Текст книги "Хроники"
Автор книги: Жан Фруассар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 73 страниц)
В подтверждении чего мы приказываем приложить нашу печать к этим статьям, данным в Кале в этот день 12 октября, в год милости и нашего Господа тысяча триста шестидесятый».
Когда эта хартия (которая называлась письмом об отречении, как от одного короля, так и от другого) была составлена, написана и скреплена печатью, она была прочитана и обнародована перед всеми в палате совета, когда там присутствовали два вышеупомянутых короля со своими советниками. Она показалась каждому из них прекрасной, доброй, хорошо написанной и хорошо упорядоченной. И тогда вновь два короля и два их старших сына поклялись над святым Евангелием, к которому собственноручно приложились, и над священным телом ИИСУСА ХРИСТА, заключить, держать и поддерживать договор и не нарушать ни одну включенную в него статью.
Затем, по совету и после размышлений короля Франции и его совета, и ближе к концу переговоров, короля Англии попросили составить и дать полномочия всем, кто к этому времени, под предлогом войны, удерживал города замки и укрепленные места во французском королевстве, чтобы они смогли узнать о том, что произошло, и с приказами сдать и покинуть их. Король Англии, который искренне хотел поддерживать доброе взаимопонимание и мир между собой и своим братом, королем Франции, как он перед этим поклялся и обещал, с готовностью откликнулся на эту просьбу, которую счел достаточно веской. К удовлетворению короля Франции и его совета, он приказал своим людям составить приказ в самой ясной манере, как только они это могли. Самые способные из советников двух вышеупомянутых королей, объединились и составили и написали, советуясь друг с другом, предписание, содержание которого приводится ниже.
«Эдуард, милостью Божьей, король Англии, сеньор Ирландии и Аквитании, всем капитанам и губернаторам городов и замков, примкнувшим к нам и к нашим союзникам, и находящимся в таких частях Франции, как Пикардия, Бургундия, Анжу, Берри, Нормандия, Бретань, Овернь, Шампань или Мэн в Турени, и внутри границ и пределов Франции, шлет привет. Так как теперь, между нами, нашими союзниками и приверженцами с одной стороны, и нашим дорогим братом, королем Франции, его союзниками и приверженцами с другой, восстановлены мир и согласие, в отношении всех ссор или раздоров, которые у нас с ним могли происходить в прошлом, и мы, также как и наш дорогой старший сын и другие наши дети и наши кровные родственники, а также, равным образом, и многие прелаты, бароны и рыцари и главные люди нашего королевства, также как и наш вышеупомянутый брат, и наш племянник, герцог Нормандский, и другие наши племянники, его дети, со многими баронами, рыцарями и прелатами вышеназванного королевства Франция, поклялись на теле ИИСУСА ХРИСТА поддерживать и твердо сохранять мир, и так как может случиться, или уже случилось, что некоторые воины нашего королевства, или другие наши подданные, могли попытаться сделать или предпринять некоторые вещи, противные упомянутому миру, захватывая или удерживая укрепленные места, города, местечки и замки, или грабя и захватывая в плен людей, и забирая себе их добро, товары и прочие вещи, действуя против упомянутого мира (что нам в высшей степени неприятно, и мы не можем ни желать, ни поддерживать этого, и не можем пройти мимо этого, прикрывшись маской лицемерия), то мы, желая, всей нашей властью, положить конец вышеназванным вещам, желаем, хотим и предписанием, согласно обдуманному решению нашего совета, чтобы никто из наших подданных или союзников, в каком бы положении они не находились, не делали и не замышляли делать никаких вещей, противных указанному миру, путем грабежа, захвата или удержания укрепленных мест, людей или добра любого вида во французском королевстве, или принадлежащих нашему упомянутому брату, его подданным, союзникам или приверженцам, кем бы они не были. И в случае, если будет найдено, что кто-нибудь поступает противно этому названному миру, и кто не перестает этого делать, и не возмещает ущерб, который он мог бы нанести, в течение одного месяца с того времени, как это от него потребуют сделать наши чиновники, сержанты или официальные лица, то того, одним этим актом, без другого судебного процесса или приговора, предполагается сделать изгнанником из нашего королевства и лишить нашей защиты, так же как и из королевства и из земель нашего вышеупомянутого брата, все его добро следует конфисковать и предоставить в наше распоряжение, и если таковой будет обнаружен в нашем королевстве, то мы приказываем и ясно желаем, чтобы на него было наложено наказание, как на бунтовщика и изменника нам, в соответствии с обычным наказанием за оскорбление величества без всякого прощения, помилования или снисхождения. И мы желаем, чтобы так поступали с нашими подданными, какого бы положения они не были, которые, в нашем королевстве, на любой стороне от моря, захватят, займут или будут удерживать любое укрепление, где бы оно не находилось, против воли тех, кому оно принадлежит, или если кто сожжет или обложит выкупом города или людей, и будет грабить или будет виноват в разбое, или кто будет разжигать войны внутри нашего королевства против наших подданных.
