Текст книги "Хроники"
Автор книги: Жан Фруассар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 73 страниц)
Сеньоры и бароны устроили осаду прекрасным образом и с великим размахом. Поскольку они были достаточно сильны, то окружили замок и приказали доставить на повозках из Пуатье и Туара 51 большие осадные машины, которые они поставили напротив крепости, а также поставили и несколько пушек и спрингаллей, бывших в их армии, и которых они, по давнему обычаю, всегда возила с собой. У них также было большое обилие провизии, доставлявшейся к ним ежедневно из Пуатье и прилегающей местности. Мессир Жан Блондо, обнаружив, что он осажден таким образом добрыми воинами (ведь здесь были почти все рыцари Аквитании), и что, вероятно, ему не будет послано никакой помощи, начал тревожиться. Он хорошо знал, что эти сеньоры никак не оставят этого места, пока не захватят его честным или нечестным способом.
В армии графа Кембриджского, вместе с сэром Джоном Чандосом и другими баронами, было несколько рыцарей из Пуату, хорошо знавших губернатора, и которые в прежние времена были его товарищами по оружию. Эти рыцари подошли к заставе и, под свою клятву и честное слово, провели с ним переговоры. Они так искусно рассказали о сложившемся положении (а он был чувствительным человеком, хотя и доблестным рыцарем), что он заключил договор о том, что сдаст замок, если не получит помощи и, если осада не будет снята в течение месяца, после чего он должен будет получить сумму в 6 тысяч ливров в счет находящихся в замке запасов. Заключенный договор был утвержден, и гарнизон оставался спокойным при условии, что если замок не будет вызволен в течение месяца, то будет сдан. Когда это было сделано, то, чтобы огородиться от всей обвинений, которые могли бы быть к нему предъявлены, рыцарь послал сообщения об этом королю Франции, герцогам Анжуйскому и Беррийскому и всем сеньорам, от которых он ждал помощи. Несмотря на эти донесения и, несмотря на то, что замок был крепок и абсолютно необходим для Франции, принимая во внимание положение провинций Турени и Анжу, туда не было послано никакой подмоги. Поэтому, когда месяц истек, английские сеньоры потребовали у губернатора выполнения его обещаний, в залог которого он уже отдал добрых заложников. Мессир Жан не захотел нарушать свое обещание и сказал своим товарищам: «Раз король Франции и герцог Анжуйский решили потерять этот замок, то я не могу защищать его один». Посему он сдал его англичанам, которые с великой радостью вступили им во владение. Как и было оговорено, губернатор получил 6 тысяч ливров за припасы замка, что было за них хорошей ценой, и он и его гарнизон были препровождены в город Анжер.
Сразу же по прибытии, он был арестован губернатором Анжера, который бросил его в тюрьму, и как я слышал, в ту же ночь он был зашит в мешок, брошен в реку и утоплен по приказу герцога Анжуйского, за то что приняв деньги, он сдал замок, который был хорошо всем снабжен и был достаточно силен, чтобы продержаться один год, если бы губернатор того захотел. Так англичане овладели в Анжу замком Ла-Рош-сюр-Йон, который был заново снабжен хорошим гарнизоном и укреплен. После чего они вернулись к принцу Уэльскому в Ангулем.
После захвата Ла-Рош-сюр-Йона, которое очень сильно разозлило французов, сеньоры, как я сказал, вернулись в Ангулем, где принц позволил некоторым из них вернуться домой. Лорд Джеймс Одли, этот доблестный рыцарь и сенешаль Пуату поехал в свою резиденцию в Фонтенэ-ле-Комт (Fontenay le Comte) 52, где его здоровье так серьезно расстроилось, что он окончил свою жизнь. Принц и принцесса чрезвычайно горевали по этому поводу, так же как и все рыцари и бароны Пуату. Его похороны прошли в Пуатье самым величественным образом, и на них лично присутствовал принц 53. Вскоре после этого, по просьбе пуатевинских баронов и рыцарей, сенешалем Пуату был назначен сэр Джон Чандос, который был и коннетаблем Аквитании. Он отправился в город Пуатье, где установил свою резиденцию. Он часто совершал набеги на французов и держал их в такой постоянной тревоге, что никто не решался разъезжать по стране иначе как в составе очень больших отрядов.
