Текст книги "Хроники"

Автор книги: Жан Фруассар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 73 страниц)

Мессир Гийом де Бурд был взят в плен на хороших условиях оруженосцем из Эно по имени Гийом де Болью (Beaulieu), который был умелым воином. Он долгое время служил в английском отряде в замке Кале. Ему мессир Гийом сдался в великом горе и сильно переживал, что победа досталась не ему. Англичане в этот день нанесли большой ущерб французам. Ближе к концу боя несколько человек было взято в плен, но было горько видеть такое большое число убитых. Когда англичане раздели мертвых, то сэр Джон Харлестоун и его люди вернулись в Шербур, унося с собой своих пленников и их богатства. Вы можете быть уверены, что они сильно радовались успеху этого дня, который им дал Бог. Мессира Гийома де Бурда чествовали и принимали со всеми возможными почестями, ведь он лично все это заслужил. Это поражение произошло между Монбуром и Шербуром, в день Св. Мартина летнего 61 1379 года.

Когда король Франции узнал, что воины гарнизона Монбура вместе со своим губернатором, либо убиты, либо взяты в плен, и что страна сильно встревожена этим поражением, то он, у которого были хорошие советники и приверженцы, немедленно принял ответные меры, безотлагательно направив свежие войска для охраны границ, крепостей и страны вокруг Шербура. Командующим этими войсками от короля Франции, был назначен мессир Ютен де Брамаль (Hutin de Bremalles), который и защищал эту страну от англичан. Однако, по приказам короля, позже французы оставили Монбур и всю страну Котантена, которая является одной из богатейших в мире. Они заставили жителей покинуть свои прекрасные дома и другое добро и отступить вглубь полуострова. Французы охраняли пограничье Дюна, Карентана и Сен-Ло и все границы полуострова Котантен.

Комментарии

33. Город в Базадуа, в 18 лье от Бордо

34. Город в Базадуа, в 6 лье от Бордо

35. в 9 лье от Бордо

36. Город в Гаскони, в 4 лье от Гаронны.

37. Такого города не найдено

38. Город в Арманьяке, диоцез Эр

39. Город в Перигоре около Перигё

40. Выше он назван мессиром Жаном д`Юбуром.

41. Вероятно, Кэррингтон (Carrington)

42. История Лангедока говорит, что герцог Анжуйский не присутствовал на этой встрече, но находился в Авиньоне; и что, когда договор был заключен, то герцог Бургундский послал из Брюгге приказы сенешалю Бокера его опубликовать. – Vol. iv. p. 357. Однако, у Римера можно найти охранную грамоту данную Эдуардом герцогу Анжуйскому для приезда в Брюгге.

43. Кроме этих, там также присутствовали сэр Джон Кобхэм, мессир Франк ван Галле, мессир Арно Саваж (Arnold Savage) и доктора права, магистрДжон Шепей (Shepeye) и магистр Саймон Малтон (Simon Multon). – См. их верительные грамоту у Римера.

44. Эдуард приказал сопровождать герцога Бретонского графу Кембриджскому в качестве своего лейтенанта во Франции с полной властью действовать так, как ему будет угодно, не нанося только ущерба правам герцога и владениям церкви. Указ датирован 24 ноября 1374 года. – См. Римера.

45. Мейн (Maine)

46. Сэр Николас Чарнелс (Charnels) и сэр Уолтер Урсуик (Urswick). – Барнс.

47. Среди губернаторов Сен-Савьер-ле-Виконта Фруассар забыл добавить имя сэра Томаса Карингтона. Против него ничего не говорилось вплоть до царствования Ричарда II, когда он был обвинен сэром Джоном Эннесли (Annesley), который был женат на племяннице сэра Джона Чандоса, в том, что изменническим образом сдал этот замок. Он вызвал его на поединок, сразился и победил на арене в Пэлэс-ярде в присутствии короля. Впоследствии он был изгнан в Тибурн и там повешен за свою измену. – См. Dugdale, Fabian, &c.

