Текст книги "Красные нити (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц)

– В прямом. – сказал Мирон. – Так… накорми их сосисками, а я сейчас приду… Только не уходи никуда! Хорошо?!

– Ладно…

Он убежал. Пока я раздавала сосиски изголодавшимся щенкам, Мирон вернулся с огромной пустой коробкой, внутри которой лежало свежекупленное одеяло.

– Давай их сюда. – распорядился он.

Мы пересадили щенков в коробку. Те немедленно устроили там игривую потасовку.

– Так, а ну тихо там. – прикрикнул на них Мирон.

Удивительно, но песики его послушались.

– Не кричи на детей. – шутливо сказала я.

Парень поднял на меня внимательный взгляд своих серо-зеленых глаз, понимающе усмехнулся.

– Я не кричу, я воспитываю.

Мы засмеялись.

Следующий час я, наверное, запомню очень надолго, может быть даже навсегда. Потому что вряд ли ещё в моей жизни будут подобные события. Под всё тем же снегопадом, посмеиваясь и обсуждая свои действия, мы с Мироном сели на один из автобусов, и проехали пару кварталов. Подальше от новостроек, к районам где стояли двух и трёх этажные жилые дома, огороженные невысокими заборчиками.

Наш план был простым, но не лишенным положительных перспектив. Мирон предложил попробовать подбросить щенков, под дверь живущих в этом районе людей.

Только сперва мы решили щенков вымыть, а то вид у них был, мягко говоря, не самый презентабельный. А я попутно предложила их ещё и принарядить.

– В смысле?! – удивился Мирон. – Во что принарядить?!

– Ну-у… – протянула я, мечтательно глядя вверх. – Во что ни будь милое и стильное.

Мирон лишь хмыкнул, покачал головой.

– По-моему они и так ничего.

– Да, но в одёжке они вызовут больше умиления и желания взять их к себе. – не уступала я.

Вымыть собак мы решили у Лерки, которая жила не слишком далеко отсюда. Я позвонила ей, и изложила всю ситуацию.

– Роджеровна, – проворчала в ответ Лерка. – Нормальные люди на свиданиях ходят в кино, кафе и гуляют за ручку по интересным местам, а не пристраивают бездомных дворняг!

– Ну, Лер пожалуйста! – заныла я. – Ты бы их видела… Они такие несчастные, голодные и…

– Ладно, ладно! – воскликнула в трубку Лера. – Хорошо! Приходите!.. Только шампунь собачий купите, наши с Ладой я им не дам.

– Спасибо, Лерка. – произнесла я и прервала связь.

Купив все необходимое, мы привезли щенков домой к Логиновым. Лерка дома была одна. Лада вместе с Беатрисой Константиновной гостила у родственников в Болгарской Софии. Лерке оставили еду, машину, деньги и кучу заданий по дому, которая моя подруга пока что успешно игнорировала.

– Слушайте, – проговорила Лерка, помогая нам загружать визжащих щенков в ванную. – Это же… сеттеры. Нет?

Логинова оглянулась на нас своими малахитовыми глазами.

– Их покойная мать точно сеттер.

– Вот же изуверы… – с сердитым осуждением покачала головой Логинова. – Чтоб я свою собаку, да ещё беременную, зимой на улицу!..

– Да, скоты ещё те. – согласился Мирон.

– Ну, послушайте, – решила вступиться я. – Может быть у этих людей что-то случилось… Мы же не знаем всей правды.

Мирон и Лера переглянулись. Пару секунд они с пониманием глядели друг на друга.

– Теперь ты понимаешь, с кем ты связался, да? – кивнула Логинова.

– С доброй, милой, и иногда слегка наивной принцессой. – со вздохом ответил Мирон.

– Ты забыл добавить завышенное чувство справедливости. – ухмыльнулась Лера. – И патологическое стремление к порядку.

– Ну, последнее почти плюс. – улыбнулась Мирон.

– О, это она ещё не заставляла тебя выставлять книжки на полках строго в соответствии с серией…

– Ребята, – я развела руками. – иожет быть чтобы обсудить меня вы хотя бы выберете момент, когда я не буду стоять рядом?

Мы перемыли всех щенков. При этом конечно сами порядком оказались забрызганы водой и пеной от шампуня. Маленькие сеттеры оказались шумными и проворными озорниками. Они громко, хором тявкали, скакали по ванне, разбрызгивая воду. Гонялись друг за другом, заигрывали с мочалками, и периодически пытались выбраться из ванны.