Около этого времени получил свою свободу виконт де Рошешуар. Принц Уэльский держал его в тюрьме, подозревая в склонности к французам, но по ходатайствам его пуатевинских друзей, которые в это время находились с принцем, он получил свободу и был восстановлен в своих владениях. Когда виконт де Рошешуар получил свободу, то он, переодевшись, со всей возможной быстротой поехал в Париж к королю Франции, где перешел на сторону французов, а затем вернулся в свои владения, пока про это еще никто ничего не знал. Поставив губернатором в своем замке опытного бретонского воина Тибо дю Пона (du Pont), он открыто послал вызов принцу Уэльскому, и повел против него энергичную войну.
Глава 269
Герцог Бургундский выступает из города Руана с намерением сразиться с герцогом Ланкастером и англичанами. Две армии разбивают лагеря в Турнеа 54, одна напротив другой.
Как уже упоминалось, герцог Ланкастер прибыл в Кале, и когда дал немного отдохнуть своей армии, то он не захотел оставаться там, не совершив какого-нибудь воинского подвига против французов. Поэтому он вышел из Кале с двумя своим маршалами и целыми 3 сотнями копий и с таким же числом лучников. Они прошли через Гин 55 и продолжали поход, пока не переправились через реку Достр (Dostre) и не опустошили всю тамошнюю страну. Он повернули по направлению к аббатству Лике (Liques) 56, где собрали большую добычу, которую спокойно привезли с собой в Кале. На другой день он совершил набег по направлению к Булони, где нанес большой ущерб французам на открытой местности. Граф Ги де Сен-Поль и его сын, мессир Галеран, со многими другими воинами находились в это время в городе Туруан. Но они не выступили против англичан, когда те совершали эти набеги, так как полагали, что у них самих недостаточно сил, чтобы противостоять им в открытом поле.
Королю Франции, который в это время с великой пышностью и великолепием держал свой двор в Руане, были доставлены известия о том, что герцог Ланкастер приехал в Кале, и что оттуда он ежедневно совершает набеги во Францию. В то время, когда король и его совет услышали об этом, их умы были заняты другими вещами. Ведь на этой же неделе, для вторжения в Англию, должен был погрузиться на корабли герцог Бургундский со всей своей армией, состоявшей из более чем 3 тысяч воинов. Король потребовал от своих прелатов и членов совета, что лучше всего теперь предпринять, исходя из того, что англичане пересекли море – то ли идти им навстречу и предложить битву, или же продолжать первоначальный план по вторжению в Англию. Этот последний проект был отложен, и во французскую армию были разосланы приказы, как можно скорее сняться со своих квартир в Руане и его окрестностях и подготовить все для выступления к Кале, под командованием герцога Бургундского. Таковы были распоряжения короля Франции, поскольку он захотел сразиться с англичанами по эту сторону моря. Воины с большой радостью узнали про эти приказы и очень скоро были готовы к выступлению. Герцог Бургундский, со всей своей армией, вышел в поход и направил свой путь так, чтобы переправиться через реку Сомму в Абвиле. Он продолжил поход к Монтрёй-сюр-мер (Montreuil-sur-mer) 57, а оттуда – к Эдену 58 и Сен-Полю 59, где остановился, чтобы подождать свой арьергард.
Герцогу Ланкастеру были доставлены новости о том, что французы находятся на пути сюда, чтобы предложить ему битву, на что герцог со всей своей армией оставил Кале и разбил свой лагерь в долине Турнеа (Tournehem). Он недолго здесь пробыл, когда к нему на службу, сопровождаемый своими рыцарями и оруженосцами, явился доблестный рыцарь, мессир Робер Намюрский, вместе с большим войском из сотни копий добрых воинов. Герцог Ланкастер сильно обрадовался его прибытию и сказал: «Мой добрый дядя, я сердечно приветствую вас. Ведь говорят, что герцог Бургундский находится на пути сюда и хочет сразиться с нами». Мессир Робер ответил: «Монсеньор, с Божьей помощью, мы охотно их встретим».