48. Джан-Галлеаццо Висконти, первый герцог Милана, носил титул графа де Вирту до тех пор, пока в 1395 году император Венцеслав не возвел его в герцогское достоинство. С помощью измены он захватил своего дядю Бернабо и предал его смерти с помощью яда. О дальнейшем – см. Муратори и Корио.

49. 24 июня – прим. пер.

50. Принц Уэльский был похоронен в кафедральном соборе в Кентербери.

51. Они никак не отваживались довериться друг другу, чтобы встретиться в каком-нибудь месте между Монтреем и Кале и т.д. – Лорд Бернерс.

52. Петров день – 29 июня, следовательно, канун – 28 июня – прим. пер.

53. Может быть Пул (Pool)

54. Лорд Бернерс говорит: «Французы со следующим приливом подошли к бухте Кале и вошли в нее». – ED.

55. Принц Уэльский пожаловал капталю де Бушу и его потомкам по мужской линии графство Бигорр со всеми его городами и прочим доходами. Акт от 7 июня 1369 г, был подтвержден королем. – Rymer.

56. Пон-Одмер (Pont-Audemer) – город в Нормандии на реке Рилль, в 41 лье от Парижа

57. Город в Нормандии, в 71 лье от Парижа.

58. Вероятно, сэр Роберт Руз (Roose) или Рус (Rouse).

59. Возможно, Джон Обри (Aubrey)?

60. Возможно, Уорсли или Хорсли (Horseley).

61. Saint Marten le bouillant – 4 июля – прим. пер.

Дополнение

ЖАН ФРУАССАР

ВОЙНА И ЛЮБОВЬ В 1341 ГОДУ

ЖАН ФРУАССАР О ПОХОДЕ ЭДУАРДА III В ШОТЛАНДИЮ 1

Рассказ Фруассара о пылкой влюбленности, которую король Эдуард III внезапно испытал к замужней графине Солсбери во время шотландской кампании летом 1341 г., уже давно привлекает внимание исследователей, поскольку в нем очень ярко отразились основные принципы творческого метода хрониста и характерный для него подход к использованию чужих исторических сочинений. Первоначальной основой для этого рассказа послужило довольно мрачное и лаконично-емкое повествование, созданное льежским каноником Жаном Ле-Белем. Фруассар использовал «Правдивые хроники» Ле-Беля в качестве образца, существенно дополняя и корректируя их материал в каждой новой редакции Книги Первой своих «Хроник».

Сюжет, содержащийся в труде Ле-Беля, может быть кратко изложен следующим образом 2.

После подписания Эсплешенского перемирия между Эдуардом III и Филиппом VI [25 сентября 1340 г.] 3 все союзники разъезжаются по своим владениям. Король Дэвид II Шотландский, проведя семь лет во Франции, возвращается в свою страну [4 мая 1341 г.] и находит ее очень сильно опустошенной англичанами. Разгневанный, он клянется отомстить и собирает большую армию. В ходе вторжения в приграничные земли Англии шотландцы подвергают осаде замок Солсбери 4, владелец которого, Вильям Монтэгю, граф [368] Солсбери, уже два года находится во французском плену в Париже 5. Его супруга, графиня Солсбери 6, своим присутствием воодушевляет воинов гарнизона, и те отбивают все вражеские приступы. Дождливой ночью племянник графа Солсбери покидает осажденный замок и направляется со срочным донесением к королю Эдуарду, который тем временем собирает войско в Йорке, чтобы дать отпор шотландцам. Узнав об опасном положении, в котором оказалась графиня, король спешит к ней на помощь. Однако шотландцы прекращают осаду и уходят в свою страну всего за несколько часов до появления английского войска.

