Текст книги "Хранители жемчужного жезла"

Автор книги: Вольфганг Колльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

АУДИЕНЦИЯ У ОБЕРОНА

Когда они вошли в кабинет Его Величества, король встал, обошел свой огромный письменный стол и приветствовал жену поцелуем в щеку.

Прекрасно, милая, что ты нашла время присутствовать на этой аудиенции.

Дорогой мой, я уже успела позавтракать с нашими гостями и от души повеселилась. Теперь предоставляю их тебе для официальной части визита.

Это мило. Остается надеяться только, что наши гости удовольствуются мной после столь очаровательного общества. – Король фей влюбленно улыбнулся супруге, поприветствовал канцлера и обратился к гостям: – Пожалуйста, располагайтесь. Для наших гостей могу предложить подходящие сиденья.

Оливер подошел к огромному письменному столу, крохотные гномы спрыгнули с его ладони и заняли места в чашечках цветов, где воздушные кобольды по приказу короля устроили кресла. Олли направился к камину и сел рядом с королевой и канцлером в огромное уютное кресло из пахучего шотландского горного мха.

Оберон вернулся за свой стол и тем самым придал аудиенции совершенно официальный характер. Королева отметила это с досадой. До какой же степени ее муж неуверен в себе, если прячется за своим огромным столом! Можно было бы поговорить тесным кружком у камина, тем более что такие разговоры обычно оказывались гораздо более плодотворными, ведь каждый непринужденно высказывал свои мысли и многие дельные замечания легче слетали с губ. Она видела, что Овангар думает так же: канцлер с трудом пытался скрыть свое разочарование.

Оберон напрягся.

Позвольте еще раз сердечно приветствовать вас на территории моегогосударства. Я надеюсь, апартаменты дворца вам понравились, ибо мы пытались сделать все, чтобы доставить вам удовольствие, – голос короля слегка искрил.

«На территории моегогосударства»… Клининг понял, куда все это ведет и почему Оберон так взволнован. Овангар был прав: король фей и эльфов боится. Но не может же он всерьез думать, что народ Клининга собирается завладеть его страной, они ведь совершенно безоружны – потерпевшие крушение, нуждающиеся в помощи… Однако, похоже, король фей видел все в ином свете. Иллантин вспомнил ужас, написанный на лице Оберона, когда его Жезл склонился перед Жемчужным ларцом: должно быть, король эльфов, привыкший к абсолютной единоличной власти, вообразил самое худшее. А теперь еще эти поиски героя с чистым сердцем… Что если герой окажется не так уж чистосердечен? Что если он свергнет Оберона и узурпирует его власть?

Клининг понимал: будет очень трудно избавить короля от его ложных представлений. Иллантин и сам опасался, что Жемчужный жезл может попасть в руки представителя темной Силы, которая, конечно, будет искать способ завладеть им.

Клининг попытался совладать с дурными предчувствиями и сосредоточился на главном – надо убедить Оберона в необоснованности его страхов и завоевать его доверие. Он поклонился с подкупающей улыбкой:

Ваше Величество, мы очень благодарны вам за столь дружеский прием. Мои друзья и я чрезвычайно ценим это, особенно учитывая не совсем обычные обстоятельства, при которых нам, к сожалению, пришлось отступить от принятых дипломатических норм. Я хотел бы выразить свое искреннее сожаление по поводу столь неожиданного вторжения в пределы Объединенного Королевства и еще раз заверить вас, что наше пребывание здесь обусловлено лишь в высшей степени неудачным стечением обстоятельств.

Оберон вежливо улыбнулся, но глаза его оставались холодными.

Тогда, может быть, уважаемый иллантин, вы прямо сейчас проинформируете нас об этих обстоятельствах?

Это был скорее не вопрос, а приказ. Титания недовольно нахмурилась.

«Хам», – подумал Клининг с досадой. Ему стало ясно: Оберон, что бы ему ни сообщили, не поверит ни единому слову. Впрочем, он рассказал королю фей и духов то же самое, что канцлеру и королеве, во всех деталях, умолчав лишь об опасности уничтожения Жезла Урании. Вальмин обменялся с остальными гномами многозначительными взглядами.