Англичане нашли удобную стоянку в долине Турнеа, где укрепили лагерь прочной изгородью и туда им ежедневно доставляли множество провизии из Кале. Их легкие кони вели разведку в графстве Гин, но добились немногого, так как все нижние страны были уже разграблены, и все самое ценное было для безопасности доставлено в окрестные крепости. Герцог Бургундский прибыл со всем своим рыцарством и выбрал местом стоянки холм Турнеа, где его маршалы немедленно стали разбивать свой лагерь напротив английского.
Французы устроились организованно и без задержек. Они выкопали много земли и по доброй причине, ведь мне говорили, как о непреложном факте, что у герцога Бургундского было под командованием 4 тысячи добрых рыцарей. Поэтому вы можете понять огромную разницу между двумя армиями. Каждое войско значительное время оставалось на своих позициях, ничего не делая, так как герцог Бургундский, несмотря на то, что он имел такой перевес в силах, и имел при себе добрых воинов в семь раз больше, чем англичане, не хотел ничего делать без положительного приказа со стороны своего брата, короля Франции, а тот не желал его отдавать. По правде сказать, если бы французы двинулись вперед в бой, то англичане не отказались бы от него, так как они ежедневно выстраивались и находились в готовности их встретить. Они делали все приготовления, и каждый знал, что ему делать, если враг проявит какое-нибудь намерение сражаться. Но так как их было слишком мало, а лагерь был очень хорошо укреплен, то они не были настолько глупы, чтобы лишиться своего преимущества и покидать лагерь. Некоторые рыцари каждой из армий выезжали вперед, чтобы поучаствовать в стычках, и как обычно бывает в таких случаях, иногда побеждала одна сторона, а иногда другая.
В это время граф Фландрский очень заботился о чести и репутации своего зятя герцога Бургундского. Он обосновался в прекрасном доме, который недавно построил около Гента. Ему часто приносили или он посылал за новостями гонцов, которые постоянно были этим заняты. Граф строго советовал своему зятю, ради его собственной чести, ни под каким видом не отступать от приказов, которые он получал от своего брата короля Франции или от его совета.
Теперь мы вернемся к делам далеких провинций, где рыцари часто имели больше работы, и встречались с приключениями гораздо чаще, чем это было где-либо еще, по причине того, что война велась там более энергично.
Глава 270
Сэр Джон Чандос наносит огромный ущерб провинции Анжу. Он обирает все владения виконта де Рошешуара, за исключением крепостей и укрепленных мест.
Пока продолжался этот поход в Турнеа и его окрестностях, были совершены некоторые боевые подвиги, о которых не следует забывать. Сэр Джон Чандос, став сенешалем Пуату и будучи храбрым и доблестным рыцарем, имел большое желание встретиться с французами. Поэтому он не долго оставался спокойным, но за то время, пока он пробыл в Пуату, собрал отряд воинов, англичан и пуатевинцев, и сказал, что совершит с ними набег в направлении Анжу, а вернется они через Турень, чтобы посмотреть на французов, что были собраны в этих краях. Он послал уведомление о замышляемой им экспедиции графу Пемброуку 60, который стоял с гарнизоном из 200 копий в Монтань-сюр-мер (Mortagne-sur-mer) 61.
Граф был очень доволен этими сведениям и с охотой принял бы участие в походе, но его приближенные и некоторые рыцари его совета помешали ему, говоря: «Милорд, вы – молодой и знатный рыцарь, высокого положения. Если вы сейчас присоединитесь к сэру Джону Чандосу и его войску, то он получит всю славу этого похода, а вы только будете по имени его товарищем. Поэтому, для вас, кто так высок по своему рангу и по своему рождения, было бы лучше действовать ради себя самого и пусть, со своей стороны, также поступает и сэр Джон Чандос, который по сравнению с вами является всего лишь рыцарем-баннеретом». Эти или подобные этому слова охладили пыл графа Пемброука, который, не испытывая больше желания идти в поход, послал свои извинения сэру Джону Чандосу.
