Текст книги "Хранители жемчужного жезла"

Автор книги: Вольфганг Колльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Мальчик благодарно улыбнулся своему крохотному другу, но вдруг, словно спохватившись, обратился к Смерти:

Ты ведь не сердишься… Я… Я не проглотил никаких душ?

Нет, мой мальчик, не бойся, они уже перешли в Вечность. А нам пора в путь!

Значит, возвращаемся через всю Вселенную домой?

Да, – кивнула Смерть.

Это будет крутое путешествие! – обрадовался мальчуган.

Несомненно, мой мальчик!

Смерть постаралась подавить досаду на саму себя: недоглядела, и юнец свалился в Источник. Такого еще не бывало. Впредь надо быть внимательнее. Но что случилось, то случилось.

С ума сойти! Просто с ума сойти! – повторял Олли, устроившись на ладони Смерти рядом с Васкелинданьей. Верховная жрица сидела совсем рядом, и он ощущал легкий приятный аромат свежей травы, исходивший от нее. Клининг уютно устроился на привычном месте, на ладони Олли. Гигантский орион-альбатрос сел позади них, чтобы не загораживать обзор.

Где вас высадить? – спросила Смерть.

Хорошо бы снова вернуться на дамбу у Нефритового залива, – предложила верховная жрица. На том и порешили.

Затем Смерть свободной рукой провела над ладонью, в которой уселись ее гости, образовав прозрачный шар атмосферы, словно большой мыльный пузырь, который защищал их. А еще спустя мгновение они летели в бесконечном просторе Вселенной.

Сейчас мы покидаем запретную зону Моря тишины и погружаемся в жизнь Вселенной, – прошептал Нандур троим своим спутникам, когда мимо проплывали огни голубой галактики Юнгатарин. Впереди их ждали иные миры и далекий родной Млечный Путь.

ВИДЕНИЕ

Как и договаривались, Смерть высадила их на дамбе Дикена Энно в Нефритовом заливе.

Ну что, понравилось? – спросила она напоследок.

Круто! – выдохнул Олли восхищенно. – Это ни с чем не сравнить! Нам ни один человек не поверит…

Нам вообще никто не поверит, и наши соплеменники в том числе, верно, Васкелинданья? – обратился Клининг к верховной жрице.

Та наклонилась, сорвала с дамбы цветок маргаритки и положила его на ладонь Смерти.

Друг мой, прими это в знак моей любви и высочайшего уважения. Я многому научилась и знаю теперь, что важно не только чтить твою сестру, как Великую Мать и сотворительницу всего сущего, но и помнить о тебе, о конце нашего земного пути и предстоящем единении с Космосом. Если позволишь, я и мой народ установим культ почитания тебя, как и твоей сестры.

Смерть улыбнулась:

Благодарю тебя, прекрасная жрица, но. думаю, души и так меня любят, безо всякого культа.

Я хотел бы тебе кое-что подарить на память от меня. – Олли полез в карман, достал свою красную стекляшку и положил ее на ладонь хранительницы душ. – Вот. Это мой талисман. Из всего, что у меня есть, это самая любимая вещь. Сквозь него можно смотреть и, имея немного фантазии, видеть там всякие чудесные вещи.

Смерть взяла красный камень и взглянула сквозь него. Она увидела прошлое – души, которые она привела в мир Вечности. Затем ей открылось настоящее, и Смерть увидела, как кто-то отбирает жизнь у другого. На Земле это было в порядке вещей, Смерть со временем привыкла бывать на этой планете чаще, чем где-либо. Потом красный камень показал ей будущее. Она почти беззвучно спросила:

Мальчик, откуда у тебя этот хрусталь?

Хрусталь? Я думал, это дешевое стекло. – Олли озадаченно пожал плечами. – Не знаю. Этот камень у меня сколько я себя помню.

Что ты там увидела? – голос верховной жрицы дрожал от предчувствия беды.

Смерть передала ей красный камень, сказав только:

Взгляни сама, если у тебя хватит мужества.