Оберон внутренне кипел: кроха, наверно, думает, что может обвести его вокруг пальца. Но, заметив недовольство жены, король взял себя в руки и решил зайти с другой стороны:

Благодарю вас, уважаемый иллантин. В этих обстоятельствах ваше появление вполне оправдано. Не желаете ли вы или ваши соотечественники попросить политического убежища?

Клининг заметил, как хитро блеснули глаза короля, и мысленно усмехнулся.

Нет, это не входит в наши намерения, Ваше Величество. Каждый из нас желал бы как можно быстрее оказаться дома.

Как я вас понимаю! На родине-то всегда лучше, – Оберон подпустил ностальгической интонации и тут же взял быка за рога: – А где находится ваш маленький остров-континент? Теперь, когда о вашем существовании известно, имеет смысл установить дипломатические отношения, не так ли?

Овангар, королева и гномы насторожились. Как иллантин выйдет из этого положения?

Ваше Величество, если помните, мой народ живет на особенном острове-континенте, который перемещается ветрами и морскими течениями. Он постоянно меняет свое положение и поэтому не нанесен ни на одну карту. К счастью, для обратной транспортировки у нас есть орион-альбатрос: без него мы, возможно, никогда не смогли бы найти дорогу домой и действительно были бы вынуждены просить у вас политического убежища.

Это означает, что в настоящее время мы не можем наладить дипломатических контактов с вашей страной?

Совершенно верно, Ваше Величество! К сожалению, это станет возможным лишь тогда, когда мы все снова окажемся дома. – Клининг умолчал о том, что, как иллантин, он наделен полномочиями устанавливать дипломатические контакты с любым государством – было бы желание.

Но Оберон не давал себя сбить:

Если я правильно помню, мой уважаемый канцлер и ваш собрат по ордену Овангар говорил, что ранг иллантина соответствует рангу канцлера при нашем дворе, а то и выше… А значит, вы, уважаемый Клининг, можете вступить с нами в соответствующие переговоры.

«Ну, как я тебя! Из этих клещей тебе уже не выбраться».

Но Оберон недооценил ловкость крохотного дипломата. С простодушием честного парня Клининг объяснил ему:

Верно, государь, у себя на родине я имею очень высокий и уважаемый ранг. Но он носит чисто репрезентативный характер. Политикой у нас занимается исключительно наш владыка, камарин. Чистый абсолютизм: один решает, а остальные должны беспрекословно подчиняться его решениям.

«Знала б я об этом раньше, – фыркнула про себя Ринхен, – немедленно эмигрировала бы. А может, действительно попросить политического убежища у надутого индюка Оберона?»

Оберон кипел: маленький лис опять выкрутился. Но он ему еще покажет! Еще не вечер… Он был зол на Овангара: тот спокойно наблюдал эту сцену со стороны. Да и королева хороша, нечего сказать. Похоже, хитрый гном обвел вокруг пальца их обоих.

Жаль, мой друг, что ваша должность столь… декоративна. Но я уверен, скоро мы сможем познакомиться с вашим правителем и камарином. Я буду рад возможности посетить страну крохотных гномов с государственным визитом.

Король фей холодно улыбнулся иллантину. Последняя фраза прозвучала как откровенная угроза. Каждый знал, что за всю историю государства король покидал двор лишь во время так называемых «визитов поклонения», когда он принимал присягу на верность и подношения от подчиненных народов, – поездки, которые Титания терпеть не могла. Конечно, подчинить одичавшие в междоусобицах народы фей, эльфов, великанов, гномов и прочих духов и объединить их в цивилизованное государство было правильным шагом. Но королева считала абсолютно бессмысленным при этом унижать вассалов высокомерными визитами поклонения. Овангар был согласен с ней, но это не имело значения для Оберона.

Король фей обратился к Овангару:

Канцлер, вы позаботились о том, чтобы те представители маленького народа, которые уже найдены, были доставлены ко двору?

Да, Ваше Величество, утром должны прибыть первые.

Замечательно. Когда они прибудут, я желал бы, чтобы они с почетом были приняты в Зале фей. Потом им предстоит отдых в покоях Хрустального дворца перед возвращением домой с орион-альбатросом. – Он хотел добавить «под охраной моих ледяных воинов», но вместо этого произнес: – Всех представителей прибывающих групп я удостою еще одной личной аудиенции.

