Текст книги "Красные нити (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)

Две Тойоты рванулись по обе стороны от Дефендера. Стас увидел, что на бездорожье пикапам удается сократить расстояние больше, чем на шоссе. Третья машина бандитов поджимала сзади.

План преследователей был прост и понятен. Зажать с трёх сторон, и изрешетить Дефендер Стаса из всех стволов.

Корнилов успел подумать, что у этих козлов может оказаться, и кое-что потяжелее пулеметов. С них станется.

Уйти под плотным огнем на бездорожье не представлялось возможным. Значит, нужно убрать или замедлить преследователей. Первое Корнилову было предпочтительней.

Придумывать, что-то новое Стас не собирался.

Он сбавил ход. Тойоты стремительно начали их догонять. Корнилов видел высунувшихся из окон пикапов мужчин с автоматами Калашникова. Ещё по два человека находились в кузовах, с пулеметами.

– Ты что делаешь?! – вскричала Диана. – Они же нас…

– Замолчи, и пригнись, – бросил Стас, извлекая свой револьвер.

Увидев оружие в его руках, Злотникова взглянула в глаза Стаса, увидела там незыблемую решительность, коротко кивнула, и сползла вниз на сидении. Девушка закрыла лицо ладонями.

Тойоты догоняли. Стас позволил им приблизится, и направил машину правее. Нужно было поравняться с пикапами, но не одновременно.

Он сделал так, чтобы расстояние между Дефендером и пикапом справа сократилось, и увеличилось по отношению к машине слева.

Третий Hilux его пока не интересовал.

Дефендер на скорости сблизился с пикапом. Ускоряющиеся удары сердца отмеряли доли секунды. Стас ощущал прожигающий вены адреналин, но оставался безупречно хладнокровен.

Шум автомобильных моторов, завывания морозно ветра и тарахтящие автоматные очереди звучали над засыпанной снегом проселочной дорогой.

Пикап приближался. Расстояние сокращалось. Стас увидел лицо водителя пикапа, поднял револьвер, лицо водителя перекосилось от страха, но сделать он уже ничего не успел.

Корнилов выстрелил. Переливающийся металлическим отблеском Кольт «Питон» выплюнул мощный, сорокамиллиметровый патрон. Стас увидел, как голова водителя пикапа взорвалась кровавыми брызгами. Машина завиляла на дороге. Следующий быстрый выстрел в переднюю часть кузова. Под капотом пикапа раздалось несколько мощных хлопков, и из-под капота вырвалось пламя.

Мгновение, и переваливающийся внедорожник охватило пламя. Стас услышал крики сидящих внутри бандитов.

– Господи!.. Мамочка!.. – кричала перепуганная до смерти Диана.

Она почти сползла с сидения на пол.

Стас повернул налево. В этот миг заднее стекло его автомобиля лопнуло со приглушенным звоном. Зимний ветер и гулкие звуки выстрелов ворвались в салон Дефендера.

Злотникова закричала в голос. Истошно, надрываясь, в паническом ужасе.

Стас перехватил револьвер в левую руку, и поравнялся со вторым внедорожником. Та же схема здесь не пройдет – водитель с другой стороны.

Стас вскинул руку, и тут же пригнулся. Быстрая автоматная очередь выбила окно в правой передней дверце его автомобиля.

Корнилов чертыхнулся, отклонился назад, вжался в сидение, и помянул матерей бандитов. Он бросил взгляд в зеркало, пикап приближался. Выстрелы повторились, Стасу пришлось убрать руки от руля, и чуть спустится вниз. Корнилов, глядя в зеркало, обратил внимание на клиренс пикапа, и высокие арки над колесами. Стас отстегнул ремень безопасности, переложил «Питон» обратно в правую руку. Левой быстро открыл дверцу. В лицо ударил леденящий порывистый воздух с кусочками снега. Бандиты в пикапе не успели среагировать.

Стас, согнув руку в локте, поднял револьвер на уровне лица и сделал два быстрых выстрела. Тяжелые пули угодили точно в арку правого переднего колеса Тойоты.

Пикап вздрогнул, взбрыкнул, автомобиль резко занесло. В следующий миг он качнулся и совершил несколько гремящих кувырков по снегу, с лязгом, грохотом и звоном.