Поэтому мы приказываем, распоряжаемся и ясно предписываем всем нашим сенешалям, байлифам, прево, капитанам замков или прочим нашим чиновникам, под страхом навлечь наше высочайшее неудовольствие и потери своих должностей, чтобы они объявили, или распорядились объявить, эти положения в самых публичных местах своих округов, байлифствов, превотств и кастелянств, и чтобы никто, после того, как увидит и услышит эту прокламацию, не оставался ни в одной крепости, которая принадлежит французскому королевству, за исключением тех случае, когда это предусмотрено условием мирного договора, под страхом того, что к нему будут относиться как к врагу нашему и нашего вышеупомянутого брата, короля Франции, и что они, во всех вышеназванных местах должны соответствовать, хранить и строго соблюдать его в каждой мелочи. И да будет известно, что если они не сделают этого, или пренебрегут этим, то в дополнение к вышесказанному наказанию, мы также заставим их оплатить убытки всем, кто может быть обижен или потерпит убытки в следствии либо вины, либо небрежения. И мы накажем их таким образом, что это послужит примером для остальных. В удостоверении чего мы составили эти письма, данные в Кале, 24 октября, в год милости и нашего Господа 1360-й».
Глава 213.
Договоренности двух королей, Франции и Англии, относительно герцогства Бретань и некоторых земель скончавшегося Жоффруа де Аркура, достигнутые в то время, когда они находились в Кале. Король Иоанн выезжает из Кале и возвращается домой, во Францию.
Когда все эти письма были составлены, и было объявлено о различных назначениях, которые были сделаны взаимно, по совету и к удовлетворению друг друга, то состоялся разговор относительно мессира Карла Блуасского и мессира Жана де Монфора, и о статусе Бретани, так как каждый из них отстаивал свое право на наследство. И хотя по этому вопросу состоялась конференция, о том, как можно устроить это дело, но так ничего и не было решено, поскольку, как я впоследствии узнал, король Англии и его партия не имели большого желания на это соглашаться. Они полагали, что начиная с этого времени, все воины, состоящие у них на службе, должны сдать каждую крепость и укрепление, которыми они в настоящее время владеют во французском королевстве, и что они должны уйти туда, куда захотят. Поэтому, было бы намного лучше и более удобно, чтобы эти воины и разбойники ушли в герцогство Бретань, которое является одной из самых богатых и хорошо обеспеченных продовольствием стран в мире, чем, если бы они ушли в Англию, которая могла бы пострадать от их разбоев и грабежей. Это печально и плохо, что случилось именно так, поскольку, если бы два короля, по совету своих приближенных, были бы искренни, то между сторонами установился бы мир, и каждый удержал бы то, что ему было бы дано. Мессир Карл Блуасский вернул бы себе своих детей, которые находились в плену в Англии, и возможно, прожил бы дольше, чем это случилось на самом деле. Так как на этой конференции не было сделано ничего, то войны в Нормандии (как вы еще услышите в продолжении нашей истории) велись с еще большим ожесточением, чем до мира, о котором мы только что рассказали, и даже велись между теми рыцарями и баронами Бретани, которые придерживались различных интересов.