Прекрасная графиня Солсбери в роскошном наряде выходит из замка встречать своего спасителя, и король Эдуард немедленно в нее влюбляется. Оказавшись с графиней наедине, он признается в своих чувствах и просит об ответной любви, но получает решительный отказ вместе с напоминанием о его высоком долге сеньора и государя. Расстроенный, король почти ничего не ест на обеде, данном в его честь. Он задерживается в замке на ночь, напрасно надеясь, что дама все-таки проявит уступчивость. Все это время совесть короля разрывается между Честью и Верностью, с одной стороны, и страстной Любовью, с другой. Утром король выступает со своим войском в поход, чтобы преследовать шотландцев. Однако, прощаясь, он дает графине понять, что в следующий свой приезд рассчитывает найти у нее более [369] благосклонный прием. (В этом месте Ле-Бель предупреждает читателя о «низком деянии», которое король совершит в будущем).

Войдя в пределы Шотландии, Эдуард III заключает с противником перемирие, по условиям которого граф Солсбери должен быть отпущен из французского плена в обмен на освобождение шотландского барона, графа Морэйского. Вскоре в Лондоне проходит пир по случаю возвращения Вильяма Монтэгю в Англию [после июня 1342 г.]. Используя в качестве повода новые агрессивные действия шотландцев, Эдуард III созывает в Лондон английскую знать и, прежде всего, чету Солсбери. Графиня понимает, что король ищет встречи с ней, но не решается сказать об этом своему мужу. Стремясь оградить себя от опасного внимания короля, она является ко двору в самом простом и скромном наряде. На этот раз несчастья удается избежать, но ненадолго.

Вскоре Эдуард III посылает Вильяма Монтэгю воевать в Бретань, а сам, пользуясь удобным случаем, приезжает к графине в замок Солсбери. Однако все его домогательства вновь оказываются напрасными. Ночью разгневанный король проникает к даме в спальню и жестоко ее насилует. Следующим утром он уезжает в Лондон, «очень сожалея о том, что совершил» 7.

Когда Вильям Монтэгю возвращается домой из Бретани, жена рассказывает ему о случившемся. Потрясенный вероломством короля, граф решает навсегда покинуть Англию. Явившись к Эдуарду III, он осыпает его горькими упреками и заявляет о сложении с себя вассальных обязательств. Затем, желая скорее найти свою смерть, граф уезжает воевать с «неверными» в Кастилию и гибнет при осаде крепости Альжезиры 8.

В таком мрачном и неприглядном свете представлена история любви Эдуарда III к графине Солсбери в труде Жана Ле-Беля. К настоящему времени у исследователей уже не осталось сомнений относительно того, что весь рассказ об изнасиловании является [370] вымыслом. Он попал в сочинения французских и нидерландских хронистов 9 в результате активной политической пропаганды, которую сторонники династии Валуа вели против Эдуарда III Плантагенета, стараясь опорочить и дискредитировать его в глазах общественного мнения. Исследовательница Антония Грансден приводит убедительные доводы в пользу того, что примерно в середине 40-х годов XIV в. во Франции был создан пропагандистский труд (быть может, поэтический), в котором обличалось вероломство и моральная распущенность Эдуарда III. Литературными образцами для него могли послужить известные рассказы Тита Ливия и Овидия об изнасиловании супруги Коллатина, Лукреции, Секстом Тарквинием, сыном римского царя Тарквиния Гордого 10. Этот труд не сохранился до нашего времени, но сюжет об изнасиловании графини Солсбери мог перекочевать из него в некоторые хроники, в том числе и в «Правдивую хронику» Жана Ле-Беля 11.

Однако какие изменения этот сюжет, будучи заимствован у Ле-Беля, претерпел в «Хрониках» Жана Фруассара? Изучая этот вопрос, известный исследователь творчества Фруассара Жорж Дийе провел глубокий сравнительный анализ трех главных редакций Книги Первой – «Амьенского манускрипта», манускриптов «семейства А/В» и «Римского манускрипта» – и пришел к очень важным выводам 12. По его мнению, «Амьенский манускрипт» был самой ранней редакцией Книги Первой. В нем еще относительно молодой Фруассар использовал любую возможность, чтобы проявить свое мастерство рассказчика-импровизатора, опираясь при этом на сюжетный каркас, построенный Жаном Ле-Белем. Благодаря дополнительным вставкам, повествование Ле-Беля, относящееся к шотландской кампании 1341 г., было расширено, по меньшей мере, в два раза и обрело новые смысловые акценты. Так, например, Фруассар неоднократно подчеркивает, что шотландцы начали свое вторжение в Англию, поскольку хотели воспользоваться отсутствием одного из главных своих противников, графа Солсбери, который в это время находился во [371] французском плену и не мог встать на защиту своих владений 13. С помощью таких указаний хронист дополнительно обостряет нравственный конфликт, который скоро должен разыграться в душе Эдуарда III, увлекшегося женой своего верного вассала и ближайшего советника.