Третий пикап не отставал. Корнилов выругался. Диана продолжала истошно кричать, срываясь на пронзительный писк.

Корнилов закрыл качающуюся справа дверцу. Крутанул руль, вдавливая педаль тормоза. Дефендер, взметнув тучу снега, развернулся на девяносто градусов, Корнилов почти не целясь сделал два быстрых выстрела прямо в кабину мчащемуся на них пикапу, и ту же надавил на газ.

Дефендер рванулся вперед, «уступая» дорогу ревущему, неуправляемому пикапу с двумя мертвецами в кабине.

Внедорожник, промчавшись мимо, в конце концов завилял, перевернулся, и грохоча покатился по ухабам, разбрасывая снег.

Стас снова вырулил на дорогу и поехал вперед, сбавив скорость.

Торопиться им теперь было не обязательно.

Стас ехал на встречу густой лесополосе. Он бросил взгляд на Диану.

– Всё закончилось, – он протянул руку и коснулся плеча девушки.

Злотникова вздрогнула, недоверчиво, боязливо взглянула на него. Её васильковые глаза, глядящие из-под рассыпанных по лицу темных прядей волос, были переполнены эмоциями испытанного ужаса.

– Всё хорошо, – проговорил Стас, – они нас больше не преследуют.

Девушка осторожно выглянула в окно, увидела валяющиеся вдалеке, среди снега три пикапа, один из которых ярко пылал на фоне белой зимы.

– Не хочешь все-таки рассказать, что ты сделала Гудзевичу? – спросил он.

Она настороженно, изучающе взглянула на него.

– Ты обещаешь, что не вышвырнешь меня из машины?

– Обещаю, – вздохнул Стас. – Говори.

Она ответила не сразу. Лишь, когда Дефендер въехал под сень небольшого хвойного леса, и скрылся в его тенях, Диана тихо проговорила:

– Я убила его сына.

Стас чуть скривил губы, невесело усмехнулся, со вздохом кивнул, но ничего не сказал.

Лишь, через несколько минут спросил:

– Расскажешь за что?

Диана села на сидение с ногами, поджав колени, и обхватив их руками, и устало прислонила голову к окну.

Стас ждал. А девушка отстраненно проговорила:

– За то, что он хотел убить меня.

Эпизод тринадцатый. Бунт чудовищ

АРЕСЕНИЙ АРЦЕУЛОВ

Среда, 20 марта. Примерно в это же время.

Тюремная столовая была заполнена обилием оранжевого цвета, в который в здешней тюрьме одевали заключенных.

Под высокий потолок с холодным освещением поднимались испарения с запахами свежесваренной каши и супа, которыми сегодня кормили на завтрак. Помимо этого, Сене на пластмассовый поднос сложили какой-то подозрительный салат, из подгнивших овощей, и, совершенно не съедобную на вид, желто-бурую жидкую, бесформенную кучу какого-то омерзительного рагу.

Сеня подумал, что когда операция с его прикрытием закончится, он возьмет отпуск и будет две недели объедаться самыми любимыми вкусностями. И пусть кто ни будь только попробует его упрекнуть.

Арцеулов окинул взглядом шумное помещение столовой, увидел свободный стол и сел за него.

Поковыряв вилкой салат, Сеня занялся кашей, а затем супом. К желто-бурой жиже, которая, пардон, выглядела как продукт переработки человеческой жизнедеятельности, он побрезговала даже прикасаться.

Поедая иные предоставленные блюда, Сеня не забывал придирчиво осматривать территорию столовой.

Публика в оранжевом, отборнейшие подонки и монстры, вели себя почти, как обычные люди.

Болтали, хохотали, смеялись или что-то оживленно обсуждали.

Но тюрьма отличалась от обычной среды обитания не только своим контингентом, а также и скоростью перемены обстановки.

Относительно миролюбивое развитие событий всегда может быть резко нарушено внезапным всплеском агрессии.

Последнее является неотъемлемой сущностью любого заключенного здесь (кроме, разве что, самого Сени). И эта сущность никогда и никуда не исчезает, она лишь затихает на время.

Доедая суп, Сеня наблюдал за небольшой компанией через два стола от себя. Там сидели четверо мужчин, одним из которых был Сильвестр Гольшанский. Последний в отличии от трёх своих приятелей, ничего не ел. Лишь неторопливо, несколько величаво, пил чай из пластикового стакана.