Однако сэр Джон Чандос не оставил своего предприятия, но назначил местом сбора Пуатье, откуда он вышел с 3 сотнями копий, рыцарей и оруженосцев и 2 сотнями лучников. В их числе были лорд Томас Перси, сэр Стефан Коссингтон, мессир Ричард Поншардон, мессир Эсташ д`Обресикур, сэр Ричард Таунтон, лорд Томас Спенсер, сэр Нель Лоринг, граф Ангус 62, сэр Томас Банестер, сэр Джон Тривет, мессир Гийом де Монтендр (de Montendre), мессир Мобрен де Линьер, мессир Жоффруа д`Аржантон (d’Argenton) и другие рыцари и оруженосцы. Эти латники и лучники храбро и в добром боевом порядке шли вперед, как будто идя на некое великое предприятие, и пройдя через провинцию Пуату, вошли в Анжу. Когда они достигли этой страны, то разбили свой лагерь на ее равнинной части, и выслали свои легкие отряды, чтобы все сжигать и разрушать. Они причинили невообразимое зло этой богатой и прекрасной стране, без всякой попытки кого-нибудь им помешать, и они пробыли там свыше 15 дней, особенно с той части ее, что называется Лудюнуа (Loudunois). Они ушли из Анжу верх по реке Крёз, которая отделяет Турень от Пуату, и сэр Джон Чандос со своей армией вторгся на земли виконта де да Рошешуара, где было разрушено все, кроме крепостей. Они дошли до города Рошешуара, и энергично его штурмовали, но безрезультатно, так как в нем находились превосходные воины во главе с Тибо дю Поном и Элионом де Талай (Helyons de Talay), которые помешали им взять его или нанести ему ущерб.
Англичане продолжили свой поход до Шовиньи 63, где сэр Джон Чандос получил сведения, что маршал Франции, сеньор Луи де Сансерр, с огромным отрядом воинов, находится в Ла-Эй (la Haye) 64, в Турени. Он очень хотел пойти этой дорогой и с великой поспешности послал графу Пемброуку сообщение о своем намерении, и умолял его идти вместе с ним в Турень, к Ла-Эй, и просил, чтобы для этого они встретились бы в Шательро 65. Носителем этого послания был герольд Чандос. Он застал графа Пемброука в Монтане, занятым смотром своих людей и, очевидно, готовящегося к набегу. По совету своих приближенных тот извинился во второй раз, говоря, что не может присоединиться к сэру Джону Чандосу. При возвращении герольд нашел своего хозяина и войско в Шательро, куда и принес ему этот ответ. Когда сэр Джон Чандос его услышал, то сильно помрачнел, зная, что отказаться принять участие в этом походе заставили графа гордость и самонадеянность, и только ответил «На все Божья воля». Он распустил большую часть своего войска, которая разъехалась, а сам, со своими приближенными, вернулся в Пуату.
Глава 271
Сеньор Луи де Сансерр застает врасплох графа Пемброука. Несколько его людей убито, а сам граф осажден в одном доме в Пурьеоне.
Теперь мы расскажем о том, как воспользовался своим случаем граф Пемброук. Как только он узнал, что сэр Джон Чандос распустил свою армию и вернулся Пуату, то собрал свои собственные войска, которые состояли из 300 англичан и пуатевинцев, и выступил из Монтаня в поход. К нему присоединилось несколько рыцарей и оруженосцев из Пуату и Сентонжа, а так же и несколько английских рыцарей, бывших в армии сэра Джона Чандоса. Эти воины шли под командованием графа Пемброука и выбрали они свой путь как раз там, где уже побывал сэр Джон Чандос, сжигая и разоряя все те части Анжу, которые тот пропустил прежде, или те, которые избежали разорения за выкуп. Они остановились отдохнуть в Лудюнуа, а затем взяли путь в земли виконта де Рошешуара, которым нанесли огромный ущерб.