«Чтобы получше их допросить», – подумал Вальмин. Но он знал, что ни один представитель крохотного народа не выдаст расположение острова-континента, даже ребенок.

Оберон обратился к Клинингу:

А что, орион-альбатрос и в самом деле так велик, что может перенести даже великана?

Да, Ваше Величество.

И как много пассажиров может поднять такая птица за один раз?

До сих пор он принимал всех, кто был готов к полету и имел при этом колпаки в качестве парашютов.

Интересно, интересно… Но теперь о самом важном для наших гостей: а что будет дальше, когда они, наконец, обнаружат, что довольно сомнительно, этого героя с чистым сердцем? Как я понимаю, никто из нас на эту роль не подходит. – Оберон фыркнул. – Надо же что-то предпринять, чтобы помочь нашим гостям. У кого какие предложения?

Дорогой, поскольку это миссия крохотных гномов, они сами лучше всего с нею справятся. Мы можем лишь помогать им по мере возможностей. Овангар уже мобилизовал специалистов тайной службы.

Оберон обрадовался находчивости жены, ведь именно это он и имел в виду. Так он мог бы держать под контролем каждое движение своего нового врага (а именно так он и рассматривал крохотных гномов).

Ты, как всегда, права, любовь моя. Когда вы желаете отбыть обратно, уважаемый иллантин?

Как только мой народ будет выведен из вашей страны и мы получим новое сообщение от орион-альбатроса.

Это так и будет, друг мой? Я ведь могу считать вас другом? – Глаза Оберона выдавали лживость его слов, но Клининг почтительно поклонился:

Это великая честь для меня, Ваше Величество.

Оберон милостиво кивнул и обратился к Олли:

Мой мальчик, от кого ты унаследовал такие прекрасные рыжие волосы – от отца или от матери?

Не знаю, от кого, но точно не от родителей. – Олли пожал плечами.

«Зато я, кажется, знаю», – подумала Титания.

Позже, когда беседа продолжалась у камина (Оберон наконец присел в кресло из мха), она тихонько спросила у Овангара:

Удалось уже что-нибудь выяснить?

Канцлер знал, что имеет в виду королева:

Нет, пока никаких результатов.

Внезапно небо потемнело, из-за туч донесся голос:

Вам немедленно надо вернуться в Дюссельдорф! Воспользуйтесь тем же путем – через фонтан. Ваши люди в королевстве Оберона должны завтра утром, ровно в десять, собраться на большой площади перед дворцом фей. Им следует держаться за руки. Я их оттуда заберу! – и огромная птица снова исчезла в глубинах мирового пространства.

Что это было? – Оберон озадаченно огляделся по сторонам.

Это Нандур, орион-альбатрос, Ваше Величество. Мне очень жаль, но мы более не можем пользоваться вашим гостеприимством, нам немедленно надо возвращаться на Рейн.

Желаем вам и вашим друзьям хорошей поездки, уважаемый иллантин. Я уверен, что мы будем поддерживать связь и скоро увидимся.

ОБЕРОН ВЫХОДИТ ИЗ СЕБЯ

Оберон раскланялся с Клинингом и его друзьями. Королева улыбнулась супругу:

Дорогой, если не возражаешь, я хотела бы проводить наших гостей до Большого фонтана,

мне хочется еще немного поболтать с иллантином о венской классике: к моей радости, он оказался прекрасным знатоком Моцарта.

Король предупредительно улыбнулся и кивнул:

Если это доставит тебе удовольствие, любовь моя, – и обратился к канцлеру: – Простившись с нашими гостями, пожалуйста, вернись сюда. Мне надо еще кое-что обсудить с тобой.

Спустя некоторое время Овангар вновь переступил порог королевского кабинета.

Король фей сидел за своим столом, кипя от бешенства:

Я хочу, чтобы этот дурацкий крохотный остров-континент был найден во что бы то ни стало! Когда завтра эта мелюзга с проклятым альбатросом соберется лететь домой, я хочу, чтобы команда наших специалистов отправилась с ними. Они тоже должны высадиться на этот остров– континент и сообщить его точное положение. Потом я мобилизую своих ледяных воинов и захвачу эту проклятую страну. Это мое последнее слово, канцлер! И никаких дискуссий! И еще одно: я не желаю, чтобы об этом знала королева! Это ясно?