Герцог Ланкастер (который был доблестным, осмотрительным и полным достоинств человеком, и который также очень любил графа де Монфора и был предан его делу) сам, в присутствии короля Англии и большей части его советников, обратился к королю Франции: «Ваше величество, перемирие в Бретани, которое было достигнуто и заключено около Ренна, истечет не ранее первого мая. Тогда, или в течение этого времени, король, наш господин, по совету своего совета, пошлет в вам во Францию людей от себя и от своего зятя, молодого герцога, мессира Жана де Монфора, и у них будут власть и полномочия объяснить и объявить права упомянутого мессира Жана на наследство его отца, на герцогство Бретань, а затем, вы примете то, что определят собранные вместе ваши и наши советники. Для большей безопасности, было бы хорошо, чтобы перемирие было продлено до дня Святого Иоанна Крестителя». Все было решено так, как предложил герцог Ланкастер, а затем сеньоры обратились к другим делам.
Король Иоанн, который имел огромное желание вернуться во Францию (что естественно), самым сердечным образом засвидетельствовал королю Англии всю ту приязнь, которую он питает к нему и к своему племяннику, принцу Уэльскому. Король Англии ответил тем же, и для того, чтобы сильнее скрепить свою дружбу, два короля (которые в статьях договора звали друг друга Братом) дали четырем рыцарям от каждой из сторон 8 тысяч франков во французской монете, то есть по 2 тысячи каждому. И поскольку земли Сен-Савье-ле-Виконт в Котантене перешли к королю Англии от мессира Жоффруа де Аркура, который продал их королю, как сообщалось ранее в нашей истории, и поскольку упомянутые земли не были включены в статьи мирного договора, то для тех, кто держал эти земли, возникла необходимость принести оммаж и служить королю Франции. Поэтому, король Англии оговорил за собой право и отдал их сэру Джону Чандосу, который сослужил ему и его детям много выдающихся служб, а король Франции, уступая просьбе короля Англии, по своей великой привязанности и любви к нему, подтвердил и скрепил печатью, что упомянутый сэр Джон Чандос является их законным владельцем с правом передачи по наследству. Это очень обширное владение, и оно приносит целых 16 сотен франков годового дохода.
В дополнение к этим вещам, были составлены многие другие документы и заключены союзы, о которых я не могу сообщить подробно, поскольку, в течение 15 дней или около того, что два короля, их дети и их советники пробыли в Кале, каждый день проходили переговоры, и составлялись новые указы, закрепляющие и подтверждающие мир, и более того, без аннулирования или изменения прежних, были составлены другие документы, и все они, для большей надежности, были датированы одним числом, и я видел их копии в канцеляриях обоих королей.
Когда все вещи, относящиеся к миру, были завершена и устроены так, что никто не мог придумать ничего, чтобы его могло укрепить или улучшить, и ничего больше нельзя было дополнительно изобрести, чтобы укрепить альянс между двумя королями и их детьми, который их связал, и в котором они поклялись хранить мир от нарушений, и который действительно хранился, как вы позже увидите читая эту книгу, и когда в Кале прибыли те, кто были предназначены в заложники, вместо короля Франции, и которых король Англии поклялся хранить в мире в Англии, пока его представителям не будут уплачены 600 тысяч франков 100, тогда король дал королю Франции великолепнейший и огромнейший ужин в замке Кале. Он был хорошо организован, и дети короля и герцог Ланкастер вместе с величайшими баронами Англии ждали там с непокрытыми головами. После этого ужина два благородных короля окончательно распрощались друг с другом самым любезным и приятельским образом, и король Англии вернулся в свой особняк.