Французы, стоявшие в гарнизонах на границах Турени, Анжу и Пуату, образовали большой отряд воинов и узнали все правду об этих двух набегах и о том, что граф Пемброук, который был молодым человеком, из гордости не захотел служить под началом сэра Джона Чандоса. Поэтому они решили, если им это удастся, разбить этот отряд, поскольку полагали, что смогут легче одолеть графа Пемброука, нежели сэра Джона Чандоса. Соответственно, они тайком собрали свои силы со всех гарнизонов, и командование нал ними принял Луи де Сансерр, маршал Франции. Всю ночь они шли к Ла-Рош-Позе, что в Пуату 66, который оставался за французами. В этой экспедиции находились мессир Робер де Сансерр, кузен маршала, мессир Жан де Вьенн, мессир Жан де Бюэй, мессир Гийом де Бурд, мессир Луи де Сен-Жюльен и Карне ле Бретон, всего 7 сотен комбаттантов.
Граф Пемброук закончил свой поход и возвращался в Пуату, довершив полное разорение владений виконта де Рошешуара. В его отряде находились: мессир Бодуэн де Франвилль, сенешаль Сентонжа, лорд Томас Перси, лорд Томас Спенсер, граф Ангус, сэр Джон Орвич 67, сэр Джон Харпедон (Harpedon), мессир Жак де Сюржере (de Surgeres), мессир Жан Кузен (Cousins), сэр Томас де Сент-Олбэни, сэр Роберт Твифорд (Twiford), сэр Саймон Осагр (Ausagre), мессир Жан де Мортен, мессир Жан Туше (Touchet) и другие. Англичане и пуатевинцы шли без всякой опаски, ничего не зная об этих французских воинах. Со всем награбленным добром они вошли в Пуату, и однажды, около полудня, подошли к деревне под названием Пурьеон (Puirenon), где они и остановились, находясь, как будто, в полной безопасности. Но когда слуги собрались привязывать коней и готовить ужин, то французы, которые хорошо знали где они находятся, с копьями наперевес въехали в деревню Пурьеон, крича свой клич «Нотр Дам, за маршала Сансерра!» 68, и затем опрокинули всех, кого повстречали на улицах. Шум стал столь неистовым, что англичане в большой тревоге бежали к местопребыванию командиров, чтобы сообщить графу Пемброуку, лорду Томасу Перси, мессиру Бодуэну де Франвиллю и другим, что французы внезапно атаковали и застали их врасплох. Эти сеньоры быстро вооружились и, выйдя из своих домой, собрали своих людей вместе. Но они не могли собрать всех, так как численность французов была столь значительной, что англичане и пуатевинцы были побеждены уже в этой первой атаке, и более 120 из них было убито или взято в плен. Граф Пемброук и еще несколько рыцарей не нашли ничего лучшего, как отступить, как можно быстрее, в дом, не имевший ни зубчатой ограды, ни рва, и который принадлежал рыцарям-тамплиерам и был прикрыт только лишь каменной стеной. Все, кто сумел вовремя до него добраться, заперлись там. Большая часть других была убита или взята в плен, а их оружие и лошади были захвачены. Граф Пемброук потерял все свое столовое серебро.
