сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)
— Ну все? — совершенно ласково произнес он, когда я перестала всхлипывать.- Катя, просто вечер в кругу семьи, ну и девушка нашего сына, одиннадцати лет от роду. Мне даже понравилось, как он это мне сообщал. Растет парень, так и оглянуться не успеем, как он настоящую девушку приведет и сделает тебя бабушкой.
— Меня уже Люба сделала бабушкой, пока мне одного внука хватает.
— Так она повторит, можешь даже не сомневаться. Вот защитится Борисов и сразу повторят, и будут рожать каждый год. Помяни мое слово.
Он заразительно смеялся и я вместе с ним.
К себе в отделение я вернулась в хорошем настроении. И прямо как не уходила, у поста все так же Рома беседовал с Ириной.
Я лишь усмехнулась.
— Катя, Екатерина Семеновна, — окликнул меня Рома, — время уделишь?
— Всегда пожалуйста! Вас поздравить можно, говорят!
— Спасибо, Катя!
— Да заходите оба, чайку попьем.
Я налила чай, заварила английский, свой любимый.
— Хороший у Вас чай и конфеты такие, — произнесла Ирина, — это Вам больные дарят?
— Нет, это мой муж из командировок привозит.
У Ирины глаза полезли на лоб.
— Вы замужем?
— Да, у нас сыну одиннадцать.
— Но говорят…
— А Вы Ирочка сплетни не слушайте, надо так напрямую спросите.
— Вы у меня роды примете?
— В присутствии мужа?
— В присутствии мужа.
— Ну нет, он же мне все мозги вынесет!
— Я тебе? — Рома откровенно ржал.
— С первой нашей встречи, ты мне мозги выносишь! А на родах собственного ребенка, так вообще!
— Да, кстати, а зачем я тебе вообще был нужен?
— Время освободить, чтобы варить борщи успевала. — мы уже веселились вдвоем. Ирочка же хлопала длиннющими ресницами и понять нас никак не могла.
— А что если муж врач, то на родах себя не правильно ведет?
— Не то слово! У меня Люба Корецкая рожала в присутствии мужа и отца. Вот где я нахлебалась всего, что только можно и нельзя. Все грамотные и у каждого свое мнение. И все все знают. И один в лес, другой по дрова.
— Катя, у нее действительно узкий таз, или мне кажется?
— Узкий, но ребенок был средний и я пустила ее в роды. Но она же медик, а у медиков все не слава богу! Ну при слабости родовой деятельности Борисов применил метод Крестеллера. Мне только крикнул, чтобы промежность держала. Родили, разрывы зашиваю, порвалась она сильно. А они делят только что родившегося сына, кто его первым на руки возьмет. Детский сад!
— Да. Повезло ей с мужем, — проговорила Ирочка и мечтательно закатила глазки.
Мы с Ромой переглянулись и снова прыснули от смеха. Вот почему мы понимали друг друга без слов, а она была чужой. Я старалась убедить себя, что мне кажется. Он с ней уже год, уже все серьезно, уже ребенка сделали. И довольны оба. Что мне то чужому человеку беспокоиться!
Чай попили, поболтали. Роды приняли, осмотрела я ее. УЗИ сделала в присутствии мужа. Карту завела обменную.
Домой я пришла к накрытому столу. Мама ворчала, что мой мужчина совсем выжил из ума. Где это видано, чтобы одиннадцатилетнему мальчику разрешили в дом привести девочку! И что это за девочка такая, что в одиннадцать лет на мальчиков смотрит. Вот она в эти годы… я тихонько хихикала, вспоминая как в одиннадцать мы с Глебом собирались поцеловаться по настоящему. И он меня действительно поцеловал, как в кино показывали. Просто нежно прикоснулся своими губами к моим и все. Но желание то целоваться было! Вскоре подошел с работы мой мужчина, принес торт и какие-то швейцарские конфеты. Потом подоспели Люба с Сашей и Валеркой, и еще Сережей — сыном их друзей, который похоже жил у них больше, чем у родных родителей. Мы поглядывали на дверь, ожидая моего сына. Я уже беспокоилась. Занятия в школе закончились минут сорок как. И где он? Тревога постепенно нарастала, с каждой минутой по чуть чуть. Я дергалась от каждого шороха в подъезде. Мое беспокойство тут же оценил Сашка Борисов, вспоминая казуистические заявления Любы по поводу Валерки. То у нее паника, что температура у него поднялась. Так тут все, звонит ему на дежурство, чуть не плачет. Ну Саша ее спрашивает: «Горло смотрела?» Она в ответ: «Он рот раскрыть не может!» «Прихожу вечером домой, вижу за столом сидит Валерка, перед ним тарелка с горой пельменей, и наворачивает за обе щеки, запивая томатным соком. Вокруг скачет обеспокоенная Люба и нервным голосом говорит, — Саша посмотри, он слабенький такой!» Все смеялись. После часа ожидания, когда я уже умоляла Александра Валерьевича идти искать со мной сына, раздался звонок в дверь. Я бегом открыла. Передо мной стоял зареванный Сашенька с портфелем.