На следующее утро, в канун дня Святого Симона и Святого Иуды Фаддея, король Англии выехал из Кале, со всей своей свитой 101. Король Франции шел пешком и совершил паломничество к Булоньской Богоматери. Его сопровождали принц Уэльский и два его брата, Лайонел и Эдмунд, и таким образом, к обеду они пришли в Булонь, где были встречены с великой радостью. Там находился, ожидая их, герцог Нормандский, и все эти упомянутые сеньоры вошли пешком в церковь Богоматери в Булони, где самым благочестивым образом принесли свои дары, и затем вернулись в аббатство в Булони, которое было приготовлено для приема короля Франции и английских принцев. Они провели там этот день, а на ночь вернулись к королю, своему отцу. Все эти сеньоры пересекли море вместе с заложниками из Франции, это было в канун дня Всех Святых года 1360-го. Мне следует назвать тех французских ноблей, что отправились в Англию в качестве заложников вместо короля Франции. Во-первых, мессир Филипп, герцог Орлеанский, сын последнего короля Филиппа Французского, его два племянника, герцоги Анжуйский и Беррийский, затем – герцог де Бурбон, граф д`Алансон, мессир Жан д`Этамп, Ги де Блуа (вместо своего брата Луи де Блуа), граф де Сен-Поль, граф де Аркур, граф-дофин Овернский, мессир Энгерран, сеньор де Куси, мессир Жан де Линьи, граф де Порсьен, граф де Брем, сеньор Монморанси, сеньор де Руайе, сеньор де Про (Preaux), сеньор д`Эстутвилль (d'Estouteville), сеньор де Клерите (de Cleritez), сеньор де Сен-Венан, сеньор де ла Тур д`Овернь и многие другие, но я не могу назвать их всех 102. Были также люди из доброго города Парижа, из Руана, Реймса, Буржа, что в Берри, Тура в Турени, Лиона на Роне, Санса в Бургундии, Труа в Шампани, Амьена, Бовэ, Арраса, Турне, Кана в Нормандии, Сент-Омера, Л'Иля, Дуэ – от каждого города по 2 или 4 буржуа, которые пересекли море и вскоре прибыли в Лондон 103.
Король Англии приказал всем своим чиновникам, под страхом лишения своего расположения, учтиво обращаться со всеми этими сеньорами и их свитами, и хранить мир между ними и его подданными, так как они находятся под его особой заботой. Королевские приказы строго соблюдались во всех отношениях, и заложникам было позволено развлекаться в городе Лондоне и его окрестностях, без всякой опасности или назойливости. Сеньоры как хотели ездили на псовые или соколиные охоты, и когда им было угодно разъезжали, чтобы посетить дам, без всякого ограничения, так как король был действительно очень любезен и радушен.
Теперь мы немного расскажем о короле Франции по его прибытии в Булонь, после того, как он оставил Кале.
Комментарии
53. Деревня в Камбрези, на границе Эно.
54. Маленькая деревушка в Шампани, диоцез Реймса.
55. Варк-ле-Мезон (Warq-les-Maisons) – деревня в Шампани, округ Ретель.
56. Сильный город в Шампани, дтоцез Реймса, округ Ретель.
57. Город в Шампани на Мёзе, диоцез Реймса, округ Ретель.
58. Город в Шампани, диоцез Реймса.
59. Город в Пикардии на Уазе, диоцез Лана. Река Эна впадает в Уазу около Компьена.
60. В графстве Шампань, диоцез Реймса.
61. То есть якорь с перекладиной наверху – прим. пер.
62. Вероятной причиной было раскрытие изменнических планов наваррского короля. См. Вилларе Hist. of France, pp. 216, &c. Там говорится, что одним из капитанов короля Наваррского был взят замок Рулбуаз (Roulleboise).
63. Деревня во Фландрии, около Авона.
64. Сильный город в Пикардии. В моих печатных экземплярах стоит Рай (Ray), в двух рукописях – Рой (Roy), в одной – Розой (Rosoy)
65. Город в Пикардии, диоцез Лана.
66. Барнс называет ее Арсиньи (Harcigny) – деревня в Пикардии, диоцез Лана.
67. Барнс делает его англичанином по фамилии Мур (Moor), но я не вижу для этого оснований.
68. Такого нет. Барнс называет его Кормиси (Cormicy) – город в Шампани, диоцез Реймса.