Лерка замаялась ловить одного из них, который был активнее своих братьев и сестёр. Она даже в шутку нарекла его «мистер Свифт», за его непомерную подвижность.

– Лера, – засмеялась я. – Это девочка!

– Да? – слегка растерянно переспросила Логинова и бесцеремонно заглянула щенку в причинное место. – Действительно… Ну, значит Леди Свифт.

Щенок, словно обрадовавшись кличке радостно гавкнул.

– Вот! – щелкнул пальцами Лерка. – И никак иначе!

Мы с Мироном переглянулись, и обменялись улыбками. Кое-кто начал привязываться.

После мытья, мы с Леркой примерили на щенков некоторые одежки с игрушек Лады. На удивление они отлично подошли всем пяти маленьким сеттерам. Леди Свифт Лерка не дала одевать в платьеце, как её сестрицу.

– Как же она бегать то будет в платье, а! – резонно возразила Лерка. – Ей нужен какой ни будь свитер… О! Вот это то, что нужно.

– Лер это костюм супермена! – со смешком заметила. – Во, что ты её нарядила?!

– В то, что ей точно к лицу. – довольно ухмыльнулась Лерка. – Смотри, а! Ей нравится!

Шустрый и бойкий щенок действительно, похоже был рад синей кофточке с красно-желтой буквой «S» и красному плащику на спине.

Остальных щенков мы так же очень модно приодели. Вымытые, причесанные в кофточках, пиджачках и свитерах рыжие щенки все стали такими клёвыми милашками! Я не удержалась, и сделала несколько фоток на телефон.

– Хеш-тег собачья неделя моды. – с кривой ухмылкой, подсказала Лерка.

– Отличное название. – похвалила я, оставив пост в Инсте.

Мирон присел, возле одного из щенков, которого мы нарядили в желто-чёрный пиджачок с черной бабочкой. До этого пиджак был на игрушечном медвежонке.

– А знаешь, – вдруг сказал парень. – Я пожалуй возьму этого альтруиста себе.

Мы с Леркой переглянулись. Логинова одобрительно улыбнулась мне: добряк, он у тебя. Я довольно усмехнулась в ответ.

– Ты серьёзно? – спросила я Мирона. – А что скажут твои родители?

– Я сумею их убедить. – взяв щенка на руки, и поглаживая его проговорил Мирон. – Да и отец давно хотел взять пса… А этот мне сразу глянулся.

– Чем же? – спросила я, поглаживая другого щенка.

– По снегу, и морозу пришел за едой, и привел нас к своим братьям и сёстрам, чтобы мы и их накормили. – пожал плечами Мирон, и взглянул меня. – А как оказалось, мне очень нравятся храбрые альтруисты и, в особенности альтруистки.

Я смущенно улыбнулась в ответ, чувствуя, как от слов Мирона снова приятно разгорается нежное тепло под сердцем.

– Тогда нам осталось пристроить только четверых. – обрадованно произнесла я.

– Кхм-кхм. – прокашлялась Лерка, и демонстративно взяла к себе на руки Леди Свифт. – Троих.

Последнее слово Логинова произнесла тоном, не допускающим возражений.

– Лер ты… хорошо подумала? – с легким подозрением спросила я.

– Более, чем. – Лерка опустила взгляд на юркую рыжую кроху у себя на руках. – Лада тоже давно хотела собаку. И мама как-то об этом говорила…

– А Антон? – осторожно спросила я про отчима Лерки.

– А его мнение мне до свечки. – решительно и воинственно ответила Логинова.

Мирон украдкой вопросительно взглянул на меня, его правая бровь выразительно выгнулась. Но, я быстро качнула головой – не сейчас.

В итоге щенков у нас осталось аж трое. Лерка осталась дома, со своим внезапно обретенным питомцем. А с Мироном, укутав щенков в одеяло, направились по заснеженным улицам подальше от городских высоток. Пройдя пару кварталов, мы дошли до двух и трёхэтажных домов, огороженных невысокими заборчиками.