Васкелинданья из Готима поднесла камень к

глазам, взглянула в него и… упала в обморок. Стекляшка откатилась к ногам Олли. Он поднял ее и хотел вернуть Смерти, чтобы позаботиться о несчастной жрице.

Не стоит так пугаться. Это ведь только фантазии… Или все-таки нет? – В душе Олли медленно нарастало чувство неуверенности.

Оливер, поднеси камень к моему лицу. Немедленно! – Тон Клининга не терпел возражений.

Камень отбрасывал красноватый отблеск на маленькое личико крохотного мага. На его лице отразился ужас.

СВЕРШИЛОСЬ!

Кирмас Лингардский, выпрямившись, стоял перед троном властителя Объединенного Королевства фей и духов. Его указательный палец, как стилет, был направлен на Оберона. В мертвой тишине Зала фей звучал резкий голос ксараксара:

Я, благородный ксараксар Кирмас, полномочный посол великой Лингардии при здешнем дворе, обвиняю Оберона, короля фей, в том, – голос Кирмаса, словно острый нож, безжалостно вспарывал тишину огромного зала, – что он, вопреки всем действующим соглашениям и священным законам, за спиной своих вассалов тайно вступил в союз с никому не известным народом крохотных гномов, чтобы оккупировать нашу миролюбивую страну, свергнуть с трона и убить нашего уважаемого и всеми любимого правителя Ксиксинксиригу, великого вогнора Лингардии, аттаматерна Ремургиона, летельда Гасарата, кифора Кеметера, роллгана Мирионигета и Сикенда!

Перед лицом столь дерзких обвинений не шевельнулся ни один из пяти тысяч присутствующих в Зале. Представители всех народов Объединенного Королевства, затаив дыхание, взирали на могущественного властителя, восседавшего на своем троне и в ярости неспособного сказать ни слова. Его лицо было бледным как мел, а десница судорожно сжимала Священный жезл Урании.

Канцлер фей, стоявший по правую руку от короля, язвительно спросил:

Что же побудило вас, Кирмас Лингардский, сделать сие вопиюще непочтительное заявление?

Да будет вам известно, что десант чужаков уже высадился в Урмоке и атаковал нас. Лишь ценой значительных жертв наши отважные воины смогли отбиться и спасти жизнь великого вогнора.

Когда же это случилось? – спросил Овангар.

Накануне того дня, как наша маленькая принцесса Ксиксина, любимая внучка великого вогнора, праздновала свой день рождения.

По залу пронесся возмущенный ропот многотысячной толпы. Как можно так бессердечно портить ребенку день рождения!

Подвела вас ваша тайная служба, да, канцлер? – с усмешкой спросил Кирмас. В зале вновь зароптали. Как? За ними шпионят? Ксараксар наслаждался смятением самодовольного мага. – Неужели ваши шпионы озелес не сообщили вам о великой битве у стен крепости Урмок?

Вздор! Мы не знаем ни о какой битве!

А также о том, что, проиграв битву за Урмок, это мелкое отродье проникло в наши медные рудники и хорошенько похозяйничало в рубиновых шахтах короля гномов? И что карлики Вашего Величества бессовестно ограбили Его Величество Лаурина, а затем, воспользовавшись маленьким волшебным Ларцом, сделались невидимыми и исчезли?

У тебя есть свидетели, ксараксар? Ты знаешь, что грозит тебе, если твои утверждения окажутся ложью?

Тысячелетнее превращение! Ну и что? Лучше тысячу лет провести превращенным в противоположное, чем жить под неправедным и деспотичным правлением такого владыки, как король фей!

Последние слова Кирмас произнес с таким драматизмом, что на глазах у присутствующих выступили слезы возмущения.

Оберон дрожал всем телом от ярости. Титания, успокаивая, гладила его руку. Похоже, ей пора вмешаться.

Значит, у вас имеются свидетели? – королева говорила совершенно спокойно.

Разумеется, Ваше Величество. Можете допросить их немедленно.

