сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
— Совсем чуть-чуть, — он тоже смеялся, — мам, ну удалась у меня сестрица. Но ты краше.
Мы вошли в подъезд и поднялись на наш этаж. Как мне было… даже слов не могу найти, чтобы описать то состояние счастья, которое меня поглотило на тот момент. Вот просто кричать о нем хотелось, чтобы все знали насколько я счастлива, что бывает оно на земле, и у меня есть. Дышалось легко, полной грудью, свободно. Мой взрослый мальчик был рядом — вот причина.
Дома меня встречала вся моя семья. Люба с Сашей и детьми, мама и Митя. Я была рада последнему, хотя даже представить не могла, как он здесь оказался, но он был и это к лучшему. Я вопросительно посмотрела на моего сына, а он с улыбкой произнес.
— Мама, дядя Митя позвонил, а я счел своим долгом пригласить его к нам, заодно и познакомились. Я рад за тебя, мама.
— Все сложно, Сашенька.
— Нет, сложности создаешь ты сама. Мы поговорим об этом, обязательно, но потом.
Мы сидели за столом и нахваливали мамину стряпню, а она чувствовала себя королевой.
Как давно мы не собирались все вместе, всей семьей. Это ведь так здорово и так нужно. В эти моменты понимаешь, что ты не одинок, что есть люди которым ты нужен, которые тебя искренне любят и о которых ты просто забываешь, когда грустно. А ведь достаточно вспомнить о них и сразу станет легче.
Вечер пролетел, как одна минута. Люба с Сашей засобирались домой, Ванечка спал на руках у Саши. Маришка зевала сидя рядом с Сережей, а он уговаривал ее потерпеть и не уснуть до дома, и даже обещал немножко нести ее на руках. Валерка его поддерживал, и тоже обещал нести ее часть дороги.
И вот они ушли. Митя тоже начал собираться.
— Вы не останетесь? — спросил мой сын.
— Я не знаю, — Митя совсем растерялся.
— Саша, я, — я не могла найти слов. Что он делал? Да, я понимала, что должна предложить Мите остаться, с Сашенькой они понравились друг другу и после заявления моего сына, я просто должна была сделать следующий шаг. Но тогда, если он останется, он будет спать, на месте моего мужа! Как это?
— Так, дядя Митя, Вы остаетесь. У мамы куча комплексов и заморочек, но она Вам рада была, Вы же видели. Так пусть все так и будет, Вы остаетесь. Некоторые вещи надо ломать, даже если очень больно.
У меня не было больше выбора.
— Оставайся, Митя, — произнесла я.
И он остался.
========== Часть 46 ==========
Больше нет пирогов в моем доме. Я не пеку, мне некогда. Митя готовит то, что попроще. А я и тому рада. Я живу на работе, прихожу домой переночевать, а то и не прихожу вовсе. Митя терпит, понимает, что очень тяжело возвращаться в дом, где не осталось никого кого любила, с кем жила всю жизнь. Только он. И хотя мы с ним уже вместе третий год, но никого из них он заменить не может. Хорошо, что понимает и принимает меня такой, какая я есть.
Мой сын устроился подрабатывать на кафедре. Начал научную работу, он теперь там… совсем там, и что вернется надежды все меньше и меньше. А я языка не знаю, да и по тому как гостила у него, я там лишняя. Там его жизнь, а здесь моя.
Неужели вот так и будем врозь, всегда врозь с единственным сыном — с мальчиком ради которого я готова… Но я то готова, а ему оно нужно? Судя по последней встрече — нет не нужно. Как часто, я слышала от него: «Ты просто не понимаешь, мама». Может и не понимаю, потому что врозь. А были бы вместе, то поняла, обязательно бы поняла… Но вместе осталось в прошлом…
С тем и вернулась, с пониманием, что теперь врозь. Вернулась, а у мамы инсульт, думала вытащим. Ведь какая разница сколько маме лет, она ведь мама и пусть ворчит, и все ей не так, но рядом…
Но увы…
Так я и осталась только с работой… Ну да еще с Митей.
Вроде и хорошо мне с ним, и уютно и спокойно… Но все не то… А может, я и сама виновата, построила стену и не пускаю его в свою душу. Но с ним я не одна. Есть кому слово сказать, а сказать надо иначе ведь и сойти с ума можно.