69. Во всех виданных мною печатных книгах его имя – Анри де Нуар (Henry de Noir), но в конце – Анри де Во. В двух моих рукописях имеется фраза «Messire Henri de Vaulx, et s'armoit le dit messire Henri, de noir a cinq amans d'argent, et criet Viane.» Слова ”Amans” нет ни в одном из моих словарей. Mr. Lodge предполагает, что это должно означать миндалины (almonds) (в тексте Джонса так и переведено – «5 серебряных миндалин ….» – прим. пер.)
[”Amans” в нормандском французском означает алмазы, или по-геральдически – «ромбы» (lozenges); описания герба Анри де Нуара или де Во нет ни у Соважа, ни у лорда Бернерса. – ED.]
. Барнс называет его Жаном де Ботетуаром (de Botetourt), но не указывает источника.
. В диоцезе и округе Труа, в 7 лье от Труа.
. Роджер, граф Мортимер.
Mr. Lodge говорит, что герб Мортимера во все времена ставил в тупик герольдов. Но сегодня герольды описывают герб Мортимера следующими словами: «6 чередующиеся горизонтальных золотых и лазурных полос, в центре наложенный серебряный щит и во главе – три вертикальные золотые полосы на лазурном фоне между двумя золотыми гиронами» (гирон – поле, разделенное по диагонали, в данном случае – это два небольших квадрата в 2 верхних углах герба, разделенные по диагонали на золотую и лазурную половины. – прим. пер.) (Barry of six or and azure, an inescutcheon argent; on a chief of the first three pallets of the second, between two girons or). —
[Герб Мортимера, приведенный в Burke's «Extinct, dormant, and suspended Peerages,» следующий: «6 чередующихся золотых и голубых горизонтальных полос, во граве три маленьких черных щита на золотом фоне между двумя шлемами оруженосцев (то есть с шлемами с закрытым забралом – прим. пер.) слева и справа, и в центре – наложенный серебряный щит. ( Barry of six or and azure on a chief of the first three pellets between two esquires, bust dexter and sinister, of the second, and in escutcheon argent.) – ED.]
. Стоит на реке Армансон, в 13 лье от Труа.
. Стоит на реке Армансон, диоцез Лангра.
. В печатных экземплярах стоит горд Дампьер (Dampierre). Соваж полагает, что это должен быть Осерр. Осерр указывается и в моих рукописных копиях.
. То есть примерно в 40 км – прим. пер.
. Город в Бургундии на реке Серен, диоцез Лангра.
. Я не могу найти Монреаль ни на реке Селлет, ни в другом месте.
. Город в Бургундии, в бальяже Авалона.
. Город в Бургундии, расположен около Озерэна (Onzerain), бальяж Семюр-эн-Оксо (Semur-en-Auxois).
. Лорд Бернерс говорит «он занимался псовой или соколиной охотой на реке». Нельзя полагать, что он или его лорды могли находить удовольствие в рыбной ловле с таких кожаных или плетеных лодок, хотя они и были полезны для ловли рыбы во время Поста. – ED.
82. См. про этот договор в Rymer, anno 1360. Сумма составляла 200 тысяч мутонов – 50 тысяч должны были быть уплачены ко дню святого Иоанна Крестителя, 100 тысяч – на Рождество и 50 тысяч на Пасху.
. Город в Бургундии на реке Кузен, которая впадает в Йонну. (точнее, в реку Кюр, а уже та впадает в Йонну – прим. пер.)
. Город в Нивернэ, диоцез Отена, в 4 лье от Кламси.
. Маленький городок в Нивернэ, диоцез Осерра, у слияния Йонны и Бовро.
. В диоцезе Треве (Treves), на реке Мёзе.
. Ни в одном словаре я не могу найти графства Бэ. У Соважа это – Бюй (Buy). Стене находится в диоцезе Треве.
(Мезьер, современ. Шарлевиль-Мезьер, и Доншери находятся в 15 км друг от друга на севере графства Ретель. Стене – на востоке графства, примерно в 30 км к юго-востоку от Доншери. Все города стоят на Мёзе. – прим. пер.)