Особенно сильные изменения в «Амьенском манускрипте» претерпел эпизод, в котором Эдуард III, едва избавив графиню Солсбери от шотландской угрозы, сразу подвергает ее новой осаде, но уже на «любовном фронте». Если у Ле-Беля эта сцена представляет собой тревожное описание слепой и опасной страсти, охватившей короля, то Фруассар, в лучших традициях рыцарских романов, превращает ее в увлекательный рассказ о галантном ухаживании короля-рыцаря за прекрасной хозяйкой замка. При этом сам замок Солсбери становится неким зачарованным местом, островком красивой и тонкой чувственности средь суровых реалий войны. Этим он напоминает фантастический «Двор Любви» (Cour d’Amour), описания которого часто встречаются в куртуазной лирике той эпохи. Фруассар изображает короля как опытного в сердечных делах стратега, превосходно владеющего искусством флирта и мягкого обольщения. Однако в своем любезно-фривольном противостоянии с графиней король терпит нравственное поражение. Символом этого поражения становится драгоценный перстень, умышленно проигранный королем в шахматы, но возращенный ему назад. Проницательная графиня не хочет оставлять у себя никаких любовных залогов.

Еще одной творческой находкой Фруассара стало то, что сама военная кампания против шотландцев оказывается у него психологически сопряжена с тайными сердечными стремлениями и переживаниями английского короля. Желая придать своему общению с графиней некоторую интимность, король отсылает почти все свое войско вслед за шотландцами и оставляет возле замка Солсбери лишь небольшой эскорт в 500 копий. Затем, во время похода, он позволяет, чтобы соратники объясняли его угнетенно-рассеянное состояние неудачными попытками настичь противника. Однако наибольшего психологизма в портрете короля Фруассар достигает, когда описывает душевные терзания, охватившие его во время восьмидневного пребывания в крепости Бервик, после заключения предварительного [372] перемирия с шотландцами. По условиям этого перемирия граф Солсбери должен получить свободу. Это благо для короля-политика, но беда для короля, страдающего от безнадежной любви. Эдуарда одолевает искушение по пути в Лондон заехать в замок Солсбери, ибо это последний шанс увидеть графиню до возвращения ее супруга. Однако в итоге Честь и Верность берут верх, и король решает, что будет любить графиню «совершенной любовью», то есть бескорыстно и платонически. К графине посылается ее племянник с вестью о скором освобождении графа.

Эта драматичная сцена могла бы стать красивой развязкой для всей истории, однако некоторое время Фруассар, словно по инерции, продолжает следовать за сюжетной линией Жана Ле-Беля. Так, он рассказывает, что супруги Солсбери явились на пир в Лондон по особому приглашению короля, и графиня при этом старалась никак не выделяться среди прочих дам 14. После этого имя графини исчезает из повествования, а о графе Фруассар упоминает лишь вскользь, говоря о королевских поручениях, исполнявшихся им в Бретани и Ирландии. Судя по всему, хронист спохватился и сообразил, что дальнейшее следование за сюжетом Ле-Беля заведет его в мрачный тупик и нанесет непоправимый ущерб героическому образу короля-рыцаря. Кроме того, рассказ о любовных похождениях Эдуарда III, даже без описания слишком нелицеприятных подробностей, оскорблял светлую память его супруги, королевы Филиппы, которая долгое время была щедрой покровительницей Фруассара.