Помня наставление Стаса, Сеня украдкой постоянно оглядывал помещение столовой, на случай если кто-то решит прикончить Гольшанского прямо во время завтрака.

Но все заключенные были или заняты едой или праздной болтовнёй.

Прохаживающиеся мимо столов охранники тоже придирчиво оглядывали своих «подопечных», дабы тем не пришло в голову выкинуть какую-то глупость.

Сеня совершенно случайно наткнулся на лицо одного из заключенных, который сидел в параллельном ряду столов, и почти у самой стены.

Это был упитанный мужчина лет тридцати с лишним, в маленьких очках, и с робким взглядом на болезненно-одутловатом лице.

Сеню привлекло то, что этот толстый очкарик то и дело поглядывал в сторону Гольшанского. А так же тот факт, что лицо очкарика показалось Сене довольно знакомым. Не похожим на кого-то другого, а именно знакомым. Память на лица у Арцеулова была хорошая, иной раз и вовсе фотографическая. И этого парня он видел, причем не так давно, и про него ему рассказывал Стас.

– «Солонкин!» – вдруг осенило Сеню. – «Артём Солонкин! Тот взрыватель из IT-компании!»

Сеня не сомневался, что это он.

– «Какого чёрта он тут делает?» – подумал Арцеулов. – «Он же должен сидеть в друго…»

Поток размышлений Сени был прерван, когда Артём вдруг встал из-за стола, с пустым подносом, и направился к мусорному контейнеру, что стоял в нескольких метрах.

Сеня ощутил крепнущее чувство настороженности. Что-то было не так. Солонкин не должен был здесь оказаться…

Сеня перестал есть, внимательно наблюдая за Артёмом.

Тот проходил мимо стола, за которым трапезничала компания Гольшанского, когда из его левой штанины что-то незаметно выпало. Это оказалась пачка сигарет.

Артём помешкав, пнул её точно под стол компании Гольшанского.

Сеня не размышлял, он привык доверять инстинктам и подозрениям.

Арцеулов подорвался из-за стола, бросился к столу, за которым сидел Гольшанский. Но путь ему тут же перекрыл один из охранников.

– А ну сел! Живо! Я кому сказал! – рявкнул он и замахнулся на Арцеулова металлической дубинкой.

Сеня без разговоров отбросил его в сторону. К охраннику подоспела подмога, но Арцеулов уже был возле стола с компанией Гольшанских.

Грянул выстрел, Арцеулов ощутил, как в спину ударили несколько жалящих колких толчков. Он выругался. Люди Гольшанского рванули было ему навстречу, но замешкались, увидев несущегося на них с перекошенным свирепым лицом огромного, как гризли Сеню.

– Ложи-ись!!! – взревел Арцеулов.

Он подскочил к столу, за которым сидел Гольшанский, одним махом опрокинул его, пинком ноги отбросил прочь пачку сигарет. Удерживая стол одной рукой, второй притянул к себе впавшего в ступор Сильвестра. Сеня словно щитом, прикрыл себя и Сильвестра столом.

В следующее мгновение в стенах столовой грянул взрыв. Сеня услышал звон металла и разбитой посуды, треск мебели и крики людей.

В воздухе стремительно распространялся запах горький запах гари с ощутимым перченным запахом пороха.

Под шальные толчки сердца в груди, Сеня продолжал удерживать стол, прикрывая им себя и Гольшанского.

Когда он опустил его, помещение столовой медленно заволакивали плавно извивающиеся дымные облака. Сене во всей пугающей «красе» открылся результат внезапного взрыва.

В расплывающихся и лениво перетекающих бесформенных облаках порохового дыма Арцеулов увидел перевёрнутые столы, опрокинутые стулья и лежащие на полу тела.

Некоторые из неподвижных окровавленных тел принадлежали охранникам. Слышались стоны, болезненные и слабые хрипы, кто-то истошно закричал.

Дым рассеивался, и под ним, повсюду, на стенах, на полу и на одежде людей темнела кровь.

В здании раздался нагнетающий вой сирены. Сеня задрал голову вверх. Затем обернулся на Сильвестра. Гольшанский в ужасе рассматривал сцену после взрыва. Серо-зеленые глаза Сильвестра смотрели со смесью страха, шока и злости.