К моему радостному удивлению двух щенков, которых Мирон лично подсадил под калитки ворот, приняли, что называется с распростёртыми объятиями. Первый раз, на звонок Мирона в ворота вышел грузный очень высокий мужчина в растянутой футболке с гербом хоккейного клуба. Он очень удивился, увидев на своем засыпанном снегом пороге одинокого маленького сеттера. Я очень переживала, как отреагирует великан на появление маленького гостя, и пока мы с Мироном наблюдали из-за угла, я всё время нервно удерживала большую руку парня в своих ладонях.

Но, великан очень обрадовался появлению малыша в элегантном фраке (который мы сняли некогда говорящего медвежонка), и одновременно испугался за его здоровье.

– Откуда ты тут только взялся, бедняжка! – воскликнул он, и бережно подняв щенка, скорее понёс его в дом.

Маленькую и чуть пугливую девочку сеттера, забрала невысокая, чуть полноватая миловидная женщина средних лет. Она очень растрогалась, увидев робкую рыжую малышку в кукольном платье с кружевами.

– Ты ж моя кроха! – всплеснув руками, воскликнула женщина, поднимая маленького сеттера с заснеженного порога. – Пошли-ка скорее в дом! Ты хочешь кушать? Как тебя зовут?

С этими словами женщина вместе с щенком скрылась в своем доме.

Реакция этих добрых людей так обрадовала меня, что я прослезилась от счастья.

– Ну, ты чего? – Мирон прижал меня к себе, обнял. – Чего ты плачешь?

– Я не знаю… – прохныкала я, уткнувшись ему в куртку. – Я просто… я боялась, что они их не возьмут…

Я плаксиво шмыгнула носом. Мирон ласково погладил меня по голове.

Мы пошли дальше мимо домов. Щедро осыпанная снегом улица выглядела очень живописно. Снег скрадывал некоторые очертания деревьев, домов, автомобилей, заборов и автобусных остановок. Благодаря снегу все словно становилось немного нарисованным, немного сказочным и… источало добродушный уют.

Мы отыскали следующий дом, который по нашему мнению подходил для того, чтобы предложить его хозяевам нового жителя.

Мирон всё сделал, как и в прошлые разы. Посадил щенка под дверцу калитки, нажал на кнопку звонка, и стремглав бросился в укрытие.

Издалека нарастал шум автомобиля. Я почувствовала упругий, вкрадчивый укол беспокойства. Яд тревоги побежал по венам, вселяя нарастающее чувство опасности. Я бросила взгляд на дорогу.

Вдалеке приближалось темное пятно автомобиля. По звуку мотора похоже было на BMW. Только какой-то другой, не обычный.

Я бросила взгляд на щенка, что сидел у калитки. Затем на приближающуюся машину.

Беспокойство перерастало в неудержимую панику. Из дома, в который позвонил Мирон никто так и не вышел. Маленький сеттер вдруг развернулся, и побежал к нам.

Я закричала. Собачонок выбежал на центр дороги. Я бросилась к нему. Автомобиль приближалась. Сильный толчок отбросил меня в сторону.

– Миро-он! – закричала я в истерике. – Стой! Ты что!..

Парень прыгнул на дороге. Чёрная БМВ летела на бешенной скорости. Мое сердце отмеряло мгновения. Резко завизжали покрышки длинного седана. БМВ занесло. Мирон с щенком отпрыгнул в сторону. Виляющая машина пронеслась рядом с ним, завертелась и резко застыла. Из-под её кузова вырвались облачка разгоряченного пара. Мирон постанывая и кряхтя поднимался с асфальта. Лицо его сморщилось от боли.

Я бросилась к нему. В доме, в который звонил Мирон открылась дверь, на порог выскочил какой-то парень с громоздкими наушниками на шее. А из черного BMW, хлопнув дверью вышел молодой мужчина. Хотя, нет. На вид он был постарше нас Мироном максимум лет на десять. На «мужчину» в полном смысле слова он явно не тянул. Скорее парень.

Он был в вязаном модном синем свитере, джинсах с легкими потёртостями и темных ботинках. У водителя шикарной БМВ были темно-каштановые волосы со стрижкой полубокс, и лицо достойное голливудского актёра. Вообще от него прямо издалека одновременно веяло выдержанным лоском и суровой холодностью. Темные красивые брови чуть надломлены в хмуром и недовольном выражении лица.

– Ты в порядке? – он резко и громко обратился к Мирону.

Тот, бросил на водителя БМВ угрюмый взгляд и проворчал:

– В порядке.

– Какого чёрта ты вылетаешь на дорогу?!