. В Пикардии, диоцез Лана.
. Деревня в Пикардии, диоцез Лана.
. Этот отрывок так хорошо переведен лордом Бернерсом, что мы его приводим для сравнения: «Эти солдаты, которые ночью и ночью думали, как бы им захватить города и крепости, однажды ночью подошли к сильному городу и доброму замку, располагавшемуся в Лануа, около Монтагю. Эта крепость называлась Пьерпон и находилась в болотах. В это время в городе оказалось огромное множество людей графства, которые принесли туда свое добро, полагаясь на силу этого места. Когда люди Шени пришли туда, то стража спала. Они явились туда, не избегнув опасностей топей, но все же прошли через них и подошли к стенам города, и так вступили в него и захватили без сопротивления и разграбили в свое удовольствие. Они нашли там больше богатств, чем в каком-нибудь другом городе прежде. И когда настал день, они сожгли город и вернулись в Шени, хорошо нагруженные огромной добычей».– ED
. Есть различие с переводом лорда Бернерса, и поэтому мы приводим его версию. Издание Соважа согласуется с вариантом м-ра Джонса. Как будет видно, лорд Бернерс заставляет монаха предсказывать именно Жакерию, тогда как в варианте м-ра Джонса ему приписывается более общее предсказание. Лорд Бернерс пишет так:
«Каковое предсказание можно было хорошо видеть позднее, поскольку благородное французское королевство было до того опустошено и пришло в упадок, и особенно именно в то время, о котором говорил вышеназванный брат, а именно в годах Господа нашено1356, 57, 58 и 59. Он говорил, что в эти года принцы и дворяне королевства не отважатся выступать, как должны были бы сделать по своему долгу во французском королевстве, против людей низкого сословия, который соберутся со всех краев, без вождя или капитана, и что некоторые избранные из них (как вы о том уже слышали) соберут своих сотоварищей вместе и, благодаря грабежам и разбоям расхитят все добро и станут великими капитанами». – ED.
. Город в Иль-де-Франсе, 7 лье от Парижа.
. Впоследствии сэр Томас Банестер был выбран в кавалеры Ордена Подвязки. О его жизни – см Anstia History of the Garter, vol. ii. p. 153.
. Скорее всего, имеется в виду Вексен.
. Его звали Жиль-Ослен де Монтагю (Gille Aycelin de Montagu), кардинал и епископ Теруэннский.
. Город в Босе, диоцез и округ Шартра.
. Это – ошибка, так как граф Марч был убит за месяц до этого договора, 25 февраля, в Ровруа в Бургундии. – Барнс.
. Древний город на холме, на берегу реки Ту (Thoue) в 16 лье от Пуатье.
. В Пуату есть 2 деревни с таким названием, одна около Ниора, другая около Ле-Сабле-д`Олонь (les Sables d`Olonne)
. Это, по-видимому, ошибка, так как 14-я статья мира в Бретиньи 1360 года, согласно Rimer, специально упоминает о ценности кроны – две кроны должны были быть равны одному английскому ноблю.
14-я статья: «Согласовано, что король Франции заплатит королю Англии 3 миллиона золотых крон, две из которых должны быть равны английскому ноблю. И должно быть уплачено королю Англии или его представителям 600 тысяч крон в Кале, на 14-й день после того, как короля Франции окажется в Кале. И в течение следующего года надлежит уплатить 400 тысяч крон, оговоренной ценности, в городе Лондоне. И впредь, каждый следующий год, в упомянутом городе, следует уплачивать 400 тысяч крон, той же ценности, до тех пор, пока не будут выплачены все оговоренные 3 миллиона».
Согласно Cotgrave, ноблю в то время был равен 15 шиллингам.