Ваше Величество, могу ли я высказать свои возражения? – Овангар был растерян.

Оберона, будь он человеком, хватил бы апоплексический удар.

Ты не можешь ничего возразить! Я ожидаю, что мои приказы будут исполняться без возражений!.. И еще: я ожидаю, что, наконец, получу когда-нибудь результаты работы нашей тайной службы. Или я должен послать туда ледяного воина, который конфискует документацию?! – Король фей размахнулся и со всей силы рубанул Хрустальным жезлом по столу. Громкий угрожающий звук заполнил весь дворец и сад. Овангар, мертвенно-бледный, поспешил вон. Король фей, казалось, медленно сходил с ума.

ВНОВЬ У СКАЗОЧНОГО ФОНТАНА

Они прыгнули в струи Большого фонтана в саду и скоро выбрались на край маленького Сказочного фонтана в Дюссельдорфе.

Ха, да это же снова вы? Ну, как там? – радостно приветствовали их дети на скале. Олли нагнулся и поднял повыше своих друзей. Они видели в зеркале воды взволнованные лица эльфов.

Сердечный привет от канцлера! Он доволен тем, как вы справляетесь с обязанностями стражей Входа. – Крохотный маг улыбнулся. – Я могу лишь согласиться с мнением моего друга Овангара.

Большое спасибо, уважаемый иллантин. Но эта работа приносит настоящее удовольствие. Дела здесь идут хорошо, с тех пор как вы воспользовались этим Входом. Мы рады, что наконец-то есть чем заняться.

Небо внезапно потемнело и над садом раздался голос Нандура:

Привет, друзья!

Ринхен спрыгнула с руки Олли и помчалась к холму Наполеона. Она хотела, наконец, увидеть Нандура, но смогла лишь различить гигантскую тень над цветами, закрывшую все небо.

Ринхен, скажи ребятам, что вам надо срочно в Нефритовый залив. Там целая группа ваших упала прямо в море. Я не могу снять их с водной поверхности. Поэтому слушайте внимательно: вы должны не только достать их из воды, но и, по крайней мере, доставить на дамбу; лучше если за дамбой будет пастбище. Но вам надо поторопиться: после падения в воду их сухие пайки испорчены. Если их срочно не вытащить из воды, они умрут с голоду.

И Нандур исчез.

Ринхен сбежала вниз по холму Наполеона, через мост вдоль большого пруда к Сказочному фонтану и повторила указания Нандура с точностью до слова.

Нефритовый залив? Это где? В Китае? – Вильдо вопросительно оглядел группу.

С чего это, в Китае? – поинтересовался Вальмин.

Ну, когда я слышу слово «нефрит», я думаю о Китае… Разве это лишено смысла?

А о чем ты думаешь, когда слышишь слово «залив»?

Не о чем, а о ком… Конечно, о нашей прелестной Валентирине [6]6
  Игра слов: Busen в переводе с немецкого – и залив, и грудь. – Прим. перев.


[Закрыть], – усмехнулся Вильдо.

Друзья начали негласно заключать пари, удастся ли ему снова подколоть Ринхен или нет. Ему удалось.

Похотливый идиот! – Ринхен обругала Вильдо со всей страстью, к удовольствию остальных.

Хватит дурачиться, ребята… Он совсем не это имел в виду, Валентирина. Хватит все время нападать на него, ты же его знаешь! – Клининг изо всех сил пытался сдержать смешок.

Все равно – идиот! – надулась Ринхен.

Ой, Ринхен, это ведь была шутка. Сама подумай, ну какая у тебя грудь! – Вильдо не успел спрятаться в укрытие, и слизкая улитка, которую Ринхен подхватила в мокрой траве, угодила ему в лоб. Он, смеясь, заорал:

Ринхен, да мы тебя любим!

Ринхен повернулась к парням спиной и улыбнулась: не давать им спуску – это самое лучшее.

Господа хорошие, нам надо опять в Северное море. Нефритовый залив – это бухта на северном побережье. Я ожидаю предложений. – Клининг огляделся.