Овангар и Титания изумленно переглянулись. Что задумал этот хитрый черт?

Надеюсь, достоверность выступления этого свидетеля сделает ненужными дальнейшие свидетельства. – Кирмас обернулся и поднял руку, при этом двери широко распахнулись.

Послышался тихий перезвон, всем хорошо знакомый, и в Зал фей на своем изящном вороном въехал король Лаурин собственной персоной. К седлу Бьядли крепилась длинная нить, к которой были привязаны четыре маленьких морковки.

В Зале фей началось столпотворение. Все вскакивали, вытягивая шеи, чтобы наблюдать эту диковинную процессию. Крохотные гномы, которых каждый мог признать, устало спотыкаясь, плелись следом за лошадкой короля гномов.

Этого не может быть! – Овангар узнал Ринхен, Вугура, Вальмина и Вильдо. – Немедленно освободи их, Лаурин!

Нет, канцлер, это подлые воры, похитители рубинов и алмазов!

Я в это не верю.

О, я понимаю, канцлер, что вы не хотите в это верить. – Тон, каким говорил Кирмас, не оставлял сомнений: он считал Овангара соучастником воровства. – Спросите же их, были ли они в Урмоке. Спросите!

Титания обратилась к Ринхен:

Это правда?

Он лжет! Мы только хотели… – Ринхен пыталась подавить свою ярость.

Отвечай, «да» или «нет»! Заключенным ничего другого не позволяется! – оборвал ее Кирмас.

У него не все дома! – Досада вернула Ринхен силы. – Я не позволю, чтобы мне затыкал рот этот интриган и врун! Я…

Дитя, по закону ты можешь отвечать лишь «да» или «нет», – мягко сказала королева фей. – Так вы высадились в Урмоке?

– Да.

Вы сбежали в наши медные рудники Грандиски? – раздался резкий голос Кирмаса.

Да, но мы же только…

Да, заключенная! Вы таскали рубины в Рубиновой шахте?

Да, Гульфу же надо было…

Нас не интересует, что надо было так называемому Гульфу! – холодно оборвал ее лингардец. – Итак, «да»… Вы были пойманы королем Лаурином за кражей алмазов? Да или нет?

Да, но…

Да! Этого довольно, заключенная! – Лингардец торжествующе оглядел зал. Каждый присутствующий знал, как падки гномы на золото и драгоценности. Почему же эти крохотные морковки должны быть другими? Вся разница лишь в том, что, украв, они могли унести меньше, чем обычные гномы.

Ринхен кипела от гнева и стыда.

Спокойно, Ринхен, это же нечестная игра, – прошептал Вальмин.

Титания подошла и внимательно оглядела четверых крохотных заключенных на привязи у Лаурина. Ясное дело, гномы тащили драгоценности и золото отовсюду, откуда только могли. Хотя друзей Клининга она не могла представить за этим занятием, но они ведь тоже гномы. Вот чего Ее Величество при всем желании не могла себе представить – чтобы они захотели завоевать лингардскую крепость Урмок или дочиста ограбить самого Лаурина. Что-то тут нечисто. Скверно, что тайная служба Овангара на этот раз, кажется, дала осечку. В, туше Титании росло чувство неизбежной опасности, очень близкой опасности.

Но какое отношение это имеет к невероятным обвинениям в адрес Его Величества, благородный ксараксар? – Овангар нахмурился. Он уже собирался посоветовать Оберону передать бесстыжего Кирмаса ледяным воинам, но лингардец обернулся и крикнул в зал:

Я хотел бы вызвать следующего свидетеля.

В Зале моментально воцарилась тишина.

У вас есть еще один свидетель? – недоверчиво спросил Овангар.

Кирмас повернулся к Оберону, поклонился и заявил:

Я вызываю лично Его Величество!

Все присутствующие затаили дыхание. Лингардец совсем рехнулся? Стоявшие ближе уже видели, что ледяные воины пришли в движение.

У тебя не все дома, Кирмас? – вырвалось у канцлера, но ксараксар лишь отмахнулся. Его внимание сейчас целиком занимал Оберон.