— Мама, — сквозь слезы, всхлипывая, произнес он, мама они ее не пустили. Сказали, что если я к ней еще раз подойду, то врежут мне по… — он опять ревел.
— Кто они? — спросила я, хотя мне было не так важно, главное, что он вернулся.
— Ее родители, а ее брат мне врезал и назвал озабоченным.
— А ты? — вмешался в разговор Борисов.
— А я ушел. Плохо да?
— Почему сдачи не дал? — снова спросил Сашка.
— Я не умею. — совсем растерялся мой мальчик.
— Пойдем я тебя научу, мы с Сережей умеем. — Валерка прискакал к Сашеньке взял его за руку и утащил в комнату. Слезы при виде племянника высохли в момент. Мы сели за стол и наслаждались ужином в кругу семьи.
========== Часть 29 ==========
Борисов защитил докторскую. Это стало событием для института в целом и для моего мужчины особенно. Он как-будто помолодел лет на десять. Был оживлен и безумно доволен. Да, Сашка Борисов был его творением, зятем и сыном одновременно, его гордостью и вторым его я. В Сашке он видел свое продолжение, своего преемника. Он им восхищался, любил и немного завидовал. Завидовал по доброму. Молодости, жизнелюбию, тому, что у него все впереди. Радовался за него и за дочь. Говорил, что она в надежных руках. Просто обожал внука. Вот с Валеркой и был связан следующий эпизод нашей жизни.
На следующий день после защиты Сашки, громкого банкета и большой гулянки, ко мне пришла Люба.
— Ну что, Любонька. Саша достиг чего хотел? — без задней мысли спросила я.
— Саша? Да он только разворачивается. Считает, что новое положение открывает новые возможности для реализации его идей. И одна из главных — мы хотим второго ребенка. Вот за этим я к вам и пожаловала.
— Пойдем в процедурный, хочешь убрать спираль?
— Да, и наверно противовоспалительную терапию какую провести.
— Есть повод?
— Для профилактики.
— Сначала посмотрю, не нервничай.
Спираль мы убрали. Никакого воспаления не было и я назначила ей только витамины для поднятия иммунитета. Ей бы еще отпуск назначить, подумала я и улыбнулась своим мыслям.
Дома, я рассказала Саше о его дочери.
— Вот, Катя. Это то что я тебе говорил. Ей нужен ребенок! Нет ни ей. Ему! Ему нужен наследник, мальчик для продолжения его рода!
Мы не заметили, как в комнату вошел Сашенька. А Мой мужчина продолжал
— Его не интересует ее карьера! Она гений, а он ее рожать заставляет.
— Саша, не пыли. Во-первых, она сама хочет детей. Во-вторых, да он хочет своим детям дать свою фамилию. Валера Корецкий. Не Борисов. И я считаю, что ты был не прав, что настоял на этом.
— Я тоже имею право на наследника! Люба девочка! Она несет мои гены и мой внук тоже. И Сашку надо было наказать.
— Папа, почему твой наследник Валерка? А я?
Только в этот момент мы заметили сына, поздно заметили. Но и отступать было поздно.
— Валерка мой наследник потому, что он мой внук и носит мою фамилию.
— Почему я Замятин? — не унимался сын. И уже злился.
— Ты Замятин потому, что твоя мать не захотела быть моей законной женой и не разрешила дать тебе мою фамилию.
Это была правдоподобная версия, но совсем не правда, а мой мальчик с возмущением и гневом обрушился на меня.
— Мама, вы что с папой не женаты? То есть я вообще никто?! Просто незаконный ребенок? Вы зачем меня рожали? Значит у тебя Валерка? Он важнее, он сын твоей гениальной дочери! Моей сестры между прочим! Любимой сестры! Единственной!
— Саша, Сашенька, остынь. Успокойся.
— Нет! Я вам верил, любил, а вы…
Он оделся, хлопнул дверью и убежал.
— Саша, — я уже плакала, — где мы будем его искать?
— Ну не реви, Катя. К Любе он пошел. Куда еще? сейчас позвоню, попрошу перезвонить, как дойдет.