По Рейну и через море, – обрадовался Вугур.

Я имею в виду разумные предложения!

А если мы спросим Нандура? – высказался Вильдо.

Это не пойдет, он уже слишком далеко.

А если нам полететь?

Тоже не годится. Нас же пятеро, а Олли слишком велик. Мы не поднимем его в воздух. Или все – или никто.

А у вас есть деньги? – спросил маленький хулиган с фонтана.

Почему ты спрашиваешь?

Тогда вам лучше доехать на такси. Те, кто боятся воды или не могут летать, всегда берут такси.

Что такое такси, Олли? – спросила Ринхен.

Наемный автомобиль с водителем. Но оно дорогое. Я езжу только на трамвае. Такси я никогда не мог себе позволить.

Да, если у вас нет денег, тогда придется, пожалуй, идти пешком.

Ага, до Северного моря? Большое спасибо за дельный совет! – фыркнул Вильдо.

Вугур скорчил невинную физиономию.

Да, не избежать нам поездки по морю!

Клининг побледнел.

У меня нет денег, зато есть драгоценности! – сказал Олли.

Что у тебя есть? – все гномы озадаченно повернулись к Олли.

Драгоценности. Вот… – Олли вынул из кармана невзрачный кожаный мешочек, развязал узелок и высыпал целую пригоршню великолепных драгоценных камней.

Крохотные гномы мгновенно отреагировали на блеск и сияние бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров со своей древней, неудержимой страстью к драгоценностям. Олли изумленно смотрел, как в больших круглых глазах гномов появился напряженный интерес.

Откуда ты все это стащил? – рассеянно спросил Вальмин.

Я их не стащил, это у меня от короля Лаурина. Он подарил их мне, когда я подхватил его маленького Рагги, чтобы тот не ушибся.

Понятно, – Вальмин остолбенел от удивления. – Но ведь он сказал, что подарок не стоит и упоминания.

Для Лаурина он точно не стоит упоминания, потому что он богаче, чем все королевства Этой и Той Стороны, вместе взятые. Болтают, во всей Солнечной системе нет никого богаче Лаурина. – Клининг, правда, не знал этого наверняка.

Bay! – сорванец в зеркале воды удивился.

Но это не сокровища Нибелунгов, – Вугур проявил себя знатоком дела.

Если уж мы и так находимся здесь, на Рейне, возможно, мы могли бы… – большие круглые глаза Вальмина загорелись жаждой приключений.

Мы не можем! Перестаньте вести себя как обыкновенные жадные выродки. Стыдно! – Клининг снова подпал под влияние драгоценностей и безмерно злился на себя за эту наследственную черту характера, которую он ненавидел в себе больше всего на свете.

Мальчик, не мог бы ты играть со своими стекляшками где-нибудь еще? – появился парковый сторож. – Не делай мне на дорожках всяких ямок или рытвин, а то какая-нибудь бабуля споткнется о них. Здесь есть детская площадка, чтобы играть в камушки.

Да нет, я ничего такого не делаю, просто они выпали из моего мешочка… Извините.

И забери свои морковки. Не оставляй здесь всякий мусор. Если ты больше не хочешь есть морковку, то выброси в бак для пищевых отходов. Вас ведь в школе этому учили, разве нет?

Да, конечно, я ничего здесь не оставлю.

Можешь оставить свою морковку мне. Я отнесу домой – у меня пара кроликов, они с удовольствием погрызут.

Да вообще-то я хотел сам съесть. Но, возможно… одну морковку я могу отдать, – Олли, ухмыльнувшись, глянул на Ринхен.

Дерзай! Ты ведь точно такой же, как и остальные.

Ты что-то сказал, мальчик? – Парковый сторож взглянул на Олли с подозрением. – Одной морковки слишком мало для моих ребят. Ладно, соберу остатки овощей с рынка на Карлсплац. Съешь их сам, мальчик. Тебе надо еще немного подкачать мускулы.

Ему нужно подкачать мозги! – фыркнула Ринхен. Остальные гномы тихонько захихикали.

Тссс, Ринхен!

Ты что-то сказал, мальчик?

Нет.