Ваше Величество клялось на Жезле говорить только правду, верно?

Верно. Но что означает этот неуместный вопрос? – голос Оберона слегка искрил.

Кирмас смерил короля презрительным взглядом:

Тогда Ваше Величество наверняка правдиво ответит на мой вопрос. Правда ли, что вы тайно направили три батальона химизов генерала Гуртуны для проведения военной операции в Атлантике?

Я… Я… Это было чисто профилактическое мероприятие, – голос Оберона дрогнул.

Овангар наблюдал за тем, как смертельная бледность разливается по лицу прекрасной правительницы фей. Краем глаза он видел, как Лаурин, удобно перекинув ногу через седло, с удовольствием наблюдает эту сцену.

– Чисто профилактическое мероприятие против чего? – Лингардец не спускал глаз с Оберона.

П-лротив… – от волнения Оберон начал заикаться.

Оставим это, Ваше Величество. Перейдем к следующему пункту. – Овангар понял, что лингардец ловко создает впечатление заседания суда. – Ваше Величество подтвердит, что три члена тайной службы в настоящее время находятся на острове-континенте крохотных гномов, поддерживая контакт со своим августейшим монархом?

Это всего лишь трое озелес, которых я для надежности… – голос короля фей сорвался.

Значит, правда, что тайная служба существует и следит за всеми нами?

В зале поднялся гул возмущения. Кирмас поднял руку – воцарилась тишина.

Стало быть, Его Величество знает, где находится остров-континент угрожающего нам народа? Почему же батальоны химизов еще не завоевали вражескую страну?

Голос Оберона заметно дрожал, когда он пытался оправдываться:

До сих пор сделать это не представлялось возможным, потому что…

Но лингардец нагло прервал короля Оберона:

Возможно, потому, что Ваше Величество за нашими спинами заключили союз с врагом?

Это бесстыдная, оскорбительная ложь! – Оберон, побагровев от ярости, вскочил.

Оскорбительная ложь? – Кирмас торжествующе улыбнулся: вот и попался, голубчик. – Не означает ли это, что Ваше Величество отложит в сторону Хрустальный жезл и вызовет меня на дуэль, как мужчина мужчину? – Лингардец в предвкушении поединка сжал эфес шпаги.

Ваше Величество! Нет!.. – Овангар рванулся вперед, чтобы удержать руку Оберона. Весь Зал фей с ужасом видел, как из завесы тумана, окутывавшей Жезл, внезапно сверкнула молния, и, пораженный ею насмерть, ксараксар Кирмас Лингардский рухнул как подкошенный. Наступила мертвая тишина. Глаза и уши отказывались воспринимать случившееся. Потом все услышали то, чего опасались уже многие годы: от Священного жезла Урании пошел тихий угрожающий звук, который постепенно нарастал. Зал фей затаил дыхание… Все с ужасом наблюдали смерть оскверненного символа власти. Смертельно бледный король фей замер, не в силах шевельнуться, даже когда Хрустальный жезл с треском рассыпался в пыль. Тысячи глаз потрясенно смотрели, как туман собрался над скорчившимся телом лингардца и рассеялся.

Злосчастный, что ты натворил! – в мертвой тишине почти беззвучный шепот королевы фей услышали все. – Что ты натворил!

В ЛАБИРИНТЕ ЛАУРИНА

Он сделал это! Несчастный, он сделал это! – воскликнул Клининг. Иллантин видел все в красном камне, который Олли держал у него перед глазами.

Что он сделал? Что? – Олли поднес камень к глазам. – Я вижу короля Оберона. Но почему он так рыдает?

Оставь камень, Олли, и помоги Васкелинданье. Нам немедленно надо отправляться выручать Ринхен и остальных. – Клининг обратился к Смерти: – Я бесконечно благодарен тебе за все, о прекрасная хранительница душ. Хотел бы я иметь побольше времени, чтобы в полной мере выразить свою признательность, но надо спешить: там, в недрах земли, томятся наши друзья.

