

– Куда дальше? – спросил, оглядываясь вокруг, Леонард.

– Понятия не имею, – растерянно отозвалась. – Помоги спуститься с Сивки-Бурки.

Не сказать, что я измучилась, сидя в седле, но ноги соединить хотелось до зуда во всем теле уже минут через десять, как выехали из поместья.

– Что или кого ждать? И с какой стороны?

– Ждать твоего кузена, а вот откуда, не имею представления, – пробурчала, разминаясь. – Но зато у меня вот что есть, – сказав, вытащила из седельной сумки замотанный в ткань телескоп. Он же – подзорная труба с чердака. – Забирайся обратно на коня, будешь Наполеоном Бонапартом*. «Прочесывай» окрестности.

– Прекрасная бесса, вы не перестаете меня удивлять!

– Да, я такая. Надеюсь, ты знаешь, как наводить фокус.

Карре только фыркнул на мой скепсис.

Сверкнула молния, а следом громыхнуло. Но где-то далеко, потому и не так тревожно. Стоять на месте не хватало никаких нервов. Закутавшись плотнее в плащ, ежилась и зевала.

Рассеянно посматривая на небо, все пыталась определить: похоже оно своим цветом и хмуростью на то, из сна?

– Горизонт чист, – отрапортовал виконт, продолжая всматриваться в окрестности через окуляр оптики. – Ни одной живой души.

А что я хотела увидеть?

Наверное, Рихарда, стоящего посреди поля и призывно машущего нам руками.

Сжала в руке оберег.

Зачем ты показал мне именно это место? Что здесь должно произойти? Ждать кого-то или начинать искать самим? Возможно, мы рано приехали, а возможно – поздно.

– Я думаю объехать луг по краю с двух сторон, – задумчиво предложил мужчина.

Меня кольнуло сомнение: объехать не проблема, но вот если человек лежит где-то среди травы – не увидишь его ни простым глазом, ни в подзорную трубу. Здесь бы радиоуправляемый беспилотник-квадрокоптер пригодился. А за неимением оного…

– Ты как, дружочек? Живой? – Из другой седельной сумки выудила на белый свет спеленатого Бейла Ореста. Карре подавился воздухом и отчаянно закашлялся. – Угу, я полна сюрпризов. Сами мы до китайской пасхи будем прочёсывать эту плантацию.

Улыбнулась и ойкнула, когда освобожденный жако больно цапнул за палец в отместку за подобное обращение с собой и за коварство: обещала только погладить, а сама?.. Обманщица!

– Я начинаю жутко завидовать брату, – задумчиво сказал его милость, глядя на меня с жадным интересом.

– Давай для начала найдем его. Лети, Перри! Ищи Рихарда. Ищи Морана! – Подбросила попугая, но тот, лишь пару раз взмахнув крыльями, опустился мне на плечо, крепко вцепившись когтями в ткань плаща, отказываясь выполнять просьбу.

– Что ты хочешь от глупой птицы? У неё мозг чуть больше фасолины! Только и может, что ругаться как грузчик, – вмешался мой спутник, цепляя говоруна обидными словами.

Пернатый питомец покосился на Лео и, «расправив плечи», вдруг выдал, подражая неизвестному женскому голосу:

– Шо сказал? Жубы лишние?

– Все? Выяснили, кто круче? – перебила я словесных дуэлянтов, злясь на них и на ситуацию. – А теперь, пожалуйста, лети! Ищи своего… – Отошла на пару метров от виконта, чтобы он не слышал от меня слов скверных, и тихо добавила: – Бздуна.

Птиц встрепенулся, словно разминаясь, и стартанул, жестким крылом ударив меня по щеке. Не-ет, все-таки он большая умница!

Пришлось снова забираться на коня – с готовностью сразу же сорваться с места, если «разведчик» что-то заметит и – я была уверена – подаст знак.

– Где он, я не вижу?

Серый питомец быстро растворился в хмуром пространстве над лугом.

– Летает туда-сюда, – откликнулся Леонард, зорко следя за ним в трубу. – Сейчас завис на одном месте… Нет, дальше полетел… Теперь кругами, увеличивая радиус… Почти у самого леса мечется… Стайку птиц вспугнул… Возвращается.

Спина невольно напряглась в ожидании, руки сжали повод и… разжали разочарованно, когда Перри спокойно и молча опустился на холку моей лошади. Но был в этом и хороший знак: в ромашках графа нет!

Общим решением было остаться на месте. Если пойдет дождь – густая крона деревьев укроет, стоит только отступить на несколько метров назад.