Ну, отлично. Кажется, ты не такой, как другие, которые мусорят в нашем прекрасном Дворцовом саду. – Старик сторож вздохнул и медленно двинулся дальше. Потом он нагнулся, поднял большой изумруд и подал его мальчику. – Вот еще один из твоих камушков, мальчик.

Спасибо! – Мальчик опустил изумруд в свой мешочек.

Что нам делать теперь?

Привет, Олли! Вы уже вернулись? – Навстречу ему с холма Наполеона кинулся Пауль Райзер. Мальчики радостно обнялись. Райзер от радости чуть не раздавил Олли.

Пауль, смотри, наши друзья!

Можешь мне ничего не говорить, – Пауль церемонно поклонился Ринхен. – Приветствую вас, прекрасная дама!

Ринхен покраснела от удовольствия. Пауль столь же учтиво раскланялся с Клинингом, а каждого из парней-гномов по-дружески слегка щелкнул мизинцем.

Потом мальчики рассказали друг другу, что случилось за время их разлуки. Пауль слушал, открыв рот, о пребывании поисковой группы на Той Стороне, в Объединенном Королевстве фей, эльфов и духов.

Да это же просто фантастика! Такому ни один человек не поверит, Олли!

В этом-то и проблема, – вмешался Клининг. – Люди всегда живут рассудком и никогда – сердцем или воображением.

Олли закончил свой рассказ и сказал:

Теперь нам надо продать пару драгоценностей.

На Кенигсаллее куча дорогих ювелирных магазинов. Там вы могли бы наверняка сбыть пару камней. – Предложение девочки со скалы у Сказочного фонтана звучало разумно.

Она права, – кивнул Пауль.

Но кто же будет их продавать? Олли и Пауль слишком молоды, а мы в качестве торгующих драгоценностями морковок…

Как бы там ни было, нам все равно придется продать только один камень. Покажи-ка, Олли, – попросил Клининг.

Олли высыпал камни в ладонь. Глаза крохотных гномов загорелись. Клининг оглядел товарищей:

Спокойно!

Потом он указал на изумруд, который поднял сторож парка, и осмотрел его.

Он достаточно велик и красив.

Клининг сделал легкий пас рукой и исчез. Олли и гномы озадаченно оглядывались по сторонам. Внезапно за их спинами вновь возник сторож, только на этот раз он был в дорогом, прекрасно сшитом костюме. В руке старик держал маленький кожаный чемоданчик.

Я слышал, что здесь пара морковок желает сбыть пару дрянных стекляшек. – «Сторож» повернулся к Олли. – Похоже, вы владелец?

Клининг?

«Сторож» усмехнулся:

Конечно, Клининг, только позаимствовал образ паркового сторожа. Л теперь вперед: волшебство держится только полчаса.

Пока, ребята! – Олли кивнул эльфам фонтана, подставил ладонь четверым крохотным гномам и вместе с Паулем поспешил за Клинингом, который торопливо двигался из сада в направлении Ке [7]7
  Кенигсалее – Королевская аллея. – Прим. перев.


[Закрыть].

Ты выглядишь просто классно – настоящий торговец драгоценностями! – мальчик восхищенно разглядывал Клининга, хотя и не знал, как, собственно, должны выглядеть торговцы драгоценностями.

Нам надо поторопиться. Волшебство держится ровно полчаса.

Через несколько минут Клининг переступил порог самого дорогого и престижного ювелирного магазина в Дюссельдорфе. Пауль остался стоять перед магазином.

Высокомерная продавщица в сером костюме степенно подошла к странной паре. Пожилой господин был одет, как уважаемый клиент самых дорогих ювелирных магазинов. Но мальчик! Сперва она подумала, что это один из дюссельдорфских сорванцов, которые порой клянчат гроши у почтенной публики. Она уже была готова выгнать мальчишку, но он заговорил с господином в дорогом синем костюме:

Он, наверно, дорогой, Клининг?

Чего желаете? – Продавщица слегка поклонилась.

Вы покупаете драгоценные камни?

Обычно нет. Наши клиенты покупают у нас… – Она осеклась, увидев великолепный изумруд, который господин выложил на голубой шелк стола. Глаза женщины недоверчиво округлились: изумруд такой величины и красоты она не видела ни разу.

Минуточку, пожалуйста! – Продавщица пропала за дверью и вернулась с респектабельного вида господином.