Тут вмешалась я.

– Прошу прощения, но это вы мчались с бешенным превышением скорости! – с возмущением спросила я. – Вы, чуть было не задавили собаку и не сбили человека! Хоть бы извинились!

Я смерила водителя элитарного седана осуждающим взглядом.

Тот хотел мне ответить, но тут из его машины раздался женский, надрывающий до хрипоты крик.

– Чёрт… – он оглянулся на БМВ. – Так, если вам надо в больницу, я вас подброшу.

– Да не надо нам ничего!.. – сердито ответил Мирон, прижимая к груди перепуганного щенка в полосатом свитере.

Но я, стоя рядом, закатала ему разорванный в трёх местах левый рукав куртки, и с моих уст сорвался крик ужаса. Локоть и кисть Мирона заливала кровь. Алые блестящие струи крови проворно сбегали по коже его руки, и капали на асфальт.

Вид крови Мирона поверг меня в едва ли не в истерику.

– Мирон!!! – со страхом воскликнула я, быстро открывая свою сумку. – Боже!.. Да у тебя рана на весь локоть!

У меня тряслись руки от переживания. Нарастающая тревога беспощадно комкала нервы. Мне казалось, что мое тело интенсивно сдавливают и разжимают невидимые тиски.

Я поспешно достала антисептические салфетки и эластичные бинты. Хорошо, что я на свидание поехала прямо из школы. В который раз я радуюсь, что почти всегда ношу с собой всё, что нужно при всяких травмах!

– Ника… – попытался возразить Зубатый.

– Помолчи, пожалуйста. – нервно перебила я его, и бесцеремонно закатала рукав.

Водитель БМВ подошел к нам, и помог мне поднять рукав Мирона.

– Спасибо. – не глядя на него бросила я.

– Не за что. – суховато отозвался водитель БМВ.

Мирон одарил его враждебным взглядом.

– Мирон рана глубокая… нужно в больницу, и срочно! – я с сожалением покачала головой.

Зубатый в ответ пренебрежительно скривился.

– Ой, да и так всё заживёт…

– Да?! Ты уверен?! А если так заживёт, что ты потом в свой баскетбол играть не сможешь?! Что тогда?!

Я была рассерженна и напугана. Что за манера у парней хорохорится и пренебрежительно относится к своему здоровью? Что они думаю, что круче выглядят от этого? Кровь так и хлещет, а он выпендривается!

– Парень, твоя девушка права. – заметил владелец БМВ. – Квалифицированная медицинская помощь необходима.

– Хорошо, но мы сами доберемся.

– Мирон… – я подняла на него взгляд. – Пожалуйста!

Он посмотрел на меня. Несколько секунд мы выразительно глядели друг другу в глаза. Мирон – недовольно, а я осуждением и просьбой.

Крик из машины повторился.

– Так вы едете или нет?! – взволнованно оглянувшись на свой БМВ, спросил водитель. – У меня там женщина рожает!

Я бросила на него удивленный взгляд, В следующее мгновение, я вспомнила то, что сказала ему. И тут же почувствовала, как совесть каленым железом прижигает меня изнутри.

Так вот чего он так летел!.. Ну, и хороша же я!

Мирон к счастью, пусть и явно нехотя согласился. Вместе с ним, в сопровождении водителя БМВ мы направились к автомобилю.

Чем ближе мы подходили, тем сильнее я чувствовала, как совесть с каким садистским удовольствием по-прежнему обжигает меня стыдом.

– Кому-то из вас придется ехать со мной впереди. – сказал парень в чёрной куртке.

– Я могу поехать… – оглянувшись на Мирона, робко предложила я.

– Ещё чего! – возмутился Зубатый, и решительно открыл дверцу переднего сидения.

Я быстро переглянулась с водителем. Тот замер с легким изумлением на лице, посмотрел на меня. Я отвела взгляд, и быстро села назад.

Здесь, кроме меня чуть ли не полулежала несчастного вида женщина. Она была в коротком облинялом полушубке, его лицо побледнело, и покрылось болезненной испариной. Женщина часто дышала, и кривилась от боли. Я бросила взгляд на её ноги, и лихорадочно застучала ладонью по стене салона.

– Поехали! Поехали! Быстрее! У вашей жены отходят воды! Быст…

БМВ с ревом сорвалась с места. Меня отбросило назад. Женщина дико, с болью заорала, запрокинув голову назад.