Вот так и живем вдвоем в моей квартире. Свою он сдал и деньги отдает дочери, им молодым, да с двумя детьми нужнее. Митя еще на службе. Переживает, что генеральские погоны ему не светят. Но я не понимаю такого. Я ж как защитила кандидатскую от тоски, так больше к славе и не стремилась. Не понять мне взлетов по карьерной лестнице, вот не понять и все.
Рома развернулся в своем отделе, теперь когда его женщины ко мне на сохранение или роды поступают, так бежит, истории читает, назначения проверяет. Смешно. Я говорю ему: «Ты меня что ли проверяешь? Рома, зачем?»
А он пожимает плечами, смущается. Нет не меня он проверяет, просто к делу к своему так относится, так же как и я. Но мы понимаем друг друга, всегда понимаем и чувствуем.
Митя замуж звал, чтобы по закону. Я против. Зачем? Мне и так хорошо. Его мне ничего не надо, да и у меня по сути ничего нет, только то, что Сашеньке принадлежит. Так, что мы с Митей только и есть друг у друга. Хорошо, что Господь мне его послал. Он надежный человек, и я люблю его по своему. Нет, не так, как мужа моего любила и не так, как Глеба, но люблю, нуждаюсь в нем, в руках его сильных и грубоватых, в душе его солдатской, прямой такой и бесхитростной. Я и люблю его, наверно, за то, что так разительно отличается от всех мужчин ранее окружавших меня. Но он настоящий, и с ним спокойно! Если бы вы знали, как это много чувствовать себя защищенной, а не одной на ветру.
Я вот приехала из Америки. Он встретил меня в аэропорту и сразу все понял, и как горько мне, и как одиноко, и больно как. Обнял, прижал к себе, и произнес: «Ну что теперь в гости ездить будешь!» Мне так спокойно стало и думы все невеселые улетучились, а ведь про гости я не подумала. А «гости » существуют и ездить буду, сын ведь — кровиночка моя! У меня остался только он. Нет еще Митя, еще Люба с Сашей и внуки. Что ж я плачу от одиночества, не одинока я совсем.
Вышла на работу и все встало на свои места. Все да, не все. Люба беременна. Я возмущена до глубины души. Да сколько можно? На работе она пахарь, дома ломовая лошадь, своих трое плюс Сережа и Алексей (брат Саши) им почти совсем дочку отдал. Я понимала, что дома няня, но она только за Ванькой смотрит, ну еще за Лешиной девочкой. А остальные что? Конечно, Валерке и Сереже по пятнадцать, а Маринка при них. Они ее и в школу ведут, и забирают, и уроки делают. Но им же всем родители нужны, а тут еще один наметился.
Пошла к Саше. В приемной пришлось задержаться с Татьяной секретаршей поговорить. Потом зашла к Борисову. Первый вопрос:
— Вы Любу смотрели?
— Да, Саша, смотрела.
-Что?
— Беременность 5-6 недель. А что ты ожидал услышать? Маточная, все в порядке.
— Ну слава Богу! А я уже переживать стал, что никак не беременеет.
— Саша, ответь зачем? Ты ж ее загонишь в гроб! Сколько детей тебе нужно?
— Пять.
Я разозлилась, причем сильно, я почти ненавидела его в этот момент, я смотреть не могла на его красивую рожу и непомерные амбиции. За что он так с ней, это способ самоутверждения?
— Неужели ты не понимаешь, как она устает, у нее непомерная нагрузка и физическая и психическая. Что ты делаешь?
— Это моя жена и мой ребенок. Мы с женой так решили, я должен обсуждать вопросы планирования моей семьи еще с кем-то? Вы ее мачеха, да вы близки, но рожать или не рожать мы решим сами. Вы будете вести беременность и принимать роды?
— Конечно, Саша. Не ожидала я от тебя такого отношения. Чем заслужила то?
— Да просто достали все. То Федор пришел, тоже он знает, как нам лучше. Теперь Вы.
— Я не чужая… Или как?
Меня душили слезы. От кого — кого, но от Сашки в жизнь не ожидала. Чего взбесился то?! Я же о ней беспокоюсь. Это же третье кесарево впереди, не шутки. Не стала его дальше слушать, развернулась и в дверь. А там Люба.
— Тетя Катя! Что случилось?
Да, чтоб она слезы мои не заметила быть такого не может. Люба вопросительно посмотрела на Сашу. Между ними состоялся молчаливый диалог.
— Тетя Катя, Вы к нам сегодня?
— Нет, у вас своя семья, а у меня свой дом есть.