Тем не менее, хронист не счел возможным полностью обойти молчанием «случай с изнасилованием», описанный Ле-Белем. В совершенно неожиданном месте, ведя речь о военной кампании графа Дерби в Гиени (1345 г.), он вдруг останавливается и заявляет, что рассказ Ле-Беля не заслуживает никакого доверия, ибо он, Фруассар, долгое время жил в Англии и вел расспросы на эту тему, но не нашел каких-либо свидетельств, подтверждающих факт изнасилования 15. В любом случае, мысль о возможности такого низкого деяния со стороны Эдуарда III кажется ему нелепой, и более к этому вопросу он возвращаться не хочет 16. [373]

И действительно, далее о графской чете в «Амьенском манускрипте» не говорится ни слова. В манускриптах «семейства А/В», которые Ж. Дийе обоснованно считает второй редакцией Книги Первой, Фруассар проявит намного больше сдержанности и осторожности. Стараясь избегать сюжетных ловушек и опасных двусмысленностей, он почти дословно воспроизведет рассказ Ле-Беля, исключив из него малейшие намеки на «случай с изнасилованием». Для собственных художественных импровизаций Фруассара там тоже почти совсем не найдется места. В дальнейшем, при создании последней редакции Книги Первой, так называемого «Римского манускрипта», хронист поступит еще более радикально. Из повествования будут удалены не только все упоминания об изнасиловании, но и сама история любви Эдуарда III к графине Солсбери. В результате останется лишь ничем не омраченный рассказ об идеальных взаимоотношениях образцового короля-рыцаря и его добродетельной супруги, королевы Филиппы.

Ниже вниманию читателей предлагается перевод фрагмента «Амьенского манускрипта», в котором Фруассар описывает события шотландской компании 1341 г.

Комментарии

1. Публикация подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ: «Хроники» Жана Фруассара (научный перевод и исследование источника), 08-01-00346а.

2. См. : Chronique de Jean le Bel / Ed. par J. Viard et E. Deprez. P., 1902. Vol. I. P. 290-294; Vol. II. P. 1-4, 30-33 (далее: Le Bel).

3. В квадратных скобках указаны реальные даты событий.

4. Исследователи сходятся на том, что под замком Солсбери Ле-Бель и Фруассар имели в виду замок Варк-он-Твид (Wark-on-Tweed).

5. Весной 1340 г. в ходе боевых действий под городом Лиллем Вильям Монтэгю был взят в плен и доставлен в Париж.

6. Говоря о представителях английской фамилии Монтэгю (Монтакъют), Жан Ле-Бель и Фруассар создают большую путаницу в именах, родственных связях и датировках. Графиня Солсбери получает у них имя Алиса, тогда как в действительности ее звали Екатериной. Она была дочерью лорда Вильяма Грандисона; в 1327 г. вышла замуж за Вильяма Монтэгю (1301-1344), который получил от короля титул графа Солсбери (16 марта 1337 г.). От этого брака родилось шестеро детей. После гибели Вильяма Монтэгю на одном из рыцарских турниров, его старший сын Вильям унаследовал графский титул. Графиня же ушла в монастырь, где и скончалась в 1349 г. Молодой племянник графа Солсбери, о котором пишут Фруассар и Ле-Бель, на самом деле был племянником младшего брата графа Солсбери, Эдуарда Монтэгю. Супругу Эдуарда звали Алисой, и, вероятно, именно с ней хронисты спутали настоящую графиню Солсбери. Подробнее об этом см.: Gransden A. The Alleged Rape by Edward III of the Countess of Salisbury // The English Historical Review. 1972. Vol. 87. № 343. P. 336.

7. Le Bel. Vol. II. P. 31. Условно изнасилование графини можно датировать 1344 г., поскольку Ле-Бель тесно ассоциирует его по времени с перестройкой Вестминстерского дворца и учреждением Ордена Подвязки (Ibid. P. 25-27).

8. Как указывалось выше, Вильям Монтэгю скончался от раны, полученной на рыцарском турнире в Англии (1344 г.). Рассказ о его гибели под Альжезирой, равно как и о ссоре с королем, следует считать вымыслом.