Я в ужасе растерянно таращилась на неё, не зная, что делать, и как помочь.

Я напряженно вспоминала всё, что мне известно о родах. Где-то я читала отход околоплодных вод только предшествует родовым схваткам. А у этой несчастной всё и сразу!.. Так вообще бывает?!

БМВ летела вперед не считаясь с правилами дорожного движения. Меня и женщину порядком качало из стороны в сторону. Роженица между частыми, глубокими вздохами, сомкнув зубы истошно орала от невыносимой боли. Я лишь морщилась, и с сожалением, встревоженно глядела на неё.

Что делать?! Что мне делать?! Господи… Как она кричит! Сколько ревущей неудержимой и страдальческой боли в её голосе!.. Я была подавлена и напугана. Я пыталась что-то сообразить, вспомнить хоть что-то, чем я могла бы помочь! Но ни черта не приходило в голову! Меня подчиняли смятение, и паника! Я не придумала ничего лучше, как взять мучащуюся роженицу за руку. И тут её пальцы сжали мою ладонь. С силой, крепко, с благодарностью.

Я посмотрела на её лицо. Женщина, крепко зажмурившись, сдавленно стонала.

Я вспомнила, что от частых вздохов, во время схваток у рожениц могут пересыхать губы. И глоток воды или сока благотворно влияет на их самочувствие.

Я достала из сумки недопитую бутылку с водой. Открутила крышку, и осторожно поднесла к губам женщины в перерыве между схватками.

Роженица действительно с благодарностью припала к горлышку бутылки, и сделала несколько больших глотков. Я убрала бутылку, чтобы рожающая страдалица не захлебнулась во время очередных схваток.

Давно я не переживала таких стрессов! Пока мы доехали до ближайшей больницы, я чуть не поседела в том салоне! А когда выходила, у меня дрожали не только руки, но и плечи, и колени, и даже голос.

Водитель БМВ на своих руках переложил роженицу на каталку подбежавших санитаров.

Мы с Мироном двинулись следом.

– Ника на тебе лица нет! – с недовольством и сочувствием произнес Мирон.

– Всё нормально… – тихим голосом ответила я. – Правда…

– Как же! – пробурчал Зубатый. – Надо было на такси ехать!..

– Мирон… пожалуйста… – попросила я тонким, слабым голосом.

Мне было плохо. Меня порядком подташнивало от пережитого волнения. Слегка кружилась голова, и чувствовала я себя так, словно только, что с кем-то бежала на перегонки не меньше километра! То есть была истощена, и изнемогала от внезапно накатившей усталости. Физической и моральной.

Спустя минут пятнадцать, я в одиночестве сидела внизу, в сиюящем серо-белом холле больницы, рядом с громоздким ресепшеном.

Рядом со мной, на оранжевых пластиковых сидениях расположилась шумная семья. Судя по разговорам они ждали какого-то своего родственника, которого сегодня должны были выписать.

Я гладила сидящего у меня на руках рыжего щенка в полосатом свитере, и рассеянно глядела на монитор плазменного телевизора, что висел неподалеку.

Рядом со мной вдруг опустился водитель чёрной BMW E38, на которой мы ехали.

Он поправил ворот своей чёрно куртки, и посмотрел на меня. Чуть улыбнулся. Улыбка вышла неловкой, и скупой.

– Как ваша жена? – вежливо спросила я.

– Вроде всё нормально. – он пожал плечами. – Но она мне не жена.

Я зачем-то (не знаю зачем!) бросила взгляд на его правую руку. Кольца не было.

– Она ваша знакомая?.. – предположила я. – Девушка?

– Нет. – засмеялся парень. – Я подобрал её на улице примерно за пятнадцать минут до того, как чуть не сбил твоего парня. Он ведь твой парень?

Ух ты! А он то меня зачем меня об этом спрашивает? Какой ему интерес? Я как бы… совсем не подхожу ему по возрасту…

– Да… мы вместе… – пролепетала я смущенно.

– Повезло ему. – хмыкнул водитель БМВ.

Я опустила взор. Кожу на щеках начало припекать. Странное нервное переживание заплясало в груди.

– Спасибо. – пробормотала я, и искоса не смела быстро взглянула на него.

Наш диалог прервался. Я не знала, что сказать. Откровенно говоря, я вообще не понимала, почему он не уезжает. Почему этот странный владелец BMW тут сидит?