Я отодвинула ее с дороги и ушла. На душе скребли кошки. Зря я с ней так. Она то ни в чем не виновата, просто сорвалась я, обидно мне и больно. Самокопанием заниматься было некогда, работа была. Родили, все путем. Я вернулась к себе, а там Люба подошла.
— Тетя Катя простите его. — подсела рядом, как кошечка.
— Да простила давно, какой - никакой, а не чужой он мне. Сама как? Как потянешь все?
— Как обычно, взвалю на плечи и понесу. Да нормально все, я тоже девочку хочу. Но уж кто получится. Ой, объявление в газете прочитала« Определяю пол ребенка с точностью до пятидесяти процентов.» Вот веселилась, и на такое ведь клюют и идут и деньги платят, а обмана вроде и нет, все честно и проценты тоже.
У меня отлегло.
— Люб, дети как?
— Нормально, так проблемы по мелочам, а в целом хорошо.
— Тетя Катя, у Вас то что? Дома порядок? Про Сашеньку я все знаю.
— Да, дома нормально. А вот про сына все думаю: неужели не вернется он? И видеть буду вот так раз в год?
— Он тоже будет приезжать иногда. Тетя Катя, я думала над такой ситуацией. Моим Валерке, да Сереже уже по пятнадцать. Они уже думают, как жить будут. И я им тоже предлагала уехать. Сережа отказался сразу, его здесь многое держит, я не говорю про нас с Сашей, но тут его мать и Марина моя. А Валера рассматривает такой вариант.
— Валера не уедет, не думай даже, Любонька. У Валеры характер другой. Хотя вы все упертые, аж жуть.
Я хотела еще сказать, но в дверь постучал и вошел Борисов.
— Екатерина Семеновна, я не хотел Вас обидеть, и понимаю, что Вы за нас же и беспокоитесь. А кому еще беспокоиться? У нас кроме Вас и Саши родственников нет. Просто вспылил, устал я. Еще Федор пришел, типа как я могу, она нужна на работе. В его планы ее беременность не входит. Вот и вспылил, простите!
Он глянул на меня своими синими глазами, и я растаяла. Какой же он все-таки…
— Саша, чай налить?
— А что чай?! Пирожков то нет.
— Есть, с мясом, как ты любишь. Я пекла вчера.
Нет все-таки люди не меняются, взрослеют, конечно, но в целом он остался таким как и был, и Люба моя, какая была такая и осталась, только выросли и перышки цвет поменяли, а души те же.
========== Часть 47 ==========
Я думала уехать к Сашеньке прямо с начала лета, и пробыть до осени. Но у меня ничего не получалось. Пока Люба не родит, я никуда не поеду. Поговорила с сыном по телефону, объяснила ситуацию. Конечно, он понял. Он всегда все понимал правильно, мой милый мальчик. Только совсем взрослый мальчик. Немного взгрустнулось, как все-таки жаль, что он так далеко…
— Катюша, выходной сегодня, у тебя какие планы? — Митя возник рядом со мной.
— Я вся в твоем распоряжении, — я прижалась к его груди.
— Может, за город?
— Нет, а вдруг Люба надумает рожать. Я не могу, я могу так, чтобы все время на связи.
— Хорошо, тогда ты пока дома, а я съезжу в часть, а потом, может к Оле подъедем?
Я была не против. С Олей сложились теплые отношения, а детишек так я просто любила.
Таки порешили: он в часть, я на работу, потом он за мной заедет и мы вместе к Оле.
Но на работу стоит только попасть, как все остальные дела перестают существовать и жизнь останавливается, ограничиваясь родзалом и операционной. Как вы понимаете, только меня в воскресение на работе и ждали. Прям, как пришла так и поступили самые сложные женщины, с которыми ни один врач не справится…
Шучу, конечно, но сначала было кесарево у женщины с эклампсией, а потом роды в тазовом.
Подходя к своему кабинету, я хотела только домой, только кушать и баиньки, но Митя меня уже ждал. Его надежды я рушить не собиралась, и позвонив Любе, чтобы знала где меня искать в случае чего, мы поехали к Оле.
Оля как-то засмущалась, открыв нам дверь, но внуки уже висели у деда на руках.
Мы прошли в комнату, там на диване сидела женщина, лет шестидесяти на вид. Митя расстроился увидев ее и с укором глянул на дочь.
— Катя, познакомься, это Клава, она вырастила Оленьку. Клава, а это моя жена — Катя.
Мне было неприятно. Сразу возникла целая куча всяких вопросов, но я лишь улыбнулась и сделала вид, что мне просто безумно приятно ее видеть.