9. Подробнее см.: Gransden A. Op. cit. P. 333-344.

10. Ibid. P. 342-344.

11. Ibid.

12. Diller G. T. Attitudes chevaleresques et realites politiques chez Froissait: Microlectures du premier livre des Chroniques. Geneve, 1984. P. 77-156.

13. Froissart J. Chroniques. Livre I. Le manuscrit d’Amiens / Ed. par G. T. Diller. 5 tomes. Geneve, 1991-1998. T. II. P. 54, 59, 173 (далее: Amiens).

14. Amiens. T. II. P. 254, 255.

15. Примерно с 1361 по 1369 гг. Фруассар находился на придворной службе у своей землячки, английской королевы Филиппы д’Эно, супруги Эдуарда III.

16. Amiens. T. II. P. 332.

ЖАН ФРУАССАР

ХРОНИКИ

КНИГА ПЕРВАЯ. «АМЬЕНСКИЙ МАНУСКРИПТ»

(ФРАГМЕНТ) 1

О том, как король Англии объявил срочный военный сбор в городе Йорке, а также о том, как шотландцы захватили и жестоко разорили город Дарем

<...> В то время как король [Эдуард III] направлялся в Эврюик 2 и спешно созывал людей со всех концов, чтобы оказать противодействие шотландцам, король Дэвид Шотландский, крайне разгневанный из-за пленения своего кузена графа Морэйского 3, вел осаду города Дарема. Он жестоко донимал его гарнизон штурмами и стычками и очень старался его захватить, поскольку хорошо знал, что в городе собрано и укрыто очень много ценного имущества, которое принесли туда жители, сбежавшиеся со всех окрестных земель.

В конце концов шотландцы провели там столько времени и штурмовали город так долго, что захватили его, используя силу осадных машин и орудий, которые они изготовили. Проломив и разрушив с их помощью стены, они ворвались в город. Там было великое смертоубийство и великое горе, ибо шотландцы всех предали мечу без малейшей пощады – мужчин, женщин, детей, клириков и священников. Разграбив и разорив дома, они нашли там имущества без числа.

После взятия города шотландцы подступили к кафедральной церкви, которая стоит на одном высоком холме. Местные каноники ее укрепили и укрылись в ней, но шотландцы – это была великая жестокость и великая жалость! – предали церковь огню и сожгли ее [375] вместе со всеми, кто там находился, никому не дав пощады. Так обошлись шотландцы с добрым городом Даремом, что было весьма печально.

О том, как гарнизон замка Солсбери отбил у шотландцев часть их добычи, а затем выдержал большой приступ и оказался в осаде

Когда это случилось, король Дэвид решил на совете, что отступит назад вдоль реки Тайн и направится к городу Карлайл, который стоял у входа в пределы Гэлльса 4. Однако, находясь на пути туда, в одну из ночей он и все его войско расположились довольно близко от очень мощного замка, называемого Солсбери. Это замок принадлежал тому самому графу Солсбери, который вместе с графом Саффолком был взят в плен под городом Лиллем во Фландрии и до сих пор еще находился в парижской темнице Шатле. В этом красивом и мощном замке пребывала тогда графиня Солсбери – на то время самая красивая и самая изящная дама Англии. Блюстителем и верховным управляющим замка был один благородный башелье, доблестный и отважный. Он был сыном сестры графа Солсбери, а звали его, как и дядю, – монсеньор Вильям Монтэгю. Когда ночь миновала и наступил день, войско шотландского короля снялось с лагеря, чтобы, согласно замыслу, двигаться дальше, к Карлайлу. Шотландцы проследовали отдельными отрядами довольно близко от мощного замка Солсбери. При этом они были очень сильно нагружены добычей, захваченной как в городе Дареме, так и в его округе.