Александр Валерьевич разговаривал с дочерью минут сорок. Я не слышала его. Сашенька к ним так и не пришел. Я волновалась. Точнее в душе у меня уже давно была паника, буря, торнадо и мне было все равно выйду я в этой жизни замуж или нет. Главное чтобы мой мальчик вернулся домой и не нервничал. И меня понесло. Я выговорила ему все о чем страдала и переживала о чем мечтала, о чем даже и мечтать не могла, но безумно хотела. Я говорила и говорила, а он слушал, улыбался и в его серых глазах играли черти.
— Одевайся, Катя. — наконец произнес мой мужчина, — пойдем сына искать.
Второй раз говорить мне не пришлось. Буквально через пять минут мы вышли из подъезда.
Он сидел на качели. Увидев нас подошел.
-Что? — с вызовом спросил мой мальчик.
Сейчас он стоял рядом с отцом и был с ним почти одного роста. «Как быстро он вырос!» — промелькнуло у меня в голове.
— Сын, — обратился к нему отец, — давай поговорим и решим все недоразумения. Мы с матерью тебя слишком любим. Катя расстроилась. Давай поговорим и решим.
— Давай, родителей не выбирают. Да и вы не из плохих. Папа, только все должно быть правильно.
— Как скажешь. Погуляем? Или дома?
— Дома. Чтоб не слышал никто.
Дома нас встречала мама.
— Нашелся? Мать извелась совсем. О чем думаешь, Саша?
— О жизни, бабуля, о жизни.
— И чего тебе о жизни думать? Чего тебе в жизни не хватает? Разбаловали, как. Ой! Кушать будешь?
— Ба, не мешай. Мы с родителями будем обсуждать очень важные вещи. Не мешай, хорошо?
— Ну раз ты просишь…
Мы расположились в Сашенькиной комнате. Мой мужчина бережно обнимал меня за плечи, придавая мне какую-то уверенность. Но чувствовала я себя как перед государственным экзаменом, просто жутко волновалась.
— Сын, давай так. Ты задаешь вопросы, мы с матерью честно на них отвечаем. — прозвучал ласковый баритон моего мужчины.
Сашенька заерзал на своем стуле.
— Сколько лет вы вместе? — робко спросил он.
— Семнадцать полных. — прозвучал ответ.
— А Люба?
— Что Люба?
— Она никогда не жила с вами? Почему?
— Саша, как ты сам знаешь Люба очень своеобразный человек. Со своим характером, со своими привычками и своими особенностями. Мы боялись ее сломать. Ждали. А потом, когда она уехала учиться родился ты.
— Ты меня хотел?
— Да, очень.
— Почему я Замятин.
— Для твоей безопасности.
— Что значит для безопасности? — сын был удивлен.
— То что я тебе сейчас расскажу, ты не должен говорить никому. Я очень надеюсь, что эта история забыта, а документы надежны спрятаны в хранилище банка.
— Прям детектив, папа ты шутишь?
— Нет, Саша, этот детектив, как ты говоришь, унес человеческие жизни и разрушил многие судьбы.
Сашенька понял, что отец не шутит и стал очень серьезным.
— Расскажешь?
— Да. Думал позже, когда ты подрастешь, но увы, у меня не так много времени, как мне бы хотелось. Саша, когда я говорил о наследнике Валерке. Я имел в виду то, что институт, который является моей собственностью, я оставляю Любе. Она готова, она потянет и у нее есть Борисов. Я в свое время взял его на работу совсем мальчишкой и вырастил большого ученного. Люба — самородок, а он трудяга. Вместе они сила. А вот тебе я собирался передать дело моей жизни.
Все документы, рукописи, первичные материалы хранятся в разных банковских ячейках, часть документов в моем кабинете в той моей квартире. Когда ты получишь соответствующее образование и, если посчитаешь нужным продолжить мою работу, то Люба тебе все отдаст и разъяснит. Ты знаешь сын когда я был в твоем возрасте, читая сказки и книги о приключениях, я решил, что мне по силам осуществить главную мечту человечества — мечту о вечной жизни. Я предположил тогда, что старение организма это болезнь, а раз это болезнь, то ее можно и даже нужно лечить. Вот так я стал врачом. Правда помогать людям я особо не собирался, я собирался сделать их вечными.
— Звучит, как сказка, папа.