Он взглянул на Клининга и поклонился, располагающе улыбнувшись. Потом он увидел плохо одетого мальчика, державшего в руке четыре морковки, и негодующе поднял бровь. Наконец, его взгляд упал на зеленый изумруд, таинственно блиставший на фоне голубой скатерти. Рот ювелира открылся от изумления. Завороженно он рассматривал дивный камень. Через его руки прошло уже немало камней. И в их числе были изумруды и покрупнее, но ни один не был так совершенен.

Хотите продать его, сударь?

Если вы сделаете предложение, достойное этого камня… Да, тогда я, возможно, расстанусь с ним. – Клининг сдержанно улыбнулся.

Можно его оценить?

Конечно, – кивнул пожилой господин.

Конечно, проверяйте! – сказал мальчик, простодушно взглянув на ювелира.

Можете смело проверять! – сказали хором четыре морковки и посмотрели на него своими голубыми круглыми глазами.

Ах, какие прелестные куколки! – Ювелир успокоился. Дело ясное: его салон почтил вниманием один из скучающих капризных миллионеров со своим взбалмошным внуком. Одни только говорящие компьютерные куколки должны стоить целое состояние. А то, что мальчик одет в обноски, так это в наше время считается стильным – джинсы с дырками на коленях и тому подобное.

Пожалуйста, тише! Господин ювелир должен сосредоточиться, – Клининг посмотрел на хозяина салона.

Тот кивнул и поднес изумруд к глазам.

Лупа не понадобится, – усмехнулся пожилой господин. – Камень чистой воды.

Чистой воды? – Ювелир недоверчиво взглянул. – И тем не менее можно… – Он взял лупу. Изумление отразилось на его лице. Он отдал лупу и камень продавщице, и та застыла в благоговении. Изумруд чистой воды – о таком они оба только слышали. Камень был невероятно ценен.

Сударь, у меня, к сожалению, не так много времени. Вы понимаете? – Клининг осознавал, что волшебство продержится еще восемь минут. – Что вы можете предложить за мой камень?

Я… Я не знаю, – растерялся ювелир.

Значит, так: вы даете мне сто пятьдесят, но наличными, и дело сделано. – Клининг протянул ювелиру руку.

Сто пятьдесят?! – ювелир ошарашенно уставился на Клининга. Тот смотрел на часы – еще три минуты…

Сто пятьдесят тысяч! Вы знаете, что камень во много раз ценнее. Вам повезло: я сейчас испытываю некоторые финансовые затруднения. Решайтесь. Такие сделки предлагают не каждый день.

Ювелир, еще не веря своей удаче, потряс руку Клининга. От волнения у него пот выступил на лбу. Могу я еще раз осмотреть камень под лупой? – Он обратился к продавщице. – Пожалуйста, приготовьте сто пятьдесят тысяч евро из сейфа.

Продавщица вылетела со свистом. Ювелир схватил драгоценный камень и, счастливый, разглядывал его в лупу. Волшебство закончилось – иллантин, маленький, стоял под прилавком ювелира. Олли нагнулся, и Клининг прыгнул на его ладонь.

Камень и вправду класса люкс… – Ювелир осекся и осмотрелся по сторонам. – А где же господин… дедушка, молодой человек?

Дедушка? – Мальчик выглядел несколько озадаченным.

Он имеет в виду Клининга, – сказала одна из компьютерных куколок.

Ах, да… Дед уже ушел. Он же сказал, что спешит. Можете отдать деньги мне.

Но, мальчик мой, не могу же я тебя отправить на улицу со ста пятьюдесятью тысячами евро!

Ювелиру страшно было помыслить об этом. Если там что-то произойдет или мальчик – не дай бог! – потеряет деньги, возможно, старик захочет обратно свой дорогой камень. В глазах ювелира появился жадный блеск.

О, можете не беспокоиться, снаружи меня ждет мой личный охранник.

Да-да, простите, молодой человек, я должен был догадаться, – обрадовался ювелир и выложил перед Олли стопки банкнот.

У вас есть пластиковые пакеты?

Разумеется, у нас есть пакеты, – хозяин салона нервно кивнул продавщице.

У нас нет пакетов, – развела руками женщина.