Названный башелье, мессир Вильям Монтэгю, увидел из замка, что все шотландцы проследовали мимо и вовсе не собираются останавливаться, чтобы начать штурм. Тогда, полностью вооружившись, он выступил из замка с 40 соратниками и скрытно поехал за последним шотландским обозом, в котором кони были так сильно нагружены добычей, что могли идти вперед лишь с великим трудом. И вот, при входе в какой-то лес он их настиг и напал на них. Он и его люди убили более 200 шотландцев и захватили добрых 120 лошадей, нагруженных драгоценностями и всяким добром. Затем они повели лошадей в сторону замка. [376] Между тем уцелевшие шотландцы с криками и воплями прибежали к самому монсеньору Вильяму Дугласу, который возглавлял арьергард и уже прошел через этот лес; а затем весть достигла и основного войска. Кто увидел бы тогда шотландцев, скачущих обратно на своих лошадях по полям, горам и долинам, и монсеньора Вильяма Дугласа впереди всех, – тот испытал бы великий ужас. Так, мчась наперегонки, они прискакали к подножию замка и в великой спешке взобрались на гору. Однако прежде чем они достигли барьеров, англичане их затворили, а добытое имущество надежно укрыли в замке. Испытав от этого большое огорчение, шотландцы затеяли очень мощный приступ. В свою очередь, воины гарнизона стали обороняться, сражаясь копьями, а также пуская стрелы, камни и ядра. При этом оба Вильяма – Дуглас и Монтэгю – напрягали все свои силы, стараясь досадить друг другу. И столь длительным был этот штурм, что под замком собралось уже все шотландское войско во главе с самим королем, но и после этого он продолжался еще довольно долго.

Когда король и его советники увидели своих людей лежащими мертвыми в поле, и убедились, что нападавшие, ведя штурм, получают раны и увечья, но не могут ничего захватить, то были жестоко расстроены. Тогда повелел король, чтобы все его воины прекратили штурм и раскинули лагерь, ибо он двинется дальше и уйдет отсюда только после того, как найдет способ отомстить за своих людей. Тот, кто посмотрел бы тогда, как люди, дрожа, зовут друг друга и подыскивают участок земли, чтобы лучше расположиться, как нападавшие отступают от замка, унося и поддерживая на себе раненых, и как оттаскивают и собирают в одно место мертвых, – узрел бы великую тревожную суматоху.

В ту ночь шотландское войско расположилось под замком, а благородная графиня Солсбери очень сильно, – сколь только могла и от всей души, – чествовала и ободряла воинов гарнизона.

На следующий день король Дэвид, который был жестоко расстроен, приказал, чтобы каждый подготовился к штурму, ибо он велит затащить наверх свои осадные машины и орудия, дабы посмотреть, нельзя ли как-нибудь взломать мощные укрепления замка. Все шотландцы снарядились и двинулись наверх, чтобы начать штурм, а осажденные взошли на стены, чтобы обороняться. Там был упорный и опасный приступ, в ходе которого отличилось множество людей и [377] с той, и с другой стороны. Лично присутствуя при этом, графиня Солсбери очень сильно воодушевляла своих людей. И уже ради одного этого стоило им потрудиться – так она была красива и мила!

Штурм продолжался весь день, и только вечером отступили шотландцы в свой лагерь. На следующий день они снова пошли на приступ, мощно и яростно, – столь они были разгневаны на защитников замка Солсбери! Действуя таким образом, шотландцы продолжали осаду изо дня в день, и при этом готовили свои орудия к тому, чтобы поднять их наверх и нанести больше урона защитникам замка. Ибо они хорошо видели, что иначе не смогут их одолеть.

В те же самые дни король Англии прибыл в город Эврюик и стал поджидать своих людей, которые приходили туда со всех сторон с великой поспешностью. Ведь по всей Англии разнеслась молва о том, что король Шотландии еще никогда не выводил в поле такое могучее войско, как в этот раз. Поэтому англичане спешили к королю изо всех сил, дабы сразиться с шотландцами, если смогут их найти и настичь.