Французы, который тесно их преследовали, обнаружили, что те смогли собраться в отряд и заперлись в этом доме. Тогда они очень обрадовались, говоря друг другу «Они должны стать нашими пленниками, ведь они не могут никуда бежать, и мы заставим их полностью заплатить за тот вред, что они причинили в Анжу и Турени». После чего они подошли к дому в боевом порядке, с добрым намерением устроить штурм. Когда они подошли к нему, то был уже вечер. Вкратце осмотревшись по сторонам, чтобы найти, как бы их можно было полегче взять, они начали атаку, в которой было совершено множество славных воинских подвигов, ведь французов было гораздо больше, и все они были хорошо испытанными людьми. Они предприняли различные попытки взять этот дом, который был очень крепок, и задали достаточно хлопот графу Пемброуку и его людям, ведь англичане, которых была всего лишь горсть, хорошо потрудились, чтобы защитить себя, и это имело для них огромнейшее значение. Были доставлены лестницы и приставлены к стене, и по ним, прикрывая голову щитами, чтобы защититься от камней и стрел, взобралось несколько храбрых искателей приключений. Но когда они добрались до верха, то ничего не сделали, так как обнаружили, что за стеной их готовы встретить рыцари, оруженосцы и воины с копьями и мечами, которыми прекрасно бились с ними в рукопашную и заставили их спускаться гораздо быстрее, чем они поднимались. Вдобавок к этому, на стенах, вперемешку с этими воинами и в 2 футах от них, находились английские лучники, которые стреляли так хорошо, что французам досталось изрядно.
Англичане продолжали находиться в постоянно тревоге, до ночи отражая эти атаки. К ночи, уставшие от боя французы, протрубили в свои трубы отход, сказав, что для одного дня они сделали достаточно, но что они вернуться для атаки завтра утром, прибавив, что, поскольку англичане не могут отсюда бежать, то они должны будут сдаться от голода. Они вернулись к себе в приподнятом настроении, и веселились, выставив перед домом сильную стражу, чтобы лучше обезопаситься от своих врагов. Можно легко поверить, что граф Пемброук и те, кто был заблокирован таким образом, чувствовали себя не слишком то легко. Они сознавали, что этот дом не имеет достаточной крепости, чтобы его можно было удерживать против стольких воинов. Он был плохо снабжен орудиями и также плохо и продовольствием. Правда, последнее не имело большого значения, так как, защищаясь, они вполне могли, при необходимости, пропоститься один день и одну ночь.
Когда стемнело, они попросили одного оруженосца, опытного солдата, к которому питали огромное доверие, выехать через задние ворота и скакать как можно скорее в Пуатье, чтобы сообщить сэру Джону Чандосу и его друзьям, в каком затруднительном положении они оказались, и просить их придти на помощь, в надежде на которую они должны будут продержаться до полудня. И если он поторопиться, то легко сможет завершить свое путешествие к раннему утру. Оруженосец, который понимал чрезвычайную опасность, в которой оказались все эти сеньоры, очень охотно взялся за это дело, но немного прихвастнул, сказав, что он хорошо знает дорогу. Он выехал около полуночи через задние ворота, и полагал, что взял прямую дорогу на Пуатье, но на самом деле, он так заблудился, что всю ночь блуждал вокруг, и только с рассветом он попал на правильную дорогу.
На рассвете французы, которые, как вы слышали, осаждали англичан и пуатевинцев, протрубили в свои трубы сигнал к оружию, говоря, что будет лучше совершить атаку в утренней прохладе, нежели жарким днем. Граф Пемброук и запершиеся с ним рыцари, вместо сна, укрепляли это место всем, что только могли найти, используя даже скамьи и камни, которые они поместили на верхушку стен. Они обнаружили, что французы готовятся возобновить штурм и подбадривали себя по этому поводу. За какое-то время перед восходом солнца французы стали готовы, и тогда, с большим рвением, они своими отрядами ринулись на штурм дома. Они также вели себя хорошо и, принеся лестницы, поставили их против стен, взбираясь по ним с чрезвычайным усердием, и прикрывались, при этом, щитами, а иначе бы они не осмелились лезть. Те, кто взобрался первыми, были достойны высокого уважения, ибо это было действительно храбрым деянием. Англичане не бездействовали и не трусили, но сражались изумительно хорошо и бросали на щиты штурмующих камни и огромные бревна, которыми они побили их так сильно, что нескольких человек было убито или ранено. Они исполняли свой долг исключительно хорошо, и никогда не было видано, чтобы такая маленькая крепость держалась так долго против таких сил. Это штурм продолжался с раннего утра и до 6 часов.