Под заунывный, истошный вой сирены в столовую, громко топоча ногами, ворвались несколько десятков охранников в защитной амуниции. Размахивая дубинками они согнали всех оставшихся на ногах, заключенных в центр столовой. Их вынудили встать на колени, и сложить руки за голову.

Сеня и Сильвестр тоже послушно подчинились. Арцеулов с сожалением и негодованием рассматривал тела убитых. Их было не меньше двух десятков! Не то чтобы ему было жаль погибших заключенных, каждый, кто попал сюда в действительности заслужил не одну смерть. Но Сеня ругал себя за то, что не успел предотвратить это! А ведь мог!.. Мог же!

Эти болезненные мысли с язвительным назиданием пульсировали в венах и гремели в голове.

– «Солонкин!» – в ярости и удивлении думал Сеня. – «Мать его! Солонкин! Этот рохля-неудачник, с не удовлетворенными амбициями и желаниями!..»

Сеня не мог понять каким образом Артём Солонкин связан с Сильвестром. Зачем он пытался убить его?

В столовую скорым шагом вошёл начальник тюрьмы. Он остановился перед собранными в кучу заключенными, оглядел помещение столовой, и проговорил угрожающим голосом:

– Тому, кто это сделал, прежняя жизнь здесь будет казаться раем. Обещаю.

Их подняли и повели к своим камерам, попутно постукивая дубинками. Сеню же, вместе с другими заключенными, пострадавшими от взрыва отправили в местный лазарет. В его спине засела травматическая дробь, из помпового ружья одного из охранников.

Но из лазарета Сеню тут же провели в кабинет начальника тюрьмы. Здесь им сразу же занялся местный доктор.

Дверь кабинета открылась, внутрь буквально влетел разъяренный начальник тюрьмы. От старшего офицера исходила вибрирующая, сокрушительная волна гнева, вперемешку с жаждой отмщения. Начальник тюрьмы не мог легко смирится с убийством своих подчиненных.

– Какого хрена происходит в моей тюрьме?! – громко и властно спросил он Арсения.

Сеня поднял на него обманчиво флегматичный, тяжелый и пристальный взгляд.

– Мы так не договаривались, чёрт возьми! – продолжал злится начальник тюрьмы, сложив руки на пояс. – Вы ничего не говорили о том, что мою тюрьму буду взрывать, и буду гибнуть мои люди! Чёрт возьми!.. Самодельная бомба, начиненная гвоздями, мать её!..

– Товарищ полковник, у вас среди заключенных было пополнение в ближайшее время? – спросил Арцеулов не реагируя на взвинченную вспыльчивость начальника тюрьмы.

Тот несколько секунд таращился на Стаса с молчаливой свирепостью на лице. Видимо, ему очень хотелось ответить какой-то не цензурной бранью или грубостью на вопрос зазнавшегося и заигравшегося, по его мнению, капитана из Уголовного Розыска. Но, затем в его глазах промелькнула задумчивость.

– Да, – буркнул он, – вчера привезли четырёх. Двое из них были переведены из других тюрем.

– Мне нужно взглянуть на них, – поднимаясь с дивана произнес Арсений.

– Я ещё не закончил с вашей раной, – запротестовал доктор.

Но Сеня его не слушал. Арцеулов обладал очень высоким болевым пороком, и потому раны в спине его не слишком беспокоили. Да, и Сеня не считал, что травматические пули, способны нанести ему какой-то серьёзный ущерб.

– Как хотите, капитан, – начальник тюрьмы открыл на своем компьютере несколько файлов.

Едва Сеня приблизился к столу с компьютером, как у стоящего в кабинете заместителя начальника тюрьмы заорала рация на плече:

– Внимание! У нас какой-то сбой в системе управления! Камеры с заключенными открываются! Мы не можем на это повлиять! Приём!..

Сеня и полковник синхронно обернулись к заместителю начальника. Тот поднес рацию ко рту, и прорычал:

– Так врубайте тревогу, чёрт бы вас побрал!