– Если тебе неловко, что я рядом, я могу уехать. – вдруг предложил парень. – Но, вообще-то тебе не стоит меня боятся.

– Я и не боюсь… – дрогнувшим голосом ответила я.

– Тогда почему ты избегаешь смотреть мне в глаза, и твой голос дрожит?

Я подняла на него осторожный взгляд. Он ухмылялся, но в его золотисто-янтарных, как будто подсвеченных пламенным огоньком, глазах затаилась загадочная грусть.

– Так то лучше. – усмехнулся мне этот странный парень с глазами похожими на два огненно-золотых огонька. – Раз уж нам вместе удалось пережить столько потрясений за столь короткий час… думаю будет не лишним представится наконец друг другу.

– Я В-вероника. – не сумев справится с предательской дрожью в голосе, ответила я.

– Очень приятно. – наклонил голову парень. – А я Бронислав. Но, можно просто Брон.

– Брон? – переспросила я.

– Ага. – кивнул со скупой улыбкой. – Так проще.

– Проще? – проговорила я с робкой усмешкой. – Кому?

Тут он внимательно, долго и пристально посмотрел на меня. Я молча смотрела в ответ.

– Зависит от обстоятельств. – неопределенно ответил Бронислав.

Тут у меня на руках заскулил щенок сеттера, о котором мы слегка забыли. Бронислав улыбнулся.

– Можно? – спросил он, протянув руку.

– Конечно. – разрешила я с доброй улыбкой.

Парень осторожно взял щенка к себе на колени. Ласково погладил. Я с умилением наблюдала, как рыженький кроха приветливо замахал хвостиком, заглядывая в глаза Брониславу.

– Это твой щенок?

– Нет. – я покачала головой. – Мы… Мы хотели пристроить его.

– То есть подбрасывали людям на пороги? – усмехнулась Бронислав.

Я лишь пожала плечами.

– Они же не виноваты, что родились на улице…

– Вы дали ему имя?

– Эм… Нет. – промямлила я.

– Это у нас мальчик? – Бронислав проверил. – Будет… Викингом.

– Викингом? Почему именно Викингом?

– Не знаю. – пожал плечами Бронислав. – Мне нравится.

– Он же совсем не воинственный. – засмеялась я.

– Ну, это мы ещё посмотрим. – Бронислав взял малыша за лапку и потряс. – Да, здоровяк?

Я тихо засмеялась.

Тут рядом с нами прозвучали чьи-то шаги. Мы не сговариваясь отвели взгляды. К нам подошла медсестра в синей медицинской пижаме. Вид у неё был опечаленный. Она плотно сжимала губы, и подошла к нам явно без особого желания.

У меня камнем упало сердце.

– Извините, – произнесла девушка, – это же вы привезли ту женщину?

– Да. – сухо и очень сдержанно ответил Бронислав. – Что с ней?

– Она умерла… – медсестра подняла в руках какой-то пакет с объемистой коробкой. – Мне очень жаль.

– Нет, – хмыкнул Бронислав. – Если бы вам было жаль каждого, кого вы не сумели спасти, вы бы не смогли здесь работать. Что это за пакет?

Сотрудница больницы в растерянности, приоткрыв рот, обескураженно уставилась на парня. Я тоже пребывала в шокированном смятении. Но в то же время, до противного рациональный рассудок шепнул, что вообще-то Бронислав скорее всего прав в своем грубом высказывании.

– Что в пакете? – повторил Бронислав голосом, которым обычно разговаривают с маленькими детьми, или умственно отсталыми.

Медсестра опомнилась, прокашлялась, опустила взгляд на пакет.

– М-м… Это подарок… Та женщина… Валентина… Она… Она просила, чтобы вы передали… передали это её дочери.

– Боюсь у меня нет на это времени. – Бронислав встал со стула, и застегнул свою куртку.

– Вы… Но… – медсестра пребывала в совершенном непонимании.

Видимо она не привыкла к такой реакции. К слезам, к крикам, к истерикам. Ко всем, чем обычно люди реагируют на самые страшные известия. Но только не к такому… холодному, циничному, и пренебрежительному отношению.

– Вы что даже не спросить от чего она умерла? – вслед Брониславу громко спросил медсестра.

Сидящие в холле другие люди с интересом оглянулись Бронислава и медсестру.