Глава 272
Сэр Джон Чандос приходит на помощь осажденному в Пурьеоне графу Пемброуку.
Между 6 и 9 часами, после жаркой атаки, французы, негодуя на то, что англичане так долго оказывают сопротивление, послали приказы во все окрестные деревни привезти лучшие топоры и заступы, чтобы подкопать стены. Именно этого англичане больше всего и опасались. Граф Пемброук подозвал одного из своих оруженосцев и сказал ему: «Мой друг, садись на коня и выезжай через задние ворота, где они дадут тебе путь 69, скачи как можно скорее в Пуатье к сэру Джону Чандосу, расскажи ему о нашем положении и о надвигающейся на нас опасности и в знак того, что ты от меня – передай ему вот это». Затем он снял с пальца богатое золотое кольцо, прибавив: «Передай ему это от меня, он хорошо его знает». Оруженосец, который полагал, что для него будет большой честью выполнить это поручение, взял кольцо, сел на лучшего рысака, какого смог найти, и во время новой атаки выехал через задние ворота, как только они него открылись. Он взял путь на Пуатье, и пока он делал все для того, чтобы успеть, французы вели энергичный штурм, и настолько же энергично он отражался англичанами. Действительно, им и следовало так поступать.
Теперь мы немного скажем о том первом оруженосце, который покинул Пурьеон в полночь и который, заблудившись, проблуждал почти всю ночь. Когда засветлело, он нашел свою дорогу и поскакал прямо в Пуатье. Но его конь устал и он приехал туда не ранее 9 часов. Он спешился на площади перед домом сэра Джона Чандоса, и немедленно вошел туда, узнав, что тот слушает мессу. Он приблизился к нему и, преклонив колени, передал свое послание. Сэр Джон Чандос, у которого еще не прошла досада на графа Пемброука за его отказ участвовать в его походе, не очень то горел желанием оказывать ему помощь. Он холодно сказал: «Для нас совершенно невозможно добраться туда вовремя» и прослушал мессу до конца. Вскоре после мессы были накрыты столы и подан обед. Слуги спросили сэра Джона, будут ли он обедать. «Да, – сказал он, – как только все будет готово», и затем вошел в зал, где его рыцари и оруженосцы подали ему воду для рук. Пока он был этим занят, и прежде чем он сел за стол, в залу вошел второй оруженосец от графа Пемброука и, преклонив колени, снял кольцо со своего пальца, сказав: «Дорогой сэр, милорд граф Пемброук вверяет себя вам этим знаком и самым настоятельным образом просит вас придти к нему на помощь и спасти его от той надвигающейся опасности, что ему сейчас угрожает в Пурьеоне». Сэр Джон Чандос взял кольцо и, посмотрев на него, хорошо узнал. Тогда он ответил: «Для нас невозможно прибыть туда вовремя, если они находятся в том положении, что вы описали». И он добавил: «Идемте обедать».
Сэр Джон сел со своими рыцарями за стол и съел первое блюдо. Когда было подано второе, к которому уже приступили, сэр Джон Чандос, который много думал об этом деле, поднял свою голову и, взглянув на своих товарищей, сказал то, что доставило всем окружающим большое удовольствие: «Граф Пемброук, лорд столь высокорожденный и такого высокого ранга, что он даже женился на дочери моего истинного государя, короля Англии, является вместе со мной братом по оружию и другом во всех вещах милорда Кембриджского. И раз он столь учтиво просит меня, то мне следует выполнить его просьбу, оказать ему помощь и спасти его, если только удастся успеть вовремя». Затем он отодвинул от себя стол и, поднявшись, сказал рыцарям и оруженосцам: «Судари, я решил идти в Пурьеон». Это было выслушано с радостью, и вскоре они были готовы сопровождать его. Трубы зазвучали, и каждый воин, находившийся в Пуатье, экипировался как можно лучше, так как повсюду быстро сообщили, что сэр Джон Чандос направляется в Пурьеон на помощь графу Пемброуку и его войску, которые осаждены французами. Когда эти рыцари и оруженосцы вышли в поход, их насчитывалось свыше 200 копий, и это число все время увеличивалось. Они шли со всей скоростью, на какую были способны. Французам, которые постоянно, с рассвета и до полудня, совершали свои штурмы, новости об этом были доставлены благодаря их лазутчикам, которые сказали: «Дорогие сеньоры, хорошенько оглянитесь, ведь сэр Джон Чандос идет из Пуатье, и с ним свыше 200 копий, и движется он с большой поспешностью и с огромным желанием с вами встретиться».