– Мы не можем! – едва ли не в панике закричал в ответ голос по рации. – Товарищ майор, нас взломали! Система не слушается!.. Го-осподи… Камеры открыты… заключенные… товарищ майор они… на свободе…

Заместитель начальника тюрьмы хотел было открыть рот, чтобы что-то сказать, но в этот миг по зданию прокатились приглушенные, но истошные, яростные крики. Раздались хаотичные выстрелы, кто-то снова закричал.

– Чёрт знает, что творится! – выругался начальник тюрьмы, доставая из шкафа два карабина «Сайга».

Один из них он бросил своему заместителю и один Арцеулову. Сам полковник вооружился АКСУ.

– Покажите мне камеру с Гольшанским! – сказал Сеня.

– Думаешь… – начал полковник.

– Уверен, – отрезал Арсений. – Это всё придумано, чтобы добраться до него.

Арцеулов сложил два и два, и теперь и не сомневался, что за взломом системы, не известно как, но стоит именно Солонкин. И сейчас он наверняка попытается завершить то, что не удалось в столовой.

Но едва полковник и Сеня приблизились к столу с компьютером, как в кабинете начальника тюрьмы погас свет и монитор компьютера, вместе со всеми электрическими приборами.

За окном тоже потухли все прожектора и фонари.

Одна из самых охраняемых тюрем России погрузилась почти в полный мрак.

– Да что ж творится, то! – воскликнул полковник, выглядывая в окно.

– Товарищ полковник…

– Чего тебе, Конев?

– Телефон…

– Что с ним?

– Телефон не работает… – включив фонарь на смартфоне, зам начальника тюрьмы протянул трубку радио телефона полковнику.

Тот выхватил у него трубку, приложил к уху и с досадой вздохнул.

– Дерьмо, а! – выкрикнул полковник. – Конев, вели всем действовать по протоколу! Перекрыть все связующие узлы между корпусами! Заблокировать выход из блоков с камерами! Никому не разбредаться, по одиночке не ходить! В случаи проявления любой агрессии со стороны заключенных – огонь на поражение!

– Есть, – кивнул в ответ Конев, и быстро передал по рации распоряжения полковника.

Начальник тюрьмы вручил Сене фонарь, и один взял себе.

– Фонарь с электрошокером, – предупредил он Арцеулова, – так что аккуратней…

– Учту, – ответил Арцеулов, – мне нужно срочно отыскать Гольшанского!

– Капитан, – хмыкнув, ответил полковник, – ты не врубаешься, что произошло? Сейчас речь не о том, чтобы спасти твоего ненаглядного Портного, сейчас важно не допустить, чтобы эти сволочи выбрались за территорию… Ты знаешь, чем это грозит?! У нас здесь зверинец для самых опасных тварей в облике человека! Не приведи Господь, если они сбегут…

В рации Конева внезапно раздалось шипение, и чей-то голос истошно, в панике проорал:

– Четвёртый блок! Срочно, подкрепление! Срочно! Быстрее!.. Нас тут зажали!

Надрывающийся голос неизвестного офицера звучал на фоне хора криков, ругани и грохочущих выстрелов.

– Срочно! Четвёртый блок! Подкрепление! Нам ну…

Голос кричавшего мужчины резко оборвался. Раздался стук, шорох, прозвучали звуки шумной беготни, ещё несколько быстрых выстрелов, и затем грянул торжествующий хищный рёв десятков голосов. Ни у кого в кабинете начальника тюрьмы не оставалось сомнений, кому принадлежали эти безумные, кровожадные и злобные голоса, совсем уже не похожие на человеческие.

– Выродки, – выдохнул разгневанный Конев.

– Доктор, – проговорил полковник, вы остаётесь здесь. – Я закрою дверь, а вы сидите тихо, и не вздумайте никуда выходить. Ясно?

– Ещё бы, – кивнул напуганный доктор.

Полковник включил подствольный фонарь на своем автомате, взглянул на Сеню и своего зама.

– Ну, что готовы?

И не дожидаясь ответа начальник тюрьмы направился к двери.

***

Лучи света фонарей резали плотную, слипающуюся массу густой темноты. Мрак властвовал повсюду, и шустрые круги света от подствольных фонарей лишь на мгновения выхватывали фрагменты тюремных стен, окон и дверей.

Сеня, полковник Староградский, являвшийся начальником тюрьмы, и его заместитель майор Конев, спешно двигались вдоль длинного коридора.