Как это у нас нет пакетов?

Они не соответствуют нашему уровню.

Пластиковые пакеты сейчас en vogue [8]8
  Здесь: на пике моды. – Прим. перев.


[Закрыть], фрау Грутенштамм, en vogue! Не правда ли, молодой человек?

Молодой человек не знал, что имеет в виду ювелир в дорогом, отлично сшитом костюме, но согласно кивнул. Если тот так считает – пусть.

Завтра я должен видеть пластиковые пакеты, фрау Грутенштамм. Наши клиенты ждут от нас пластиковых пакетов. А что мы им можем предложить?

Фрау Грутенштамм покорно кивнула и подала своему нервному шефу одну из дорогих сумок с фирменным логотипом, которые жители Дюссельдорфа с большой гордостью «выгуливали» по Кенигсаллее: в конце концов, надо же показать, где они делают покупки.

К сожалению, сегодня я могу вам предложить только нашу обычную сумку. Пожалуйста, извините, молодой человек.

Ох, ничего страшного. Главное, есть во что сложить эту груду бумаги. Большое спасибо и до свидания!

Ювелир проводил Олли до двери и низко поклонился:

Это была большая честь для нас. Просим вас рекомендовать нас господину дедушке.

Заметано! – хором грохнули смешные куколки на руке мальчика. Ювелир напоследок изумился, и дверь за странным подростком закрылась.

Дай-ка посмотрю, – попросил Пауль. Олли открыл шикарную сумку, и друг выразительно присвистнул.

Слушай, Олли, лучше всего отнести деньги в банк. Там ты можешь открыть счет, – предложил он, когда пришел в себя.

Клининг, тогда тебе еще раз придется вступить в игру.

Без проблем, Олли, нам ведь понадобятся кредитные карты.

Клининг сделал один из своих волшебных пассов, и перед ними снова стоял элегантно одетый парковый сторож. Вместе со своим «дедушкой» и четырьмя морковками в руке Олли вошел в здание банка. Пауль, как охранник, остался Увхода.

Открыть счет на имя Оливера Куша, а также уладить дело с оформлением карты на его имя стало возможным лишь после того, как «дедушка» мальчика заявил, что внук должен иметь полное право и свободу пользоваться своим вкладом. Клининг наколдовал нотариально заверенную бумагу, подтверждавшую эти права.

Его внук, хотя с первого взгляда и не подумаешь, – очень деловой молодой человек, объяснил старик. Банк может, конечно, отказать – в конце концов он не последний в Дюссельдорфе. Решающим моментом стала сумма наличности, которую собирались положить на счет в качестве первого взноса. Дважды сотрудники банка были более чем смущены: когда Олли выложил на стойку у кассы сто пятьдесят тысяч евро из сумки респектабельного ювелирного салона и когда взял из кучи три тысячи евро и просто сунул в карман брюк. Клининг улыбнулся озадаченным банковским служащим за пуленепробиваемым стеклом кассы:

Мой внук такой предприимчивый!

Кассирша вымученно улыбнулась в ответ.

В довершение аттракциона, когда элегантно одетый господин расписывался за кредитку, Вальмин осведомился, может ли он тоже расписаться. Служащие банка и присутствовавшие при этом руководители подразделений озадаченно переглянулись и покачали головами. До чего дошло – теперь еще и овощи могут ставить подпись на кредитке! Достаточно того, что этот пожилой господин не привил внуку необходимого уважения к деньгам: пока сотрудница банка заполняла договор, мальчик вынул из кармана шесть новеньких банкнот по пятьсот евро и положил на руку перед морковками, а потом начал дурачиться с этими морковками, изображая разговор с корнеплодами.

Она занервничала, когда мальчик сказал:

Ими расплачиваются по всей Европе.

А потом изменил тембр и другим, глубоким чистым голосом (который, на его взгляд, должен быть у морковок) ответил:

Это в высшей степени интересно.

Нет, она категорически против того, чтобы дети использовали деньги как игрушки!

Это займет неделю. Вам прислать карту на этот адрес? – она устало показала на договор, под которым стоял адрес «Дворцовый сад. Сказочный фонтан».

Нет, – сказал мальчик и простодушно глянул на нее. – Я зайду за ней сам.