Время шло. Поднялся ветер, погнал тяжелые тучи. Гроза быстро удалялась от нас в сторону далеких высоких гор в сизой дымке. Заколыхались островки травы, устоявшие, не придавленные ливнем к земле; зашумела листва, сбрасывая остатки влаги. Где-то в стороне сквозь небесную завесу прорезался столб солнечного света. Будто кто пальцем наугад ткнул в черное покрывало над головой, прорвав дыру.

Я только мельком глянула на восхитительное зрелище и вновь сосредоточилась на главном. До рези в глазах всматривалась вдаль, вскидываясь от малейшего движения теней меж зарослей кустов и деревьев. Взгляд то и дело метался налево, направо, далеко вперед.

– Может быть, не сегодня? – робко спросил Карре спустя время.

– Может быть, – ответила устало, передавая ему флягу с водой.

Тучи ушли, подгоняемые теплым ветром, небо прояснилось, и обрадованное солнце от души заливало землю своими расплавленными лучами.

Было что-то неправильное во всем этом. Во сне я видела совсем другую картинку.

Опоздали?

Но внутренний голос говорил, что нет. Тогда… Что-то случилось с Мораном? Что-то помешало ему выйти к нам? Или моё воображение сыграло со мной злую шутку, приняв обыкновенный сон за некую подсказку о том, где произойдет наша встреча?

Должна была признать, что да, сыграло, но упрямо отправляла нашего пернатого дружочка в дозор. Перри облетал луг по периметру и возвращался ни с чем. Получал награду в виде орешков и снова улетал, безропотно смирившись с прихотью хозяйки.

– Домой? – Виконт посмотрел на меня с сочувствием.

– Домой, – ответила глухо, скрывая слезы.

Сморгнула каплю с ресницы и, разворачивая лошадь в обратный путь, бросила последний взгляд вдаль, на темную стену густого леса, как вдруг… Померещилось? Какое-то движение, черная размытая точка появилась там, где секунду назад еще ничего не было, кроме частокола стволов.

– Лео, что это?

Ёкнуло сердце.

Мужчина, успевший замотать трубу в холстину, принялся суматошно разворачивать её обратно.

– Это конь, – пробормотал с сомнением и, подкрутив колёсико настройки фокуса, привстал в стременах. – Это… Ахалаш?.. Хромает и без седока. – Изумление в его голосе сменилось тревогой.

А потом он, неожиданно резко пришпорив коня, рванул с места и понесся навстречу скакуну брата. Жако сорвался следом. Моя же кобыла… пошла пешком. Я от такого поворота даже растерялась.

– Меня забыли! – пискнула в отчаянии.

Неумело понукала животное, чтобы хоть немного ускорить его. Но только больше злилась и наверняка причиняла ей боль своими корявыми действиями.

«Господи, господи, почему без седока?» – подгоняли меня последние слова виконта – «Где он потерял хозяина?»

Ладонью звонко хлопнула по крупу лошади. Та подо мной всхрапнула недовольно и сменила шаг на рысь. Мне осталось только вцепиться в луку седла и постараться не свалиться в мокрую траву на полном ходу.

Я видела, как Лео подскочил к Ахалашу, как спрыгнул со своего Декара и… какая-то возня началась у самой земли.

Когда подъехала, от увиденного на миг потеряла дар речи. А потом меня затрясло так, что руки заходили ходуном.

– Что с ним? Лео, не молчи, он живой? – вскрикнула, поддавшись панике.

– Живой. Помоги. Я его приподниму, а ты ногу вытаскивай.

Оказывается, вышедший на луг с разодранной до крови задней ногой конь Морана волок по земле опрокинувшегося бесчувственного хозяина, чья конечность застряла в стремени.

На первый взгляд никаких повреждений у Рихарда я не увидела. Грязная мокрая одежда. Бледное лицо, несколько мелких царапин на щеках и подбородке, и лоб рассечен несильно у самой кромки роста волос. Весь в траве и хвое, что успел собрать на себя, пока скакун тащил его по лесу.

Общими усилиями освободили графа из плена стремени. Виконт мельком глянул на рану Ахалаша и сказал:

– Кто-то укусил его. Хорошая хватка, на волчью похожа.

– У вас же здесь нет хищников! – С подозрением оглянулась на Карре, смачивая носовой платок водой из фляги.

Даже Перри, казалось, проникся ситуацией и тихо сидел на Декаре, посматривая сверху на происходящее.

– Нет. И если учесть, что случилось это совсем недавно, то… Демон, даже не знаю… на секача могли напороться. Сейчас кабанчики подрастают, – рассуждал он, пока я протирала лицо бессознательного Морана, с жадной нежностью разглядывая его.