— Да, звучит. Ты понял, что я поставил цель. А дальше я к ней приблизился. Я работал на правительство. Им льстила идея создания неуязвимого солдата. То есть разрабатывались препараты повышающие в разы выносливость, выживаемость в экстремальных условиях. Проводились испытания на приматах и добровольцах, то есть на людях. Мы шли впереди. Но этот участок жуткой конкуренции потому что непобедимый солдат нужен был не только советской армии, но и Американской, французской, немецкой и другим. Параллельно мы с американскими и другими коллегами объединили усилия по созданию препарата продлевающего жизнь. То есть отодвигающего старость и все издержки старости. Но это слишком долго. Тогда мы взяли больных прогерией — преждевременным старением и на них выясняли механизмы старения и пути их замедления. Да, то что мы делали ничего общего с гуманизмом не имеет. Но мной был создан препарат и я синтезировал его. Причем частично в лаборатории Гарварда, частично у нас в клинике. Я получил первый образец. Никто не знал его состава, никто не знал о его существовании. Закрытые научные институты проводили первые испытания на животных. К клиническим испытаниям мы не подошли. Я сглупил. Я думал, что могу жить как обычный человек. А именно встретил женщину. Необыкновенной красоты. Я умел покорять женщин и она не была исключением. Она оказалась ключом ко мне. Она стала моим уязвимым местом. Разведки разных стран пытались добыть информацию, но я молчал, а больше целиком проект не знал никто. И они подобрались ко мне убив мою жену и чуть не погубив мою дочь. Сашенька, они не останавливались ни перед чем. Человеческая жизнь не имела для них значения. Сестра Томы, сошла с ума. Она не вынесла того, что ее использовали, просто чтобы подобраться к нам с Томой и, что она, как ей казалось, убила сестру и ребенка. Я нашел Любу в доме малютки и забрал ее домой. Я должен был защитить ее. А это можно было осуществить, лишь закрыв проект. Я так и поступил. Я сорвал ряд испытаний и проект был признан не удавшимся. Я заменил работу по замедлению старения, на создание медикаментов делающих выносливого солдата. Там все пошло успешно и я не потерял свое лицо и свой статус. Мне даже клинику продали, так они меня любят. Ну я отвлекся. Когда я встретил твою мать, я стал по настоящему счастливым человеком. И я решил, что могу быть просто счастлив с женщиной. Но она не должна зависеть и страдать от моей деятельности. К тому же я был уже стар. Я принял решение не афишировать свою личную жизнь, чтобы не дай бог, моя Катя не пострадала. Именно поэтому наш брак неофициальный и ты носишь фамилию матери. Вот как-то так. Теперь тебе понятно?
— Да, круто. Но тебе пора жениться официально на матери, я буду Корецким. Хочешь ты того или нет. Я так решил.
— Ну раз ты так решил! Катя замуж пойдешь? Тут сын требует!
— Пойду, Саша. Давно ждала этих слов.
— Ну вот и решили. А теперь ужинать и спать. — с облегчением произнес мой мужчина.
— Нет. Не решили, вернее не все решили. — опять заговорил сын, а мы удивленно смотрели на него.
— Что не решили? — спросила я.
— Папа, у тебя было много синтезированного готового препарата?
Мой мужчина ухмыльнулся.
— Да, можно даже не сомневаться, что это мой сын. Яблоко от яблони, как говориться. Тебя интересует, что я сделал с препаратом?
— Да. Ты не мог бросить исследование, даже если ты его заморозил. Как и на ком ты его опробовал? Кто согласился добровольно принимать неизученный препарат, кто сдавал систематически анализы, ты думаешь я не понял ответ? Ты думаешь я не уразумел, почему замороженную работу ты считаешь успешной и почему ты готов отдать ее мне. Если бы ты сомневался в эффективности препарата, ты бы не отдал его любимому сыну.
И тут до меня дошло, то, что Сашенька, мой мальчик понял сразу. Препарат для замедления старения принимал сам Александр Валерьевич. Вот почему он был полон сил и энергии, вот почему он оставался прекрасным любовником до последнего времени. Но год назад, он резко сдал и возраст стал брать свое. Я связывала это с чем угодно, кроме препарата. А мой сын продолжал докапываться до правды.
— Когда у тебя закончился препарат?
— Год назад. Сын все зафиксировано. Все анализы приложены. Биометрия, исследования функции мозга, все есть.
— И что теперь? Его можно синтезировать? Если ты смог это сделать тридцать лет назад, то сегодня это не проблема. Папа, ты понимаешь…
— Я понимаю, что мне осталось не много, что мне восемьдесят, а тебе всего тринадцать. Саша, такова жизнь, она заканчивается. С препаратом или без, но конец один. Может ты сможешь то, что я не смог. Мне жаль, сын, но мы вынуждены довольствоваться тем, что отпустил нам Бог.
========== Часть 30 ==========
Я замужем. Я официальная жена. Что изменилось? Не знаю. Но он стареет, быстро, катастрофически быстро!