(Нобль – примерно 8 г золота = 6 шиллингов, 8 пенсов, то есть треть фунта. Для освобождения короля специально чеканились франки (ок. 3,9 гр золота) с изображением короля верхом на коне. Ранее были кроны (монеты с изображением короны), вначале, при Филиппе VI около 5,4, затем меньше. 1 золотой франк 1360 г был приравнен к 1 турскому ливру в серебре. Собственно ошибки и нет, просто некоторая неточность: 600 тысяч франков (крон) – это первый платеж, а фразу можно понять и так, что это общая сумма выкупа. – прим. пер.)
. Фруассар, видимо, ошибается относительно дня, когда король Иоанн покинул Кале, когда говорит о кануне дня Св.Симона и Св.Иуды Фаддея, то есть 27 октября (в Римской церкви день Св. Симона и Иуды 28 октября – прим. пер.) только, так как существует письмо короля Иоанна, подписанное в Булонь-сюр-Мер 26 октября.
. В 15-й статье договора (согласно Rymer) они упомянуты таким образом:
Монсеньор Луи, граф д`Анжу, мессир Жан, граф де Пуатье, герцог Орлеанский, герцог де Бурбон, граф де Блуа со своим братом (то есть Луи III де Шатильон, граф Блуа и его брат Ги II де Шатильон. Претендент на Бретань, Карл Блуасский, был их дядей. – прим. пер); граф д`Алансон и его брат (граф д`Алансон – Пьер II, его брат, видимо, Филипп, епископ Бовэ – прим. пер.); граф де Сен-Поль, граф де Аркур, граф де Портьен (de Portien), граф де Валентинуа, граф де Брем, граф де Водемон, граф де Форез, граф де Бомон, сир де Куси, сир де Френле (de Frenles), сир де Про (de Preaus), сир де Сен-Венан, сир де Бонтрине (de Bauntrines), дофин д`Овернь, сир де Анжес (de Hangest), сир де Монморанси, монсир Гильом де Краон, монсир Луи де Аркур, монсир Жан де Линьи.
. Вдобавок к перечисленным у Фруассара, в договоре у Rimer также перечислены Шалон, Шартр, Тулуза, Компьен,
Глава 214.
Уполномоченные с обеих сторон присматривают и наблюдают за эвакуацией гарнизонов. Различные отряды воинов опустошают королевство и причиняют ему большой ущерб.
Король Франции недолго оставался в Булони, но вскоре после дня Всех Святых выехал оттуда и отправился в Монтрей и Эден. Он продолжал путешествие, пока не приехал в Амьен, и где бы он не проезжал, везде его встречали самым величественным образом и с великой честью. Он оставался в Амьене, пока не прошло Рождество, и выехал в Париж, где был торжественно и благоговейно встречен всем парижским духовенством и препровожден во Дворец 1, где спешился, так же как и мессир Филипп его сын и все те нобли, что его сопровождали. Ужин был великолепен, и столы богато убраны, но я не могу выразить, насколько тепло возвращение короля Франции в его королевство было встречено людьми всех сословий, ведь все этого очень сильно желали. Они преподнесли ему богатые дары и подарки, а прелаты и бароны королевства чествовали и принимали его, как и подобало по его положению, и король отблагодарил, устроив для них самый любезный прием.
Вскоре после возвращения короля Иоанна во Францию, назначенные английским королем уполномоченные, пересекли море и приняли во владение земли, графства, провинции, бальяжи, города, местечки и замки, которые должны были быть им переданы согласно статьям мирного договора. Но это свершилось не так быстро, так как многие благородные люди Лангедока сперва совершенно отказывались им повиноваться или передаваться королю Англии, хотя король Франции и освободил их от присяги верности и оммажа по отношению к себе, ведь они полагали чрезвычайно противным и вредным для своих интересов быть обязанным повиноваться англичанам. В частности, граф де ла Марш, граф де Перигор, граф де Комменж, виконт де Шатилльон, виконт де Кармэн, сеньор Пинкорне (Pincornet) вместе со многими другими людьми из удаленных графств, сильно изумлялись тому, что король Франции был вынужден оставить их вне своей власти. Другие говорили, что не в его власти освобождать их, и что не в его праве так поступать, ведь, поскольку они были гасконцами, то у них были очень старые хартии и привилегии от благородного Карла Великого (который был королем Франции), который поставил их под юрисдикцию своего двора и никакого другого. На этом основании, эти сеньоры вначале не соглашались подчиняться уполномоченным, но король Франции, который желал хранить и поддерживать то, в чем он поклялся и скрепил печатью, послал к ним туда своего дорогого кузена, мессира Жака де Бурбона, который успокоил большую часть этих ноблей, и те, кто должен был это сделать, такие как граф д`Арманьяк, сеньор д`Альбре и многие другие, стали вассальными людьми короля Англии, и повиновались просьбам короля Франции и мессира Жака де Бурбона, но повиновались очень неохотно.