Пока король Англии находился в Эврюике, защитники замка Солсбери выдержали много приступов и были поставлены своими врагами в очень тяжелое положение. Если бы король Англии знал об этом, то поспешил бы еще сильней, чтобы выручить благородную графиню Солсбери. Однако пока еще не было человека, который мог бы сказать ему эту весть. Но скоро он появится, как вы услышите, если вам то угодно.

О том, как мессир Вильям Монтэгю известил короля Эдуарда Английского о тяжелом положении, в котором оказался гарнизон замка Солсбери

Отбивая натиск шотландцев, защитники замка Солсбери были сильно утомлены, а кроме того, средь них было уже много раненых. Они хорошо видели, что попали в большую переделку, и если король Дэвид проявит упорство, им несдобровать. Поэтому они решили на совете, что пошлют какого-нибудь вестника к королю Англии, который, как они надеялись, уже должен был находиться в Эврюике. Ведь они точно слышали, что король объявил скорый военный сбор и назначил для него определенный день. Между тем этот срок уже наступил, и с него минуло пять дней. [378]

Затем они рассмотрели и обдумали между собой, кто из них способен исполнить это поручение. Многие участвовали в обсуждении, но все, один за другим, отказывались взять дело на себя, говоря, что, ради своей чести, никогда не покинут даму и замок. И была между ними большая размолвка.

Когда мессир Вильям Монтэгю увидел, с одной стороны, отважную решимость своих соратников, а с другой – беду и опасность, в которой они могли оказаться, если бы не получили помощь, то сказал им: «Сеньоры, я хорошо вижу вашу верность и отважную решимость. Поэтому из любви к госпоже и ко всем вам, я подвергну свою жизнь опасности, дабы исполнить это задание. Ибо после того, что я сейчас увидел, я совершенно уверен: вы удержите замок до моего возвращения. Кроме того, я возлагаю столь большую надежду на нашего государя-короля, что рассчитываю очень скоро получить от него весьма немалую помощь. И тогда вас будет ждать радость и хорошая награда за добрые дела, которые вы совершите!».

Когда настала ночь, названный мессир Вильям с предельным тщанием подготовился, чтобы покинуть замок как можно более тихо и незаметно для воинов из вражеского лагеря. Ему выпало большое везение. Всю ночь напролет шел ливень – да такой сильный, что никто из шотландцев не осмеливался выйти из своего стана. Поэтому примерно в полночь он проследовал прямо через весь лагерь, ни разу никем не замеченный. Когда он уже удалился от лагеря примерно на два лье, наступил рассвет. Затем поехал он дальше и немного спустя после восхода солнца, примерно в трех лье от лагеря, встретил двух шотландцев, которые вели туда двух быков и одну корову.

Сразу поняв, что это шотландцы, мессир Вильям тяжело ранил их обоих и убил скотину, поскольку не хотел, чтобы воины в лагере получили от нее какую-нибудь пользу. Затем он велел раненым: «Ступайте и скажите вашему королю, что это Вильям Дуглас так обошелся с вами – ему назло. И скажите, что я еду звать благородного короля Англии, который скоро заставит его покинуть это место, к его досаде». Они обещали, что охотно исполнят поручение – лишь бы он отпустил их с миром. Тогда названный мессир Вильям Дуглас оставил этих шотландцев и поехал дальше на своем превосходном скакуне. В конце концов, он прибыл в Эврюик и нашел там короля Англии, при котором находилось большое количество [379] графов, баронов и рыцарей. Затем он пересказал послание от госпожи Солсбери так хорошо и красиво, как только мог. Король внимательно его выслушал и сказал, что ни в коем случае не оставит без помощи госпожу и ее людей; и если бы он еще раньше узнал о том, где находятся шотландцы, а также о беде и опасности, в которой оказались замок и дама, то направился бы туда намного скорее.

Тотчас после этого король распорядился и повелел через своего коннетабля и маршалов, чтобы каждый был готов выступить на следующий день, и чтобы всем приходящим постоянно приказывали двигаться дальше и ехать за его войском, которое у него было очень большим.

О том, как шотландцы прекратили осаду замка Солсбери и отступили в свою страну, не дожидаясь прихода английского войска