Когда про это услышали мессир Луи де Сансерр, мессир Жан де Вьенн, мессир Жан де Бюэй и другие рыцари, что там присутствовали, то самые сведущие из них сказали: «Наши люди устали и изнурены этими штурмами против англичан вчера и сегодня. Для нас будет гораздо благоразумнее совершить хороший отход со всем, что мы захватили, включая и наших пленников, нежели дожидаться прибытия сэра Джона Чандоса и его отряда, которые гораздо свежее нас. Ведь так как мы можем потерять больше, чем приобрести». Этому плану последовали сразу же, так как не следовало терять времени. Трубам было приказано трубить отход. Их люди собрались в отряд и выслав свой багаж, они взяли путь на Ла-Рош-Позе.
Граф Пемброук и те, кто был с ним, представив, что французы должны были получить какие-то сведения, сказали друг другу: «Вероятнее всего, что Чандос находится на пути сюда, а французы отступили, не желая дожидаться его прихода. Идемте, идемте, давайте немедленно покинем это место и поедем к Пуатье, чтобы встретить его». Те, у кого были кони, сели на них, остальные выступили пешими, а некоторые сели верхом по двое. Так они покинули Пурьеон, идя дорогой на Пуатье. Они едва проехали одно лье, как встретили сэра Джона Чандоса и его войско, находясь в том состоянии, как я описал: одни верхом, другие пешие, а некоторые по двое на одном коне. При этой встрече с обеих сторон было выказано много радости, но сэр Джон сказал, что он очень раздосадован, что не успел вовремя, чтобы встретиться с французами. Они поехали вместе, пройдя расстояние около 3 лье, а затем распрощались друг с другом и разделились. Сэр Джон Чандос вернулся в Пуатье, граф Пемброук – в Монтань, то место, из которого он вышел в поход. А маршал Франции и его армия – в Ла-Рош-Позе, где они отдохнули и разделили добычу. Затем французы разошлись по своим гарнизонам, уводя с собой пленников, которых они учтиво отпустили за выкуп, как французы и англичане обычно поступают друг с другом.
Теперь мы вернемся к войскам в Турнеа и расскажем также о смерти наилюбезнейшей, благороднейшей и самой щедрой королевы, которая когда-либо жила в то время – о леди Филиппе Генегаусской, королеве Англии и Ирландии 70.
Глава 273
Смерть королевы Филиппы Английской. На своем смертном одре она обращается к королю с тремя просьбами. Французы, атаковавшие английский лагерь у Турнеа, отражены мессиром Робером Намюрским.
В то время, когда такое количество ноблей французского королевства собралось в Турнеа под командованием герцога Бургундского, а герцог Ланкастер со своей армией стоял лагерем напротив него в долине, в Англии произошло событие, которое, хотя и является естественным, было от этого не менее прискорбным, и для короля, и для его детей и для всего королевства. В это время в Виндзорском замке лежала, будучи тяжелобольной, превосходная дама, королева Англии, которая сделала столь много добра, и в течение всей своей жизни помогала всем рыцарям, дамам и девицам 71, которые к ней обращались, которая проявляла безграничное милосердие ко всему человеческом роду, и которая, естественно, любила народ энюэрцев, так как была родом из этой страны. Ее состояние ухудшалось с каждым днем.