Я знаю, маленький маг! Скверно, что ни я, ни моя сестра не можем тебе помочь. Ты сам должен найти героя: лишь он вправе вскрыть семь печатей, иначе хаос поглотит Вселенную. Помните: каждым движением своей души я и Творение с вами.

Мы ведь еще встретимся? – спросил Клининг и тут же смутился, осознав двусмысленность своего вопроса.

Смерть улыбнулась:

Конечно, с большинством из вас мы однажды снова встретимся. Но если вы найдете героя и порядок во Вселенной не будет насильственно разрушен, твоему другу и учителю Тале придется ждать тебя еще очень-очень долго.

Думаешь, есть еще надежда? – спросил Клининг.

Надежда умирает последней.

Иллантин вопросительно взглянул в глаза Смерти.

Я чувствую, что ты знаешь больше, чем хочешь сказать.

Чем могу сказать, друг мой. Не сдавайся. Ищи – и обрящешь. – Смерть видела, что мальчик помог верховной жрице подняться на ноги, и спросила Клининга:

Значит, собираетесь в глубины земли? – Да.

Опять в Священную рощу Ситуры?

Нет, нам надо еще глубже – в шахты вулканических рубинов.

Оттуда я еще ни разу не забирала души, поэтому могу вас доставить лишь к роще Ситуры. А оттуда путь мой лежит ко двору фей: там меня уже ждут.

Как зовут душу, которую ты должна забрать? И кто отнял жизнь у ее тела?

Кирмас. Он принадлежит к сословию ксараксаров Лингардии. Тот, кто лишил его жизни, – правитель Оберон. А теперь, пожалуйста, закройте на минутку глаза.

Трое в ладони Смерти зажмурились и почувствовали легкое движение. Мгновение спустя они услышали гудение Пламени и нежный голос:

Вы находитесь в Священной роще Ситуры. Желаю удачи, она вам понадобится, друзья мои!

Они медленно открыли глаза и увидели перед собой белое пламя Священного дерева.

Путь к шахтам вулканических рубинов – справа от меня, через лабиринт Лаурина. Все время двигайтесь вправо. Слышите? Всегда вправо! Желаю удачи. Мы все мысленно с вами. – Дерево напоследок вспыхнуло, поток сознания иссяк.

Олли надел солнцезащитные очки, Клининг последовал его примеру, и лишь Васкелинданья беспомощно прикрыла глаза рукой.

К сожалению, у нас нет очков для тебя. Закрой глаза и дай мне руку. Я поведу тебя. – Олли взял прекрасную жрицу за руку и посадил Клининга к себе на ладонь. Рука Васкелинданьи, приятно теплая, лежала в его руке. Мальчик кивнул Священному дереву, как старому другу: – Пока, Дерево! – и поспешил в том направлении, которое оно указывало своими ветвями.

Смотрите не заплутайте в лабиринте Лаурина, иначе вы пропали!

Священная роща осталась позади. Жара становилась все нестерпимее, и путники чувствовали себя буквально высушенными. Когда они достигли узкой расщелины, которая выглядела как вход, жара начала немного спадать.

Ты здесь, высокочтимая? – спросил Клининг.

Да, иду следом за вами. Олли держит меня за руку. О Священный полумесяц, как же здесь жарко! Я умираю от жажды. – Верховная жрица вытерла пот со лба.

Мы наверняка скоро придем к какому-нибудь ручью. Здесь, внизу, всюду прохладные источники, – сказал Клининг.

Мне кажется, теперь можно снять очки, а ты можешь открыть глаза.

Это, должно быть, вход в лабиринт Лаурина. Нам надо пройти сквозь него, и тогда, как мне кажется, мы попадем в шахту вулканических рубинов.

А что сказало Дерево, куда нам идти? – спросил мальчик.

Все время вправо!

Хорошо! Тогда вперед, чтобы побыстрее найти воду. – У верховной жрицы язык уже присыхал к небу.