Впереди раздалась стрельба, во тьме разорвался чей-то полузвериный, срывающийся на озлобленное рычание, пронзительный крик. Затем мужчины услышали грохот топота десятков ног, что приближался к ним.

Они остановились, приготовились. Из-за поворота впереди, в нескольких десятков метрах, выбежала толпа дико орущих и верещащих заключенных. Многие из них были вооружены.

Арцеулов и двое его спутников не сговариваясь открыли шквальный огонь.

Сеня жал на спусковой крючок почти без сожаления. Он знал, что выбора нет. Договариваться здесь не с кем. А отпустить нельзя никого. Никто из заключенных в здешней тюрьме не должен уйти. Любой ценой. Поэтому Арсений с жестокой решимостью расстреливал бегущих к ним мужчин в оранжевых робах.

Единственное за что переживал Арцеулов, что среди толпы бегущих на них заключенных может оказаться Гольшанский. Будет просто отлично, если они его пристрелят! И что он скажет Стасу в таком случае?

Гулкие удары выстрелов заглушали крики заключенных. Освободившиеся из камер серийные убийцы, террористы, насильники и прочие подобные на бегу падали под гремящие звуки выстрелов. Через несколько секунд, которые могли показаться часом, коридор перед тремя мужчинами был буквально завален мёртвыми телами. В темноте остывал запах крови и пороховых выхлопов.

– Чтоб вас всех!.. – выдохнул Староградский.

Конев и Сеня ничего не сказали. Случившееся у всех оставило тяжкое бремя и угнетающее впечатление на душе.

Они ринулись дальше. Но через несколько метров, попали под огонь засевших за баррикадой заключенных.

Сеня вовремя успел оттолкнуть Конева и Староградского, и отпрыгнуть сам. Мужчины скрылись за углом, который тут же стремительно обклевали пули автоматов, из которых палили засевшие впереди заключенные.

– Другой путь есть? – спросил полковника Сеня.

– Только в обход, по внутреннему двору, – угрюмо проворчал полковник.

– Значит будем прорываться здесь, – легко согласился Арцеулов.

– Каким образом? – процедил Конев. – Они держат под прицелом весь этот коридор. Мы же даже высунутся не можем!

– Эй, мусора! – крикнул чей-то насмешливый голос. – Выходи по одному! Тогда гуманно получите по пуле в лоб!

– А то если живыми попадётесь, я вас лично медленно резать буду! – добавил второй голос.

Ещё несколько голосов захлёбываясь засмеялись точно стая гиен.

– Согласен, – кивнул Арцеулов. – Высовываться нельзя. Товарищ капитан, у вас здесь на всех окнах решетки?

– Нет, – сразу же ответил Староградский. – Только на камерах и ближайших к ним помещениях. А что?.. Погоди, ты чего задумал, капитан?

– Постараюсь пройти в обход, – усмехнулся Сеня.

– Рехнулся, да? – язвительно поинтересовался у него Староградский. – Ты что забыл? Я же за твою жизнь отвечаю перед вашим начальством! Я хрен ещё раз соглашусь на участие в ваших гребаных махинациях, но сейчас я не могу тебе позволить…

– Да не бойтесь, товарищ полковник, – отмахнулся Сеня. – Всё будет нормально. Вы главное постреливайте, чтобы зеки не скучали и ничего не заподозрили.

Конев и Староградский с вопросом на лицах переглянулись.

Арцеулов ринулся обратно, по пути их следования. Он зашел в одну из комнат, дверь в которую была распахнута настежь. Судя по обстановке это было служебное помещение для кого-то из персонала тюрьмы.

И два лежащих посреди комнаты тела в униформе охраны подтверждали эту теорию.

Арцеулов переступил их, ринулся к окну. Здесь оно не было зарешечено, как в большинстве помещений «Чёрного дельфина». Но оно категорически не открывалось. Поэтому Арцеулов не долго думая высадил его одним сильным броском тяжелого стула, подобранного на полу.

Из-за выстрелов Конева и Староградского писклявый звон рассыпающихся осколков стекла был заглушен в грохоте взаимной пальбы.

Сеня выглянул в окно. Тьма с внутреннего двора дыхнула ему в лицо студеным покусывающим морозом. Сеня опустил взгляд на широкий карниз под окном. По нему вполне можно было пройти. Если бы он ещё не был покрыт льдом и снегом, вообще было бы отлично.