С другой стороны, для баронов, рыцарей и обывателей приморских городов, и в стране Пуату, Рошелуа (Rochellois) и во всем Сентонже было очень неприятно, что они должны были быть переданы англичанам. В особенности, не хотели на это соглашаться жители города Ла-Рошели. Они часто делали отговорки и более года не допускали въезда в город ни одного англичанина. Письма, что они писали королю Франции, были очень трогательны, когда они умоляли его, во имя любви к Богу, чтобы он никогда не освобождал бы их от клятвы верности, и не отдавал бы их из-под власти своего правительства и двора в руки чужеземцев, поскольку они предпочитают каждый год платить налог в половину того, чем владеют, чем попасть в руки англичан. Король Франции (который знал их добрую волю и верность, и часто принимал их оправдания), испытывал по этому поводу большую печаль. Поэтому, он писал очень нежные ласковые письма и послал сообщить им, что необходимо, чтобы они повиновались, а иначе, мир будет нарушен, что будет слишком пагубно для французского королевства. Когда жители Ла-Рошели получили эти письма, они увидели положение, в котором оказались, что их отговорки, и мольбы, и просьбы являются тщетными, то они повиновались, но так поступить против своих наклонностей было для них очень тяжело. Главные люди города сказали: «Мы воздадим почести и будем повиноваться англичанам, но наши сердца никогда не изменятся».
Таким образом, король Англии овладел и вступил во владение герцогством Аквитанией, графствами Пуату и Гин, и всеми теми землями, которыми он должен был владеть за морем, а именно – во французском королевстве, и которые должны были быть ему отданы по условиям мира. В этом году сэр Джон Чандос пересек море, чтобы, в качестве регента и лейтенанта короля Англии, принять во владение вышеупомянутые земли и принять присягу верности и оммаж от графов, виконтов, баронов, рыцарей, городов и замков. Он повсюду, по своей воле, назначал сенешалей, байлифов и чиновников и избрал в качестве своей резиденции Ниор.
Сэр Джон держал благородный и величественный двор, и у него были средства его содержать, ведь король Англии, который сильно его любил, пожелал, чтобы было именно так. Он определенно был достоин этого, ведь он был рыцарем с приятным характером, учтивым, мягким, добродушным, щедрым, отважным, сведущим и верным во всех делах, и при любых обстоятельствах держался с доблестью. Не было никого более любимого и уважаемого рыцарями и дамами его времени.
Пока уполномоченные и представители короля Англии, согласно статьям мирного договора, принимали недвижимость и владение над вышеупомянутыми землями, другие уполномоченные и представители находились на границах Франции вместе с уполномоченными этого короля, приказывая всем воинам, которые располагались гарнизонами в разных замках и укреплениях Франции, под страхом конфискации имущества и смерти, уйти из них и сдать их королю Франции. Там было несколько рыцарей и оруженосцев, принадлежавших к англичанам, которые повиновались и сдали, или заставили своих соратников сдать те укрепления, которые они удерживали. Но были и другие, которые не повиновались, говоря, что они ведут войну от имени короля Наварры. Были также некоторые воины из разных стран, которые были великими капитанами и грабителями, и которые никак не оставляли страну. Это были немцы, брабантцы, фламандцы, энюэрцы и дурные французы, что обнищали из-за войны. Эти люди упорствовали в своих злодеяниях и впоследствии причинили много горя королевству.