– Мне всё равно. – пожал плечами Бронислав. – Пока, Вероника.

Он направился к выходу, сопровождаемый изучающими и любопытными взглядами посетителей больницы и медперсонала.

– Ничего не понимаю… – проговорила растерянная медсестра, и посмотрела на меня.

– Я… – я почувствовал, как у меня начало першить в горле. – Я передам…

– Спасибо. – медсестра вручила мне пакет с коробкой. – Её дочь зовут Радой. Рада… Любинская. Приют «Зеленая колыбель».

– Подождите… – попросила я, доставая телефон.

Я забила все услышанное в смартфон, чтобы не забыть. Пальцы рук похолодели. Высасывающая гнетущая пустота стремительно расползалась в груди.

– Ладно… Вот пакет. – медсестра поставила пакет на стул рядом со мной. – А мне пора…

– Постойте! – воскликнула я, и поднялась с сидений.

Я сделала несколько шагов вслед за медсестрой.

– Да? – девушка обернулась.

– Вы не сказали…

– Что?

– Как?..

Врач одарила меня продолжительным, усталым взглядом.

– Опухоль матки, разрыв, и кровотечение. Она была не жилец. Извините.

– Подождите, а ребенок?

– Родился мёртвым. – нетерпеливо и раздраженно ответила девушка. – Всё, извините. Меня ждут другие пациенты!

Она ушла вперёд, гулко стуча каблуками по полу. Я замерев смотрела ей вслед. Я вспоминала, как женщина в машине с благодарностью сжимала мою руку…

Я тяжело сглотнула, и шумно всхлипнула.

Ну, почему? Почему так происходит? Почему… почему всё должно происходить именно так? Почему матери умирают вместе с детьми? Как… и… Почему?!

Я вздохнула. Сама не своя, пребывая в удрученном замешательстве, я села обратно на сидения.

С Мироном всё оказалось в порядке. Он показал мне перебинтованную руку, и сообщил, что порезы у него на руке на такие уж и глубокие. И к следующему баскетбольному матчу у него всё заживёт.

Надо ли говорить, что со всеми выше описанными событиями, я совершенно забыла о времени. И конечно же явилась домой намного позже оговоренного с дядей Сигизмундов времени.

И вот уже минут десять мы с Мироном стояли неподалеку от ворот мастерской, обсуждая сегодняшний вечер.

– Как твоя рука? – в который раз спросила я.

– Нормально. – терпеливо ответил Мирон.

Зубатый прекрасно видел, что я нервничаю, мнусь и нерешительно топчусь на месте. При этом я все время пугливо поглядывала в сторону ворот авто сервиса с нарисованным ночным городом.

Мирон обнял меня, я с готовностью припала к нему.

– Хочешь, я пойду с тобой? – предложил Мирон.

– Да нет, – я отстранилась от него, и, нахмурившись замотала головой. – Нет, не нужно…

– Я могу сказать твоему дяде, что это я во всем виноват. – явно храбрясь, продолжил Мирон.

Я взглянула на него снизу-вверх. Парень тоже опустил меня взгляд. Наши губы соприкоснулись в неловком, коротком, но нежном поцелуе.

– Мне пора. – шепнула я, и направилась к воротам мастерской.

По дороге я ещё несколько раз оглянулась. Мирон стоял посреди улицы, глядя мне вслед. Он так и не шелохнулся, пока я не подошла к воротам, и вошла внутрь.

Едва я переступила порог ворот, как из будок с грохочущим басовитым лаем выскочили два огромных тибетских мастифа. Эти похожие не то на львов, не на то на медведей чёрные псы, способны были напугать своим видом любого чужака.

Леопольд, куда более шумный и бесшабашный, чем его «супруга» Каролина, врезался в меня, прижал к забору, завилял хвостом.

– Я тоже рада тебя видеть, Лео. – усмехнулась я. – Дай мне пожалуйста пройти… Ай!..

Пес снова толкнул меня, и я почти упала, но успела ухватиться за столб уличного фонаря, установленного лично дядей Сигизмундом.

Каролина с сердитым лаем отогнала от меня своего слегка глуповатого «мужа».

Я погладила её по голове. Собака облизала мои руки, и погнала мужа обратно к будкам. Тот сопротивлялся, заигрывал, вилял хвостом и припадал к земле. Леопольду хотелось поиграть, но Каролина отлично знала, что вечер и ночь не время для игр. И умела растолковать это своему «супругу».