В узких темных переходах скального лабиринта они держались строго правой стороны. Миновав бесконечные повороты, но так и не обнаружив воды, Васкелинданья, задыхаясь, остановилась.

Минуточку… Дайте мне… пожалуйста… минуточку отдохнуть… – Она медленно сползла по стене на корточки, бессильно уронив голову на колени.

Олли огляделся – нигде ни капли жидкости. Он опустился на корточки рядом с верховной жрицей.

Может, съешь чего-нибудь? – Клининг достал из колпака свой сухой паек и протянул Васкелин– Данье пару семян пушицы.

Спасибо, я не голодна, просто… Только воды…

К сожалению, у меня больше нет жидкого нектара, а чтобы развести сухой, нужна вода.

Клининг взглянул на мальчика: тот выглядел свежим и бодрым.

А тебе не хочется пить, Олли?

Нет, я чувствую себя замечательно! – Мальчик взглянул на жрицу, которая, казалось, задремала. – Если ты сядешь мне на плечо, я мог бы понести Васкелинданью, она совершенно измотана.

Тебе тоже понадобятся силы, мальчик мой.

У меня их хоть отбавляй.

Клининг удивился, но сил размышлять над этим феноменом не было. Он лишь кивнул:

Тогда пойдем дальше, Олли. Мы не знаем, насколько велик этот лабиринт, и нам срочно нужна вода. Я тоже долго не выдержу.

Иллантин перебрался на плечо к мальчику, и Олли поднял обессиленную жрицу на руки. Она была легкой как перышко, он едва ощущал ее вес. Васкелинданья из Готима коротко вздохнула в забытьи.

Спускайся сюда, Клининг, тогда тебе не придется держаться за мое плечо.

Иллантин уютно устроился рядом со жрицей. Он вдохнул легкий аромат свежей травы и вдруг почувствовал, что теряет сознание.

В КОГТЯХ ТЕМНОЙ СИЛЫ

Возьми себя в руки и встань, – прошептала Титания Оберону, который, смертельно бледный, невидящим взором смотрел, как четверо гвардейцев выносят из Зала тело мертвого ксараксара.

Овангар склонился над королем фей:

Если ты сейчас же не встанешь, твое владычество рухнет как карточный домик, а я вынужден буду уйти в отставку.

Оберон усилием воли поднялся.

По крайней мере, подними руку в последнем салюте, как подобает правителю. – Королева фей с тревогой наблюдала за мужем, впавшим в глубокую апатию.

Оберон, едва сознавая, что делает, поднял руки в традиционном жесте, которым провожают высокопоставленных умерших, навсегда покидающих Зал фей. Тысячи присутствующих автоматически повторили жест правителя, почтив высокий ранг лингардца.

Свершилось! Ужас и паника охватили всех присутствующих. Теперь крах их мира неизбежен. И все из-за легкомыслия Оберона…

Вдруг до сих пор безучастные глаза короля фей прояснились. В глубине души Оберон почувствовал, как мощная темная Сила овладевает им. В его сознании буквы складывались в слова: «Все на колени! Все должны лежать в прахе перед тобой! Я – истинная власть, и я – в тебе!»

Оберон не мог сопротивляться, когда его десница с вытянутым указательным пальцем поднялась над толпой.

УРУГОЛАНТЬЕРА! ВАТА БА!

Ужас охватил всех. Как зачарованные, они уставились на королевский указательный палец, который медленно опускался, неумолимо принуждая всех встать на колени и уткнуться лбом в пол.

УРУГОЛАНТЬЕРА! ВАТА БА!

Королева фей, которая, плача от стыда, должна была прижать лоб к холодным плитам пола, не заметила безжалостной усмешки своего мужа.

Прежде чем канцлеру пришлось коснуться лбом пола, он успел увидеть, что Лаурин продолжает сидеть на своем маленьком жеребце, не сменив позы, холодно глядя на унижение королевы. Потом король гномов с усмешкой взглянул на Оберона, коснулся своего плаща и внезапно исчез вместе с пленниками.