Но выбора было не много. Нужно было торопится. Сеня думал не о себе, а о том, что Солонкин мог добраться до Гольшанского. Нужно было спешить.

Выключив фонарь, чтобы не привлекать лишнее внимание, Арцеулов выбрался наружу, аккуратно ступил на карниз. Ощущение высоты внизу завладело его телом и проникло в сознание.

Словно обрадовавшись его решению зимняя ночь обдала его бурными порывами холодящего ветра. Мороз стелился по коже, покалывал её, оцарапывал и скреб.

Сеня чуть поморщился от пробирающего озноба. Цепляясь пальцами за узкие выемки и расщелины в каменной кладке тюрьмы, передвигаясь боком, он двинулся вперёд по карнизу.

Зимняя зловещая ночь, властвовавшая над «Чёрным дельфином», ликовала, что Арцеулов отважился на риск. В шуме наполненного мертвенным холодом ночного ветра слышались аплодисменты и восторженный маниакальный шепот. Шепот зимней ночи просил Арсения оступиться, поскользнуться, сдаться и упасть в бездонные объятия притаившейся внизу смерти.

Не слушая ветер, аккуратно переставляя ноги, Сеня двигался дальше.

Внизу раздались крики. Опустив взгляд вниз Арсений увидел мельтешащие внизу узкие треугольники света от фонарей, и смутно различимые человеческие фигуры. Затарахтели автоматные очереди, засверкали вспышки выстрелов. В перерывах между выстрелами ночь разрывали яростные крики отборного мата с обоих сторон. Сеня видел, что охранников во дворе прижали к стене, но помочь им он ничем не мог.

Не обращая внимания на звуки внизу, Сеня ринулся дальше. Двигаться необходимо было с величайшей осторожностью. Сеня отлично чувствовал, насколько скользким был промерзший, заледенелый карниз под его подошвами. Один не аккуратный шаг, и он рухнет вниз, на радость торжествующей ночной тьме.

Вверху над Сеней раздался какой-то грохот, лязгнул металл, прозвучал чей-то визг, хохот и переполненный страхом пронзительный крик. Кричавший поперхнулся. Раздались звуки ударов. И через секунду окно, выше этажом, выплеснулось в ночь сотнями сверкающих осколков. Вместе с ними, отчаянно барахтаясь и стараясь ухватиться за воздух, вылетел какой-то человек.

Его долгий беспомощный крик огласил территорию тюрьмы, и оборвался внизу.

Ошарашенный Арцеулов замер, в ступоре, глядя вниз. Его левая нога поехала вперёд. Сеня глухо выругался. Страх подхватил его, обволок, сжал и потянул вниз к гибели. Арцеулов чудом удержался, успев схватиться за внешнюю решетку на ближайшем окне.

На несколько мгновений он повис на одной руке, над бездонным мраком. Страх близкой гибели пробрался в его мозг, заставил тело оцепенеть. Давно Арцеулов не был так близок к смерти, как сейчас. Давно он так явно не ощущал её дыхание на своей коже, и её шепот в дуновениях ночного ветра.

Морщась, сжав зубы, Сеня ухватился за решетку второй рукой. Сознание прострелила пугающе ошеломляющая мысль, что решетка может не выдержать его вес. Он заскреб ногами, пытаясь встать на карниз. Это получилось не сразу. Когда он сумел вновь упереть ноги в промерзшую поверхность карниза, то на пару-тройку секунд прижался лицом и грудью к обжигающе холодной решетке окна.

Кипящий в венах адреналин не давал его телу замерзнуть. Сеню слегка знобило, с его губ срывалось частое, тяжелое, чуть сиплое дыхание. Он заглянул в окно. Увидел вспышки выстрелов.

– Ещё чуть-чуть, – Сеня примерно представлял где относительно него сейчас засели те заключенные, что не давали им пройти.

Он пробрался к следующему окну. Полковник Староградский не солгал, окна служебных помещений все были без решеток.