Я вошла в дом. Свет я не включала. Стараясь ступать бесшумно, я поднялась на третий этаж. С замиранием сердца, я уже подходила к своей комнате, как вдруг за моей спиной раздался звук открываемой двери. Я застыла на месте, воровато, испуганно оглянулась. Пороге своего кабинета стоял дядя Сигизмунд. В камуфляжных брюках, и в чёрной толстовке со скандинавскими рунами на груди.

– Ну наконец-то. – дядя сложил на груди напоминающие стволы небольших деревьев мускулистые руки.

Я виновато и трусливо улыбнулась дядюшке.

– Улыбочка у тебя, конечно премилая, – пробурчал дядя Сигизмунд, хмуря седеющие брови. – Но избежать наказания тебе это не поможет.

Я опустила виноватый взгляд.

– Простите…

– Нет! – жестко и холодно ответил дядя. – Сперва наказание, а потом уже прощение. Возможно…

Я смиренно, молча кивнула. Смотреть на дядю я опасалась, поэтому вперила взор в пол, и ждала, что будет дальше.

– Сейчас иди спать. – велел дядя Сигизмунд. – Но, если голодна, то на кухне есть пицца и тосты с ветчиной.

– Спасибо. – робко пробормотала я.

Если на этом сегодня всё закончится, мне остаётся только поблагодарить судьбу!

– И ещё, ягодка. – голос дядя Сигизмунда приобрел угрожающие и мрачные ноты. – Если подобное повторится, я тебя на домашний арест посажу. Учится будешь дома, в перерывах пахать в мастерской наравне со всеми. Поняла?!

– П-п-поняла… – дрожащим голосом пролепетала я, испуганно вжав голову в плечи. – Н-но… но ведь…

– Что?! – рявкнул дядя Сигизмунд.

От его голоса, казалось, содрогнулся весь дом, а может ещё и соседние.

Я испуганно попятилась от дяди Сигизмунда, взирая на него с растерянным удивлением.

– Что ты хотела сказать?! – прорычал дядя.

Я нервно сглотнула, глядя ему в глаза. Его беспощадный взгляд источал ледяной гнев. Ноздри дяди шумно раздувались.

– Н-ничего… – я сочла за лучшее не нарываться. – Я… ничего… н-не… не хотела ск-казать… Можно я п-пойду в с-свою к-к-комнату?..

Последний вопрос я произнесла едва ли не молящим голосом.

Дядя Сигизмунд несколько мгновений пристально глядел на меня уничтожающим тяжелым взглядом. А затем глухо рыкнул:

– Иди… ягодка.

– Спасибо…

– И Мирону своему передай… – добавил зловеще дядя Сигизмунд. – Если ещё хотя бы раз!.. Я ему ногу прострелю… Или руку. Поняла?!

Я вновь нервно сглотнула, быстро кивнула.

– Я п-передам.

Ага, как же. Скажу я ему!.. Чтобы он от меня бежал без оглядки?.. Хотя, если из-за меня он получит свинцовую дробь в ногу… А он вполне реально может её получить, учитывая нрав и меры моего дяди. Может, и вправду ему лучше со мной не общаться?..

Одолеваемая тяжкими раздумьями, напуганная реакцией дяди, я зашла в свою комнату.

Приняв душ, и наскоро поужинав парой кусочков разогретой пиццы, я посмотрела полторы серии «Готэма», и улеглась спать.

Однако поспать мне не удалось.

Едва я сомкнула глаза, как в мое сознание ворвались воспоминания сегодняшней роженицы.

Перед глазами стремительно вращались смазанные отрывки её жизни. Меня бросало из одного эпизода в другой.

Я увидела, как Валентина Любинская идёт в школу. Я в её воспоминании стояла рядом с ней, когда в классе девятом или десятом с трудом решала у доски уравнение по алгебре. Я увидела, как её избивали три каких-то девушки, затем её свидание с мужчиной, что был намного старше самой Валентины. Я увидела её школьный бал, красивые декорации, сверкающие огни и наряженных выпускников. Однако все это великолепие почти сразу сменилось видом пустых ночных улиц, по которым, громко цокая каблуками, в слезах порывисто шагала Валентина. Её красивое мятного цвета платье с лентой выпускницы было залито чем-то темным.