Таким ли я его видела в своих снах, те ли черты я трепетно хранила в фантомной памяти, доставшейся от той Анны, что ушла из этого мира незадолго до моего возвращения сюда же? Вот ведь парадокс: чувствовала смертельную тягу к этому человеку и одновременно предусмотрительную осторожность и стеснение, как к незнакомцу, который откроет глаза и спросит вдруг: «Ты кто? Не это лицо я целовал, не в этих глазах звезды считал». Тогда я была красавица, а сейчас… О, я прекрасно знаю, как выгляжу без грима.

– Почему он не приходит в себя? – спросила чуть не плача, когда попытка растормошить мужчину ни к чему не привела.

– Мог головой удариться…

– Опять?! – взвыла с досады и провела рукой по волосам пострадавшего. – Рихард, миленький, очнись, а? Ну что ж так не везет тебе на голову? Недавно только отошел, и снова здорово. А в следующий раз что, совсем её себе оторвешь? Ой! – испугалась сказанного. – Не надо следующего! Это я не подумав. Ты мне с головой нужен. Лео, чего стоишь? – На нервной почве меня понесло. – Перевяжи коня, мучается животное! Где тряпка, в которой был телескоп? Вот ею и замотай рану. Как мы его повезем? В Бережинах лекаря нет! Как быть? Через седло перекидывать? Ты слышал? – Резко прекратила причитания. – Он застонал, ты слышал?

Виконт так низко склонился над братом, что ухом буквально прильнул к губам кузена. Прислушался.

– Рич, эй, дружище!

– Убери от меня свою рожу, – хрипло выдохнул граф.

Меня затопила такая радость, что, всхлипнув, отползла от лежащего, чтобы спокойно и беззвучно разреветься в сторонке.7bcf23

– Придурок! – Скрывая за суровостью колоссальное облегчение, виконт отпрянул от родственника. – Где тебя носило? Что случилось?

Рихард тихо застонал.

– У Вороньего Лога стадо кабанов встретили. – Сделав попытку привстать на локтях, Моран скривился в болезненной гримасе. – Кажется, ногу сломал.

– Я так и думал, – кивнул Леонард. – Всего лишь лодыжку – это не смертельно.

– Лютый вепрь оказался… – проговорил, прикрыв глаза и еле шевеля губами. – Ахалаш понес. Помню только поваленное дерево на пути, и все. – Хмыкнул раздосадованно: – Даже оружие не успел взять. Как он там?

– На задней правой рана глубокая. Хромает сильно. Видно, мышцу повредил серьезно, кожа лоскутом висит.

– Вот ведь… – тихо выругался его сиятельство. – Где мы сейчас? Ты как меня нашел?

– Луг недалеко от Бережин. – И, видя, что тот его не понимает, пояснил: – За холмами, на восток. И нашел тебя не я… – выдержав томительную паузу, посмотрел в мою сторону, – а она.

Моран медленно оглянулся через плечо и замер. Кажется, даже дышать перестал.

– Здравствуй, – сказала, глядя в любимые глаза.

– Анна, – прошептал он одними губами.

Дернулся, извернулся и, забыв о пострадавшей ноге, рванулся встать. Тут же, взвыв от боли, повалился набок.

– Что ты, что ты! – Подскочила и, придержав за плечи, уложила обратно. – Не надо вставать. Сейчас что-нибудь придумаем.

– Поищу в лесу палки подходящие – зафиксируем твою «оглоблю», – прокряхтел Лео, поднимаясь с колен, и деликатно оставил нас одних.

– Аннушка… Анна… Моя бесса… Душа моя, Аннушка… – все повторял его сиятельство, словно не верил своим глазам и, взяв в плен мои руки, целовал, целовал, целовал.

– Я вернулась, а тебя нет, – упрекнула, скрывая волнение.

– Ты исчезла, и меня не стало, – сказал глухо, спрятав свое лицо в моих ладонях.

– Я два года к тебе возвращалась.

Посмотрел пытливо, чуть нахмуренно.

– Для меня эти дни были ночами. Непрекращающимися холодными ночами.

– Я волновалась…

– Я люблю тебя, моя графиня.

Прерывисто вздохнула. По плечам приятный озноб прошелся, и низ живота свело.

– Бесса.

– Это недолго исправить. Завтра же…

– С больной ногой?

– Ты скажи только «да» – ползком поползу!

Щемящее чувство заполнило моё сердце.

– Я люблю тебя, Рихард Моран.

________________

*Анна имела в виду сходство со знаменитым персонажем на картине Ораса Верне «Битва при Ваграме 6 июля 1809 г.»