Сеня добрался до того окна, из которого, наконец увидел зеков в их оранжевых робах. Вооруженные дубинками, щитами и автоматами, они сидели боком к нему, за опрокинутым, поперек прохода, шкафом. Сеня поднес к окну ствол автомата, и нажал на спусковой крючок. «Сайга» ткнула прикладом в плечо, выстрел дробовика вышиб окно внутрь кабинета, заключенные запоздало обернулись. Но Арцеулов быстро и методично расстрелял их несколькими быстрыми выстрелами.

Выбив остальные осколки в оконной раме, Сеня с вожделением влез внутрь, встал ногами на пол, выпрямился и облегченно вздохнул.

Перешагнув через тела заключенных, он подошел к порогу помещения, осторожно выглянул в коридор.

– Не стреляйте! Эй! Товарищ полковник!..

– Капитан, ты?

– Я, – вздохнув, крикнул Сеня.

Они выбрались из укрытия, подошли к нему.

– Ты цел?

Сеня молча кивнул.

Пройдя ещё несколько десятков метров, они встретились с большим и хорошо организованным отрядом охраны, который благополучно задержал нескольких заключенных. Их всех закрыли в отдельных помещениях, где были обычные тяжелые металлические двери, без электропривода и возможности удаленного управления.

Теперь рядом с Сеней было двадцать четыре вооруженных охранника, а против неорганизованной толпы вырвавшихся на свободу заключенных это довольно серьёзная сила.

Оставив пятерых человек сторожить вновь задержанных, Сеня и остальные сотрудники тюремной охраны направились дальше. Попавшиеся им на пути маленькие группки заключенных, при виде полицейских сами падали на колени, и складывали руки за голову. Страх был не чужд даже чудовищам.

Сеня торопился, его гнала вперёд тревога за Гольшанского, если конечно за такого, как Сильвестр Гольшанский можно было переживать.

На пути следования большого отряда возникла очередная вооруженная группировка заключенных. Они было бросились на охрану, но как только двоих из них пристрелили, остальные немедленно побросали свое оружие.

Здание тюрьмы «Чёрный дельфин» относительно быстро было возвращено под полный контроль охраны. Все-таки местные сотрудники ФСИН не зря ели свой хлеб и отлично знали свое дело.

Минут через двадцать, когда большинство заключенных вернули в камеры, появился свет и возобновилась подача электричества. Но Сеню это не обрадовало, как остальных.

Во-первых, не все заключенные оказались на месте, а во-вторых среди тех, кого загнали обратно в камеры не было и Сильвестра Гольшанского.

По общему каналу связи сообщили, что небольшой группе заключенных удалось прорваться.

Полковник Староградский выдал несколько грязных ругательств.

С территории «Чёрного дельфина» немедленно выехала группа полицейских внедорожников. В ночь поднялись два вертолета.

Автомобили направились в сторону леса, грозно грохочущие вертолёты полетели на верхушками деревьев, ощупывая темноту внизу широкими рукавами желто-белого света.

Сеня был в одном из вертолётов. Он переоделся из оранжевого тюремного комбинезона в такую же темную, камуфляжную униформу, как и другие офицеры охраны.

Арцеулов сидел возле открытой дверцы вертолёта, и вглядывался вниз, бескрайнюю чернильно-черную мглу.

Напористый ветер бросался в лицо и чуть подергивал темную униформу на теле Сени.

Лучи прожектора выхватили бегущих по лесу заключенных. Сеня оживленно всматривался в них через бинокль. Но среди них не оказалось ни Сильвестра, ни Артёма Солонкина.

Арцеулов с досадой скривил губы, качнул головой. Он почти не сомневался, что Солонкину уже удалось добраться-таки до Гольшанского. И если Сильвестр ещё жив, что маловероятно, то лишь потому, что Артём хочет увести его подальше, и лишь потом прикончить. Или же передать лично тому, кто прислал Солонкина.

Обнаруженных в лесу заключенных задержали подъехавшие на бронированных внедорожниках охранники, а вертолет, в котором был Сеня полетел дальше.

Арцеулов с каждой секундой терял надежду отыскать их, и предотвратить убийство Гольшанского. На Сильвестра ему было откровенно плевать, но нельзя допустить, чтобы Солонкин после этого скрылся или, что хуже погиб при задержании. Тогда пребывание Сени в этой чёртовой тюрьме было бессмысленным, и замысел Стаса, который почти удался, абсолютно рушился.