Митя был молчалив и напряжен. Оля сникла, наше существование скрашивали лишь мальчишки.
Зато Клавдия щебетала и щебетала, вспоминала разные случаи из Олиного детства, рассказывала в каких частях они жили, какой Митя был молодой…
Время тянулось нещадно, казалось, что этот вечер никогда не закончится.
— Где ты, Клава, остановилась в Москве? — спросил Митя.
— Да у сестры, помнишь Полину, так она уже лет десять в Москве, вот у нее.
— Далеко?
— Станция метро Выхино.
— Поехали, я провожу.
— А жена твоя?
— Катя, а Катя домой. Доберешься, Катюша?
Мне было очень неприятно, но конечно я сказала, что доберусь.
Я еле как дождалась его. Чего только не передумала. Но вернулся он поздно, я уже давно лежала в кровати, пыталась читать, но не могла. Мысли были слишком далеко, и вовсе не о том, что в книжке написано. А как услышала звук ключа в замке, так сразу свет погасила и притворилась спящей. Он решил, что я давно сплю, разделся и лег. А через некоторое время я услышала его похрапывание.
Я не спала всю ночь. Я составила целую историю их отношений, и никак не могла понять, почему они не вместе. Судя по их общению, друзьями они не расстались. И как давно расстались? И все-таки, почему? Они были близки, многие годы. Я же не дура конченная, чтобы не понимать, что у него были женщины до его пятидесяти лет, что я далеко не первая, и что была мать Оли. А потом она умерла, а Оля была совсем маленькой. Естественно, ее кто-то растил. Почему меня никогда не интересовало кто?
Почему мне не хотелось узнать о нем больше? Может быть потому, что я вывалила на него весь свой груз и решила, что достаточно, что если он понял и принял, то мне ничего больше и не надо.
Я ощущала его тем необходимым плечом, защитой от всех невзгод, я даже не задумывалась люблю ли я его. Мне с ним комфортно, мне спокойно, он всегда находит для меня нужные слова, он обеспечивает мой быт и принимает такой какая я есть. И потом, если задуматься, то он далеко не первый мой мужчина. Но мне с ним надежно. А чего еще можно желать? Это по молодости нужны шуры-муры и подвиги, но я далеко не молода и, что такое одиночество, я ох как знаю. Так он и есть моя защита от одиночества. Так что не буду я выяснять отношения. Ну было, но ведь закончилось, а в том, что закончилось, я нисколечки не сомневалась.
Так, что утром я встала пораньше и напекла блинов, а потом разбудила его завтракать.
— Катя, я должен объяснить. — он был расстроен.
— Кому и что?
— Насчет Клавы.
— Нет, Митя, я не хочу знать, понимаю, что не девственника встретила, и с меня хватит. Больше знать ничего не хочу. Пойми. мне будут неприятны подробности. Я начну о них думать, сравнивать, а я просто хочу быть с тобой, и больше ничего, понимаешь, Митя?
— Ты необыкновенный человек.
— Обыкновенный, только душа, как одна сплошная рана, и только соли мне туда не доставало.
Мы ели молча, потом собрались на работу. Каждый на свою. Он проводил меня до института и поехал дальше. А у меня начался круговорот людей в природе.
День пролетел незаметно. Незаметно начался и незаметно кончился. Вот и домой пора собираться. Я оделась в свою уличную одежду и была почти на выходе, когда передо мной возникла Клава.
— Добрый день, Вы ко мне на консультацию? Или Вас привело еще что-то?
— Да вот поговорить хотела.
Я поставила ей стул и села за свой
— Говорите.
— Я каждое лето приезжаю сюда, к Оленьке.
— А я каждое лето еду к сыну, возвращаюсь лишь в сентябре, в начале.
— Я знаю, я много слышала о Вас, Оля рассказывала.
— Хорошо. Что Вас привело ко мне?
— Вы наверное, знаете, что мама Оли умерла?
— Да знаю. Неужели Вы думаете, что я прожив с человеком четыре года, ничего о нем не знаю?
— Я с ним прожила двенадцать лет и как оказалось ничего о нем не знала.
— Что Вы хотите от меня?
— Поделиться информацией. Дать Вам понять, что Вы такое же никто для него, как и я.
— Уходите.
— Выслушайте, и я уйду навсегда из Вашей жизни.
— Хорошо, говорите и уходите. Только не думайте, что это что-то изменит в наших отношениях с Митей.
